Текст книги "Королева (СИ)"
Автор книги: Катрин Андер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)
Маркиз с удовольствие пронаблюдал, как она ополовинила бокал, и, надеясь, что он ничем себя не выдал, продолжил вещать на извечную тему "кораблей бороздящих звездные пространства". Эллис теперь уж маленькими глоточками допила бокал до дна, с предельно туповатым выражением лица внимая россказням мага, и недоумевая как такому самодовольному дураку, могли доверить столь важную миссию. Любой хоть немного соображающий человек, во-первых, никогда бы не завел с ней подобных разговоров, а во-вторых, мгновенно понял бы, что над ним очень искусно насмехаются. Но маркиза казалось, подобное совершенно не заботило.
Боль пришла неожиданно быстро, пульсирующим комочком наливаясь во всем теле. Еще один редчайший яд нелюди, столь любимый дроу в своих интригах. Единственно, что могло спасти от этого яда – это индивидуальное универсальное противоядие, о котором люди почти не знали, а посему этот яд считался безотказным. Он мог начать действовать в любой момент после принятия, и данная человеку отсрочка зависела лишь от индивидуальных особенностей организма. А еще этот яд поражал своей жестокостью, убивая жертву почти полчаса, в течение которых все тело охватывала все нарастающая и нарастающая боль, не имеющая конкретной локализации. Казалось, что болит каждая клеточка тела, и жертва на собственно опыте убеждалась, что у боли не бывает предела.
– Простите ваше сиятельство, что вынуждены прервать ваши достойнейшие речи, но не могли бы вы указать нам уборную. Ваше замечательное вино, совершенно не желает задерживаться в нашем теле, – невинно хлопая глазками и преданно смотря на маркиза, спросила Эллис, ей стоило больших трудов не выдать своего состояния, сохранить на лице улыбку, не обезображенную пронизывающей все тело болью.
– Конечно, ваше величество, позвольте сопроводить вас, – учтиво и в соответствии с этикетом маг протянул королеве руку, помогая подняться. Легкое покачивание якобы захмелевшей королевы прекрасно замаскировало пронзающую ее с каждым шагом боль. Эллис хотелось плюнуть на все, как можно скорее кинуться в другую комнату и просто опустошить сосуд с противоядием, лишь бы все продолжающая нарастать боль покинула ее тело. Только врожденное упорство позволило ей степенно, как и подобает высокой леди дойти до ближайшей уборной в сопровождении маркиза, и подчеркнуто небрежно, затворить за собой дверь. Ее сил еще хватило недрогнувшей рукой достать противоядие и одним глотком опустошить сосуд, после чего силы окончательно ее покинули, и тело подобно подломившемуся деревцу опустилось на пол.
Пять соток, лихорадочно отсчитывал разум, моля тело поскорее прийти в себя, она не может себе позволить отсутствовать более продолжительный период времени. К счастью, боль покинула тело мгновенно, так же как и пришла, но общая усталость проходить не желала.
Ты можешь, давай, я знаю, что ты сильная и со всем справишься, – шептала себе под нос королева, по стенке пытаясь подняться на ноги, которые предательски дрожали и подкашивались. Но, выходя из уборной, и мило улыбаясь поджидающему ее маркизу, она не единым жестом или движением не выдала своего истинного состояния, и лишь вновь опустившись в уютное кресло, Эллис позволила себе вздохнуть облегчено. А маг вновь завел свою старую песню, про то, что нелюдь надо непременно приструнить, а то в последнее время они ведут себя излишне вызывающе и с людьми считаться совершенно не намерены.
Вечерело, сумрак грядущей ночи крадущейся кошкой подступал к дворцу, окрашивая сгустившийся воздух в многообразие оттунков багрянца. Эллис в легкой задумчивости брела по одной из нижних галерей дворца, местами переходящих в террасы. Одна. Если не считать сопровождающих ее гвардейцев, что крайне корректно и привычно незаметно маячили позади нее. Фрейлин Эллис отослала у поворота на галерею, ей вдруг захотелось самую капельку покоя.
