Текст книги "Звездная дочка. История одной фанатки (СИ)"

Автор книги: Катя Лоренц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Какие дыньки аппетитные, – прозвучал возле уха голос Толика. Схватила полотенце и попыталась прикрыться, ругая себя за то, что оставила дверь открытой. Как я могла не закрыть ее на щеколду?

– Вон пошел! – Толик двинулся на меня, прижав согнутую руку к шее. Спиной врезалась в холодное зеркало, а из рук выпало полотенце, оставляя меня в одном белье. Страх сковал тело, я с ужасом смотрела в выкаченные, полные безумия глаза свояка. Похоть – вот что я в них прочитала.

Трюк «ударить в пах» больше не сработает. Он будет ждать его, и легко отразит. Я же не боксер. Не знала как защититься от его нападок, кого просить о помощи.

– Где Нина? – конечно же ее нет, он же не полный дебил, чтобы нападать на меня, когда сестра дома.

– Ушла в школу на совещание. Так что мы с тобой здесь вдвоем, – погано растянул губы в пошлой улыбке.

– Отпусти! – задергалась, пытаясь отодвинуть его.

– Значит так, курица малолетняя. Слушай меня! Перестань наговаривать на меня. Нина будет верить только мне, потому что любит только меня, – его слова горечью осели на языке. – Она вчера планировала, что нужно купить твоему выродку, и даже радуется, что в доме появится кричащий ублюдок. Но поверь, его здесь не будет. Я превращу твою жизнь в ад и однажды ты просто скинешь его. Я к этому приложу все усилия. Так что лучшим вариантом для тебя будет сделать аборт.

– Не дождёшься! Все твои потуги напрасны. У меня крепкие нервы. Тебе меня этим не довести. Мне просто плевать на тебя.

– А как тебе вариант таблетки для аборта? – в висках запульсировал пульс, а во рту пересохло. Я знала про такие таблетки. Срок не такой уж большой и они могут сработать. Но в аптеке такие не купишь.

– Ты блефуешь. Их не достать так просто, – неуверенно прошептала.

– Думаешь? У моего друга жена работает гинекологом и я уже разговаривал с ним. Она легко достанет эту таблетку.

– Что?! – оскалился.

– Я могу подкинуть ее в еду, воду. Для твоего здоровья это не пройдет бесследно. Возможно ты уже никогда не сможешь родить, как и твоя сестра.

– В каком это смысле, как моя сестра? Ты уже проделывал это с ней?

– А ты как думаешь? Так что поверь, убить чужого ребенка – не проблема. И для меня это будет плюсом. Такие, как ты – тупые курицы не должны размножаться. Даю тебе два дня на принятие решения. Медицинский аборт будет лучшим твоим поступком. Под присмотром врача, без последствий для здоровья. Он же ничего еще не чувствует. Просто набор клеток. А потом можем развлечься. Надеюсь эти дыньки сохраняться, – посмотрел вниз, от его пошлого взгляда мне вновь захотелось помыться.

– Какой же ты мерзавец! Это, таким как ты нельзя размножаться! Ты убил своего собственного малыша, а теперь хочешь убить и моего? Да тебе просто конец! Я… я… – лихорадочно соображала, что можно предпринять.

– А ты попробуй, расскажи о нашем разговоре Нине, – рассмеялся он, отпуская руку. – Как думаешь? Кому она поверит?

Глава 4

В центральной городской больнице номер один наступает самое любимое мое время. Тихий час.

Я заканчиваю раскладывать таблетки согласно назначениям врача и с наслаждением вытягиваю гудящие ноги. Срок всего-то ничего, а уже чувствую все прелести беременности. Устаю быстро, настроение скачет по параболе. Хорошо хоть токсикоза, как такового нет. Только неприятие некоторых продуктов. Даже стойкий запах лекарств, хлорки и кварца не раздражают. Мне даже нравится.

– Как дела? – старшая медсестра садится рядом.

– Температуру померила, на ЭКГ Паршина свозила. Жду ваших дальнейших приказаний, – шутливо отсалютовала рукой.

– Молодец, Юль. Что бы я без вас практикантов делала? Симонова в декрет ушла, Смирнова на больничном. Медсестер катастрофически не хватает, а тут такой подарок – вы. Устала наверное? В твоем то положении?

– Нормально. Срок еще небольшой.

– С меня премия в виде чая. Пойдем.

