Текст книги "Грезить в Городе Печалей"

Автор книги: Катрин Дреннан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– А где остальные?

– Некоторые до сих пор хранятся где-то на государственном складе, а остальные – у моего брата.

– Как Малкольм?

– В порядке. Как я полагаю. Мне лишь раз удалось с ним связаться. Знаю, он тоже пытался со мной связаться, но, очевидно, не смог преодолеть все бюрократические препоны. Это не значит, что мне здесь нужно много вещей.

– Нет, – сказала Кэтрин, снова поцеловав его, – ты всегда все самое необходимое держал вот здесь.

И она осторожно коснулась его лба.

– Это осталось от военной жизни, – признал Синклер. – Когда тебя все время перебрасывают с места на место, приучаешься обходиться малым количеством вещей, но эти вещи становятся для тебя величайшей ценностью. И мне бы хотелось взять их сюда. Это дело принципа.

– Ну, я не могу тебе в этом помочь, зато привезла кое-что с собой, – Кэтрин достала из сумки ярко запакованную коробку. – Я не смогла поздравить тебя с днем рождения, будучи около Предела, так с днем рождения тебя!

– Что это? – спросил он.

– Почему люди всегда задают этот вопрос? – она вручила ему коробку. – Открой и сам увидишь.

Синклер разорвал бумагу и вынул запечатанный инфокристалл и связку книг.

– «Границы смеха», – прочитал он на коробке, – «Двадцать четыре часа истории комедии в Северной Америке». Это чудесно! – Он тут же прошел в кабинет и начал просматривать их.

– Помню, как ты сказал, что послал свою единственную копию Малкольму, а для себя ничего не оставил, – сказала Сакай.

На экране появились начальные титры, но Синклер быстро промотал их дальше. На экране появилась сцена из старого черно-белого фильма двадцатого века, а потом – пожилая женщина, обсуждающая его с научной точки зрения. Внизу экрана появилась надпись: «Гемма Хильда Синклер, профессор, эксперт по североамериканской литературе».

– Моя мать действительно любила эти фильмы, – сказал он, глядя на сцены из фильмов двадцатого – двадцать первого столетий. – Она писала о них научные статьи и книги, но смотрела с искренним удовольствием. Когда я был мальчишкой, то не мог этого понять. Что она нашла в этих древних антикварных фильмах, думал я. Я думал, что когда-нибудь пойму это, пока не вырос и не увидел ее в этом документальном фильме. Боже, как я скучаю…

Синклер выключил программу, мгновение просто глядел на пустой экран.

– Мне не хватает стольких вещей, и людей, – сказал он и добавил, – но такова жизнь. Все время стремится вперед.

– Мне жаль, – начала было Кэтрин.

– Нет, – улыбнулся он, – спасибо. Это действительно прекрасный подарок. Как видишь, у меня здесь не так уж много развлечений.

Сакай подошла к книжным полкам и достала две книги, которые, как она заметила, были написаны на английском языке.

– Марк Аврелий? Ты это имел ввиду? – спросила она, положив книгу обратно. Взяла другой том и открыла наугад, не удивившись, что книга открылась на поэме Теннисона «Улисс».

– Признайся, Джефф, неужели это все, что ты читаешь из всех этих прекрасных стихов? – поддразнила она его.

Он взял книгу из ее рук с притворным негодованием и положил на полку.

– Я думаю, тебе известно, что все остальные стихи я помню наизусть.

– Но разве книга может все время открываться на «Улиссе»? – продолжала поддразнивать она.

– Признаюсь, что с тех пор, как прибыл на Минбар, я читал и слушал ее чаще, чем обычно.

– Полагаю, если мы поженимся, мне надо быть с тобой более откровенной, – сказала Кэтрин шутливо. – Меня никогда не трогала эта поэма. Думаю, что она довольно оскорбительна для Пенелопы – ведь там ее называют «старой женой», а Улисс думает только о своих друзьях, оставляя ее позади.

