Текст книги "Играя свою собственную роль"

Автор книги: K.E. Lane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава девятнадцатая

На следующее утро я проснулась лежа на животе; мягкие губы оставляли поцелуи вдоль моего позвоночника, пальцы лениво рисовали круги на коже, возвращая меня из мира грез в реальный мир.

– М-м-м… Приятно.

Пальцы на мгновение замерли перед тем, как продолжить движение.

– Спящая красавица проснулась, – пробормотала Робин, целуя мое плечо. – Я уж думала, ты весь день проспишь. – Ее рука снова начала движение по моей спине, иногда останавливаясь, чтобы помассировать мышцы. – Боже, я люблю твое тело.

– И мое тело любит тебя, – пробормотала я, слишком сонная, чтобы волноваться о том, как это может прозвучать. Я приоткрыла один глаз, сфокусировав взгляд на часах, стоящих на тумбочке у кровати. – Сейчас только семь тридцать. Семь тридцать – это проспать весь день?

Робин наклонилась через меня, чтобы поцеловать другое плечо, скользнув грудью по моей спине.

– Солнце встало, и огромный мир ждет, чтобы мы исследовали его.

Нежные пальцы сменились острыми ногтями, и я снова закрыла глаза, удовлетворенно вздохнув.

– Я никуда не пойду, если ты продолжишь делать это.

Ногти переместились ниже, прошлись по наружной части бедра и ягодице.

– Делать что? – Прошептала она мне на ухо, повторяя свои действия с другим бедром. – Это?

Мое тело выгнулось ей навстречу, и от этого прикосновения, от ее голоса, я снова стала влажной. Я слегка раздвинула ноги и услышала, как у нее на мгновение перехватило дыхание.

Робин провела пальцами по внутренней стороне бедра, легко коснулась жестких волос.

– Чего ты хочешь, детка? – Более сильное прикосновение. – Этого?

– Да… – Выдохнула я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. – Да.

– Скажи мне.

– Ах… Боже, Роб… – Я попыталась придвинуться к ней, но она убрала руку.

– Скажи мне, Кэйд. Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты коснулась меня, – прошептала я. – Пожалуйста…

Я вцепилась в подушку, когда ее пальцы вернулись туда, где я так сильно в них нуждалась, настойчиво поглаживая, легко подводя меня к краю оргазма и удерживая там, пока я не сдалась с громким стоном.

Я уткнулась лицом в подушку, медленно расслабляя судорожно сжатые на простынях пальцы, и пытаясь успокоить дыхание.

В голосе Робин была улыбка, когда она выдохнула 'доброе утро' возле моего уха, и коснулась губами моего плеча.

Я приглушенно хихикнула, но не подняла голову, беспокоясь о том, насколько громкой я была.

– Кэйд? – Протянула Робин после пары секунд тишины, поглаживая меня по спине. – Что такое, детка? Ты в порядке?

– Угум, – пробормотала я в подушку. Потом медленно перекатилась на спину, смущенно улыбнувшись ей. – Разве что немного беспокоюсь о том, что веду себя как кошка в марте, но я в порядке. – Я протянула руку, чтобы убрать сбежавшую прядь черных волос за ухо, задаваясь вопросом, как она может так чертовски хорошо выглядеть с утра. – Даже более чем в порядке. Просто грандиозно. Это было адское 'доброе утро'. – Я наклонилась вперед, слегка целуя ее. – И тебе доброе утро.

Робин обняла меня и перекатилась со мной на спину. Я опустила голову ей на грудь, а руку закинула на живот, наслаждаясь звуком ее голоса над ухом.

– Никогда не волнуйся из-за своих желаний, Кэйд. Мне нравится ласкать тебя и быть рядом с тобой… и то, как ты реагируешь на это – чертовски меня заводит.

Чувствуя себя странно смущенной, учитывая то, чем мы только что занимались, я опустила голову, поглаживая кончиками пальцев ее живот.

– Думаю, я просто не привыкла к этому.

– Не привыкла к чему? – Пальцы, которые рассеяно поглаживали мои волосы, пока мы разговаривали, замерли. – К сексу? – Робин заговорила, растягивая слова с южным акцентом, который был потрясающе адски великолепным. – Милая, по-моему, ты абсолютно не похожа на новичка.

