Текст книги "Подарок принцу химер (СИ)"

Автор книги: Катерина Траум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Подарок принцу химер

1. Подарок

Для стороннего наблюдателя зрелище было по меньшей мере странным. Для меня – привычным, хоть и несколько подзабытым за прошедший год. Для девчонки, трясущейся за спинами пришедших мириться с нами отморозков – наверняка пугающим до жути.

В принадлежащем банде «Химеры» баре «Львиная голова» как всегда людно, накурено и не особо чисто. Отец сидел на краю бильярдного стола, расслабленно потягивая пиво из банки, словно его абсолютно не интересовало, что там пытался втирать Амадеус: тощий, остроносый вожак латиносов, давно ведущих с нами борьбу за территорию Литл-рока. Вокруг толпились наши ребята в своих кожаных куртках, а я скромно пристроился по правую руку от короля, делая вид, что слушал болтовню.

Больше всего меня интересовало, на кой-чёрт чёртовы латиносы приволокли эту девчушку в каком-то странном серо-голубом платье с висящими на одной нитке манжетами и разодранным подолом. Если что и не вписывалось в общую картинку – так это она. Слишком светлая кожа миловидного личика, слишком тряслись от страха посиневшие губы, слишком очевидно отражались в свете ламп бара дорожки от слёз на бледных щеках. Спутанные мышасто-пепельные лохмы торчали клочками, словно их обладательницу волокли сюда силком, бороздя носом ступени.

Судя по порванной одежде, напоминающей какую-то форму, так оно и было. Я вздохнул, невольно почувствовав жалость к этому потерянному созданию. Ох, не с теми ребятами ты связалась, девочка. Не удивлюсь, если её уже хорошенько попользовали эти грязные твари из соседней банды, хотя тогда бы она вряд ли так уверенно стояла на ногах. Да и синяки бы остались. Скользнув взглядом по стройным бёдрам, едва прикрытым рваным платьем, не увидел характерной синевы – зато ощутил неожиданное давление на ширинку.

Серьёзно?

Мотнув головой, я заставил себя переключить внимание на прокуренный голос Амадеуса, продолжающего сбивчивые оправдания вчерашнему погрому в «Львиной голове».

– Так что, Рид, ты принимаешь наши извинения? Мы не хотим новой войны.

Отец не торопился отвечать – умел держать театральные паузы, чтобы противник замер в напряжении. Спокойно глотнул из банки и вдруг кивнул в мою сторону:

– Пусть мой сын решает, стоит ли вас прощать.

Ожидаемо, но меня всё равно покоробило. Едва сдержался, чтобы не сморщится. Но давно пора начинать перехватывать ведущую роль у старшего Рида, и он мне не уставал об этом напоминать. Что хотел уйти «на покой», что надо уже вовсю демонстрировать своё намерение подхватить власть и возглавить химер, его главное детище, его семью бывалых контрабандистов, байкеров и что уж скрывать – дилеров травки…

Вот только нахер бы это всё мне не сдалось. Но моим мнением как-то никто не интересовался – назвался принцем, будь готов стать однажды королём. Быстро оценив ситуацию и очевидную уступку со стороны давних соперников, я принял единственно верное для обеих сторон решение:

– Твои ребята оплатят ущерб, который вчера нанесли. И извинятся перед каждым, кому досталось в драке. Тогда будем считать инцидент исчерпанным, – я выжидательно сложил руки на груди, и вывихнутое вчера плечо неприятно заныло, хоть и давно было вправлено умелыми руками Лиз.

Амадеус явно увидел мои красные костяшки, уже подсохшие корочкой, и устало кивнул: его парни вчера и правда, совсем съехали с катушек, решив напасть на моих друзей. Отчасти это дело и касалось лишь меня и главаря латиносов.

– Как раз об этом. У нас есть отличное извинение для принца химер, своеобразный подарок к возвращению в Литл-рок. В качестве примирительного жеста, – он ухмыльнулся и жестом подозвал одного из своих псов, который грубо толкнул вперёд ту самую дрожащую девчушку: – Не смотри на помятый вид, мы её не трогали. Она просто малышка с коготками, тебе придётся по вкусу, Рид. Получишь отличную девочку в своё полное распоряжение.