Синклер снова взял ее за руки.

– О, нет. Только не после того, через что они прошли, чтобы снова быть вместе. Он оставил ее однажды и тем самым совершил ошибку, которую никогда больше не повторит.

Синклер наклонился и нежно поцеловал ее, а потом продолжил:

– Когда он сказал, что «уплывет за горизонт», чтобы «искать новые земли», будь уверена, что на сей раз Пенелопа поплывет вместе с ним. Обещаю тебе.

Он прижал Кэтрин к себе и еще раз поцеловал, на сей раз дольше и с большей настойчивостью.

– Я не знаю, согласился бы с тобой Теннисон, – сказала она между поцелуями.

Синклер улыбнулся.

– К черту Теннисона!

Он подхватил ее на руки и потащил через комнату по направлению к спальне.

– Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты так делаешь, – сказала она, шутя лишь наполовину.

– Боюсь, что мы будем анализировать поэзию всю ночь, – он опустил ее на кровать, – Думаю, что лучше заняться нашей собственной поэзией.

– О, Боже! – засмеялась Кэтрин, – Если бы только эти минбарцы, которые относятся к тебе с таким благоговением и уважением узнали, каким банальным ты можешь быть.

– Именно поэтому ты и нужна мне здесь, – ответил Джефф, целуя ее, – Когда к тебе относятся как к святому, это несколько утомительно. Это было бы невыносимо, если бы здесь не было кого-то, с кем можно поговорить, того, кто знает и любит меня так, каков я есть.

– Кто-то, кто был бы полностью откровенен с тобой, – сказала она поддразнивающе, – Кто бы ставил тебя на место.

Синклер засмеялся.

– Бог свидетель, у тебя никогда не было с этим проблем. Это одна из причин, по которым я тебя люблю.

– Ну, мы так и будем болтать всю ночь, – спросила Кэтрин, – или займемся какой-нибудь поэзией?

Синклер улыбнулся и ничего не ответил.

Глава 20,
в которой Синклер вспоминает годы учебы в Академии, а ворлонец пытается читать ему нравоучения

– Митчелл! Уходи! Уходи!

– Ну уж нет! Только не так! Если уж мне суждено погибнуть, то я прихвачу вас, ублюдков, с собой!..

– Кто вы? Зачем вы это делаете?

– Совет вынесет свой приговор.

Деленн. Ратенн. Расин. Дженимер. Нерун. Турвал. Венак.

Кош. Улкеш.

Вален.

Легендарный минбарец одиноко стоял в круге света.

Как он узнал, что это Вален? Он пытался разглядеть его, но не мог. Но он знал, что это Вален.

Вален поднял Трилюминарий. Камень в центре вспыхнул.

Вален поднял зеркало. Синклер заглянул туда – и человек Джеффри Синклер посмотрел на него оттуда. Он поднял глаза, чтобы спросить Валена, но минбарец исчез.

Он увидел Улкеша. И Коша.

– Ты тот, о ком мы говорили.

– Не забывай, кто ты на самом деле.

– Джефф!

Это был голос Кэтрин. Он обернулся и увидел ее, стоявшую чуть дальше от круга света, наполовину скрытую тенью. Рванулся к ней, желая удержать ее, но она отпрянула от него с недоуменным лицом. Что-то не так? Внезапно он понял. Подняв руку, он нащупал минбарский гребень, выросший на его голове.

– Нет!

– Джефф! Джефф. Все в порядке, Джефф!

Синклера вздрогнул, пытаясь проснуться. Он почувствовал руки, пытающиеся удержать его, и голос, успокаивающий его.

– Все в порядке. Это всего лишь сон.

Голос Кэтрин. Он открыл глаза и увидел, что она тревожно смотрит на него. Вздрогнув, он прижал ее к себе.

– Извини, – сказал он.

– Не надо извиняться, – ответила Кэтрин, отбрасывая прядь волос с его лба, – Это все тот же проклятый сон?