Весь день маг "ненавязчиво" крутился поблизости, и лишь недавно, поняв, что яд на нее так и не подействовал, разочарованно убрался восвояси, наверняка готовить ей очередное испытание, способное оборвать ее столь юную жизнь. Несомый с моря ветер ворвался под своды галереи, и Эллис замерла на полушаге. На губах слишком отчетливо возник до боли знакомый солоновато-горький привкус моря. Именно так оно пахло в ее мире, и кто хоть единожды бывал на его берегах, поймет, о чем речь, когда говорят запах моря.
Но это не все, – пронзила ее голову еще одна невероятная мысль, к этому запаху примешивался еще один неуловимо знакомый аромат. Эллис попробовала его на вкус, вздула ноздри в надежде выделить вновь ускользающий полутон, чего-то до боли знакомого и родного.
Черемуха! – осенило девушку. Пахло цветущей черемухой и морем. Именно так однажды пахло в Питере, когда ее в очередной раз занесло туда на майские праздники.
Она вышла из метро недалеко от побережья финского залива. Тепло, непривычно тепло для этого времени года в Сибири, но вполне нормальное для расположенного куда севернее Санкт-Петербурга и легкий бриз с залива по дороге подхватывающий благоухание уже цветущей черемухи. Тогда она едва не опьянела от причудливого переплетения ароматов, от нахлынувшего волнения, от тщетных попыток понять, что же так маняще пронизывает воздух вокруг, наполняет дивным ароматом.
Она замерла у арки террасы, оказавшись там незаметно для самой себя, боясь шелохнуться, боясь прогнать приятное ведение из прошлого. Ведь здесь не растет черемуха, да и море хоть и пахнет похоже, но совсем не так, как там, в родном мире. И как она раньше не замечала тех запахов, что каждый день кружат вокруг нее, ведь они так прекрасны. А море и вовсе всегда манило ее, напоминая о родной стихии. И тут оно совсем рядом: пара десяток быстрым шагом и она на побережье, и пусть здешнее море славится спокойствием и не бросает вспененные волны на скалы, которых все рано нет – это тоже море. Здесь тоже есть бесконечный уходящий вдаль простор, и птицы крикливые как чайки, взмывающие ввысь. И после того памятного купания, выпросив возможность и дальше бывать на пляже у тогда еще жениха, она так этой возможностью и не воспользовалась. Первое лето пролетело словно мимо нее. А сейчас тоже происходило и с первой ее весной. Она так увлеклась своими делами и покушениями на собственную жизнь, что совсем забыла про то как прекрасна жизнь.
Она ведь совсем молода, и в ее возрасте совсем не пристало прозябать сутками во дворце. Уж если она едва не забыла про свой день рождения и пропустила почти всю весну, то это очень тревожные знаки. Пора что-то менять в жизни, пока она со свойственным ей легкомыслием не прошла мимо. И план грядущих изменений тут же нарисовался в голове: тренировки у мастера Грейна на свежем воздухе, послеобеденное время прекрасно располагающее к весеннему загару за интересной книжкой, или исследованиями, ну и, конечно же, помощь Асирьи, как истинной эльфийки способной зачаровать любую приглянувшуюся поляну от случайных и не очень прохожих. Необычный приступ вдохновения ласковым ветерком накрыл тело, лицо засияло мечтательной улыбкой, а ноги уже несли ее вперед, к новым свершениям, к жизни в которой найдется место слабостям, даже если это жизнь ледяной королевы.