Моё изумление было слишком очевидно, чтобы не отразиться на лице.

Чего⁈ Подарок? Мне? Да на кой чёрт мне эта ходячая проблема, я что, теперь ещё и рабовладелец?

Оу. Понимание ситуации увиделось в чёрных глазах Амадеуса, который явно ожидал именно моего громкого возмущения и отказа.

Не мириться они заявились, ох, не мириться. А как раз наоборот: развязать конфликт. Притащить сюда эту курицу, стук зубов которой даже мне уже бил по ушам, пихнуть в качестве «жеста доброй воли». А услышав отказ – оскорбиться до глубины души, получить повод для настоящей войны и открытого нападения. Так сказать, маленькое убийство Франца Фердинанда, где роль жертвы отведена мне.

Умная многоходовка… И в центре её – испуганная девочка, в мятно-зелёных глазах которой почему-то уже не было даже слёз. Она встретила мой заинтересованный (а я бы сказал – ошеломлённый и задумчивый) взгляд и восприняла его по-своему. Храбро вздёрнула подбородок, как поруганная невинность, словно не её предлагали положить под незнакомого парня. И мой шок стал ещё больше, лёгкими мурашками сомнения по спине – такой откровенный вызов я встретил впервые.

– Умно, Амадеус, – пробормотал сбоку от меня отец, тоже понявший происходящее предельно ясно. И добавил громче, чтобы слышали все: – Красивая куколка, в самый раз для подарка, да, Эйден? – с нажимом, поворачивая ко мне голову и не озвучивая приказ, который и так слышался подтекстом.

Я понял, что другого выхода не маячило на горизонте: теперь эта девчонка считалась моей подстилкой, хотелось мне того или нет. Тяжко вздохнул, уже продумывая варианты, как от неё избавиться побыстрей. Мля, надеюсь, она хотя бы совершеннолетняя.

– Ладно. Валяйте. Но ущерб бару всё равно оплатите, – строго добавил я, и девочку толкнули вперёд с такой силой, что она споткнулась.

Со сдавленным всхлипом упала прямо мне под ноги, наверняка отбивая колени. Такая тонкая и хрупкая, что казалось, будто кожа просвечивала – твою мать, её что, в фашистском лагере держали? Кормить бедняжку не пробовали? Где её вообще откопали – судя по оттенку шевелюры она словно поседела от страха.

Незнакомка подняла на меня взгляд, и в горле встал тягучий противный комок – она сейчас казалась до безумия похожей на мою сестрёнку Дженну. Странный порыв скинуть кожанку и прикрыть дрожащие плечи пришлось подавить. В искрящихся мятно-зелёных глазах вертелось что-то такое… неописуемое и странное, словно безмолвный крик о помощи. Столь громкий, что я его практически слышал, и в груди неслабо обожгло жалостью и желанием защитить её как Дженну, увести как можно дальше от этих ублюдков, что стояли вокруг, наблюдая за мной хуже любого конвоира за заключённым. Ожидая моей ошибки.

Хуже шакалов вокруг куска дохлятины.

Что ж, девчонка теперь моя собственность, так что стоило позаботиться о ней – вряд ли это сочтут чем-то ненормальным.

– Лиз? – деланно-небрежно подозвал я старую подругу, и она тут же вышла из рядов химер позади. – Приведи мой подарочек в надлежащий вид, а то она похожа на использованную тряпку, – я брезгливо поморщился, играя на публику, но знал, что Лиззи услышала просьбу правильно: накормит, согреет, переоденет во что-то приличное. – И отвези её ко мне.

То, что от меня ждали – что я продегустирую свой презент сегодня же… А потом поделюсь с остальными, отправив в принадлежащий банде бордель при «Львиной голове». Незавидная судьба, откровенно говоря: текучка кадров среди шлюшек просто ужасная, в основном из-за наркотиков и самоубийств.

Внезапно от мысли о подобной перспективе для этой незнакомки стало противно и ужасно тоскливо. Самолично отдать её на растерзание…

Чёрт возьми, деточка, да где же ты так провинилась и в чём? Где твои родители, почему ты стоишь на коленях перед принцем химер и даже не пытаешься подняться?