В комнате для медсестер Мира Альбертовна травит байки о днях своей былой славы в роли практикантки. Особенно впечатляющим является вскрытие. С улыбкой рассказывает о своих крепких нервах, вспоминая как патологоанатом ловко нашинковав сердце, ел пирожок.

– Все однокурсники чуть ли не в обморок попадали, а мне хоть бы хны, – поведав свой рассказ, подкладывает мне в тарелку пирожки с мясом.

Я голодная как зверь, в животе сжимается и урчит. Ощущение, что желудок решил сам себя поглотить. Я с жадностью откусываю, щедро запиваю чаем.

– А ты не из брезгливых, – с уважением окидывает меня взглядом.

– Ерунда, – отмахиваюсь. – Такие приколы у всех патологоанатомов. Наш на втором курсе проделывал нечто похожее. Да и аппетит в последнее время просто жуткий.

– Конечно. За двоих ведь ешь. Ты кушай, кушай. Малыш должен быть сытым.

В комнату заходит Света и я умолкаю, потупив взгляд. Между нами повисает напряжение, щедро посыпанная моей обидой и ее извиняющимся виноватым взглядом.

Отчитываясь о своей работе, она то и дело смотрит на меня. Я же предпочитаю изучать вид из окна. Хочется выбежать, но это будет не очень красиво по отношению к Мире Альбертовне, которая испытующе нас изучает.

– Какая кошка между вами пробежала? Сами же так просились проходить практику вместе. А теперь волчатами друг на друга смотрите. Поссорились что ли? Поди из-за парня.

– Почти, – отвечает Света. – Да я сама виновата. И мне очень жаль. Юль? – скрещиваю руки на груди. Она не имела права так поступать.

– Так дело не пойдёт. Пейте чай и пойдемте ставить капельницы.

Света с испугом смотрит то на меня, то на старшую медсестру.

– Да-да, – подтверждает ее опасения. – Сами будете вену искать. Посмотрим на что вы способны.

Пока Света везет штатив, вижу как пальцы ее подрагивают, а шаги становятся все неувереннее. Волнуется, боится. Мне хочется ее поддержать, но тут я вспоминаю, что мы в ссоре.

– Григорий Павлович. Сегодня вам капельницу будут ставить девочки.

– Ой, а они смогут? А то попадут не туда и поминай как звали.

– Давай, Свет, ты.

Подруга натирает руку пациента спиртовой ваткой, сомкнув челюсти. Мне становится ее жаль. Света никак не может научиться искать вену и очень переживает. Я отбрасываю свое намерение не разговаривать.

– Не бойся, – кладу ей руку на плечо. – Все получится.

Она кивает и больше не трясется как лист на ветру, вводит иглу.

– Молодец, – хвалю ее.

– Руку зафиксируй и пойдем в триста пятую палату. Теперь очередь Юли.

– Спасибо тебе, Юльчик, – в коридоре благодарит Света. – У меня впервые получилось! Все благодаря твоей поддержке. И… прости меня. Я так мучаюсь, что полезла в твою жизнь. Но это не со зла. Я просто помочь хотела.

– Проехали.

– Так что? Мир?

– Мир, – пожимаю протянутую руку.

– Посмотрим как ты, Юля, ставишь капельницы, – перебивает медсестра.

– Тут не стоит волноваться. Юла у нас просто ас. Рука легкая. К ней на уколы еще на втором курсе очередь выстраивалась.

– Прекрати, – зарделась от похвалы Светы.

Захожу в палату.

– Здравствуйте. А мы к вам с витаминчиками, Тамара Ивановна.

– О! Юлечка, – приветствует нас улыбкой пожилая женщина. – Лучше конечно бы мандарины, но от вас я все стерплю.

Ставлю капельницу.

– Даже не почувствовала ничего! Вот, Мира Альбертовна. Учитесь у девочки как нужно ставить. А то ваша медсестра мне весь зад в дуршлаг превратила. Я даже сидеть не могу, а Юля вчера ставила, так даже следа толком не осталось.

– Согласна. Ценный кадр, – кивает медсестра. – Мне сказали, что вы завтра домой собираетесь? Отказ от лечения написали?

– А что мне здесь делать? Уколы только остались, да таблетки. Сын занимается поиском медсестры. Но это такая проблема. О! Я придумала. Юлечка, – женщина берет меня за руку. – А давайте вы будете ставить мне уколы?

– Так у меня практика.

