Текст книги "Покоритель сердец"

Автор книги: Келли Джеймисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава девятая

   Ханна хорошо выспалась на огромной мягкой кровати во второй гостевой спальне. В библиотеку ей было снова к двенадцати, так что нужно было только вовремя доставить Кевина в школу.

   Ханна заглянула на кухню. Джордан вытаскивал из гриля поддон с чем-то чрезвычайно аппетитно пахнущим. Увидев Ханну, он застонал:

   – Ну как я поеду на работу, если здесь такая женщина?

   Ханна рассмеялась.

   – Я, конечно, само искушение. Не накрашенная, и волосы – будто ночевала на сеновале.

   – Конечно, – подтвердил он. – Я уже говорил, что ты недооцениваешь себя. Завтрак готов. Мне сегодня надо быть в офисе пораньше.

   – Что там у тебя? – принюхалась Ханна.

   – Жареная картошка, колбаса и яйца. – Он надел пиджак и чмокнул ее в нос. – Да, – обронил он, – я закажу тебе ключ от квартиры.

   – Ключ?

   – Чтобы ты могла приходить, когда захочешь.

   – Джордан, лучше не надо.

   – Почему? Неужели ключ нарушит твои принципы?

   – Просто... – Она не знала, как сказать.

   Он камень за камнем разрушал ее крепостные стены, и Ханна боялась, что ключ приведет к новым разрушениям.

   Джордан пожал плечами.

   – Обсудим позже. Я завтра должен поужинать с клиентом. Ты не сможешь присоединиться?

   – Что?

   – Вечернее платье не обязательно. Я заеду за тобой в половине седьмого.

   Он ушел, а Ханна стояла посреди кухни, осознавая, что проиграла еще один бой. Но они же не воюют, напомнила она себе. Или воюют? Она изо всех сил боролась против удобной для Джордана, ни к чему не обязывающей связи. Которая все равно закончится, когда он захочет других удовольствий.

   Ханна остановилась посмотреть на анютины глазки, кивающие головками в свете фонарей. Джордан укоренился в ее жизни так же легко, как эти цветы. И напомнил о многом, чего ей так недоставало...

   Войдя в квартиру, она обнаружила там Джордана, обложенного бумагами, среди которых мерцал экран его компьютера. Он поднял голову и улыбнулся. В квартире стоял запах попкорна.

   – Привет, мам! – крикнул с дивана, где разворачивалось игрушечное сражение, Кевин. – Я всем сказал, что мой отец приедет на пикник в пятницу – на мотоцикле. Они и заткнулись!

   Она очень хотела спросить, где няня, но сдержалась.

   – Ты готов лечь спать? – спросила она, обнимая сына.

   – Ага, только зубы почищу. Можно я лягу попозже, мам? До каникул осталось всего чуть-чуть.

   – «Чуть-чуть» не считается, – улыбнулась Ханна. – Чисти зубы, и я приду пожелать спокойной ночи.

   – Мам?

   – Что, милый?

   – Ты рада, что Джордан будет моим отцом? Я очень рад.

   Ханна обернулась и увидела, что Джордан серьезно смотрит на нее.

   Я была бы рада, если бы это было официально. Но сыну сказала другое:

   – Я рада за тебя, Кевин.

   Сын обнял ее и отправился в ванную, улыбнувшись Джордану.

   – Что ты сделал с няней, – спросила Ханна.

   – Можешь не волноваться. В окно я ее не выбрасывал.

   – Так где же она?

   Джордан глубоко вздохнул.

   – Я пришел и отпустил ее пораньше домой.

   – И она взяла и ушла? – с сомнением спросила Ханна. – Даже не спросив, кто ты такой?

   – Ты забыла, что я познакомился с ней вчера, когда привез Кевина из школы. Впрочем, она и сама все знала от Лесли из бакалеи.

   Вот так. Весь мир уже знает. И Джордан бессовестно пользуется этим. А Кевин просто уверен, что Джордан – чудом данный ему отец.

