Текст книги "Записки вечно влюблённой"
Автор книги: Катя Кошкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 7
«Протрезвела?» – вечером в ОК меня ждет сообщение.
«Будете воспитывать?»
«Да не мешало бы… Где твоя голова?»
«На месте. Не надо мне на мозг капать, пожалуйста».
«Ладно, первый раз прощаю».
«Ой, ну спасибо, так великодушно!»
Кем она себя возомнила, в конце концов?!!
«А кем тебе Наталья Васильевна приходится?»
«В каком смысле?»
«Я вас часто вижу вместе, подумала, что вы родные. Мне кажется, вы даже внешне похожи немного».
«Просто она тоже маленькая и конопатая, поэтому вам и кажется. Нет, мы не родные, просто дружим».
«Понятно».
Кусаю губу, не знаю, что ответить: мне так хочется с ней поболтать. Пока я раздумываю, какую тему выбрать, так, чтобы на подольше, приходит новое сообщение.
«Ты в последнее время какая-то грустная. У тебя что-то происходит?»
Да, черт возьми, я не могу избавиться от мыслей о тебе и вообще не решила, хочу ли я от них избавляться. Я не понимаю, что тебе от меня нужно. Не знаю, на что я могу рассчитывать. Не могу определить, где та грань, которая отделяет просто знаки внимания от откровенных намеков. И самое главное я не могу решить, как мне действовать, могу ли дать волю себе и чувствам, и что буду делать, если окажется, что все это я напридумывала?
«Нет, все в порядке».
«Мне так нравится, как ты улыбаешься».
А вот это уже запрещенный прием. Внутри разливается приятное тепло.
«Жаль, что в последнее время я так редко это вижу». – Приходит следом.
«Я могу попробовать улыбаться чаще, если вам так хочется».
«Очень хочется. Желательно, чтобы прямо сейчас».
Губы помимо воли растягиваются в улыбке, а голова начинает кружиться. «Вот это ты, Катя, дура, конечно. Неужели тебя так просто завоевать? Ну, сказали тебе несколько приятностей, а ты и растаяла? Тоже мне, недотрога…», – высказывается подсознание. Но блин, как прикольно с ней переписываться. Это при том, что на первый взгляд у нас нет общих тем. И узнавать нового человека так здорово!»
«Уже улыбаюсь».
«Ну вот совсем другое дело. Сразу бы так. Расскажи что-нибудь о себе?»
«Например?»
«Ну, все равно что».
«Так тяжело рассказывать. Вы спрашивайте, что интересно, я отвечу».
«А вдруг я спрошу лишнее?»
«То есть спрашивать про парня у малознакомой девушки было норм, а сейчас вдруг сомнения?))» – не могу сдержать смех, пока набираю это сообщение.
«Ну теперь-то я тебя уже лучше знаю, отношения совсем другие. Надо осторожничать. Мне не хочется, чтобы тебе было неудобно».
Странная логика какая-то, ну да бог с ней.
«Спрашивайте. Если что-то будет не так, я скажу».
Она расспрашивает меня об увлечениях, о семье, о детстве. Ничего запредельного. Я рассказываю о том, что иногда плету из бисера, пою на сцене местного СДК, раньше писала стихи.
«Стихи? Пришлешь что-нибудь?»
«Я не знаю, где тетрадка, а наизусть ничего не помню, это было давно и неправда», – вру я.
«Жаль, я бы хотела почитать».
«Любите стихи?»
«Не то, чтобы люблю, но твои были бы интересны. Мне очень хочется узнать тебя поближе».
«Вы можете спросить, что угодно. Не думаю, что стихи, написанные в припадке юношеской влюбленности, могут пролить свет на какие-то загадки личности».
«Как скажешь. Тогда рассказывай дальше».
