Текст книги "Покоритель сердец"

Автор книги: Келли Джеймисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава вторая

   Ханна проснулась от чьего-то хихиканья и запаха жарящегося бекона. Задернутые шторы мешали сориентироваться во времени. Она снова услышала хихиканье и узнала голос Кевина.

   Проспала. Она села и поискала ногами тапочки. На дорожном будильнике было семь. Значит, Эстер уже уехала на работу, а она и не слышала.

   Ханна вошла на кухню и замерла, увидев там не только Кевина, но и Джордана. Джордан готовил завтрак.

   Очевидно, недоумение отразилось на ее лице, потому что Джордан рассмеялся и поманил ее.

   – Мы создаем шедевры, – сообщил он.

   – Иди, посмотри! – позвал Кевин.

   Все еще не веря своим глазам, Ханна подошла к плите и заглянула через голову Кевина. Они жарили оладьи. Или нечто, отдаленно напоминающее оладьи. Четыре «шедевра» уже лежали на сковородке, два – со странными отметинами, которые при ближайшем рассмотрении оказались рожицами. Кевин разрисовывал третий, пользуясь кисточкой и шоколадным сиропом.

   Ханна посмотрела на вскрытую банку сиропа, потом снова на оладьи.

   – Что вы делаете? – растерянно спросила она.

   – Рожицы,   –   сообщил   Кевин, будто Ханна была полнейшей тупицей. – Видишь?

   – Вижу: Но не могу поверить своим глазам. – Она взглянула на Джордана, который наблюдал за ними, не скрывая интереса к происходящему.

   – Ханна, – сказал он, – ты когда-нибудь делала что-то просто ради удовольствия?

   – Я не могу позволить себе удовольствия, – заявила она абсолютно искренне.

   – Ты финансовый или эмоциональный банкрот? – спокойно поинтересовался он, поворачиваясь к плите, чтобы снять оладьи со сковородки.

   Следовало бы обидеться, но он прав. Она близка к эмоциональному банкротству. Не без его участия.

   – Может, дадите мне убрать здесь? – предложила она, глядя на загроможденный грязной посудой и заляпанный тестом стол.

   – Может, сначала наденешь халат? – возразил Джордан, бесстыдно разглядывая ее грудь.

   Ханна спохватилась, что стоит в тонкой ночной рубашке на фоне окна, и поспешила ретироваться.

   Из-за перегородки она услышала голос сына: «По утрам маму лучше не трогать».

   Очень хорошо. Мало того, что он расточает свои чары на меня, – теперь еще и Кевин уже оправдывается перед ним.

   Ханна схватила из сумки чистую одежду и поспешила в ванную.

    На ее лице были видны следы бессонной ночи, проведенной из-за мужчины, который стоит сейчас на кухне. Ханна вздохнула. Не дело показываться в таком виде Рони и старшим Маккленонам. Слишком они интересуются происходящим.

   Она вышла на кухню в джинсах и свежей черной футболке, сын чем-то увлеченно хрустел.

   – Картофельные чипсы? – произнесла потрясенная Ханна. – Ты ешь на завтрак картофельные чипсы?

   – У Эстер нет пшеничных хлопьев, – серьезно объяснил Кевин.

   Лекция о жире и соде умерла не родившись, стоило Ханне заметить насмешливое лицо Джордана. Контроль над ситуацией был утрачен еще до того, как она проснулась.

   Лучше принять этот факт.

   – Присаживайся. – Джордан отодвинул стул для нее. – Я приготовил тебе завтрак.

   – А можно без шоколадных оладий и картофельных чипсов? – вздохнула Ханна.

   – Тогда сэндвич с беконом, – предложил он, загружая два ломтика хлеба в тостер, а бекон в микроволновую печь. – И кофе.

   Утром ее действительно лучше не трогать, думал он, улыбаясь про себя, пока Ханна объясняла Кевину, почему сегодня нельзя мешать взрослым.

   – Мы привезли твои книги, и здесь есть телевизор.

   – Можно я забью один гвоздь? – взмолился мальчик.

   Ханна помотала головой.

   – Боюсь, вместо гвоздя ты попадешь кому-нибудь по пальцу, – сказала она, ероша его волосы. – Скорее всего, мне. – Она скорчила рожу, и Кевин рассмеялся.

