Текст книги "Чары пленницы"
Автор книги: Кайла Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Бейли разинула рот, отступила на шаг, в ней смешались смущение и злость. Она собралась заговорить, но он остановил ее, взмахнув рукой:
– Иди на камбуз. Марсель найдет тебе занятие. Отдаленный рокот грома отвлек его внимание от ее глаз, заблестевших влагой. Небо стало багрово-серым, сильный порыв ветра швырнул брызги ей в лицо, Бейли покачнулась. Коул подхватил ее под локоть и, когда корабль поднялся на волну, рывком притянул к себе.
Он чувствовал, как под его рукой она напряглась, но не стала вырываться, только дерзко вскинула голову. Пухлые розовые губки выдавали недовольство. Желание нахлынуло на Коула и подхватило мощным течением.
Он одной рукой обнял тонкую талию, другой поддержал затылок, подтягивая ее к себе. Успешно подавив протест, захватил рот поцелуем победителя. Она застонала, слабо толкнула его в грудь и сдалась, оставив ладони на его груди. Язык Коула проник в сладкую теплоту ее рта. Испуганная вторжением, Бейли отклонилась назад и возобновила борьбу, но при этом ее груди вдавились в него, еще больше разожгли кровь, и он подхватил ее под ягодицы и прижал к своему ноющему естеству.
Она ахнула и еще раз толкнула его в грудь. Отбив наконец осаду его губ, Бейли прикрыла рот дрожащей рукой. Страдание на ее лице вернуло Коула к действительности. А чего еще он ожидал? Ради Бога, она же девственница!
Но она не убежала, не дала пощечину, не отругала. И вообще, неловкость, написанная на ее лице, была не столь отчетлива, как другая эмоция.
Страсть.
Коул всегда мог распознать страсть.
Она опустила руку и смотрела на него из-под отяжелевших век, разбитые губы приоткрылись. Она чуть-чуть приподняла голову.
Как будто хотела, чтобы он ее поцеловал.
Как будто с самого начала таков был ее план.
Кажется, даже девственницы знают, как погубить мужчину.
– Довольна?
Коул повернулся и ушел, решительно настроившись выбросить ее из головы.
Глава 9
Когда Бейли появилась на камбузе, Марсель не удивился. Она подозревала, что Коул имеет к этому какое-то отношение, потому что Марсель не упоминал капитана. Бейли была за это благодарна, потому что после поцелуя только о нем и думала. Она не знала, как это получилось, но еще до того, как он нагнул к ней голову, она захотела, чтобы он ее поцеловал. Его объятия были опьяняющими, в тот момент он мог получить от нее все, чего бы ни пожелал, и это ее удивляло.
Старый кок представил ее Карлу, молодому матросу, тот кивнул, продолжая ощипывать курицу.
Марсель похлопал по табурету сморщенной рукой, приглашая Бейли сесть к высокой стойке, где ей досталось резать картошку. Марсель в это время помогал Карлу подготовить кур для варки. В кухне было тесно, но Бейли предпочитала ее жару одинокому сидению без дела в каюте Коула. Она так много потеряла за короткое время, а сейчас все ее будущее было в руках человека, который ее ненавидит.
Человека, который пробудил в ней смущающие чувства. Святая Дева Мария, зачем он ее поцеловал?
На этот животрепещущий вопрос она не имела ответа и позже, когда уже закончила чистить и резать картошку.
– Есть еще лук. Вы уже почти закончили, мадемуазель?
– Все сделала, – ответила она. Она сбросила картошку в котел и фартуком вытерла руки. – Сколько луковиц вы хотите?
– Сколько осталось?
Она сунула руку в мешок и вытащила четыре помятые желтые луковицы. Марсель кивнул:
– Придется обойтись этим. Пора пополнить запасы.
– В Нью-Провиденсе?
Марсель помешал суп поварешкой, потом: повернулся к ней, потирая спину.
– Э-э… видимо, нет. Но вы не бойтесь, мы там пробудем не долго.
Карл, разбиравший стопку оловянной посуды, замер, обменялся взглядами с коком и молча вернулся к работе.
– Там действительно так плохо?
– Достаточно плохо, мадемуазель.
– А Лью сказал, что там есть женщины и даже дети.
