Текст книги "Око духа: Интегральное видение для слегка свихнувшегося мира"

Автор книги: Кен Уилбер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Боль отрицания

Фактически быстро становится совершенно очевидно, что если любая система мысли – от философии и социологии до психологии и религии – пытается игнорировать или отрицать любой из четырех критериев достоверности, то эти игнорируемые истины, в конце концов, снова появляютсяв системе как серьезное внутреннее противоречие.

Другими словами, если вы отказываете в реальности любой из этих истин, то отрицаемый сектор, фактически проскользнетв вашу систему – вы протащите его в свою философию – и тогда он будет прогрызать вашу систему изнутри, пока в конце концов не пробьется на поверхность как вопиющие противоречие.

Я пройдусь по всем секторам и приведу несколько кратких примеров того, что случается с нашими теориями познания, если мы отрицаем любой из них. Я думаю, что это очень важно, поскольку не только ортодоксальные, но и «постмодернистские» подходы, а также подходы «новой парадигмы» нередко страдали множеством подобных однобокостей, которые интегральный подход обязан критиковать во имя более широких и более содержательных случаев.

Сайентизм

Как мы уже видели, эмпирики (а также позитивисты и сайентисты в целом) отказывают в существенной реальности практически всем измерениям Левой Стороны – для них реальна лишь Правая Сторона. Все события Левой Стороны – это, в лучшем случае, отражения или представления сенсомоторного мира, мира простого местоположения, мира «оно», обнаруживаемого человеческими органами чувств непосредственно или с помощью приборов.

Однако «эмпирическое объективное знание» возникает лишь благодаря существованию межличностной структуры и в пространстве этой структуры, которая обеспечивает саму возможность проведения различия между субъектом и объектом. По ставшему знаменитым определению Томаса Куна, научные факты встроены в культурные практики или парадигмы. Это определение не отрицает объективной составляющей знания; оно отрицает, что знание только объективно или невинно эмпирично. Иными словами, чтобы утверждать, что вся истина «строго эмпирична», эмпирики должны участвовать в межличностных структурах, которые их собственные теории даже неспособны объяснить. Лингвистическое суждение, что все достоверное знание эмпирично, само по себе не является эмпирическим, и таким образом утверждая свою собственную позицию, они сами себе противоречат – отринутый межличностный сектор мстит неожиданным нападением! (На этой межличностной составляющей эмпирического знания основана не только атака Томаса Куна на простой эмпиризм, но значительное количество другой влиятельной критики – достаточно упомянуть хотя бы когнитивно-структурную революцию Пиаже или обличение Ноамом Хомским скиннеровского бихевиоризма в лингвистике.)

Культурный конструктивизм

В более недавнее время мы наблюдали противоположную попытку отказаться от любой формы объективной истины и свести ее к культурному конструктивизму. (Этот подход также называют «социальным конструктивизмом», однако в формальном смысле это всегда «культурный конструктивизм».) То есть в крайних вариантах конструктивизма предпринимается настойчивая попытка сводить все секторы к Нижнему Левому сектору (а именно, сводить все критерии познания к межличностным построениям). Это мгновенно вызывает эффектную отдачу. Фактически даже Деррида и Фуко (вопреки заявлениям их американских последователей) не принимают этот крайний конструктивизм. Теперь Деррида допускает существование трансцендентальных означаемых. Без них, как он утверждает, мы даже не смогли бы переводить с одного языка на другой. А собственная археология Фуко представляет собой ряд универсальных констант человеческого познания, с помощью которых строятся культурно относительные вариации.

Однако крайние конструктивисты заявляют, что такой вещи как объективная истинавообще не существует, поскольку наши идеи просто конструируютсяв соответствии с теми или иными интересами– обычно это власть, но также и разнообразные «измы» или идеологии (сексизм, расизм, антропоцентризм, колониализм и т.д.).