   Ставя на стол чашку кофе для Ханны, Джордан увидел наконец ее улыбку. Ради такой улыбки мужчина совершит любой подвиг. А взглянув на Кевина, он задался вопросом, как мог отец мальчика лишить себя этих улыбок.

   Шум подъезжавшего пикапа отвлек его внимание. Джордан поставил посуду в раковину. Сегодня, за забиванием гвоздей, у него будет время поразмыслить над загадками Ханны Брюстер.

   Все утро они продолжали трудиться над каркасом, прервавшись только перед полуднем, когда Эстер привезла гамбургеры. Во время работы Ханна одним глазом посматривала на траву в надежде найти медальон, но безуспешно.

   Теперь они жевали, сидя спиной к штабелю досок, а Эстер устроилась на бетонном блоке, который служил ступенькой перед трейлером. Она корила Рони за недостаток любви в его жизни – при всех ее стараниях в этой области. Рони краснел, а Кевин слушал с живым интересом.

   Джордан ухмылялся. Его забавляло пристрастие Эстер к режиссированию романов.

   – Пора тебе осесть, – вещала Эстер. – Видит Бог, я сил не жалею, выискивая тебе пару. И нечего ухмыляться, Джейк Маккленон, – пригрозила она. – Тебя-то я женила или нет?

   – Женила, Эстер, – покорно признал Джейк. – Только я не припомню, как это ты устроила мою встречу с Лорой.

   – Вот еще! Я не занимаюсь сводничеством. Просто я изложила твою проблему Святому Джуде, а уж он позаботился об остальном.

   – Святому Джуде? – переспросила Ханна.

   – Главный святой в безнадежных случаях, – проинформировала Эстер, обведя мрачным взглядом мужчин. – И уж можешь мне поверить, все эти Маккленоны были самыми безнадежными в отношении женитьбы. – Она стряхнула крошки с юбки жестом герцогини, расправляющей шуршащие шелка. – Но у меня есть изваяние Святого Джуды, и он не раз помогал мне.

   – Скорее это похоже на бетонного эльфа, которого она держит позади закусочной, – тихонько прокомментировал Джордан.

   – Я слышу! – предупредила Эстер. – И меня не интересует, на кого он похож. Это мой Святой Джуда, и он помнит обо мне. – Снова обведя всех глазами, она остановилась на Джордане.

   – Сдаюсь, – поспешил заявить Джордан, поднимая руки под смех братьев и Рони. – Когда ожидается следующее чудо Святого Джуды?

   Эстер, прищурившись, разглядывала то его, то Ханну, пока Ханна не покраснела.

   – Может быть, скорее, чем ты думаешь, – с удовлетворением заметила она. – Думаю, следующий в списке ты, Джордан. Можешь заказывать свадебный костюм.

   – Только не Джордан, – убежденно сказал Джон. – В день, когда он женится, я голым пропляшу вокруг статуи Святого Джуды.

   – Берусь аккомпанировать тебе на волынке, – подхватил Джейк.

   Эстер переждала смех и спокойно посоветовала:

   – Лучше тебе уже сейчас обратиться в танцевальный класс.

   Вдоволь посмеявшись, все двинулись обратно к стройке. Беря молоток, Джордан слышал, как Кевин засыпает Эстер вопросами о Святом Джуде.

   – Думаешь, он сумеет помочь мне получить подарок на день рождения? – серьезно выяснял мальчик. – Мне же исполнится семь лет. До октября еще далеко, но я думаю, что планировать нужно заранее.

   – Не знаю, – ответила Эстер. – Смотря что ты хочешь.

   – Ну... – мялся Кевин, ковыряя ногой землю. – Это то, чего хочется каждому ребенку.

   – А конкретнее?

   Кевин перешел почти на шепот, и Джордан напряг слух.

   – Папу. Понимаешь, чтобы мы с ним все делали вместе. Не обязательно, чтобы он жил с нами. У многих ребят в школе папы живут отдельно. Я же не прошу всего сразу.

Он говорил так серьезно и грустно, что у Джордана сжалось сердце. Почему Ханна не поддерживает отношений с отцом Кевина? Все-таки у малыша был бы папа.

   – Ну, – сказала Эстер, – мы поговорим об этом со Святым Джудой. Не знаю, справится ли он. Время покажет.

