Текст книги "Бесстрашный. Хочу тебя себе (СИ)"

Автор книги: Катерина Пелевина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 20.

От автора: Ни на день с вами не расстаёмся) Приятного чтения) Спасибо всем, кто комментирует)

(Рус)

Неужели ревную её так сильно? Отчего так хочу защищать…

С ума по ней схожу, пытаясь вынуть видимые причины этому, а их нет. Кроме как страшное слово «влюбленность». А я не могу признать сего факта. Я не настолько самоубийца. Если вступать в конфликт с Киром, это будет эпичненько. Я бы даже сказал – полный безоговорочный пиздец.

Она лежит на моём плече ранним утром, а я боюсь шелохнуться. Не хочу будить её. Так и не сомкнул глаз после нашего секса. До четырёх ночи её на руках носил. И до сих пор ощущение, что мало мне. Хочу её всю.

Так, чтобы больше никто на неё не смотрел, и чтобы она ни на кого. Только на меня. Понять не могу, как так быстро запала в душу. Словно занозу в сердце всадили.

Помню мелкую и противную. Вечно трындящую, хоть и красивую. Она всегда была, как маленькая принцесса. Я раньше не встречал девчонок, которые так любили наряжаться. А Надька, казалось, 24 на 7 обожает примерять свои блестящие платья и ободки. Раньше она таскала то каких-то единорогов, то кошачьи уши, то заячьи. Просила Кира и Глеба смотреть на это, и они смотрели, пока я закатывал глаза от того, как она подмяла под себя своего и моего брата. Мы часто виделись. Затем она незаметно подмяла и меня. Но ближе к моему пятнадцатилетию, я стал много времени проводить в дурных компаниях. И чуть подзабил на всё остальное. Даже на родного брата. Тогда казалось, что море по колено, всё тёмное вызывало интерес. А сейчас бы век не видел этого дерьма. Пистолетов, наркоты, алкоголя. Это способ забыться – да, но не более того. Я всё же предпочитаю хороший секс.

А сейчас смотрю на неё и понимаю, что секс, наполненный чувствами всё же отличается. Я почти четыре года пытался не думать об этом. А сейчас не могу.

Это ведь что-то другое... Определенно, другое.

Около одиннадцати телефон начинает без устали вибрировать. Вижу номер Глеба и понимаю, что не получится не взять. Вдруг уже стал дядей?

Но когда он сообщает, что нужно срочно встретиться на «бане», я тут же начинаю собираться.

– Куда ты?

– Спи, я оплачу всё. Оставлю на такси. Когда проснёшься, езжай домой, я наберу тебе, – отвечаю, а Надя полуоткрывает один глаз.

– Почему снова бежишь? Неужели опять дела…Рано утром…В воскресенье?

– Да, дела, – отвечаю, присев рядом с ней. – Не бери на свой счёт. Мне надо отъехать. Можешь заказывать что угодно. Можешь спать хоть до самого вечера. Джакузи в твоём распоряжении. Всё, что захочешь.

– Я не собираюсь тратить твои деньги, – говорит она, обиженно на меня глядя. – Ощущение, что ты платишь мне за секс.

– Пффф…Надя, поверь. Если бы это было так, я бы просто швырнул тебе стопку и уехал молча. А тебя я слишком уважаю для этого. Всё, Гербера, не теряй, мне реально надо ехать.

– Хотя бы скажи куда.

– К твоему брату и Глебу. Так надо.

– Хорошо, – отвечает она, вздыхая, и я накидываю на себя куртку, а она неожиданно спрыгивает с кровати голая и бежит ко мне. Прижимается всем телом, встав на носочки и утыкается носом в мою шею.

Крепко обнимаю её, пока сердце в груди закатывает истерику. Не знаю, как справиться с этим грёбанным насосом. Когда-нибудь он меня доведёт.

– Обещай, что напишешь первый…

– Я же сказал – наберу. Не вредничай, – отвечаю, отодвинув её от себя. – Всё. Целую. Уехал.