Я пишу ей про свое детство, но по непонятной причине, обхожу острые углы. По крайней мере, не рассказываю и половины информации, которую за время нашего общения узнала Натуля. Сама не знаю, почему я так делаю. Может, мне хочется нарисовать для нее какую-то определенную картину и выстроить тем самым тонкую стенку, которая не позволит мне с головой нырнуть в этот омут? Я не хочу быть слишком уж беззащитной и уязвимой. Пишу ей о том, что живу с мамой, сестрой и отчимом. И что у всех нас непростые отношения. Рассказываю о том, что люблю кошек и читать книги. Что у меня большая компания друзей, но близких от силы пара человек. Она читает простыни сообщений, изредка задавая какой-то вопрос, но я чувствую, что она по-прежнему вовлечена в диалог.
«Слишком много информации на сегодня, наверное. Да и времени уже много».
«С тобой очень здорово, я бы еще посидела, но мне вставать в 5 утра».
«Зачем так рано? Вы же где-то рядом с работой живете, вроде».
«Да, но мне нужно проснуться, кофе попить, накраситься. Долго раскачиваюсь».
«Не проще поспать лишние два часа, но выспаться? Может, не так долго раскачиваться придется?»
«Я так привыкла уже».
Понимаю, что пора прощаться. Не хочу, чтобы она сделала это первой, поэтому, торопясь, пишу:
«Спокойной ночи».
«И тебе. Сладких снов».
Ложусь спать, прокручивая диалог в голове и почему-то улыбаюсь. Но потом в голову лезут дурацкие мысли. Неужели я настолько не избалована вниманием, что тянусь к каждому, кто его проявит? Этот внутренний конфликт меня когда-нибудь добьет. Она мне дико нравится, но я боюсь этого чувства. Боюсь того, насколько быстро я привязываюсь. Боюсь, что эта тяга возникает на ровном месте. Мне надо с кем-то посоветоваться. Черт. Как я раньше не додумалась? Чуть ли не подлетаю над кроватью, хватаю телефон и захожу в ВК. Только бы Маша была в сети!
Маша очень близкий мне человечек. Она живет в Донецке, мы не так давно познакомились в интернете, но очень быстро подружились. Маша лесбиянка, и паблик, в котором я была администратором прошлым летом, помогал ей и ее девушке выиграть конкурс на лучшую пару Донбасса.
«Привет! Не спишь? Мне нужна твоя помощь».
Глава 8
Маша терпеливо читает мой горячечный бред, когда я сваливаю в кучу рассказы о неприязни к Н.Н., ее знаках внимания, нашем общении. О том, что я привязываюсь к ней, хоть и пытаюсь сопротивляться, и о том, как меня выбивают из колеи ее голые коленки. На этом месте мой словесный поток прерывается ответным сообщением.
«Ахахаха, ты б узнала, а чего она вообще так одеваться стала? А то, может, просекла, как тебя добить, вот и заголила ноги?»
«Ээ… Ты шутишь? Думаешь, взрослая женщина осознанно опустится до таких уловок?»
«Если она тебя спалила, то почему бы и нет? Она красивая, кстати?»
«Ну такое… На любителя», – отвечаю честно.
«Вот такие, которые «на любителя» самые опасные. Ты никак не можешь понять, что тебя в ней привлекло, но освободиться от этого не получается».
«Отож. Про что я и говорю»
Маша долго расписывает возможные перспективы и заваливает меня советами в стиле «нагни и трахни», от которых бросает в жар. Потом успокаивается и переходит на более сдержанное общение.
«Ну а вообще, если честно, постарайся узнать ее поближе. Вызови на откровенность, попробуй разговорить. Нужно, чтобы она расслабилась и сказала то, что выдаст ее с головой. Мне не очень нравится ваша разница в возрасте. Но ты ведь не успокоишься, да?»
«Нет, конечно. Успокоиться я теперь при всем желании не смогу».
«Ну тогда просто будь осторожней. Я не хочу, чтобы тебя поимела какая-то стерва. Если у нее всю жизнь был табун мужиков, я не верю в эти внезапно вспыхнувшие чувства к девушке, еще и сильно младше ее самой».
