Текст книги "МОБ"

Автор книги: Катя Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5

Монстр Обязательного Призыва. Миг Общего Признания. Мор Об-какого-то Провидца. Мститель Озлобленной Плети, Местный Облизыватель Пяток… что за ересь! (прим. автора: Магаданская областная больница Goog/)

На этот раз я мчался к вратам, попутно перебирая варианты расшифровки МОБ, и ничего, на свой же взгляд, дельного, придумать не смог. Может это не абб… то, что я подумал?..

С НПС было еще сложнее. Если я что-то между, значит придется разбираться в обоих понятиях. Но я не просто среднее, я какое-то странное третье, потому что вижу висящий свет. Единственное, я порадовался тому, что хоть кто-то знает, что со мной. Не доверять Тете причин у меня не было.

И, кстати, в прошлый раз я узнал, что происходит с воротами. Они рушатся сами по себе, и восстанавливаются так же. Видимо, у нас завелся жрец предатель, потому что магией кроме них никто не владеет. Либо завелась ведьма. Причастность кухарок к данному событию я рассматривать не хотел, но если могут они, значит не исключено, что может кто-то еще. А вдруг я??

От этой мысли сбил шаг, не заметил небрежно брошенный кем-то шлем и плашмя влетел в частокол. Не верится мне, что способность создавать нечто светящееся в воздухе не связано с магией! Пару раз я видел, как подобное созидали жрецы, и что явно: ни они, ни кухарки не обязаны реагировать на призыв и участвовать в каждодневной молитве… Как и я теперь. Это значит: я стал ведьмой?!

Но ни в МОБ, ни в НПС, буквы В не встречалось. Я перебрал всевозможные вариации от колдунов до… до остальных на букву В и слегка расстроился. Завладей я магией, все бы встало на свои места. Жить стало бы опаснее, но куда проще! Никогда не слышал, чтоб у нас рождались жрецы, они вообще одни и те же всю мою жизнь… значит им я быть не могу. Нежить видел в пятнадцать лет, при пятом пришествии Юлуса, и сходство у нас конечно есть, но отличий все же больше.

Я стоял в шаге от первой попавшейся стычки и рубил воздух. Голова была настолько забита, что для тактики сражения там не осталось места. Не хочешь выделяться, – делай как все. Вот я и махал-махал…

– Здравствуй, любезнейший!

«Ну наконец-то!»

Хор орущей толпы сразу сгладило расстояние и мягкий шелест травы. Я бы предположил, что магия у людей дело обычное, если бы воин не выглядел так эпично. Да и, помимо внешнего вида, я нутром чувствовал его мощь, возможно, по этому и не думал кидаться. А вот друга в залатанных штанах я не боялся, даже наоборот… Моя грань пять шагов, если он ее пересекает, у меня будто крышу сносит, он это тоже понял, и сейчас стоял чуть поодаль.

– Вот, – сунул мне золотой в руки какой-то увесистый сверток.

– Как тебя зовут? – как-то не сильно задумываясь ляпнул я.

Но, как оказалось, вопрос был хоть и обычным, смог настолько осчастливить этого, как сказала Тетя, идиота, что даже я почувствовал небывалый прилив веселья.

– Маргус!

– Возвращай меня обратно, Маргус.

Если я и вправду колдун, нужно постараться привлекать поменьше внимания. Пару раз пропасть из виду соплеменников еще допустимо, но если вдруг эти люди решат меня задержать, или похитить – а они могут, это может быть последним путешествием в моей жизни. Так что сейчас я в нетерпении топтался и строил максимально отрешенное лицо.

– Э-э…все?

Да-а… я поступал в точности, как меня всю жизнь учили не делать. И по сути, удивляться нечему. Он исполнил мою просьбу, теперь справедливо ждет чего-то взамен. Злобы в свой адрес я не чувствовал, каплю разочарования? Возможно. Водопад разочарования… Мне стало неловко, если он сейчас заноет, я сгорю от стыда.

– На сегодня, все, – постарался многообещающе улыбнуться я, и одной фразой себя угробил.