– Не все пираты кровожадны, но они все-таки пираты. Нью-Провиденс – их дом. Они живут по своим законам и обычаям, и если вам не знакомы их порядки, вы можете попасть в беду. Что касается женщин, о которых говорил Лью, они так же жестоки, как и их мужчины. Это трудная и напряженная жизнь. Капитан ни на минуту об этом не забывает, когда находится среди них. Разумеется, вы не желаете сойти на берег, мадемуазель? Нет, после всего, что вы пережили.
– Мне надо домой. – Бейли услышала неодобрительное хмыканье, обернулась и увидела Коула, заполнившего собой дверной проем.
– У тебя только один способ попасть домой с помощью пиратов – если они возьмут тебя в заложники, а твой драгоценный Джеймс явится с выкупом. Не в таком ты отчаянном положении, чтобы пойти на это.
О, зачем ему надо было появиться в этот момент? И выглядеть таким… хорошо сложенным. Она постаралась не обращать на него внимания. Слава Богу, он не знает, что ей сказал Лью. Если есть хоть малейший шанс, что на острове будут английские офицеры, она их найдет. Они отвезут ее домой. А когда они узнают, что пережила Бейли, Коул сам окажется в кандалах, в сыром, холодном подземелье Нью-гейта. О, если бы он знал, что она задумала, то… Бейли даже загадывать не хотела, что бы он предпринял, чтобы избежать тюрьмы.
Она вымыла руки в тазу, вытерла фартуком и повернулась к Коулу. Он прислонился к косяку и скрестил руки натруди. Пытается запугать, решила она, и это тоже надо было проигнорировать.
– Тогда чем вы отличаетесь от пиратов? Держите меня против воли, отказываетесь сделать то, что позволит мне вернуться домой. Я у вас все равно, что пленница. Я справлюсь сама, и я требую, чтобы вы меня отпустили, когда мы подойдем к берегу. Там у меня будет шанс.
– На этом твоя работа закончена, я провожу тебя в каюту. Марсель, окажи любезность, принеси Бейли обед, хорошо?
– Да, капитан. Конечно.
– Я здесь еще не закончила, капитан. Еще надо…
– Мне что, взвалить тебя на плечо и унести?
Он прошептал вопрос ей на ухо, притянув к себе. Бейли молилась, чтобы он не заметил, что у нее сбилось дыхание. Рука еще интимнее обвила ее за талию. Она напряглась. Со стороны казалось, что их отношения не так уж невинны.
Он старается ее смутить, чтобы она подчинилась, вот что!
Марсель усиленно мешал суп, Карл искал, чем бы заняться, обоим было неловко. В этот момент она ненавидела Коула. Не желая доставить ему дополнительное удовлетворение, она оттолкнула его, сняла фартук и вышла в коридор.
Войдя в каюту, Бейли круто повернулась. Она не позволит так с собой обращаться.
– Буду признательна, если вы будете держать руки подальше от меня, – злобно сказала она.
– Не так давно вы не возражали против моих рук, мисс Спенсер, – сказал Коул и сделал шаг ей навстречу. – Напомнить?
Она отступила. Если он затеял игру, то с намерением победить. И он победит, подумала она, потому что она не знает правил.
– Это было невинно! То же делаете вы, мужчины, когда учитесь драться. – Она собиралась полностью игнорировать тот факт, что он говорит не о драке, а о поцелуе.
Коул засмеялся и сделал еще один шаг. Бейли отступила и уткнулась ягодицами в стол, стоявший в центре каюты.
– Ну, раз все было так невинно, почему бы не продолжить начатое на палубе?
– Вы пытаетесь сбить меня с того, о чем я говорю, – сердито сказала она. Он был слишком близко, его острый мужской запах захватил ее, как сетью.
– О чем же ты говоришь, Бейли? – Коул уперся руками в стол по обе стороны от нее. Она оказалась в ловушке.
Господи, он ее в самом деле сбил. О чем она говорила?
– Зачем вы унижаете меня перед своими людьми? – выкрутилась она.
– Зачем ты продолжаешь провоцировать меня? – Коул перенес вес тела на одну руку, другой нежно заправил ей за ухо прядь волос.