– О, как обычно.

Она не поддалась на его бодрый тон.

– Они действительно стали хуже? И так каждую ночь?

– Нет, не каждую. Иногда я не помню, что мне снилось.

– Может быть, ты хочешь об этом поговорить?

– Нет, я думаю, что этого достаточно для одной ночи, – Синклер поцеловал ее, – Тем более, скоро вставать.

– Разве? – Кэтрин огляделась в темной комнате. – Этого не может быть!

– Уже почти рассвело.

– Я же только заснула, – возмутилась она.

– Тебе придется привыкать к коротким минбарским суткам. Видимо, это сыграло с твоим чувством времени злую шутку.

Пока они готовились к новому дню, Синклер подумал, как же он соскучился по таким простым повседневным делам, когда кто-то любящий тебя находится рядом. Сакай вышла из ванной и остановилась, принюхавшись.

– Это же бекон, да?

Синклер улыбнулся.

– Мы пытаемся подобрать из минбарской кухни что-нибудь похожее на земные блюда. Бекон очень трудно здесь достать. Если повезет такое случается пару раз в месяц. Но я уверен, что сегодня утром он будет.

Когда они подошли к столу, завтрак уже был накрыт, а слуги-минбарцы ушли.

– Извини, но здесь есть только яйца темшви.

– Все в порядке, – Кэтрин посмотрела на них несколько неуверенно. – Я всегда хотела их попробовать. Их считают настоящим деликатесом.

Она подняла глаза и улыбнулась, глядя на Синклера.

– Это все очень здорово выглядит, честное слово. Смесь минбарской и земной кухни. Наверняка это лучше, чем то что мне приходилось есть в течение пяти месяцев у Предела. И, может быть, чуть лучше того, что я ела на Вавилоне 5.

– Знаешь, – сказал Синклер, приступая к еде, – у нас еще не было возможности поговорить о том, что сейчас происходит на станции.

– Ну, что сказать. Я пробыла на ней недолго, и там царила неразбериха. Не смогла найти Иванову, и даже Деленн не было на станции.

– Да, это странно, – сказал Синклер. – А как Шеридан? Ты смогла с ним поговорить об этом?

– Нет. Кажется, и его тоже не было на станции. А что ты думаешь о Шеридане? Я слышала о нем противоречивые слухи.

– Он хороший офицер. А что, ты слышала о нем что-то плохое?

– Да ничего особого, – ответила она. – Его описывали как какого-то суперпатриота и сорвиголову, что не слишком подходит для дипломатического поста.

– То же самое говорили и обо мне.

– Так ты этому не веришь?

– В этом парне скрыто намного больше, чем ты можешь подумать, читая пропагандистские статьи, написанные во время и после войны.

– Вы ведь вместе учились в Академии?

– Один год, – засмеялся Синклер. – Но тогда я его не оценил.

Сакай удивленно посмотрела на него.

– Разве я тебе об этом не рассказывал? – спросил он, – Я встретился с Шериданом во время своего первого года обучения в Академии. Он был на последнем курсе. И я, к несчастью, привлек его внимание, нечаянно опрокинув на него поднос с едой. Так как я был зеленым салабоном, а все деды должны были воспитывать таких, как я, то он решил посвятить свой последний год обучения в Академии превращению моей жизни в сущий ад. Когда, наконец, он выпустился, а я выслужился из салаг, я так напился на празднике, как никогда до и никогда после.