При всем при том сами конструктивисты утверждают, что их позиция истинна. И они не могут этого делать, не утверждая теории истины, которая сама по себе не искажена властью и идеологией. Другими словами, им придется признавать и принимать Правосторонние аспекты существования, которые обосновывают критерии истины соответствия, поскольку это тоже важный аспект всего знания. {2}Вместо этого они просто провозглашают, что объективной истины вообще не существует.

Аспекты знания действительно конструируются интерсубъективно; однако эти конструкции встроены в сети субъективных, объективных и интеробъективных реалий, которые ограничивают процесс конструирования. К примеру, у нас никогда не будет общепринятого культурного мировоззрения, согласно которому яблоки падают вверх или рожают мужчины: вот и все, что можно сказать о произвольном конструктивизме.

Не удивительно, что самая последняя книга Джона Сирля представляет собой яростную атаку на простой конструктивизм. Он назвал ее «Конструирование общественной реальности» – в противоположность «общественному конструированию реальности» – имея в виду то, что общественная реальность отчасти конструируется на основе данного сенсомоторного мира, который затем находит свое отражение в соответствии [8]8
  Здесь требуется пояснение: имеется в виду, что действенность критериев достоверности познания, основанных на соответствии (индивидуальном или функциональном) реальному миру, опирается на факт независимости существования этого мира от процесса познания – иначе говоря, не может быть эпистемологии без онтологии. ( Прим. ред.)


[Закрыть], так что сам он не является общественным построением. Он доказывает, что мы даже не можем подступиться к конструируемым аспектам реальности, не опираясь при этом на соответствие: и то, и другое незаменимо.

Редукционизм теории систем

В то время как культурные конструктивисты хотели бы свести всю реальность к Нижнему Левому сектору, теория систем пытается свести всю реальность к Нижнему Правому сектору. То есть социальный редукционизм пытается свести всю истину к функциональному соответствию, к динамическому взаимодействию холистических «оно». Все «я» и «мы» растворяются в динамической паутине взаимосвязанных «оно».

Конечно, эта динамическая сеть существует на самом деле – это Нижний Правый сектор Космоса – однако это частичная истина, которая, будучи превращенной в «философию целого», ввергнет в небытие всю Левую Половину Космоса.

В идеологии функционального соответствия вся реальность, в конце концов, сводится к терминам Нижнего Правого сектора (социальная система) и, таким образом, все другие критерии достоверности (от пропозициональной истины до культурного смысла и личной честности), в конечном счете, оцениваются в контексте их способности служить целостному функционированию социальной системы. Таким образом, все качественные различия сводятся к контексту целесообразности и эффективности; ничто не является «истинным», поскольку в уравнение входит только полезность (то есть «истиной» становится все, что способствует самосозидательному режиму самоорганизующейся социальной системы; такие теории растворяют свое собственное значение истинности в функциональном соответствии того, что они описывают).

И тем не менее те из социальных теоретиков, эко-холистов, эко-феминистов и глубинных экологов, которые используют теорию систем, разумеется, хотят утверждать, что их подход обладает моральным превосходствомнад всеми остальными. Однако эта моральная ценность не может быть даже выражена, не то что объяснена, в рамках их собственной теории систем, так как согласно этой теории все существующие вещи и события суть равноценные нити в общей паутине жизни, и просто не существует способа указать, что одна из них правильна, а другая нет. Все происходящее, на самом деле, представляет собой результат действия совокупной системы, и мы не оспариваем и не можем оспаривать действия совокупной системы, поскольку все мы в равной мере являемся отдельными нитями этой паутины. То, что нам кажется злом – это просто нечто, что делает совокупная система, и, таким образом, все этические побуждения растворяются в плоской паутине динамически взаимосвязанных «оно».