   – Давать ребенку то, что ему нужно, нелегко, – сказала Ханна, решив, что пора поговорить с Джорданом об этом. – Ты должен понимать, как беззащитны дети.

   – Давать Кевину то, что ему нужно, очень легко, – сказал Джордан, идя к дивану. – Труднее с тобой.

   – А что нужно мне? – спросила она, не отводя взгляда.

   Джордан, улыбаясь одними губами, убрал прядь с ее щеки.

   – Ты хочешь невозможного, Ханна.

   – Почему? Почему это невозможно?

   – Для меня,– сказал он. – Не для всех.

   – А если до всех мне нет дела? – спросила Ханна, как никогда близкая к тому, чтобы признаться в своей любви. Но она знала, что не произнесет этих слов. Чтобы не потерять его.

   Он выразительно пожал плечами.

   – Ты знаешь, как это было бы со мной.

   – И все же ты ворвался в мою жизнь, – сказала она. – Зачем ты сделал это, зная, что ничего не можешь обещать мне или Кевину?

   – Потому что... – Он остановился. Черт возьми! Она заставляет его сказать то, в чем давно должна была признаться сама: что Кевин – его сын. Но он этого не сделает. Он будет ждать. Потому что его свобода кончится в момент произнесения этих слов. Тогда она сможет требовать от него выполнения обязанностей.

   – Лучше я пойду, – сказал он, собирая бумаги.

   – Да, – согласилась Ханна. Она отвернулась. Щелкнул замок дипломата.

   – Ханна, – мягко сказал Джордан и подождал, чтобы она оглянулась. – Я не хочу воевать с тобой.

   – Я тоже, – вздохнула Ханна.

   – Мы справимся с этим.

   Справимся ли? Не зная даже, что «это» такое? У нее в глазах была такая безнадежность, что Джордану захотелось взять ее на руки и успокоить. Но он не мог дать ей именно то, чего она так отчаянно хотела, – гарантии, что он останется навсегда. И почему-то возникло чувство пустоты и грусти.

   – Должны, – сказал он, – потому что избавиться от меня ты все равно не сможешь. – (Она слабо улыбнулась.) – Не забудь о завтрашнем ужине, – сказал он и поцеловал ее в лоб.

   На следующий день она ужинала с ним, а еще на следующий они заказали еду в китайском ресторанчике, и Джордан устроил Кевину экскурсию по своему предприятию. Ханна волновалась за ужин с клиентами, но он прошел непринужденно, и Джордан всем своим поведением давал понять, что Ханна – близкий ему человек. Она не узнавала Джордана. Он вел себя как... влюбленный. Ханна не позволяла себе высоко заноситься в мечтах и все же начинала надеяться.

   В пятницу утром Джордан на мотоцикле повез Кевина на пикник. Ханна заканчивала работу в библиотеке, собираясь поехать туда же.

   – Судя по спортивному виду, – сказала Джесси, глядя на ее коричневые брюки и черную блузку с белым воротником, – ты куда-то едешь с Итальянским костюмом.

   – У сына первый школьный пикник. Представляю, что будет, когда все эти малыши начнут вопить и бегать.

   – И ты берешь с собой Итальянский костюм? – поразилась Джесси. – Хочешь отпугнуть его?

   Ханна вспомнила, что, когда Джордан появился снова, она всячески старалась его отпугнуть. Но даже ее острый язычок и проблемы с сыном не помогли. Теперь же она не хочет его ухода.

   – Кевин попросил его быть за отца, – сказала Ханна.

   – Ничего себе! – вытаращила глаза Джесси. – У этого парня нет брата?

   – Два, но оба женаты.

   – Черт! Такими мужчинами надо делиться.

   Ханна рассмеялась.

   – Это говорит Клара Петерсон?

   – А вот за ней ты присматривай, – предупредила Джесси. – Эта дамочка рыбачит с динамитом.

