Текст книги "Архангелы и шакалы"

Автор книги: Казимир Дзевановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Пользуясь слабостью Египта в первый переходный период, племена культуры С поселились в Нубии и сумели проникнуть далеко на север. Один из их могильников был найден ниже первого порога Нила, то есть на территории, которая всегда считалась исконной территорией Египта.

Однако в эпоху Среднего царства Египет возродился заново, став еще более могущественным, чем прежде. Фараоны XI династии Ментухотеп I и II совершили ряд экспедиций, целью которых было (прибегая к современной фразеологии) «вразумить этих варваров и привить им уважение к закону, власти и порядку». Их политику продолжили фараоны XII династии Аменемхет I и Сенусерт I. Мощные и отлично оснащенные войска египтян справились со своей задачей и «приучили варваров к порядку». В результате было истреблено множество людей культуры С, а остальных заставили покориться и «петь хвалу богам во славу царя».

Линия коммуникаций с югом была вновь создана. Чтобы обезопасить ее, египтяне построили длинную цепь мощных укреплений. Однако это не были фортификационные сооружения, вроде «линии Мажино», имевшие целью оградить государство от агрессоров. Это были укрепления, которые сами являлись продуктами вторжения. Если французская «линия Мажино» располагалась вдоль границы и должна была защищать ее, то линия египетских укреплений вела от границы в глубь чужой страны, вдоль Нила. Ее целью было оградить транспорты и торговые экспедиции египтян. Пользуясь опять аналогией с современностью, можно сказать, что она напоминала скорее цепь укрепленных постов, создаваемых для охраны линии железной дороги.

Против кого же сооружались все эти укрепления? Мы снова вынуждены промолчать, так как у нас нет точных источников и материалов о культуре С. Археологи не могут пока похвастаться сколь-либо значительными достижениями в этой области. Кроме упомянутого могильника в Верхнем Египте, в 1931 году были исследованы еще два могильника, на этот раз уже в Нубии. Следы культуры С были найдены в Фарасе, по обеим сторонам Нила, в Дибейре и в Фирке и, наконец, в Коше – местности, которой достигнет водохранилище, когда разольется Нил; однако пока не удалось тщательно исследовать все эти места. Дальнейшие следы существования культуры С обнаружены южнее, на территории, которой не угрожает предстоящее затопление Нубии. Зная о культуре С так же мало, как и о культуре А, мы можем получить о ней более полное представление, лишь изучив все следы и памятники египтян. Источник, правда, импонирующий, но ненадежный! Как если бы в наше время мы пытались судить о населении стран, оккупированных в период второй мировой войны, исключительно на основе источников, оставленных оккупантами. А что делать? Есть, впрочем, некоторая разница. Египтяне не были только оккупантами, хозяйничавшими в короткий период военных действий. Они господствовали в Нубии ряд столетий и играли роль колониальной державы. Это, разумеется, меняет положение вещей, хотя данные о местных жителях, извлеченные из памятников, оставленных колонизаторами, также не очень надежны.

Посмотрим все же, что сохранилось от египтян, например, в местности Икур, откуда ответвлялась дорога к золотым приискам в Восточном Судане, а как полагают некоторые, – и к легендарной стране Пунт. Еще в период Древнего царства здесь существовала торговая фактория, по-видимому вместе с военным постом. Впоследствии все это попало в руки кочевников, принадлежащих к культуре С. Наконец фараон Сенусерт I (около 1970 года до нашей эры) построил здесь торговую базу. Но не ограничился только этим. На противоположной стороне реки он возводит крепость. Но какую! Она была явно рассчитана на то, чтобы раз и навсегда отбить у неосмотрительных смельчаков охоту вмешиваться в сферу жизненных интересов его государства. Шестьдесят лет назад египтолог Артур Вэйголл следующим образом описал свои впечатления от осмотра крепости Кубан, расположенной напротив «центральной товарной базы» в Икуре: «Руины крепости – одно из наиболее впечатляющих зрелищ в Нубии. Они пленяют воображение, приоткрывая завесу над давно минувшими временами так, как этого не мог бы сделать ни один из храмов. Мрачные, разваливающиеся стены, все еще громоздящиеся на значительную высоту, обрушившиеся эскарпы и контрэскарпы, ров и крытые проходы – все это наводит на мысли об оживленной деятельности в древнем Египте».