Я слегка ущипнула ее за руку и попыталась ответить с таким же акцентом, но потерпела неудачу.

– Ну, благодарю, мисс Скарлетт, я рада, что ты одобряешь…

– О, да, определенно одобряю. – Голос возле моего уха был низким и хриплым, отчего на меня нахлынула новая волна возбуждения, подчеркивая правду моих следующих слов.

– Я не привыкла… к такому сильному желанию.

Робин молчала, и я слушала стук ее сердца, ровный ритм которого убаюкивал меня.

– Как и я, – наконец ответила она, прикасаясь губами к моим волосам.

Несколько минут мы молчали, и я подумала, что, возможно, это подходящее время для того 'разговора'. Но, прежде чем я успела что-то сказать, она снова поцеловала меня в макушку и оживленно спросила:

– Как насчет омлета с сыром на завтрак?

Видимо, наш небольшой тет-а-тет откладывается.

– Ты серьезно говоришь о том, чтобы встать и исследовать огромный мир, так?

– Боюсь, что так. Мы должны быть в Big Pine Key в десять.

Я перекатилась на бок и подперла голову рукой.

– Должны?

– М-хм. – Робин рассеяно провела рукой по моим волосам. Очевидная привязанность в ее взгляде заставила меня улыбнуться.

– Ну… – я вздохнула и наклонилась, чтобы поцеловать крошечную ямочку на ее подбородке. – Раз уж должны. Итак. Далеко ли ехать до этого Big Pine Knot и могу я узнать, почему мы должны быть там, – я посмотрела на часы, – через час сорок пять?

Робин перевернулась и, привстав надо мной, опираясь на локти, поцеловала меня в лоб.

– Это Big Pine Key[28]28
  Big Pine Key – Большой Сосновый Ключ; Big Pine Knot – Большой Засохший Сучок


[Закрыть], а не Knot. – Она чмокнула меня в нос, и я в ответ наморщила его. – Около получаса. – Робин поцеловала меня в губы, задержавшись достаточно долго, чтобы заставить забыть, о чем мы говорили. – И нет, не можешь. – Робин поднялась с меня и, оставив меня пытаться соотнести ее ответы с моими вопросами, направилась в ванную.

– Так… – Я пыталась сконцентрироваться на чем-то кроме мягкости ее губ и вызванных прикосновениями эмоций. И вид ее обнаженной фигуры, пересекающей комнату, не помогал мне в этом. – Хм… – Я оторвала взгляд от двери, уже почти закрывшейся за ней и посмотрела в потолок. – И что мне следует надеть на этот захватывающий пикник?

* * *

Я выжала воду из волос и протерла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Робин появляется из спокойной синей воды, будто воплощенная в жизнь фантазия. Высокая и загорелая в маленьком черном бикини, гладкие волосы глянцево блестят от воды.

– Боже. Проклятье. – Пробормотала я, наслаждаясь представленным видом, пока она шла ко мне по пляжу, как модель по подиуму на показе в Милане. Я покачала головой в изумлении от того, что эта женщина здесь, со мной, по своей собственной воле.

Подойдя, она наклонила голову набок и взяла у меня из рук полотенце.

– К чему это мотание головой и странный взгляд? – Она посмотрела вниз на себя. – На мне что, водоросли висят?

– Нет… – Я позволила своему восхищенному взгляду пройтись по ее телу. – Ты совершенна. Я просто задавалась вопросом, как, черт возьми, мне могло настолько повезти.

Робин усмехнулась – моя любимая улыбка из ее репертуара – ловко закинула полотенце мне на шею, схватилась за него и мягко притянула меня к себе.

– Забавно, – она быстро поцеловала меня, – я думала о том же самом весь день.

Я положила руки на ее обнаженную спину, ближе притянув ее к себе; потом опустила ладони, сжав ее ягодицы.

– Ты говоришь самые приятные вещи, – пробормотала я, целуя ее шею, и чувствуя соль морской воды на коже. – Так, – я слегка куснула ее, – насколько частный этот пляж?

Робин хихикнула и попыталась оттолкнуть меня.

– Не настолько.

– М-м-м. – Я еще несколько раз куснула ее шею, переместилась на подбородок, затем поймала зубами ее нижнюю губу и мягко потянула, прежде чем отпустить. – Как жаль.

