Текст книги "Сила его ярости (СИ)"

Автор книги: Кая Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Я все еще не понимаю, зачем я тебе.

Кажется, мои руки начинают снова неуловимо дрожать, как бы я ни пыталась убедить себя справляться с эмоциями несмотря ни на что. Постоянный налет на подземелья, в которых укрывается армия Сарракса, ожесточенные бои, огонь, сражения в небе, долгий путь... А еще ощущение сжимающейся вокруг меня ловушки безо всякой возможности выбраться.

– Ты, Чароит, единственная слабость Кассара. То, из-за чего он лишается рассудка... Благодаря чему попадется в ловушку. В решающий момент я использую это.

Каждое слово Сарракса кинжалом вонзается в сердце. Но внешне я все так же остаюсь невозмутима. Закончив с мечом, он откладывает наконец его в сторону, вытащив из ножен на поясе кинжал, покрытый витиеватыми узорами. Какое-то время Сарракс просто любуется отсветами огня на лезвии, прежде чем приняться за заточку.

– Почему ты ни разу не рассматривал возможность договориться с братом мирно?

Дракон отвечает не сразу. Я даже успеваю подумать, что ничего не добьюсь своим вопросом, как вдруг слышу тихий голос:

– Я пытался. Много раз пытался, Чароит. Но Кассар никогда не слышал меня. Для него верность государству, тирану, что отдает приказы, важнее всего на свете. Поверь, вздумай Тамали еще при жизни приказать твоему мужу расправиться с тобой, отдать в его гарем или развестись – он бы это сделал. Не раздумывая. Ему так проще... Не раздумывать о морали, когда есть долг. Избегать ответственности, когда ее взяли на себя другие.

Я ему не верю. Точнее точно знаю, что Сарракс заблуждается, потому что знаю Кассара, как никто. Заглядывала в такие потаенные глубины его души, куда остальным не было доступа. Но как убедить дракона перед собой в том, что он ошибается, не представляю. Ведь он тоже не поверит ни единому моему слову.

– Кассар показывал мне места былых сражений. Я чувствовала его боль, как свою. Да, он не жалеет о своих поступках, потому что исполнял долг... Но я точно знаю, что ему больно. Так же, как и тебе. Если вы схлестнетесь в битве, позволив обеим армиям драконов снова, как и прежде, убивать друг друга... Каждый из вас совершит непоправимую ошибку.

– Все сказала? – резко поднимает на меня взгляд Сарракс, как только я делаю паузу.

Его грубость несколько сбивает меня с толку. Но и отрезвляет тоже.

– Нет, не все, – от нахлынувших эмоций даже вскакиваю с места, сжимая раздосадованно кулачки. – Вы двое словно обиженные мальчишки! Глупые, неразумные и упрямые! И что самое отвратительное, играющие с жизнями других! Эгоистичные, не видящие ничего дальше своего носа...

Сарракс одним быстрым резким движением оказывается прямо передо мной. Нависает, прожигая взглядом, разъяренный, опасный, способный свернуть мне шею голыми руками в одну секунду, или проткнуть кинжалом... Но я его не боюсь. Смотрю в лицо мужчины в ответ все с тем же вызовом, не отказываясь ни от одного своего слова.

– Я дам тебе шанс, Чароит, – еле-еле сдерживая рвущиеся наружу эмоции, тихо цедит сквозь зубы дракон. – Ты напишешь своему мужу письмо. Все, что сочтешь нужным. Убедишь его сложить оружие и мир будет заключен. Никто больше не погибнет, я готов дать свое слово.

Меня несколько обескураживают слова Сарракса. И весь мой пыл тут же сходит на нет.

– Ты правда позволишь мне написать Кассару? – удивляюсь я.

– Да.

– И прекратишь войну, если он согласится ее остановить?

– Мое слово – закон. Я его не нарушаю.

– Тогда мне нужны перо и чернила...

– До чего ты наивна, Чароит. Думаешь, он тебя послушает? – убирая кинжал в ножны, усмехается Сарракс.

– Да, – не раздумывая, отвечаю я. – Кассар сделает так, как я скажу. Вот увидишь.

– Может, мне и вовсе тебя отпустить, чтобы ты сказала ему это лично?