По мнению Вэйголла, стены были выложены из крупного, высушенного на солнце кирпича (так строят в Нубии и по сей день; этот строительный материал отличается большой прочностью, разумеется только в зоне, где вовсе нет дождей). Толщина стен составляла шесть, а высота – восемь метров. Ров был вырыт в скале, однако не известно, заполнялся ли он водой. На северной и южной стороне имелись ворота, укрепленные башнями, а входы в крепость были всего три метра шириной. Доступ к реке обеспечивался через крытый проход, укрепленный крупными каменными глыбами.

Так выглядела крепость Кубан. Окружающая ее среда, как и сама крепость, пока еще детально не исследована. Во всяком случае, положение крепости, ее мощные стены, башни и ров могли преследовать лишь задачу защищать египетский гарнизон от племен культуры С. В те времена никто другой не проникал так далеко. И хотя, как мы уже говорили, подобные рассуждения не совсем верны, тем не менее кое-какие выводы, безусловно, можно сделать.

Кубан – лишь одна из целой цепи крепостей. Следующая была сооружена южнее, в местности, именуемой ныне Аниба. Ее выстроил, по-видимому, тот же Сенусерт I. Еще одна крепость возникла, как предполагают, в том месте, где сейчас находится селение Фарас, которому суждено вскоре исчезнуть под водой. Фарас – это название будет часто повторяться в нашей книге, ибо здесь произошло то «нубийское чудо», навстречу которому я спешил вопреки всем препятствиям. Однако об этом позднее. А пока отметим, что, судя по древнеегипетским источникам, где-то здесь должна была существовать крепость, прозванная «охватывающей обе страны». Почему? Потому что Нил, видимо, тут раздваивался, образуя остров, на котором стояла крепость.

Еще одна крепость высилась в Восточной Серре, в каких-нибудь 15 километрах дальше к югу. И, наконец, – Бухен, напротив Вади-Хальфы, самая известная и, пожалуй, самая могущественная из всех «египетских Дуомон»[41]41
  Дуомон – один из фортов под Верденом, где во время первой мировой войны шли многомесячные ожесточенные бои. – Прим. ред.


[Закрыть]. Кроме крепости здесь находятся руины двух храмов. Весь этот комплекс был исследован в 1910 году англичанами Рэндолл-Макайвором и Леонардом Вулли, а в последнее время, начиная с 1957 года, там работала другая английская экспедиция, под руководством известного археолога профессора Эмери.

Крепость в Бухене состояла из мощных стен, рва, эскарпов и контрэскарпов. Кроме того, там были круглые бастионы, откуда скрытые в них лучники могли метать стрелы во все стороны. Каждый, кому вздумалось бы штурмовать стены этой крепости, должен был бы сперва спуститься по откосу контрэскарпа и начать взбираться по эскарпу. Причем все это ему приходилось бы, разумеется, проделывать под обстрелом. Оказавшись теперь на дне шестиметрового рва, он должен был бы противостоять ураганному обстрелу из луков и пращей – камни сбрасывали бы ему прямо на голову сверху и с флангов. Если бы, однако, ему удалось преодолеть и эти препятствия, он очутился бы на открытом участке под обстрелом с главного сооружения высотой десять метров. Чтобы взять эту часть крепости, нужно было бы или разрушить ее массивные стены, или пробраться туда сверху, или форсировать входные ворота, что опять-таки было связано с необходимостью вторгнуться через коридор шириной три метра с крепкими двойными дверями и мостом, разводимым посредине.