   – Можно я поеду с тобой на работу, чтобы мы поговорили с ним сразу же?

   – Почему    бы    нет?    – согласилась Эстер. – Давай только предупредим маму.

   Джордан принялся методически загонять гвозди.

   Стало быть, Кевину в октябре будет семь. Это значит, что он родился...

   Он мысленно подсчитал, не прекращая работы. Выходит, Ханна забеременела за девять месяцев до этого, в январе.

   Джордан нахмурился. Что-то еще было связано с этой датой. Что же еще случилось в январе того года?

   Заем! Он получил заем, позволивший расширить дело. И отпраздновал это с...

   Ханной.

   Он пригласил ее поужинать, а потом привез к себе, где они выпили еще раз за процветание фирмы.

   А потом занялись любовью. Месяцев за девять до рождения Кевина Брюстера.

   Ханна чуть не выронила молоток, услышав крик. Джон, Джейк и Рони уже рванулись к Джордану, и Эстер, направлявшаяся вместе с Кевином к машине, тоже вернулась.

Ханна поднялась на цыпочки, пытаясь заглянуть через широкие плечи Маккленонов.

   – Будет   жить,   –   поставила диагноз Эстер, и братья похлопали Джордана по спине.

   – Стареешь, братишка. Руки не слушаются, – прокомментировал Джон.

   – Ханна! – окликнула Эстер. – Отведи Джордана в трейлер и обработай палец.

   – Я? – переспросила из-за спины Ханна и беспомощно оглянулась, пытаясь найти повод, чтобы отказаться от поручения. – Я не знаю, где у тебя аптечка.

   – Над кухонной раковиной, – сообщила Эстер. – Я бы сделала сама, но мне пора уже быть на работе.

   Мужчины разошлись по местам, и Ханна увидела наконец Джордана. Тот стоял у столба, мрачно глядя на большой палец.

   – Можно посмотреть? – спросил Кевин.

   И Ханна подавила желание одернуть сына.

   – Крови почти нет, – разочарованно констатировал мальчик. – Вот когда я разбил колено...

   – Ты сюда посмотри, – сказал Джордан, задирая рубашку, чтобы продемонстрировать небольшой шрам на ребрах. – Это я свалился с велосипеда.

   – Подумаешь! С велосипеда я сколько раз падал! – передернул плечами Кевин.

   Эстер нажала на клаксон «фольксвагена», и Ханна решила, что пора прервать это состязание в мужестве.

   – Герои,   –  вмешалась  она,   – Эстер ждет.

   – Пока, ма! – крикнул Кевин, устремляясь к машине.

   Найдя в аптечке мазь, Ханна обернулась и увидела Джордана ближе, чем хотелось бы.

   – Стань к свету, – приказала она в надежде увеличить дистанцию и, рассмотрев палец, добавила: – Не так уж страшно.

   – Как вам известно, сил я не жалел, – возразил Джордан.

   – Да уж мы привыкли, чтобы вокруг нас вились воздыхательницы, восхищаясь нашим энтузиазмом. – Не вполне уместное замечание, но Ханна не могла удержаться. Тем более что сама была одной из упомянутых воздыхательниц.

   – У меня нет недостатка в... поклонницах, – признал Джордан.

   – Ты хотел сказать – любовницах?

   – В постель я ложусь не со всеми, – спокойно ответил он, и Ханна первой отвела взгляд. – Я не плейбой.

   «А как называется человек, бросающий женщину, едва подвернулась более смазливая?» – с горечью подумала Ханна.

   Однако молча открыла кран и подставила его палец под воду. Она чувствовала, что Джордан наблюдает за ней, но стоически не обращала на него внимания.

   Когда она, намылив руки, прикоснулась к пальцу, Джордан тихо охнул.

   – Извини, – сказала Ханна, поднимая глаза, – но я боюсь, не осталась бы там грязь.

   – Мне не больно, – ответил он. – Просто хотел увидеть твое лицо.

   Вспыхнув, Ханна принялась промокать палец бумажным полотенцем, Джордан вспомнил, как Джейк рассказывал, что влюбился в свою будущую жену, когда она вытаскивала ему занозу из пальца.

   Только не понял в тот момент, что это любовь.

   Но Джордан Маккленон не собирался влюбляться и потому постарался обуздать свои чувства. Одно дело – привязаться к сыну, и совсем другое – влюбиться в женщину.