– А ты отпустишь?

– Нет, конечно, – еще одна усмешка. – Но бумагу и перо ты получишь. Но знай я убежден, что у тебя ничего не выйдет.

С этими словами он указывает ладонью в сторону входа в шатер, пропуская меня вперед. Со вздохом продолжаю играть роль пленницы, подчиняясь дракону, но впервые за долгое время чувствую надежду.

Кассар точно меня послушает, я знаю. Я напишу ему такие слова, что у него не останется выбора. Моя любовь к нему способна остановить даже войну, я в это верю. И если его любовь ко мне так же сильна, как и моя, ничто не сможет стать ей преградой.

11. Переломный момент

Кассар

Я не верю, что сжимаю в руках именно ее письмо. Прежде чем открыть конверт, подношу его к лицу, закрывая глаза и втягивая носом едва уловимый аромат. Дракон внутри меня воет и рвется наружу, учуяв запах своей истинной, впитавшийся в бумагу, прикосновения, что оставили пальцы Чароит на пергаменте, кажется, даже ее слезы.... Это точно написала она. Она жива, реальна, не выдумана мной, эта девушка не миф и не сказка, что выдумал бред моего больного воображения, а за бесконечно долгие дни разлуки я и впрямь начал сходить с ума, не понимая, какие из воспоминаний были настоящими, а что является сном. Оказавшись на войне, я словно снова вернулся в прошлое, словно и не было всех этих лет после, жизни, что я узнал благодаря своей жене. Одиночество грозило стереть из памяти все хорошее, последнее, что делало меня человеком. Но воспоминания о Чароит возвращали меня к реальности. Я заново вспоминал, что для меня важно на самом деле, что я живой, дышу, чувствую, во мне течет кровь и магия, что я не зверь, я способен мыслить здраво и разумно.

Но, видят боги, как же тяжело, выпустив дракона на волю, сохранять человечность.

С первых же строк письма, по которым я пробегаю взглядом, меня охватывает такой огонь безумия и желания отправиться за Чароит прямо сейчас, что мне приходится даже отвлечься, чтобы сделать несколько глотков аконитума. Держи себя в руках, Кассар. Самое ужасное, что ты можешь совершить – это поддаться бессмысленной ярости и гневу.

"Мой родной, драгоценный, самый любимый и чудесный мужчина на свете. Всех слов этого мира не хватит, чтобы передать, как я тоскую по тебе, как сжимается мое сердце каждый раз, когда я вспоминаю твои глаза, ласку, прикосновения, доброту и улыбку. Все мое существо рвется к тебе, и я проклинаю войну, что разделила нас с тобой, молю небеса и всех Богов о мире, и верю, что совсем скоро он наступит, а я смогу прильнуть к тебе, почувствовать, как бьется твое сердце, быть твоей, любить тебя.

Я пленница твоего врага, как ты наверняка уже знаешь, брата, похожего на тебя, словно две капли воды, но совершенно иного характером, впрочем, во многом вы похожи с Сарраксом, Кассар. Вы схожи упрямством, твердолобостью и безрассудством. Да, я пишу прямо и не откажусь от своих слов, какими же безумцами нужно быть, чтобы лелеять вражду столько лет, будучи родными людьми. Понятия не имею, что развело ваши пути, но одно знаю точно: лишь глупцы не способны отказаться от бессмысленной мести."

-

Мне приходится прерваться, чтобы справиться со странным чувством. Не сразу я сообразил, что мои губы впервые за долгое время изгибаются в усмешке. Я словно воочию вижу перед собой Чароит и ее пылающий взгляд, слышу, как она выкрикивает написанное мне в лицо, горя праведным гневом. Ничто не способно изменить ее нрава, поколебать внутреннюю уверенность и сломить веру в добро и справедливость. Моя малышка с пламенным, горячим сердцем. Как же многого она не знает.... И почему Сарракс вообще позволил ей написать мне подобное? Неужели это какая-то ловушка и хитрый план с его стороны? Не удивлюсь.