Бросаю напоследок и бегом мчу на встречу с парнями.

Когда узнаю, что чудит её младшая сестра и брательник, всё сильнее понимаю, что если он узнает про наши отношения, то в клетке окажусь уже я. И смешно, и не очень.

А после его неоднозначной фразы «После истории с Надькой я себя не контролирую», я ещё сильнее начинаю нервничать. Понимаю, что мне ни хрена не скажут, но ощущение, будто в этих словах что-то пиздец какое важное и критически сложное. Однако лезть дальше, чем он впускает вряд ли получится. И несмотря на это я всё равно подхожу к Глебу, потому что не по себе.

– Что он имел в виду? Какая история с Герберой?

Глеб смотрит на меня с подозрением.

– Рус… – мотает он головой.

– Не душни.

– А ты сам у неё спроси, – нахально бросает он, прищурившись.

– Глеб, бля, – наезжаю на него, и он качает головой. Понял что-то? Разглядел? Хуй знает.

Он уходит за Киром, а я так и стою с Гришаней, потирая заспанное лицо.

– Вытворяет молодёжь, – вздыхает он в ожидании решения.

– Не говори…Пиздец я заебался уже…Подчищать это всё…

– Тебя как из постели выдернули, – смотрит он исподлобья.

– Всю ночь работал, – заявляю, на что он ржёт.

– Ага, работал он…Ну-ну.

– Му-му, блядь, Гришаня! Му-му! Не трави душу нахер! – выпаливаю, окончательно его развеселив.

Когда возвращаются парни, мы вместе принимаем реальность. До конца и будь что будет. Выбора нет.

***

Гербере удаётся набрать только поздним вечером, и то я опасаюсь её разбудить.

– Привет, добралась до дома?

– Нет, меня перехватили те мужчины в лобби, предложили денег побольше, чем ты оставил, и я решила…Что мне не помешает… – хохочет она, пока я молчу. Очень смешно…В свете последних событий, так прям вообще.

– Я только освободился. Устал, Надя. Приму душ и лягу спать.

– М…Кир тоже поехал домой? Потому что мне звонила Соня…Потеряла его…

– Да, поехал домой. Всё нормально, – отвечаю, снимая с себя рубашку.

– Хорошо…Русланчик…

– М? – спрашиваю, завалившись на кровать. Впервые за долгое время мне не стрёмно лежать в собственной квартире…Это просто чудо какое-то. А ещё не стрёмно слышать своё имя в этой жутко бесящей интерпретации.

– Ты скучаешь по мне?

– Мы ведь разговариваем. Как можно скучать по кому-то, если слышишь его, – по факту конечно я всё понимаю. Нарочно отлыниваю от ответа. А она недовольно вздыхает.

– Хочу, чтобы между нами было больше, чем секс…Хочу большего, – фыркает она в ответ.

– Ты всегда хочешь большего. Я с самого начала знал, что ты не справишься…

– Зачем тогда согласился?

– Тебе откажи. Ты себя видела? Ты же как…Хищная пантера. Голову способна откусить, если захочешь, – смеюсь, но слышу в ответ только тишину. – Надя…Блин…Я пошутил просто.

– Я не обижалась, просто не знаю, как это комментировать.

– Я и сам не знаю, поверь, – отвечаю, проводя ладонью по простыне. Отчего-то вспоминаю тут именно её. Хотя у нас была здесь только одна ночь. – Твой день прошёл нормально? Больше не присылали анонимных фото? – издеваюсь, и она шелестит:

– Нет. Нормально…

– Знаешь, эти дни будут крайне напряженными. Некоторое время мы не сможем видеться, но я хочу, чтобы ты знала, что если что-то случится, любая мелочь, ты можешь звонить мне…Всегда можешь обратиться. Ладно?

– К чему это, Руслан? К тому что…Ты будешь моим старшим братом с привилегиями?

– Фу, – ржу, и она тоже.

– Русланчик…Ты даже представить не можешь, какие у меня планы на твой счёт, – вздыхает она, словно читает книгу.