Солнце окончательно скрылось за деревьями, а маленький магический светлячок на этот раз получился с первой попытки, но уютные корни дабара прекрасно скрывали его от посторонних глаз. Теплый ветер все так же дул с моря, принося с собой запах соли и шум прибоя, а окружающие деревья, вторя ему, шуршали своей листвой. Тишину наполняла музыка леса. Просыпались его ночные обитатели, скрывались в своих убежищах дневные. Давно на Эллис не снисходило такое умиротворение, граничащее с безудержным вдохновением. Ей казалось, что время остановилось, и мир замер в ожидании, а она способна свернуть горы и преодолеть любое препятствие – стать демиургом.
А почему бы и нет, – забилась в голове шальная мысль, – не этим ли ты занимаешься последнее время, ведь ты переделываешь мир под свои каноны и представления, пытаешься построить свою собственную утопию. Поучится ли у тебя, кто знает, но попытка не пытка, так что дерзай!
Она говорила с ветром, и он едва уловимым шепотом отвечал на ее мысли; она говорила с травой, и та склоняла свои травинки в ответ; она говорила с деревьями, и они покачивали своими роскошными кронами над ее головой; она говорила с прибоем, и он шумел там вдалеке, волнами накатывая на песок; она говорила с миром, и он благословлял выбранный ею путь.
Почти наступившее лето наполнило утренний воздух новыми запахами. Благоухание эризарии пьянило своим ароматом, а бледно-голубые, казавшиеся невесомо-воздушными на фоне такого же светлого, почти прозрачного неба лепестки, хлопьями зимнего снега кружили вокруг, подхватываемые с цветущих деревьев малейшим дуновением бархатного, уже по-летнему теплого ветра. Солнце едва поднялось над кронами деревьев, но уже успело устремить свои лучи даже в самые закрытые закоулки парка, стремительно прогревая воздух, прогоняя прочь легкую прохладу весенней ночи. Клинки, полированными гранями сияющие на солнце, стремительно рассекали подрагивающий воздух. Они играли в свои игры с ветром, то, следуя его переменчивым порывам, то, разрезая воздушные потоки неожиданным, но выверенным движением. А лепестки эризарии сонмом хороводов летали вокруг влекомые все тем же озорником ветром, направляемые холодным, но ярким металлом, либо безжалостно им рассекаемые, стоило нежнейшим лепесткам оказаться на пути идеально-отточенной кромки. Серебро волос собранных в конский хвост развевалось, летало по воздуху от каждого прерывисто резкого движения, яркой струей пропарывая плавные воздушные течения эризарии. И девушке, что в эти мгновения направляла клинки, слушала ветер и танцевала с призрачными лентами голубых лепестков, все творящееся вокруг казалось нереальным каким-то волшебно-мистическим, словно она вновь перенеслась в неведомые края.
Эта поляна со всех сторон сокрытая от случайных или же любопытных взглядов стала лучшей ее находкой. Сегодня утром, едва за окнами забрезжил рассвет, она отправилась сюда. Странное совершенно необъяснимое чувство нашептывало ей, призывало ее в это место – одну. И теперь она ни капельки не жалела о том, что не позвала с собой учителя. Присутствие постороннего человека нарушило бы царящую гармонию, не позволило бы слиться с окружающим миром, слушать его шепот, вдыхать чарующие ароматы свежескошенной травы, едва уловимыми нотами пробивающиеся сквозь благоухание эризарии. Мир вновь говорил с ней, как в тот памятный вечер декаду назад, когда он послал ей весточку из дома. Он направлял ее движения, заставлял не сражаться, а танцевать с клинками, в их собственном непередаваемом ритме, под только ей одной слышимую мелодию, что наигрывала в это утро окружающая природа. И вновь в ее гласе звучал ветер перемен, будь то легкие насвисты неведомых птиц, или же раскатистые отголоски шумящей в стороне воды, что сейчас казались гулкими переборами электрогитары. Одинокая мысль ворвалась в пустоту сознания: – она идет верным путем, тем к которому призывает ее мир, тем на который он ее благословил, и, несмотря на все трудности, что подстерегают впереди, все будет хорошо. Лишь ветер перемен овевает ее изменчивый путь.