«...Однако, когда я высказала свое возмущение твоему брату, он дал мне слово, что закончит войну, если и ты пойдешь на такой шаг. Прошу, Кассар, даже если ты не веришь в чистоту и благородство намерений Сарракса, хотя бы поговори с ним. Я верю, нет такой проблемы или застарелой обиды, что невозможно было бы решить словами. Если будет нужно, я встану между вами, не позволив причинить друг другу вред. Одно я знаю точно – нет ничего важнее в этом мире, чем семья.»

Чувствую, как в груди разрастается неясного рода огонь, снова, и снова откладываю письмо в сторону, устало потирая переносицу указательным и большим пальцем. Не знаю, что ей наплел Сарракс... Пожалуй, слова Чароит о том, что она готова защищать нас обоих, резанули мне по сердцу больше всего. Постой, Кассар, ты что, ревнуешь? Рвущийся наружу рык неприятно царапает горло. Еще немного – и я точно превращусь в дракона, готового смести все на своем пути.

Так ты точно не победишь, хен Демир. Слишком необузданны твои эмоции. Слишком велика твоя слабость. Похоже, в этом и заключается хитрый план братца, хотя бы так ослабить того, кто неминуемо приближает его гибель. Я сейчас сильнее, чем десятки лет тому назад. Хотя бы потому, что у меня есть Чароит, питающая мою магию нашей истинной связью. И Сарракс прекрасно это понимает, не может же он быть глупцом, которому до сих пор не открылась природа нашей с Чароит любви. Он пытается ослабить меня всеми доступными способами... Что ж. У него почти получилось.

Еще два глотка аконитума, прежде чем продолжить читать. Глубокий вдох, обещание не давать волю чувствам... Не обращать внимания на горящие огнем шрамы. Ты сможешь, Кассар.

«...Для меня не будет большей награды, чем знание, что наша любовь сильнее любого раздора, мести или ненависти. Прошу, оставь в своем сердце лишь доброту и свет, то, что я разглядела в тебе за каменной маской холодности и льда, за что полюбила и всегда буду любить. Позволь своему взору видеть дальше, чем сиюминутное потакание вражде. Каждый из вас с братом блестящий военачальник, и каждый из вас способен завоевать целый мир, но для того, чтобы обрести покой, не нужны тысячи смертей ни в чем не повинных драконов и людей. Истина не обязана быть написана кровью. Мир важнее, чего бы то ни было на этом свете. Семья, любовь, свет и добро – вот столпы, на которых он стоит, а все остальное неминуемо его разрушает. Я верю в тебя, Кассар. Верю в нашу любовь, которая способна преодолеть и разрушить любое недопонимание и ненависть.»

К этому моменту решимости во мне хватает, чтобы и впрямь поступить так, как того хочет Чароит. Последние ее строчки красным огнем горят перед внутренним взором, когда я позволяю, несмотря на весь принятый аконитум, прорваться драконьей ипостаси наружу.

“...А я еще я безумно скучаю. Жду не дождусь мига, когда снова окажусь в твоих объятиях. Приди ко мне, любимый. Сделай все, чтобы мы снова были вместе. И я обещаю, ты будешь самым счастливым мужчиной на свете, не знающим более, что такое боль, война или смерть."

Расправляя крылья в ночном небе, я знаю, что эта ночь станет последней для одного из нас. Либо Сарракс одолеет меня... Либо я убью наконец своего брата. Другого не дано – мы и впрямь должны закончить эту войну. И когда я предстану перед ним, вызвав на поединок, наше сражение определит исход битвы. Чароит права – войну необходимо остановить.

Она ошиблась лишь в одном. Вражда между мной и братом может окончиться лишь смертью одного из нас. И этой ночью этому суждено будет случиться.

12. Ночное небо

Я чувствую его приближение, кажется, каждым уголком своей израненной, измученной долгой разлукой души. Ощущаю неуловимые вибрации в воздухе, мощь, которой обладает лишь сильнейший дракон на свете, влечение в ответ на его зов.

Сарракс ощущает приближение Кассара тоже.

Ворвавшись в мою часть шатра, он грубо хватает меня за запястье, не позволяя мне даже одеться толком. Я только и успеваю, что на ходу запахнуть полу шелкового халата, да попытаться хотя бы немного вразумить предводителя мятежных драконов:

– Прекрати, Сарракс... Что ты делаешь?