   – Предупреждение принято, – сказала Ханна, глядя на часы. – Поеду-ка я, пока мальчишки не разобрали мотоцикл вместе с хозяином.

   Шум пикника Ханна услышала за полкилометра. Она припарковала машину и сразу же увидела Джордана и Кевина. Они обороняли стоящий под деревом мотоцикл. Толпа шестилетних мальчишек крутилась вокруг них. Все были явно восхищены и машиной, и владельцем. Ее сын был совершенно счастлив.

   Но, приблизившись, Ханна разглядела Клару Петерсон, и настроение несколько упало. Та цеплялась за руку Джордана и, стараясь перекричать мальчиков, задавала ему вопросы. Она заглядывала ему в лицо с азартом женщины, рассматривающей ценники на дешевой распродаже.

   Ханна дождалась, пока Кевин заметил ее и завопил:

   – Мам! Ты приехала!

   Джордан тут же обернулся с радостной улыбкой.

   – Я как раз собиралась попросить Джордана помочь нам с барбекю, – вмешалась Клара с такой широкой улыбкой, будто собиралась проглотить его. На ней были очень короткие шорты и топик.

   – Я помогу, – вызвалась Ханна.

   – Нет-нет, побудь с сыном, – любезно предложила Клара и потащила за собой Джордана. Тот повиновался с извиняющейся улыбкой.

   – Слава Богу, ты здесь, – раздалось рядом с ней, и Ханна увидела другую родительницу – Элинор Спеджен.

   – А что? – спросила она. – Малыши вышли из-под контроля?

   – Не малыши. Клара. Она чуть не вывалилась из своего топика, когда перегибалась через мотоцикл.

   Ханна вздохнула. Джесси права. Клара рыбачит с динамитом.

   – Поможешь устроить нам какие-нибудь состязания? – попросила Элинор.

   – Конечно, – ответила Ханна и пошла за Элинор, поглядывая в сторону барбекю. Клара, нагнувшись над жаровней, раздувала угли. Джордан поймал ее взгляд и сделал умоляющее лицо.

   Ханна беспомощно помотала головой, понимая, что Клару сейчас не оторвать от Джордана.

   Элинор, хлопая в ладоши и громко крича, собрала вокруг себя большинство первоклашек. Ханна привела трех девочек, собравшихся лезть на дерево за белкой. Дети выбрали партнеров, и Элинор объяснила правила игры. Один малыш идет на руках, другой держит его за лодыжки, и таким образом пара должна пробежать несколько ярдов до финиша. Ханна веткой прочертила финишную черту. Потом, приложив ладонь козырьком к глазам, взглянула на детей.

   Обзаведясь отцом, Кевин явно почувствовал больше уверенности в себе. Насколько она могла заметить, дети не избегали его сегодня и не дразнили. И он принимал участие во всех играх.

   Но все-таки она чувствовала вину перед брошенным на съедение Кларе Джорданом и, едва закончились гонки, поспешила к ним.

   – Извини, Клара, – мило улыбнулась она, – я должна похитить Джордана.

   Клара не скрыла разочарования, а Джордан рванулся прочь на третьей скорости.

   – Вовремя, –   простонал он.

   – Я думала, тебе нравится,  – сказала Ханна.

   – Что? – Он остановился и посмотрел на нее, как на последнюю дуру. – С чего ты взяла, что мне это может нравиться?

   Ханна вгляделась в его лицо. И прочла на нем искреннее удивление.

   – Потому что она женщина, а ты...

   – Великий Холостяк, – закончил он. – Ханна, пора тебе привыкнуть к мысли, что я не променяю тебя ни на кого.

   Она улыбнулась, несмотря на все свои сомнения.

*   *   *

   Уже вечерело, когда они приехали к Джордану. Кевин ушел в кино с сыном Элинор и еще двумя мальчиками.

   Джинсы и рубашка Джордана были мокрыми и грязными после водяного боя и метания яиц, и он начал раздеваться, едва войдя в квартиру.