Да, Маша. Ты, как всегда, права. И мне от этого разговора не стало легче, а наоборот еще сильнее затянуло смятение. Она сказала то, что тревожило и меня саму: я не верила в искренность мотивов Н.Н., но не могла выбросить ее из головы.
Утро не принесло облегчения, я с трудом заставила себя подняться с кровати и начать собираться. «Надо и правда перебраться в эту чертову общагу, сил нет по морозу таскаться» – думаю я, обматываясь шарфом в три слоя. Кстати, пора и о подарках подумать. Надо Натуле какой-нибудь сувенирчик купить. И Вере. И… Н.Н. тоже.
«Надо узнать, что она любит. Может, конфет купить каких-нибудь? Или тортик… Сегодня три пары с ней, классно..».
Настроение немного поднимается, и я бегу к машине.
– Ты что-то бледная, – она внимательно смотрит, как я собираю вещи в сумку после пар.
– Просто не выспалась. – Я уже все сложила, но мне так не хочется уходить. Вам как спалось?
– Да ты знаешь, что-то не очень. Всю ночь крутилась, мысли всякие в голове были…
– Что-то случилось?
– Да нет, все, как прежде. Просто какое-то…смятение…
Вскидываю на нее удивленные глаза. Еще секунда, и я бы убедила себя в том, что она читает мои мысли. «Успокойся, дура. Мало ли, по какому поводу у этой странной женщины может быть смятение. Не знала, может, какое платье надеть». Платье… Платье???
– По вам и не скажешь, что не спалось. Отлично выглядите, и платье вам очень идет.
– Спасибо. Оно новое, кстати. Недавно купила.
НЕ ТОРМОЗИ!
– Ну я вижу, чем холоднее на улице, тем выше заканчивается подол. – Улыбаюсь и смотрю на ее реакцию.
– Радуюсь, что синяк на ноге сошел. Я незадолго до конца сессии сильно ударилась, такой кровоподтек был, даже через черные колготки просвечивал. Пришлось носить то, что его скрывало. Теперь наверстываю. – Зеленые глаза лукаво поблескивают.
– Тогда ладно. – Улыбаюсь и слышу звонок на следующую пару.
– Последняя? Приходи после нее ко мне в кабинет, поболтаем.
– Хорошо, приду.
Выскакиваю из аудитории и чувствую, как за спиной начинают вырастать крылья. Уже придя на занятие, достаю из сумки зеркальце. Из него на меня смотрят лихорадочно блестящие глаза и яркий румянец во все щеки. И где она тут бледность увидела?
Эти полтора часа сижу, как на иголках. Они кажутся мне самыми длинными в жизни. Последние 10 минут я нервно подпрыгиваю на стуле, поглядывая на часы. Еще никогда мне так страстно не хотелось оказаться в другом месте. Звонок. Подрываюсь и лечу вон из кабинета. Потом немного остываю и решаю зайти в туалет, чтобы подождать, пока коридоры опустеют. И заодно привести нервную систему в порядок. Выдерживаю немного времени. Пора. Ноги неожиданно становятся ватными. А может, не идти? И тут же одергиваю себя: не пойдешь, потом будешь локти кусать. Стучусь в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, просовываю голову внутрь. Замечаю, что она не одна.
– Пришла? – Н.Н. поднимается и выходит ко мне в коридор. Извини, у меня тут методист окопалась. Пойдем у лестницы посидим.
Мы устраиваемся на одном из подоконников третьего этажа. На меня неожиданно нападает робость. О чем с ней говорить? Я так ждала этой встречи и теперь сижу, как дура, будто онемела.
– Ты знаешь, что у тебя глаза разного цвета? – неожиданный вопрос вырывает меня из ступора.
– Что? переспрашиваю, хотя прекрасно все расслышала с первого раза.
Она кладет мне ладонь на щеку и мягко поворачивает голову к окну.
– Я не замечала, пока не посмотрела на тебя при хорошем свете. У тебя один глаз более зеленый, а второй больше в карий оттенок. И еще пятна на радужке, как будто конопушки и туда добрались.