Гребаный стыд! Дал Маргусу надежду на то, что он хочет, а себе, – на то, что мне вообще не сдалось! В следующий раз эти игры нужно будет заканчивать, и всучить ему какую-нибудь ерь. Главное сделать важный вид при вручении. Почему-то сейчас мне кажется золотой сам не внюхает, чего хочет.

И ход сработал, только вот я не рассчитал, что окажусь с огромной, не пойми откуда взявшейся поклажей посреди кипящей площади.

И почему никто внимания не обращает…

– Эй, Арта! – увидел я озверевшего друга в толпе. – Смотри че нашел, – продемонстрировав сверток, я ожидал, что он бросит это гиблое кровавое дело и составит мне компанию.

Я успокаивал себя в стиле: ну вдвоем веселей! А на самом деле ссался от страха, который не могли подавить ни любопытство, ни вечно сопровождающий меня голод. А вдруг там отрава или колдовское зелье? Например, принуждающая дрянь. Вот я съем, а потом буду делать все, что мне этот идиот велит.

– Хорошая бойня сегодня!! – проорал мне в ответ друг.

На всякий случай я сделал еще несколько попыток его заинтересовать, ткнул кулем в нос, но, как и ожидал, здравый смысл в «боевом порыве» отшибает не только у меня…

Плюнув на все, я решил добежать до дома, скинуть подарки и вернуться за «подмогой». Может получится перехватить Арту перед молитвой…

Пока выбирался из толпы успел отхватить по полной. Какой-то неуклюжий баран чуть не вспорол мне спину, поцарапал ухо и срезал край штанины! Как я понял, мое скромное кожаное обмундирование восстанавливается подобно воротам. Только вот для этого придется сдохнуть. В прошлый раз я три часа убил, маскируя маленькую дырочку, и если смерть меня избавит от мук с иглой в руках, – я готов умирать каждый день. Может нужно было попросить доставить меня домой?

От мысли, что они могут знать, где я живу стало дурно. Если я не придумаю, что дать ему взамен, спать спокойно не смогу… Счастливый медяк?

По спине пробежал неприятный холодок, невольно захотелось оглянуться. Я замедлил шаг и уже не спеша брел в сторону дома. Ощущение чужого взгляда усиливалось с каждой минутой, от чего сверток казался все тяжелее. Собственная же тень на частоколе, перепрыгивающая с бревна на бревно, суматошно дрыгалась в отблеске факелов, и страх откликался на каждое мимолетное несоответствие в движениях.

Последний раз мне было так страшно… даже не вспомню когда. Нельзя домой. Если они следят, то я сам себя сдам с потрохами. Но куда?? На кухню? Нет, если я навлеку беду на кухарок, до конца жизни себя не прощу. Выкинуть эту подачку и как ни в чем не бывало вернуться на площадь тоже было бы глупо. На кой я так мучился тогда!? Только я начал себя жалеть, как понял, что ни сделал вообще ничего. Просто попросил…

Я уже собрался обернуться, чтобы продемонстрировать свое мега острое чутье, и намекнуть, что «просто» у них со мной не выйдет, как ощущение слежки улетучилось. Авоська стала в меру увесистой. И неожиданно для себя я успокоился буквально за минуту и уже повеселевший залетел домой.

Бухнув коробку на стол, я решил всего одним глазком посмотреть, что же мне принесли… И быстро убедился: лучше бы потребовал что-нибудь не съедобное. Да чем кормила меня мать пахло в разы лучше!

Кусок мяса, что я нашел был…был настолько не свежим, что его аж зажарили!! Мы жарим мясо, когда ему исполняется год, чтобы это можно было сожрать, и то, оно пахнет лучше! Этому явно лет десять! Даже кровь вся ссохлась…

Еще нашлось нечто с запахом мяса посвежее, свернутое…кольцом и замотанное веревкой. Я будто рисковал жизнью откусывая самую краюшку. На вкус нечто среднее между человечинкой и червями, но привкус прихрамового мха пробивался отчетливее остального, так что я сплюнул на пол, и десять раз пожалел, ибо оно медленно, но верно, стекало под половицы. Вот дрянь! Я ему за это еще благодарен был!