– И что? Утром до практики приедете и поставите, а потом вечером. Не бесплатно, конечно же. Я вам хорошо заплачу.

– Не знаю.

– Возражения не принимаются! – авторитарно заявляет Тамара Ивановна. – Не бросите же вы старую больную женщину?

– А сколько платить будете? – вмешивается Света, услышав сумму, пихает меня в плечо и шепчет: соглашайся.

– Я подумаю.

Тамара Ивановна оставляет контакты и адрес. Квартира ее неподалеку от больницы. Еще один аргумент «за».

– Юль, это отличный заработок, – уговаривает Света, пока мы сидим на посту. – Ты сможешь даже комнату в общаге снять. И жить подальше от этого извращенца Толика.

– Он сегодня опять себя проявил, – рассказываю Свете об утре, и об угрозе.

– Вот же ган…, – строго на нее смотрю, – говнюк!

– Я теперь даже не знаю, что делать. По-хорошему, нужно рассказать, что Нина не просто так ребенка потеряла. А он помог. Но она мне снова не поверит.

– Вот и пускай с ним живет и делает что хочет! – сердится Света. – И еще пенсию по потери кормильца себе оставишь.

– Как то это подло, – хмурюсь и снова грызу ногти. – Толик гроши на заводе зарабатывает. У Нины тоже небольшая зарплата.

– Ничего, Юль, – обнимает меня Света. – Справимся. Я так рада, что мы помирились. Клянусь, никогда больше не лезть в твою жизнь.

– Ой ли? – с сарказмом смотрю на нее.

– По крайней мере, постараюсь, – обещает она.

* * *

Я постоянно трясусь, что не успею закрыть дверь, что снова останусь с Толиком вдвоем и не смогу ему противостоять. Моего согласия явно никто не собирается спрашивать.

А еще я очень боюсь, что он подкинет те таблетки в еду. Питаюсь у Светы, Тани, в больничной столовой. Домой иду как на каторгу. Тяжело морально, но я боюсь переезжать. Жить одной в комнате. Заботиться о себе самой. Страшно. А что будет, когда родится ребенок?

Открываю дверь, слышу умопомрачительные запахи с кухни. Иду туда как на минное поле.

– Юлечка! – радостно приветствует меня сестра, открывает крышку. – А я суп куриный приготовила и котлетки на пару. – Толик, сидящий за столом, ехидно улыбается.

– Я не хочу есть, – вру. Я теперь постоянно хочу есть, но ухмылка Толика не сулит ничего хорошего.

– Как же так? Я так старалась, – расстраивается Нина.

– На работе пообедала.

– Ладно. Позже поешь. Хочешь, покажу тебе сюрприз? – Нина тянет меня свою комнату. Разбирает кучу пакетов. – Проходила мимо детского и просто не смогла удержаться. Такая прелесть, – демонстрирует маленькие красивые костюмчики, ползуночки, пинетки.

Я сглатываю, под нарастающий шум в ушах. Угроза Толика кажется такой осязаемой.

– Зачем ты это сделала? Неужели ты не знаешь, что нельзя покупать заранее? Примета плохая. Может и тебе мой малыш мешает, так же как твоему Толику?

– Я тебя умоляю! – Нина закатывает глаза, улыбается мне как ребенку несмышленому. – Ты же взрослая, – с издевкой. – Такой профессии! Неужели ты веришь во всю эту чушь? Это же архаизм какой-то!

Убегаю в свою комнату, закрываюсь на щеколду. Достаю из пакета фрукты и йогурты. С жадностью заедаю голод.

Так невозможно жить. Сегодня мы с девчонками посмотрели несколько комнат в аренду. Тамара Иванова платит каждый день, и я уже накопила приличную сумму, хватит и на оплату жилья и на еду. Но я все еще сомневаюсь. Переезжать или нет.

Утолив голод, иду на кухню, чтобы извиниться. Зря я накричала на сестру.

Нина сидит в обнимку с ненавистным Толиком и жалуется ему.

– Я перед ней и так и этак. А все не могу угодить, – всхлипывает сестра.

– Ничего, Нин, – гладит по голове. – Говорил, дай ты мне ее на воспитание. Через месяц бы уже шелковая была. Твоя сестра слишком своевольная, избалованная. Врет на каждом ходу. Чего стоит только ее обвинения в мой адрес.

– Прости ее. Она девочка, на самом деле, добрая.

