Текст книги "Околдовать разум, обмануть чувства"

Автор книги: Катерина Полянская (Фиалкина)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Катерина Полянская
ОКОЛДОВАТЬ РАЗУМ, ОБМАНУТЬ ЧУВСТВА

Глава 1
НОВЫЙ УЧИТЕЛЬ

Веки саднило, к влажному телу неприятно липла сорочка. А вымыться получится часа через два, не раньше. Когда воду дадут. Район у нас простой, соответственно, удобства минимальные. Например, вода только утром, когда народ на работу собирается, и вечером, когда основная масса жителей возвращается по домам. В середине дня приходится довольствоваться совсем тоненькой струйкой из крана в кухне.

Я спустила ноги с кровати, посидела так немного. Босые ступни холодил пол. Так, что дрожь настырными волнами проносилась по всему телу, брр! Но это разогнало болезненную негу, за неимением прохладного душа. И головокружение, обычно сопутствующее высокой температуре, не пришло. Можно попытаться встать и добраться до кухни.

По-хорошему, я давно могла позволить себе комнату в предместье, поближе к месту учебы, – хватит ютиться на окраине столицы. Стипендии в Колледже хорошие, плюс работа в мастерской феталлина Фэро трижды в неделю дает неплохую прибавку. Как когда, но на жилье поприличнее мне бы в любом случае хватило.

Но нет, этого мне не надо! Кто-нибудь из сокурсников обязательно напросится в гости, отношения со временем станут более близкими, чем вежливо-нейтральные. И квартирные хозяйки, по рассказам других девушек из Колледжа, регулярно суют носы в дела постоялиц. В такой обстановке тайны долго не живут.

А у меня есть одна. Большая, страшная! Смертельно опасная. Девятнадцать лет лелею ее и так глупо попасться точно не собираюсь.

Закуталась в теплый халат и, придерживаясь за стену, добрела до кухни. Здесь я знала каждый предмет до последней трещинки. Взяла с полки кружку и долго держала ее под краном, пока не собралось достаточно воды. Потом закрепила на специальной подставке над плитой и зажгла огонь.

Рецепт был прост: щепотка крепкого чаю, немного ромашки и чайная ложечка настойки. Ее феталь Аделина, квартирная хозяйка, делает из малины и трав. На продажу, но и себе кое-что остается. Мы хорошо ладим, и я приношу ей засушенные лепестки цветов из мастерской, иногда мази или масла. И себе тоже. Раз за более удобное жилье платить не приходится, можно иногда себя побаловать.

Мне с ней вообще повезло. С феталь, в смысле, хотя настойка тоже замечательная, придает сил и снимает легкую головную боль. А Аделина – женщина одинокая, к ней почти никто не ходит. При всем при этом она меня не достает, ни разу не замечала, чтобы в вещах рылась, иногда вообще делает вид, будто не замечает. В другое время относится как добрая тетушка, вкусностями угощает, новости городские пересказывает, а пока я с лихорадкой валялась, она за мной ухаживала. А я за ней несколькими месяцами ранее, когда она ногу сломала. Так и живем, и съезжать я в ближайшее время точно никуда не собираюсь.

Вода вскипела, я погасила огонь, засыпала заварку в маленькое ситечко и опустила его в кружку, сверху пристроила блюдце. Через пару минут добавлю настойку – и можно пить.

Как ни крути, а болезнь тоже можно назвать везением. Наш неприметный Колледж Косметологии и Ароматов во время ежегодного смотра учебных заведений выбрала для визита сама королева. Девчонки пищали от восторга! Я во всеобщем пронзительном хоре тоже поучаствовала, даже подпрыгнула раза два, чтобы не выделяться из общего настроения, но встречаться с жуткой тиранкой хотела меньше всего. А вдруг с ней будет уродливый сын? А может, злобный советник? О ужас!

От одной мысли о нас в пределах одного Колледжа кожу лизнула нервная дрожь. Ясное дело, «на глаз» меня не раскусят, раз уж даже тесты не показали истинного положения дел, но все равно было страшно. А тут законный повод отвертеться и справка с печатью доктора Артона. Это была удача, определенно!