– Я… просто я… Я не хочу здесь находиться. – Она едва дышала. Его лицо было в дюйме от нее, и если она поднимет голову, то их губы соприкоснутся.
– Я тоже не желаю, чтобы ты была здесь, но ты здесь. Может, попробуем этим наслаждаться, а, Бейли?
Он говорил низким, обольщающим голосом. Бейли и замирала от того, что он может сделать дальше, и боролась за сохранение контроля над собой. Но если он надумал ее запугать, она покажет, что ее не так просто подчинить.
Она обхватила его лицо ладонями и прижалась губами к губам, стараясь подражать тому, что он делал с ней. Она была уверена, что он ее оттолкнет и разозлится на то, что она полностью владеет собой.
Однако Коул приподнял ее и посадил на стол, потом встал между ее ногами и обнял. Он поцеловал ее в ответ! Поцелуй был требовательный, настойчивый. Бейли не знала, чего он от нее добивается, но, Боже, она стремилась это дать! Подражая, она потрогала его язык, губы, зубы своим языком, и по телу побежал горячий поток. Почувствовав, что больше ни секунды не вынесет напряжения, она отшатнулась и запрокинула голову. Из груди вырвался стон, но ей было все равно.
Коул стал целовать ей шею, обходя рану. Когда его поцелуи опустились к ключице, Бейли почти сползла со стола. Выходит, она показала ему, как легко он может отнять у нее волю? Надо его остановить.
Но в глубине души она взмолилась, чтобы он не останавливался.
Громкий стук в дверь разрушил чары, она ахнула и оттолкнула его.
Коул ругнулся и выпрямился.
– Войдите! – рявкнул он. Бейли скользнула к противоположной стороне стола.
Вошел Марсель с обедом для Бейли. Она старалась вести себя непринужденно, но старый кок почувствовал неладное и быстро ушел, отказавшись от своей обычной дружеской болтовни.
– Коул, нам надо кое-что утрясти, – с трудом выговорила Бейли.
– Мне некогда, надвигается шторм.
– Но вы нашли время мучить меня своим нежелательным вниманием.
– Мучить? – Коул ухмыльнулся. – Мне не показалось, что ты мучилась. Тебе всего-то и надо было отодвинуться.
– Надо, чтобы мне не приходилось отодвигаться. Вы знаете, что должны оставить меня одну.
– О, правда! Я и забыл про Джеймса. Уж его-то внимание ты не считаешь нежелательным, а, Бейли?
– Не ваше дело.
– Определенно, ты не любишь говорить о своей истинной любви. Не бойся, я ему не скажу, что ты меня целовала.
– Ничего подобного! – крикнула она. – Вы несносный человек! И вы ошибаетесь! Я никогда бы не стала целовать такого, как вы. Это вы меня целовали.
– Я рад, что мы это прояснили. Должно быть, я ошибся, – с издевкой добавил он.
Как он наслаждается собой! Она готова была придушить его.
– Бейли, надвигается серьезный шторм. Придется тебе побыть здесь. Марселю нужно запечатать камбуз, так что не затягивай с едой. Если стулья начнут ездить по полу, потуши лампу. Это важно, поняла?
– Да, конечно.
Он сорвал плащ с крючка за дверью, кивнул и вышел в темный коридор.
Бейли закрыла дверь. У нее было такое чувство, будто ее только что соблазнили. Она мало, что понимала в соблазнении, но подозревала, что девушка должна чувствовать себя именно так, как она сейчас. Смущенной, веселой и дрожащей до звона в ушах. Господи, что было бы, если б их не прервали?
Несмотря на предупреждение Коула, она не сразу смогла приступить к еде. Когда она возвращала поднос на камбуз, Марсель был там, но корабль уже раскачивало, и Бейли не стала задерживаться. Все равно она была не расположена к болтовне. Нужно было обдумать, что делать дальше.
Коул не желает говорить о том, куда они идут или когда он ее отпустит. Кажется, он вообще решил держать ее при себе. Но почему, зачем – Бейли не догадывалась. Только знала, что чем тверже его намерение держать ее при себе, тем скорее она хочет бежать от него.
И как можно скорее.