   Ханна вспыхнула и двинулась было к выходу из гостиной.

   Джордан поднял голову, стягивая джинсы.

   – Нравится? – усмехнулся он.

   – Да, – призналась Ханна, тоже усмехаясь. – У вас очень сексуальные ноги, —произнесла она голосом Клары. – У меня просто мурашки по коже.

   – Я тебе покажу мурашки, – прорычал он и медленно двинулся к Ханне. – Я собираюсь в душ, – сказал он. – Присоединишься?

   Ханна обвила руками его шею.

   – Нельзя, – вздохнула она.

   Он отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо.

   – Прошу тебя, Джордан. Мне тоже тяжело. – Она убрала руки и отвернулась.

   Джордан готов был впасть в отчаяние. Он так хотел ее. Хотел, чтобы она спала в его постели, чтобы приходила в его дом каждый вечер.

   Такого желания у него прежде не было. А теперь пришло. Его уже не повергала в ужас мысль провести с ней остаток жизни. Ему не хотелось убежать.

   Когда-то давно он жаждал свободы приходить и уходить, когда захочет. Всю свою взрослую жизнь он избегал обязательств, которые привязали бы его к одной женщине, наложили бы ограничения на возможность приходить и уходить, когда пожелает. И вот в считанные дни... даже часы он начинает уставать от этой свободы.

   Он тихо произнес имя Ханны, и что-то в его голосе заставило Ханну поднять глаза.

    – Я подумал...

   Она ждала, пытаясь определить выражение его лица. Он явно смущен. Ханна замерла. Неужели он собирается оставить ее?

   – Я не очень сведущ в таких делах, – сказал он, безуспешно пытаясь улыбнуться.

Резко отвернулся и глубоко вздохнул. – Я хочу сказать, что...

   – Джордан! Ты меня пугаешь. Что ты хочешь сказать?

   – Извини. – Он поспешил обнять ее. – Я вовсе не хотел напугать тебя. Я только хотел спросить... То есть... не хотела бы ты выйти замуж? За меня?

   Ханна остолбенела.

   – Что ты сказал?

   – Сказал то, что хотел сказать. Кажется, я уже созрел для брака. Нам было бы хорошо вместе. И потом – Кевин. Ты знаешь, как я к нему отношусь.

   – Замуж? – не могла поверить она. – Ты не оговорился?

   – Нет, я не оговорился. Ты знаешь меня достаточно хорошо, Ханна, чтобы допустить, будто такое вырвалось случайно. Как-то я сказал, что не играю в игры. И сейчас это не трюк, чтобы затащить тебя в постель. – Он вдруг улыбнулся. – Хотя я был бы не против, если твои принципы позволят.

   – О, Джордан! – сказала она, не находя слов. – Я не знаю, что сказать...

   – Ну, можно начать: «Да, пожалуй, я была бы не против, Джордан» или «Да, я согласна, Джордан». Ханна, пожалуйста, скажи «Да» и не смотри на меня, как на сумасшедшего.

   – Да, – сказала она, не зная, смеяться или плакать. – Хотя я действительно думаю, что ты сошел с ума. Ты же всегда был противником брака, Джордан.

   – Точно, – согласился он, беря ее лицо в ладони. – А теперь стал сторонником. Убежденным. – Он ухмыльнулся. – А ты когда-нибудь мылась под душем с мужчиной?

   Ханна такого не пробовала, но ей понравилась эта идея. Она сбросила одежду по дороге в ванную, понимая, что не владеет собой, но опомниться было некогда, потому что Джордан затащил ее в ванну и уже открывал краны у себя за спиной, другой рукой лаская ее обнаженную спину.

   Его поцелуи, ласки и неожиданное предложение руки и сердца лишили ее сил, и она ухватилась за его плечи.