Он скоро будет здесь. А ты своими глазами увидишь, какими будут последствия написанного тобой письма, Чароит.

– Я не понимаю... Последствия? Кассар хочет заключить перемирие, разве нет?

– Если твой муж и впрямь настолько глуп, чтобы сунуться сюда в одиночку, то я убью его.

Внутри меня мгновенно что-то холодеет, обрываясь и ухая вниз, в пропасть отчаяния и страха.

– Ты не посмеешь, – я даже голос свой сперва не узнаю, слыша его словно бы со стороны, – Ты давал мне слово, дракон.

Сарракс резко останавливается, и тут же дергает меня к себе, заставляя чуть ли не споткнуться, после чего обхватывает пальцами за подбородок и буквально рычит мне в лицо:

– Я дал тебе слово закончить войну здесь и сегодня, милая, и так оно и будет.

Любой человек на моем месте не смог бы сопротивляться. Огонь, горящий в глазах Сарракса, его внутренняя сила, гнев и ярость, хриплое, горячее дыхание разъяренного зверя, все это могло бы поставить на колени любого.... Но не меня. А потому, поддавшись порыву, я резко вскидываю свободную руку и залепляю мужчине звонкую пощечину.

Кажется, его это даже удивляет, судя по взгляду. А еще – несколько отрезвляет, вынуждая прийти в себя.

– Восприму это как приглашение стать моей после смерти твоего мужа, – вдруг хищно улыбается Сарракс.

Да как он.... Да что он вообще себе позволяет?!

Все еще продолжая грубо тащить меня за собой за руку, дракон выходит на центральную поляну возле общего очага, и я тут же теряю последние остатки самообладания, глядя в ночное небо. Я замечаю неумолимо надвигающийся темный силуэт и замираю. Впервые в жизни я желаю не видеть Кассара так же сильно, как и хочу. А все потому, что верю в угрозы Сарракса. Он и впрямь намерен убить брата.

Ты не сможешь жить с этим, тихонько говорю дракону, который уже стягивает с себя рубашку, очевидно, чтобы обратиться.

– Да ну?

– Твоя боль не уйдет вместе со смертью Кассара, сама не верю, что произношу вслух слова о его смерти.

– Может быть, – пожимает как ни в чем не бывало плечами Сарракс, продолжая раздеваться, – Но это уймет боль всего моего народа. Станет отмщением за каждого дракона, что он убил.

От командира мятежников веет яростью, она словно бы даже плавит воздух, я чувствую все то же, что и дракон. И вместе с тем я ощущаю Кассара – уже слишком близко, всю его горечь, боль и... решимость. Они оба намерены друг друга уничтожить. А меня их эмоции грозят разорвать на части, как девушку, слишком чутко настроенную на драконью магию.

По щеке предательски текут слезы, когда Сарракс, разогнавшись, в прыжке начинает превращение и уже через мгновение взмывает в воздух. Ноги подкашиваются сами, и я обессиленно опускаюсь на красный песок возле костра, уговаривая себя не смотреть вверх. Я ничего не могу сделать. Я проиграла. Сегодня ночью один из братьев убьет другого, и это будет означать, что война не закончится никогда.

Когда раздается оглушительный, нечеловеческий рев со стороны неба, я в порыве эмоций затыкаю себе уши. Не стану смотреть, не стану, не буду! Но уже в следующее мгновение взор неумолимо поднимается вверх. Я вижу две тени, черную и серую, что сплелись в смертоносном танце, драконы, что готовы перегрызть друг другу глотки, рвут крылья, дерутся хвостами, изрыгают пламя. Они оба слишком сильны. Но оба в опасной близости от гибели.

Все вокруг одномоментно превращается в хаос. Воины из армии Сарракса тоже собираются вокруг поляны, глядя в небо и скандируя боевые вопли, адресуя их своему предводителю. Пламя костра трещит и беснуется, словно бы вторя пламени дерущихся драконов... А моя рука невольно тянется к кинжалу, спрятанному во внутреннем кармане халата. С некоторых пор я не выпускаю из рук оружие, даже когда ложусь спать. И если сейчас Кассар проиграет я должна буду принять очень и очень непростое решение.