Последняя связка ударов, напетая ветром, и кончики клинков смотрят в землю, а она неподвижной статуей замерла среди все еще кружащих вокруг голубых хлопьев, что падают с неба, но никак не могут коснуться земли, навечно обреченные следовать за малейшим капризом воздуха. А глаза что в этот момент застилает серебро смотрят в бесконечную небесную высь, туда, где сквозь призрачные струи голубеет небо, туда, где шествует по небосводу солнце, и защитная влага наполняет взор, устремленный к яркому свету, но нет сил его отвести – так надо.
Освобожденные от тесных объятий ленты волосы бушующим каскадом опадают на плечи. Подарок дроу вновь принимает вид простого, но изящного платья, а эльфийские клинки скрываются в невидимых ножнах. От мистической тренировки не осталось и следа, лишь королева стремительным шагом возвращается во дворец с утренней прогулки в парке, как всегда в сопровождении охраняющих ее одиночество гвардейцев. Ее лицо сияет подобно маленькому солнцу, глаза блестят в предвкушении, а губы раздвигает легкая улыбка, лишь очень невнимательному существу кажущаяся милой. Она наверняка проложит свой путь через административное крыло дворца, она наверняка встретит мага-советника. И тот в очередной раз, заметив ее бодрствующий, цветущий и довольный вид скривит свое лицо в кислой гримасе, считая, что королева этого не видит. Как же, на нее совершено уже четыре покушения, а она словно их не замечает, лишь хорошеет с каждым днем, покрывая тело легким весенним загаром, да нагуливая здоровый румянец на щеках. И этим она почти открыто насмехается над врагами, словно нет покушений на ее жизнь, словно нет проблем с мужем, нет потерянного для нее друга, словно не спит она по три-четыре часа в сутки, словно нет в ее жизни нехватки времени и обилия проблем, связанных с ее реформами и преобразованиями.
Ей всего двадцать два и никто и никогда не учил ее управлять огромной странной, да еще и с такими объективно ограниченными возможностями этого самого управления, когда вокруг просто не хватает людей способных не то что понять, а просто реализовать все ею задуманное. Это только сидя на скамье в аудитории все кажется легко и просто. В последнее время ей было крайне жаль собственного супруга, ведь два года назад он взошел на престол совершенно не подготовленный к этому. Лишь стабильность, что сложилась в этом мире за века, спасла его от запуска развала королевства. Это конечно правильно, что юным принцам дают насладиться жизнью лет до пятидесяти, набраться за это время опыта, остепениться, прогнать из головы юношеский максимализм. Но в случае преждевременной гибели правителя, на троне оказывается почти совершенно неготовый к этому король, который все еще свой среди аристократической молодежи, который не успел удалиться от них на почтительное требуемое пиететом расстояние, возникающее за годы усердной учебы и подготовки будущего короля. А она, она лишь немногим подготовленнее своего супруга, и не столько специфическим знанием ее мира, сколько более богатым жизненным опытом, более взрослым и мудрым взглядом на жизнь, куда более короткой, но насыщенной жизнью.
День пролетел на одном дыхании, почти так, как она планировала по дороге во дворец. Лишь только маг, как всегда встреченный по дороге проводил ее особо торжествующим взглядом, очень неприятным взглядом. Но настроения королеве это не испортило, наоборот лишь сильнее разогрело и без того плохо контролируемое любопытство.