– Угу, – ответила она, глядя на мои губы, которые сами собой расползлись в знающей усмешке. Она оттолкнула меня, делано нахмурившись, и я рассмеялась, радуясь, что не мне одной отказывает рассудок, когда мы вместе.

Я опустилась на ближайший стул и вытянула руки над головой, чтобы размять мышцы, оставив их в этом положении, когда поняла насколько это удобно. Последние лучи солнца ласкали кожу, все еще прохладную после плавания, и я с удовлетворенным вздохом закрыла глаза, наслаждаясь теплом.

Это был замечательный день.

Все началось с поездки по хайвэю, крыша желтого конверта Робин была сложена, сверкающая под солнцем бирюзово-зеленая вода окружала нас и тянулась до самого горизонта. Когда мы приехали в Big Pine Key, в гавани нас встретил на моторной лодке сварливый старик с обветренным лицом. Он отвез нас на место назначения – к сети речных проток, оставив нас там с парным каяком, картой, рацией и грубыми инструкциями возвращаться до заката, иначе они пошлет кого-нибудь искать нас.

Мы неторопливо плыли мимо мангровых деревьев, голых и покрытых травой равнин и изредка появляющихся из зарослей представителей дикой фауны, иногда разговаривая, но главным образом наслаждаясь красотой и тишиной. Мы пообедали на маленьком островке, который на самом деле был просто песчаной отмелью. Уничтожив бутерброды и фрукты, которые Робин захватила из домика, мы продолжили наше исследование, и вернулись обратно в гавань к трем.

По приезду к снятому домику, мы решили немного поплавать и позагорать перед ужином.

– Иисус, Кэйд, ты не делаешь это легче, ведь так? Целый день передо мной была твоя прекрасная спина, а теперь это? – Ее слова и расстроенный вздох оторвали меня от мыслей об этом дне, и я приоткрыла один глаз, чтобы обнаружить, что она разглядывает мое тело, прикрытое красным танкини с небольшим вырезом на животе. Мой купальник был не таким открытым, как у нее, но, очевидно, этого было достаточно, чтобы привлечь внимание Робин.

Я повернулась к ней и открыла оба глаза, с ленивой улыбкой оглядев ее сверху донизу.

– И кто бы говорил, Мисс Позерство. – Я положила руку на ее бедро, провела пальцами по ягодице, коснулась внутренней стороны бедра. – И если ты будешь продолжать так смотреть на меня, я наплюю на то, частный это пляж или нет.

– Эй! – Тихонько взвизгнув, Робин отскочила от меня подальше и с шутливой серьезность погрозила мне пальцем. – Веди себя прилично, Харрис, или мне придется тебя наказать.

– И ты думаешь, что это… напугает меня?

Я сказала это в шутку, но вместо того, чтобы рассмеяться, она запнулась и перевела взгляд на океан, рассеяно вытирая полотенцем грудь и шею.

– Так, это то, что тебе нравится?

– Э? – Все что я смогла сказать в ответ.

Робин повернулась ко мне, вглядываясь в мое лицо.

– Наказания?

«О». Я моргнула. Судя по ее лицу, для Робин это важно, и легкомысленный ответ, вертевшийся у меня на языке, не будет оценен о достоинству. Я выпрямилась, присела на краешек стула и похлопала по месту рядом с собой. Робин медленно села, настороженно глядя на меня, и я взяла ее за руку, сплетя наши пальцы.

– Ты спрашиваешь, нравится ли мне боль? – Осторожно начала я. Она кивнула, и я задумалась примерно на минуту, прежде чем честно ответить. – Я не знаю.

Робин напряглась и убрала свою руку, на мгновение обратив взгляд к океану, прежде чем снова посмотреть на меня.

– Я собираюсь… многое попробовать с тобой, Кэйд. Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной… с тем, что мы делаем…

– Милая, я счастлива…

Она покачала головой и предупреждающе подняла руку.

– Пожалуйста, дай мне договорить. – Я молчала и она вздохнула. – Я готова почти на все для тебя, Кэйд, но… – Робин опустила взгляд, рассматривая свои руки. – Я как-то встречалась с женщиной, которая просила о вещах… – Она резко мотнула головой. – Не думаю, что я смогу сделать это снова.