Уже с опаской я смотрел на круглые красные ягоды, на скромной веточке, которая, казалась, удерживает их только с помощью богов… Я обнюхал ее пять раз, но так и не решился попробовать.

Еще была картошка. У нас тоже имелась картошка. Из нее варили суп, компот, делали жаркое и пюре, оладья, но даже скот не заставляли жрать ее с кожурой! Еще и зажаренную! Да если бы наши кухарки такое готовили, то сидели бы вообще без дела весь день. Разжег кострище, накидал туда три пакета не чищенного картофеля, свинью, приправил это все «подите в жопу господа» и жрать подано на неделю вперед! И не надо сутками сидеть с ножом в руках.

Я был в таком бешенстве, что не сразу и понял. Да у них там просто еды нормальной нет! Может они из-за этого приходят? Если б я такое каждый день ел, то тоже не чурнулся б наведаться к немощным соседям. Какая тут честь, когда желудок нами правит… Я правда никогда не видел, чтоб они приближались к кормильне, но она граничит с площадью и вероятно…побоище это просто отвлекающий маневр! А я… а я заставил его принести мне еды… Вдруг это его недельный запас?! И поэтому он так расстроился: мало того, что последнее отдал, так еще ничего и не получил.

Решено! Я в долгу не останусь.

На дне подарка нашлась еще маленькая баночка, которую я решил съесть на месте. Если Маргус и вправду от сердца отрывал, я просто не имею права выкидывать!

Я было решил съесть вообще все, но мой энтузиазм угас быстрее, чем запах мясного бублика в нитках добрался до ноздрей. Содержимое баночки было самым маленьким из всего, практически не пахло, и единственное, что можно проглотить за раз. Надеюсь этой жертвы будет достаточно…

Сначала попробовав краешком языка, я убедился, – это нечто сладкое. Если бы сейчас меня застал кто-то из мужиков, позором на всю жизнь я бы не отделался. Мне бы нацепили юбку, воткнули в череп колосья, – для имитации пышных волос, и вкопали рядом со статуей Ыркана богам на потеху.

Я пробовал нечто подобное в детстве, спер со стола, пока мама не видит, и мне даже понравилось, но после голодал неделю. Мужчине сладкое нельзя, это и позор, и не пойми откуда взявшаяся грудь, и округлившийся зад. Сладкое – бабская еда. Но, я точно помню, что просил принести, что они сами едят. Так что теперь я уплетал и молился, чтоб объемы не прибавились. Сразу же подумал, что не зря ж люди все такие здоровые, может людские сладости и для мужчин подходят, а мы потому и хлипкие? Хотя, с такой жрачкой, как у них, я только сладкое бы и хавал… Соорудил бы себе парик, погряз в позоре, но ел.

Барабаны уже стихли, так что остальное я решил занести на кухню и отправляться воздавать почести.

Тетю я встретил на подходе к кормильне, и завидев у меня внушительный сверток, она помолодела на глазах лет на десять. Волосы дыбом встали, видимо, в предвкушении вкуснейшей трапезы, но объем ей к лицу, и… ко всему остальному. А я как обычно залип на ее фартук. Он так сильно напоминал мне мамин, и я вообще не смог найти отличий. Даже пятна были какими-то одинаковыми. Меня учили по ним считать. Один, два, три… Вообще точь-в-точь…

– Ну точно идиот… – хихикала кухарка, потирая руки.

Внутрь заглядывать она собралась сразу на месте, и только чудом мне удалось избежать страшной участи, ожидающей каждого, кто приносит плохие новости, а в данном случае – человеческие помои.

– Я пойду, молитва! – многозначительно оттопырил я палец.

И быстро засеменил к Ыркану, занимая место в первых рядах. Сегодня молится будет не скучно, – нужно многое обдумать.

Скользящий по позвоночнику холод я почувствовал сразу, как занял место. Да что ж за дрянь… Либо я помешался, либо стал слишком чувствительным. Как ба…, погодите!