Я не знаю, что на уме у Сарракса. Но точно знаю, что не намерена ему доставаться.

Вздрагиваю, когда слышу гулкий удар, раздавшийся сбоку о землю. Сперва мне кажется, что ни одно живое существо не пережило бы подобного падения, тем более, такая громадина, как драконище.... В поднявшейся красной пыли я различаю силуэт. Серый. Упал Сарракс. Вскакиваю на ноги, готовая вскрикнуть от облегчения, но тут же замечаю, что он превращается снова.

Из огромного изящного дракона, еще мгновение назад взрезавшего воздух тяжелыми крыльями, он превращается в монстра.

Тяжело дыша, двухметровое мускулистое чудище поднимается с колен, сияя прожилками красно-оранжевой магии, что опутывает его тело со всех сторон. Рога торчат в стороны, каждый из которых в обхвате, словно мое плечо. А взгляд... Я отсюда замечаю, что он все еще полон решимости убивать. Вижу рваную рану, что пересекает его грудь от плеча до пояса... Но Сарракс все еще

слишком силен.

Не успевает мое сердце пропустить болезненный удар, как следом раздается еще один гулкий удар. Кассар.

Они перевели свой бой в иную плоскость. Превратились в пыщащих жаждой мести убийц, сменив ипостась, разъяренные, полностью обнаженные, готовые сцепиться в решающей схватке. На мгновение я встречаюсь взглядом с мужем я уже видела его в таком обличье, но еще никогда он не казался мне таким совершенным, как сейчас. Все мое естество жаждет прикоснуться к нему, принадлежать ему, истинная связь пронзает магическим импульсом каждую клеточку моего тела... Это нечто, что сильнее простых человеческих инстинктов. Это то, чему невозможно сопротивляться.

И, вероятно, в эту секунду, впав в некоторое оцепенение, Кассар чувствует то же самое. Наша любовь, боль от длительной разлуки, древняя магия, связывающая наши сердца = на нас обоих всё это обрушивается каскадом чувств, из-за чего долгие пару мгновений мы не можем не смотреть друг на друга. Он мой. А я – его. И весь мир сейчас буквально вопит об этом, заставляя позабыть обо всём другом.

– Кассар... – только и успеваю обессиленно выдохнуть я, прежде чем Сарракс набрасывается на моего мужа, сбивая с ног.

Вижу, как багровая кровь заливает красный песок под ними, и издаю истошный крик, но он тут же оказывается заглушен победным ревом сотен воинов, что окружают поле их битвы.

– Нет!..

Не помня себя, бросаюсь вперед.

13. Внутренняя борьба

Кассар

Я слишком хорошо умею убивать. Отрезать от себя все чувства, погружаться в агонию битвы, ощущать лишь месть и жажду победить. И я побеждал. Всегда прежде побеждал. Потому что не было чудовища совершеннее меня, даже брат уступал мне, ведь он всегда был куда горячее, глупее, злее. Я же с холодным рассудком пропускал каждую частичку драконьей ярости сквозь себя. Я слишком хорошо знаю, что значит быть драконом.

А потому однажды отказался им быть. Выбрал человеческую ипостась и долгие годы сражался сам с собой, отрицая очевидное. Что я и есть хищник, способный сотрясать небо и землю. И сегодня, снова воссоединившись со своей драконьей сущностью, я, кажется, готов отказаться навсегда от другой части себя. Ради победы над братом я готов выжечь все человеческое, что во мне осталось.

Но эта женщина раз за разом возвращает меня к реальности. Заставляет мое окаменевшее сердце биться с новой силой, разгоняет кровь по венам, устраивает огненный взрыв в мозгу, вынуждает закипать все мое естество. Чароит, моя истинная, моя слабость и моя самая большая сила. Я бы разорвал Сарракса на куски, если б не она. Если бы не ее лицо, мелькнувшее вдали, такое родное, замученное и уставшее, горящий, почти безумный взгляд и любовь, что плавит воздух вокруг нас всполохами ее фиолетовой магии.