Разумеется, многие системные теоретики сразу же пытаются протащить или протолкнуть в свою теорию моральные и нормативные критерии, по существу, заявляя: все, что содействует системе – хорошо, а все, что вредит системе – плохо. Но даже для того, чтобы иметь возможность делать такие заявления, требуется выйти за рамки системы, чтобы прокомментировать ее, а это, согласно теории систем, невозможно. Следовательно, системные теоретики перестают быть таковыми в точности в той мере, в какой они претендуют на моральные или нормативные суждения. Они переходят от описательного языка «оно» к нормативным языкам «я» и «мы» – к понятиям, которые теория систем не понимает и не может понять и которые поэтому приходится контрабандой протаскивать в их общее мировоззрение. И именно в такой степени запрещенные сферы «я» и «мы» снова заявляют о себе как формальные противоречия в плоском и внешнем холизме системного подхода.

Теории систем определенно принадлежит собственное важное, но ограниченное место. И все же сегодня, по причине своего далеко идущего утонченного редукционизма, это – один из главных врагов «я» и «мы», индивидуального жизненного мира и культурного богатства – то, что Хабермас называет «колонизация жизненного мира императивами функциональных систем, которые перекладывают свои издержки на других... слепое принуждение к поддержанию и расширению системы».

У этих подходов удивительно благородные намерения, которые, как я полагаю, все мы должны приветствовать, однако где-то на пути к всеобщему объединению они свернули не в ту сторону и оказались в пустыне утонченного редукционизма, который эффективно поддерживает именно ту раздробленность, которую они так благородно мечтали преодолеть. {3}Так что мы желаем отдать должное теории систем и ее истине, но включить ее в гораздо более крупный контекст других – и в равной степени уважаемых – истин.

Культурная относительность

Теоретики, которые сосредоточиваются исключительно на Нижнем Левом, склонны впадать в различные виды крайнего релятивизма, который, отрицая другие сектора, в конце концов, приходит к внутренним противоречиям. Культурные релятивисты, крайние плюралисты и поликультуралисты – все подвержены сходному противоречию: они заявляют, что все истины относительны и что нет и не может быть никаких универсальных истин.

К несчастью, само это воззрение провозглашается универсальной истиной. В нем делается ряд сильных утверждений, которые объявляются справедливыми для всех культур (относительная природа истины, контекстуальность критериев, социальная относительность всех категорий, историчность истины и т.д.).

Таким образом, это воззрение утверждает, что не существует вообще никаких универсальных истин – кроме его собственных, которые являются универсальными и наивысшими в мире, где, как считается, нет вообще ничего универсального и наивысшего.

Это еще одна попытка сводить всю объективную истину к межличностному соглашению, и она обречена на ту же судьбу: он не может утверждать свою собственную позицию, не противореча себе. Этот подход заявляет, что существует несколько объективно истинных вещей в отношении всех культур – и это верно, но только если мы полностью признаем некоторый аспект объективной истины. В противном случае отвергнутый сектор опять просочится в систему и взорвет ее изнутри – что мы и видели в случае таких внутренне противоречивых подходов.

Некоторые аспекты культуры определенно сконструированы, и некоторые аспекты как относительны, так и исторически обусловлены. Однако многие особенности психофизики человека одинаково проявляются во всех культурах. Повсюду на Земле у человека 208 костей, одно сердце, две почки. И везде человеческий разум способен порождать образы, символы, понятия и правила. Отсюда вытекает сильный вывод о том, что человеческое тело и разум во всех культурах имеют определенные общие глубинные структуры, которые при своем появлении весьма сходны повсюду, однако поверхностные структуры– реальные проявления этих общих черт – действительно относительны, культурно обусловлены, характеризуются историчностью и определяются случайным образом. Возможно, в человеческом теле, где бы оно ни появилось на свет, действительно 208 костей, но не все культуры используют эти кости для игры в бейсбол.

Интегральный подход полностью признает и уважает богатство культурного разнообразия в поверхностных структурах, одновременно отмечая общие глубинные структуры человеческой семьи: это ни монолитный универсализм, ни бессвязный плюрализм, а, скорее, подлинно универсальный плюрализм общности-в-различии.