– Как простить, Нин? Выставила меня таким извращенцем. Она же мне как дочь была. А тут!

– Ну, любимый, – Нина целует его. – Прости Юлечку.

Я вновь киплю как чайник. Пара из ушей только не хватает. Она еще и извиняется перед ним! Это была последняя капля!

Громко стучу об косяк. Нина отлипает от своего ненаглядного, смущенно поправляет халат и прическу.

– Простите что помешала. Я лишь хочу сообщить что завтра уезжаю от вас.

– Как? Куда? – перепугалась Нина.

– Я снимаю комнату в общаге.

– На какие шиши? – ерничает Толик.

– Заработала. Подвернулась халтурка.

– Нет, ты видишь, Нин? Какая она неблагодарная? Я все в дом тащу, а она все себе. Нет, чтобы вложиться в семейный бюджет.

– Я вкладывала свою пенсию по потери кормильца. Это больше, чем твоя зарплата. И кстати о ней. Раз уж я не буду жить здесь, то и на нее можете не рассчитывать.

Ухожу в свою комнату, достаю из угла чемодан, складываю вещи. В руки попадает небольшая шкатулка. Открываю, смотрю на браслет с Эйфелевой башней – подарок Жени. И он предал. Мне не нужны воспоминания о нем. Нужно бы его оставить здесь, но зачем-то кидаю на дно чемодана.

– Куда ж ты пойдешь? Беременная? Юль! Одумайся! – вырывает из рук кофточку.

– Подальше отсюда! Я понимаю. Ты мне не веришь. Лишь своему Толику. Но я все равно скажу. Он приставал! И не раз! Я чудом спаслась.

– Юля, прекрати повторять эту гнусную ложь!

– Это правда! Твое дело, что ты веришь ему, а не мне. А мои девчонки не сомневаются. Хотя мне обидно, что чужие люди мне ближе, чем родная сестра. – я застегиваю молнию на чемодане, глотая слезы. – Но сейчас речь даже не обо мне. Опасность грозит моему ребенку.

– Что ты такое городишь? Я жду малыша ничуть не меньше! Я тебя никуда не отпущу! – Нина хватает за ручку чемодана.

– Я уйду. Не хочу, чтобы однажды этот… – не хочу произносить его имя. – Подсыпал мне таблетки для аборта в еду, как он сделал с тобой, – глаза Нины переполнены болью.

– Ложь, – неуверенно шепчет она, запуская пальцы в волосы и отступая от меня. Смотрит как на дьявола.

– Ты пойдешь на любую ложь, никого не жалея. На все способна для достижения своей цели? Знаешь ли ты что я каждую ночь вспоминаю своего мальчика? Каждую ночь мне сниться, что он родился? Знаешь как мне не хочется просыпаться? Это мерзко использовать мою боль лишь для того, чтобы я дала тебе свободу.

– Нин, – беру ее за предплечья. – Тогда ты понимаешь, как я боюсь повторить твою судьбу? И я буду оберегать своего малыша. Прости что сказала. Но лишь родные люди должны говорить правду, пусть и такую ужасную. Я должна открыть тебе глаза на то, с каким монстром ты живешь.

– Ты открыла, – неужели поверила?

– Спасибо тебе, родная, – обнимаю ее, я так рада и счастлива, что не замечаю отстраненность сестры. – Если тебе нужна помощь, чтобы выгнать это чудовище, я помогу.

– Ты правильно сказала, что я живу с монстром и пора от него избавляться. И помощь мне не нужна, – я улыбаюсь, но недолго. – Пошла вон, – тихо, шепотом. Практически могильным голосом. Я холодею от жесткого непроницаемого взгляда, полного льда.

– Что? – не верю собственным ушам. Нина меня выгоняет, не его.

– Вон пошла, – повторяет. – Я тебя вырастила, а дальше сама.

Ее слова проходят через меня как огненная вспышка. Адским огнем выжигая все внутри, оставляя только пепел.

Дрожащими руками берусь за ручку, умираю внутри, иду на выход.

В проходе стоит довольный Толик, опираясь локтем на косяк.

– Ну чё? Рассказала? Убедилась? – шепчет чуть слышно. – Адресок оставь. В гости зайду.

– С дороги, – шиплю, едва сдерживая ненависть. Отталкиваю его. Он налетает на стену, чуть не падает.

– Ой, ой! Цаца какая! Да катись ты!

Выхожу из квартиры. Реву, прислонившись к стене. Я все еще не могу поверить, что Нина меня выгнала. Меня – ни его!

