Текст книги "Ты мой выигрыш (СИ)"

Автор книги: Катерина Шварц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Но Семен немного просчитался. Он так увлекся, что не заметил, как очередная наивная дурочка не захотела становится бывшей, а решила женить его на себе во чтобы-то не стало. Маргарита Козлова, как оказалась, была влюблена в Старова очень давно, со школы. Девушка прекрасно видела, что предмет ее любви даже не подозревает о ней. Но это ее не останавливало. Девушка поступила на тот же факультет, что и Семен. Старалась попасть в те же компании, где был он. Когда Семен начал менять девушек, Маргарита всеми правдами и неправдами ухитрилась попасть в их число. Удалось это девушке с трудом. Рита от природы имела избыточный вес, который совершенно не хотел уходить от девушки. А еще она жутко картавила и носила очки с сильным увеличением.

Поймать Семена в свои сети ей удалось, только сильно напоив. Козлова пригласила Семена и еще нескольких одногруппников на свое День рождение. Алкоголь, принесенный Семеном, сделал свое дело. Маргарита оказалась в одной постели со своим предметом тайный фантазий. И пусть Старов был жутко пьян, пусть был с ней груб, и Рита чуть не умерла от боли в первый раз, главное, что Сема сделал ее женщиной. Врываясь в девственное женское тело, Семен постоянно повторял:

– Почему, почему, ты так далека от меня?… Почему ты не хочешь быть со мной?… Я для тебя все, а ты?… Я же люблю тебя, суку…

Это в будущем Маргарита поймет, что эти слова были не для нее, а для Ольги Нечаевой, но в ту ночь она думала, что это про нее. Сердце девушки билось с безумной скоростью. Она была на седьмом небе от счастья. Семен ее любит…

А потом было как у классика – «а по утру они проснулись»… все участники празднества благополучно ушли еще ночью, кроме Старова. Семен так набрался, что прийти в себя смог только утром и то от истошных криков мамы Маргариты. Козловы вернулись домой с дачи и застали их единственное чадо в постели с мужчиной. Отец Риты чуть было не убил мерзавца. Если бы не вмешалась сама девушка. Она со слезами на глазах просила отца не наказывать Семена. Парня просто выкинули из квартиры. Семен посмеялся над «придурками» и пошел к себе домой.

Но через несколько дней в квартире Старов появился нежданный гость. Отец Риты оказался следователем. Он пришел к Семену. Мужчина поставил парня перед фактом: парень совратил его дочь, лишил невинности, покрыл позором, чтобы исправит свой поступок, он должен жениться на Маргарите. В противном случае на Семена заведут уголовное дело об изнасиловании.

– Да, знаешь, тут ориентировка пришла на одну банду, грабежами промышляет. Говорят главарь у них очень скрытный: отличник, активист, студент одного из вузов… по описанию тебя напоминает…

Семен не боялся полиции, но оказаться за решеткой не хотел. Да и Лидия Игоревна прекрасно слышала разговор. Женщина заплакала. Она, вообще, последнее время постоянно плакала, смотря на страдания сына. Понимая, что его загнали в ловушку, Семен согласился.

Через два месяца состоялось торжество. На свадьбе парень безбожно пил. Родители со стороны жениха всю свадьбу просидели с угрюмыми рожами, но парню было плевать. Внутри у него медленно умирало что-то живое, делающее его человеком… И снова в голове изгнанные фантазии… пышная свадьба, Ольга в белом платье.

Семен не выдержал, наплевав на все, сбежал со свадьбы к Ольге. Остатки веры в лучшее, прекрасное, крупицы надежды повели его к той, которая так долго была его жизнью. Ему было необходимо увидеть Олю сейчас. Все окружающее вокруг казалось дешевой постановкой, которая вот-вот развалиться на части.

Дверь квартиры Нечаевых открыл глава семейства.

– Чего приперся? – грубо поинтересовался мужчина.

– Где Оля? – пролепетал Семен, держась за дверной косяк.

– Нет ее, и для тебя больше никогда не будет, – ответил Илья Филиппович и хотел закрыть дверь.

– Где Оля? – заорал Старов и схватился за дверь.

– Я же сказал – нет ее. Уехала с женихом в Москву за платьем к свадьбе.