Чистая эстетика

Недавно нас буквально захлестнула волна чисто эстетических теорий истины: все, чему случилось вам понравиться и есть истина в последней инстанции. Все объективные, интеробъективные и интерсубъективные истины благодушно сводятся к субъективным склонностям (все секторы сводятся к Верхнему Левому). Один лишь личный вкус служит критерием реальности. Я делаю свое дело, ты – свое. Ницше всегда (незаслуженно) осуждают за защиту этой позиции.

Объединение эстетического суждения (Верхний Левый сектор) с истиной и справедливостью абсолютно необходимо, однако чисто эстетическая теория знания просто невнятна. Она не только не способна иметь дело с интерсубъективными добродетелью и справедливостью, она отбрасывает за ненадобностью любые объективные аспекты истин любого рода. И опять же эта эстетическая теория хороша, пока она хранит полное молчание и не пытается выразить свои собственные взгляды. Но как только она попытается объяснить, почему эстетика работает сама по себе, она будет тайком протаскивать в себя другие сектора и закончит внутренними противоречиями. Она будет заявлять, по меньшей мере, косвенно, что всё, что она делает, истинно, и, более того, лучше вашего воззрения – таким образом, протаскивая в себя как объективные, так и интерсубъективные суждения, и они взорвут ее изнутри, усеяв все вокруг перформативными [9]9
  Перформативный – выражающий выполнение пожелания, приказ, и т.п.


[Закрыть]противоречиями.

Заключение

И так далее по всем четырем секторам. Суть в том, что каждое человеческое существо имеет субъективный аспект (искренность, правдивость), объективный аспект (истина, соответствие), интерсубъективный аспект (культурно конструируемый смысл, справедливость, уместность) и интеробъективный аспект (системность и функциональное соответствие), и наши различные критерии познания основываютсяна этих в высшей степени реальных сферах. И потому всякий раз, когда мы пытаемся отрицать любую из этих устойчивых сфер, мы рано или поздно заканчиваем тем, что просто протаскиваем их в свою философию в скрытой или непризнанной форме: эмпирики используют интерпретацию в самом акте отрицания ее важности; крайние конструктивисты и релятивисты используют универсальную истину для того, чтобы универсально отрицать ее существование; крайние эстетики используют одну лишь красоту, чтобы провозглашать моральную добродетель – и т.д., и т.п. Отрицать любую из этих сфер – значит попасть в собственную ловушку и закончить жесткими внутренними противоречиями.

Вместо этого интегральный подход пытается признавать зерно истины в каждом из этих подходов – от эмпиризма до конструктивизма, от релятивизма до эстетизма – однако, лишая их претензий на роль единственно существующей истины, он освобождает их от присущих им противоречий и как бы находит каждому из них свое место в подлинном многоцветном содружестве.

Спектр сознания

Интегральные исследования, в целом, посвящены «всеуровневому, всесекторному» воззрению на человеческое сознание и поведение. Однако, если мы на мгновение сосредоточимся на Верхнем Левом секторе – внутреннем индивидуальном – местопребывании самого сознания, – что же мы обнаружим?

Сегодня биологи и медики находятся в самом разгаре интенсивной работы над проектом «Геном человека», направленным на получение карты всех генов в полной последовательности человеческой ДНК. Этот впечатляющий проект обещает революционизировать наши идеи в области человеческого роста, развития, заболеваний и медицинского лечения, и его завершение, безусловно, станет одним из великих достижений в человеческом познании.

Не столь широко известна, но – берусь доказать – не менее важна работа, которую можно было бы назвать проектом «Человеческое Сознание». На сегодняшний день она проводится уже довольно давно, а ее цель – составить карту всего спектра различных состояний человеческого сознания(включая также области человеческого бессознательного). Этот проект «Человеческое Сознание», в котором участвуют сотни исследователей по всему миру, включает в себя ряд междисциплинарных, полимодальных, и межкультурных подходов, которые вместе обещают обеспечить исчерпывающее картирование всего диапазона сознания – как бы полной последовательности «генов» осознания.