Дверь распахивается, быстро стираю слезы. Смотрю на сестру.

Одумалась. Конечно, я ей причинила боль и в ответ она мне. Но сейчас мы помиримся, как обычно, и…

– На, забери! Мне не нужны твои подачки, – сестра швыряет в меня чем то и захлопывает дверь. Кусаю губу, смотрю на карточку.

– Зачем отдала? – канючит Толик за дверью, но я не слушаю. Собрав волю в кулак спускаюсь по лестнице.

* * *

Стук в дверь. Открываю. На пороге мои девчонки.

– Как дела, Юль? – Таня и Света обнимают меня по очереди и заходят внутрь.

– Нормально. А вы как сюда попали?

– Николай Семенович, твой сосед открыл. Мы до тебя ни дозвониться, ни достучаться не могли, – Таня бросает сумку на старенький диван. – Да, – многозначительно тянет, осматривая двенадцать квадратных метров. – Не богато. И кроме дивана и шкафа нет ничего. Но мы это сейчас исправим! – набирает номер и командным голосом: – Максим, можете заносить. Второй этаж.

– Максим? Что заносить? Что вы придумали? – смотрю на заговорщиц. – Мы шли к тебе и тут встретили Максима. Рассказали, что ты переехала. Вскользь упомянули, что у тебя ничего в комнате толком нет. И он вызвался помочь.

Через несколько минут Максим и еще какой-то парень занесли в комнату холодильник. Марина Владимировна, мама Светы, передала мне постельное белье и посуду. Таня привезла чайник. Арс настраивал маленький плазменный телевизор, который привез со своей дачи.

Через час пили чай, сидя с девчонками на диване, а Максим и его друг Даня напротив.

– Я себя беженцем чувствую. Все мне помогают. Отдают что-то. Спасибо вам девочки и мальчики. Отдельное спасибо тебе, Максим, за холодильник. Покупка нового, пусть и поддержанного, больно ударила бы по моему неказистому бюджету.

– Да ерунда, – отмахнулся он. – Новый купили, а этот стоял, мешался только.

– А вот скажи, Максим, – кокетливо начала Таня, накручивая локон на палец. – Как тебя угораздило пойти на медицинский? Ты, получается, будешь медбратом?

– Поступил, потому что только туда был недобор. А сейчас думаю, что хочу стать врачом. После армии пойду учиться.

– Ого! Не понимаю вас. Это ж так долго! Мне последний год остался, и я буду в гостинице работать. Той, что на Советской.

– Круто, – Максим кивком одобряет выбор Тани. – Юль, а ты?

– Моя задача сейчас доучиться, получить корочку. А потом в декрет уйду. Наша старшая медсестра сказала, что похлопочет за меня. Что в декрет пойду из больницы. Чтобы денег побольше получить. Они мне сейчас особенно нужны.

– А как же отец ребенка? Он не помогает? – опустив взгляд, обнимаю кружку ладошками. Холодно и одиноко. Сколько еще раз я услышу этот вопрос.

– Его нет. И я не хочу об этом говорить, – хрипло отвечаю, не поднимая глаз. – Прости. Не знал. Через некоторое время гости отправляются по домам. Максим обучается последним.

– Ну ты звони и проси, если нужна какая-то помощь. Не стесняйся.

– Хорошо, – неловко засовываю руки в карман. Он берется за ручку двери, но потом резко разворачивается.

– Пойдешь со мной завтра в киношку? Комедия. Говорят отличный фильм. Просто как друзья, – развеяться было бы отлично. Я уже с ума схожу от всего, что на меня навалилось.

Нина так и не звонит. Она и Женя просто вычеркнули меня из своей жизни. И если поступок Жени понятен, он мне посторонний человек, то от сестры я такого не ожидала.

– А твоя девушка не будет ревновать? Хотя к кому? Не к телепузику же.

– У меня нет девушки. А если бы была – обязательно ревновала бы. Ты красивая, – его комплимент мне приятен, но нужно сразу расставить все точки над «и».

– Максим, – нервно переминаюсь с ноги на ногу. – Это не удобно.

– Считай что это твоя плата за холодильник.

– Хорошо, – сдаюсь я. – Но возьму с собой подруг.

– Ладно, – он наклоняется и быстро чмокает меня в щеку.

– До завтра.