Расхаживая по каюте, Бейли обдумывала способ покинуть «Барракуду». Надо прошмыгнуть на берег, как только мужчины уйдут. Она молилась, чтобы Лью оказался прав и на острове был корабль королевского флота. Если нет, придется незаметно пробраться обратно на «Барракуду» и ждать следующей остановки. Или когда Коул сдержит слово. Но чем больше она его узнавала, тем больше понимала, что он не тот человек, на которого можно давить. Он станет действовать тогда, когда ему выгодно, а сейчас он не видит пользы от выполнения ее просьбы.
Бейли зажгла стеклянную лампу над столом, свечи в медных подсвечниках убрала со стола и засунула в рундук; туда же отправила фарфоровый кувшин и другие мелкие предметы. Затем устроилась на мягком стульчике под окном и стала любоваться буйством стихии.
Всего несколько часов назад небо было кристально голубым, пухлые белые облачка мирно плыли в вышине. Бейли засмеялась – и удивилась этому. Трудно было поверить, что что-то может заставить ее рассмеяться и хоть на миг забыть об отчаянии, сжимавшем сердце. Еще удивительнее, что именно Коул улучшил ей настроение и облегчил страдания.
Бейли стянула с себя бриджи и подошла к капитанскому столу, придерживаясь за мебель, потому что корабль уже качало вовсю. Она задула лампу и проделала обратный путь к койке, слушая протестующие стоны корабля и непрестанный стук дождя.
Лежа на спине и глядя в темноту, она думала о мужчине, чью койку заняла. Сегодня она увидела в Коуле нечто большее, чем угрюмого одиночку, одержимого мыслью о мести. Он утверждает, что месть для него – все. Если это так, он никогда не поможет ей добраться домой. Его путь ведет к катастрофе, и она не позволит ему увлечь ее за собой. Ей надо найти свой путь, и чем скорее, тем лучше. А когда Коул останется позади, надо постараться, чтобы ее не преследовала память о серебристых глазах, лишавших разума.
Прошел час, но Бейли лежала без сна, думая о несбывшихся мечтах и печальном будущем. Она хотела бы вернуться в Бофорт, жить мирной, предсказуемой жизнью с отцом и братом, но этого не будет. Она вздохнула и подумала о надежном друге – о мужчине, за которого она в конечном счете согласится выйти замуж. Оказывается, Джеймс прав, им предназначено быть вместе. Она будет его женой. Бейли не чувствует в себе способности в одиночку справляться с будущим, не хочет жить в страхе и неопределенности. Джеймс заявил, что любит ее и что с ним она будет в безопасности. А любовь придет со временем, не так ли?
О, что же никак не наступает новый день!
– Что же никак не наступает новый день, – проворчал Коул, допив последний глоток рома.
Удар грома подтвердил его жалобу. Корабль перевалил через волну, и Коул удержал на столе дребезжащие бутылки.
– Думаешь, он там будет? – спросил Чиско и огромной рукой прижал к столу стопку тарелок.
– Не знаю, но через несколько часов я, по крайней мере, смогу сойти с этого чертова корабля.
– А-а. То-то я удивился, чем тебя так заинтересовало мое общество. Что она сделала на этот раз? – Великан усмехнулся, раскуривая толстую сигару.
– Ничего. Я о ней не думал.
Чиско кивнул, пыхнул сигарой, в воздухе повис приятный запах табака.
– Тогда я уверен, что ты не думал и о том, что станешь делать, если там стоит военный корабль. Ты сможешь легко от нее избавиться. Они посчитают своим долгом отправить ее на родину. Хочешь, я лично прослежу за этим?
– Нет. По-моему, так быстро их корабли не прибудут.
– Да, но если…
– Я им ее не отдам.
– Понятно. Отдашь ему? Неужели ради своей цели ты готов зайти так далеко?
– Нет, так поступает он. Я не настолько глубоко провалился в ад, старина.
– Я знаю. Но ты думаешь, как обратить ситуацию себе на пользу, верно?
– Почему бы мне не обратить ситуацию себе на пользу? Что в этом плохого, если ей не причинят вреда – а этого не будет. Ей даже не нужно знать, что происходит. Я не покажу ее мерзавцу, достаточно будет угрозы, чтобы возбудить его интерес. Но она должна быть при мне, чтобы я всегда мог предъявить ее.