Лиз помогла трясущейся как осенний лист девчонке встать и увела её в подсобку бара, и напряжение понемногу исчезло из пропитанной тестостероном бильярдной и из моих сжатых без кислорода лёгких. В отсутствии этих пронзительных глаз девчонки, так жадно ловящих каждый мой жест, дышать стало проще.

– Итак, мир? – Амадеус шагнул вперёд, протягивая отцу руку.

И Джонни Рид без раздумий принял этот жест. Никому не нужна новая война между самыми старыми и сильными бандами города, никто не хотел лишней крови. Вот только мне от этого не легче.

2. Иди ты нахер, Китти Коулман

Третий день гулянки оказался самым бурным. Если в первый я почти не пил и только успевал принимать поздравления с возвращением после затянувшейся почти на год командировки в Даллас, а во второй – подрался с латиносами, то сегодня оторвался на всю катушку. Виски и текила лились рекой, перемешиваясь с сигаретным дымом и пьяными разговорами со Стивом и Джейком о текущем положении дел в городе. Оказывается, латиносы словно специально искали повода для нового масштабного передела Литл-рока, и сегодняшний цирк – продуманная акция, как я, в общем-то, и предполагал. Отец же на мои слова о том, что я не собираюсь становиться рабовладельцем, лишь усмехнулся.

«Развлекайся. Надоест – отдашь в бордель. Девчонка вроде симпатичная, грех жаловаться».

И этим пренебрежением к чужой жизни выбесил меня ещё больше. Я успешно залил эту клокотавшую в крови злость очередными бокалами алкоголя. Легко говорить – сделай из девушки шлюху, а вот реально допустить это… Рука не поднимется выбросить обладательницу пронзительных зелёных глаз в эту помойку, что только в очередной раз демонстрировало всем химерам мою непозволительную слабость, неготовность стать королём и било по так тщательно создаваемой годами репутации. Так тошно мне ещё не было никогда. Осознавать, что недостаточно жесток, чтобы играть чужими судьбами.

Я правда понятия не имел, как добрался домой. Кажется, кто-то из ребят по доброте душевной вызвал такси. В свою небольшую квартирку в многоэтажном доме я поднимался на полном автопилоте, ноги несли сами – надо же, помнили проторенную дорожку – мелькнула туманная мысль на грани между пьяным бредом и хоть каким-то сознанием.

Похлопав себя по карманам куртки, нашёл ключи, правда, в замок попал не с первого раза. Упрямая дверь словно сопротивлялась, уплывая в туман. Ввалившись в квартиру, заплетающимися шагами заставил себя двигаться вперёд по коридору, к своей спальне. Надо упасть на кровать, и можно будет спокойно уснуть, забыв этот дебильный день… Приходилось держаться за стенку, чтобы не грохнуться на пол – да уж, последняя рюмка была лишней. Или последние пять.

В полумраке комнаты, освещённой лишь уличным фонарём, я едва различил какой-то силуэт у самого края постели.

Что за чёрт…?

– Ты кто? – поморщился я от собственного голоса.

Складывать звуки в осмысленные слова – дело, требующее титанического усилия. Не сразу вспомнил собственное распоряжение для Лиззи, а вспоминая, постарался не застонать от тупости ситуации. Совсем забыл позвонить и попросить приютить грёбанный «подарочек» у самой Лиз – мне эта головная боль даром не нужна.

– Твой подарок, – звонкие от таких очевидных слёз слова дополнились жалобным всхлипом, и девчонка встала, вытягиваясь по стойке «смирно».

Да уж, знатно её запугал Амадеус, если она сидела тут и даже не пыталась сбежать, как я на самом деле надеялся. Или дура, или просто зашуганная мышь. И вот это мне предлагалось трахать? Да на неё даже плюнуть страшно – как девчушку ветром не уносило? Хотя, признать всё-ж таки пришлось: Лиз постаралась на славу, и незнакомка выглядела гораздо лучше в этом шёлковом синем халатике, со свободно обрамляющими дрожащие плечи пушистыми волосами, с тем же страхом в мятно-зелёных глазах…

Но сейчас – только спать. Больше совершенно ничего не хотелось, а становиться конченным ублюдком и пользоваться этой малышкой я не стану и будучи трезвым. Ох, какая же адски тяжёлая голова… Презрительно прищурившись, а на самом деле – пытаясь сосредоточиться на невозможном: преодолеть ещё полтора фута без падения – одним жестом отмахнулся от девчонки.