   – Джордан! – хрипло выдохнула она. Ей вдруг нестерпимо захотелось почувствовать его внутри себя. Джордан вдруг посерьезнел, будто прочитав ее мысли. Он снова поцеловал Ханну, поддерживая рукой ее затылок.

   – Моя прекрасная леди, – прошептал он. – Знаете ли вы, как я хочу вас прямо сейчас?

   Он был так красив, что Ханна задохнулась. Его тело в буграх чеканных мышц пробуждало страсть, а глаза обещали небесное блаженство.

   Он поднял ее на руки и подставил под струи душа. Ханна со смехом обхватила его за шею.

   Джордан опустил ее и начал мучительно медленное исследование ее тела губами и пальцами. Вместе со струями воды эти прикосновения заставляли ее стонать и вскрикивать, но он не останавливался.

   Наконец он прижал ее к себе, поднял подхватив руками бедра, и вошел в нее одним мощным движением.

   Ханна закричала и обвила его ногами, прижала губы к его плечу в спазме страсти.

Казалось, предложение руки и сердца разрушило последние барьеры в ее сердце. Дрожь наслаждения пронзила ее, и она услышала, как произносит его имя, вкладывая в него всю свою любовь.

   – Да, моя радость, – отвечал он голосом и всем телом, которое тоже содрогалось от наслаждения.

   Когда они очнулись и, прильнув друг к другу, шептали ласковую чепуху, Ханна почувствовала себя блаженной кошкой, греющейся на солнце.

   Она выгнула спину и улыбнулась Джордану, когда он начал медленно и чувственно намыливать ее тело. Он улыбнулся в ответ, и – о чудо – в них вновь проснулось желание.

Глава десятая

   Ханна сидела, вытянув ноги, на траве и смотрела на новый дом Эстер. Там только что закончили крыть кровлю, и все отдыхали.

   Она посмотрела на сидящего неподалеку Джордана и улыбнулась. Он опустил бутылку пива и улыбнулся в ответ. Неужели только одна ночь прошла с тех пор, как он сделал ей предложение?

   Эстер поставила на стол во дворе поднос с пластмассовыми стаканами, перевела взгляд с Джордана на Ханну и уперла руки в бока.

   – Вы намерены объяснить мне, что происходит? – потребовала она. – Я все равно не оставлю вас в покое.

   Джордан рассмеялся.

   – Что ты, Эстер, какие могут быть секреты от тебя?

   – Смазливый молокосос может, конечно, хранить много тайн, – нахмурилась Эстер, —но недолго тебе их хранить. Я – как это называется? – невосприимчива к твоим чарам. Да у меня и свои чары имеются.

   Ханна не выдержала и рассмеялась.

   – Эстер, ты неподражаема.

   – Точно, – буркнула Эстер. – Чуть больше очарования – это было бы уже подсудно. А теперь все навалились на печенье или я выброшу его собакам.

   – Ма, у нас нет собак, – резонно заметил Рони.

   – Не зли меня, Рони, или я куплю парочку и буду скармливать им твою еду.

   Ханна снова обменялась взглядами с Джорданом. Они еще не сказали Кевину о своей помолвке, а он должен узнать первым.

   – Ладно, – сказал Джон, рывком поднимаясь на ноги. – Кто на крышу?

   – Джордану я бы не советовал, – задумчиво проговорил Джейк. – Ему сегодня не до стройки. И Ханне тоже.

   – Ага, они точно свалятся, – ухмыльнулся Джон.

   Джордан весело пихнул его локтем.

   – Смейтесь, сколько хотите, – разрешил он. – Мне-то что!

   Джейк и Джон полезли на крышу, Рони помогал им, а Ханна с Джорданом доделывали карнизы, взобравшись на высокие стремянки. И стоило им попросить друг у друга какой-нибудь инструмент, четыре головы поворачивались в их сторону. Только Кевин ничего не замечал и беззаботно катался на старом велосипеде Рони.

   По традиции, сохранившейся с тех времен, когда сын не умел читать, Ханна почитала ему на ночь книжку. Когда она закончила, Джордан сказал:

   – Глазки закрой.