– Врешь! – зашипел парень.

– Мне нет смысла врать, – спокойно ответил мужчина, – через месяц Оля выйдет замуж, тем более, что она в положении.

– Тварь! – кулак Семена врезался в дверь. – Шалава! Нечаева, слышишь, а Перин был прав – ты проститутка!

Договорить парню не дали. Илья Филиппович не выдержал и накинулся с кулаками на парня. Бил его долго и сильно. Разнять их удалось только приехавшему наряду полиции.

Семена доставили в больницу. Парень серьезно пострадал. Многочисленные ушибы, переломы, но самое главное тяжелое сотрясение мозга…

С того самого дня все изменилось. Жизнь развернула все на сто восемьдесят градусов. Тесть Старова взялся за семью Нечаевых. Игоря Филипповича сняли с должности и чуть было не исключили из партии. Ольга вышла замуж, но в семье не было понимания. Муж тайно гулял от жены на стороне. От всего пережитого сердце Игоря Филипповича не выдержало – он умер от инфаркта.

А Семен? Жизнь Семена круто изменилась. Выйдя из больницы, Старов раз и навсегда понял, в этой жизни все решают деньги, ничего человечного в ней нет. В больнице, на койке, умерло то, что делало Семена человеком, его душа ушла из его тела, а сердце превратилось в кусок гранита. Больше для парня не было ничего святого. Власть и деньги стали его смыслом в жизни.

Старов быстро поднялся. Теперь его банда промышляла не только грабежами, но и разбоями и рэкетом. Лихие девяностые помогли ему проложить себе дорогу в мир «власть имеющих». Тесть прикрывал его по милицейским фронтам. Он , вообще, уважал своего зятя. Сначала Семен его не впечатлил, но пообщавшись с ним, увидев его хватку, понял: Старов – человек дела, тем более он так хорошо относится к его дочери.

И только единицы знали, каким на самом деле стал Старов. Женщины для него превратились в грязь, мусор. Он использовал их для удовлетворения своих потребностей. Но если раньше он был более-менее нежен с ними, то сейчас принимал только сторону силы. Обычный секс не приносил ему удовольствие. Семену нужно было наказать партнершу физически, сломать ее морально. Он превратился в зверя.

Больше всех от него страдала его жена. Сразу после свадьбы Маргарита забеременела. Родился мальчик, Максим. Семен был совершенно не рад. На людях он улыбался и смеялся, а внутри лютовал. Отчасти из-за того, что что-то черное внутри него еще помнило предательство Ольги и убийство их ребенка. Но больше от того, что не хотел этого малыша. Его насильно женили на страшилище. Тесть держит по рукам и ногам, готовый в любой момент сдать его органам. Семену нужна была свобода, а ребенок сковал его полностью. Теперь и речи не могло быть о разводе. Ему не дадут просто так уйти. Вот Старов и вымещал свою злость на жене.

Маргарита первое время покорно сносила побои и верила, что Семен стал таким после избиения: врачи предупредили, что у него могут начаться проблемы с психикой. Лишь спустя годы поняла – Старов никогда ее не любил, да и не полюбит. Он болен и одержим одной женщиной – Ольгой Нечаевой. Спустя несколько лет после замужества Маргарита хотела сбежать от мужа, но тот поймал ее. Он запер женщину в подвале и долго избивал. Рита поняла, Старов начал сходить с ума.

– Ты разрушила мою жизнь, сломала ее, – он кричал, нанося очередной удар Маргарите, – я ненавижу тебя! Если бы не ты, все было иначе. Я убью твоего ребенка.

После этого женщина никогда больше не перечила мужу. Не лезла в его жизнь. Превратилась в тень. Маргарита посвятила себя сыну. В воспитании ей помогала свекровь, которая так же старалась не перечить сыну. Старова все стали бояться.