Эти различные направления исследований быстро сходятся со всех сторон к «основной матрице» различных стадий, структур и состояний сознания, доступных для мужчин и женщин. Сравнивая и сопоставляя методы, разработанные в разных культурах – от дзен-буддизма до западного психоанализа, от индуизма Веданты до экзистенциальной феноменологии, от шаманизма до измененных состояний – эти подходы быстро складывают из отдельных фрагментов основополагающую матрицу – спектр сознания —используя различные модели, чтобы заполнить пробелы, оставленные другими исследователями.

Хотя многие конкретные детали до сих пор интенсивно исследуются, общее количество свидетельств в пользу этого спектра сознания уже настолько значительно, что его существование, по большей части, не вызывает серьезных сомнений. Мы более подробно рассмотрим этот спектр в 1. СПЕКТР СОЗНАНИЯ. Пока же просто отметим, что этот спектр, по-видимому, простирается от инстинктивных до эготических и духовных модальностей, от доличностного до личного и надличного опыта, от подсознательных до самосознательных и сверхсознательных состояний, от тела до разума и самого духа.

Пожалуй, наиболее внимательно и подробно изучала этот необычайный спектр сознания дисциплина, известная как трансперсональная психология.Трансперсональную психологию иногда называют «четвертой силой» после первых трех: поведенческой, психоаналитической и гуманистических школ. Само слово «трансперсональный» просто означает «надличный». То есть трансперсональная ориентация внимательно и аккуратно учитывает все аспекты индивидуальной психологии и психиатрии, а затем добавляетк ним те более глубокие и более высокие аспекты человеческого опыта, которые выходят за пределы обычного и нормального – иными словами, те виды опыта, которые можно назвать «надличными» или «более чем личными» или сверхличными. Таким образом, в своем стремлении более полно и точно отражать весь диапазон человеческого опыта, трансперсональная психология и психиатрия берет в качестве основной исходной точки весь спектр сознания.

Интегральный подход признает и по достоинству оценивает этот всеобъемлющий спектр сознания как лучшую из имеющихся у нас карт Верхнего Левого сектора – карту, ставшую непосредственным результатом выдающегося проекта «Человеческое Сознание».

Однако интегральный подход на этом не останавливается. Суть, конечно, в том, что если признавать и принимать в расчет весь спектр сознания, то он коренным образом меняет любую и каждую дисциплину, с которой он соприкасается– от антропологии до экологии, от философии до искусства, от этики до социологии и от психологии до политики.

Вот почему мы говорим, что интегральные исследования, в целом, ориентированы на«всеуровневое, всесекторное» представление о человеческом сознании и поведении – охватывающее не просто все сектора, но и все различные уровни и измерения в каждом из этих секторов – весь спектр уровней в интенциональном, культурном и социальном аспектах человеческих существ.

В последующих главах мы рассмотрим конкретные примеры каждой из этих ветвей интегральных исследований, включая интегральную психологию (Главы 1, 9, 10), интегральную антропологию (Глава 2), интегральную философию (Глава 3), интегральную теорию искусства и литературы (Глава 4, 5), интегральный феминизм (Глава 8) и интегральную духовность (Глава 9, 10, 11).

Все это отдельные части, которые мы будем соединять в целостное интегральное видение, таким образом, завершая, по крайней мере на данном этапе, этот необычайный круг понимания.

Великие традиции мудрости

Как любят говорить христианские мистики, у мужчин и женщин есть (по меньшей мере) три ока познания: глаз плоти, который познает физические события; глаз ума, который познает образы и желания, понятия и идеи; и око созерцания, которое познает духовные переживания и состояния. И это, конечно, упрощенная версия спектра сознания, простирающегося от тела через разум к духу.