Губы дернулись в нервной улыбке. До каких пор мне будет так везти? Как скоро храны придут за мной? И куда отведут, что сделают? Ох, нельзя об этом думать, нельзя терять внутреннего равновесия… Это верный путь к страшному концу.

Я глубоко вдохнула, успокаиваясь, и придвинула к себе кружку. Чай готов. Сделала осторожный глоток… Мм! Стоило проваляться почти неделю, чтобы оценить простые прелести жизни.

И тут в дверь позвонили. Мелодичный перезвон разлетелся по всему дому.

За что?! Феталь Аделина ушла в булочную, открывать придется мне. Нет, это не опасно, просто выгляжу я после болезни, прямо скажем, неважно: волосы спутанные, кожа отдает желтизной, и душ принять сегодня еще не успела. Был соблазн притвориться, что меня нет, не слышу и вообще я умерла, но…

– Катарина, открывай! – прилетело из-за двери звонкое девичье. – Это мы!

Ну-ка, кто тут говорил о везении? Наивная…

– Навестить тебя пришли, – вторил другой голосок. – Ты же все интересное пропустила, бедняжка.

– Мы принесли эклеры и виноград, – третий.

Сколько же их там?!

Впрочем, даже получи я вдруг ответ, действовала бы неизменно. С почти болезненным сожалением отставила чай в сторону, заблаговременно нацепила на лицо милую улыбку и направилась к двери.

– Катарина!!!

– Уже иду!

Длинный узкий коридор преодолела без проблем. Вероятно, недуг отступает, скоро смогу вернуться в Колледж.

Скрипнули замки…

– Ох, какая же ты бледная…

– Еще совсем слабая!

– И, наверное, жутко переживаешь, что пропустила такое событие?

Девушек было пять. Каро Шульден, наша староста, и еще четыре мои одногруппницы. Не скажу, что мы дружили, но общались вполне нормально. В меру необходимости. Когда таковая отсутствовала, я старалась скрыться от посторонних глаз. Мне не нужны друзья. Тем более близкие подруги.

И они действительно принесли фрукты, сладости и холодный чай в бутылке, такой в кондитерской возле Колледжа продают.

Принимать гостей мне доводилось всего пару раз в жизни, это было вынужденно и достаточно давно, потому сейчас я слегка растерялась – стояла у порога и смотрела на них. На губах подрагивала слабая улыбка. Понимание, что гостий следует пригласить в комнату и предложить им что-нибудь, сидело в голове, но язык будто к небу прирос.

Ситуацию спасла Брианна Марден.

– Прости, что мы завалились всей толпой. – Она предложила руку, чтобы обессиленная я могла опереться, и мы все-таки прошли в комнату. И девчонки следом. – Просто в последние дни такое творится, страшно ходить одной.

Анна единственная из всех девушек постоянно жила в Кардиане, самом живописном из столичных предместий. Остальные были приезжими, как я. Вроде в Колледже учились еще несколько человек из местных, но мы не пересекались со старшим и двумя младшими курсами. Даже в мастерских на практике не сталкивались.

Повезло ей, можно жить дома и ни о чем не беспокоиться! Многое отдала бы за такое.

– А что случилось? – спросила больше для поддержания разговора.

Если бы что-то глобальное, я бы уже от феталь Аделины знала, она столичные новости приносит быстрее газет.

Но лица девушек вдруг сделались крайне серьезными.

– Была новая облава, – свистяще зашептала Анна и сделала большие глаза. – В Кардиане, представляешь! Взяли четверых «ненормальных». Фу! Как подумаю, что эта мерзость жила даже не в столице, а у меня под боком всю жизнь, противно становится… – И она содрогнулась от отвращения.

– Какие они из себя? – шепотом спросила Кларисса Вирден. – Ты что-то видела? Говорят, двоих взяли прямо в цирюльне у твоего отца…

– Наверняка жуткие, – сморщила острый носик Каро. Она всегда и все знала лучше других, даже то, о чем понятия не имела.