С каждым годом Семен становился все богаче и влиятельнее. Давно умер его свекор. Подрос сын, которого мужчина не замечал. Не родилась в нем родительская любовь…

Казалось, что нет в этом мужчине ничего больше гуманного. Оказалось есть. Как бы не ненавидел Старов Ольгу, она еще жила где-то в самом закрытом уголке его каменного сердца, заставляя его биться в груди. И в глубоком пьяном угаре он всегда вспоминал ее. Поэтому весть о смерти Ольги стала для него ударом. Да, он ее ненавидел, злорадствовал, видя тягости жизни ее семьи, но никогда не желал ей смерти. И тут… Никто, никогда не узнает, что в день похорон вечером он пришел на могилу и долго рыдал, обнимая фото любимой… Там, на кладбище, умерли последние остатки разума Старова.

Он помог родственнику избежать жестокого наказания, но потом сам сбросил его в машине с обрыва. Следствие установило, что мужчина был пьян, списали на самоубийство…

Видя, каждый день сына, Семен все больше зацикливался на том, что Маргарита насильно женила его на себе. Ольга ушла, и безумию Семена теперь нужен был новый объект преследования. Сперва им стала Маргарита, потом Максим.

Больной разум Семена превратил его в психически неуравновешенного человека. Все видели его нормальным, но это было не так. Только мать, Лидия Игоревна, понимала – ее сын болен. Но что она могла с ним сделать? Ничего. Он ее ни за что бы не послушался.

Старов категорически не хотел видеть рядом с Максом дочь Лизы. Осознание того, что у них все получилось, что дети любят друг друга, больно ударила по психике Семена. У него не вышло, а у сына получилось. Это стало одной из причин ненависти и разрушения жизни Максима. Не себе – не людям. Старовы никогда не будут связаны с Нечаевыми… только один раз Семен все же дрогнул, когда родился его внук… убить ребенка он не решился, более того приказал дать ему фамилию бабушки… а потом отослал как можно дальше…

Разрушая жизнь сына, видя его агонию, Семен внутри торжествовал. Прогрессирующее с каждым годом безумие, заставляло мужчину совершать отвратительные поступки… Ему было необходимо над кем-то издеваться. И если физически он «отрывался» на проститутках и Алисе, то морально он, как раз, уничтожал сына.

Алиса… Старов ее никогда не любил, но ему доставляло удовольствие разрушать ее. Его воспаленный мозг вбил в свою рабочую программу образ Ольги и ставил его, как клише, на каждую новую женщину. Алиса попала в постель Старова невинной, как Ольга. Она приняла его одержимые ласки, валялась у его ног, как собака, просила и скулила. То чего не сделала Оля, а должна была, так рассуждал Старов. И эта «Алиса-замена» приятно скрашивала жизнь Семена. Но была ему совершенно не нужна. «Исполнительная дырка», так про себя Старов называл Алису.

Семен не мог быть отцом ее детей. После того избиения, в купе с психическим заболеванием у Семена развилось бесплодие. Избивая беременную Алису, мужчина даже не думал, что убивает своего внука. В последнее время предел его болезни зашкаливал. Это можно судить по тому, что он заказал сына.

Апогей был достигнут. Семен видел себя у руля власти. Все бразды правления он потом передаст внуку, а «отработанный материал», сын и сноха, будут слиты…

Сидя в своем кабинете, Старов медленно пил коньяк и наслаждался прекрасным видом из окна. Предвыборная компания началась. У него высокие рейтинги. Через пару дней Максим будет убит. Ему, убитому горем отцу, будут сочувствовать тысячи. Победа обеспечена.

Необходимо отпраздновать это событие. Нужна разрядка. Прошло уже три недели с момента избиения Алисы. Она теперь вполне поправилась. Так думал Старов. Он привычно поднялся в комнату сына. Сноха лежала на кровати в одном халатике и листала журнал.

Семен пробежался по женскому телу глазами. Похудела, но это даже лучше. Он всегда любил худых… как Оля… Волосы Алиса по его приказу покрасила в русый цвет. Сейчас они были заплетены в простую длинную косу… как у Оли…

Больная психика Семена уже не позволяла видеть ему Алису, теперь перед ним была Ольга. Мужчина подошел к ней сзади. Женщина обернулась, быстро посмотрела на него и заулыбалась. Она поняла, что сейчас будет…

Ольга улыбнулась. Да! Семен ликовал.

– Ждала меня, сучка? – спросил он и начал накручивать на кулак косу.

– Да, – с придыханием ответила женщина.