Меня это отвлекает всего на мгновение. Бесконечно долгое мгновение, но Сарраксу этого оказывается достаточно, чтобы сбить меня с ног. Теплота и нежность, что всего секунду назад переполняли мое сердце от долгожданной встречи с Чароит, тут же сменяются обратно невыносимой жгучей яростью. Я с ревом вонзаю когти в грудь брата, отталкивая его от себя, и слишком поздно замечаю, что и он успел запустить в меня свои. Кровь заливает песок под нами... Но я не чувствую боли. Только бесконечную жажду крови и отмщения.

И слышу крик. Ее крик, полный отчаяния и страха. Чароит кричит нам обоим "нет" и бросается вперед, в самое пекло, не боясь быть разорванной в пылу битвы двумя разъяренными драконами.

Дальше все происходит молниеносно. Мы с Сарраксом одновременно бросаемся вперед, только я для того, чтобы оградить Чароит от него, а он чтобы схватить ее и использовать против меня. Когда он успевает быстрее, а я вижу его окровавленные лапы на ее теле, внутри меня словно бы что-то обрывается. Будь у меня возможность – я бы тотчас снес брату голову. Но не могу.

Закипаю от ярости и ненависти, готовый броситься вперед, но...не могу. Не прощу себе, если хоть волос упадет с головы моей жены.

– Сдавайся, Кассар, тяжелый, хриплый рык брата.

– Даже не вздумай, – тут же отвечает ему Чароит.

Ее взгляд, обращенный ко мне, горит огнем. И когда Сарракс сильнее стискивает хватку своих когтей на ее плечах, она даже не морщится. Лишь я, влекомый яростью, рычу и делаю шаг вперед, не в силах наблюдать, как что-то настолько бесценное, что– то мое находится в чужих драконьих лапах.

– Все кончено, братец. Стоит мне свернуть ей шею ты погибнешь вслед за ней. Ведь так работает истинность, верно?

Я замираю. Только теперь я начинаю понимать, что, кажется, и впрямь проиграл.

Впервые в своей жизни.

– Ты можешь сохранить ей жизнь. Если сдашься по доброй воле, Кассар. Твоя гордость не стоит такой жертвы. Откажись от всего, во что ты верил – и она твоя.

Его слова звучат даже слишком разумно. Обманчиво хорошо. Прикрыв на мгновение глаза, я выдыхаю, отпуская ненависть и злобу, позволяю крови слегка остыть, отпускаю драконью ипостась и заново становлюсь человеком. Рядом с Чароит, ее магией, что буквально напитывает землю, воздух и все живое вокруг – мне удается это легко, как никогда.

– Тебе никогда не заполучить трон императора, Сарракс, – вздыхаю я. Люди не примут тебя. Убей ее, меня, тысячи врагов на своем пути, но тебе все равно не победить.

Я никогда не считал себя дипломатом, но мне на удивление легко даются эти слова. А вот моему брату.... Вижу, как его глаза наливаются кровью, ноздри расширяются от гнева, а грудь начинает вздыматься еще сильнее. Еще немного и его когти пронзят нежную кожу Чароит, что он сжимает в своих руках... Но, встретившись с ее спокойным взглядом, я понимаю, что не должен волноваться.

Она, кажется, знает, что делает.

Кто бы мог подумать, что я доверюсь этой девушке в ТАКОЙ момент. Когда мы оба будем находиться на грани жизни и смерти.

Я столько раз отталкивал ее помощь, утверждал, что она будет лишь мешаться под ногами, не верил, что юная девица способна хоть на что-то, и что в пылу сражения ей делать нечего. А она, похоже, и впрямь способна на многое.... Бросается грудью на амбразуру, готовая защищать то, что ей дорого, без капли сомнения и страха. Интересно, Сарракс это чувствует? Ее великую, несокрушимую силу?

– Ты все равно проиграл, Кассар, – тяжело дыша, хрипит брат.

– Ты тоже, Сарракс, – спокойно отвечаю ему я.

Вижу, как Чароит, подняв руку, легонько касается предплечья Сарракса, которым он обхватывает ее грудь спереди, не позволяя вырваться. Укол ревности на мгновение пронзает мою грудь – дракон внутри не хочет ни с кем делить магию своей истинной, но я тут же отпускаю это чувство. Знаю, что она хочет сделать. И даже слегка улыбаюсь, одним уголком губы, в который раз удивляясь силе духа этой девчонки.