От осознания того, что сейчас у меня при всех начнет расти грудь и жопа стало так жутко, что первые ряды пришлось спешно покинуть и зарыться в самую гущу. Еще никогда я не прислушивался к себе настолько, чтобы заметить зуд под краем когтя на мизинце. В ожидании, что вот-вот мне начнут жать штаны я простоял часа два, не меньше.

Солнце уже спешило занять центральное место на небосводе, треск брюк меня так и не настиг, а вот ощетинившаяся спина все так же была со мной и, скорее всего, со сладким это не связано. Я аккуратно озирался по сторонам, стараясь заглядывать в лица соплеменников. Может сегодня просто прохладнее обычного…

Вдалеке я увидел Арту. И когда мы стали такими… послушными? Помнится, в детстве нас хватало на час молитвы богам, после чего еще час приходилось вымаливать у матери разрешения сходить с друзьями в лес. Буквально все дети на площади внезапно обретали новую веру, в более домашних и приземленных божеств, и готовы были принести в жертву что угодно, только бы свалить.

Да и, если задуматься, соплеменники никогда не торчали тут весь день. У нас почти непрерывно работала кузница, была… конюшня! Сожрали всех что ли… Да и треск с тренировочных площадок, где мы любили подолбить чучела в свободное, у меня от учебы, у остальных от безделья, время, стихал только по ночам. Я стоял и внимательно вслушивался, потому что по сравнению с воспоминаниями время замерло. Но нет. Ветер по-прежнему дул, окружающие нас со всех сторон луга шумели, да и солнце медленно ползло. Только мы…

Застыли и, раззявив пасти, просто смотрим на Ыркана. Нас всегда учили, что он самый великий, самый могущественный, честный и справедливый, любящий всех и вся. Но никогда не говорили, что – Бог. Отчего-то, мы пришли к этому выводу сами, хотя пантеон у нас достаточно велик. Даже в храме стоит по меньшей мере семьдесят статуэток самых разных божеств, но и туда умудрились пихнуть Ыркана, который, к слову, вообще ни за что в нашей жизни не отвечал. Да и не молились мы ему никогда!

Я помню между собой мы называли его Ырк-ляс. Что на местном диалекте означало «щедрый Ырк». Мы благодарили его…за что-то. Только вот за что? Может мы его чем-то разгневали и теперь просто вымаливаем прощение? С другой стороны, как можно разгневать статую…

Это просто холодный камень. Если прикоснуться к любой из статуэток в храме, можно ощутить божественный отпечаток. Этим нам демонстрировали божественный контроль. Если ты пытался изобразить Бога без разрешения на то, и не имея определенного статуса созидателя, ничего бы у тебя не вышло, и деревяшка осталась бы деревяшкой. Например, Сармус, – Бог ветра, всегда освежал, Ярва, – богиня скорби, за секунду портила настроение на весь день.

Иногда, после вечерней молитвы в храме, приезжали жрецы из столицы. Частенько их, еще не зарелигированые по уши ученики, делились интересными новостями, городскими газетами и плакатами. И если на чтиво претендентов почти не было, то за цветной плакат мы были готовы загрызть. И не важно, что на нем изображено: реклама магазина женских платьев или турнирная таблица. Когда мой навык чтения стал известен каждой блохе, меня даже в драку за малюсенький буклет не брали. Просто сходу пихали газету и близко не подпускали. Но грамотный отстойник я был не один… был кто-то еще. Или одна?

Неимоверных потуг мне стоило вспомнить вид хоть одного друга из детства, но все образы мигом подрастали, так что я решил пройтись по толпе, дабы облегчить себе страдания, и восстанавливать память на детской особи. Мне пришлось сделать почти двадцать шагов, чтобы убедиться, – ни одного ребенка тут нет.