– Значит, хочешь держать ее до самого конца? Пока не осуществишь свою месть? Если ты хоть как-то ее в это вовлечешь, ей нельзя будет вернуться в Бофорт до самой смерти Дракона.
Коул это понимал. Понимал с того момента, как ему в голову пришла эта идея. Если он так сделает, никто в Бофорте не защитит Бейли, пока Дракон жив. Коулу придется ее оберегать. По непонятной причине мысль удерживать Бейли, хоть бы и силой, уже не тревожила его так, как вначале. Если бы несколько дней назад ему сказали, что он возьмет на себя ответственность за женщину, он бы только посмеялся. Но у него появилась возможность использовать эту женщину для получения того, что он хочет, и он не хотел упускать этот шанс.
– Я предвижу последствия. – Коул взял сигару и обрезал кончик. – Но как не воспользоваться такой удачей? Она словно послана мне судьбой. Разве такая возможность повторится? Признайся, даже твоя бабушка сказала бы, что это так.
– Моя бабушка… Она сжила бы тебя со свету за одну только мысль использовать девушку в своей игре, – ответил Чиско.
– А ты, дружище? Ты думаешь, что я уже перешел грань, отделяющую от ада? Стал таким же порочным, как и пираты? Господи, я уже ничего не понимаю.
– Я здесь не для того, чтобы разбираться в мотивах твоих поступков. Я с тобой, что бы ты ни решил. Независимо ни от чего, я знаю, что ты не потащишь девушку в Бофорт – это последнее место, где она могла бы спрятаться. Это верная смерть для нее.
– Ты так уверен в моей порядочности, старина? – Коул, потеряв интерес к сигаре, не зажигая, положил ее на тарелку. Чиско пожал плечами; дым сигары скрывал его лицо. – Напрасно, девушка для меня ничего не значит. Но поскольку ее жизнь зависит от того, как я буду ее охранять, она не должна противиться тому, что я делаю. Это не слишком порядочно, но это так, и это все, чего я добиваюсь.
Чиско опять пожал плечами:
– Похоже, ты все решил, amigo.
«Барракуду» качнуло на волне, Чиско ловко подхватил сигару и пепельницу, пока они не упали со стола.
– Черт! – Коул промахнулся, и его пустой стакан скользнул по столу и ударился о бортик. – Пока не решил, но решу. – Коул прислушался к звуку склянок, прорывавшемуся сквозь шум дождя. – Десять часов.
– Да. Где сегодня будешь спать? – с усмешкой спросил Чиско.
– Кажется, ты наслаждаешься моими неприятностями, дружище. За это я останусь здесь. В отместку буду раздражать тебя всю ночь.
– Прекрасно, но тебе придется тесниться с четырьмя матросами, которые придут с минуты на минуту.
Коул понял.
– Черт! Все забито?
– Кроме трюма. Но ты не велел туда соваться, чтобы не понабраться бог знает чего. Из-за шторма люди не могут спать на палубе, но могли бы…
– Что?
– Ну, раз ты ее избегаешь, это не значит, что все остальные тоже. Я уверен, тебе не составит труда найти пару добровольцев, которые разделят с мисс Спенсер твою каюту.
Коул встал, взял плащ со спинки стула и погрозил пальцем первому помощнику.
– Знаешь, тебе будет не до смеха, когда мы придем в Лочинвар и я расскажу Анели, как ты меня, мучил. Она выгонит тебя спать в чистое поле, сколько бы ни прошло времени с тех пор, как ты согревал ей постель.
Вслед ему по коридору несся раскатистый смех Чиско.
Глава 10
Бейли перекатилась на спину, правой рукой уперлась в стену, левой вцепилась в матрас. «Барракуда» сильно накренилась вправо, а когда выпрямилась, Бейли немного расслабилась и стала ждать следующую волну. Никогда еще ей не приходилось испытывать ничего подобного – ее швыряло вверх и вниз, толкало и вертело, как пушинку на ветру. Нечто похожее с ней было после нападения – она чувствовала себя как лист, оторванный от дерева и летящий в неизвестность.