– И представлять боюсь, Надежда. Проще сразу откинуться.

– Только попробуй. Я тебя из-под земли достану, глупенький…Нигде теперь от меня не спрячешься, – угрожающе говорит она, пока я закрываю глаза. Сил не остаётся. Даже на то, чтобы принимать угрозы и как-то парировать.

– Расскажи что-нибудь…Я сейчас вырублюсь… – мямлю себе под нос.

– Ну, если ты готов слушать…Конечно…Помню, как впервые тебя увидела…Реально помню, пусть покажется странным. Мне было пять лет…У Кира был День Рождения, и ты тогда приехал к нам вместе с Глебом. Мне никогда не нравился Глеб, как парень. Ты не подумай. Да и ты в то время не нравился. Я же была крошкой, но…

Боже, как много она болтает…

– Ты тогда ни с того, ни с сего взял меня на руки. И обычно я бы раскричалась. Я же всегда кричала, если меня поднимали без спроса. А ты тогда поднял и покружил. Сказал, что я самая красивая девочка, которую ты когда-либо видел. А тебе было двенадцать! На минуточку, двенадцать! И ты уже тогда делал мне комплименты…А я запомнила…Так странно, да?

Я молчу, хоть и улыбаюсь, как придурок.

– Спишь…Ты спи-спи, Русланчик…Я ведь не просто так всё это говорю. Не просто так влюбилась в тебя. Не из-за того, что любят в тебе другие. Я даже думать об этом не хочу. Мне важен ты сам и то, что внутри тебя. Хотя и твои глаза определенно играют большую роль…Помню тогда первый наш поцелуй…Боже, ты и представить не можешь, что со мной было. И ты так хищно напал, что я растерялась…Не ожидала тебя там увидеть… И сама не поняла, как осмелилась позвать на танец…

Вообще не понимаю, о чём она сейчас вещает. Ведь мы впервые поцеловались в машине, но слушаю дальше.

– А вообще, если тебе интересно, я бы родила тебе пятерых детей…Или даже шестерых. Представляешь, какими бы они были красивыми? Какими бы были счастливыми…

Бля…Я о своих детях даже слышать не могу, не то что думать. Огненная вспышка внутри всё опаляет. Дышать становится тяжело…Как я его ждал, знает только Господь, и больше никто…

И не в силах это вытерпеть, я жму на крестик, сбрасывая чёртову трубку, пока грудную клетку зажимает в чугунные тиски…

Как же, сука, бесконечно больно.

И нихрена не проходит. Нихрена…

Глава 21.

(Надя)

Надеюсь, это не он сбросил трубку. Неприятный осадок не покидает весь последующий вечер. Надеюсь, он просто уснул и случайно отключился. Потому что иначе… Хотя на что я рассчитываю?

Не стоило так говорить. Он ведь потерял ребёнка. Я и представить не могу, какое это горе. Зря я так. Дурочка Надя…

Весь следующий день я жду его звонка, но в ответ лишь горькая тишина, а когда пишу ему, он коротко безэмоционально отвечает, словно мы реально друг другу просто знакомые. Как же я устала от этих странных перепадов. То он бросает всё и едет ко мне, словно сумасшедший, то ему вообще пофиг чем я занимаюсь.

Но не заставлять же его ревновать всё время, верно? Такие отношения долго не проживут…

Надежда Волкова: «Я скучаю по тебе. Когда мы увидимся?».

Руслан Адов: «Надь, я не могу сейчас сказать. У тебя всё ок?».

Надежда Волкова: «Ок».

На этом всё. Неприятно сосёт под ложечкой. Чувство, будто я выпрашиваю его внимание, мне тоже отвратительно, поэтому я всё чаще стараюсь отвлекаться на свои курсы. Хочу открыть салон красоты. Но сколько бы не выпрашивала у отца – бесполезно.

Он уверен, что я и это заброшу, а я правда хочу… Потому что на стену в одиночестве лезу.