И это было страшно логично. Браков нет, нет детей, но такими темпами мы просто все вымрем рано или поздно! Я уже был готов хватать ближайшую девку прям на площади, чтобы всем собравшимся разом напомнить, чем мы должны заниматься в жизни, кроме гребаной молитвы, как почувствовал, что стало просторнее. Молитва закончилась глубоким вечером. В бросающих то в жар, то в холод, размышлениях я и думать забыл про спинальную тревогу, мучившую меня… с утра. Мы теперь оказывается и не обедаем! Еще один аргумент в пользу нездоровости нашего облика… Видимо, поэтому я тащу в рот все подряд.

Жители начали расходиться, солнце клонилось к закату. На душе было гадко от непонимания. Я не мог и вообразить ответов на копившиеся с каждым днем вопросы. Мне казалось, в небытие жить куда легче, да и мамина присказка про здоровый тупой сон была как нельзя кстати.

Здоровый сон… наверное теперь я могу позволить себе раздеться! Ночью времени на сборы у меня будет предостаточно.

Внушая себе эту оголтелую мысль я уже подходил к дому, как по глазам неприятно резануло. На частоколе, в том месте куда у меня выходили окна, стоял человек. Броня, ловя угасающие лучи, бликовала во все стороны. Особенно сиял нагрудник, но заползающий на рукав алый цветок я-таки узнал.

Глава 6

Зайдя домой, как обычно бухнулся на кровать и всеми силами пытался себе внушить, что ничего страшного не произошло.

Мало ли таких рубах шьют в округе! Да дай я Тете свой жилет, она на нем такое же сварганит. Лучше! Да и шлем такой у каждого второго…

Просто парень, в такой же рубахе, за часов пять до начала сражения, прогуливается по частоколу, и по случайному стечению обстоятельств решил перевести дух напротив моего дома. Он меня точно не ждал, нет. Да и я ж не безмозглое бревно, чтоб не заметить начищенный до блеска доспех, а он, если бы и вправду меня выслеживал, оделся бы поскромнее.

Думать мешал стоящий на всю хижину треск койки, сопровождаемый скрежетом моего вмиг взмокшего тела. Как бы я не пытался себя успокоить, издаваемая мной истеричная какофония только усиливалась. Сотрясаясь от каждого звука, я ждал, что вот-вот дверь разлетится в дребезги, не оставив после себя даже петель, и я отправлюсь к ногам Ыркана. И когда мне стало так страшно умирать?

Если задуматься, я дохну каждый день, в удачные дни даже по несколько раз, почему сейчас мне так страшно, что я чувствую, как мой дух уже пакует вещички и готовится изойти?! Ну допустим: этот тип на частоколе не совпадение, и он меня выслеживал. Точнее уже давно выследил и, судя по всему, просто ждал. Даже ощущение вчерашней слежки тогда вписывается в общую картину.

Но. Я же не сделал ничего плохого? Все мы бывает возвращаемся вечером домой вздремнуть. Это же не преступление?? Что я тут живу понятно и так. Не совсем же кретин нестись из соседней деревни, чтоб сдохнуть.

И я решил, что в отличие от всех привычных смертей, тут вносит свою лепту моя до этого дрыхнущая совесть. Как бы покусывая и нагнетая, она напоминает, что меня убьют, покрошат и, может быть, съедят, – за дело. Я наглейшим образом воспользовался добротой малоизвестного человека, вытребовал с него такой жизненно важный продукт и глазом от благодарности не повел. На секунду я завис… – даже спасибо не сказал!! А теперь, его друг-рубаха будет мне мстить? Маргус, видимо, еще и скромный, чего и мне бы не помешало.

Откуда только у меня взялось столько сильных чувств? Никогда меня не волновало ничего серьезнее жрачки, а тут и страх, и стыд, и нахлынувшее на меня недавно уБожественное восхищение и трепет.

И тут в голову пришла идея, как избавить себя хотя бы от мук совести. Глядишь и прочее наладится. Как говорится кривые уши не исправишь, а вот остальное, – вполне. Искрой я вылетел из дома, и даже не глянул на частокол. Пришло время отдавать долги.

– Тетя!!

Влетел я на кухню, сшибая ровными колоннами составленные миски.

