Текст книги "Светка-конфетка и Хулиган (СИ)"
Автор книги: Катерина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– До завтра, Светка-конфетка, – снова целует. – Прогони меня, иначе так и не отлипну от тебя…
– Иди уже, прилипала, – смеюсь я и шуточно выталкиваю за дверь, захлопывая ее перед носом соседа.
И только тогда понимаю, что снова мы не обменялись номерами, чтобы быть на связи.
– Светик, тебе кто-то звонит, – раздается с кухни папин голос.
– Але, – с сомнением беру трубку.
– Это я, Светка-конфетка. Запиши номер.
– Хулиган, – говорю, улыбаясь. И когда только успел? – Хорошо, сейчас запишу. Доброй ночи.
– Доброй…
Но ночь выдается не очень доброй, потому что те тетради, что я должна была проверить еще вчера, сами себя не проверили. А жаль. И я до двух часов сижу на балконе. Глаза устали, жуть, но что поделать. Завтра надо раздать тетради детям и забрать на проверку другие.
Утром еле открываю глаза и чувствую себя совсем разбитой. Привожу себя в порядок и выбегаю из подъезда, почти сталкиваясь со Славой.
– Ух, какая… Ураган.
– Привет, – вздыхаю. – Чуть не опоздала.
– Спать надо ложиться раньше, – хмыкает он. Ну, понятно, видел свет в моей комнате…
– А ты не подглядывай, – хмурю брови, включая режим училки.
– Как скажете, Светлана Григорьевна.
Едем на работу. Выхожу перед воротами, а Славик едет на парковку.
Вхожу в кабинет, и отвлекаюсь от личного, потому что ритм в школе адский. Перемены короткие, за детьми нужен глаз да глаз, к концу дня еще и совещание назначили. В общем, расслабляться некогда.
Совещание проходит в актовом зале. Я сижу в первом ряду, слушаю завуча и директора. Славик опаздывает и остается стоять у двери. Два часа… Два часа нас мариновали. Усталость после почти бессонной ночи накладывается на монотонный голос директрисы, и я зеваю в ладошку. Телефон в кармане вибрирует, но я делаю вид, что с интересом слушаю лекцию. Все выдыхают, когда завуч объявляет совещание завершенным.
– Светлана Григорьевна, задержитесь, – говорит Ивета Мироновна. Все во мне напрягается от строгого тона. Коллеги выходят из зала, а я остаюсь. – Я разочарована. Думала, что вы сознательная девушка, а вы крутите роман на работе.
– Во-первых, я не кручу роман на работе. Вся личная жизнь проходит вне школьных стен. А во-вторых, Ивета Мироновна, каким образом моя личная жизнь вдруг коснулась рабочего процесса?
– Вы сегодня как сонная муха, этого трудно не заметить.
– Я допоздна проверяла тетради.
– Ну, конечно…
– А в чем проблема? Я что-то нарушила? Что-то сделала не так? Подала детям плохой пример?
– Пока нет…
– Ну, если вдруг это случится, тогда пожурите. А пока – не за что.
– Да вы хамите!
– Нисколько. Просто хотела бы, чтобы моя Личная жизнь оставалась Личной.
Лицо завуча идет красными пятнами. Фыркает, как лошадка.
– Я наблюдаю за вами, Светлана Григорьевна.
– Я не сомневаюсь. Могу быть свободна?
– Можете.
Возвращаюсь в кабинет, руки дрожат от нервного напряжения. Собираю вещи, тетради решаю оставить на завтра. Не к спеху…
Одеваюсь, закрываю дверь и иду на выход. Читаю по пути сообщения. От соседа, ну конечно.
«Я опаздываю, блин…»
«Ты уже в актовом зале?»
«Мегера меня сожрет»
«Ты такая красивая, конфетка, так бы и съел»
«буду ждать тебя в машине»
«Что хочет от тебя мегера?»
«Ты скоро?»
Ну и нетерпеливый! Перезваниваю.
– Я только иду на выход.
– Хорошо, жду у ворот.
Выхожу на улицу, ежась от ветра. Запрыгиваю в заботливо открытую соседом дверь, пристегиваю ремень безопасности. Славик наклоняется, чтобы поцеловать.