– Эй. – Я взяла ее за руку и не отпустила, когда она попыталась отодвинуться. – Робин, милая, посмотри на меня. – Она медленно подняла глаза на меня, и я увидела в них старую боль и свежее опасение, почувствовав желание прибить того, кто сделал это с ней. – Роб, я сказала, что не знаю потому, что действительно не знаю. Я никогда этого не делала и не хотела быть с кем-то, кто это делает. Но МОГУ сказать, что это не то, что мне хотелось бы попробовать, но это не значит, что я не хотела бы, если бы думала, что это действительно что-то хорошее.

Робин нахмурилась и выглядела озадаченной, и я мысленно вернулась к своему последнему утверждению. Черт, я сама не могла понять, то сказала. Я коснулась ее щеки.

– Я хотела сказать… нет, я не люблю боль. Я никогда не смогу получить удовольствие, причиняя боль тебе. Клянусь, что никогда не травмирую тебя, как это сделал тот человек.

Робин взяла мою руку, касающуюся ее щеки, и рассеяно поцеловала, перед тем, как положить ее на колени рядом с другой рукой.

– Она не травмировала меня, Кэйд. По крайней мере, не так, как ты подумала. Она любила не причинять боль. – Робин смотрела мимо меня, тень набежала на ее лицо. – А получать ее. Она хотела, чтобы Я травмировала ЕЕ.

Она нервно дернулась и начала вставать, но я удержала ее.

– Расскажешь мне? – Попросила я, поглаживая большим пальцем ее ладонь. – Пожалуйста?

Робин тяжело вздохнула и снова села, глядя на наши сплетенные пальцы.

– Это было давным-давно.

– Но от этого не стало менее важным. Судя по всему, это все еще мучает тебя.

Она снова вздохнула, и некоторое время смотрела на воду.

– Мы познакомились в Париже на вечеринке… Мне было двадцать три, и я только начала понимать, что женщины привлекают меня больше, чем мужчины, и я так сильно верила ей. Боже, – она печально покачала головой, – я была так влюблена в нее, и некоторое время все было совершенно… – Робин замолчала, задумавшись, и я не стала торопить ее. – Она начала просить, чтобы я делала кое-что… Сначала по мелочи, – она быстро глянула на меня, прежде чем снова повернуться к океану. – Доминировать над ней, быть более… агрессивной… – Робин пожала плечами, избегая смотреть мне в глаза. – Это было что-то новое и, должна признать, это возбуждало меня: контроль – или то, что походило на контроль в то время. Но этого не было достаточно. – Она сделала паузу и затем произнесла спокойно, как если бы говорила сама с собой. – Меня не было достаточно.

Я могла бы сказать, что у этой истории не будет счастливого конца, и я сжала ее руку, чтобы поддержать, несмотря на несвоевременный и абсолютно иррациональный укол ревности, когда Робин сказала, что была влюблена в кого-то еще. В этой истории есть еще что-то, и это дорогого стоило – что она рассказывает мне, почему не позволяла себе влюбляться с тех пор.

Когда она продолжила, ее голос был тверже.

– Все закрутилось слишком быстро – то, что мы делали – и я заливала проблемы водкой. Чем больше она от меня хотела, тем сильнее мне нужно было напиться, чтобы сделать это, потому что это больше не было возбуждающим. Я ненавидела это, ненавидела себя за это… но я так сильно любила ее, и я пыталась, действительно пыталась, быть тем, кто был ей нужен.

Она резко встала и отошла на несколько шагов, скрестив руки на груди и глядя на океан.

– Наконец, она попросила о том, что я просто не могла сделать… Я не могла больше этого делать, и когда я сказала ей…

Я видела, как она напряглась, и поднялась со стула, чтобы встать рядом с ней; не касаться ее, но быть рядом на случай, если я ей понадоблюсь.

– Что случилось?

Робин долго смотрела на воду, прежде чем ответить.

– Она рассмеялась. Она рассмеялась и сказала, что знала – я скоро сломаюсь, но она получила от меня больше, чем ожидала, и это было очень весело – подталкивать меня к этой границе. – Робин посмотрела на меня и горько улыбнулась. – Все это было большой игрой. Посмотреть, как далеко глупая наивная американка зайдет ради любви… Я вообще никогда это не контролировала.

Она с отвращением покачала головой, и на сей раз, я осторожно обняла ее за талию, и положила подбородок ей на плечо.