– Сынок! Тебя-то мы и ждали!

На меня уставились десять пар счастливых глаз, и никто даже не пытался дать мне втык за до сих пор катающиеся по полу жестянки.

– З…зачем?

Я вспомнил вонючий куль, который вчера любезно принес в дар столь уважаемым женщинам, и уже собирался драпать обратно.

– А ты сам чего хотел?

– Йа-а червей х-хотел, – бормотал я, пятясь к выходу.

– Тю, проблема что ли?

Тетя спокойна ушла в кладовку, а меня тем временем окружали, лишая возможности отступить. Я не удивлюсь, если эта довольная улыбка не оставит их до моего последнего вздоха!

– На! – сунули мне в руки увесистый мешочек. – Еще что-нибудь?

Я жамкал куль и понимание происходящего стремительно улетучивалось. Мне принесли огромный мешок свежих, живых! Червей. Причем, судя по специфическому скрежету, это был самый редкий сорт. Красный ерь. Последний раз я такое ел в день восемнадцатилетия… Что за щедрость?

– Что? Вижу уже слюни текут! Ты погоди… – ухватили меня за ухо, когда я собрался прорываться к выходу. – Просьба есть! К тебе твой друг, ну этот, в доспехах, придет сегодня?

– Не знаю, – честно ответил я, уже сообразив, что намечается.

И не ошибся. Меня просто засыпали мольбами и улыбками, всучив приличный список того, что нужно попросить. Я пытался отнекиваться, даже сообразил, что черви, – плата за вчерашний ужин и ничего я им не должен. То, что я не смог даже половины съесть упоминать не стал, судя по восторженным лицам, они сейчас думают я его от сердца оторвал.

– Ну малыш, ну пожалуйста… – изливалась на меня ласка со всех сторон.

– Нет! У вас червей не хватит! – рявкнул я и…убежал.

Да ошалели совсем? Они думают, мы с этим воином друзья что ли, или родственники, чтоб я с него тянул все, что не попадя! Мне теперь всю деревню снабжать в обмен на собственную душу? Обойдутся! Я решил, отдам ему червей, наверное даже медяк, и попрощаюсь. А то ишь, придумали. Нашли идиота. Сидят тут себе со своей картошкой, сбрендили совсем. Еще изучат пару новых рецептов, я тогда точно покончу с собой.

Я со всеми рассчитаюсь, буду чист, спокоен, и продолжу дальше разбираться с аббривутиками. Уже почти забыл, что меня на самом деле волнует! Надо было кухарок немного потрясти. Если уж смогла Тетя додуматься с буквами, то пусть и очень долгая, но беседа должна получиться. Тем более, магическим способом слова в памяти все же отпечатываются и повторения не требуют.

И тут меня осенило. Газеты! Вдруг я теперь смогу прочитать что-нибудь, чего раньше не видел??

Также на всех парах я примчался обратно домой, засунул пакет с червями под кровать, ибо соблазн слишком велик, и я придумал уже не меньше пятнадцати аргументов в пользу своего желудка. И полез искать газеты.

Благо ума хватило не выбрасывать с психу! Ровной стопочкой сложенные бумаги покоились под столом, уже становясь благоприятной почвой для мха. Я аккуратно развязал узел, и прерывисто дыша снял сверху свое сокровище… Мой единственный цветной плакат. Я доставал его примерно раз в год, чтобы лишний раз не изнашивался, бумага до сих пор немного поскрипывала, – он был, как новый. Завернутый в три слоя тряпок, будто пах тем славным временем. Пах жизнью. Пожалуй, сегодня можно развернуть, у меня такое чувство, что я его лет десять не видел. А может так оно и было.

Под плакатом уже не так полюбовно были собраны газеты. Я разложил их на столе и с полчаса тупо пялился на текст, в ожидании, что буквы сейчас перестроятся, и мне откроется тайный бульварный смысл. Но чуда не произошло даже вверх тормашками и задом наперед.