– Ну, мы пару раз сталкивались после этого. Пару раз во время войны и потом, но каждый раз – ненадолго. Отношения между нами были сугубо профессиональные. Два офицера, занятые своим делом. Я не знал его по-настоящему до голодных бунтов на Марсе. Когда это началось, я еще там не освоился. Я тогда оказался в незнакомом мне районе города, без подмоги, окруженный огнем и дымом и пытался добраться до своих. Я уже не надеялся на возвращение. В общем, я шмыгнул в ближайшую улочку в надежде, что не привлеку внимания мятежников. И столкнулся сразу с четырьмя мятежниками, которые напали на офицера Космофлота Земли. Офицер явно проигрывал. Я не всматривался в его лицо, просто увидел, что он попал в переделку, и поспешил на помощь. Нам вдвоем удалось отбиться, и мятежники отступили. Только тогда я понял, что этот офицер никто иной, как мой ненавистный противник из Академии, Джон Шеридан. В любом случае, ссориться не было времени, и Шеридан сказал, что знает место, где можно укрыться, пока нам не удастся связаться с нашими базами. И мы пошли вместе, а потом не смогли расстаться, пока снаружи все не утихло. Мы поговорили и, наконец, познакомились друг с другом. Оказалось, что он очень милый парень. Он даже извинился передо мной за Академию. С тех пор я его не видел, но, уверяю, что Шеридан – не вояка и не марионетка президента Кларка, как может показаться.

– Так же как и ты вовсе не мрачный и серьезный мистик, как считают минбарцы.

– Эй, – возмутился Синклер, – я произвожу впечатление. Отец Раффелли сказал мне это еще в колледже.

– Это было до того, как ты угнал его флаер и заложил вираж вокруг колокольни?

– До того, – признал Синклер.

Стук в дверь прервал их разговор. Синклер увидел кланяющегося минбарца-рейнджера, которого послали за ним для того, чтобы пригласить его на совещание.

– Что-то случилось? – спросила его Сакай, когда он вернулся за стол.

– Кто-то созвал совет рано утром. Это неспроста. Я скоро вернусь, – Синклер поцеловал ее и ушел.

Когда Синклер вошел в зал совещания, Ратенн тихо и упорно говорил что-то Дженимеру. Лидер минбарцев выглядел больным и слабым. Было ясно, что ему нужен отдых. Улкеш неподвижно стоял в глубине комнаты.

– Избранный, – сказал Синклер, слегка поклонившись, – я не знал, что вы придете сегодня.

– Я получил печальное известие, – сказал Дженимер. – Без моего ведома или согласия Серый Совет лишил Деленн права называться Сатай, а на ее место назначил Неруна.

Синклер был поражен.

– Разве они могли так поступить? Разве это законно?

– Они сделали это, не беспокоясь о том, что гласят наши обычаи или законы.

– Но Нерун принадлежит к касте воинов, – сказал Синклер. – Это дает воинам четыре места в Совете, а у жрецов осталось всего два. Вален лично постановил, что от каждой касты в Совете должно быть три представителя.

– Каста воинов, – горько произнес Ратенн, – больше не нуждается в чьих-либо голосах, кроме голоса собственных амбиций и ненависти.

– Последствия этого поступка, – продолжал Дженимер, все более устало, – могут быть непредсказуемыми и далеко идущими. Не знаю, как это отразится на нашей работе, но обещаю, что сделаю все, что в моих силах для того, чтобы защитить вас и ваших рейнджеров.

– Я никогда не сомневался в этом, Избранный, – сказал Синклер. Болезненный вид Дженимера внезапно побудил Синклера выразить свое уважение к этому удивительному доброму минбарцу, и он пытался отогнать предчувствие, что другого шанса ему может не представиться. – Вы были хорошим другом. Не только по отношению ко всем рейнджерам, но и ко мне лично. За это я хочу вас поблагодарить.

Синклеру хотелось сказать больше, но и этого, казалось, было достаточно. Дженимер улыбнулся, явно очень довольный.

Последовало короткое молчание, и Синклеру показалось, что встреча закончена, но тут Улкеш, ранее стоявший без движения, повернулся к лидеру минбарцев. Улыбка Дженимера погасла.

– Боюсь, у нас есть еще одно дело, – уныло сказал Дженимер, – присутствие госпожи Сакай…

– Неприемлемо, – сказал Улкеш своим жестким синтезированным голосом.