– Как сильно? – вторая рука Семена полезла в ворот халата и больно сжала грудь.

– Очень сильно, – послышалось в ответ, а потом раздался стон, полный наслаждения.

– Кричи, тварь, сильнее кричи для меня… Оля…

Он резко развернул женское тело лицом к себе и рванул халат. Ткань разлетелась на куски мгновенно. Без прелюдии, без каких-нибудь ласк Семен принялся врываться в женское лоно. Ему было плевать на то, что чувствовала сейчас его партнерша. Он видел другую, чувствовал другую, кричал имя другой женщины.

– Сема, Сема, – голос Алисы чуть охладил пыл, он сфокусировал взгляд на ее лице, хотя видел Олю, и продолжал тра***ть тело Алисы.

– Сема, – снова позвала его Алиса, – скоро все закончится. Тебя больше никто не будет мучить. Я наняла киллера, он убьет Максима, а потом Лизу и их ребенка. Останемся мы: ты, я и Ваня. Я люблю тебя, Сема…

Что-то щелкнуло в голове Семена. Словно в нем была заложена какая-то программа, запуск который возможен после произнесения нужной команды.

– Что ты сказала… моего внука…

Ольга! Она снова хочет убить плоть от его плоти! Нет! В этот раз он ей не позволит этого! Руки сами потянулись к горлу девушки. Сжимая пальцы все сильнее и сильнее, Семен жестко вбивался в чужую плоть. Алиса сперва приняла это все за игру, но, когда воздуха в легких не осталась, а Семен не думал отпускать ее горло, принялась отчаянно вырываться. Ничего не вышло. Безумие, написанное на лицо мужчины говорило, что он ни за что не отпустит девушку. Страшная догадка озарило умирающий мозг – смерть пришла за ней. И тут собственное тело сыграло с Алисой злую шутку: умирающая от удушья девушка забилась в агонии от последнего, самого мощного в своей жизни оргазма…

Семен кончил следом за ней. Вытащив обмякший член из мертвого тела, мужчина с безразличием посмотрел на Алису. Широко распахнутые глаза, раскрытый рот, раскинутые руки и ноги… Внутри не дрогнул ни один мускул. Семену было все равно. Он окончательно сошел с ума…

Глава 22. Лиза

Глава 22. Лиза

Максима не было уже две недели. Мне страшно. Так страшно, что все тело судорогами сводит от напряжения. Постоянно кажется, что сейчас в домик Ольги Никитичны зайдет киллер, посланный убить и меня… В моей голове до сих пор не было понимания, за что родной отец Максима решил его убрать. Что должно произойти с человеком, чтобы решиться на такой поступок?

Оправдываю Семена Анатольевича, а потом сразу думаю, зря. Ведь, это он отправил моего ребенка в интернат, больше некому. Но почему? Мог бы отдать его нам, мы бы уехали, исчезли… Почему этот человек так жесток?

Я переживаю за Максима… Я люблю его… Люблю и буду любить всегда. Не вырвать мне это чувство из груди, потому что оно там не растет – оно и есть моя душа, сердце, а без них человек не может существовать. И с каждым новым днем я понимаю: попроси Максим меня сейчас быть с ним, попробовать начать сначала, и я соглашусь. Я готова разрушить его брак… только чтобы быть с ним, потому что устала жить в пустую. Я счастья хочу! Любимой хочу быть! Мне нужен рядом родной и близкий человек!

Порой ругаю себя. Дура, он на тебя столько грязи вылил, столько слов наговорил. Унизить пытался. А ты его любишь. Но я гоню эти поганые мысли, потому что делал это Максим по незнанию. И если я не найду в себе силы для прощения, тогда зачем жить? Я знаю его и уверена, он сейчас себя корит не меньше за совершенные поступки…

За время отсутствия Максима я поняла, что расскажу ему о нашем сыне. Он должен знать. Не только я страдала все эти годы. И он мучился. Вспоминаю наш разговор в больничной палате… Его обманули, как и меня. Он тоже имеет право знать правду!

Апрель уже во всю хозяйничает в нашем городе. Заметно потеплело. Я с каждым днем все больше отхожу от болезни. Ольга Никитична в прошлом работа медсестрой, ей меня лечить не сложно. Я так прикипела душой к этой милой женщине, что решила никогда с ней больше не расставаться. Она за недолгое время стала мне роднее всех.