– Мне жаль. – Этот ответ выглядел абсолютно неадекватным по сравнению с тем, через что она прошла, но он был от чистого сердца. И когда Робин расслабилась в моих руках, я знала, что этого достаточно.

Мы стояли так несколько минут. Робин потерялась в воспоминаниях, а я думала о том, что эта история проливает свет на ее нынешнее поведение. В конце концов, она погладила мои руки.

– Видимо, эта мерзкая история объясняет, почему я была такой эмоционально-неполноценной дрянью с тех пор.

Я почувствовала себя немного виноватой за подобные мысли, хотя мои и не были столь резкими. Я быстро поцеловала ее в щеку.

– Спасибо, что рассказала мне.

– Не за что. – Робин развернулась в моих руках, и прижалась своим лбом к моему. – Думаю, ты должна знать, во что ввязываешься… Возможно, мне следовало сказать раньше.

– О, Pish. Ничего бы не изменилось. Мне не так-то просто отпугнуть.

Она отодвинулась с удивленной усмешкой.

– Pish?

– Pish-posh, out with the wash[29]29
  Pish-posh, out with the wash – что-то вроде 'плюнь-разотри, вылей с помоями'


[Закрыть], – пояснила я, и ее улыбка стала шире. Я пожала плечами. – Так бабушка говорила.

Робин рассмеялась и крепко обняла меня.

– Боже, ты такая миленькая.

Было приятно снова слышать ее смех, и я была рада, что это я заставила ее смеяться, даже при том, что я ненавидела, когда меня называли 'миленькой'. Щенки были миленькими. Кермит-лягушонок был миленьким. Шумный четырехлетний ребенок был миленьким. Жутким, должна признать, но миленьким. Мне не нравилось, когда обо мне думали, как о миленькой, но от нее я это стерплю.

– Спасибо, что выслушала, – пробормотала она мне на ухо, – только не считай меня ненормальной, и не думай плохо обо мне… – Робин отступила на шаг и пристально посмотрела на меня. – Ты ведь не станешь? Думать обо мне плохо?

– Конечно, нет. Почему я должна плохо о тебе думать?

Она опустила глаза.

– Кое-что из того, что я делала…

– Робин. – Я прикоснулась к ее подбородку, чтобы снова посмотреть ей в глаза. – Единственный человек, о котором я плохо думаю – та женщина с которой ты была. Из-за того, как она поступали, как травмировала тебя… а не потому, что ей нравится боль. Я хочу побить ее за то, что она причинила боль тебе.

Робин улыбнулась.

– Я покажу тебе ее в следующий раз, как увижу, и ты сможешь сделать это. Я поставлю на тебя.

Я нахмурилась, положила руку ей на плечо и слегка погладила.

– Ты видишься с нею.

Робин беспечно кивнула, но в ее глазах мелькнули эмоции далекие от этого притворного безразличия.

– Время от времени. У нее дом в ЛА, и у нас есть общие знакомые… Мы видимся на вечеринках, бенефисах, открытиях…

– Это, должно быть… трудно.

Она немного помолчала перед тем, как ответить.

– Стало немного легче через некоторое время, но, да, иногда это все еще трудно. Особенно, когда у нее… игривое… настроение. – Робин произнесла это слово с очевидным сарказмом. – Тогда это становится особенно забавным. Она называет меня своей petit sadique[30]30
  Petit sadique (фр.) – маленькая садистка


[Закрыть] и жаждет поговорить о старых временах.

– Мне жаль, детка. – Я мягко поцеловала ее.

– Спасибо. – Она поцеловала меня в ответ, столь же мягко.

Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, потом Робин наклонилась и снова поцеловала меня. Прошли минуты, прежде чем она отстранилась, и любой, наблюдающий за нашим не-настолько-частным пляжем, получил довольно интересный вид.

– В дом? – Хрипло спросила она.

– Боже, да. – Я схватила ее за руку и потащила к дому.

Она замешкалась, потеряв сланец в песке.

– Ужин…

Я остановилась и раздраженно уставилась на нее.

– Ты хочешь ужин или ты хочешь меня?

Робин взяла мое лицо в ладони и снова меня поцеловала.

– Ужасно глупый вопрос.

Мы даже не дошли до дивана, рухнув на ковер, сразу за дверью.