Действительно, Верхний Левый сектор исторически изучался как Великая Цепь Бытия– концепция, которая, согласно Артуру Лавджою, «была господствующей официальной философией большей части цивилизованного человечества в течение большей части его истории». Хьюстон Смит в своей замечательной книге «Забытая истина» продемонстрировал, что все великие мировые традиции мудрости от даосизма до Веданты, от Дзен до суфизма, от неоплатонизма до конфуцианства, основаны на этой Великой Цепи – то есть основаны на той или иной версии всеобъемлющего спектра сознания с его уровнями бытия и познания.

Однако, некоторые постмодернистские критики заявляли, что само понятие Великой Цепи, поскольку оно имеет иерархический характер, в определенном смысле деспотично; предполагается, что оно основано на неприятном «ранжировании», а не на сочувственном «связывании». Но это очень наивное возражение. Во-первых, критики иерархии и ранжирования сами прибегают к ранжирующим иерархическим суждениям – а именно: они заявляют, что их взгляды лучше, чем альтернативные. Другими словами, у них самих имеется очень мощная система ранжирования. Просто она скрыта и неявно выражена (и в высшей степени внутренне противоречива).

Во-вторых, в действительности, Великая Цепь представляет собой то, что Артур Кестлер называл холархией– последовательностью концентрических кругов или вложенных друг в друга сфер, где каждый последующий уровень превосходит предыдущие, но включает их в себя. Это, несомненно, ранжирование – но ранжирование по возрастающей степени всесторонности и охвата, при котором каждый старший уровень включает в себя все большую и большую часть мира и его обитателей, так что высшие или духовные области спектра сознания охватывают и включают в себя абсолютно все. Как мы говорили, это своего рода радикальный универсальный плюрализм.

Конечно, любую иерархию – включая феминистскую иерархию, которая ставит «связывание» выше, чем «ранжирование» – можно сделать орудием жестокого злоупотребления – подавления или маргинализации определенных ценностей. Однако в этом следует винить не иерархии вообще, а лишь патологические иерархии или иерархии господства. Как напомнил нам Раин Айслер, существует огромная разница между иерархиями актуализации и иерархиями господства; а Великая Цепь с самого начала была глубокой холархией актуализации, совершенно независимо от тех злоупотреблений, орудием которых она порой становилась. (В Главе 1 мы вернемся к Великой Цепи и более подробно рассмотрим ее значение.)

Но помимо этих злоупотреблений великие традиции мудрости, даже в своих лучших проявлениях, все же оставляли без внимания некоторые существенные вопросы – вопросы, о которых эти ранние исследователи спектра сознания, быть может, не могли знать или, в любом случае, не знали. Особого упоминания заслуживают два вопиющих недостатка традиций мудрости, поскольку интегральные исследования, чтобы быть подлинно интегральными, должны прямо и открыто говорить об этих уродливых несоответствиях.

Первый из них касается признания того факта, что во всем последующем человеческом развитии решающую роль могут играть его самые ранние стадии – возьмем, к примеру, новаторские работы Фрейда. Великие созерцательные традиции достигли непревзойденных успехов в изучении развития человеческого сознания от ментальной и эготической стадий до трансментальной и духовной стадий [10]10
  Ментальная и эготическая стадии развития сознания – соответственно, стадии абстрактного (вербального) мышления и формирования абстрактного образа самого себя (Эго), выступающего в качестве субъекта всех мыслей, желаний и действий человека. Трансментальная стадия знаменует преодоление ограничений абстрактного мышления и переход от Эго к Самости, или подлинному «Я» человека. ( Прим. ред.)


[Закрыть], однако они крайне слабо понимали предшествующие стадии, которые приводят к формированию самого ментального эго. Здесь вспоминается фраза Джека Энглера: «Нужно быть кем-то, прежде чем ты сможешь быть никем». То есть вы должны развить сильное и зрелое эго, прежде чем вы сможете его превзойти; и хотя великие традиции превосходно решали последнюю задачу, они были совершенно беспомощны в отношении первой. В то же время действительно всеобъемлющий, «полноспектральный» подход к психологии и психиатрии обязан строго учитывать и то, и другое: как движение от инстинкта к эго, так и переход от эго к духу.