Синклер скрестил руки, и его глаза гневно сузились. Но он остался невозмутим.

– Посол Ворлона, конечно, ценный союзник, – ровно произнес он, – но моя личная жизнь его не касается.

– Ты – стрела и не должен отклоняться от цели.

– Выбирайте выражения, посол, – сказал Синклер с угрожающим спокойствием в голосе, – я ведь не просто неразумное орудие, которое вы можете использовать, как вам заблагорассудится.

– Дело в том, – осторожно сказал Дженимер, – что вы должны полностью сконцентрироваться на задании…

– Присутствие госпожи Сакай никак на это не повлияет, – ответил Синклер, оглянувшись на Улкеша. – Неужели после всего, что было, вы до сих пор мне не доверяете? Если так, то лучше сразу скажите об этом.

Ворлонец повернулся и выскользнул из комнаты.

Глава 21,
в которой недоверие Маркуса начинает рассеиваться

«Я здесь, Уилл, – подумал Маркус Коул, – Как и обещал. Но, пойми, братишка, если этот Синклер и его рейнджеры окажутся не такими, как ты их себе представлял, то…»

Он отогнал эту мысль и окинул взглядом маленькую без окон комнату. Трое мужчин и две женщины сидели вместе с ним на каменных скамейках, а минбарец и минбарка, одетые в форму рейнджеров, стояли около двери. Минбарка вышла, потом вернулась и что-то тихо сказала своему товарищу. Они ждали здесь уже больше сорока минут, и в помещении стало душно и жарко. Маркус нетерпеливо ерзал, снова думая, не был ли его приезд сюда серьезной ошибкой.

Маркус прибыл на Минбар два дня назад, уверенный, что здесь, на родине бывших врагов Земли, он будет ощущать сильный дискомфорт, находясь среди них. К своему величайшему удивлению, он был покорен красотой этого места и очарован вежливостью встретившихся ему минбарцев. Однако он быстро научился держаться подальше от минбарцев из касты воинов.

Сразу по прибытии в Тузанор Маркусу не пришлось долго искать земное посольство: дружелюбные минбарцы, встретившиеся ему на древних каменных улицах, были рады указать туда дорогу. Он попросил о встрече с послом Синклером, сказав, что хочет узнать о рейнджерах, и назвал свое имя. Ему назначили встречу на следующий день. Только тогда Маркус осознал, что не подумал о ночлеге. Когда он спросил насчет гостиницы, помощник из посольства дал ему адрес.

Маркус нашел небольшой частный дом. Уверенный, что все это зря, он прошел через парадную дверь и снова спросил насчет гостиницы. И был немедленно приглашен внутрь семьей минбарцев, ему сказали, что он может переночевать в маленькой комнате для гостей.

Ему не удалось как следует выспаться, и утро наступило неожиданно быстро. Завтрак, который они предложили, был мало съедобен. Тем не менее, он поблагодарил их за гостеприимство и попытался заплатить за ночлег, но они отказались от оплаты.

Теперь Маркус сидел здесь, уставший и вспотевший, и постепенно начинал злиться.

– Долго еще нам ждать? – внезапно сказал он, и в гнетущей тишине его голос прозвучал неожиданно громко.

Женщина-рейнджер мягко посмотрела на него, а минбарец, казалось, почти забавлялся этим. Ни один из них не ответил на его вопрос.

Маркус предпринял вторую попытку.

– Тогда я задам вопрос по-другому, – теперь его соседи по комнате явно заволновались. Женщина-рейнджер шепнула что-то минбарцу и ушла.

– Можно ли нам узнать, как нас примет посол? – продолжал Маркус. – Если я окажусь в конце группы, то лучше пойду погуляю и вернусь позже.

– Вы не сможете встретиться с послом наедине, – ответил минбарец на безупречном английском.

Маркус почувствовал еще большее раздражение, узнав это.

– Мне же сказали, что это будет личная встреча, а не сборище толпы???