– Ты хоть понимаешь, что это значит, дурилка? Подарок она, – язык заплетался, и сфокусироваться на её лице уже не вышло.

Зато получилось, наконец, безвольным мешком рухнуть на кровать. В затылке гудело, а тело уплывало в приятную невесомость. Обнял подушку, почему-то пахнущую непривычно сладко, какими-то ягодами. Пьяная бессознанка уже была так близко, темнота ласково раскрыла свои объятия…

– Я… понимаю, – не дал мне полетать на блаженных «вертолётиках» громкий выдох где-то над головой. – Что я могу для тебя сделать?

Чёрт, просто отстань. Дай поспать. Внезапно понял, что звать свою собственность «девчонка» – только подчёркивать её статус. Я же не полный козёл.

– Тебя как зовут, детка? – пробормотал в подушку, вдыхая такой вкусный новый аромат, успокаивающий и помогающий алкогольным парам усыпить меня ещё быстрей. Без понятия, откуда он, но это просто божественно: малина, земляника, мята… Или просто плод больного пропитанного вискарём мозга.

– Китти Коулман, – незамедлительно ответил мне «подарок» тонким голоском.

Последняя мысль, которая ещё способна оформиться в речь, вырывалась сама:

– Да иди ты нахер, Китти Коулман, – и я окончательно уплыл в сон.

* * *

Он громко засопел, и я, наконец, смогла выдохнуть. Мне расценивать его слова как разрешение сбежать? Ну уж нет: я не так глупа и самонадеянна. Все угрозы острым ядовитым жалом вспыхнули в голове:

«Только попробуй дёрнуться, и тебя пустят по кругу как надувную куклу. Узнаю, что сбежала от принца химер – сам найду, и тогда ты будешь молить о том, чтобы сдохнуть».

Эти чёрные глаза, эти грубые лапы… Я обняла себя за плечи, мечтая просто согреться. Та девушка с розовыми волосами, которой поручил меня принц, оказалась вполне милой, не задавала лишних вопросов и даже покормила. Вот только никакой одежды кроме чёртового атласного халата, ужасно холодного, не дала. Оставила в чужой квартире и ушла, предупредив, что с пятого этажа прыгать через окно не лучшая мысль.

А то сама не знаю: эти опасения излишни. Куда я денусь, без документов и одежды, а главное – со ждущими моего побега ублюдками, которым очень не понравилось, когда едва не состоявшееся групповое изнасилование было прервано предложением «сделать по уму».

За последние сутки слёз было пролито больше, чем за весь прошедший год. И оказаться игрушкой этого парня, так сладко спящего в обнимку с подушкой, на которой я недавно позволила себе прикорнуть – не самый худший вариант. Он казался таким жёстким, кидался грубыми словами, но в глубоких синих глазах не было той ярости, что так пылала в латиносах, которые схватили меня в «Холлоу-Хаусе». По крайней мере, моя интуиция буквально вопила: с ним точно безопасней, чем с Амадеусом и его бандой отпетых отморозков.

Вздохнув, я позволила себе вглядеться в лицо того, кто, вероятно, станет моим первым мужчиной, как только протрезвеет. Сегодня мне несказанно повезло. Но так же не будет каждый день, и рано или поздно «подарку» придётся выполнить своё предназначение.

Чёрт, совершенно не так я себе это представляла. Но он хотя бы симпатичный. А во сне, когда вокруг не витала аура опасности и грубости, выглядел безумно милым. Эти родинки на скуле и волнистые тёмно-русые пряди волос – словно мягкая львиная грива, соответствующая его статусу. Химера: существо с головой хищника и хвостом змеи… Да уж, если бы мы встретились при других обстоятельствах, я бы, наверное, не смогла отвести взгляда.

Не стала подстилкой в первый же вечер, так хоть горничной могу быть – всё-таки это моя профессия.

