Текст книги "Присвоить любовь (ЛП)"

Автор книги: Кэмерон Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 8

Джордан

Я просыпаюсь с ощущением восхитительной боли и безмерной любви. Хаксли обнимает меня со спины, одной рукой сжимая бедро, чтобы я была как можно ближе. Наши ноги сплетаются под тёплыми одеялами, и в глубине души я знаю, что хочу просыпаться так каждое утро своей жизни.

Есть только одно препятствие на моём пути.

На мой телефон приходит сообщение, затем ещё одно. Должно быть, именно это и разбудило меня в первую очередь. Хаксли всё ещё крепко спит, едва шевелясь, когда я осторожно высвобождаюсь из его объятий. Я бросаю на него последний взгляд через плечо, запечатлевая в памяти, каким умиротворённым он выглядит в утреннем свете.

Я пробираюсь через однокомнатный домик к тому месту, где вчера вечером оставила свою сумочку. У меня внутри всё переворачивается, когда я достаю телефон и смотрю на экран. У меня несколько пропущенных звонков и бесконечное количество текстовых сообщений от отца, каждое из которых ещё более тревожное, чем предыдущее.

5:33 утра – ПРОПУЩЕННЫЙ ЗВОНОК

5:34 утра: Где ты, чёрт возьми, пропадаешь?

5:36 утра: Я приехал домой пораньше, потому что подозревал тебя и того мужчину.

5:38 утра: Я знал, что был прав. Это тот, с кем ты сейчас?

5:45 утра – ПРОПУЩЕННЫЙ ЗВОНОК

6:01 утра: Я воспитывал тебя лучше, чем это. Подумать только, моя собственная дочь – шлюха.

6:03 утра: Ты так сильно хотела свободы, и что ты с ней делаешь? Раздвигаешь ноги перед первым мужчиной, который обратил на тебя внимание.

6:15 утра: Твоя мать была бы так разочарована в той женщине, которой ты стала.

После этого я перестала читать его сообщения, слишком убитая горем и злая, чтобы даже осмыслить происходящее. Всю свою жизнь мой отец говорил мне, что всё, что он делал, было сделано для того, чтобы защитить меня. Я не могла играть в футбол, софтбол или волейбол ни с кем из детей моего возраста, потому что это было слишком опасно. С теми немногочисленными друзьями, которые у меня были, я никогда не оставалась надолго, потому что мой отец не разрешал мне ходить в торговый центр или в кино, а о том, чтобы остаться с ночёвкой, не могло быть и речи.

Всё это делалось под каким-то фальшивым предлогом любви.

Когда я перечитываю его сообщения, я не вижу ни намёка на любовь или даже беспокойство. Если бы его целью была моя безопасность, я бы подумала, что по крайней мере некоторые из этих сообщений показали бы его беспокойство. Но нет, каждое обидное слово направлено прямо в моё сердце, и он знает, что может сломать меня. Втягивая в это мою мать…

Это стало последней каплей. Я должна была раньше осознать тот факт, что мой отец перешёл от защиты к психопатическому уровню паранойи и контроля. Я не уверена, когда чаша весов начала склоняться, но теперь, когда его истинное лицо открылось, я знаю, что мне нужно уйти. Насвовсем.

Собирая свою одежду, я тихонько надеваю вчерашний наряд, за исключением трусиков и лифчика. Они все ещё влажные, и, кроме того, это даёт мне повод взять одну из клетчатых рубашек Хаксли на пуговицах, чтобы прикрыться.

Я замираю, взявшись за дверную ручку, и оглядываюсь на мужчину, который навсегда изменил мою жизнь. Я хочу быть такой женщиной, которую он видит во мне, смелой и способной встречать вызовы лицом к лицу. Я позабочусь о своём отце, скажу ему, что я сама по себе и у него больше нет надо мной власти, и сразу вернусь. Может быть, Хаксли ещё будет спать.

С этой мыслью я выхожу из хижины и понимаю, что у меня нет пути назад с горы. Это не такой уж трудный поход, особенно спускаться, а не подниматься, но всё же. Чтобы вернуться домой, потребуется не меньше двух часов.

Я замечаю движение справа и вижу Кассиана, друга Хаксли, выходящего из своей хижины через небольшое поле. Я встречалась с ним несколько раз раньше, хотя мы почти не разговаривали.

Он замечает меня и скрещивает руки на груди, кивая в мою сторону. Я оглядываюсь на хижину Хаксли, затем на Кассиана, зная, что мне нужно сделать.

Я направляюсь к Кассиану, лихорадочно соображая, что сказать этому мужчине, когда доберусь до него.