– Кто это вам сказал? – спросил минбарец.

Маркус на мгновение замялся. Что он мог ответить?

– Мой брат, – наконец, сказал он.

Минбарец внимательно посмотрел на него.

– Как вас зовут?

– Маркус Коул.

В глазах минбарца промелькнуло удивление.

– Вы брат Вильяма?

– Да.

Минбарец хотел что-то сказать, но потом, кажется, передумал.

– Посол проводит личные встречи, но, к сожалению, у него больше не хватает на них времени. Если вы останетесь здесь надолго, то удостоитесь чести встретиться с ним лично.

Маркус хотел съязвить в ответ, но ему помешала вернувшаяся женщина-рейнджер.

– Посол Синклер задерживается, – сказала она, – и приносит свои извинения. Вы можете погулять по городу, если хотите. Пожалуйста, вернитесь обратно в час, когда зазвонят колокола на центральной башне.

Маркус встал вместе с остальными и направился было к выходу. Но, когда остальные уже вышли, минбарец остановил его.

– Меня зовут Инесвал, – представился он. – Мне очень приятно встретить вас. Вильям был настоящим другом. Я очень сожалею о вашей утрате. Нам всем не хватает Вильяма.

Маркус почувствовал, как его прежнее негодование исчезло.

– Спасибо, – тихо ответил он.

– Вильям часто рассказывал о вас, – продолжил Инесвал. – Он считал своей задачей встретиться с вами и договориться о поставках К–40, но я-то знал, что для него было не менее важно воспользоваться возможностью попросить вас присоединиться к нам. Я очень рад, что вы пришли сюда.

Маркус почувствовал, как волна печали захлестнула его. Он долго старался подавить ее, концентрируясь на путешествии на Минбар. Маркус не предполагал, как трудно ему будет встретиться с людьми, которые были друзьями Уилла, и слышать, что его брат рассказывал им о нем.

– Возможно, я могу пройтись с вами, – вежливо сказал Инесвал, – пока мы тут ждем.

– Почему бы и нет? – выдавил Маркус.

Свежий воздух помог Маркусу взбодриться. Он понял, что Инесвал ждет, когда он снова заговорит.

– Знаете, вы совсем не похожи на тех минбарцев из касты воинов, которые мне встречались. Не обижайтесь, – быстро добавил Маркус.

– Мне не на что обижаться, – ответил Инесвал, усмехнувшись, – я из касты мастеров. Точнее, был им. Теперь я рейнджер.

– Простите, но я лишь полагал…

– Среди рейнджеров вы встретите очень мало воинов. В основном, это жрецы и мастера. Большинство представителей касты воинов не стали связываться с землянами.

– А вы?

– Мне нравятся земляне. Некоторые из землян, приехавших на Минбар, кажется, готовы отбросить свои обычаи и подражать минбарцам. Я этого не понимаю. В ваших традициях есть многое, достойное восхищения. Но, должен вас предупредить, я не совсем типичный минбарец. Может быть, когда-то моя душа принадлежала землянину, а теперь переселилась в тело минбарца.

Маркус не понял, было ли последнее замечание шуткой.

– Как вы стали рейнджером?

– Мне довелось встретиться с послом Синклером вскоре после его прибытия на Минбар. Я тут же заметил, что слухи о нем были верны: у него выдающаяся душа.

– Неужели вы, минбарцы, можете сказать это, просто бросив взгляд на человека? – скептически спросил Маркус.

– А вы?

– Я не верю в существование души, – сказал Маркус.

– Тогда как вы оцениваете людей?

– По их поступкам.

– Тогда у нас много общего, – кивнул Инесвал. – Вы скоро поймете, что представляет собой наш Анла'шок На. Вы говорили, что встречались с некоторыми членами касты воинов. Как вы думаете, чего они боятся?

– Мне показалось, что они ничего не боятся.

– Они боятся Джеффри Синклера, – сказал Инесвал. – Говорят, что это единственный человек, которого они боятся.