– Что ты..., – только и успевает промолвить брат, прежде чем легкое, едва заметное фиолетовое сияние окутывает его со всех сторон.

Его хватка медленно разжимается. Драконья ипостась сходит на нет: рога становятся меньше, когти втягиваются, а лицо принимает человеческий вид. Хороши мы с ним, должно быть, в это мгновение оба в рваной одежде, покрытые кровью, ранами и синяками, растрепанные, словно две сцепившиеся псины за обглоданную кость. Да, совершенно верно, что мы оба проиграли, потому что боролись не теми методами. Ненависть не может уничтожить ненависть, а ярость не может победить гнев. Только любовь. Только Чароит оказалась способна победить нас обоих.

Развернувшись к моему брату, она мягко кладет ладони ему на лицо, заставляя посмотреть себе в глаза.

– Он уже сдался, Сарракс, – тихо произносит она. – Теперь твоя очередь.

Я не знаю, как отреагируют на происходящее драконы, собравшиеся вокруг – ведь их предводитель, командир, за которым они следовали и за которого проливали кровь, и впрямь готов сложить оружие. Я замечаю это в его взгляде. И, окинув взглядом войско, что наблюдало за нашей битвой, стоя вокруг поляны, не могу не отметить, что они почувствовали это тоже. Древнюю магию, способную усмирить любого дракона. Покой. Умиротворение. Жизнь в самом необычном ее проявлении.

– Я не стану убивать твоего мужа, – наконец отвечает Сарракс, грубо убирая руки Чароит от себя, все еще не до конца оправившись от своего гнева, – Ты добилась своего, девчонка. Не знаю, как.... Глупая и отчаянная, под стать Кассару.

Я успеваю сделать лишь несколько шагов вперед, чтобы наконец заключить жену в свои объятия и защитить от любого, кто еще посмеет ее тронуть, но брат поднимает ладонь, останавливая меня и явно давая понять, что он еще не договорил. Мне было бы плевать на его жест, но взгляд самой Чароит не менее говорящий. Она тоже поднимает руку, в доверительном жесте, словно бы желая и впрямь помирить нас обоих, связать невидимой нитью и совершить тем самым невозможное.

– Убирайтесь оба, – грозно отвечает брат, – Отправляйтесь в самое пекло. Чтобы я вас обоих больше не видел, это вам ясно?-

– Нет, – тут же отвечает Чароит.

– Нам и впрямь пора улетать отсюда, – настаиваю я, и это первая вещь за долгое время, в которой мы с братом сошлись во мнении.

– Нет! – упрямо повторяет девчонка, даже повышая на нас обоих голос. – Вы должны договориться здесь и сейчас! Больше никакой войны не будет, и точка! Никаких убийств и сражений. Трон займет тот, кому он принадлежит по праву. А вы оба найдете способ примириться и влиять на политику страны так, как считаете нужным. Вам все ясно?

Я замираю, словно бы даже не в силах поверить, что услышал то, что Чароит и впрямь, кажется, сказала. Даже воздух перестает шевелиться, да что там, пламя костра будто больше не трещит, настолько повисает на мгновение мертвенная тишина. Лишь тяжелое дыхание самой девушки, да нас с братом, сейчас ее нарушает.

Первым взрывается смехом брат. Сарракс смеется почти даже искренне, а Чароит смотрит на него с непониманием, и мне ничего не остается, как наконец преодолеть оставшееся расстояние между нами, осторожно привлекая девушку к себе за руку и невольно прикрывая ее собой.

– Нет, ты слышал, братец? – все еще хрипло смеется Сарракс. – Все так просто... Твоя жена будет решать, кто займет трон, а, как тебе?

– Мы принимаем твое предложение улететь. Давай закончим на этом.

– Тебя здесь никто не тронет, пока я не отдам такой приказ, – становясь серьезнее, отвечает брат. – Я принял другое решение. До утра вы останетесь здесь. Пусть твоя жена залечит твои раны... А затем посмотрим. Я все еще должен дать ответ на ее смелое выступление, знаешь ли.