Но раньше эта черта ее характера не раздражала…

– Да, – тряхнула каштановыми волосами Анна и слабо, как будто виновато, улыбнулась. – Это папа уведомил Департамент по отлову и изоляции и вызвал хранов. Случайно прихватил ножницами ухо клиента, а у него ранка р-р-раз – и зажила! Он испугался и уведомил.

Брианна ненавидит и презирает «ненормальных». Как все. Но сейчас она выглядела растерянной и в самом деле виноватой. Во мне шевельнулось что-то похожее на удивление. Неужели «нормальным» людям, благовоспитанным аллиночкам, тоже бывает тесно в рамках строгих правил?

– Ах, дорогая, ты не должна себя винить. – Пухленькая Виса Казиан обняла Анну за плечи. – Они уроды, ошибки природы. И им не место в нашем обществе!

Общепринятая позиция. Поспорить сейчас значило вызвать подозрения. Никто бы не решился, потому что потом до конца жизни не отмоешься! И если Анне и было жаль тех двоих, мы об этом вряд ли однажды узнаем.

От продолжения малоприятного разговора нас всех спасла Олетта Дрейн:

– А храны? Они же заходили к вам? Какие были? Красивые, наверное…

Взгляды девушек как по щелчку приобрели мечтательное выражение.

– О да!

И следующие полчаса потонули в восторгах. Я тоже вздохнула, чтобы не слишком выделяться, но в обсуждениях не участвовала. В этот раз можно, я же болею! Тем более горло саднит по-настоящему и говорить тяжело.

Храны – особое подразделение хранителей правопорядка. Элитные бойцы, жестокие палачи, мастера пыток, непревзойденные специалисты по отлову и уничтожению «ненормальных». Жутко? Да! Но тем не менее все мои сокурсницы украдкой вздыхали по затянутым в черную форму мужчинам с равнодушными лицами.

Никогда этого не понимала.

Мой худший кошмар: в дверь стучат, феталь Аделина открывает, меня тестируют, зачитывают приговор… Ох! Нельзя об этом думать. Беду накликать можно, как любит повторять известную в народе истину мама.

Но суеверия у нас тоже под запретом. Верить можно лишь в одно: в справедливость привычного порядка вещей.

Вернуться в реальность мне помог снова ставший интересным разговор.

– И с чего все всполошились? – спросила, ни к кому конкретно не обращаясь, Анна. – Последнее время мы спокойно жили, и тут – на тебе!

– Я слышала, – с важным видом проговорила Каро, – будто в окрестностях трое «ненормальных» напугали девушку.

– Бедняжка!

Пока разговор вертелся вокруг последних событий, мы успели разместиться. Меня сразу, как только вошли в комнату, усадили, обложив подушками, и укутали в плед. Потом выяснили, где взять тарелки. Фрукты и пирожные девчонки раскладывали сами, не прекращая болтать. А я слушала и все больше помалкивала, только тщательно следила за лицом, чтобы не поморщиться ненароком.

Нет, на самом деле они замечательные! Я, когда перебиралась из северной провинции в центр королевства, всерьез опасалась, что не смогу найти общий язык с местными пираньями. Но зря, обошлось. В Колледже собрались на редкость приятные люди, как студенты, так и преподавательский состав. И с теми немногими, что встречались на моем пути, проблем ни разу не возникло.

Одна беда: жизнь каждого из них строго ограничивалась определенными жесткими рамками, и не в моих силах было что-либо изменить.

Как появился чай, даже не заметила. Заслушалась, потом задумалась и пропустила время, когда дали воду, даже треньканья таймера не услышала. Среагировала, только когда сунули в руки кружку. Сами гостьи пили холодный чай, принесенный с собой, только простуженной мне кипятку налили.

– Совсем плохо, да? – сочувственно сверкнула синими глазами Анна.

Мою отстраненность списали на дурное самочувствие.

– На самом деле уже намного лучше. Думаю, через несколько дней смогу вернуться в Колледж.

Пирожные оказались свежими и просто таяли во рту, чай после нескольких глотков унял противную резь в горле, настроение медленно поползло вверх. Хлопнула дверь, феталь Аделина вернулась. Странно, но после этого я почувствовала себя почти защищенной и вспомнила об обязанностях хозяйки. Раз уж все остальное благополучно сделали за меня, постараюсь хотя бы быть вежливой.