Глава двадцатая

Я была бы абсолютно счастлива и остатками лазаньи с сыром и крекерами… черт, хлеб и вода – тоже неплохой выбор, пока Робин со мной; но, по ее просьбе и из-за того, что она назвала 'чувством противоречия', мы проехали несколько миль в сторону Islamorada за устрицами, каменными крабами и похлебкой из моллюсков в популярный пляжный ресторан. Как сказала Робин, 'разве совместный ужин – не лучший способ показать всем, что мы не ссоримся из-за Джоша'?

Нельзя отказать ей в логике; единственный лучший способ, который я могла придумать – это придти вместе на какой-нибудь официальный раут, но мы обе еще не были к этому готовы. Ужин был приятным – настолько, насколько вообще может быть приятным ужин, который множество раз прерывали, чтобы попросить автограф или сфотографировать нас – потом мы вернулись домой, и Робин показала, как она благодарна за мое терпение.

Ради этого стоило терпеть.

Робин спала, а я поглаживала ее волосы. Она лежала на боку, лицом ко мне, одной рукой обнимая подушку, а другую – вытянув над головой, и я уже почти час просто смотрела, как она спит. Это было похоже на каждый проклятый любовный сдвиг, о котором я когда-либо слышала. Я чувствовала себя переполненной любовью, которая просто распирала меня изнутри, волнами расходясь вокруг. Я смотрела на нее, и мне хотелось смеяться и плакать одновременно… это было волнующе, замечательно и пугающе.

Темные глаза медленно открылись и сонно посмотрели на меня.

– Привет.

– Доброе утро. – Я наклонилась и нежно поцеловала ее в лоб.

Улыбнувшись, Робин перекатилась на спину и потянулась.

– Давно не спишь?

– Некоторое время. – Я пододвинулась ближе, положила голову ей на плечо и закинула руку ей на живот. Робин немедленно обняла меня. – Я наслаждалась видом.

– Смотрела, как я пускаю слюни, и мои волосы выглядят так забавно?

Я слегка повернула голову и поцеловала ее ключицу.

– Очень даже симпатично выглядят. И ты не пускала слюни… часто.

Я почувствовала, как она хихикнула и коснулась губами моих волос. После минуты тишины, она спросила.

– Когда тебе нужно уехать?

Я вздохнула, вспоминая, что скоро мы разъедемся по разным городам.

– В час или около того… Самолет вылетает в три.

Робин снова поцеловала мои волосы и сжала в объятиях.

– Жаль, что у нас не так много времени.

– Мне тоже. – Я подняла голову и поцеловала ее, задохнувшись от удовольствия, когда сильные пальцы запутались в моих волосах, углубляя поцелуй, превратив краткое прикосновение в нежное исследование. Она перекатилась на бок, притягивая меня ближе к себе, и мы провели долгие минуты, обмениваясь неторопливыми поцелуями.

– М-м-м… – Робин, в конце концов, остановилась и поцеловала меня в щеки и лоб, прежде чем отстраниться. Она коснулась пальцем моих губ. – Оставайся тут. Я скоро вернусь.

Она выпуталась из нашего объятия и скатилась с кровати; я оценивающе смотрела, как Робин идет к ванной, пока дверь не закрылась за ней.

Вскоре из-за двери раздался ее слегка приглушенный голос.

– Тебе придется долго добираться до дома… Я тут подумала, может нам стоит совершить пробежку чуть попозже, чтобы ты могла немного размяться, ведь потом придется сидеть весь день. Что думаешь?

– Когда? – В моем голосе было заметно раздражение, и я нахмурилась. Это была хорошая идея и, она права, пробежка поможет, но я наслаждалась нашей близостью этим утром и не хотела, чтобы все это закончилось.

Я могла слышать улыбку в ее голосе.

– Я не хочу спешить… немного… позже.

Удовлетворенная ее ответом, который означал, что она вернется в постель, я кивнула, только потом поняв, что она меня не видит.

– Звучит неплохо… Если ты пообещаешь не уничтожать меня своим превосходством.

– Ну, мне бы действительно хотелось ПРОБЕЖАТЬСЯ, – ответ Робин был приглушен шумом воды, – но, думаю, прогулка – тоже неплохо…

– Эй! – Она рассмеялась в ответ на мой возмущенный вопль. – Проклятье, Вард, это было не слишком любезно. А все те люди, которые читают желтую прессу думают, что это Я – сука.