На следующий день Максим проводил меня после кинотеатра, в который мы ходили вдвоем. У девчонок нарисовались срочные важные дела. Хотя подозреваю, что это просто уловка. Не хотели нам мешать.

Мы прогулялись по парку, ели мороженое.

– Отлично погуляли.

– Да неплохо. Спасибо тебе, что развлек.

– Как тебе живется в общаге? – бросает взгляд на зеленую пятиэтажку.

– Непривычно. Все такое чужое. Но соседи хорошие. Николай Семенович шоколадками постоянно подкармливает. Даже хотел отдежурить за меня.

– Отдежурить?

– Ну, да. У нас график на уборку. Коридор, ванна, кухня. А так люди хорошие. Из Таджикистана семья живет, и студент один. Пьющих, славу Богу нет. А я боялась. Мирзо накормил меня крутобом – таджикским национальным блюдом. Вообще, я у всех вызываю желание меня покормить. Ты вот тоже, хот-дог покупал и мороженое.

– После того, как твой рев в животе мог сравниться с сиреной, это стало необходимостью, – смеется он.

– Прости, – смущенно улыбаюсь я. Максим улыбается в ответ, а потом держа за талию, притягивает к себе и хочет поцеловать. Уворачиваюсь.

– Ты же говорил, что мы просто друзья.

– Соврал.

– И тебя не волнует моя беременность?

– Нет. Разве это может кого-то остановить, если девушка нравится? – он поддевает подбородок пальцами. Наклоняется вновь.

Максим красивый парень, приятный, добрый.

Но ярким воспоминанием всплывают глаза цвета карамели, пальцы, зачесывают волосы назад и губы Жени, его ласки. Чувствую себя предателем. Я ношу под сердцем ребенка Жени и не собираюсь заводить роман, только потому, что мне так горько и одиноко.

– Прости, – отодвигаюсь. – Мне домой пора.

– Я сделал что-то не так?

– Нет, все нормально. Пока.

Убегаю. Возвращаюсь к себе. Ложусь на диван. Рука сама тянется к телефону, где нахожу фотографии Жени, которые так и не смогла удалить. Злости больше нет, лишь принятие ситуации, что по-другому и не могло быть. Он женится на равной себе, а у меня будет самый ценный подарок. Всю любовь, что была для него, достанется нашему малышу. Я выстою, какие бы проблемы не были. И однажды буду счастливой, встречу хорошего доброго парня, который полюбит меня и моего ребенка. Но сейчас я не готова к новым отношениям.

Глава 5

Звонок. Долго смотрю на надпись: «номер не определен», прежде чем принять.

– Да, – на другом конце тишина. Нервы натягиваются канаты. – Я знаю, что это ты. Нин, поговори со мной. Сколько можно вот так звонить и молчать в трубку?

Всю беременность сестра звонит и молчит и всё равно, что номер не определен. Я знаю, что это она, чувствую.

Нет, чтоб сказать хоть что-то, она снова бросает трубку. Тупо смотрю на экран телефона, в горле першит, я часто моргаю.

Чем ближе час «икс», тем больше становится страшно. Рядом со мной мои девчонки, Арсений помогает, Светина мама, но мне одиноко.

Хожу на курсы для беременных, читаю литературу, общаюсь на форуме, но все равно боюсь, что не справлюсь. У меня нет опыта по уходу за маленькими детьми. А с сестрой так и не помирились. Рядом нет родного человека, того, кто бы поддержал, помог, придал сил и уверенности.

Особенно тяжело даются походу в больницу. Когда вижу семейные пары, заботу будущего отца, чувствую себя обделенной. Злюсь на Женю еще больше. Он лишил мою девочку самого ценного.

С практики ушла в декрет. Осталась подработка. Тамара Ивановна порекомендовала меня своим подругам, и теперь я хожу к ним. Ставлю уколы, иногда капельницы. Решила работать до последнего дня, скопила приличную сумму, но и на ребенка немало нужно.

Из тяжелых мыслей меня вырывает вошедшие подруги. Несколько месяцев назад дала им запасной ключ от комнаты. На всякий случай.

– Смотри, Юльчик, что мы тебе купили, – Таня с горящим взглядом достает из пакета белое пальто и платье. – Вчера в торговом центре были и не удержались.

– Да не стоило так тратиться.

– Ага, конечно. Твоя куртка едва на пузе сходится. А еще сколько ходить осталось?

– Две недели.

– Давай, – поторапливает Таня. – Примерь.