– Хватит пугать меня всякими ужасами! Лучше расскажите о королеве. Вы ее видели? Какая она? С кем была?

Мама и бабушка говорили, будто злобная и тираничная. Муж у нее подкаблучник, а сын – уродливый горбун. Мир так отплатил негодяйке за все зло, которое она совершила. Я вроде бы как была согласна, но в глубине души жила жалость. Парень-то чем виноват?

– Очень красивая! – захлебнулись восторгом одногруппницы.

Изъясняться более обстоятельно смогла одна Каро:

– Для своего возраста она выглядит потрясающе! Только печальная. Когда она пришла, нам накрыли чай в главном зале, и ее величество предложила рассказать, кого что волнует. Мы со своей ерундой, конечно, не полезли, но Лузе Виториан с последнего курса обещали патент на ее духи и даже пригласили в парфюмерную мастерскую при Бастионе. Еще главная феталь присутствовала на некоторых уроках и в мастерские заходила. К нам попала на мыловарение, и Элоиза Бур на себя от волнения едва весь чан не опрокинула.

Щебетала Каро долго. Остальные девушки полностью разделяли ее восторг от главной феталь королевства, что меня лично не удивило. Им-то бояться нечего! А вот я холодею при одной мысли…

Катарина, стоп!

– А советник Хилар такой галантный, – закатывала глаза Брианна. – Он феталь Анжи, нашей кураторше, три раза ручку поцеловал!

– Он же старый! – сорвалось с языка.

Пять пар глаз смотрели на меня как на сумасшедшую.

– Зато при Бастионе! – выдохнули девчонки хором.

Осторожность тихо шепнула, что не стоит спорить. Но я, как ни пыталась сопоставить в воображении симпатичную феталь Анжи с противным старикашкой, так положительного результата и не достигла.

Тогда и уверилась окончательно: с обычными аллиночками нам друг друга не понять. Мы разные. Слишком.

Через два дня доктор Артон действительно разрешил мне вернуться к учебе. И следующее же утро началось с привычного маршрута.

Я пожелала феталь Аделине замечательного дня и бодро сбежала с каменного крыльца. У городских ворот была точно ко времени их открытия, в семь часов. Да, с нашей стороны их открывали достаточно поздно. Здесь жили прачки, швеи, булочники и бесчисленные старики и старухи. Куда таким торопиться? Восточный въезд начинал работу почти на три часа раньше, чтобы выпустить разнорабочих.

– Хорошего дня, феталлин Денур! – крикнула пожилому привратнику, махнула затянутой в перчатку рукой и простучала невысокими каблуками по выложенной булыжниками дороге.

Жуть как неудобно, но за прошедшие два года я привыкла. Будто всю жизнь тут хожу.

– Осторожней в пути, аллиночка Брей! – не задержал ответное пожелание привратник.

На шестерых мрачных хранов, изваяниями замерших у ворот, постаралась не обращать внимания. Только сердце все равно предательски вздрогнуло, когда пробегала мимо них. Плечи согнулись под тяжестью взгляда. Неужели?..

Ах нет, померещилось!

Дорога скоро стала самой обычной, немощеной, а через пару десятков шагов свернула, и видеть меня больше не могли. Выдохнула! Идти, кажется, стало легче.

Феталлин был прав, ходить в одиночку небезопасно. В последние дни по городу разные слухи ходят, квартирная хозяйка рассказывала о еще как минимум двух нападениях. Никто не пострадал, но жена булочника и студент-химик испугались до полусмерти. Однако мне бояться нечего: если не постоять за себя, то спастись бегством точно сумею. И речь сейчас совсем не о частом перебирании ногами. А для других и отговорку придумывать нет смысла. Я из небогатой семьи, к тому же неполной. Вдруг денег на билет в вагончик просто нет?

Никто не станет допытываться, это невежливо.

Я улыбнулась и чуть замедлила шаг. Здесь недалеко. Дорога широкая, удобная. Утром пустынная, а днем, когда возвращаюсь, кого только на ней не встретишь! Однажды даже настоящих циркачей с передвижным шатром на колесиках видела. Впереди показался яблоневый сад. За ним будет роща со старыми дубами, еще немного пути по Кардиану, горбатый мостик через реку – и я в Колледже.