Именно потому, что спектр сознания развивается, сегодняшние исследователи могут использовать огромный арсенал методов изучения человеческого развития для прояснения разнообразных путей развития самого сознания. Иными словами, теперь мы можем начать прослеживать в процессе индивидуального развития развертывание таких линий как познание, аффект, моральное чувство, объектные отношения, самотождественность, восприятие пространства и времени, мотивации и потребности и т.д. – и не только от доэготических к эготическим стадиям, но и от эготических до транеэгоических стадий. Это дает интегральным исследованиям исторический шанс стать первой подлинной «полноспектральной» моделью человеческого роста и развития.

То же самое касается и интегральной психотерапии. Именно потому, что спектр сознания развивается, на каждой стадии этого развертывания могут случаться различные «нарушения развития». Как и в случае любого живого существа патология может иметь место на любом этапе роста. Таким образом, спектр сознания – это также и спектр различных типов возможных патологий: психотических, невротических, когнитивных, экзистенциальных, духовных. И «полноспектральный» подход к психологии и психиатрии должен быть ориентирован на весь диапазон методов лечения, имеющих дело с этими различными видами патологий (мы вернемся к этой теме в Главах 6 и 7).

Второй главной слабостью великих традиций было то, что они не отдавали себе ясного отчета в существовании коррелятовразнообразных уровней внутреннего сознания в других секторах. Иными словами, человеческие существа не просто обладают разными уровнями – например, телом, умом, душой и духом, как полагают великие традиции, но каждыйиз этих уровней такжеимеет четыре аспекта: интенциональный, поведенческий, культурный и социальный. И эта многомерная решетка не просто «всеуровневая», но «всеуровневая, всесекторная» – создает волнующие и беспрецедентные возможности для изучения человеческих существ. И в этом, разумеется, и состоит суть интегральных исследований.

Теперь мы можем, например, начать проводить параллели между состояниями медитативного осознания и некоторыми паттернами электрической активности мозга (не пытаясь сводить одно к другому). Мы можем отслеживать физиологические сдвиги, сопутствующие духовному опыту. Мы можем наблюдать за уровнями нейромедиаторов во время психотерапевтического лечения. Мы можем исследовать влияние психоактивных препаратов на картину распределения крови в мозге. Мы можем прослеживать общественные способы производства и видеть соответствующие изменения в культурных мировоззрениях. Мы сможем прослеживать историческое развитие культурных мировоззрений и выяснять статус мужчин и женщин в каждый период. Мы можем выявлять формы самости, которые соответствуют различным видам техноэкономической инфраструктуры. И так по всем секторам – не просто «всеуровневый», но «всеуровневый, всесекторный» подход.

Таким образом, сегодняшние интегральные исследования могут делать нечто такое, в чем не преуспели великие традиции: они могут изучать спектр сознания не только в его интенциональных, но также в поведенческих, социальных и культурных проявлениях, тем самым подчеркивая важность многомерного подхода для подлинно всеобъемлющего описания человеческого сознания и поведения.

И, наконец, обладая этими более универсальными и совершенными инструментами исследования поведения, развития и культуры, мы также сможем с большей ясностью обозначить те области, где великие традиции оказались слишком прочно спаяны разнообразными современными формами социальной несправедливости – от сексизма до антропоцентризма, от милитаризма до национализма.

Короче говоря, сегодняшние интегральные исследования воссоединились с великими мировыми традициями мудрости, по достоинству оценивая и включая в себя многие из их важных и новаторских открытий, и в то же время добавляя к ним ранее не доступные новые методологии и технологии. Это в лучшем и глубочайшем смысле межкультурный подход, который дорожит культурными различиями, но помещает их в подлинно универсальный контекст.