Места себе не нахожу, пока Руслан игнорирует меня. Я понимаю, что он занят, потому что ни Глеба, ни Кира тоже нет. Я встретилась с Соней, и мы сидим в одном из кафе, обсуждая то, что происходит.

– Не нравится мне, что он пропадает в последнее время... – вздыхает Соня, а я увожу глаза в сторону. Вечно молчать тоже ужасно сложно.

– Мне тоже не нравится...

– Надь... Как у тебя с Русланом? Вы ведь общаетесь, да? – спрашивает она, зажав меня в тупик.

Сглатываю.

– Общаемся. Немного... Как друзья скорее, – лгу, испытывая ужасные ощущения. Я привыкла говорить всем правду о своих планах и всякое такое. И чувствую какую-то липкость от сказанного.

– Хммм…Так странно. Ты ведь была сильно влюблена…

– Была. Прошло, – отвечаю, на что Соня вздыхает.

– Настоящая любовь не проходит… Значит, то была не она…

– Наверное, так, – вздыхаю, и Соня видит номер Кира на экране.

Когда брат звонит, я понимаю, что он освободился, а это значит, что и Рус тоже, скорее всего. Только вот он никак не проявляет признаков жизни.

И, дождавшись, Кирилла, я прошу, чтобы они закинули меня домой по пути, неловко перекатываясь в его салоне с ноги на ногу.

– А далеко были? – спрашиваю, глядя в окно.

– По делам ездили, – отвечает он скрытно…

– Ммм…Вдвоём или…

– Вчетвером.

– Ясно…

– Кир, а ты можешь немного детальнее изложить, – лезу я, на что он косится на меня в зеркало.

– Гербера, ты в последнее время стала ещё более странной, чем раньше. Снова нарываешься на что-то? Как тот самый парень, ты отомстила ему?

– Нууу…Относительно… – отвечаю расплывчато.

Жаркий секс можно считать местью? Нет, конечно, нет, Надя…

– Давай не жести. Не знаю, что ты снова придумала, но Глеб поехал к Кате. Я уже начинаю думать, что ты в него втюрилась, – выдаёт он, словно реально так думает.

Соня начинает смеяться, а я выпучиваю глаза.

– Фу, – говорю, опешив. Боже, ну и дела.

Вот кто-кто, а Глеб мне никогда как парень не нравился.

Он же брат моего Русланчика. Как я вообще смогла бы так на него смотреть? Ни в жизнь.

Но Киру об этом не скажешь…

– Вы занимаетесь какой-то криминальщиной, да? – спрашиваю, и он хмурится.

– С чего ты взяла?

– Ну, хотя бы вот поэтому, – тяну ему окровавленную влажную салфетку, которая валяется возле меня, и он тут же отбирает её с психом, пока Соня совсем меняется в лице.

– Гербера, твою мать. Ты допрыгаешься. Села и жопу прижала, пока на дороге не высадил! – повышает голос Кир, и я обиженно фыркаю.

– Ты надоел уже срываться, задница! – рявкаю я на него в ответ и скрещиваю на груди руки. – Я просто переживаю за вас, вот и всё.

– За себя переживай, Надя. Потому что лично я за вас обеих переживать заебался! У меня уже ресурсов не хватает! Я вывезти вас обеих не могу!

– Ну и не надо! Тебя никто не просит, ясно?! Я выросла! У меня есть и свой защитник! Можешь не переживать!

– Какой, к чёрту, защитник?! Башку я твоему защитнику прострелю, поняла меня?!

– Нет, не поняла! И вообще останови машину, уже слушать тебя не могу, бесишь!

– Кир…Не надо, – просит его Соня положив ладонь на колено. – Успокойся. Прошу тебя.

Так и едем молча после этого. Меня дико бесит его реакция, но я ничего не могу поделать. В любом случае каждый мой выбор должен быть согласован с моим братом. И что будет, когда он узнает о Русе…? Я не то, чтобы представлять это боюсь, я уже начинаю думать, что они могут убить друг друга. Оба ведь неуравновешенные. А там ещё и Глеб под горячую руку попадёт.