Те, кто видели Бухен, утверждают, что этот древнеегипетский Сингапур был в то время, несомненно, не меньшим достижением военной техники, чем его подобие в XX веке. Однако разница между ними в том, что Сингапур оборонялся лишь 40 дней, а Бухен (если не ошибаемся), не был взят никем в течение... почти 400 лет! Нас такая цифра ошеломляет, но египтян... Несмотря на такую разницу, есть и некоторое сходство. По мнению профессора Эмери, после 400 лет независимого существования крепость Бухен была наконец взята. Слой пепла указывает на то, что победители предали Бухен огню. А так как следы огня выступают наиболее явственно вблизи ворот, Эмери пришел к выводу, что штурмующие вторглись в крепость именно этим, самым трудным путем. Однако, как и в Сингапуре, это свидетельствует не об исключительной силе атакующих или о слабости крепости, а просто... о слабости ее гарнизона, ибо Бухен пал только тогда, когда весь Египет покачнулся и едва не исчез в сумраке истории. А произошло это в результате так называемого вторжения гиксосов. Мы до сих пор мало знаем о происхождении гиксосов. Нам неизвестно также, кто в действительности брал штурмом ворота Бухена. Зато достоверно установлено, что в тот период Египет пережил глубокое потрясение, подобное испытанному Польшей в период ее разделов. Крепость пала не столько в результате превосходящей мощи чужеземных захватчиков, сколько вследствие слабости и деморализации самих египтян.

Такая же участь постигла и все остальные форты той цепи, первым звеном которой был Бухен. Цепь эта тянулась от нынешнего города Вади-Хальфы на юг, вокруг второго нильского порога, и вместе с ним создавала непреодолимую преграду – непреодолимую, разумеется, только тогда, когда форты оборонялись храбрыми и послушными приказам гарнизонами. Но не следует пренебрегать стойкостью египтян. Вспомним, что до своего падения Среднее царство свыше 400 лет сохраняло никем не оспариваемое господство над всей Нубией[42]42
  Тут автор допускает хронологическую ошибку: Среднее царство существовало с 2000 по 1750 г. до н. э. – Прим. ред.


[Закрыть]. Это больше всего периода существования Британской империи. Кроме того, нужно помнить, что во времена XII династии Среднего царства укрепления строились в местах, где уже стояли раньше сооружения времен I и VI династий Древнего царства.

Гринер пишет: «Шейх кочевников патриарх Авраам разбивает свои шатры... на берегу той, другой реки в Месопотамии, размышляя над долгим походом к земле Ханаан. Он, разумеется, не слышал, что где-то там, в верховьях Нила, строятся форты против подобных ему кочующих скотоводов. А строители этих фортов также не придали бы никакого значения сообщению, что еще один именитый кочевник-скотовод покидает Вавилон в поисках счастья где-нибудь в другом месте...»

Я привел эту цитату, так как, на мой взгляд, она удачно характеризует два момента: как давно все это происходило и на сколь небывалую для того времени высоту поднялась цивилизация Египта. А вот еще одно доказательство этого, причем более убедительное, чем руины укреплений и храмов.

Несколько лет назад в развалинах огромного храма Рамессеум под Луксором были обнаружены два документа. Один из них представлял собой полный список египетских крепостей в Нубии, содержащий множество названий, причем некоторые из них не уточнены до сих пор и нам неизвестно, к каким конкретно местам они относятся. Установление точного нахождения всех этих мест – интересная, хотя и трудная задача, стоящая перед археологами.

Другим документом, найденным в Рамессеуме, была книга рапортов, которые высылались из крепости Семне (выдвинутой далеко на юг, выше второго нильского порога, и бывшей одной из последних укрепленных позиций египтян), а также из других крепостей. Происходило это приблизительно в 1844-1841 годах до нашей эры, в период правления фараона Аменемхета III.