Я изо всех сил делаю вид, что все идет, как и должно быть. Черноволосая женщина напротив меня улыбается одними уголками губ, но ее глаза при этом опасно поблескивают. Я хотела бы придумать для них красивое сравнение, но пока только мне приходит в голову, что у людей не должно быть таких кошачьих глаз. Это незаконно прекрасно. Правой рукой она продолжает придерживать мою голову. Будто я сама не могу держать ее так, повернув к свету. Ладонь горячая и сухая. Она почти обжигает, а в ушах неожиданно начинает шуметь кровь. Чувствую себя так, будто меня оглушили. Интересно, а долго она будет так сидеть? Я бы хотела, чтобы это продолжалось вечно. Но со стороны, наверное, мы выглядим максимально странно. Кажется, ее посещает та же мысль, потому что она вдруг отдергивает руку от моей щеки и почти незаметно оглядывается по сторонам. Лестница и коридор пусты, и только где-то внизу раздается визгливый голос преподавательницы философии.
– Галя опять орет. Что недотрах с бабами делает… – она недовольно морщится.
– Можно подумать, что мужик – это панацея от всех проблем. – Я мгновенно ощетинилась, даже не успев подумать, что со стороны это слышится очень резко и как минимум странно. Температура вокруг нас упала градусов на 10.
– Ты чего? – Н.Н. удивленно вглядывается в меня и неуверенно улыбается.
– Ничего. Просто… бесят эти стереотипы.
– Ну почему стереотипы… Ведь…
– Если вы собрались со мной тут рассуждать о влиянии мужского члена на все сферы женской жизни, то можете даже не начинать. Я пойду. – Слезаю с подоконника, но она ловит меня за руку.
– Ты феминистка что ли?
– Ага, типа того.
– Я же не знала. Не злись. Давай еще поболтаем. – Она тоже сползает с подоконника и встает рядом. Я делаю вдох, чтобы успокоиться. Черт, как с ней сложно. Она продолжает смотреть на меня, явно удивленная этой вспышкой.
– Я пойду, ладно? Мне скоро уезжать. Не обижайтесь.
– Жаль, что так рано. Надеюсь, получится еще поговорить. А ты помнишь, что я тебе говорила про общежитие?
– Помню. После нового года переберусь.
– Я очень рада. – Она тепло улыбается, и я улыбаюсь в ответ. Сбегаю по ступенькам, чувствую лопатками ее взгляд. И еле сдерживаюсь, чтобы не вернуться.
_________
Дома никак не могу себя заставить сесть заниматься, хотя на носу зимняя сессия. Включаю комп. На Одноклассниках висит новое сообщение.
«Кать, я не хотела тебя обидеть. Извини, если это вдруг случилось. Ты так быстро убежала, что я даже не успела слов подобрать, чтобы как-то сгладить ситуацию. Еще раз извини, я не думала, что тебя это так зацепит».
«Все в порядке, не надо извиняться. Просто у меня в последнее время пошаливают нервы. Еще и сессия уже в плечо дышит».
«Ты наверняка сдашь все хорошо, ты же умничка».
«Хотелось бы».
«А я так замерзла, пока до дома добежала. Решила согреться. Легла под плед, и сама не заметила, как уснула. Вот только кое-как встала. Может, правда платья коротковаты?))»
«В самый раз, мне нравятся))»
«Подкалываешь меня?»
«Вот еще. Чистую правду говорю. Такие ноги нужно показывать».
«Спасибо за комплимент, очень приятно. Ты новое фото поставила?»
«Да, решила обновить. Нравится?»
«Хорошее, но мне предыдущее больше нравилось».
«Это какое?»
«Там, где ты на подоконнике сидишь. Ты там очень нежная».
«Поменять обратно?))»
«Ага».
Смеюсь, но фотографию послушно меняю.
«Так лучше?»
«Да, совсем другое дело. Из тебя, оказывается, веревки вить можно».
«При грамотном подходе. Но я надеюсь, вы не собираетесь этим пользоваться?»
«Как пойдет».