Последние дни я стала выходить на улицу. Свежий воздух приятно наполняет легкие и гонит из головы горестные мысли. Вот и сегодня, уже под вечер, выбралась на улицу, чтобы посидеть на лавке в саду за домом.

– Лиза, – я узнаю его голос из миллиона, Максим.

Поворачиваюсь, чтобы удостовериться, что мне не показалось. Нет, не показалось. Он стоит всего в паре шагов и смотрит на меня завороженно. Невольно улыбаюсь от стеснения. Сколько в его взгляде восхищения, радости, желания… Как давно на меня так не смотрели. Подходит ближе. А у меня сердце начинает в груди биться от волнения, и щеки гореть начинают… Я волнуюсь, как девчонка.

Подходит ближе. И я уже полной грудью могу втянуть его запах. Он пьянит меня. Заставляет могу кровь быстрее бежать по венам. Максим садится рядом со мной. И я кожей чувствую тепло, исходящее от него. Оно такое зовущее, такое родное, знакомое, что я усилием воли сдерживаю порыв, чтобы не прижаться к Максу.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, глядя мне в глаза.

А мне кажется, что он не в глаза мои смотрит, а прямо в сердце. Он все видит, все знает, понимает. И мне не нужно собираться с мыслями, чтобы ему все рассказать. В этом нет необходимости. Но я все равно отвечаю:

– Все хорошо, иду на поправку. Как твои дела? – в моем вопросе скользит тревога, которую мне не удается скрыть.

Максим чуть хмурит брови и в глазах сразу усталость появляется, но улыбается мне в ответ и отвечает:

– Все хорошо, скоро все закончится, не переживай.

– Но твой отец, – начинаю было я.

– Маленькая моя, – он касается своим лбом моего и говорит с закрытыми глазами, – давай не будет сегодня о нем. Давай, вообще, ни о чем больше сегодня не будем говорить, только о нас.

«О нас» и это для меня сейчас так много значит. Сколько долгих ночей я мечтала снова услышать это от него. Как беззвучно выла по ночам в подушку, чтобы не услышал муж, мечтая, чтобы вместо него рядом спал Максим… Я выстрадала свое счастье как никто другой. И полностью готова на один день забыть о окружающем мире ради того, чтобы побыть счастливой.

– Хорошо, – шепчу я ему в ответ после недолгого молчания.

Мы так и сидит. Молча, прижавшись друг к другу лбами… кто первый из нас тянется за поцелуем непонятно. Наверное, мы делаем это оба синхронно, потому что являемся половинками единого целого, потому что всегда понимали друг друга с полуслова…

Стоит его губам коснуться моих, и по телу начинают бежать мощные электрические разряды. Я соскучилась по губам Максима. Нет, не так! Я голодна до его поцелуев! Не злых, голодных, а вот таких – нежных, ласковых.

Максим целует не спеша, робко, словно в первый раз. И для нас это, действительно, первый раз после всего пережитого нами. Мы начинает новую главу нашей жизни, пробуем войти в одну реку дважды.

Я отвечаю ему без раздумий. Отдаю всю себя этому поцелую. Дарю всю нежность, на которую только способна. Мне важно, чтобы Макс понимал, как сильно он мне нужен.

Поцелуй углубляется… И это уже не робкие прикосновения, это танец страсти. Язык Максима проникает мне в рот. Он сплетается с моим. Их танец подобен страстному танго. Каждое новое движение все больше разжигает огонь страсти. Одна рука Максима обнимает меня за талию и притягивает к себе. Другою он запускает в мои распущенные волосы. Мой рот ловит его стон. И я уже не сдерживаю ответный.

– Лиза, – Максим резко отрывается от меня, – поехали со мной сейчас.

– Поехали, – я не спрашиваю куда, потому что с ним готова на край света.

Мы поднимаемся и идем к дому. Ольга Никитична стоит на крылечке и смотрит на нас с улыбкой. Мне кажется, что она нас знает лучше, чем мы сами.

– Я ее завтра обязательно верну, – говорит Максим женщине, – украду на время.