Мысли сплетались, будто нити в руках умелой кружевницы.

На самом деле наша жизнь не так уж плоха. Серьезных неурядиц в королевстве я не припомню, да и на мамином веку ничего такого не было. Все вежливые, обходительные, никто не сует нос в чужие дела. Не сплетничают, за это предусмотрено общественное порицание.

Родись я без изъяна, была бы счастлива в мире улыбок и всеобщего благополучия. Но так… С самого детства приходилось прятаться. Нельзя выделяться, нельзя заводить друзей, нельзя пользоваться тем, чем щедро одарила природа. Да, в моей жизни было куда больше «нельзя», чем у любой другой девушки королевства.

Еще в младшей школе я знала, что, возможно, не переживу Сортировку. Первая из трех проводится в шестнадцать лет, она распределяет юношей и девушек по учебным заведениям. Профориентация своего рода. Также проводят тестирование на «нормальность».

То есть на наличие или отсутствие паранормальных способностей.

Прошла – стала аллиночкой. И из статуса ребенка перешла в статус юной благовоспитанной девушки. А нет – отправилась в изоляцию. Я не знаю, что там, но один вид жутких хранов служит достаточным мотивом, чтобы остерегаться.

Мама нашла способ обмануть тесты, теперь я аллиночка Катарина. Но за все в этой жизни надо платить, и в моем случае ценой стал отъезд из дома и расставание с семьей. Не такая уж большая плата, учитывая скрытые во мне способности.

Нить размышлений прервалась на мосту. Хватит о прошлом! Я дежурно улыбнулась.

До начала занятий оставалось почти полчаса, надо было на что-то убить время и при этом избежать болтовни со знакомыми.

Кофейня находилась недалеко от Колледжа, я часто туда заходила по утрам. Вот и сейчас пристроилась к небольшой очереди у стойки-прилавка.

– С возвращением, аллиночка Катарина, – кивнул мне хозяин небольшого заведения.

– Благодарю.

Пахло сдобой и крепким свежесваренным кофе. Этот пригород считался фешенебельным, здесь воду не отключали. Если бы не замечательная хозяйка, точно поискала бы другое жилье!

На стойке валялись сегодняшние газеты. Беглый взгляд – на первой полосе королева с размытым лицом. Правящую семью почему-то принято изображать нечетко. Главная феталь посетила какой-то университет и пансион благородных девиц. Мне это неинтересно, поэтому вчитываться не стала.

Если бы стоящий впереди мужчина в высокой шляпе не развернул газету… Коротенькая заметка в самом конце. И маленькое фото: двое хранов, как черные статуи, и испуганная девушка между ними. Еще кого-то поймали.

Я тяжело сглотнула, по телу пробежала дрожь.

– Ты тоже заметила? – из-за спины высунулся рыжеволосый парень и смущенно улыбнулся. – Гадость, правда? И откуда они берутся, учитывая Сортировку?

Небольшое усилие потребовалось, чтобы вернуть умиротворенное выражение лица. Внимание сконцентрировалось на говорившем: по виду он был чуть младше меня. Первокурсник, скорее всего. Судя по потрепанной одежде, тоже приезжий.

– Уверена, храны быстро решат проблему. – Я безмятежно улыбнулась. – Издалека?

– Западная провинция. – Он явно обрадовался тому, что я не отказалась поговорить. – Я Виктоир, но лучше Вик.

Понимаю, я и сама в первые месяцы чувствовала себя неловко на новом месте.

– Катарина. – Улыбка стала искренней. – И я с Севера.

– Да ну! – В синих глазах зажглось недоверие. – У тебя такое платье… и колечко золотое. Я подумал, ты местная.

– Третий курс. – Я весело подмигнула будущему коллеге и указала взглядом на белоснежное строение Колледжа, виднеющееся из окна. Это был намек на то, что через пару лет и он сможет позволить себе чуточку больше.