   Неужели у него есть сын? Он никогда не задумывался о возможности стать отцом. Это пахло... слишком большой ответственностью.

   Смыв кровь, Ханна убедилась, что на суставе сильно содрана кожа и ожидается синяк. Поболит, но серьезного повреждения быть не должно.

– Тебе повезло, – поздравила она. – Ноготь, похоже, не слезет.

– Повезло, – слишком многозначительно согласился он.

   Смазав ушибленный палец мазью, Ханна закрыла баночку и убрала в шкафчик. Повернувшись, она обнаружила, что Джордан стоит слишком близко. Она прижалась спиной к раковине.

   – Ханна, тебе вовсе незачем изображать затравленного кролика, – сообщил он, смеясь глазами. – Я не собираюсь съесть тебя живьем.

   – Собираешься, – серьезно возразила она.

   – Почему ты так думаешь?

   – По опыту. Я помню, как великий Джордан Маккленон решил однажды поразвлечься. Он кормил меня и поил вином, шептал на ухо комплименты, так что голова шла кругом. – Она остановилась, чтобы набрать воздуха. – А после того, как ты развлекся со мной, на твоем пути оказалась новая длинноногая девица с накрашенными губами. Она шевельнула бедрами, и ты устремился за ней. – Джордан хотел возразить, но Ханна жестом остановила его: – Все в порядке, Джордан. Я получила жестокий урок, но я его усвоила. Просто помни об этом. Меня больше не интересуют мужчины твоего сорта. Вы считаете, что вы Божий подарок для женщин и, чем скорее вы вручите им свои сокровища, тем лучше.

   Как она ни храбрилась, Джордан видел, что нижняя губа у нее начинает дрожать. Ему хотелось обнять Ханну и сказать, как он жалеет, если обидел ее тогда. Он не помнил вмешательства другой женщины и вовсе не хотел причинить Ханне боль.

   Оформление займа требовало массы бумажной работы, и он провел две недели между банком и агентством экономического развития, заполняя в трех экземплярах бесчисленные бланки. При этом надо было еще успеть встречаться с юристами, дабы те подтвердили соответствие каждого экземпляра федеральным и местным законам.

   Ровно в семь вечера на пятнадцатый день он поставил последнюю подпись и проглотил три таблетки аспирина, чтобы унять дикую головную боль. Сразу после этого он набрал номер Ханны.

   Ее телефон оказался отключенным.

   В нарушение собственного принципа он позвонил домой начальнику отдела кадров. Выяснилось, что Ханна Брюстер уволилась с работы и уехала из города, никому не оставив нового адреса ни в компании, ни у домовладелицы.

   Джордан  недоумевал.  Никогда еще его связи с женщинами не обрывались таким образом.

   Теперь он, кажется, догадывался о причине ее поспешного отъезда.

   Она забеременела?

   Другого объяснения не было, но он не решался обратиться к Ханне за подтверждением. Она держится слишком враждебно. И из гордости станет все отрицать.

   Распахнулась дверь, и в кухню влетел Рони, держась за нос. Посмотрев на присутствующих, он попятился.

   – Что случилось, Рони? – заботливо спросила Ханна.

   – Пчела укусила, – гнусаво пояснил тот. – У меня уже вместо носа электрическая лампочка.

   Ханна еще дрожала после объяснения с Джорданом, но старалась казаться спокойной.

   – Иди сюда, я посмотрю, – приказала она.

   Краем глаза она заметила, что Джордан двинулся к двери. Очень хорошо. Она сказала, что находила нужным, и он все понял. Теперь ему должно хватить ума понять, что дальнейшие преследования бесполезны.

   Услышав, как закрылась дверь, Хана изобразила улыбку и занялась носом Рони.

   – У тебя проблемы с Джорданом? – нерешительно спросил тот.

   Ханна покачала головой.

   – Повздорили из-за дел столетней давности, – сказала она, – вот и все.

   Рони явно сомневался, но она твердо решила положить конец всяким разговорам о ее отношениях с Джорданом Маккленоном.

   – Между Джорданом и мной ничего нет. Можешь сказать своей маме, что Святому Джуде придется поискать другую жертву.