Хуже того, после знакомства с Коулом Лейтоном она полностью утратила свою хваленую уравновешенность, Он приводит ее в ярость своей наглостью и в то же время забавляет сдержанным юмором. И, помоги ей Господь, она не может объяснить тех хаотичных чувств, которые поглотили ее сегодня, когда на палубе он обхватил ее руками. Лицо, освещенное солнцем, темные волосы, развевающиеся на ветру, – он сокрушительно красив. Когда он ее держал, она едва смогла совладать с эмоциями. Бейли чувствовала его скульптурно вылепленные мышцы рук и спины. Когда он двигался, ее покоряли грация и сила его движений.
В десятый раз за последний час она переживала момент их недавней стычки, и каждый раз подробности выглядели все прискорбнее. Было чуть за полдень, солнце пекло нещадно, несмотря на соленый ветер. Они стояли друг против друга, он сжимал ее руки у нее за спиной. Взгляд серебристо-серых глаз ее парализовал. Предполагалось, что она продемонстрирует ему, как умеет вырываться, но она ценой жизни не могла бы вспомнить, что он ей только что показал, и, словно завороженная, смотрела на его небритое лицо, красивую линию губ…
Бейли простояла так целую вечность, фантазируя о том, как ощутит их на своих губах. Он наверняка понял ее мысли, увидел неприкрытое желание в глазах. Она зажмурилась от смущения, томившего ее до сих пор, когда вспомнила, как он резко отпустил ее, словно она была заразной.
Но тогда зачем он целовал ее потом, в каюте? Слава Богу, постучался Марсель! Бейли не сомневалась, что еще один вздох – и она бы сдалась.
Вдруг что-то с грохотом упало. Бейли испуганно вскрикнула и подскочила.
– Ой! – услышала она в темноте мужской голос.
– Кто здесь?
– Бейли, это всего лишь я. Не хотел тебя пугать. Наткнулся на этот чертов стул. Кажется, разбил коленку, – буркнул Коул.
– О-о. – Бейли облегченно вздохнула. – Извините. Они весь вечер скользили, я не знала, что с ними делать.
– Не извиняйся. Я забыл закрепить их перед уходом, – ответил он уже спокойнее.
Бейли услышала, как чиркнула спичка, и вскоре тусклая лампа осветила комнату.
– Что вы делаете? Вы собираетесь спать здесь? – Она смотрела, как Коул нагнулся над ящиком стола, вытащил несколько крючков и зацепил их за кольца, прикрепленные к дальней стене.
– Если мне не изменяет память – это моя каюта. – Один за другим он развесил стулья на крючках и закрепил их.
– Просто я думала… Я думала, что вы, как джентльмен, уступили мне свою каюту в личное пользование. О, а я гадала, зачем эти кольца, – закончила она, меняя тему. В самом деле, с чего бы ей проявлять интерес к тому, где он будет спать?
Коул повернулся, лампа освещала его приглушенным светом.
– На корабле не бывает личных помещений, – ответил он, не вдаваясь в дальнейшие объяснения. Он снял с головы кожаный шнурок, бросил его на стол и взъерошил волосы. – А что касается крючков, то время от времени я развлекаюсь тем, что вешаю на них людей. В особенности назойливых женщин, которые выгоняют меня из моей каюты.
– Хм… Пожалуй, вам надо будет помнить об этом, когда в следующий раз надумаете удерживать женщину против ее воли. Вам придется подыскать ей более подходящее помещение, – огрызнулась Бейли.
– Следующего раза не будет. Сожалею только, что я не узнал о твоем присутствии до отплытия. Тогда мы оба не оказались бы в такой плачевной ситуации, – довольно холодно ответил он.
Его слова не задели бы так сильно, если бы она не была под впечатлением того, какой дурой себя выставила несколько раньше на палубе.
– Расслабьтесь, капитан, мы не долго пробудем в этой плачевной ситуации. Я за этим прослежу. Спокойной ночи. – Бейли гордилась, что голос не выдал ее чувств. Она повернулась лицом к стене и натянула одеяло до подбородка, надеясь изгнать Коула из дум с такой же легкостью, как из виду.
Но не тут-то было!
Бейли лежала и прислушивалась к тому, как Коул бродит по каюте. Вспомнила, как он прижался к ней со спины и обхватил руками. Вместо того чтобы воспринять это как нападение и угрозу, она вдыхала свежий, острый запах Коула и чувствовала себя абсолютно защищенной.