В первых трех газетах по-прежнему была описана история восхождения на престол нашего нового короля. Человек Оргамиус Патлар не смотря на… человечность, пользовался в нашем селе небывалым уважением. Он пришел к власти переплыв такой океан крови и кишок, что трудно было не восхититься. Он заставил лидеров пяти кланов, правящих на этих землях, торжественно отрубить себе от ног все, что ниже колена, чем продемонстрировал, какой уровень они теперь занимают, и обязаны не то, что перед ним на коленях стоять, а на них жить.

Королевство наше небольшое: имеет всего одну столицу, три крупных города и около пятидесяти деревень, которые почему-то все располагаются вдоль границы. И называется оно КИ «Блэкросс». Что значит вторая буква я так и не понял, но первая явно – Королевство.

Что по ту сторону «горизонта» никто из нас не знал. В детстве мы еще проявляли интерес к большому миру, но со временем он сузился до размеров нашей деревни и прилегающей к ней части леса. Мы знали, что где-то там существуют огромные державы, со своими законами и расами, но чтобы выйти поиграть хоть за частокол приходилось выдерживать убивающий взгляд матерей и кучу нравоучений, так что мысль съездить со жрецами в город отпадала быстро.

Сейчас глядя на обшарпанные стены своей старой, необъяснимо большой лачужки мне вдруг стало тесно, но мысли покинуть деревню совсем, – не возникало. Я разберусь с новыми умениями, пробудившими меня, спасу деревню от сонного проклятья, женюсь и буду растить мелких. За заслуги перед селом меня сделают чем-то вроде вождя, которого у нас давно нет, возможно дозволят несколько жен, и я буду почивать на лаврах, глядя на счастливую и беззаботную жизнь вокруг, уплетая Красных ерей.

А план то хорош! Нужно только избавиться от уводящей меня непонятно куда золотой обузы и сосредоточиться.

Я пробежал взглядом по всем газетам, но ничего нового в них не нашел. В большинстве продолжалось восхваление короля, изредка прерываемое новостями от соседей. В основном из Элвария, одной из пяти столиц соседнего королевства Тратан, нашего главного, и большого союзника. Во время пришествия Юлуса со своими тварями, тратанцы нас очень выручили, и я всего один раз видел этих полудохликов из преисподней, которых бравые воины ценой своей жизни крошили на рагу еще на подходе к деревне. Нашим мужикам тогда даже поучаствовать не удалось. Так что наличие в людском виде порядочных особей не редкость. «Мы тоже бессмертны», – вспомнил я слова парня в рубахе, после чего восторженное до сих пор «ценой своей жизни» поутихло.

Почему-то я думал мы одни такие… Недавно решил, что этим компенсируется наша слабость. Ведь, как не посмотри, даже людям мы уступали по всем параметрам. Зачем им бессмертие? Могли же попросить у богов чего более существенное. Например, уши, как у нас, или цвет кожи насыщеннее. А то без слез не взглянешь! Я, конечно, не считал людей совсем уродцами, но что судьба сыграла с ними злую шутку – очевидно. Ущербность им компенсирует бессмертие что ли…

В каждой газете я просмотрел все, до последней страницы, которую всегда оставляли чистой. Для детей. На ней мы рисовали воображаемые замки и зверье, например, тут я пытался изобразить полосатого коня, по описаниям из энциклопедии, но больше похоже было на полосатый ерь. Да и чистый лист был большой редкостью, так что поверх я изображал еще кучу всего.

Н-да…

Аккуратно сложив газеты, я принялся трепетно разворачивать плакат. Пришлось выгнуться и отвести лицо подальше от него, чтоб не дай Ырк не плюнуть или чихнуть от радости. На моем плакате был изображен Король с сыном. Урвать плакат с воином было практически невозможно, в такую схватку вступали старшие, грезящие о больших турнирах и славе.

Даже от взгляда с бумаги я ощутил легкую дрожь. Уже не молодой коронованный старик, сидел на бордовом кресле с золотыми подлокотниками и счастливо смотрел прямо на меня. На коленях он держал насупившегося ребенка, явно невзлюбившего художника. У меня такое лицо было во время уроков счета. Я уставился на ребенка и почему-то он показался мне знакомым. Светловолосый мальчуган, надул губы и блестящими глазками гневно таращился. Может я видел его на каком-нибудь другом плакате, у Арты например… У него в коллекции было аж пять штук.