Глава третья

   Джордан откинулся в кресле и уставился в окно. На столе перед ним жужжал и щелкал, закрывая базу данных, компьютер. Подтверждение было получено. Ханна ушла из фирмы – с наилучшими рекомендациями – вскоре после того, как ему был официально обещан заем на расширение.

   Как говаривала мать: «Ну ты и вляпался, Джордан!»

   Ему потребовалось четыре дня, чтобы решиться проверить свою догадку о вероятном отцовстве. И вот теперь база данных отдела кадров подтвердила ее.

Джордан нервно ослабил узел галстука. И что дальше? Ханна не желает его видеть, а сыну нужен отец. Не то чтобы Джордан считал себя хорошей кандидатурой. Напротив. Он знал, что не годится для семейной жизни. Он хотел свободы. Он не чувствовал себя готовым к отцовству. Всю жизнь он жаждал чего-то, что принадлежало бы только ему, и бизнес удовлетворил эту потребность так, как не смог бы ни один человек.

   Но, с другой стороны, каким же подонком надо быть, чтобы найти собственного сына и благополучно забыть об этом!

   Джордан бросил ручку, которой машинально постукивал по столу. Ему вдруг стало душно в кабинете. Очень хотелось уйти, но он никогда не уходил с работы раньше семи, а сейчас только пять. Может быть, пора изменить привычке?

   Джордан припарковал машину в полуквартале от дома Ханны и тут же увидел ее. Она стояла на коленях у деревянного ящика и высаживала ноготки.

   Ханна заметила его и встала, подбоченясь.

   – Как ты меня нашел? – воскликнула она.

   – Я... спросил у Рони, – признался Джордан. – Он не хотел давать твой адрес. Ему показалось, что мы поссорились.

   – Он прав.

   Джордан не знал, что ответить на это, и молча стоял, дергая узел галстука.

   – Это что, мирное предложение? – кивнула на коробку Ханна.

   А он и забыл, что держит в руках подарок.

   – Да, – тупо согласился он и протянул коробку, не в силах придумать что-нибудь достаточно остроумное, чтобы вызвать улыбку на ее лице.

   Ханна рассматривала пластиковый ящик для инструментов с игрушечными молотком, отверткой и пилой.

   – Резиновый молоток, – произнесла она, не меняя тона. – Резиновым молотком я в момент закончу дом для Эстер. Резиновые гвозди прилагаются?

   – Это для Кевина, – пояснил Джордан и только тут понял, что над ним смеются.

   Ханна подавила улыбку.

   – Я скажу Кевину, что это от тебя. Он сейчас на уроке музыки. Учится играть на гитаре.

   Она направилась к двери.

   – Можно мне войти? – спросил Джордан.

   Врожденное гостеприимство Брюстеров боролось с чувством самосохранения. Сегодня Джордан ведет себя смирно, и все же ей очень не хотелось впускать его в квартиру.

   – Ханна, что бы я ни сотворил при нашем первом знакомстве – а я честно не помню, чтобы бросил тебя из-за другой женщины, – я искренне прошу прощения.

   – Да, пожалуй, в тот раз женщина подцепила тебя. – Ханна вздохнула. – Ладно. Будем считать это просто очередным неудачным эпизодом из жизни сестер Брюстер. – Она взяла лопатку, пластиковые горшочки и полезла в карман за ключом.

   Решив, что это можно счесть приглашением, Джордан следом за ней вошел в дом.

   – У тебя есть сестра?

   – Была, – поправила Ханна. – Моя непутевая Мерибет умерла от передозировки наркотика.

   – Извини.

   Джордан не помнил, чтобы прежде она упоминала о сестре, но счел момент неподходящим для дальнейших расспросов. Он хотел изменить тему, но Ханна исчезла, не успел он открыть рот. Джордан стоял посреди комнаты и осматривался.

   Квартирка была маленькой, но светлой и уютной. Кухня и гостиная разделялись только стойкой. Стену украшал красно-голубой бордюр, гармонировавший с большим паласом на полу гостиной. Напротив голубого дивана стоял книжный шкаф, чьи полки прогибались под тяжестью книг. Но большая часть библиотеки лежала штабелями на полу. Читает она много, а вот сделать подходящий шкаф, при всем своем плотницком искусстве, не удосужилась.

   Ханна вышла из спальни, на ходу расчесывая волосы.

   Джордан нахмурился. Она продолжает набирать очки. Неужели он утратил всякую привлекательность? По крайней мере эта женщина явно не реагирует на него.