– Идите, дело молодое, – смеется она, – только будьте осторожны.

– Хорошо.

Мы даже отвечаем с ним хором. Максим сажает меня в машину. Едем молча, но нам слов не нужно. Пальцы наших рук переплетены между собой. Ни я, ни максим не смотрим друг на друга, но оба улыбаемся – «вот оно счастье, нет его слаще».

Максим привозит меня ко мне домой. И, хотя я удивлена, но не задаю ему вопросов. Доверяю, знаю, что он прав. Поднимаемся и заходим в квартиру. Темнота встречает нас в помещении. Раздеваемся. Максим включает наконец свет. Я теряю дар речи. Весь пол усыпан лепестками роз. Красиво. Он приготовил мне сюрприз, как же приятно. Максим отводит меня на кухню. На столе стоит бутылка шампанского и коробка конфет.

– Найдешь бокалы? – спрашивает он.

– Конечно.

– Я сейчас вернусь.

Выходит. Я не спеша достаю бокалы. Ставлю их на стол и подхожу к окну. Город утопает в огнях. И внутри меня сейчас горит море огней. Я снова живу!

За спиной раздается хлопок –  Максим открыл шампанское. Возвращаюсь к столу. Он протягивает мне наполненный бокал. А, когда бокал оказывается в моих руках, Максим произносит тост:

– Мы потеряли столько лет из-за недоверия, лжи… давай больше никогда никого не слушать, верить только друг другу, доверять, чтобы не случилось… за нас, за нашу любовь… за наше будущее.

Последнее слово он произносит с какой-то грустью, но я не предаю этому значение. Важно, что мы снова вместе. Раздается звон бокалов. Я чуть пригубляю шампанское, а вот Максим одним глотком опустошает свой бокал. Его взгляд полыхает. Его серые глаза с каждой секундой становятся все темнее. Желание просто пылает в его взгляде.

Я еле успеваю поставить бокал на стол, как мой рот захватывают в плен. Максим больше не нежен. Он немного груб, но контролирует себя. Чувствую, как его тело дрожит, как напряжены мышцы. Я сама натянута, как струна. Макс хватает меня на руки и несет в комнату. И тут мне приходится удивляться снова. Комната, которую я занимала до этого, вся в свечах. Маленькие огоньки рассеяны по всему пространству. В горле ком, на глазах слезы… я забыла, каким он может быть романтиком. Наша первая ночь была на простынях с лепестками роз и зажженными вокруг свечами.

Максим укладывает меня на кровать и быстро освобождает от одежды, пытаясь не отрываться от моих губ. Я помогаю ему, раздевая его. Мы, как оголодавшие звери, как наркоманы, накидываемся на желанного, ничего не соображая. Пытаюсь коснуться его везде. Мне это надо, жизненно необходимо. Я его тело забывать начала уже. Его руки лихорадочно блуждают по мне. Он словно не верит, что снова со мной.

– Лиза, – хрипит Максим, зависая надо мной, – прости меня, любимая, но я не могу. У меня просто нет сил на прелюдию. Я тебя сейчас хочу… если не возьму – сдохну. Прости, родная моя…

– Возьми!

Я не успеваю договорить, как Максим резким движение ноги раздвигает мои ноги. Чувствую его возбужденный член рядом со своей изнывающей плотью, и чуть не кричу, чтобы поторопился – сама вся горю от желания. Резкий толчок, и Максим оказывается внутри меня. Мы замираем, потому что не верим оба, что, наконец, снова вместе, снова одно целое… Хватает пары секунд, чтобы понять – это реальность, долгожданная и безумно приятная. Максим больше не терпит. Его планку сорвало. Он начинает врываться в меня ожесточенно и быстро. И я с готовностью принимаю его напор.

Он терзает мои губы, кусает кожу шеи, шепчет какие-то слова, но я их не слышу, потому что полностью отдаюсь безумной страсти. Мне хватает пары минут, чтобы подойти к краю обрыва – очередной резкий толчок Максима и внутри меня взрывается атомная бомба, снося все на своем пути. Через пару толчков Максим следует за мной.