Немного поболтали о том о сем, потом подошла моя очередь. Утро развивалось по привычному сценарию: я купила кофе и несладкую булочку, улыбнулась хозяину кофейни и решила устроиться у фонтана во дворе. Благо погода сегодня позволяла.

Почти дошла до двери, подалась вперед, чтобы толкнуть ее, но та сама распахнулась, тихонько звякнув колокольчиком. В небольшой зал влетели двое. Ну то есть влетели бы, если бы на пороге не натолкнулись на меня.

Рука дернулась, кофе пролился. Слава всему, не на белое платье, а на пол!

– Катарина! – радостно улыбнулась мне Анна.

– Привет.

Многословностью я не отличалась, потому что судорожно осматривала ущерб. Что в таком случае полагается сделать благовоспитанной аллиночке? Попросить тряпку? Или идти, куда шла?

– Ты в порядке? – вклинился в конвульсивно дергающиеся мысли второй нарушитель спокойствия. – Если надо, я заплачу за чистку одежды. И куплю тебе новый кофе, сейчас, подожди.

Я подняла на него глаза и… ой.

Нет, не пропала, не влюбилась или что-то еще в том же духе. Просто кофе вдруг расхотелось, и сердце забилось быстро-быстро.

Спутник Анны выглядел странно. Высокий, крупный, коротко стриженный, как храны. Я громко сглотнула. Потом заметила кое-что необычное: загар. Ровный, золотистый, как карамель на моем любимом мороженом. Откуда при нашем-то дождливом и туманном климате?!

– Аллиночка? – В голосе парня звучало неподдельное беспокойство.

Кажется, я слишком долго молчу…

– Мы вместе учимся, – вклинилась Анна. – Эту неуклюжую скромницу зовут Катарина.

К щекам прихлынул жар. Вот зачем она так? Ничего я не скромница и тем более не неуклюжая. Стало немного обидно.

Но дочка цирюльника не обратила внимания на то, что задевает мои чувства.

– А это Марияр, друг детства.

Друг? Не парень? Я выдавила слабую улыбку. И, кажется, впервые за свои девятнадцать забыла об осторожности.

– Очень приятно.

– Взаимно, аллиночка Катарина, – улыбнулись мне в ответ.

– Вы хран?

Это было уже слишком, и я прикусила язык. На периферии сознания вертелась мысль, что в карауле я его ни разу не видела. Да и вообще в Кардиане…

– Нет, – к моему огромнейшему облегчению он покачал головой, – просто я много путешествовал в последние годы, а в вечной дороге как-то не до внешнего лоска.

Путешествовал?! Слова нового знакомого не укладывались в голове. Или это его улыбка так действует? Находясь в полной прострации, я проскользнула мимо Марияра и Анны, бросив им что-то вежливое, и со скомканной в руке булочкой направилась к фонтану.

Присела на бортик, отдышалась. Сердце все еще грохотало как бешеное.

Булочка аппетита больше не вызывала, пришлось разломить ее на куски помельче и швырнуть голубям.

Пока подкармливала птиц, я вдруг поймала себя на мысли, что тихо радуюсь тому, как все получилось. За постоянным страхом я нечасто позволяла себе засматриваться на парней. Еще реже удавалось с кем-то познакомиться. Сама не стремилась, осознавая опасность близкого общения с кем-либо, а ко мне… тоже не стремились.

Не то чтобы я была некрасивая. Если верить отражению в зеркале, как минимум не хуже других. Необычные возможности никоим образом не сказались на внешности. Правда, роста небольшого, чуть выше чем метр пятьдесят, и ямочки на щеках дурацкие! Зато волосы густые, черные, их аллиночкам полагается носить распущенными. И глаза выразительные, по цвету как мой любимый шоколад.

Отдельным поводом для радости было белое платье из дорогой лавки и бордовый плащик оттуда же. Нет, я вовсе не стремилась кому-то понравиться, но когда выглядишь хорошо, чувствуешь себя гораздо увереннее.

А сегодня, хоть я и не собиралась себе в этом признаваться, уверенность ох как пригодилась…

– Катарина! – звякнули над ухом.

От неожиданности я чуть не свалилась в фонтан.