Она снова рассмеялась.

– Если бы они только знали, что на самом деле ты очень милая.

Я улыбнулась, и села на край постели, разминая спину.

– Лиз тоже так сказала. Думаю, это мой рок – быть недооцененной.

– Так… Ты ей рассказала? О нас? – На пробу спросила она.

– Ага.

Больше я ничего не сказала, и Робин выглянула из-за двери через пару секунд, с зубной щеткой во рту.

– То на сава?

Я вопросительно посмотрела на нее, и она вернулась к ванную, чтобы избавиться от зубной пасты и щетки, прежде чем открыть дверь пошире и прислониться к косяку.

– Что она сказала?

– А? – Я была отвлечена ее наготой, и потребовался момент, чтобы что-то ответить. Я моргнула и подняла глаза, встречая ее самодовольный взгляд.

– Я спросила, что сказала Лиз… – Робин неопределенно взмахнула рукой. – О нас.

– О… Хм, давай посмотрим… Она сказала 'ничего себе', и что-то вроде 'будь я проклята' и 'святое дерьмо', а потом спросила… хм… на что это похоже.

– Да? – Мысль об этом показалась Робин забавной. Она вернулась в ванную, и теперь ее голос создавал небольшое эхо. – И что ты на это ответила.

Я откинулась назад, оперевшись о кровать локтями, наблюдая через открытую дверь, как она умывается, и обдумывая, насколько честным должен быть ответ на этот вопрос.

«Ну, черт, давай начнем день с честности».

– Я ответила, что это не ее проклятое дело… – Тут Робин усмехнулась, вытирая лицо полотенцем. – А потом я сказала, что если бы это было даже ее дело, я все равно не смогла бы ей ответить, потому что не могу выразить словами, как чертовски удивительно это – быть с тобой.

Она приглушенно рассмеялась и убрала полотенце от лица.

– О, ты такой милый рассказчик… – Ее глаза удивленно расширились, когда она посмотрела на мое лицо. – Ты серьезно.

– Конечно, я серьезно.

Робин тихо опустила полотенце на тумбочку и повернулась ко мне.

– Ты, действительно, сказала это Лиз?

– Да, сказала… И я имела в виду именно это, – добавила я, пытаясь не дать нервозности проникнуть в мой голос.

Робин слегка приоткрыла рот от удивления.

– Кэйд. Я… – Она медленно подошла к кровати, не отрывая от меня взгляда.

«Раз уж ты начала, можно это и закончить…»

Я встала с постели, чтобы смотреть ей прямо в глаза, когда скажу остальное. Робин остановилась передо мной и коснулась моей щеки.

– Ты, действительно, сказала это Лиз, – повторила она и, на сей раз, это было утверждение, а не вопрос.

Я взяла ее лицо в ладони и со всей нежностью поцеловала ее приоткрытые губы, перед тем как глубоко вдохнуть и спрыгнуть с утеса.

– Я сказала ей, что, вероятно, это имеет отношение к тому факту, что я безумно влюблена в тебя.

– Чт?.. – Наши лица были так близки, что я почувствовала ее потрясенный вздох; множество эмоций отразилось на ее лице, наиболее явным из которых было удивление. Робин попыталась отодвинуться, но я удержала ее на месте, все еще касаясь ладонями ее лица.

– Я люблю тебя. – Мягко произнесла я, удивленная тем, как легко эти слова скользнули с языка. Я поцеловала ее ошеломленные губы. – Я полностью, абсолютно, по уши влюблена в тебя, Робин. Я не хочу пугать тебя, но мне бы хотелось, чтобы ты знала. Ты не должна ниче…

Остальная часть моей речи была уничтожена сокрушительным поцелуем, и в следующий миг я уже лежала на спине посередине кровати, а разгоряченная, обнаженная и весьма любвеобильная Робин Вард лежала на мне, осыпая поцелуями мое лицо, шею и грудь.

– Скажи это снова, – внезапно потребовала она, отодвинувшись, чтобы внимательно посмотреть на мое лицо, словно оценивая искренность слов.