Ночь все отчаяннее пыталась вступить в свои права, густыми сумерками накрывая дворец и недовольно урча, на вспыхивающее, на его территории магическое освещение. Казалось бы, всеми законами природы дневные обитатели этой каменной громадины должны успокоиться с ее приходом, оставить ночную жизнь на откуп ночным тварям. Но жизнь придворных лишь пробуждалась ото сна, залы наполняла популярная музыка известных менестрелей, обыкновенный ужин плавно перетекал в легкий фуршет с танцами, сплетнями, представлениями и прочими развлечениями сильнейших мира сего. Это только король да королева работали сутки напролет, не покладая своих рук, а золотая молодежь: юные герцоги и герцогини, маркизы и немногим реже графы и графини наслаждались дворцовой жизнью, которая из века в век съедала немалую часть их же родителями выплачиваемых в казну налогов. Королеве считала столь частые празднества (раз в месяц, а то и декаду), непозволительной роскошью, но, вступив в борьбу с магами, открывать второй фронт в виде противостояния с аристократией, Эллис возможностей не имела. Хорошо хоть от нее самой не требовалось постоянно присутствовать на этих вечеринках, и она по мере возможностей игнорировала их, а придворные быстро смирились с таким желанием собственной королевы. К чему им пусть милая и приветливая, но странная и соблазнительно коварная королева. Да и король прекрасно ее заменял, вновь отправившись в необузданный разгул с ежевечерней сменой фавориток. У молодой аристократии уже давно не было столь доступного им короля, который не гнушался переброситься парой слов с прежними своими приятелями, да охмурить очередную красотку сумевшую получить приглашение во дворец. Фрейлин своей супругу с некоторых пор он предпочитал обходить стороной.
Когда жизнь в южной части дворца лишь разгоралась, наполняясь сиянием магических софитов, королева своим привычно быстрым шагом шествовала по северному крылу. Путь вел ее в библиотеку, и как бы девушке не хотелось отдохнуть после многочисленных дел, советов с министрами и супругом, она еще не решила и сотой части все множащихся проблем, что непосильным грузом висели на ее юных плечах. Но она вновь и вновь гордо вскидывала голову и, расправив плечи, устремлялась вперед к новым знаниям, что хоть как-то могли ей помочь в решении сложнейших вопросов.
Ключ легко и привычно вошел в замочную скважину, рука напряглась готовая парой движений привести отлично сработанный механизм в действие. Кровь взорвалась, все чувства, все инстинкты закричали о неминуемой опасности. Тело само развернулось к источнику опасности, но предпринять что-либо еще, даже оно способное в такие мгновения ускориться до нечеловеческих скоростей не успевало. Заклинание оказалось быстрее. Взрыв, казалось, произошел перед самым носом девушки, сильнейший порыв воздуха, порожденный взрывной волной впечатал королеву в так и не открытую дверь. Натужно заскрипело дерево, недовольное столь непочтительным обращением. Из легких полностью вышибло воздух, открытый в беззвучном крике рот никак не мог получить необходимую порцию кислорода. На мгновение сквозь пелену боли, что сковала ее тело, Эллис показалось, что она слышит хруст собственных костей. Ноги отказали держать ее, и девушка по стенке осела на пол, лихорадочно пытаясь осмыслить произошедшее.
Понадобилась почти сотка на то, чтобы воздух, наконец, наполнил легкие и кислород устремился по кровеносным сосудам к голове. Сомнений в том, что на нее покусились в очередной раз, не было, но вот что на этот раз спасло ее жизнь оставалось тайной. Успокаивая сердцебиение и предательскую дрожь во всем теле, она перебирала приходящие на ум варианты, но ни один не казался ей правильным. "Что это было?", спросила она у дворца, и тот передал ей образ заклинания, "Кто?", и в голове всплыло лицо маркиза, под видом советника ни на мгновение не покидающего ее мужа. По всему выходило, что маги в отчаянье пошли на риск, раз так открыто засветили свою ключевую фигуру. Она добилась своего, заставила их паниковать, совершать рисковые поступки, вот только все это попахивает ее хладным трупиком. А решения как не было так и не появилось. Рен, вроде как что-то придумал, нашел кого-то, но на все ее расспросы лишь отмахивался, прося потерпеть, пока все не будет готово.