Но и отказаться от своих чувств я не могу. И опять же глупо предполагать, что Кир хоть когда-то узнает о Русе, потому что у нас совсем не любовь…У нас просто тайные встречи в отелях и машинах…Звучит ужасно.

Выхожу и смотрю на него.

– Спасибо, что довезли, – бросаю напоследок.

– Увижу твоего защитника, по-другому разговаривать буду! – чеканит он, прощаясь со мной и разворачивает машину, пока я вздыхаю.

Нет, это точно не может длиться вечно. Дома я немного болтаю с родителями, пока пьём чай, и внезапно телефон издаёт писк.

Руслан Адов: «Я освободился. Тебя забрать откуда-нибудь?».

Надежда Волкова: «Я дома. Переоденусь и можешь забрать».

Руслан Адов: «Хорошо, договорились».

Сломя голову, бросаю недопитый чай и бегу к себе в комнату переодеваться. Влюбленная дурочка на ковре-самолёте. Родители в шоке от моего поведения, а я надеваю на себя одно из своих лучших платьев, каблуки и прусь к любимому вниз, расправив плечи и отбросив волосы назад.

Только вот дойти к нему не успеваю, потому что рядом с машиной Руса резко останавливается машина Глеба. Он выходит оттуда, находясь в шоке, оба смотрят то на меня, то друг на друга, а я чуть ли не падаю в обморок от того, что происходит.

__________

От автора: меня кароч дико бомбит. Каждый день какой-то читатель бесконечно портит всю малину и ставит под каждой главой каждой моей работы одну звезду. Вопрос: нахрена читать? Не нравится – не заставляю. Зачем каждый день ждать и потом столь подло ставить эти отметки!? Такими темпами вы просто автора выгоните с площадки и ничего больше! Или этого и добиваетесь? Тогда "фу" вам, товарищи

Глава 22.

(Рус)

Блядь…Пиздец.

Чего я не ожидал, так точно такого вот эпичного исхода ситуации.

– Я поверить, нахуй, не могу…Какого хуя???!!! – орёт братишка, срывая горло, и хватается за волосы, глядя на то, как ко мне выходит наряженная Надька. – Это полная жесть! Какого чёрта тут происходит!? Так и знал, сука!!! Поэтому поехал за тобой!

– Не начинай, ладно? – говорю, оттесняя от него до усрачки напуганную Герберу.

– Боже, я не хочу, чтобы вы ругались! – пищит она, зажмурившись. Уже настолько сжалась, что спрятала шею.

– Иди садись в тачку, всё нормально, – говорю ей, на что Глеб ещё сильнее на меня косится.

– Ты соображаешь, что творишь? Ладно она, блядь…Малолетка без мозгов! А ты?! Ты соображаешь?! Да она тебе в своё время в пупок дышала! Это сестра Кира, ёб твою мать, Рус!

– И хули теперь? – спрашиваю, повышая на него голос. Сам от себя не ожидал. Но меня заебало уже оправдываться. – Думаешь, я сам не понимаю или чё? Не надо меня нахуй отчитывать, как пацана, понял меня?

– Я тебя убью, блядь! – цедит он, рыпаясь на меня, отчего у меня окончательно срывает башню, и я тут же толкаю его в сторону.

– Ещё раз скажешь такое, я тебя сам придушу. Уймись, нахер! – не успеваю сказануть, как мне прилетает по роже. Надька тут же в истерике вылезает из авто. Глеб дышит, как зверь, а я сжимаю кулак, но терплю. Потому что не могу ему всечь. У него скоро жена рожает. Ей нельзя нервничать, если он придёт с фофеном. – Хватит вам всем лезть в наши отношения. Какое вам, блядь, вообще дело?!

– Отношения! Отношения!?

– Глеб, не надо! – она возникает передо мной и прикрывает меня от него. Господи, сумасшедшая.

– Надя, прижми жопу. Сиди ровно и жди.

– Вы вообще гоните. Вы представляете, если Кир узнает о вашем союзе, чё это будет?!