Я задавалась вопросом, почему ей понадобилось видеть мои глаза в качестве доказательства, когда ей столько раз уже говорили эти слова. Учитывая ее известность, ее внешность… думаю, больше, чем несколько. А сколько раз ей говорили о любви в надежде что-то от нее получить? Я знала, по крайней мере, об одном человеке, который при этом солгал, ужасно травмировав ее… выходит, были и другие?

Я прямо встретила ее взгляд, желая, чтобы Робин видела в моих глазах все мои чувства, чтобы она поверила мне. Я погладила ее щеку большим пальцем, провела рукой по волосам.

– Я люблю тебя, Робин. – Уверенно произнесла я, наклонив ее голову для мягкого поцелуя. – Я люблю тебя, – снова сказала я, проводя губами по ее подбородку и дальше вниз по высокой шее. – Я люблю тебя, – пробормотала я, прищемив кожу чуть ниже уха губами и чувствуя небольшую ответную дрожь. Я откинула голову назад, снова встречая ее взгляд, надеясь, что она поверит мне. – Я. Люблю. Тебя.

Робин коснулась моего лица, провела пальцами по бровям, по щекам.

– Ох, Кэйд…

Ее тон показался мне извиняющимся, и я с трудом подавила панику. Теперь, когда я встретилась с ее ответом, мои смелые заявления выглядели не столь уж хорошей идеей. Я заставила ее замолчать поцелуем, не желая слышать то, что она должна была сейчас сказать, не желая давить на нее, и особенно не желая, чтобы она сказала, что не чувствует ко мне то же самое. Она могла сказать мне о своих чувствах позже, сейчас я хотела ПОКАЗАТЬ ей, что чувствую я.

Я перекатилась на нее сверху, запустила руку в ее волосы и наклонила ее голову, чтобы поцеловать подбородок и шею.

– Кэйд… – Слова Робин превратились в резкий вздох, когда я пристроила свое бедро между ее ногами и прижалась к ней, одновременно закрывая ее сосок своим ртом, посасывая и мягко кусая. Я провела руками по ее телу и оперлась о кровать, с обеих сторон от ее груди, слегка приподнявшись и начиная двигать бедрами. Ее пальцы в моих волосах напряглись, когда я мягко сжала ее сосок зубами и несколько раз провела по нему кончиком языка.

– Ах… Иисус… – Робин выгнулась напротив меня, втискивая свое бедро между моими ногами. Я застонала и автоматически отодвинулась назад, легко попав в установленный ею ритм. Я отпустила ее сосок, чтобы уделить несколько минут внимания другому, прежде чем она притянула меня выше и соединила наши губы в глубоком страстном поцелуе, когда наши языки встречались синхронно с нашими движениями. Постепенно ритм увеличился, а поцелуй замедлился, пока мы просто не начали вдыхать воздух друг друга, сконцентрировавшись на движениях наших тел.

– О… да… – Прошептала Робин, ее губы переместились на мой лоб, руки легли на бедра, прижимая меня к ней.

Я поддерживала ритм, чувствуя влажность пота и соков там, где наши тела соприкасались.

– О… Боже, Кэйд… – Она снова начала двигать бедрами, сильнее прижимаясь ко мне. – Я… – Она резво выдохнула, – иди со мной, детка…

Наши движения ускорились еще больше; тяжелые вздохи, бессмысленный шепот и стоны наполняли комнату. Я скользнула рукой между нашими телами, провела пальцами по ее горячей влажности, коснулась клитора. Она резко выдохнула и напряглась, и я почувствовала, как ее ногти вонзились в кожу, когда она судорожно сжала мои ягодицы. Робин откинула голову назад, мышцы шеи напряжены, и я продолжила свои движения, с восторгом наблюдая за ней, и как всегда поражаясь, насколько она красива. Внезапно ее рука скользнула между моими ногами, ее пальцы оказались внутри меня, она выгнулась еще сильнее и громко застонала. Стон, ее движения, ее пальцы… всего этого было достаточно, чтобы я вслед за нею упала в оргазм, успев только прошептать 'я люблю тебя', перед тем, как неизящно свалиться на нее.

Через пару секунд Робин убрала пальцы и обняла меня. Мы лежали молча, и я слушала, как грохот ее пульса ниже моего уха постепенно возвращается к нормальному ритму, чувствовала, как ее грудь вздымается все спокойнее, как пот высыхает на нашей коже, и смотрела, как тени наползают на стены спальни, сменяя солнечные лучи.