– Эм, привет, – пищу я.

Отличная работа. Просто супер.

Он кивает мне.

– Ты в порядке? – раздаётся его ворчливый ответ. Кассиан, может, и грубый, но я знаю, что он хороший человек. Его первый вопрос касается моей безопасности. В отличие от моего отца.

– Да, я… мне нужно спуститься с горы, – торопливо говорю я. Когда Кассиан никак не реагирует, я продолжаю болтать. – Мне нужно уладить кое-какие дела, – начинаю я, не желая раскрывать слишком многое. Я хочу показать Хаксли, что могу позаботиться о себе, и ему не всегда придётся приходить мне на помощь.

Кассиан пристально смотрит на меня, выражение его лица совершенно непроницаемо. На мгновение я думаю, что он откажется, но затем он опускает руки, сложенные на груди, и кивает головой в сторону грузовика, на котором Хаксли возил нас прошлой ночью. Я полагаю, вполне логично, что у них есть общие транспортные средства.

Я молча следую за ним к грузовику, не желая говорить ничего, что могло бы заставить его передумать. Когда мои пальцы хватаются за ручку пассажирской двери, я слышу, как Кассиан откашливается.

– Я не собираюсь препятствовать твоему отъезду, – произносит он хриплым голосом, как будто он редко им пользуется. – Но ты должна знать, что Хаксли – один из лучших людей, которых я когда-либо встречал. Он, должно быть, думает, что ты особенная, если доверился тебе настолько, что привёл сюда. – Я киваю, мои глаза наполняются слезами. – Ты уверена, что хочешь этого?

– Я знаю, Хаксли невероятен, – шепчу я. – Я не пытаюсь причинить ему боль. Мне просто нужно позаботиться…

– Позаботься о нескольких вещах. Да, я понял.

Знаю, что Кассиан мне не верит, и я его не виню. Кто-нибудь может подумать, что я пытаюсь улизнуть от Хаксли после того, как мы провели вместе невероятную ночь. Но я не могу рассказать больше, не рискуя, что Кассиан появится или что Хаксли попросит подкрепления.

Это долгая поездка в тишине вниз с горы. Я смотрю, как внизу проплывают холмы и долины, а на верхушках деревьев лежит толстый слой тумана, который и дал название «Дымчатые».

Я придумываю дюжину способов начать разговор с отцом, но ни один из них не кажется мне подходящим. Надеюсь, в тот момент у меня появится вдохновение сделать громкое заявление и поставить его на место. Однако, честно говоря, я бы предпочла цивилизованную дискуссию, в ходе которой я дала бы ему понять, что у нас будут границы, и я, скорее всего, съеду.

– Куда едем? – Кассиан кряхтит, сворачивая на гравийную дорогу, ведущую к подножию скалы.

– В хозяйственный магазин было бы здорово, – быстро говорю я, стараясь не замечать, как Кассиан смотрит на меня.

Когда мы добираемся до парковки, я отстёгиваю ремень безопасности и выскальзываю из грузовика как можно быстрее.

– Эй, – окликает Кассиан. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. – Ты уверена, что с тобой всё в порядке?

Мне приятно сознавать, что даже этот большой, неотесанный мужчина-горец беспокоится обо мне.

– Будет, – отвечаю я, прежде чем повернуться к нему спиной и убежать в заднюю часть здания. Я прячусь там, переводя дыхание, пока не слышу, как Кассиан выезжает с парковки и направляется вниз по дороге.

Сделав несколько глубоких вдохов, я вытираю вспотевшие руки и выпрямляюсь, высоко держа голову. Я не сделала ничего плохого. Я взрослая и выбираю жить по своим правилам.

К тому времени, как я подхожу к задней двери нашего дома, я набираюсь достаточно уверенности, чтобы сказать отцу, что у меня на уме. Я открываю дверь, но прежде чем успеваю сделать хоть шаг внутрь, отец протягивает руку, хватает меня за запястье и грубо втаскивает в дом.

– Какого хрена, Джордан?! – кричит он мне, его лицо почти багровеет от ярости.

Я никогда не видела его таким. Его зелёные глаза потемнели, словно тень безумия проникла в его разум, сводя с ума всё, что связано с ним. Я прижимаюсь спиной к стене и пытаюсь съёжиться как можно меньше, не зная, что ещё делать. Он никогда раньше не проявлял ко мне жестокости, никогда не оскорблял физически. Но мужчина, стоящий сейчас передо мной? Я не знаю, на что он способен.

– Папа, меня не было дома…

– Я точно знаю, что ты делала. Шлюха.

Это слово ранит сильнее, чем пощечина.