Одеваю обновки. Вязаное кремовое платье не жмет в животе. Главный мой критерий в выборе одежды.

Таня обходит меня кругом.

– Просто отлично! Я даже завидую твоим пышным формам. Тоже что ли забеременеть, чтобы грудь побольше стала?

– Завидовать нечему. Ты к этой груди прибавь отекшие ноги, растяжки на животе и нехилую прибавку в весе.

– Жалеешь, что забеременела?

– Нет, Настеньку я уже люблю больше жизни. Но фигуру я долго буду возвращать в норму.

Мы с девчонками выпили чаю. Проводила их и отправилась к новому клиенту.

Инесса Филатова жила в огромном доме за городом. Шикарный роскошный особняк в элитном поселке, купленный ее внучкой.

Сегодня последний день, когда я еду к ней на автобусе. Чему я рада безгранично. Женщина она хорошая, утонченная, по-доброму ко мне относится, но живет слишком далеко, в моем положении длительные переезды уже опасны.

Ставлю укол, она настойчиво предлагает мне пообедать.

– Соглашайтесь, Юлечка. Внучка со своим женихом приедут не скоро, а мне одиноко. Уважьте старуху.

– Прекратите. Какая же вы старуха. Вы отлично выглядите.

Пока слуги накрывают на стол, Инесса ищет фотоальбом.

– А вот дочка со своим новым мужем во Флоренции, – объясняет она, переворачивает страницы. – Сейчас я найду тебе внучку. Она просто красавица. Мисс Мира, модель! Завтра должны приехать вместе с женихом. Прямо из Милана. Хм, – озадачена она. – Видимо в другом альбоме. Давай посмотрим после обеда. Тем более, что на стол уже накрыли.

– Хорошо. Я сейчас только руки помою.

Мою руки душистым мылом, рассматриваю дорогие баночки на полочке, просторную ванную комнату, вытираю руки мягким полотенцем. Инесса говорила, что именно внучка купила ей дом, обставила все со вкусом. Привозит косметику прямиком из Франции. Что ж, действительно молодец.

Наверняка хорошая девушка. Модель. Возможно она даже знает Милу, невесту Жени. И общается с ними.

Мысленно ругаю себя, что зашла на запретную территорию. Мне то какое дело? Его личная жизнь не моя забота. Я вычеркнула его из своей жизни, как он это сделал с моей Настенькой. Не желаю знать, как ему прекрасно живется с красавицей невестой, какие страны они вместе посещают. Что наверняка они были на Эйфелевой башне, целовались на самом верху, хотя это обещал мне. Да вообще плевать! Его не существует больше для меня.

Настенька больно пнула меня в живот.

– Звездочка моя, ну ты чего? – успокаивающе гладила по животу. Последнее время Настёна стала не такой активной, пинается редко. Я даже в испуге прибежала к гинекологу, но она меня успокоила, сообщив, что это нормально.

Живот каменеет и внизу как-то неприятно тянет. Нет, пожалуй закончу, пока, с работой. Хватит с меня и учебы.

Осторожно вышла, услышала приятный женский голос и смех.

У Инессы гости? Тогда лучше я поеду домой, только попрощаюсь.

Пока шла по холлу, чувствовала нарастающее волнение, причину которой так и не могла понять.

– Что ж ты внучка не сообщила, что приедешь раньше? – говорила Инесса.

– Вот, хотели с Женей сделать тебе сюрприз, – с Женей? Только не говорите, что внучка Инессы это и есть невеста Райса.

– Отлично выглядите, Инесса, – от знакомого, пробирающего до мурашек голоса Жени, встала как вкопанная на пороге гостиной. Он и его красавица невеста сидели на диване. Он привычным движением зачесал волосы назад, скрестил пальцы, опираясь на колени.

– И еще один сюрприз, – Милана передала бабушке пакет, та поспешила распечатать.

– Приглашение на свадьбу? Милочка, я так рада! Наконец-то вы решились. Почему так долго медлили?

– Нужно было подготовиться. Платье от лучшего дизайнера ждали. Столько забот! От выбора торта до украшений.

– Надеюсь с внуком вы не будете так долго тянуть? – пожурила Инесса.

– Женя очень ждет. Просит малыша, а я, пока, не готова. У меня контракты, подиум, фотосъемки. Какой ребенок? – с бешено колотящимся сердцем прислонилась к стене.