   Но он-то очень на нее реагирует. Глядя на ее белоснежные джинсы и зеленый вязаный топик, он чувствовал, как буйствуют в нем гормоны.

   – Послушай, – сказал он. – Очевидно, я не очень хорошо повел себя в прошлый раз. Но я не сдаюсь.

   – Не сдаешься?

   – Нет. Потому что я прекрасно понимаю твою тактику. Я не верю, что ты на самом деле хочешь расстаться со мной навсегда. Просто решила дать мне острастку. Чтобы убедиться, насколько надежно я сижу на крючке. – (Ханна взяла сумочку.) – Разве я не прав? – поинтересовался он. – Так вот, Ханна, могу признаться честно: ты подцепила меня очень крепко.

   Он едва успел выскочить следом за ней, прежде чем та захлопнула дверь.

   – И куда мы теперь? – поинтересовался он, когда они вышли на залитую солнцем улицу.

   – Я иду в бакалею, – сказала Ханна, остановившись так резко, что Джордан чуть не налетел на нее. – А ты, наверное, домой.

   – Какое совпадение! – воскликнул Джордан. – Я как раз собирался зайти в бакалею. У меня кончилась... крупа. – Помолчав немного, он добавил: – Жаль, что ты не могла видеть себя, Ханна. Ты ведь почти улыбнулась.

   А что ей оставалось? Она очень старалась сердиться на него или хотя бы держать на расстоянии. Но это трудно, когда твоему сыну делают подарки и покорно терпят все твои выходки.

   – Ладно, – сказала она, признавая, что этот бой проигран. – Я перестану тебя игнорировать при двух условиях.

   Он вскинул голову:

   – Каких?

   – Во-первых, ты говоришь Эстер и Рони, что я тебя не интересую, а ты не интересуешь меня.

   – А тебе не кажется, что это их только раззадорит?

   Ханна покачала головой.

   – Уж если такой бабник, как ты, отказывается от женщины...

   Он пожал плечами.

   – А второе условие?

   Ханна остановилась и повернулась к нему лицом.

   – Ты обещаешь не прикасаться ко мне и пальцем.

   Джордан поправил галстук.

   – Никогда? До конца света?

   – Именно так.

   – Не знаю, – сказал он. – Мне кажется, здесь необходима некоторая оговорка.

   Ханна на минуту задумалась.

   – Ладно. Единственное исключение допускается в том невероятном случае, если инициатива будет исходить от меня.

   – Должна ли это быть письменная инициатива на гербовой бумаге? – уточнил он.

   Ханна наконец улыбнулась.

   – Достаточно будет моего слова.

   – В таком случае сделка совершена. При первой же встрече с Эстер и Рони я постараюсь убедить их, что женщины твоего типа совершенно не интересуют мужчин.

   – Спасибо, – сухо произнесла Ханна. – Можешь остановиться на этом комплименте и не объяснять, насколько он близок к истине.

   Джордан откровенно веселился.

   – И я не буду прикасаться к тебе никоим образом... Кстати, а если дать тебе в ухо – это будет расцениваться как прикосновение?

   Ханна закатила глаза и снова зашагала вперед. Джордан шел рядом, весело насвистывая.

   Лучше не придумаешь, решил он. Можно видеться с сыном, не налагая на себя никаких обязательств перед матерью. Со временем она, разумеется, умерит свою враждебность, и можно будет обсудить факт наличия у него сына. И все это никак не посягает на свободу приходить и уходить, когда ему вздумается.

   Идеально.

   Настроение у него настолько улучшилось, что он уже стал рассматривать кирпичные домики с аккуратными двориками, мальчишек, пинающих футбольный мяч. Сейчас ему нравился даже запах сырой земли из палисадников и тяжелый, сытный дух горячего жира, сочащийся сквозь сетчатые двери кухонь.

   Он продолжал насвистывать, пока Ханна не перешла дорогу и не остановилась полюбоваться ящиками с рассадой у двери в бакалею.

   Это был старомодный магазинчик из тех, где продавцы знают каждого покупателя по имени. На безупречно чистой витрине красовалось   выписанное   синей   краской: «Беттлман».

   Джордан улыбнулся, заметив, как Ханна погладила лепесток анютиных глазок.