Словно искушая судьбу, в следующую секунду рука моего отца мелькает перед моим лицом, и я едва успеваю осознать, что только что произошло. Я слышу пощечину до того, как чувствую боль, и у меня кружится голова.

– У тебя даже хватило наглости появиться в его одежде? Сними это прямо сейчас, – требует он.

Отец не даёт мне возможности ответить; он просто хватает меня за горло и отрывает от стены, прежде чем сорвать с меня клетчатую рубашку.

– Ты делаешь мне больно, – кричу я, когда он разрывает ткань.

Мой отец мрачно усмехается, и от этого тошнотворного звука у меня внутри всё скручивается в узел.

– Ты делаешь мне больно, – выплёвывает он, хватая меня за волосы и запрокидывая мою голову назад, чтобы я посмотрела ему в глаза. У него расширенные зрачки, и я задаюсь вопросом, не принимает ли он наркотики. Из-за этого у него началась паранойя?

Следующее, что я помню, – это как моя голова ударяется о стену, боль и яркий свет рикошетом отдаются в моём черепе, вызывая головокружение. Я едва могу стоять, но мне удается доковылять до отца, который держит мою руку в тисках. Он тащит меня через весь дом, пока не добирается до моей спальни и не швыряет на пол, как мешок с мукой.

Я отползаю назад, подальше от этого монстра, которого едва узнаю.

– Я даже смотреть на тебя сейчас не могу. Ты мне отвратительна, – рычит он, оглядывая меня с ног до головы, словно я кусок мусора. – Я оставлю тебя здесь, пока ты не поймёшь, какой дурой себя выставила. Я ещё не решил, как накажу тебя, но поверь мне, ты ещё долго не выйдешь из этого дома.

– Но…

Мой отец бросается на меня, и я отшатываюсь, боясь того, что он может сделать. Вместо того чтобы прикоснуться ко мне, он просто смеётся, как будто мучает меня, как будто это игра. Думаю, для него это так и есть.

Когда дверь захлопывается, я слышу, как он со щелчком закрывает замок снаружи. Он установил его, когда я достигла половой зрелости, «для моей защиты». У него также есть замок на моём окне, для открытия которого требуется ключ. Угадайте, у кого есть единственный экземпляр? Только не у меня.

Волна беспомощности захлёстывает меня, и я всхлипываю. Как я сюда попала? Как это случилось? У меня не было возможности вставить больше пяти слов, и теперь я вся в синяках и крови, запертая в своей комнате и не имеющая возможности связаться с Хаксли.

Какой ужас. Возможно, я всё-таки не готова стать независимой.

«Пожалуйста, пожалуйста, приди за мной, Хаксли», – я умоляю вселенную. «Я никогда больше не покину тебя. Пожалуйста. Пожалуйста…»

Глава 9

Хаксли

Где она? Что я сделал не так? Она ранена? Боже, она лежит где-то на горе без сознания?

У меня в груди вырывается рычание при мысли о том, что Джордан может быть в опасности или как-то пострадать.

Я проснулся пятнадцать минут назад, потрясённый, обиженный и сбитый с толку тем, что моей женщины не было со мной в постели. Как только я сел и огляделся, я понял, что она ушла. Я не чувствовал ни её тепла, ни её сладкого цитрусового аромата.

Вопрос в том, куда, чёрт возьми, она подевалась? И почему?

Я продолжаю расхаживать по уже хорошо утоптанной дорожке на маленьком крыльце перед своим домиком, прокручивая в голове каждый момент прошлой ночи. Я что-то сказал? Что-то сделал? Я никогда не прощу себе, если причиню ей боль или поставлю её в неловкое положение. Господи, моё сердце подпрыгивает в груди, боль заставляет меня потереть это место тыльной стороной ладони, пытаясь унять ноющую боль.

Я слышу знакомый звук рабочего грузовика, поднимающегося на холм, затем вижу облако пыли, пробивающееся сквозь деревья, прежде чем машина появляется в поле зрения. Прищурившись, чтобы разглядеть, кто это, я с удивлением вижу Кассиана. Он почти никогда не покидает территорию, и уж точно не в одиночку.

Направляясь в указанном направлении, я машу Кассиану, чтобы он остановился, мне нужно знать, что, чёрт возьми, происходит этим утром. Как из самой блаженной, идеальной ночи всё превратилось в этот кошмар?

– Эй, Касс! – кричу я, бросаясь к своему другу.

Он резко останавливается, вероятно, пытаясь не задавить меня, потому что я веду себя как идиот. Я ничего не могу с собой поделать. Любовь всей моей жизни висит на волоске.