– Ну, не здесь же… И так мегера высказалась о том, что я кручу роман на работе.
– Вот сука…
– Угум, – и так обидно стало. Я ведь ничего такого не делала, мы почти и не общались на работе. А она вот так…
– Это потому, что я увольняюсь, наверно.
– Ты увольняешься?
– Поехали, пообедаем, все расскажу… – Славик плавно трогается с места и едет в другую сторону от дома. Подъезжаем к кафе. Здесь я ни разу не была. Поговаривают, что от кафе здесь только название, а на самом деле круто, как в ресторане. Внутри стильно, светло и вкусно пахнет какими-то цветами. Столики в стиле лофт из массива дерева с эпоксидной смолой, черные квадратные кресла, а у стены такие же стильные черные диванчики. Там и располагаемся. Официант принимает заказ и уходит, а Славик начинает свой рассказ.
– Короче, сегодня с утра пришел к мегере, говорю, так и так, увольняюсь. Она спрашивает, почему. Говорю, что личное. Все. Она уговаривала остаться, говорит, с кадрами напряженка. Ну а мне какой резон? Я не привязан к школе, у меня есть работа, которая приносит мне доход в пять раз больше… Она, видимо, закусила.
– А меня-то что приплела?
– Ну, видела, наверно, что мы приезжаем и уезжаем вместе.
– Черт…
– Да, ладно тебе. Две недели отработаю, и все… Да и отец настаивает, чтобы я дурью не маялся, а работал спокойно в офисе. Заешь, что сказал мне сегодня?
– Что?
– Что раз у меня теперь девушка есть, я должен стать более ответственным.
– А ты что?
– Ну, я сказал, что я вообще очень ответственный человек… По правде говоря, я вел себя как придурок только чтобы его взбесить. А потом как-то привык. Зачем доказывать, что я не такой, если ему было проще обо мне так думать? Сначала мне было обидно, потом свыкся, а потом начал получать свой кайф от его реакции…
Приносят еду, и мы приступаем к обеду. Рыба просто великолепна, а овощи… Это вообще какой-то гастрономический оргазм, особенно спаржа. Да, я ни разу не ела спаржу. И теперь понимаю, что это вкусно, особенно под этим белым соусом и красной рыбой. Ммм, ум отъешь!
– Ну как тебе?
– Очень вкусно.
– Я рад… – и смотрит так, словно голодный на еду. И глаза блестят алчно. Сглатываю и облизываю губы. Я делаю это неосознанно, но взгляд парня темнеет и начинает пугать, особенно, когда он на губы мои смотрит.
– Не смотри так…
– Как? – И голос с сексуальной хрипотцой… Ой, мамочки… Мурашками по коже расходится и вибрирует в солнечном сплетении, заставляя сердце сбиваться с ритма.
– Порочно, – наконец, подбираю я подходящее определение. Слава растягивает губы в улыбке. Такой же порочной, как и его взгляд.
– Прости, конфетка. Просто ты очень красивая… Глаз не оторвать.
– Спасибо…
– Что-то еще желаете? – Разряжает обстановку официант, и те невидимые нити, что натянулись между мной и соседом, исчезают.
– Счет, пожалуйста, – просит парень, и официант достает из кармана компактный аппарат, проводит пальцем несколько раз по экрану и протягивает Славику. Тот достает карту, прикладывает к аппарату. Пик…
– Ваш чек.
Славик вкладывает под тарелку пару купюр чаевых и мы идем на выход. Надеваем куртки и выходим на улицу. Погода сегодня вполне сносная, только ветер поднялся. Наверно, опять дождь будет…
Садимся в машину, и сосед сразу склоняется ко мне. Целует напористо, горячо и так тягуче… Становится жарко.
– С самого утра об этом мечтал… – глаза его пьяные затрагивают что-то в моей душе. И не пил вроде.
Снова целует, уже не спеша. И я плавлюсь от его прикосновений. Мои пальцы сами сжимаются на воротнике его куртки, притягивая ближе. Дышим друг другом. Он выдыхает, а я вдыхаю, и наоборот.
– С ума меня сводишь, конфетка…
И снова целуемся, и я позволяю его ладошкам проскользнуть под блузку и гладить мою обнаженную спину, пока я не вспоминаю, что мы в машине на парковке перед рестораном.