– С какого хуя меня это должно ебать?! – выпаливаю, глядя на него. – Я должен трястись из-за того, что Кир что-то узнает? Мне всё это тоже нихуя не просто далось, понятно тебе? Кароч, Глеб. Пока я не взбесился, и мы не разосрались к хуям, уезжай.

– Я от тебя такой подставы не ожидал…Мы же, нахер, единственные друг у друга…

– Я тебя не кидал. Нихуя плохого не делал. Это мой выбор, Глеб. Не тебе меня учить. Сядь в машину, Надя. Ещё раз повторяю! – рявкаю на неё, и она тут же растерянно убегает, залезая внутрь.

– Что и требовалось доказать. Неужели ты не видишь?! Она просто втюрилась в тебя, как дурочка. Как малолетка. Слушается во всём, трясётся. С самого детства по тебе сохла. Из-за тебя и попала тогда…Из-за тебя же, блядь…

– Глеб!!! – вопит Надя со слезами на глазах. – Не смей! Уходи!

– Бляяяяяядь!!!! – кричит он, закидывая руки за затылок. – Нахуй…Я в этом не участвую! Сами, сука, разбирайтесь со всем этим дерьмом! Я ни о чём не в курсе. Пошли вы! – выдаёт он на прощание, а я вообще пребываю в каком-то замешательстве. Что это было? О чём был базар?

«Из-за тебя и попала тогда…Из-за тебя же, блядь…».

Что это должно значить?

Его Бентли с визгом покидает двор, а я наблюдаю за этим со стороны. Приплыли, блядь.

Иду к тачке, заглядываю на водительское и тянусь к сигаретам, пока Надька сзади ревёт навзрыд. Не решаюсь лезть, надо сначала самому успокоиться. Поэтому закуриваю и хожу из стороны в сторону, думая о том, что и не ожидал от себя такого…Я ведь и сам себя постоянно из-за неё дрочу…

Просто, когда об этом говорит кто-то другой, слова ранят сильнее собственных мыслей. Наверное, в глубине души я оправдываю себя любовью. А с посторонними я признаться в этом не могу.

– Что он имел в виду? – залезаю к ней назад и смотрю, как она шмыгает носом.

– Ничего, Рус. Ничего, – частит она, даже не глядя на меня.

– Он сказал, что ты попала из-за меня. О чём он вообще…Я нихрена не понимаю, Надя.

– Не обращай внимание, ладно? – убеждает она, вытирая щеки.

– Может, мне у Кира спросить? – спрашиваю, и она тут же замирает, глядя на меня с таким испугом, что её всю начинает трясти.

– Нет, Руслан! Только попробуй! – выпаливает она, сжимая кулаки. – Я возненавижу тебя! Всей душой возненавижу! – из её глаз хлынут слёзы, а мне становится так стрёмно, что я прижимаю её к себе.

– Надя…Я не люблю выглядеть идиотом. А именно это я сейчас и чувствую…Я разосрался с младшим братом. Всё через жопу. Не понимаю, что делать.

– Ты хочешь бросить меня?

– Чтобы бросить кого-то, красавица, нужно быть вместе. Парой. Понимаешь?

– Зачем ты так говоришь? Я же вижу, что ты не равнодушен. Иначе и не было бы этого разговора. И всей этой грёбанной ситуации!!! – срывает она горло, и я глажу её волосы.

– Я не говорил, что равнодушен. Но и быть в полноценных отношениях мы не можем. Я не мог принижать тебя перед своим братом. Не мог выставить так, словно ты не имеешь для меня ценности. Потому что это не так. Это было бы низко и подло с моей стороны. Так же, как и врать ему в лицо. Но и пойти воевать с целым миром за эти отношения я тоже не могу. Потому что до конца нихрена не понимаю. Внутри всё запутано, Надя. Слишком запутано. И я тебя предупреждал. Ты что-то скрываешь от меня…Я и сам не знаю, в какую чухню тебя впутал.