Я таращусь на смайлик с высунутым языком, который она присылает вдогонку к сообщению. Знала бы ты, какие у меня планы относительно твоего языка, просто так не разбрасывалась бы такими стикерами.
«Дразнитесь?»
«Ага. Прикольно».
«Ну раз прикольно, тогда ладно».
«Мне очень нравится с тобой общаться…»
Пальцы на клавиатуре беспокойно дергаются, а где-то глубоко в груди вырастает приятное волнение. Ей. Нравится. Со мной. Общаться. Вы это видели?
«Мне с вами тоже». нажимаю на «Enter» и сообщение улетает.
Но я знаю, что это неправда. То, что я чувствую намного сильнее.
И меня это очень пугает.
Глава 9
Заканчивается декабрь. В его последние дни мы много переписываемся и стараемся выделить время для общения в колледже. Придерживаемся рамок приличия, с ее стороны намеков, по крайней мере таких откровенных, больше не было. Ну а я просто продолжаю общаться, как раньше.
В один из дней на своей паре она называет фамилии тех, у кого уже стоит автомат по ее предмету. Меня в списке не нет. Интересно… Оценок там более чем достаточно, а пропусков занятий именно по ее дисциплинам у меня нет. Я вздергиваю брови и смотрю на нее, но ничего не говорю. Ну, я тебе устрою…После звонка иду к двери вместе со всеми остальными, но…
– Кать, задержись на минуту.
Кажется, в этот момент я могла бы стать чемпионом мира по фигурному закатыванию глаз. Еле сдерживаясь, чтобы не огрызнуться, подхожу к столу.
– А тебе автомат не нужен разве?
– Не знаю, вам виднее, наверное.
– Маленькая злючка, – ехидно улыбается.
– Я могу идти? Мне пора на другую пару. На ней, говорят, зачеты за красивые глазки раздают. Может, хоть там повезет.
Может, я считаю, что тебе надо дополнительно позаниматься?
– Поздно спохватились, у меня уже шампанское в холодильнике стынет. – Я злая просто до ужаса. Даром ее автомат не сдался, я и так могу сдать. Но что это за манипуляции? Нашла детсадовку, конфетами шантажировать. Поворачиваюсь и иду к двери.
– Да поставлю я тебе автомат, не злись! – кричит Н.Н. мне вслед.
_________
После занятий в этот же день мы сталкиваемся в коридоре третьего этажа. Я хочу просто пройти мимо, но она ловит меня за руку и не дает убежать.
– Торопишься? Пойдем постоим немножко, показывает в сторону лестницы, у которой мы обычно сидим. Чувствую, что еще злюсь, но уже намного меньше. И чего как ребенок, в самом деле? Но и она хороша…
– Я ведомость в учебную часть относила, – говорит.
– Мм, понятно.
– Ну хватит дуться. – Н.Н. протягивает руку, берет меня за мизинец и тянет к себе. – Давай мириться?
– Я с вами не ссорилась.
– Ну я же вижу, что ты сердишься. Ну прости, я глупо пошутила. Мне просто нужен был повод.
– Для чего?
– Чтобы поболтать с тобой лишние две минуты.
Чувствую, что мне не хватает воздуха. Если это не признание в том, что она ко мне привязана, тогда что?
– Я не знаю, что сказать, –пожимаю плечами. – Вы же видите, что я тоже к вам тянусь. К чему глупые шутки?
– Ну прости. Я больше так не буду. – Она смотрит на меня и начинает улыбаться. – Я испугалась, что ты всерьез обиделась.
– Нет, все в порядке. – Я тоже начинаю потихоньку оттаивать.
Она рассказывает про какой-то конфликт между студентом и преподавателем, а я ловлю себя на мысли, что не слышу и трети информации. И что понятия не имею, сколько времени она все это говорит. Пять минут? Полчаса? Неважно.