   – Ты эти цветы высаживала? – спросил он, заходя в магазин.

   – Куда там! Эти стоят десять долларов за горшок. Мой бюджет не позволяет идти дальше ноготков и петуний.

   Ханна вошла в магазин, взяла пластиковую корзину с проволочными ручками и положила в нее несколько апельсинов, затем подошла к мясному отделу. Женщина, отпускавшая ей гамбургеры, перекинулась с Ханной парой слов.

   – Очень аппетитно выглядят, – сказал Джордан, показывая на итальянские сосиски.

   Продавщица улыбнулась:

   – И на вкус не хуже.

   – Тогда возьмем четыре штучки.

   Женщина   вопросительно   взглянула на Ханну, но та лишь пожала плечами.

   – Ты собираешься готовить их на моей кухне? – спросила она.

   – Я замечательно готовлю лазанью, – заявил Джордан, сообразив, что попасть к ней на обед можно только в качестве повара.

   Ханна в нерешительности поглядела на него.

   – Я не хочу, чтобы ты готовил мне обед, – сказала она.

   – Послушай, – начал он, на ходу придумывая довод. – Я должен сказать Эстер, что мы пытались поладить. Иначе ее не убедишь.

   Ханна, вздохнув, признала его правоту.

   – Ладно, – сдалась она. – Но только один раз.

   – О! – восхитилась продавщица. – Преклоняюсь перед женщиной, к которой напрашивается в стряпухи такой классный парень. Скажи мне хоть, чем ты душишься. Я куплю и себе.

   – Духи называются «Не хочу», – сухо проинформировал Джордан. – Специально для женщин, которые точно знают, чего они не хотят. Вроде Ханны. Пойдем, – добавил он, получив локтем в бок. – Мне тоже надо кое-что купить. – Он отобрал корзину и принялся нагружать ее боеприпасами для «лазаньской» кампании.

   Потому что сейчас он начинал настоящую военную кампанию, чтобы завоевать право вернуться в ее жизнь. И это представлялось нелегкой задачей.

   У кассы Ханна достала из корзины свои апельсины, хлеб и молоко, чтобы заплатить отдельно, зная, что кассирша Лесли любопытна не менее продавщицы из мясного отдела.

   – Она такая независимая, – пожаловался кассирше Джордан, и Ханна вспыхнула.

   Когда Лесли подсчитала сумму, Джордан небрежно добавил:

   – Прибавьте еще горшок анютиных глазок, пожалуйста.

   – Не вздумай покупать их мне! – вмешалась Ханна.

   – Что я вам говорил? – воззвал он к таращившей глаза Лесли. – Если хочешь знать, Ханна, это мои анютины глазки.

   – Они прекрасно будут смотреться в твоем офисе.

   Джордан пожал плечами и помог Лесли уложить покупки в сумку.

   Выходя на улицу, Ханна спиной чувствовала такие любопытные взгляды, что мысленно распрощалась с любимым магазинчиком.

   Джордан завладел сумкой и кивнул в сторону анютиных глазок.

   – Ты не могла бы понести мои цветы, Ханна?

   Она готова была отказать, но передумала, вспомнив о свидетелях. «Трусиха! – сказала она себе. – А он пользуется».

   – Мне понравилось ходить с тобой в бакалею, – сказал Джордан, подходя к дому. – Правда, – добавил он в ответ на ее гневный взгляд. – Ты мне не веришь?

   – Понятно, прелесть новизны, – ответила Ханна, ставя цветы на стойку и невольно любуясь ими. – Если бы такие подвиги пришлось совершать чаще, чем раз в пять лет, тебе бы это до смерти надоело.

   – Да будет тебе известно, что я всегда ходил с мамой за покупками, – заявил он, выуживая из сумки свои трофеи.

   Ханна улыбнулась, а он продолжал болтать, прерываясь, чтобы выяснить, где находится та или иная кухонная утварь. Он рассказывал о своей матери, о братьях, о ферме, где они жили, и скоро Ханне показалось, что она знакома со всей его семьей.

   Когда он поставил лазанью в духовку, Ханна взглянула на часы.

   – Мне пора идти за Кевином, – сказала она, беря ключи. – Скоро вернусь.

   – Салат  заправлять   по-итальянски или по-французски? – спросил он вдогонку.