Я подошла ближе и аккуратно стянула с его ног ботинки на толстой подошве. Эйден – кажется, так его назвали в баре – даже не шелохнулся. Аккуратно поставила обувь к кровати, задумчиво оглядела расслабленную мужскую фигуру. Он лежал на животе, и вышитая на куртке львиная голова словно смотрела прямо на меня. Сглотнув тягучий комок страха в горле, я всё-таки решилась и осторожно потянула за рукав, освобождая принца от тяжёлой кожанки.

Он спал очень крепко, что дало мне смелости. На нём остались только джинсы и серая майка, и я решила, что на сегодня риска разбудить и нарваться на гнев достаточно. Тихонько отступила от кровати, непроизвольно прижимая куртку к груди, и глубоко вдохнула, на секунду замерев. Чарующий запах табака и незнакомого мне одеколона с нотками бергамота, исходящий от чужой вещи в моих руках, ворвался в лёгкие и заменил воздух. Невероятно притягательный, ненавязчивый, но неумолимо проникающий в каждую клеточку тела. Наваждение или просто крыша всё-таки поехала, не выдержав потрясений последних суток?

Тряхнув головой, я бережно повесила куртку на спинку стула и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. В гостиной я видела небольшой диванчик, и если наберусь наглости поискать плед, то остаток ночи мне удастся поспать. Надеюсь.

3. Сотрудничество

Диван оказался жёстким и ужасно неудобным. Шея больно затекла и, открыв глаза, я поморщилась. Свет уже вовсю бил утренними (а возможно, полуденными) лучами в большие панорамные окна. Резко села, понимая, наконец, где находилась. Это логово принца химер, а я – его новая игрушка, которой скоро предстоит исполнить свою роль.

Непрошеный отчаянный стон вырвался из груди, и я поплотней запахнула халат. Никакого пледа так и не нашла, и до сих пор ужасно мёрзла. Даже сквозь сон меня колотила дрожь. Прислушалась к звукам из спальни, но в ответ звенела тишина: значит, мой владелец ещё спал после ночной попойки.

Владелец? Я правда так его назвала? Фу, как же всё это мерзко. Быть частью мира, где человек – вещь, разменная монета. Подарок. Разве об этом я мечтала, разве так хотела жить, когда уходила от матери, считавшей себя моей хозяйкой? От чего бежала, к тому и пришла. По стечению обстоятельств или шутке судьбы. Горький смешок, и в горле неприятно засвербело – ужасно хотелось пить.

Я встала с дивана и безошибочно угадала направление к кухне. Заблудиться в небольшой квартире было невозможно, она оказалась стандартной до безликости. Никаких фоторамок в шкафу или настенных часов, никаких ковриков или занавесок. Всего две комнаты, кухня и ванная, в которую меня вчера затолкала Лиз отмываться от грязи. Прошмыгнув в последнюю по вполне очевидным потребностям, я не приметила никаких следов женской руки – теперь, без стучащих от страха зубов, могла разглядеть обстановку спокойно. На полочке у раковины покоилась только одна зубная щётка, паста, расчёска и флакон с одеколоном.

Торопливо умывшись, я старалась не смотреть в зеркало – противно. Знала, что увижу затравленный взгляд и синеву на шее от чужих пальцев. Прохладная вода помогла освежить мысли, и я начала соображать лучше. Итак, что имеем?

Сбежать от спящего принца – вообще не проблема. Если доберусь до телефона-автомата (хм, на улице зима, а я в халате и босая), позвоню кому-нибудь из знакомых и попрошу помощи. Вот только, одно большое «но»: репутация химер в городе ясно говорила о том, что меня достанут даже из-под земли. К тому же, и это пугало даже больше: Амадеус будет только рад найти меня, и тогда… В живых я точно не задержусь. Значит, придётся остаться, чтобы выжить.

Чем это мне грозило? Ну, очевидно, стать подстилкой Эйдена. Распрощаться с невинностью и собственным достоинством. Хм, а как насчёт альтернативы?

«Иди ты нахер, Китти Коулман» – эта фраза дала мне надежду. На то, что моё тело интереса для этого парня не представляло. Значит, нужно показать, что я могу быть полезна и в другом качестве. Заслужить его доверие. Пока я рядом с Эйденом, мне не страшны ни те отморозки-латиносы, ни сами химеры.