Таким образом, документы, найденные в Рамессеуме, составляли, так сказать, часть архивов египетского генерального штаба или министерства национальной обороны. Вот содержание некоторых из этих рапортов:

«Нехси прибыли в 3-м году, 4-м месяце, в 7-й день, в вечерние часы, чтобы вести торговлю. То, что они привезли, было продано... Они поплыли вверх по реке до места, откуда прибыли, им дали хлеб и пиво... Сим уведомляю об этом событии. Все дела царства в полном порядке, все дела Господина – да будет он жив, здоров, благополучен – в полном порядке...»

«Эти два стражника и семьдесят людей – меджаев[43]43
  Племя, обитавшее к югу от Египта. – Прим. ред.


[Закрыть], которые направились по этому пути в 4-м месяце, 4-го дня, прибыли ко мне в этот же день в вечерние часы, чтобы подать рапорт, и привели этих людей – меджаев (видно, какую-то другую группу), сказав: „Мы нашли их к югу от края пустыни, ниже надписи в Шеме, а также трех женщин“, – так сказали они. Я начал затем допытываться у меджаев: „Откуда вы прибыли?“ На что они ответили: „Мы пришли от колодца в Ибхете“».

А вот рапорт из крепости «Отпор меджаям» (по-видимому, в Серре):

«От командира Амени, что находится в крепости „Отпор меджаям“ в качестве сообщения из одной крепости в другие. Это донесение Господину – да будет он жив, здоров, благополучен – о том, что стражник из Иераконполя и стражник из Чебу прибыли утром на 2-й день 4-го месяца 3-го года, чтобы сообщить этому слуге (т. е. Амени) следующее: дозор, что отправился в разведку на край пустыни... в последний день 3-го месяца 3-го года прибыл к нам и сообщил: „Мы нашли следы тридцати двух людей и трех ослов, которых они вели“. Таково извещение об этом происшествии. Все царские дела – да будет он жив, здоров, благополучен – в полном порядке».

И еще один рапорт, на этот раз из крепости на острове Элефантина:

«Настоящим одна крепость извещает другую. Примите к сведению, что двое мужчин-меджаев и три женщины... прибыли из пустыни 27-го дня 3-го месяца 3-го года. Они сказали: „Мы пришли служить Великому дому (т. е. фараону) – да будет он жив, здоров, благополучен“. Их спросили о положении в пустыне. Они сказали: „Мы ничего не слышали, но пустыня умирает с голоду“. Вот что они сказали».

По-моему, эти повседневные рапорты тех времен, когда все «царские дела были в полном порядке», свидетельствуют о великолепной организации и развитии египетского государства лучше, чем памятники, высеченные из камня.

Египетские крепости, в которых командиры занимались обыденной штабной работой, тянулись далеко на юг. Укрепления находились в нынешней местности Кор у второго порога, а также на расположенных на самом пороге островах Мейнарти, Доргонарти и Дабнарти. Тут же рядом стояла крепость Миргисса. Никто не был в состоянии проскользнуть через порог. Торговые транспорты всегда оказывались в поле зрения одного из гарнизонов. Дальше находились крепости Шалфак и Уронарти, еще дальше – Семне. В этой последней была найдена стела с надписью, которая гласила, что в 8-м году правления царя Сенусерта III здесь проходила государственная граница и что пришелец с юга не вправе ее перейти ни по суше, ни по воде, за исключением тех, кто прибыл торговать. С ними предписывалось хорошо обращаться, но не следовало допускать, чтобы когда-либо какой-нибудь чужой корабль проплыл близ Семне вниз по реке. Так должно было быть навеки.

Итак, мы дошли до места, где кончалась территория египетского государства в один из периодов его наибольшего могущества. Подавляющая часть Нубии находилась тогда под его властью. Кроме гарнизонов фараона, здесь обитали в то время племена культуры С. Об этих племенах мы знаем немного и можем судить о них лишь на основании следов, оставленных оккупантами. Египетские стелы, папирусы, надписи в храмах характеризуют местных жителей как убогих бродяг, мелких торговцев и достойных жалости существ. Но мы не должны заблуждаться. Оккупанты никогда не отзывались об угнетенных иначе. Сами факты опровергают спесивые утверждения командиров фараона. Достаточно сослаться хотя бы на эту самую цепь оборонительных сооружений, протянувшихся на сотни километров в длину. Кто же стал бы создавать ее, если бы в этом не было надобности? Ведь не строят же, в самом деле, Сингапуров там, где живут одни лишь бродяги. Для этого достаточно обыкновенного полицейского поста.