– Хаксли, какого черта ты думал…

– Где она? Ты её видел? – бормочу я, перебивая его.

Кассиан тяжело вздыхает, вылезая из грузовика. Мужчина скрещивает руки на груди в своей фирменной позе. Он кивает, заставляя меня разочарованно зарычать.

– Слова, Касс. Мне нужны твои слова. С ней всё в порядке? Она сказала, почему ушла? Я, чёрт возьми, схожу с ума из-за этого, чувак.

– Эй, из-за чего все эти крики? – кричит Уайлдер с крыльца своего домика. Он направляется к нам, пока я свирепо смотрю на Кассиана. Я знаю, что это не его вина, но, чёрт возьми, сейчас мне так кажется.

– Я подвёз её с горы. По её просьбе я высадил её у хозяйственного магазина. – Это всё, что он говорит. Только факты, ничего больше.

– Кого ты подвез? – спрашивает Уайлдер, когда оказывается рядом с нами.

– Мою Джордан, – оправдываюсь я.

Глаза Уайлдера расширяются от удивления, но он решает не спрашивать об этом. Мудрый человек.

– Послушай, она попросила подвезти её с горы, и я не собирался держать её здесь взаперти, – произносит Кассиан.

Мои плечи опускаются, и я провожу рукой по лицу, пытаясь сложить все детали воедино.

– Ты поступил правильно, – говорю я своему другу, как бы тяжело это ни было признать. – После того, как её отец контролировал её и следил за ней, я бы не хотел, чтобы Джордан чувствовала, что она застряла здесь без выхода.

Кассиан кивает в знак согласия, что, я знаю, означает, что он понимает.

– Она говорила что-нибудь о том, почему ей пришлось уйти? – спрашивает Уайлдер, возвращая нас в нужное русло.

– Она всё время говорила, что ей нужно уладить кое-какие дела.

Я морщу лоб и провожу пальцами по своим коротким волосам, сглатывая болезненный комок, застрявший в горле. Я всё ещё чего-то не понимаю…

– Как бы то ни было, она не казалась расстроенной или обеспокоенной из-за того, что здесь произошло, – добавляет Кассиан.

Я киваю, желая, чтобы он продолжал.

– Она казалась более озабоченной тем, о чём ей нужно было позаботиться. Я спросил, всё ли с ней в порядке, когда она выходила из машины, и она просто сказала: «Я буду в порядке».

– Блядь, – бормочу я себе под нос. – Я знаю, что она делает. Её отец, должно быть, каким – то образом узнал, что она здесь, или, может быть…

Уайлдер хлопает меня по плечу, останавливая на полпути. У него всегда это хорошо получалось.

– Мы сможем узнать всю историю от Джордан после того, как ты заберёшь её и убедишься, что она в безопасности. Это главное.

– Верно, – говорю я, кивая вместе с ним.

Уайлдер сжимает моё плечо и отступает, пока Кассиан бросает мне ключи от одного из наших общих грузовиков.

– Езжай, привези свою девушку, – говорит Кассиан, и на его губах появляется намёк на улыбку. Не могу сказать, что я видел подобное больше десяти лет. Возможно, его сердце всё-таки не каменное.

– Ария скоро захочет двойное свидание! – Уайлдер окликает меня, когда я запрыгиваю в грузовик.

Я не отвечаю ни одному из них, прежде чем вскочить в машину и помчаться вниз с горы. Сейчас я весь на адреналине, чего не чувствовал с тех пор, как ушел из «Рейнджеров». Я трачу всю свою энергию на то, чтобы сосредоточиться на своей цели: доме Джордан.

Я достигаю цели менее чем в два раза быстрее, чем обычно требуется, чтобы добраться туда. На мой взгляд, это всё ещё недостаточно быстро.

Заезжая на знакомую парковку «Хозяйственного магазина Грегга», я вспоминаю, как Джордан говорила мне, что живёт в соседнем доме. Делая глубокий вдох, я расправляю плечи и пытаюсь сформулировать план. Не зная никаких подробностей, я, по сути, действую вслепую. С другой стороны, я уверен, что кто бы там ни был, он меня не ждёт, так что элемент неожиданности на моей стороне.

Не задумываясь, я выпрыгиваю из грузовика и подхожу к входной двери маленького домика в стиле ранчо, готовый вломиться. Я барабаню в дверь, и эта чертова штука с грохотом покачивается на петлях.

– Кто, черт возьми… – я слышу изнутри, как кто-то ходит по комнате.

Я снова стучу в дверь, готовый вышибить её, если он не откроет в ближайшие десять секунд.

– Хорошо! Господи, я услышал тебя.