   – Сладко усни, – сонно, но счастливо отозвался Кевин.

   – Ночною порой... – сказала Ханна.

   – ...Бог нас храни, – закончил мальчик. Он взял Ханну за руку и сказал: – Так здорово... – На большее его не хватило. Ханна нагнулась поцеловать спящего сына. Как свеж и удивителен для него мир в этом возрасте. И как он сам чист и открыт.

   Она выпрямилась и показала головой на дверь. Джордан пошел за ней, поймал за талию, а потом рука скользнула ниже.

   Услышав звук телевизора в комнате Эстер, Ханна прижала к губам палец и, дурачась, пошла на цыпочках, но выдержала недолго и со взрывом смеха выскочила во двор.

   В дивном ночном воздухе серебристо мерцали звезды. Ханна села на ступеньку в оранжевом свете лампы над дверью (предполагалось, что этот цвет отпугивает комаров).

Джордан вдохнул свежего воздуха и опустился рядом с ней. Потом вырвал пучок росистой травы и протянул его Ханне:

   – Понюхай.

   Запах был резкий и острый.

   – Ты ведь любишь растения? – сказал он. – Я думаю, не купить ли нам участок за городом, чтобы ездить на выходные. Заведем пони для Кевина, велосипед.

   Ханна вглядывалась в его лицо в слабом свете. Она никогда не думала, что Джордан может быть таким. И что она может быть такой.

   – Я должна сказать тебе, – тихо произнесла она, – я хочу детей.

   Он улыбнулся.

   – Еще детей. Ханна, не кажется ли тебе, что пора сказать мне правду?

   – Правду? – не поняла она.

   Джордан покачал головой. Она так и не хочет признаться.

   – Ханна, – начал он, снова опуская руку в траву. Пальцы зацепили что-то, и он поднял на свет металлическую вещицу.

   – Мой медальон! – воскликнула Ханна. – Я думала, что уже не найду его.

   Он наблюдал, как она осторожно открывает медальон и поворачивает к свету.

   – Это единственная фотография, где Кевин со своей настоящей матерью, – пояснила она. – Я хотела заказать копию, но... – Она пожала плечами.

   – Настоящая мать Кевина? – повторил он лишенным всякого выражения голосом.

   – Моя сестра Мерибет, – сказала Ханна.

   – Кевин не твой сын?

   Она покачала головой.

   – Я думала, ты знаешь. Мне казалось, все знают. Мерибет умерла вскоре после его рождения. А когда она забеременела, мне пришлось оставить работу в «Маккленон индастриз» – некому было позаботиться о ней.

   – А отец Кевина? – спросил Джордан, и Ханна заметила, как он потрясен.

   – Мерибет  даже   не  знала  точно, кто он, – медленно проговорила Ханна, пытаясь понять, что с Джорданом. – Я нашла работу рядом с сестрой, чтобы помогать ей, а когда она умерла, оформила опеку. Сюда вернулась, потому что чувствую себя здесь дома. – Она с нарастающей тревогой продолжала всматриваться в его лицо. – Джордан, в чем дело? Почему тебя так удивляет, что Кевин – сын моей сестры? Ты думал, он мой?

   Она все еще не понимала. Если он думал, что Кевин – ее ребенок, то почему никогда не спрашивал об отце?

   И вдруг поняла. Поняла все.

   – О! – сказала она, бледнея. – Так ты думал... – она не смогла закончить.

   – А что я еще мог думать, Ханна? Время совпадало, и ты так враждебно встретила меня. И так старалась оградить от меня Кевина. Что мне оставалось думать?

   Теперь все стало на места. На свои ужасные места.

   И теперь, когда он знает правду...

   Ханна резко встала и взялась за ручку двери.

   – Ханна, подожди! Нам надо поговорить. – Он схватил ее за руку, но Ханна вырвалась.