Покрытая плотно облегающим тело одеянием она бежала по укрытому ночной тьмой городу. Она буквально растворялась в черноте городских подворотен и переулков, проходила никем не замеченная по границе света крупных и освещенных улицах. Серебро ее волос, как и примечательные черты лица, скрывал глубоко накинутый на голову капюшон. Она поступала в очередной раз опрометчиво, рискованно, но возвращение к себе и потеря времени на необходимую маскировку, казались ей еще худшим вариантом. Детские игры кончились, и на самом деле гораздо раньше.
Достигнуть дома Розалии никем не замеченной, как и раньше, оказалось совсем нетрудно, главная сложность возникла с проникновением внутрь. Через главный вход без маскировки не пройти, а о черном ходе Эллис знала лишь то, что он в принципе существует. Оставалась лишь одна надежда на то, что Роза у себя, более того она одна, и сама Эллис правильно помнит расположение комнат. Слишком много но, слишком много отдавалось на волю случая, но другого путь королева пока не видела, чертов повелитель демонов продолжал игнорировать ее вызовы.
Проулок, в который как предполагала девушка выходили окна ее осведомительницы и подруги-советчицы, встретил ее уютным коконом черноты, лишь слегка разбавленной бледным светом, льющимся за пределы нескольких окон, в том числе и нужного самой Эллис. Взбираться на третий этаж, ничем по высоте не уступающий привычному в ее мире четвертому было страшновато. Но высота никогда не пугала девушку до дрожи в коленях, лишь охлаждала излишне ретивую кровь, жаждущую покорения новых вершин.
Выровняв дыхание и успокоив сердцебиение, с неожиданной грацией кошки устремиться вверх, недоумевая собственному испугу в таком легком деле. Настенный узор удобно ложился под руки, обращался ступеньками пусть и крутой, но добротной лестницы под ногами. Еще пара мгновений и она удобно устроившись под окном, легонько в него постучала. Несмотря на браваду и кажущееся отсутствие страха смотреть вниз балансируя на небольшом уступе Эллис не рисковала. Спустя сотку, показавшуюся девушке вечностью, окно над королевской головкой распахнулось, и в его проеме показалась пепельно-белая с россыпью едва уловимых тонких медных прядей головка демонессы.
– Кто тут? – в голосе хозяйки не чувствовалось ни капли беспокойства, лишь легкий деловой интерес.
– Это я Эллис, к тебе можно? – шепотом, почти одними губами произнесла королева, опасаясь присутствия в комнате посторонних, так чтобы только Розалия расслышала ее.
– Эллис? – теперь же в голосе демонессы отчетливо проскальзывало плохо скрываемое недоумение. – Но какого? Давай залезай быстрее, слава Первым я одна!
Еще полгода назад королева ни за что не смогла бы преодолеть подоконник одним на вид простым и легким движением. Особенно из того положения, в котором она пребывала. Но мастер Грейн гонял ее почти каждый божий день не зря. Легкий хлопок ставней за спиной возвестил о том, что на улице случайных свидетелей не оказалось и теперь можно расслабиться, перевести дух и приступить к делу.
– Что на этот раз? – требовательно спросила Роза, пристально рассматривая обернувшуюся с уже откинутым капюшоном девушку.
– Почти удавшееся покушение, и Рен как на зло не отвечает, хотя всю дорогу пыталась пробиться! – досада так и сквозила в голосе девушки. – Я не уверена, что выдержу еще...
– Присядь, – демонесса кивнула на аккуратно застеленное ложе, – я сейчас сварю тебе что-нибудь успокоительное, как раз кто-нибудь побесстрашнее отыщет нашего венценосного приятеля.
Роза совсем невесело ухмыльнулась и приступила к завариванию успокоительного настоя. Самые разнообразные травы в нужных объемах сразу же возникали в ее руках и мгновенно отправлялись в томящуюся на огне воду.