– И не подумаю. Я увезу ее отсюда сейчас же.

– Мы остаемся, – тихо произносит Чароит, касаясь ладонью моей спины.

– Нет, рычу я, – разворачиваясь к ней.

– Да, – тихое, но твердое возражение. – Тебе дали слово, Кассар. Твоя очередь ответить доверием на него.

Я не хочу оставаться. Ни за что не провел бы и мгновения на территории врага. Я здесь, чтобы спасти самое ценное, что есть у меня... А она отказывается принимать свое спасение. Суется в самое пекло, снова и снова.

– До утра, – цежу я недовольно. – Не более.

Сам не знаю, как я согласился на это. Но, кажется, глядя в широко распахнутые, полные надежды глаза своей жены, я способен согласиться прыгнуть в самое пекло. Ночь в лагере своего брата, с которым мы только что чуть не растерзали друг друга, положившись на слово самого вероломного из драконов, какого я только знаю? Что ж. Не самая большая цена, которую я готов заплатить, чтобы дать Чароит то, чего она хочет.

14. Воссоединение

Чароит

Мне казалось, это никогда не закончится. Что мое бедное сердце не выдержит их противостояния, если оно продлится еще хоть одну минуту. И поэтому, когда мы наконец оказываемся с Кассаром наедине, мне не верится, что это все же закончилось. Нас отводят в один из дальних шатров, что примыкают ко входу в подземные ходы, достаточно уединенный, но при этом хорошо охраняемый. Я не тешу себя надеждой, понимая, что мы все еще в каком-то смысле пленники. Но меня успокаивает то, что они с Сарраксом до сих пор живы. Оба. И, кажется, впереди забрезжил призрачный шанс на возможное перемирие.

Я не знаю, что ему сказать. Мы не виделись всего несколько дней, может, неделю, я потеряла точный счет времени из-за невозможности видеть смену дня и ночи, но сердцу кажется, что мы были в разлуке с Кассаром целую вечность. Нам быстро приносят все необходимое – воду, целебные мази, сменную одежду, и даже хотят оказать дракону помощь, но я сразу же прошу оставить нас одних. Я знаю, что справлюсь с его ранами, точнее моя магия справится.

– Ты поступила очень глупо, – мрачно отзывается Кассар, и это первое, что он мне сказал за минуты бесконечного молчания.

Я чувствую, что он практически не стоит на ногах. Ощущаю в эту секунду его дрожь и усталость, как свои. А потому мягко, несмотря на некоторое раздражение в душе, надавливаю на его плечи, вынуждая опуститься на широкую лежанку, заменяющую в нашем временном жилище постель.

– Да, – как всегда, не без язвительности в голосе отвечаю я, когда мой муж наконец садится, а я следом за ним, – Глупая, наивная Чароит. Всего-то хотела спасти жизнь вам обоим.

Помимо глубоких ран от когтей Сарракса, его грудь покрывают язвы от недавнего превращения. Кажется, оно было совсем неправильным и не щадящим в последний раз, что неудивительно, ведь Кассару пришлось обращаться за короткий срок в обе свои драконьи ипостаси.

– Нужно было улетать, когда была такая возможность, – устало произносит он.

– А дальше? – поднимаю на него взгляд и на мгновение осекаюсь из-за того, что сердце предательски екает, – Снова сражения? Битвы? Сколько раз вы с братом будете еще пытаться убить друг друга, прежде чем признаете очевидное?

Смачиваю в воде полотенце, чтобы промыть раны и очистить кожу мужчины от подтеков грязи и крови. Зрелище не из приятных, все внутри сжимается, когда я представляю, как ему, должно быть, сейчас больно.

– Очевидное? – слышу усмешку в его голосе. – О чем ты?

– Вы братья, – тихо отвечаю я. – Семья. Вы должны сражаться на одной стороне, а не друг против друга.

– Думаешь, все так просто?

– Пока вы грызлись, императора убили другие. И сейчас, вероятно, раздирают столицу, устраивают окончательный переворот и сеют смуту. Вы облегчаете задачу тем, кто является истинным врагом государства. Ай... – чувствую, как Кассар вздрагивает под моим очередным прикосновением, и я вздрагиваю вместе с ним.