   – Мне очень жаль, – сказала она, – что я заставила тебя пройти через все это. Можешь возвращаться к прежней жизни, Джордан. Правда. Я тебя пойму.

   – Ханна, не прогоняй меня. Пожалуйста.

   – Не надо золотить пилюлю, Джордан, – сказала она, изо всех сил стараясь не заплакать. – Давай расстанемся просто и быстро. Я снимаю с тебя всякую ответственность за меня и Кевина. Он не твой ребенок. Ты можешь идти своим путем. Вести ту жизнь, которая тебе нравится. И, пожалуйста... – голос Ханны дрогнул, но она справилась с собой, – пожалуйста, не пытайся увидеть нас снова.

   – Ханна, – сказал он, чувствуя такую беспомощность, какой не испытывал никогда в жизни. Но она уже была в трейлере, и щелчок замка прозвучал последней точкой.

*   *   *

   Приходя домой, Ханна старалась не смотреть на цветы. Хотя прошел почти месяц, слезы наворачивались у нее на глаза, стоило взглянуть на анютины глазки.

   Тогда она уехала с Кевином на «фольксвагене» Эстер, не дожидаясь утра. Эстер выслушала и все поняла. На следующий день Рони забрал машину. Ханна сказала ему, что все к лучшему.

   Больше всего ее беспокоил Кевин. Она видела, каких сил ему стоило не заплакать при словах, что Джордан больше не придет. Она сказала, что никто не виноват. Такое иногда случается со взрослыми.

   – Тогда я никогда не стану взрослым, – сказал Кевин с уверенностью шестилетнего ребенка. – Взрослым нельзя доверять.

   Ханна мысленно согласилась с ним. Нельзя доверять взрослым, особенно свое сердце.

   Джордан звонил дважды за этот месяц, и оба раза Ханна клала трубку, едва услышав его голос. С Джорданом Маккленоном покончено, как это ни больно.

   Было жаркое воскресное утро, когда Ханна, вернувшись из прачечной, обнаружила у дома «фольксваген» Эстер.

   Ханна подошла к нему.

   – Ты заблудилась? – поинтересовалась она.

   Эстер немедленно выбралась из машины.

   – Явилась-таки! А я уж решила, что зря перлась в такую даль.

   – Заходи. – Ханна повела Эстер в квартиру, не позволив себе поинтересоваться, зачем та, собственно, «перлась в такую даль»?

   – Где Кевин? – спросила Эстер, войдя в дом.

   Ханна поставила бельевую корзину.

   – В доме у приятеля. Эстер, что-то случилось?

   – Боже упаси – нет! – Эстер осматривалась, явно имея что-то на уме.

   – Выпьешь что-нибудь? – спросила Ханна.

   – Да. Да, с удовольствием. У тебя есть лимонад?

   – Да, конечно. – Ханна уже шла к холодильнику, когда Эстер остановила ее.

   – Нет-нет, я не хочу лимонада. Виноградный сок – вот что мне нужно. У тебя есть?

   – Нет. Но есть апельсиновый.

   – Не пойдет. Надо виноградный. Не представляешь, как мне вдруг захотелось виноградного сока.

   – Можно купить, – вздохнула Ханна.

   Эстер тут же устремилась к двери.

   – Отлично. Пройтись мне совсем не помешает.

   – Но я думала съездить в супермаркет, – сказала Ханна, запирая дверь. – До него около мили.

   – Знаешь, так надоело сидеть в машине, – пожаловалась Эстер. – А нет магазина, куда бы можно сходить пешком?

   – Можно сходить к Беттлману, если хочешь.

   – Прекрасно. Пошли.

   Эстер уже шагала в сторону магазина, и ошарашенная неожиданным визитом Ханна даже не задумалась, откуда она знает дорогу.

   Эстер шла молча, и Ханна тоже не начинала разговор, пытаясь понять, что все это значит. Если дело в Джордане, то Эстер непривычно долго тянет.