– Держи, – спустя, пару минут, в руках девушки благоухало варево, своим цветом напоминающее, красный чай. Вкус у успокоительного тоже оказался приятный, с легким сладким послевкусием, а по телу волнами расходилось расслабляющее тепло. Опять по комнате разнесся аромат благовоний, а Розалия присев позади королевы взялась за ее многострадальную голову. Сильные, но удивительно гибкие пальцы так и порхали над сереброволосой головкой, то едва касаясь, то, нажимая со всей силы на одни ей ведомые точки. Напряжение, да и тупая боль уже давно и прочно угнездившаяся в затылке Эллис отступили, вернулась ясность мыслей.
– Добрый вечер, дамы! – если голосом можно было бы убить от обиды, то у Рстатришстрена это непременно получилось бы.
Эллис с Розалией мгновенно обернулись на голос, прервав сеанс массажа, и обе же замерли в удивлении, второго гостя увидеть здесь и сейчас они никак не ожидали.
– Ваше величество! – демонесса мгновенно вскочила на ноги и тут же присела в глубочайшем из реверансов, еще сильнее удивив Эллис, ибо своему собственному повелителю такого уважения и почтения она никогда не выказывала.
– Ваши величества! – все еще сидя на кровати, склонила в приветствии голову Эллис, тоже решив вспомнить хоть о каких-то приличиях. Сапфировый дракон величественно кивнул им в ответ.
– Ээээ, я что ли спешил сюда изо всех сил, покинув таких... мм... женщин. Чтобы вы тут никому не нужным политесом занимались?! Роза, если ты так нервничаешь в присутствии нашего друга, то сходи что ли девочек проверь, а?
– Как покушались на этот раз? – прямо спросил Эссси, едва за на удивление притихшей демонессой закрылась дверь.
– А вы...? – Эллис явно не знала, как сформулировать свой вопрос. После их расставания в гостинице она считала, что дракон наверняка надолго забудет о ее существовании, да и должна она ему и так слишком много, чтобы в очередной раз просить о помощи.
– У нас тут личный интерес, мы не хотим войны с вашими магами, но мы для них слишком лакомый кусочек... чтобы нам в случае чего позволили отсидеться у себя в горах, – дракон явно почувствовал ее сомнения, и поспешил весьма прямолинейно их развеять. – Так что на этот раз?
– Какое-то заклинание, – Эллис равнодушно пожала плечами, и, повернувшись к другому своему приятелю, сверкнула очаровательной улыбкой: – Значит он твое решение моих проблем, о котором ты молчишь как партизан, кормя меня завтраками... и убери с лица расстроенные чувства, тебе совсем не идет! Лучше уж телепортируй нас в библиотеку.
– Есть моя королева! – преувеличенно легко согласился демон, сверкнув коварным блеском глаз. Мгновение и все трое переместились в библиотеку, так что Эллис едва успела попросить дворец пропустить их.
Сапфировый дракон, не раздумывая, направился в главную залу, к выходу.
– Дэриен вернется завтра? – спросил он уже на ходу.
– Должен был, но на днях была весточка от него, что скорее всего задержится на декаду, полторы.
– Понятно. Заклинание было с той стороны двери? – Эссси кивнул, на массивную входную дверь, к которой они уже подошли.
– Да. Сейчас проверю как там со случайными и не очень свидетелями, а то мои любимые враги вполне могли отправиться проверить валяется ли под дверью мой хладный трупик.
– Да, на это стоило бы посмотреть, – мечтательно потянул идущий следом Рен.
– Это почему? – уже предвидя месть за испорченный вечер, повернулась к другу королева.
– Так красиво же, "ледяная королева", вся такая синяя и в обрамлении серебра, прямо как твой кулон, – с наиневиннейшей улыбкой, мечтательно поглядывая в потолок, ответил демон.