– Слав… Не здесь… Давай не здесь.
– Прости, потерял контроль, – шепчет мне в висок. Целует влажные от испарины волосы над ушком. Выпускает меня из объятий и откидывается на сиденье. Я повторяю его позу. Жарко. Как же жарко… Даже окна запотели.
– Поехали домой?
– Угум…
12
Еще один день со Светкой-конфеткой. Я начинаю кайфовать от этой зависимости. Постоянно высматриваю ее среди толпы в школе, вечером смотрю на ее окно. Вчера даже забыл про то, что сигарету прикурил. Снова пальцы обжег…
Сидел и просто смотрел на свет, мягко льющийся из зашторенного окна. Хитрая, стала закрывать жалюзи, чтобы я не подглядывал за ней. Ладно…
Мегера на работе словно следит за мной. И, вроде, ничего такого за мной не водилось за время работы в школе, но взгляд ее говорит об обратном. Типа, я все-все вижу, паршивец. А что она ко мне привязалась – понять не могу.
На улице льет, как из ведра. И я бегу к ступенькам из курилки. В коридорах пусто, идет урок. А вот у Светки-конфетки уже закончились уроки. Но она написала, что задержится проверять тетради. Иду к ней в кабинет.
Стоит, склонившись над столом. Такая изящная, в своих серых брючках, белоснежной блузке с рюшами на воротнике, и в очках… Все мои инстинкты сразу встают в боевую стойку. Хочунимагу…
Иду к конфетке. Борюсь с пошлыми мыслями в голове. До тех пор, пока она не вскидывает на меня взгляд, потом смотрит на мои ноги и хмурится. Прослеживаю – да бля… Опять наследил ей в классе своими мокрыми кроссами.
– А Вы, Вячеслав Александрович, снова у завуча были?
Сначала не понимаю, о чем она. А когда доходит, начинаю смеяться.
– Нет, Светлана Григорьевна. Я только с улицы. А у завуча я теперь в немилости. Так что…
Чмокаю ее сочные розовые губы.
– С ума сошел? Здесь камеры…
– Они не работают. Я узнал у охранника.
– Господи… – Света сжимает в кулачках полы моей куртки. – Ты сумасшедший, и я с тобой напару…
Целую ее уже по-настоящему. Выдыхает томно и отстраняется.
– Я жду тебя в машине, Светка-конфетка. Бери свои тетрадки с собой. Буду помогать тебе их проверять.
Выхожу из кабинета и иду к парковке. Хорошо, по пути никого не встретил. А то мой красноречивый стояк не смог бы остаться незамеченным. Света приходит минут через десять с большим пакетом. Да уж, никакой личной жизни с таким количеством заморочек по работе. И когда она все это успевает – загадка. Но я хочу ее внимания. Как избалованный ребенок.
Перед тем, как выпустить конфетку из машины, жадно целую. Надо что-то решать с хатой. Иначе или я взорвусь, или трахну Светку прямо в машине. А второй вариант ее, мне кажется, оскорбит.
– А у меня папа в рейс уехал… – вдруг говорит конфетка, и во мне поднимается смерчем непреодолимое желание прямо сейчас подняться с ней в квартиру и продолжить то безумие, которое все время вертится в голове и не дает покоя.
– Ты меня в гости приглашаешь?
– Угум, – мурлычет Светка мне в губы и, чмокнув, выскакивает из машины. Через часик приходи, чаем тебя угощу. Помнится, ты хотел, – и улыбается так хитро, что я готов заурчать от кайфа. Она знает, что это не просто так… Она все прекрасно понимает…
Заруливаю во двор, оставляю машину в гараже, мчу в душ. Для быстрых сборов у меня есть даже фен. Волосы не хотят ложиться в привычном беспорядке, отрасли и падают на лицо. Фак… Надо бы подстричься. Завтра. Все завтра…
Надеваю белую футболку и синие джинсы, снова пятерней убираю волосы назад от лица. Ниче так… Красавчик. Подмигиваю себе в зеркале и иду к выходу. Но стопорюсь на полпути. С пустыми руками идти к девочке не комильфо…
Шарю по шкафчикам в кухне в поисках чего-нибудь подходящего. Коробка конфет и коллекционный чай вполне подойдут. Прихватываю еще горшочек с каким-то редким кактусом, что мать приволокла из какой-то поездки. Это Светке-конфетке вместо букета цветов.