   После улицы у Беттлмана было темно и прохладно. Ханна помедлила, давая глазам привыкнуть.

   – Ты иди за соком, а я покопаюсь в овощах, – предложила Эстер.

   Ханна продолжала недоумевать. Качая головой, она пошла в отдел напитков.

   И... оказалась лицом к лицу с Джорданом. На мгновение она онемела. Кровь бросилась в лицо, и Ханна чуть не застонала, осознав, что все еще любит его.

   – Прежде всего, – быстро сказал он, – не осуждай Эстер.

   – Договорились, но тебя я извинить не могу. – Она было повернулась, но вдруг поняла, что не хочет уходить.

   – Ханна, я должен сказать тебе кое-что. И, может быть, тогда ты хоть согласишься

разговаривать со мной.

   – Мы сказали друг другу все, что нужно было сказать, – устало ответила она.

   – Нет, не все. Ты ни разу не сказала, что любишь меня.

   Ханна горько рассмеялась.

   – Вот оно что! Тебе нужно окончательное подтверждение своей неотразимости?

   – Нет, – резко перебил он. – Мне нужна надежная основа для брака.

   – Основа более чем надежная, – подхватила она. – Мальчик, который восхищается тобой, но оказывается не твоим сыном, и женщина, влюбленная в тебя без памяти. Можешь поразмыслить.

   Он игнорировал сарказм.

   – Ты в самом деле любишь меня?

   Ханна устала бороться. Какая теперь разница?

   – Какая разница? Брак для тебя ловушка. Клетка. Ты не вынесешь.

   – Неужели ты не понимаешь? – взорвался Джордан, хватая ее за плечи. – Это сейчас я в клетке. И стоит моя клетка в аду. Ты знаешь, что это такое, когда не можешь ни спать, ни работать от невыносимого чувства одиночества? Оттого, что человек, который может заставить тебя смеяться и радоваться жизни, – этот человек решил, что ты ему больше не нужен?

   Она не верила.

   – Это пройдет, – сказала она со слезами на глазах, потому что у нее самой не прошло.

   – Черт возьми, Ханна, я хочу жениться на тебе! Я думал, что ходил к тебе ради Кевина, потому что он мой сын. А потом оказалось, что это не так. Неужели ты не понимаешь? Не важно, что он не мой сын! Я скучаю по нему и по тебе. Я хочу, чтобы мы были вместе.

   – Не получится, Джордан. У нас просто не получится. – Он не любит ее. Он не сказал этих слов и никогда не скажет. Она не пойдет за него без любви.

   Ханна вырвалась и зашагала к двери, ничего не видя от слез. Две пожилые покупательницы удивленно уступили ей дорогу. И вдруг на весь магазин загремел голос Джордана:

   – Ханна Брюстер, я люблю тебя, и если ты уйдешь, клянусь, я буду приходить каждую субботу и твердить это, пока ты не согласишься выйти за меня замуж!

   Она обернулась и вытерла глаза. Он стоял у прилавка с образцами, еще держа у рта микрофон. Ошеломленный посыльный стоял рядом. Эстер мяла в руке помидор.

   – Ханна, – снова сказал он в микрофон, – пожалуйста, выходи за меня замуж.

   Не решаясь раскрыть рот, она нашла его глаза и медленно кивнула.

   Джордан положил микрофон и бросился к ней, а Эстер, уронив помидор, зааплодировала. Лесли у кассы тоже аплодировала. Покупательницы тоже.

   – Ханна, Ханна! – бормотал он, покрывая поцелуями ее лицо. – Я никогда не думал, что такое может быть!

   – Что? – шаловливо спросила она, продолжая вытирать слезы.

   – Любовь, – ответил Джордан. – Я не знал, что любовь так сильно влияет на человека. Я еле выжил.

   – Ты был Великим Холостяком, – пояснила она, целуя его.

   – Может быть, – сказал он. – А теперь я собираюсь стать еще более великим мужем.