Королева поперхнулась от возмущения, но так ничего и не придумав в ответ, решила махнуть на Рена рукой и продолжить конструктивно общаться с Эссси:
– Я вставила ключ в замок, собиралась как обычно в тайне ото всех почитать вечерком. Но не успела и на пол-оборота провернуть его, как почувствовала опасность, обернулась, что-то взорвалось передо мной, и меня ударило о дверь, – печально вздохнувшая девушка открыла дверь и выпустила друзей в галерею, незаметно просочилась за ними и, встав в сторонке, принялась наблюдать за их работой. Но ничего интересного увидеть ей не удалось, почти сразу Эссси что-то сказал демону, и тот присоединился к королеве, а сам дракон замер с сосредоточенным лицом. Соток десять, а то и пятнадцать он оставался недвижим. А Эллис и демон откровенно скучающие все это время, не рисковали даже парой слов переброситься, боясь сбить сосредоточие повелителя.
– Возвращаемся в библиотеку, – дракон вышел из транса неожиданно, а спустя мгновение за ним плавно закрывалась дверь. Демон первым покинул задумчивое ничего не деланье, и за руку затащил королеву в библиотеку. Спустя сотку они втроем удобно устроились в креслах. Эллис выжидательное смотрела на Эссси, полагая, что в ее вопросах смысла сейчас нет. Сапфировый дракон впрочем, не заставил их ждать:
– Работал маг разума, причем для человека очень сильный маг, второй или третий среди ваших. Заклинание представляло собой направленную ментальную атаку, тебе после такой не выжить, даже ему не выжить, только он в отличие от тебя успеет поставить щит или увернуться, – голос Эссси слегка дрогнул, забытые переживания встрепенулись, стоило ему вновь оказаться рядом с Эллис. Первые червячки сомнения закопошились в голове, норовя в очередной раз перевести его из разряда наблюдателя в разряд действующего лица. – Тебя спас наш амулет, к сожалению, дворец способен защитить тебя только от физических атак. Амулет же, мы изготавливали именно против заклинаний магии разума, но поскольку заклинание было не подчиняющим, а уничтожающим, сработал он не так чисто. Взрыв это последствие остановки заклинания чистой силой. Мы бы сказали, что тебе очень повезло Королева.
– Шссаришнаэссси, – Эллис до сих пор недоумевала, как у демона получалось так легко выговаривать имя дракона. Она сама, сколько не старалась, так и не смогла научиться произносить имена своих друзей чисто и на едином дыхании, язык постоянно заплетался, пытаясь воспроизвести слишком непривычные дня ее связок звуки. – Надо как-то ускорить процесс, если они начнут бить по ней магией, Эллис долго не протянет, даже если обвешается кучей амулетов.
– Согласны, – прекрасное личико повелителя драконов слегка скривилось. Он явно искал третий выход, ибо брать магов было еще рано, а терять человеческую королеву еще меньше входило в его планы, и не только из-за того чувства, что пробуждалось в его сердце, стоило ей появиться в его поле зрения. – Нам нужно выманить совет магов, с их острова. Его защите, к сожалению, куда больше чем три тысячи лет. Бесшумно и бескровно до них там не добраться. К тому же в этом случае мы и вовсе рискуем оставить человечество без магии. Обычное предъявление обвинений мы даже предлагать не подумаем.
– Но у вас ведь есть идея? – задумчиво пробормотала блаженно развалившаяся в кресле Эллис. Тело уже начало поругиваться на хозяйку, за все не так давно пережитые издевательства.
– Насколько сильна твоя связь с дворцом? – вопросом на вопрос ответил Эссси.
Эллис почувствовала себя полным ничтожеством, она-то думала об этом никто даже не подозревает. Что же тогда говорить о многих других вещах, которые она так же считает секретными. И как пытаться чего-то добиться в мире, где максимум ее возможностей – марионетка в чужих руках.
– Дворец может полностью заблокировать любую человеческую магию.
– Тогда мы инсценируем твою смерть, да так чтобы его величество вызвал во дворец совет магов в полном составе в качестве экспертной группы. Но чтобы они не почувствовали и намека на подвох нам нужно еще полторы декады. И твое разрешение на полностью разумную иллюзию.