Каро и еще две девушки. И вид у них какой-то нерадостный…

– Сильно расстроилась? – Староста погладила меня по плечу и присела рядом на мокрый бортик. Своего бледно-зеленого платья не пожалела.

Хм. А должна была? Я непонимающе оглядела всех подошедших.

– Только не плачь, все равно с этим ничего не поделаешь.

– Э… Кажется, я что-то пропустила.

– Ты еще не знаешь? – Одна из аллиночек посмотрела на меня с удивлением.

– Она же болела, ее почти две недели не было, – напомнила Шульден.

Стало слегка не по себе. Неприятно быть единственной несведущей, когда дело касается чего-то важного. А из-за ерунды меня бы не утешали…

– Так что случилось?

– Ах, Кат… – Каро печально вздохнула. – Феталь Анжи отстранили.

Нашу кураторшу? Милую, добрую и понимающую? Теперь понятно, отчего у девчонок глаза на мокром месте.

– За что? – Несмотря на то что в горле сделалось непривычно горячо, как будто простуда вернулась, я смогла сохранить спокойствие.

Аллиночки переглянулись, их лица стали еще более несчастными.

– А ни за что! – зло выпалила Каро. – Вот просто так!

Больше подробностей выдала другая девушка:

– К нам назначили нового учителя, требовалось освободить место. По слухам, сам советник Хилар его рекомендовал, так что место выбрали самое лучшее. Будет читать нам свойства ароматов по учебнику. А ведь он наверняка в них не разбирается!

– Угу, – всхлипнула третья, – никакого творчества. Хорошо еще, если этот новый учитель не окажется старым тучным брюзгой, как феталлин Бвирин, который ведет историю запахов на первом курсе.

О, тот экземпляр я помнила до сих пор! Пузатый старикан с жидкой бороденкой рассказывал о людях, которым когда-либо удалось получить патент на свою композицию или косметическое средство от королевы или советника Хилара. Это был настоящий взлет! Они перебирались жить, в Бастион, получали личную лабораторию и помощников в свое полное распоряжение и навсегда вписывались в толстую книгу по его предмету.

К сожалению, таких было единицы.

Луза Виториан, наверное, теперь на седьмом небе от счастья… И наверняка уже собрала вещи.

– Катастрофа! – подытожили аллиночки единым несчастным вздохом-возгласом.

Но, как видно, этот день решил быть особенным не только у меня.

– И вам прямо сейчас представится первая возможность оценить ее масштабы, – прозвучало вкрадчиво откуда-то сбоку.

Как по команде, мы повернули головы.

К нам медленно приближался мужчина в коричневом плаще с кожаной папкой в руках. Папка блестела золотым замочком, он – сверкал ядовитой улыбкой. Надеяться, что предмет разговора ничего не слышал, не приходилось.

И да, старым и непривлекательным новый учитель не был.

Высокий, широкоплечий, ухоженные темные волосы спускаются к вороту, а расстегнутый плащ показывает, как идеально сидит костюм. Из недостатков – слишком острые черты лица, хищные какие-то, и холодные голубые глаза, светлые, почти прозрачные.

Мы обмерли и дружно мечтали провалиться сквозь землю.

– Что загрустили, аллиночки? – цинично усмехаясь, спросил новый учитель.

Значок Колледжа уже был приколот к манжете: цветок, из которого капельки стекают во флакончик.

Молчим.

Улыбка нарушителя размеренной жизни стала чуть шире.

– Гардиан Ковир, новый учитель по свойствам ароматов, – представился убийца всеобщего покоя. Его голос звучал ровно, и лицо постепенно становилось серьезным. Видимо, устраивать нам разнос в этот раз не собираются. Девчонки тоже просекли ситуацию, и в их глазах поселился заинтересованный блеск. – И ваш куратор с недавних пор. Мне сказали, что здесь я могу найти Каро Шульден…

– Это я, – поспешно пискнула староста и махнула ладошкой.