   – Сделай мне сюрприз, – посоветовала Ханна. Будто он не делал этого постоянно.

   Ханна кратко сообщила Кевину, что у них в гостях Джордан. Сын не потребовал дальнейших объяснений, только поинтересовался, с мотоциклом ли он.

   Подойдя к дому, они застали Джордана, высаживающим последний кустик в ящик у входа.

   – Что делают твои анютины глазки в моем ящике? – возмутилась она.

   – Может быть, зашли в гости? – предположил он, отряхивая брюки.

   – Немедленно убери их отсюда!

   – Мам, – раздался голосок Кевина, – они ядовитые?

   Мальчик чувствовал неладное, но не мог понять, в чем дело. А дело в том, что она не хочет, чтобы Джордан Маккленон покупал ей цветы, готовил обед или... прикасался к ней.

   – Нет, они не ядовитые, – сказала она сыну, взглядом давая понять Джордану, что не изменила решения.

   – Привет, мистер Маккленон, – сказал Кевин. – Как ваш палец?

   Джордан серьезно продемонстрировал руку, и Ханне стало неловко, что сама она забыла спросить.

   – Класс! – сказал Кевин, рассмотрев лиловый кровоподтек. – Посмотрите на мой зуб, – предложил он, не желая оставаться в долгу. Он оттянул нижнюю губу. – Видите, – промычал он, раскачивая зуб. – Вот-вот выпадет.

   – Точно, – сказал Джордан, присмотревшись. – И много денег ты получишь за такой зуб?

   Кевин кивнул:

   – Целых пятьдесят центов.

   Теперь кивнул Джордан:

   – Я получал по десять. Всюду инфляция. Ты любишь лазанью?

   – А что это?

   – Видишь? – обратился Джордан к Ханне через голову Кевина. – Вам нужен кто-то вроде меня, чтобы в вашей жизни появлялось что-нибудь новенькое.

   – Лазанью трудно назвать «новеньким», – возразила она, входя в дом.

   – Твой сын считает иначе. Это помесь спагетти и пиццы, – пояснил он Кевину.

   – Он все равно не будет есть, – шепнула Ханна, открывая дверь в кухню. На нее пахнуло дивным ароматом, но она не стала говорить об этом Джордану. – И к салату он не притронется.

   Вдруг она вспомнила о подарке, который он принес Кевину. Сам он до сих пор ни словом не упомянул об этом. Она сходила в спальню и принесла Кевину инструменты.

   – Это тебе от мистера Маккленона.

   Кевин вопросительно посмотрел на мать, но любовь к подаркам пересилила сомнения. Забыв обо всем, мальчик разодрал упаковку и стал жадно рассматривать каждый резиновый инструментик.

   – Классно, – расцвел он. – Мам, тебе нужно что-нибудь исправить?

   – Может быть, мы исправим душ после ужина, – сказала Ханна, вспомнив о деле, которое откладывала уже третью неделю. – А что нужно сказать мистеру Маккленону?

   – Спасибо, мистер Маккленон, – выпалил Кевин.

   Увидев улыбку Джордана, Ханна подумала, что более всего нуждается в исправлении ее реакция на этого мужчину. Поймав его взгляд, она торопливо оглянулась в поисках темы для разговора.

   – Ты накрыл на стол, – удивленно сказала она. – Это работа Кевина.

   – Сегодня вечером у него выходной, – сказал Джордан. – Разве что он захочет сыграть нам на гитаре.

   Кевин немедленно раскрыл футляр.

   – Тут его хлебом не корми, – сухо заметила Ханна. Впрочем, она любила слушать его неумелую пока игру. Она любила все, что делал ее несравненный сын.

   Кевин сел на пол и принялся сосредоточенно подбирать мелодию, а найдя ее, добавил энергичный аккомпанемент. Ханна улыбалась, делая чай со льдом для себя и Джордана и наливая молоко Кевину. Салаты стояли уже на столе. Джордан раскладывал лазанью.

   Когда Кевин закончил, они с Джорданом разразились аплодисментами. Мальчик вскочил и поклонился.

   – А пахнет как здорово! – воскликнул он, демонстративно принюхиваясь.

   – И все-таки есть он не будет, – шепнула Ханна Джордану.

   – Спорим, – тихо предложил Джордан.

   – На что? – спросила она, не сомневаясь, что выиграет.