Затаив дыхание, я слежу за тем, как двигаются ее губы и как она смеется, обнажая ровные крепкие зубы. За окном начинает валить крупный снег, и в коридоре постепенно сгущаются сумерки. Ее глаза приобретают какой-то фантастический оттенок, и я вижу в них отражение лампы, которая горит над лестницей. Совсем близко…
– Ты меня слушаешь вообще? – глаза сердито щурятся.
До меня не сразу доходит, что она обращается ко мне.
– Что, простите?
– Ты вообще здесь? Мне показалось, что ты отключилась.
– Нет, все в порядке. Просто немного задумалась, прошу прощения.
– О чем, интересно, можно думать с таким видом? – Она с интересом смотрит на меня и неожиданно… прикусывает зубами краешек нижней губы.
У меня перехватывает дыхание и я, не успев сообразить, что делаю, делаю шаг к ней, чтобы поцеловать, но в самый последний момент трушу и торможу. По счастью, в этот самый момент она повернулась на какой-то посторонний звук из коридора, и поэтому почти не заметила моих телодвижений.
– Ты чего?
– Да я это… Нога затекла, наступила на нее неудачно, – мямлю я, чувствуя, как краска заливает щеки, а сбитое дыхание и не думает восстанавливаться.
«Ну ты и дура» – шипит мое подсознание. Нашла время и место.
_________
После того случая вечером в коридоре мы почти не видимся, потому что я сдаю сессию, а она занята бумагами в конце семестра. Сдав последний экзамен, лечу в магазин покупать подарок. С фантазией у меня проблемы, поэтому не придумываю ничего умнее, чем купить ежедневник и коробку конфет. Какие она любит, я так и не спросила, но вряд ли ее предпочтения распространяются в область псевдошоколадных плиток. Пряча под палантином подарочный пакет, пробираюсь на третий этаж и тихонько скребусь в дверь кабинета. Открывает.
– Ой, как ты вовремя зашла! А мне помочь надо с отчетом. – Смеется.
– Не вопрос, улыбаюсь в ответ. – Только сначала подарки. Дед Мороз занят, прислал Снегурочку.
Протягиваю ей ярко разрисованный пакет и с удовольствием наблюдаю, как она по очереди достает содержимое.
– У меня как раз ежедневник заканчивается. А конфеты мои любимые, как ты угадала?
Ну не могла же я сказать честно: «По количеству золота, которое на тебе навешано, мне показалось, что одной «Аленкой» я не обойдусь».. Поэтому просто пожимаю плечами и улыбаюсь:
– Интуиция, наверное.
Она растроганно смотрит на меня и неожиданно за руку притягивает к себе. Мягкие, завитые легкими кудряшками волосы пахнут какими-то незнакомыми духами. Крепкие руки мягко обхватывают талию, притягивая еще ближе. Так, что я утыкаюсь носом ей в шею. Пытаюсь справиться с собой, но голова начинает кружиться. Потихоньку завожу руки с ее плеч за шею и обнимаю еще крепче.
Мозг начинает отключаться.
«Всего-то дел: раскрывай губы и целуй. Ближе, чем сейчас, ты уже не будешь». Желание попробовать ее кожу на вкус соревнуется с желанием расплакаться. Подавляю судорожный всхлип, боясь разрушить эту связь, которая между нами образовалась.
– Я тебя совсем зажала? Сопишь, как ежик, – хватка ослабляется, но я, наоборот, прижимаюсь еще сильнее.
– Нет, мне хорошо…
Я чувствую, как быстро и нервно бьется ее сердце. Где-то совсем недалеко от моего. Нос продолжает прижиматься к шее, вдыхая запах духов, перемешанный с чем-то очень приятным. Губы замерли в паре сантиметров от теплой кожи.
Мозг отключился.
Не понимая, что делаю, я чуть поднимаю голову и, встав на цыпочки, начинаю медленно поворачивать шею, пока мы не соприкасаемся скулами. Перестаю дышать, веду влево, касаясь носом и губами ее щеки, и неожиданно осознаю, что уже несколько секунд не чувствую ее дыхания.
Еще через секунду ее мягкие губы касаются местечка, где уголок рта граничит со щекой.