– Почему?

– По многим причинам. Он был одним из самых удачливых ваших пилотов во время войны, которому удалось одержать верх над множеством минбарцев в одиночных боях. Воины начали войну, уверенные, что их невозможно победить, а закончили войну, не в силах объяснить, чем вызвано такое количество потерь: разве что человеческим вероломством и удачливостью.

– Но ведь были и другие удачливые пилоты, – сказал Маркус. – Почему же они остановились на Синклере?

– Есть и другие причины. Мы, минбарцы, превосходим землян с точки зрения физической силы. Ни один минбарский воин не был побежден во время войны землянином в рукопашном бою. Я не хотел хвастаться, это просто физиология.

– Не могу возразить, – сказал Маркус. – Продолжайте.

– Но говорят, что Синклер дважды побеждал минбарских воинов в рукопашном бою, без применения оружия. Сначала – минбарского воина, который пытался обвинить Синклера в покушении на посла Ворлона на Вавилоне 5. Когда ему это не удалось, воин напал на Синклера, но был им побит.

– Вы вряд ли узнали об этом из новостей, – удивленно заметил Маркус. Он никогда не слышал об инциденте с ворлонцем. Хотя его, как большинство людей, очаровывали эти таинственные инопланетяне и он прочел о них столько, сколько смог найти, но этого было явно недостаточно.

– Второй случай привел касту воинов в еще большее замешательство, ибо побежденным оказался никто иной, как один из самых великих воинов, Нерун. Говорят, что Нерун бесчестно подкараулил Синклера в темноте и напал сзади, что подло с любой точки зрения. Но это не принесло ему победу. Ибо, как любил выражаться Вильям, Синклер надрал ему задницу. Без всякого знания минбарских боевых приемов.

– Выходит, каста воинов очень болезненно уязвлена.

– Это вы верно заметили, – согласился Инесвал. – Так что можете представить потрясение воинов, когда жрецы и наш Избранный настояли на том, что именно Синклер, а никто другой, достоин следовать тропой Валена, в качестве истинного, подлинного лидера Анла'шок. Их ярость лишь усилилась, когда Синклер первым делом разрешил мастерам вступать в ряды рейнджеров, хотя это было запрещено тысячу лет.

Маркус заметил про себя, что последнее действие говорит в пользу Синклера. Но он все еще сомневался.

– Вален был первым, кто поднял мою касту из почти рабского положения на один уровень с кастами жрецов и воинов, – продолжал Инесвал, – а когда Синклер утвердил этот статус своим дерзким поступком, поползло еще больше слухов. Некоторые верят, что Синклер, человек, может обладать, по крайней мере, частицей души Валена. И, возможно, это пугает касту воинов больше всего.

Маркус снова забеспокоился. Он решил не спрашивать о том, как кто-то может обладать частицей чьей-либо души. Все это казалось ему совершенной нелепицей. Только одно было важно: если Синклер окажется всего лишь очередным эгоманьяком, будущим мессией, а рейнджеры – всего лишь культом обманутых неудачников, то он первым же рейсом вернется на Землю.

Маркус заметил, что солнце достигло зенита, и предложил Инесвалу поскорее вернуться. На обратном пути минбарец рассказывал ему истории о его брате, но это не подняло Маркусу настроения. Единственное, о чем он мог думать, – возможно, Уилл зря пожертвовал своей жизнью.

Когда они вернулись в посольство, то Маркус и остальные посетители без задержек были приняты в офисе посла. Маркус обнаружил, что Синклер был одет в слегка причудливый вариант формы рейнджеров. Анла'шок На оказался очень высоким и представительным человеком со звучным и приятным голосом. Все остальные поклонились ему так, как их проинструктировали. Маркус не стал кланяться, что было замечено Синклером, который чуть улыбнулся перед тем, как отвернуться.