А потом сумею потихоньку раздобыть денег и одежды и сбежать из Литл-рока куда-нибудь на Аляску, чтобы никто не смог меня найти. Нет, лучше в Африку – там хоть тепло. И подальше от этого гадюшника.

Набросав примерный план, я приступила к его реализации. Пункт «А». Доказать свою полезность. Набравшись смелости, я позволила себе немного покопаться в шкафах гостиной и довольно быстро нашла в одном из ящиков аптечку. На кухне налила в стакан воды и отнесла вместе с аспирином в комнату Эйдена. Он по-прежнему спал, и вокруг витали алкогольные пары. Вряд ли ему понравится, что я так похозяйничала, но может, с похмелья у него не будет желания поругаться. Я поставила стакан на прикроватную тумбочку и вернулась на кухню, не давая себе разрешения задержать взгляд на его спокойном умиротворённом лице.

В горле всё ещё першило – наверное, от вчерашних слёз. Попив воды из-под крана, заглянула в небольшой холодильник. Негусто, даже скорее – шаром покати. Но я привыкла готовить и из меньшего набора продуктов, на омлет вполне достаточно. В шкафу нашлась и сковорода, а на столе – кофеварка. Кухню быстро наполнили запахи еды и любимого напитка, дополненные тихим шипением на плите: такой домашний звук, что я даже на минуту забыла, что это чужая квартира, в которой мне никто не разрешал ничего трогать.

– Кхм-кхм, – раздалось за спиной демонстративное покашливание, и я подпрыгнула, едва не перевернув сковороду. – Доброе утро.

Эйден стоял в дверном проёме во вчерашней мятой одежде и со спутанными волосами, небрежно прислонившись плечом к косяку. Руки сложены на груди, а в синих глазах искрило явное изумление моей наглости.

– Прости…те, – чуть посомневавшись, решила я добавить вежливости, чтобы проложить между нами дистанцию, которую упорно разрушал мой короткий халат: – Доброе утро, я не хотела лезть, куда не просят, но…

– Но всё равно залезла, – усмехнулся Эйден, и от меня не скрылся его оценивающий взгляд на моих бёдрах, от которого руки задрожали. Словно он безумно голоден, и омлет слабо способен помочь в этой ситуации. – Не трясись, я не против. Даже, хм… спасибо за аспирин. Очень вовремя.

Облегчённо выдохнув, я выключила плиту. В присутствии хозяина квартиры уверенность испарилась из меня, как из плохо завязанного шарика уходил воздух. Но раз он не стал возмущаться моей вольности – это хороший знак.

– Ммм, кофе? Омлет? – несмело предложила я, не поднимая взгляда на Эйдена – страшно.

Осознала, что понятия не имела, в каком шкафу кружки и тарелки: скорее всего, в одном из верхних. Слишком высоко для меня – либо придётся тянуться на носочках (и чёрт побери, из-за экстремальной длины халата это означало разрушить мой план на месте и рискнуть своим телом) либо ставить стул, как маленькой девочке – а перед принцем химер не хотелось выглядеть настолько беспомощной.

– Пахнет неплохо, давай, – легко согласился он и, словно заметив моё замешательство, подошёл ближе, я бы сказала – опасно близко, практически соприкасаясь с моими ягодицами.

Я застыла, не в силах даже дышать – от его тела исходило такое долгожданное тепло, что по коже пробежали мурашки. Изо всех сил стараясь не шевелиться, чтобы Эйден не подумал, будто я пыталась его соблазнить. Даже губу прикусила от напряжения.

Он же, словно ничего такого не почувствовав, спокойно потянулся к шкафчику у меня над головой и достал две кружки и тарелки. Означало ли это, что мне предлагалось разделить с ним завтрак? Очевидно, да.

– Держи. И чтобы себе положила не меньше половины, а то на тебя смотреть больно, кожа да кости, – неожиданно грубо буркнул Эйден, сунув мне посуду.

Быстро отошёл и сел за стол, оглушительно скрипнув металлическими ножками стула по кафелю. Звук был противный, зато выдернул меня из оцепенения, и я выполнила указание с некоторым торжеством: слава всем пресвятым ангелам, ему не нравилась моя худоба, не нравилась я, а значит, мне не грозило греметь костями в его кровати.