Я принялся аккуратно сворачивать самую дорогую для меня вещь. На обороте внизу была выведена надпись, которая на мой взгляд вообще лишняя, кто ж не поймет, что тут изображен: Король Оргамиус Патлар и Принц. Маргус. Принц Маргус.

Маргус!

Как я мог забыть?!

– Тук-тук! Простите за беспокойство!

Дверь с визгом распахнулась. Практически одновременно забили в барабаны. Нарастающий рык просыпающихся воинов врезался в и без того воспаленную голову. Я стоял, вцепившись в плакат, и молча глядел на незваного гостя.

– А ну-ка… – парень-рубаха протянул ко мне руку и крепко вцепился в плечо.

Я же так и продолжил глазеть, с ужасом представляя, что со мной сейчас сделают. Ноги предательски подкашивались. Он меня касался, но я почему-то и не думал бросаться на него, или защищаться. Почему… почему я не хочу его убить?

К наполированному нагруднику добавились перчатки и меч. Настоящий железный меч. У нас таких было два на все поселение, и передавались они после каждого сражения лучшим бойцам.

– Я так и думал… – довольно прорычал парень.

Его счастливый оскал в следующий миг я наблюдал уже на фоне искрящейся в отблесках полной луны травы. А красиво… Надо бы чаще выбираться на прогулки.

Я безвольно опустил руки и решил, что сейчас все и закончится. Он понял: у меня нет того, что им нужно, узнал где я живу, и даже меч заимел по такому случаю. Возможно, и вовсе за это время стал настолько меня сильнее, что в моей взбалмошной голове и мысли не возникает на него кидаться. Оно и к лучшему. Долго долбить и мучать меня он не сможет, если конечно не притащил с собой чародея целителя. Если бы я, как планировал, подарил червей и свалил, осадок бы остался, а теперь мы сможем поставить на этой странной истории большую и жирную точку.

Молча любуясь мерцанием на небе, я силился не обращать внимания, на белый светящийся квадрат перед моим носом, который то вспыхивает, то гаснет. Наверное, колдует что-то наиболее болезненное…

Я представлял, как по ночному небу летит дракон и извергает пламя, освещая все вокруг, в том числе и мое отрешенное лицо, отчего даже тепло от светильника почувствовал.

– Ты че творишь!? – разбил мое умиротворение истошный крик.

Вспышки перед лицом прекратились, ровно когда ноги моего карателя сверкнули в шагах тридцати от нас. Рядом возник Маргус.

Это что, не запланированное мероприятие?

– Марг! Да ты посмотри на него! Он МОБ! И ни че он тебе не выдаст. Я наблюдал за ним весь вчерашний день. Он только и стоял у статуи этого гомика, пуская слюни! Блин… больно же! – возвращался к нам парень, потирая щеку.

Маргус вернул взгляд ко мне и начал пристально всматриваться. Я старался не дышать, и не демонстрировать небывалый прилив счастья. Второй сказал: Он МОБ. Я слышал… причем отчетливо слышал. И если я тот, за кого он меня принял, то и взять с меня на самом деле нечего, и… а что я мог бы выдать?

– Ай, разбирайся с ним сам, надоело уже! – пискнул парень рубаха и растворился.

Да я тоже хочу появляться и исчезать за секунды! Может попросить его меня научить…

Тут я вернул взгляд на Маргуса. Столько разочарования в глазах я никогда не видел. Да я бы ему все отдал, если б у меня было хоть что-то! Но я даже червей забыл! Принц то злился, то впадал в некоторое подобие отчаяния. Причитал себе что-то под нос и ходил взад-перед периодически возвращая на меня полный обиды взгляд.

И вдруг я сделал, то, чего сам не ожидал. Надутые губы взрослого мужика так резанули по психике, что я не выдержал. И заржал.