* * *
Коул заметил вспышку обиды в глазах Бейли, но и не подумал раскаиваться. Он сказал правду. Зачем ему лгать? Ложь опаснее правды, с горечью подумал он.
Он догадался о ее намерении покинуть судно, как только они достигнут берега. Похоже, Бейли близка к отчаянию, и Коул начинал думать, что она пойдет на любую глупость, лишь бы избавиться от него. Или она рвется к своему жениху, к Джеймсу?
Он не позволит ей уйти, пока нельзя. В течение дня, проведенного с Бейли, Коул напоминал себе, что не испытывает к ней никакого личного интереса. Но он и не предполагал, что так расслабится в ее присутствии. Он не учел страсть, усиливавшуюся с каждым прикосновением к ней. В какой-то момент Бейли посмотрела на него влажными глазами, в которых было приглашение, нет, мольба поцеловать ее. Неудивительно, что он не удержался. Тело отреагировало по-своему, по-мужски.
Черт возьми, он во второй раз чуть ее не изнасиловал. Хотя стоило бы, девица этого заслуживает. Наверняка она подумала, что если он будет охвачен страстью, то перестанет здраво соображать и выпустит ее на берег. Но она жестоко ошибается. Она слишком наивна и не понимает, что ее игра обернулась против нее. Желание было в ее глазах, чувствовалось в ее теле… но черт побери, и его оно тоже изводило!
Нет, просто он слишком долго был лишен удовольствия наслаждаться женским телом, поэтому так отреагировал на Бейли. Как только он утолит этот голод, он тут же избавится от мыслей о ней.
Коул закончил делать записи в судовом журнале и захлопнул кожаную тетрадь и сунул ее в верхний ящик стола. Вытащив из сундука одеяло, он взял маленькую подушку с рундука под окном и пошел к столу задуть лампу. Поколебавшись, он обернулся посмотреть на девушку в своей постели. Она лежала к нему спиной, рыжие локоны рассыпались по подушке. Он не стал раздумывать, почему целую минуту простоял, глядя на нее, – из любопытства или почему-то еще. Она казалась такой маленькой на койке. Он представил себе, что лежит рядом, и мгновенно напрягся. Выругавшись, Коул поклялся себе, что в Нью-Провиденсе справится с вожделением. Пылкие островитянки о нем позаботятся, он избавится от мечты об этой докучливой девице и сможет думать об истинном назначении Бейли: быть приманкой для его врага. От этих мыслей полегчало, и Коул, все еще возбужденный, улегся на дубовый пол спать.
Довольно скоро холод и сырость пробрали его до костей. Хуже того, каждая новая волна задирала «Барракуде» нос, потом швыряла в пропасть, мотала, как детскую игрушку. В конце лета шторма в южной Атлантике могут быть крайне свирепыми, и они абсолютно непредсказуемы. Коулу было не привыкать к плохой погоде, но он никогда не пережидал ее лежа на полу.
Когда корабль неожиданно повалился на левый бок, Коул покатился по полу и сильно ударился головой о ножку стола. Он шепотом выругался и потер шишку.
– Вы ушиблись?
– Все нормально, – ответил Коул, отметив нотку вины в ее заботливом голосе. – Я думал, ты спишь.
– Как можно спать в такой обстановке? Неужели вы привыкли к тому, что вас швыряет с боку на бок?
По голосу было слышно, что Бейли повернулась к нему лицом. Когда молния осветила каюту, он увидел, что она держится за столбик койки. Перед тем как ответить, он подтащил подушку и одеяло на прежнее место – в щель между столом и рундуком – и переполз туда.
– Вроде того. Но это еще не самый худший шторм. Он ненадолго.
Килевая качка шлепнула Коула о твердое основание рундука, потом отправила головой вперед на ножку койки. Он успел за нее ухватиться.
– Вы не сможете там заснуть. Неужели на корабле нет другого места?
– Если б было, я бы туда пошел, можешь мне поверить. Матросы, которые обычно ложатся на палубе, спят по двое на койках или на полу в офицерских каютах. У нас удобства ограниченные, так что придется тебе смириться с моим присутствием.