Мы лежим, тесно прижавшись друг к другу. Оба понимаем, что для нас ночь только началась, и это минутная разрядка, просто пробежка перед большим марафоном, но она слишком многое значит для меня и Максима. Мы вместе. Мы рядом. Мы снова единое целое.

Поднимаюсь на локте и заглядываю в самые любимые глаза на свете.

– Я люблю тебя, – говорю от всего сердца.

– Я люблю тебя, – вторит мне он.

Мы снова сливаемся в поцелуе, чтобы насытить наши сердца, тела. А поздно ночью, засыпая после безумного секса, я слышу, как он шепчет:

– Доброй ночи, моя тростинка. Осталось совсем чуть-чуть, скоро мы снова будем вместе, и наш ребенок будет с нами.

Что это значит? Он, что знает о Матвее? Сон слетает с меня мгновенно. Вскакиваю на кровати, он поднимается за мной.

– Что ты сейчас сказал? – мой голос спокоен, но я пристально смотрю ему в глаза.

Максим как-то весь теряется. Из глаз уходит то спокойствие, которое было до этого. Ему, словно, больно внутри.

– Лиза… только не переживай, – ему будто не хватает слов. – Наш ребенок… он не умер.

Произносит это и хватает меня за руки. Смотрит внимательно. Ждет реакции. А я не знаю, как поступить. Что мне сделать? Соврать? Но я не хочу больше лжи между нами!

– Максим, – улыбаюсь и прижимаюсь к нему, – я знаю, что наш ребенок жив.

– Понимаешь, я нашел врача, который у тебя принимал роды, – говорит он не слыша меня сперва, но потом резко отрывает меня от себя и чуть не кричит, – как это ты знаешь? Откуда?

– Я совсем недавно узнала, как раз перед болезнью. Нашла записку от бабушки. Она призналась, что наш ребенок жив.

Мы некоторое время смотрим друг на друга, получается оба знали и молчали? Не доверяли друг другу? Да, но теперь мы вместе и между нами больше нет тайн! Максим укладывает меня обратно на кровать, обнимает крепко и говорит:

– Врач сказал, что ребенка увез мой отец. Завтра я все выясню у него, и мы уедем за Матвеем.

Я не хочу отпускать его к отцу. Внутри какое-то нехорошее предчувствие. Оно лежит во мне приготовившейся к броску змеей и предупреждающе шипит.

– Макс, не ходи к отцу. Я знаю, где Матвей.

– Как? – он смотрит на меня полными глазами удивления.

В подробностях рассказываю ему, как узнала правду. Он слушает и не перебивает.

– Знаешь, – говорит он, после того, как я замолкаю, – я ведь все письма прочел, но фото среди них не было.

– Оно наверное упало куда-то, – говорю я и встаю с кровати.

Бегу в другую комнату, даже не одеваясь. Так и есть! Фотография лежит под диваном. Вытаскиваю ее на свет. Максим подходит и смотрит на снимок.

– Ты такая смешная в детстве была! – говорит он, улыбаясь.

А потом я переворачиваю фото и мы оба видим послание бабушки. Макс бережно берет снимок в руки.

– Как думаешь, – его голос дрожит, – мы сможем найти с ним общий язык? Он примет нас? Простит?

От его слов в горле ком встает, на глазах сразу слезы появляются.

– Я не знаю, – отвечаю я… и начинаю рыдать.

Максим обнимает меня, усаживает на диван. Мы так и сидим на нем долгое время. Голые, плачущие, Максим тоже плачет, но счастливые. Со слезами из нас, наконец, выходит все то плохое, что копилось годами. Мы не стесняемся друг друга. Мы очищаем свои души, сердца. Теперь у нас есть цель в жизни – наш малыш.

Когда слез уже нет, максим берет меня на руки и несет в кровать. Я засыпаю, тесно прижавшись к нему. Впервые, за столько лет, я по настоящему счастлива!

Утро будит меня ярким солнцем и безумно приятным поцелуем. Потягиваюсь в крова, как кошка от удовольствия и тут же ойкаю от шлепка по попе.

– Эй! – возмущаюсь. – Это что?

– Вставай соня, пора собираться, – говорит полностью одетый Максим.

– Не хочу, – пытаюсь забраться под одеяло, но он его вырывает со смехом.

– Надо!