Так что же представляла собой культура С? В поисках ответа на этот вопрос ученые натолкнулись на потрясающую находку. Повсюду южнее Семне, а значит уже за пределами египетского государства, обнаружены следы культуры С: рисунки, высеченные на скалах и изображающие скот; кроме того, разные черепки и могилы. Но то потрясающее открытие, о котором идет речь, было сделано в Керме, приблизительно в трехстах километрах на юг от Семне, если считать по берегу реки. Раскопки здесь вел известный американский археолог Джордж Рейснер. Он обнаружил огромный могильник, в котором были захоронены останки умерших. Но не только умерших...

Могильник состоял из необычайно крупных погребений. Самое большое из них занимало поверхность 490 квадратных метров, и лишь одно было меньше 100 квадратных метров. В могильнике насчитывались сотни таких крупных погребений. Но важно не это. Поразительнее всего было то, что в каждом погребении были захоронены останки сотен людей[44]44
  Это преувеличение. Погребений с сотнями захоронений было всего лишь несколько. Также необоснованно последующее утверждение, что слуг или рабов погребали заживо. Возможно, что их предварительно умерщвляли. – Прим. ред.


[Закрыть]. После тщательного исследования большей части погребений открылась ужасающая истина: в этих массовых могилах был похоронен только один мертвец, все остальные были погребены заживо.

В обращенной к югу части могилы лежали останки того, кого хоронили после смерти. По-видимому, это был вождь племени, вельможа или другой именитый, влиятельный человек. Его останки покоились на нарядном ложе: ноги были скорчены, правая рука подпирала щеку, На ложе находился плюмаж из страусовых перьев. Вокруг ложа складывались личные вещи умершего, а также многочисленные сосуды – глиняные и бронзовые. Поблизости обычно хоронили в качестве жертвы некоторое количество живых баранов.

Рядом с останками вельможи в каждой могиле покоились останки других людей, несомненно погребенных заживо. В крупнейшей из них насчитывалось около 400 человеческих жертв. В самой маленькой – около десятка. Все эти люди были преданы земле живыми в день похорон их властелина или главы племени. Особенно жутко то, что люди не приносились в жертву насильно – они сами жертвовали собой. Их не связывали, не загоняли в могилу, они забирались туда сами, добровольно. В последнюю минуту, когда уже было слишком поздно и сверху сыпались груды песка, многие пытались прикрыть лица, забирались под ложе умершего, старались защитить себя чем попало. Одна из женщин, например, прижимала к лицу плюмаж из страусовых перьев. Объятые ужасом, в отчаянии, давясь и задыхаясь, с ноздрями и горлом, набитыми песком, они теряли прежнюю решимость и стремились спастись. Но люди, сыпавшие на них песок сверху, понимали это и действовали быстро, исправно и неумолимо. И тем не менее они не были палачами, а лишь выполняли волю тех, кто находился в яме. Ведь были же обнаружены и примеры необычайного самообладания, выдержки или фанатизма: люди приняли смерть, не сделав ни единого движения, и возлежали в той же позе, что и усопший вельможа, которого они стремились почтить. Таких примеров немного, но они были.

Все это было потрясающим открытием, и не только из-за страшной бесчеловечности, но и потому, что оно совершенно опрокидывало наши знания. Нигде в Египте или в погребениях людей культуры А и С не обнаружено никаких следов подобного церемониала. Однако в египетских гробницах были найдены некоторые доказательства того, что когда-то, в очень далеком (даже по отношению к древнему Египту) прошлом, такой обычай мог существовать[45]45
  В погребениях фараонов I династии и членов их семьи в Саккара и Абидосе В. Эмери в 1946 г. обнаружил принесенных в жертву слуг. В одном случае их было свыше 120 человек. – Прим. ред.