Дверь распахивается, и мужчина, в котором я узнаю отца Джордан из хозяйственного магазина, стоит на пороге и смотрит на меня. Его покрытое пятнами красное лицо, затруднённое дыхание и потный лоб указывают на то, что этот довольно крепкий мужчина в последнее время много работал. Это тревожный сигнал, особенно учитывая, что я нигде не вижу и не слышу Джордан.

Я проталкиваюсь мимо него, вхожу в дом и оглядываюсь в поисках своей женщины.

– Прости, кем ты, черт возьми, себя возомнили, что врываешься сюда и…

Я поворачиваюсь и бью этого ублюдка по лицу. Это был импульсивный и не самый мудрый поступок? Может быть. Это было невероятное ощущение? Да, чёрт возьми, так оно и было.

– Блядь! – ревёт он, закрывая нос и рот руками, когда кровь заливает его лицо. – Нападение! Нападение! – хрипит он сквозь боль и кровь.

– Джордан! – кричу я, переступая через скрюченное тело Грегга. – Джордан, поговори со мной, детка. Где ты?

– Хаксли? – раздаётся самый сладкий звук во всем грёбаном мире.

– Я иду, – заверяю я её, мчась по коридору и останавливаясь перед дверью с замком с кнопочной панелью снаружи и засовом, вделанным в дверную раму, чтобы она не открылась. Чёрт возьми, он запер её в комнате?

Я выдергиваю засов из рамы, затем слегка отступаю назад, чтобы освободить себе место.

– Отойди от двери, ладно, Джордан? Я собираюсь выбить её.

– Хорошо, – раздаётся её приглушённый ответ. Боже, это убивает меня, но я так близок. Скоро она будет в моих объятиях.

Я мысленно начинаю обратный отсчёт и бросаюсь вперёд, ударяя в дверь с такой силой, что она разлетается в щепки.

– Джордан, – говорю я срывающимся голосом, когда, спотыкаясь, приближаюсь к ней. Я замечаю открытую рану у неё на лбу и ярко-красное пятно на щеке, которое позже наверняка превратится в синяк. – Джордан, – повторяю я, хотя это едва слышный шёпот.

Она обмякает в моих объятиях, и я притягиваю её к себе, прижимая к себе моего милого, разбитого ангела, пока она выплакивает всё это. У меня миллион вопросов, но всё, что сейчас имеет значение, – это вернуть мою драгоценную девочку домой. Я замечаю, что её одежда, похоже, порвана, и это одна из моих рубашек свисает с плеча и руки?

В глубине души у меня закипает ярость, когда я представляю эту сцену. Она пришла домой, чтобы встретиться с отцом лицом к лицу, и он вышел из себя, когда увидел её в моей рубашке. Однако сейчас я не могу позволить своему гневу проявиться. Мне нужно увести Джордана отсюда, и мы обсудим детали позже.

Я целую Джордан в макушку и шепчу, что она в безопасности и я больше никогда не позволю ему к ней прикоснуться. Она вздрагивает, когда я отхожу от неё, и я хватаю одеяло с её кровати, накидывая ей на плечи.

– Готова идти домой, любимая? – спрашиваю я, протягивая руку.

– С тобой? Всегда.

Она вкладывает свою маленькую ладошку в мою, и я нежно притягиваю её к себе, прижимаясь губами к ее виску.

– Обними меня за шею, хорошо? И закрой глаза.

Она делает, как я говорю, и я подхватываю её на руки, направляясь обратно в гостиную и к входной двери.

Прежде чем я успеваю выйти на улицу, я слышу, как Грегг вразвалочку подходит ко мне сзади.

– Подожди, черт возьми, минутку. Куда, черт возьми, ты забираешь мою дочь? – его голос звучит гнусаво, из-за сломанного носа, который я, несомненно, сломал ему ранее.

Я поворачиваюсь, смотрю этому ублюдку прямо в глаза, молча выражая все те мерзости, которые я хочу с ним сделать за то, что он поднял руку на его дочь. Его лицо бледнеет, и он, спотыкаясь, отступает назад, приземляясь на задницу. Скатертью дорожка. Какая пустая трата места.

Джордан прижимается ко мне, её губы касаются моей шеи.

– Спасибо, – бормочет она, и её слёзы увлажняют мою кожу.

– Давай отвезём тебя домой, милая девочка, – тихо говорю я, открывая пассажирскую дверь и помогая ей устроиться внутри.

– Домой, – шепчет она, и по её лицу вновь катятся слёзы. Моя женщина так устала, но ей нужно принять горячий душ, прежде чем мы во всём разберёмся. Самое главное, что она сейчас здесь.