Поднимаюсь. Закутываюсь в одеяло и бреду за ним на кухню. Там меня уже ждет горячий кофе в кружке. Второй я не замечаю, поэтому спрашиваю Максима:

– Ты не будешь пить со мной?

– Нет, я уже выпил. Присядь, нам нужно серьезно поговорить.

Его тон не терпит пререканий. Я покорно сажусь на стул и принимаюсь слушать его. Чувствую, то, что он сейчас скажет, будет очень неприятным. Волшебная ночь закончилась, реальность снова зажимает нас в свои стальные тиски. Максим некоторое время молчит, а потом начинает говорить, но как-то глухо:

– Все, что с нами произошло дело рук моего отца. Он ненавидит меня из-за моей матери, которая женила его на себе. Всю свою жизнь он любил только одну женщину – это твоя мама, Лиз. Им не дали быть вместе твои дед и бабка. Они разлучили их. Дед даже серьезно избил моего отца. Это стало одной из причин развития у него психического заболевания. Мой отец болен, он совсем слетел с катушек в последнее время.

Сказать, что я поражена, это ничего не сказать. У меня нет слов. Семен Анатольевич был влюблен в мою маму? Они знали друг друга и хотели быть вместе? Дедушка и бабушка не позволили? В голове все не укладывается…

– Откуда ты это знаешь? – проговариваю я сиплым голосом.

– Бабушка рассказала. Я вчера отвез к ней Ваню. Мы разговорились. Вот она мне все и выложила. Отец хвастался перед ней, что скоро покончит с «этим выродком», так он меня назвал. Она очень сильно перепугалась и решила предупредить. Киллера, которого он нанял, я знаю. Он предупредил меня. Отца нужно остановить.

От его слов становится все холоднее и холоднее. Я судорожно кутаюсь в одеяло. И тут до меня доходит – Максим собрался ехать к нему. Он, словно прочитав мои мысли, отвечает.

– Да, я еду к нему. Так надо. Я сам должен его остановить, больше некому.

– Нет! – из груди рвется крик. – Максим, нет! Я не отпущу тебя.

Вскакиваю со стула и бросаюсь к нему. Хватаю его за руки и целую их. А у самой слезы по щекам бегут от страха его потерять.

– Слышишь, нет! Я не хочу тебя потерять!

– Глупая, хватит! – он пытается поднять меня. – Лиз, ну ты чего? Я поеду не один, с ребятами. Поговорю с ним и приеду к тебе. Все будет хорошо.

Ему удается меня поднять. Он прижимает меня к себе, целует в макушку и гладит по голове.

– Любимая, ну ты чего панику разводишь на ровном месте? Все же нормально.

– Я боюсь, – произношу я, уткнувшись ему в грудь. – Не хочу тебя потерять.

– Не потеряешь. Я же уже сказал. Послушай лучше меня. Я не знаю, что там мог напридумывать себе отец, поэтому я должен спрятать тебя на время. Через час приедет человек от меня, его зовут Владимир. Сделаешь все, как скажет он, а пока собирай вещи.

Он целует меня в лоб и уходит. Я иду за ним следом. Максим уже выходит из квартиры, как резко оборачивается и бросается ко мне. Его губы впиваются в мои. Прижимаюсь к нему всем телом, а в поцелуй вкладываю всю любовь к нему. Он так же быстро отрывается от меня и уходит. А у меня внутри все корчится от осознания, что мы виделись в последний раз в этой жизни…

Глава 23. Максим

Я еле ушел от нее. Понимал, что в любую минуту просто сорвусь и останусь с Лизой, но надо было уходить. Иначе план, который так долго и скрупулезно разрабатывался полетит к чертям. А этого допустить я не мог. Карты сданы, ставки сделаны и на кону наше будущее… Не знаю, увидимся ли мы с ней вновь, но на всю жизнь запомню сегодняшнюю ночь…

Эти две недели я серьезно готовился к сегодняшнему дню. Просчитывал каждую деталь, мелочь. С бабушкой своей я поговорил сразу, как отвез Лизу к Ольге Никитичне. После всего, что она мне рассказала, сразу понял – надо срочно принимать меры. То, что отец нанял для меня киллера, только первый звоночек, дальше будет страшнее.