[Закрыть]. Египтяне помещали в своих гробницах рисунки, барельефы и статуэтки, изображавшие их близких, слуг, солдат, рабов. Не были ли все эти изображения, а также надписи с именами, заклинаниями и молитвами заменой живых жертв? Этого мы не знаем. Знаем только, что в Керме нам неожиданно открылось страшное зрелище мира четырехтысячелетней давности, зрелище, от которого стыла кровь в жилах исследователей.

И тем не менее... Тут уместно сделать две оговорки. Во-первых, открытия в Керме не столь далеки от наших времен, как это может показаться. Ведь в Индии, например, сжигание вдов на кострах усопших супругов было запрещено лишь в 1829 году, причем порой приходилось прибегать даже к силе, чтобы помешать женщинам предать себя самосожжению. Во-вторых, Рейснер, которому его собственные открытия не давали покоя, писал, что не известно, как все это преломлялось в умах тогдашних обитателей Кермы. По его мнению, они могли полагать, что лучше было отправиться в последний путь вслед за своим опекуном и вместе с ним, чем позднее – самим и без чьей-либо опеки. А если так, писал Рейснер, то люди, возможно, считали эту страшную церемонию не «чем-то жестоким и бесчеловечным, а лишь выражением покорности и актом лояльности».

Дальнейшее историческое развитие Нубии не изменило характера этой страны как промежуточной территории, как линии коммуникаций для войск и купцов. Но теперь уже другое государство стало считать ее областью, где затрагивались его кровные интересы. Этим государством был Куш – загадочная страна на юге, находившаяся на территории нынешнего Судана, вверх от третьего и даже четвертого нильского порога. Как и о Нубии, нам мало что известно о Куше. В свое время он был могущественной державой. На несколько десятилетий его властители даже сумели подчинить себе Египет, дав начало, правда кратковременной, «эфиопской» династии. Именно под этим названием она оказалась увековеченной в истории, хотя ныне известно, что «эфиопские» фараоны были на самом деле царями Куша. Впоследствии в результате неизвестных нам перипетий внутренней борьбы столица страны была переведена из Напаты в город Мероэ. Государство Мероэ достигло тогда вершины своего могущества, стало одним из сильнейших в мире. Нубия находилась всецело под влиянием Мероэ. Таково было положение, когда в Египте появились римляне. Они проникли далеко на юг. На землю Нубии ступили римские легионы.

Отношения между Римом и Мероэ складывались по-разному. Дело доходило до взаимных вторжений, перемежаемых длительными периодами мира. Наконец карательные экспедиции Рима сумели ликвидировать мероитскую угрозу.

Приблизительно во II веке нашей эры в Нубии появился какой-то новый народ. И опять-таки мы знаем о нем так мало, что наши историки не сумели даже дать ему название. Его именуют просто народом культуры X. Оставшиеся после него многочисленные могильники по обоим берегам Нила исследовались раньше лишь частично, от случая к случаю. И только недавно были начаты более широкие исследования. Но об этом пойдет речь ниже. Ибо прошло еще много лет и разыгралось немало драматических событий, прежде чем Нубия привлекла внимание разных государств и народов, хотя на этот раз уже не в связи с их кровными интересами.

Ограничимся пока замечанием, что носители культуры X были прямыми предками жителей христианских государств, возникших в VI и VII веках на территории древнего царства Мероэ. Когда в Египте появились новые захватчики – арабы, эти государства объединились и несколько столетий оказывали упорное сопротивление агрессорам. Лишь в XIV веке мощь арабского оружия, которое нанесло поражение Византии и привело последователей Мухаммеда в Испанию и даже Францию, сломила сопротивление нубийцев. В Нубии установилось господство ислама.