– Вы собрались здесь, – начал он, – потому что проявили интерес к рейнджерам, и потому что мы считаем, что вы – достойные кандидаты. Но сначала вы должны узнать о нас самое главное. Чтобы объяснить, кто мы такие, сперва надо рассказать вам о том, кем мы не являемся. Мы не являемся религиозной организацией. Тем, кто ищет вечную истину или духовный путь, лучше поискать это еще где-нибудь. Верите или не верите вы в Бога, душу, или цель вашей жизни заключается в вашем бизнесе, никто не будет обращать вас в другую веру. Однако вы обнаружите, что традиции рейнджеров идут в русле минбарских религиозных традиций. Если это вас беспокоит, если вы настолько ограничены, что не в состоянии чтить чужие обычаи, оставаясь верным собственным убеждениям, то вам тоже лучше уйти.

Второе и самое важное из того, что вам нужно уяснить: мы не являемся группой мстителей. Тем, кто хочет отомстить Теням или стремится разрушать, здесь не место. Мы должны препятствовать разрушениям, а не наносить их. Уничтожать все без разбора – удел врага.

Рейнджеры – это военная организация, посвятившая себя сохранению будущего и жизни в целом, ни больше, ни меньше. Даже если это жизнь нашего врага. Так постановил наш основатель, Вален. Мы не стремимся уничтожить нашего врага, а только лишаем его способности нести разрушение. Никогда не забывайте, что они тоже живые существа, только с иными, искаженными мотивами и поступками.

Как воины, вы научитесь сражаться и убивать. Вы научитесь делать это в совершенстве, потому что мы должны быть готовы к войне, хотим мы этого, или нет. В этом трагедия войны: добрые люди должны так поступать ради самозащиты. Но обучение этому – не единственная наша задача. Вас также научат множеству способов достижения ваших целей без применения насилия, и, такие возможности будут приоритетны, даже если вам придется рискнуть своей жизнью. Если вам неудобно жить с таким строгим кодексом правил, то вы можете уйти прямо сейчас.

Синклер сделал паузу, чтобы дать им время понять то, что он сказал, и уйти, если кто-нибудь решит это сделать. Никто не двинулся с места. Маркус не знал, о чем думают остальные, но он был более впечатлен, чем ожидал. С облегчением, он позволил себе поверить в то, что, может быть, Уилл был прав относительно всего этого. По крайней мере, теперь он поверил, что не зря ввязался в это дело.

– Отлично, – наконец, сказал Синклер, улыбнувшись. – Рейнджеры проводят вас на базу, где вы устроитесь и начнете свое обучение. Добро пожаловать!

Инесвал вместе с другим рейнджером проводили новобранцев из комнаты.

– Мистер Коул.

Маркус обернулся. Возможно, небольшое нарушение порядка в начале встречи теперь обернется для него неприятностями. Синклер подождал, пока они не остались наедине.

– Ведь вы Маркус, не так ли?

– Да, сэр, – ответил Маркус, мгновенно вернувшись в то время, когда он совсем юным новобранцем служил в армии.

– Пожалуйста, садитесь. Я извиняюсь за то, что не смог принять вас вчера, когда вы прилетели. Я хочу выразить вам глубокое сожаление по поводу смерти вашего брата. Может, вы расскажете мне, как это случилось? Что именно вы видели?

Маркус описал события так подробно, как сумел, включая реакцию чиновников на Земле и страховку, которую он получил. Пока он рассказывал, Синклер внимательно наблюдал за ним, а когда он закончил свой рассказ, мгновение смотрел поверх него, глубоко задумавшись.

Наконец, он снова поглядел на Маркуса.

– В тот самый момент, когда я встретился с ним, я увидел в вашем брате огромный потенциал. Вильям был одним из первых, кому я предложил вступить в ряды рейнджеров. Он стал одним из лучших. Нам всем его очень не хватает. Надеюсь, что вы обретете здесь дом, как и Вильям.

– Благодарю вас, – сказал растроганный Маркус. Он надеялся, что так и будет.