– Отлично. С завтрашнего дня у третьего курса будет новый предмет – опасные ароматы, – говорил феталлин Ковир четко и размеренно, но в то же время бархатисто и обволакивающе. В определенный момент я поймала себя на том, что с жадностью ловлю каждое слово, впитываю, словно губка, хотя указания сейчас дают не мне… – Вести его буду я. Каро, разместите объявление на доске в холле и проследите, чтобы никто из ваших одногруппников не упустил сию драгоценную информацию. За каждого неосведомленного отвечать будете лично.

Староста судорожно сглотнула, я хорошо расслышала это.

– Да, феталлин Ковир.

– Постарайтесь сделать это до начала занятия, я не терплю опозданий, – порекомендовал наш новый куратор, после чего развернулся и зашагал к парадному входу.

И началась паника. Главным образом у Каро, но она, как прирожденный лидер, умудрилась в считаные мгновения заразить всех окружающих. В итоге мы носились по двору в поисках подходящего листа бумаги вместе с ней. За несчастные десять минут, оставшиеся до начала урока, успели не только повесить объявление, но и буквально ткнуть в него носом каждого, кого это касалось.

В классную комнату входили запыхавшиеся и раскрасневшиеся. Но единственного одобрительного взгляда феталлина Ковира хватило, чтобы девушки просияли. А я непонимающе поджала губы. Они это что, серьезно? Вот так просто простят ему исчезновение феталь Анжи?

Глубоко в душе нарывом зрел протест.

К концу часа, отведенного на изучение свойств ароматов, ситуация только усугубилась. Ровно столько времени новому учителю потребовалось, чтобы покорить группу из двенадцати человек. Именно так, почти как в университете, группу. Хотя наши преподаватели называли по старинке – «класс», а себя – просто учителями. Девичья часть собравшихся пришла в молчаливый восторг от внешности и повадок Гардиана Ковира. Они сидели с мечтательными лицами, и сильно сомневаюсь, что слышали хотя бы слово! Троих же парней, в лучшем смысле этого слова, шокировали методы работы нового куратора.

Надо заметить, они кардинально отличались от того, что делала феталь Анжи. Она рассказывала. Не по старым книгам, у нее были свои записи, и мы все вместе часто проводили эксперименты, но при этом ее уроки по большей части носили теоретический характер.

Феталлин Ковир предпочитал практику.

Сегодня он принес с собой куст в кадке. Примерно полметра в высоту с небольшими темно-зелеными листьями, усыпанный синими бусинами ягод. Смотрелось вкусно.

Вступительную часть о том, что растения, с которыми приходится работать, зачастую опасны, группа благополучно прохлопала ушами. А то мы не знаем! Первый день в Колледже, что ли!

– Ну-ка, кто успел проголодаться? – проворковал куратор, окинул нас хищным взглядом и стремительно направился к Висе. Вместе с кустом.

Другие девчонки завистливо вздохнули.

Кажется, мир и вправду сошел с ума!

– Представь, – продолжал тем временем куратор, – практика, семь утра, ты еще не завтракала и уже собираешь листья анивейса, чтобы сделать из них вытяжку…

Рука аллиночки мееедленно потянулась… к ближайшей ягоде. Крупной, спелой и наверняка вкусной. Я сглотнула, отгоняя наваждение.

В это же время Виса сорвала первую ягоду, сунула в рот, прожевала.

– И вы – труп, – холодно резюмировал феталлин Ковир.

Как по команде девушка схватилась за шею и начала отчаянно всхлипывать. Да она же задыхается!

Группа загомонила, но все были слишком шокированы, чтобы предпринять какое-то действие.

Я тоже, иначе ни за что бы не рискнула открыть рот…

– Из листьев анивейса не делают вытяжку. – Некомпетентный садист! Мне хватило ума не сказать этого вслух. – Их засушивают, а потом растирают в порошок. Его используют для лечения мелких повреждений кожи, в основном в косметических салонах.

Захлопнула рот и испуганным взглядом обвела притихшее помещение. Только Виса продолжала всхлипывать, и ее лицо начало покрываться некрасивыми желтыми пятнами. Кажется, я только что нарушила одно из основных правил: не высовываться!

– Счастлив видеть, что хотя бы у одной из вас в голове что-то есть, – хмыкнул Ковир. – Аллиночка…

– Катарина Брей, – обреченно представилась я.