Пока я возилась, Эйден уже щёлкнул зажигалкой и закурил сигарету, наполняя кухню ментоловым дымом и стряхивая пепел в стеклянное блюдце на столе.

– Ты куришь? – он пододвинул мне пачку и вопросительно поднял бровь, пока я ставила тарелки с омлетом. – Или, может, чем-то другим кидаешься? – как-то недобро он усмехнулся, скользнув взглядом по моим предплечьям – абсолютно чистым.

– Нет, – решительно опровергла я и зачем-то добавила фразу, которой мать часто попрекала отца каждое утро. Наверное, она его и довела до гроба: – Первая сигарета натощак – смерть от язвы желудка.

Нет, не язва – рак лёгких убил Майкла Коулмана год назад. Я ходила на похороны, но быстро сбежала, пока мама меня не узнала за очками и платком.

– Тебя за длинный язык поймали латиносы? – беззлобно фыркнул Эйден, но всё-таки затушил наполовину скуренную сигаретку и отпил кофе из чашки. – Садись, ешь. Напомни, как тебя зовут?

В его бархатном баритоне почудился такой откровенный приказ, что ноги стали ватными, а пальцы снова задрожали. Я села напротив него и обняла ладонями кружку, согреваясь о горячий напиток.

– Китти Коулман. И нет, не за длинный язык.

Хм, что лучше: соврать или сказать правду? Пока я думала, Эйден уже принялся за завтрак. Интересно, он всегда поглощал пищу, не жуя?

– Давай-ка договоримся: твою ложь я почувствую сразу, даже не пытайся отвертеться. Хочешь нормального отношения – не смей мне врать. И кажется, я велел тебе поесть, – он кивнул на мою тарелку, и я вдруг заразилась его завидным аппетитом.

Надо же, даже не пересолила – хоть в чём-то не налажала. Была не была…

– Я работаю в «Холлоу-хаусе», горничной, – между дел начала я свой рассказ. – Два дня назад убиралась в номере, где у того парня, Амадеуса, остановился какой-то друг. Гостей было много, и все жутко пьяны. А утром они поймали меня в коридоре и обвинили в том, что я украла кучу денег. Хотели… – я запнулась, едва не подавившись от воспоминаний о чужих грубых лапах на своём теле, о том, как ломала ногти и царапалась, пока меня не вырубили, дав чем-то тяжёлым по голове. – Хотели…

– Я понял. Наказать, – невозмутимо кивнул Эйден, даже не поведя бровью. – Что было потом?

– Меня ударили по голове, и очнулась я уже в незнакомом месте. Слышала, как Амадеус предлагал кому-то воспользоваться ситуацией и дискредитировать принца химер. Дальше они отвезли меня к вам, по дороге запретив пытаться бежать, иначе достанут из-под земли и заставят отработать каждый цент, – как на духу выпалила я, не отрывая взгляда от внимательных синих глаз.

Они словно смотрели куда-то глубже, чем просто на моё лицо, и все первоначальные планы испарились быстрей воды на горячих углях. И это я хотела завоевать его доверие, а потом обмануть? Да я едва сейчас не растрепала ему все свои намерения.

Он ненадолго задумался, а затем молча доел омлет. На симпатичной мордашке не дрогнул ни один мускул. Только выбившаяся на лоб кудряшка так и притягивала к себе взгляд, и пальцы закололо от внезапного желания коснуться этих спутанных волос, ощутить их мягкость…

Хэй, Коулман, это что за бред в твоей глупой башке?

– Так, – наконец, нарушил молчание Эйден. – Проясним пару моментов. Ты действительно что-то украла у Амадеуса? Давай честно, я всё равно узнаю правду.

– Нет, – решительно опровергла я это предположение. – Отель заботится о своей репутации, а я – о том, чтобы не вылететь с работы, которой добивалась полгода.

– Хорошо. Тогда почему тебя никто до сих пор не хватился? Родители, друзья? Тебе хоть восемнадцать есть? – посыпались неожиданные вопросы, от которых у меня даже рот приоткрылся. Он словно искал для меня пути из этой ловушки вместо того, чтобы запереть в клетке.