– Это не ты впутал. Я сама впуталась. И Глеб прав. Я люблю тебя в самого детства…Всегда любила. И ничего этого уже не изменит. Обними меня, Руслан. Прошу тебя, обними, – она тянется ко мне, а у меня грудь на части разрывает.

Прижимая к себе её хрупкое трясущееся тело, теряю собственный стержень. Весь ломаюсь. Она способна всего меня уничтожить. И я не прав, что лгу ей о том, что не готов воевать с целым миром за эти отношения. Потому что, кажется, что готов. Кажется, что уже попал в эти сети и не выбраться.

Целую её солёные губы, сжимаю в руках тоненькие плечи. Хочу прямо сейчас. Хочу здесь, но это было бы неправильно. Вдруг её родители увидят нас?

– Поедем куда-нибудь? – спрашиваю, переходя с поцелуями на изящную дурманяще пахнущую девичью шею. – Не трясись…Не нервничай.

– Что теперь будет? Глеб возненавидит тебя?

– Позлится и перестанет. Мы не можем ненавидеть друг друга. Мы – братья. Кровью связаны навсегда. Я за него, он за меня. Не бойся ты, Надька.

– Я боюсь, потому что никогда не хотела стать причиной ваших ссор. Ваша дружба, как и их дружба с Киром была для меня священна.

– Поэтому ты собирала из нас целый модный приговор и ходила с заячьими ушами по подиуму? – ржу я, на что она удивлённо на меня смотрит.

– Ты это помнишь?

– Блин, конечно я помню. Я же не маразматик. Я конечно старше, но не настолько…

Она смеётся, и это греет моё оледеневшее сердце.

– Куда поедем? В тот же отель? – шёпотом молвит моя девочка, и я заглядываю в её карие глаза. Клянусь, что в них можно потерять все свои мысли.

– Давай в другое место…

– Куда?

– Увидишь…

***

Я привожу её в аэропорт. Да, возможно, это странно и неожиданно, но мне насрать.

– На пару дней. Ты, я, остров Крит, летим? – нагло заявляю, растягивая перед ней свою улыбку.

– О, боже, ты серьёзно? А как же…Как же документы…Всякое такое… – у Герберы на лице уже одно сплошное восхищение. Я и не сомневаюсь в её ответе.

– За это не волнуйся, всё решим. Гришаня сделает. Летим сейчас?

– На…Типа на…Отдельном самолёте?

– Типа на отдельном самолёте, да, – ржу над ней, ведь по сути понимаю, что она далеко не бедная девочка, но батя Волковых никогда их не баловал. Поэтому Кирюха привык делать всё сам, а девчонки, если и летали куда-то, то с меньшим пафосом. Я же привык жить на полную катушку, как и Глебыч. И плевать мне на всё. – Ну?

– Конечно летим, Русланчик. Господи…

– Родителям сначала напиши. Чтобы твой горе-братик не ринулся искать нас с пистолетом наперевес…А-то Глебке скоро батей становиться, ему явно будет не до этого… – представляю всю эту ситуацию, а остановиться не могу. Мало того, что запал на неё. Так ещё и понимаю, что меня заводит эта хуйня.

Заводит то, что о нас никто не должен знать. Что мы делаем это в таких вот условиях. Это же нездорово, да? Хрен знает…

Надюха созванивается с родными, а потом возвращается с довольным лицом.

– Всё, я отпросилась.

– Что сказала?

– Что буду ночевать у Ольчи.

– А…Это согласная на всё подружайка-алкоголичка, – ржу, на что получаю ударом кулака по плечу.

– Заткнись! Или я точно никуда не полечу!

– Вот. Знал бы Глебка как ты меня пиздишь и юзаешь, ни за что бы не предположил, что ты влюбленная малолетка, которая на всё со мной согласна, – продолжаю стебать, отчего Гербера растягивает губы.

– Давай уже, который из них наш?

– Вооооон тот, – указываю я пальцем на небольшой частный самолёт, и она топает туда.

– Учти, у меня нет купальника…, – заявляет она, цокая каблучками, на что я хитро улыбаюсь.

– Он нам не понадобится, Надюша…Не волнуйся…