У него был такой напыщенный тон, что Бейли скрипнула зубами. Можно подумать, ее хоть на секунду обеспокоило его благополучие.
– Хорошо. Только вы уж будьте любезны, не катайтесь по полу. Вы так гремите костями, ударяясь о мебель, что я просыпаюсь.
За шумом дождя Бейли услышала сухой смешок.
– Пожалуй, это невозможно, но я постараюсь, – насмешливо ответил Коул.
– У вас не найдется веревки, сэр? Я с удовольствием привяжу ваш тощий каркас к ножкам стола, а когда мы подойдем к острову, буду счастлива оставить вас здесь. Я уверена, после моего ухода кто-нибудь из команды вас найдет и отвяжет. – О, этот мужчина приводил ее в бешенство!
– Вынужден отказаться. Прибереги такие игры для своего жениха. А старина Джеймс знает о твоих причудливых вкусах?
Бейли не поддалась на удочку, но обрадовалась, что темнота скрывает ее покрасневшее лицо.
Вспышка молнии осветила каюту, и Бейли увидела, что Коул сидит, привалившись к рундуку, завернувшись в одеяло и уткнув голову в колени. Он казался таким уязвимым, что она не выдержала:
– Коул? Это просто нелепо. Почему бы вам… – В «Барракуду» ударила очередная волна, звук был подобен взрыву. Корабль ринулся вниз под угрожающим углом, Бейли задохнулась от ужаса и, не удержавшись на койке, упала на пол. Ее захлестнула боль, Бейли едва сдержала стон. Она тщетно пыталась остановить скольжение по полу, пальцы в темноте шарили, за что бы зацепиться.
Вдруг она почувствовала на себе руки Коула, крепкие, уверенные и в то же время нежные, он придержал ее, пока «Барракуда» не восстановила равновесие.
– Ты в порядке? – язвительно поинтересовался он.
– Нет. Я упала на синяк. Это не… ох!
Бейли замолкла от удивления, Коул поднял ее и положил на койку, и тут ударила следующая волна. Бейли взяла себя в руки. Она видела темный силуэт Коула: он прижался к столбику, выжидая, когда корабль выровняется.
– Коул, вам нельзя спать на полу. Это небезопасно…
Ждать пришлось долго. Наконец он заговорил, как будто объяснял ситуацию ребенку:
– Бейли, я же сказал, мне больше некуда идти.
К сожалению, она не настолько разозлилась на его тон, чтобы отказаться от предложения.
– Вы можете спать со мной… Я имею в виду, мы можем разделить одну койку. – Ответом было угрожающее молчание. Кровь так стучала в ушах, что почти заглушала рев шторма. – Но только вы ляжете поверх одеяла! – Сгорая от унижения, Бейли перекатилась лицом к стене. Несмотря на качку, она лежала неподвижно, вцепившись в край матраса.
– Какая забота с вашей стороны, мисс Спенсер.
Бейли услышала звук шагов, потом матрас просел под его весом. Бейли держалась за матрас, как утопающий за соломинку.
– Оставайтесь поверх одеяла! – приказала она, чувствуя, как он возится рядом.
О, Пресвятая Дева Мария, наверное, это была плохая идея. Бейли скатывалась к Коулу, и сколько ни старалась, не получалось держаться ближе к стене. Ну зачем он такой… большой? И теплый? Она свернулась в клубок, но ягодицы вдавились в какую-то часть его тела, и он глухо застонал, так что она предположила, что ему крайне неприятны ее прикосновения.
Прошла вечность, прежде чем Коул заговорил. Низкий голос перекрывал дробь дождя, каждое слово ложилось надгробным камнем.
– Можешь не беспокоиться. Я никогда не насиловал женщин. Даже те, которые этого желают, не стоят того, чтобы тратить на них больше пары часов. В основном это проститутки, хватающие мужчину за штаны, чтобы получить с него монету, когда он порывается убежать. – Он фыркнул. – Я преспокойно обойдусь без толп женщин.
– Что вы говорите? И в какую же толпу вы поместили меня, капитан? Ну же, продолжайте. Ваши идеи очаровательны. Вы явно имеете обширные познания о женщинах. Просветите меня. – Бейли надеялась, что ехидный тон замаскирует ее уязвленное самолюбие.