Значит от нее он хочет ребенка, а моего убить хотел.

– Вы как раз вовремя. На стол уже накрыто. Вы не против если с нами пообедает одна девочка?

– Какая еще девочка? – в голосе Миланы послышались капризные нотки.

– Хорошая девочка Юля.

– Юля? – переспросил Женя.

– Да, она ставила мне уколы. Такая молодец. Беременная, рожать уже на днях, а она все работает. Мужа нет.

Мое имя произнесенное им, заставило подскочить пульс до предела.

Нет, я не могу, не хочу выходить к ним. Чтобы он сравнил свою красавицу невесту и меня. Потолстевшую, с отекшими ногами и темными кругами под глазами. Ну уж нет!

Поспешила в коридор, схватила пальто.

– Уже уходите? – спросила служанка.

– Извинитесь за меня перед Инессой. Но мне пора. Нужно успеть на автобус. Не хочу мешать им.

Выскочила из дома, как будто за мной гнались тысяча чертей. Неужели думала, что он будет меня искать, а потом устроит допрос, почему я не сделала аборт.

Хотя чего я боюсь? Он же писал, что даже не вспомнил меня.

Увидев подъезжающий рейсовый автобус, побежала, придерживая живот рукой. Запыхавшись, села внутрь.

Живот словно молнией прострелило. Я закусила губу.

Неужели началось?

* * *

– Я, кажется, рожаю, – говорю Тане по телефону. В автобусе, где до сих пор звучали разговоры, смех, все затихает. Десятки пар глаз устремляются на меня.

– Как рожаешь? Где? – в панике кричит Таня.

– В автобусе.

– В автобусе?! – растерянно переспрашивает Таня. – А-а-а, что делать? Юль, ты там притормози, – легко ей говорить, будто это от меня зависит. – Скажи что мне делать то?! – если бы я знала. Сама в панике кусаю губы. И живот сжимает спазмами так сильно, что все мысли просто улетучиваются.

– Рожает? – фоном слышу голос Светы. – Дай сюда телефон.

И уже мне:

– Юль, спокойно. Всё хорошо. Мы как раз все вместе. Сейчас сгоняем за твоей сумкой роженицы. Встретим тебя с Арсом на остановке и отвезем в роддом. Все будет хорошо. Держись там, – уверенный голос Светы и план действий, немного успокаивает. Ко мне подходит женщина преклонного возраста.

– Началось деточка? – ласково спрашивает она.

– Кажется, да, – давлю из себя улыбку.

– Так, ты! Малахольный, – командным тоном говорит моему соседу. – А ну-ка встал! – вытаскивает его из кресла. – А ты ложись. Нельзя сидеть сейчас.

Она укладывает меня на соседнее кресло, подложив под голову свою куртку.

– Спокойно, скоро приедем, – на очередной кочке я подпрыгнула, боль становится ярче, аж до ярких вспышек перед глазами. Сморщилась.

– Тебя как зовут?

– Юля, – тихо просипела, мысленно умоляя Настеньку не торопиться с появлением в этом мире.

– Эээ, Юля! – кричит водитель, поворачивая голову. – Ты мне там сиденья не испачкай!

– Да цить ты, Ирод! – одергивает его бабушка. – За дорогой смотри! И нечего все кочки по дороге собирать. Веди свою таратайку аккуратно. О сиденьях он печется! Нет ты только подумай! – возмущается бабушка, ласково поглаживая морщинистой рукой по голове.

Когда подъезжаем к остановке, меня уже встречают Света и Арсений. Уводят, держа под руки. Под чутким руководством бабушки, укладывают на заднее сиденье.

– Ну ты даешь! Как все началось? Ведь утром всё нормально было? – спрашивает Света, пока испуганный Арс гонит на всей скорости.

– Я Женю встретила. Инесса, оказывается, бабушка его невесты.

– И что он сказал, когда увидел тебя? Хоть капля совести проснулась у этого звездуна?

– Он не видел меня. Я сбежала.

– А чего так? Высказала бы все, что думаешь о нем прямо в лицо. Алименты потребовала.

– Они о свадьбе говорили, о том, как он хочет ребенка Миланы, – боль заныла где-то в груди. – И тут я такая со своими претензиями. И не нужно нам ничего! Он все сказал в письме. Мы ему не нужны. А навязываться я не собираюсь!

Женя интересовал меня сейчас в последнюю очередь. Подо мной стало вдруг мокро, бросило в пот.