– Я сбежала из дома в шестнадцать, отец умер, а матери плевать, жива я или сдохла в какой-нибудь канаве, – мрачно пояснила, гипнотизируя взглядом кофе в чашке. – Друзей у меня мало, все школьные разъехались по колледжам после выпускного, а с коллегами пока отношения не складывались. И да, мне недавно исполнилось восемнадцать, – последний вопрос и вовсе удивил безмерно: словно это имело для принца какое-то принципиальное значение.

– Знаешь что, Коулман? – он вдруг отставил пустую тарелку и снова закурил, и между нами заклубился дым, от которого защипало глаза. – Ты просто безумно невезучая особа. Если бы я был чуть большим козлом, то ты бы уже сидела в нашем борделе среди наркоманок и шлюх. Сознаёшь глубину жопы, в которую попала?

Я вздрогнула, осознавая такую перспективу. Лучше сразу сдохнуть. Лучше сейчас же выйти на улицу босиком и подхватить воспаление лёгких. Лучше дать Амадеусу свернуть мне шею. Стиснула руки в кулаки, боясь шелохнуться – неужели он так и сделает, неужели я скоро стану…

Боже мой, я хочу жить, просто хочу жить!

Из горла вырвался всхлип, а по щекам сами покатились дорожки слёз, которые не получилось сдержать. Живот скрутило тошнотой – кажется, зря я всё-таки поела.

– Эй, ты чего? Я разве сказал, что ты туда отправишься? – Эйден вдруг потянулся вперёд и одной рукой мягко приподнял мою голову за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. – Китти, я не причиню тебе вреда. Честное слово. Клянусь, – твёрдо и чётко, гипнотизируя взглядом, от которого я снова начала задыхаться. И совсем не сигаретный дым вокруг тому причина. А эти подчиняющие искорки вокруг радужки, эта обезоруживающая властность в голосе, вынуждающая нервно сглотнуть. – Я бы отпустил тебя хоть сейчас на все четыре стороны. Но боюсь, пока это невозможно.

Его пальцы оторвались от меня, и на коже словно остался горящий след, как печать принадлежности. Если сначала мне казалось, что принц химер излучал тепло, то теперь я чувствовала настоящий жар, окутывающий лёгкие и учащающий пульс.

– Почему?

– С чего бы начать? – вздохнул он, снова прикладываясь к сигарете. Жест был небрежно-сексуальный, и я наблюдала за ним, получая настоящее эстетическое удовольствие. Ему безумно шла эта вредная привычка. – Первое: тебя подарили мне на глазах у двух банд. Теперь я должен, по идее, поразвлекавшись с тобой, отправить в бордель. И если ты просто исчезнешь, я не отделаюсь от умников, говорящих, что сын Джонни Рида – тряпка, не достоин короны и звания нового главаря. Сама понимаешь, такого я допустить не могу. Второе: боюсь, тебе безопасней находиться под защитой химер. Если ты, конечно, не хочешь продолжения того, что с тобой собирались сотворить эти ублюдки. Какой же напрашивается вывод?

Он вдруг повеселел, улыбнувшись мне так искренне, что кажущееся чуть мрачноватым лицо просветлело, показывая другую сторону принца – довольно милого и откровенно привлекательного парня. Мозг отключался от этого зрелища, все мысли словно слипались в кашу, но я заставила себя пошевелить хоть какой-то оставшейся извилиной.

Успокойся. Дура, просто прекрати пялиться. Он тебя не обидит, и больше того – ты ему не интересна как женщина. Ду-у-у-ура.

– Мы нужны друг другу? – робко предположила я, не сразу поняв, что выдала.

Ох, чёрт! Только не улови никакого подтекста, пожалуйста!

– Именно! – Эйден подмигнул мне, моментально загоняя в краску – глупая особенность бледной кожи. – Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. Ты исправно выполняешь роль подарка на глазах химер – делаешь вид, что и правда моя подстилка, как того и ожидают. Я же, в свою очередь, обещаю тебе защиту от посягательств кого бы то ни было. А когда все немного успокоятся, помогу тебе тихонько исчезнуть из города. По рукам? – он протянул мне раскрытую ладонь, продолжая задорно улыбаться.