Когда звоню в ее дверь, сердце вылетает от предвкушения. Пальцы подрагивают, как от разряда тока. Конфетка открывает дверь, пропуская меня внутрь. От нее концентрированно пахнет персиком, волосы еще влажные после душа. Милый домашний костюм в клетку ей очень идет. Выхватываю взглядом ее босые ступни с аккуратными пальчиками и все… меня кроет не по-детски.
Ставлю кактус на комод в прихожей. Туда же отправляются коробки с гостинцами. Подхватываю конфетку под попку и целую. Не сопротивляется, отвечает так же несдержанно, как и я целую. Сжимает пальчики в моих волосах, до легкой боли, но мне все равно в кайф. С ней все в кайф.
– А как же чай? – Шепчет она между поцелуями.
– К черту чай, конфетка… Потом… все потом!
Интуитивно иду в ее комнату, не выпуская Светку из объятий. Будто она сбежать может. Но конфетка лишь теснее прижимается ко мне, доверчиво обнимает, что понимаю – спешить некуда. Не сбежит… сама пригласила…
Сажусь на кровать конфетки, она стоит между моих разведенных колен. Касаюсь носом ее живота и вдыхаю – сладость персика смешивается с конфеткиным естественным ароматом и кружит голову. Расстегиваю пуговку за пуговкой, пока рубашка не падает к ее ногам. Трогательно подрагивающий плоский животик так и манит. Целую, веду губами… Попку сжимаю пальцами. Отвал башки!
Конфетка тянет вверх мою футболку. Помогаю ей одной рукой, сдергиваю такую лишнюю сейчас ткань. Снова целую ее горячую ароматную кожу, стягивая с аппетитной попки шташы. Светка-конфетка остается в одном нижнем белье, хлопковом топике и трусиках. Это настолько непорочное зрелище, что я дурею еще больше, хотя, куда уж больше…
Тяну девчонку на себя, заваливаясь спиной на кровать. Седлает меня, склоняется. Водопад ее волос закрывает нас от всего окружающего мира…
– Ух, какая… – выдаю, сам не могу подобрать подходящего определения. Светка-конфетка улыбается, ее щеки заливает милый румянец.
– Какая?
– Моя…
13
– Моя, – шепчет он, а я не могу угомонить бабочек, порхающих в солнечной сплетении. Это так откровенно сейчас. Так порочно.
Склоняюсь и целую. Слава сжимает меня в объятиях, ловко перекатывается, и вот уже я на спине, а он сверху. Его губы не целуют. Они оставляют пылающие ожоги на моей коже. Прихватывает зубами возбужденный сосок, ласкает языком. Потом повторяет все со вторым… Наше шумное дыхание разносится по комнате. В окна льется дневной свет, и это могло бы меня смутить, но о стеснении думать некогда. Я плавлюсь в умелых руках парня. Парня, который до ужаса бесил. А сейчас неистово целует, прикусывает кожу на моем животе, запуская табун мурашек. Спускается губами к кромке трусиков. Уму непостижимо…
Нет, я не девочка давно. Но ТАК меня еще никто не ласкал. Прикусывает чувствительный бугорок, заставляя выгнуть спину.
– Аааах, – вырывается несдержанный стон, и, видимо, это становится спусковым механизмом. Щелк – и все, обратной дороги нет ни для меня, ни для Славы.
Трусики долой, как и его штаны и боксеры. Топик задран к подбородку, волосы растрепаны по кровати. Толчок, еще толчок…
– Конфетка… ммм… – стонет так скупо, по-мужски мне в губы, и снова целует и движется во мне. Несдержанно. Рвано. Резко…
Оргазм накрывает неожиданно, и такой, что я впиваюсь ногтями в плечи соседа. Шипит и выскальзывает из меня, заливая спермой мой живот. Капли стекают по коже, заставляя вздрагивать и ловить флэшбеки.
– Охренеть просто… конфетка, – целует, целует, целует… Мои губы, наверно, распухли от такого количества поцелуев. Но остановиться невозможно, мы словно примагнитились друг к другу – не разорвать.
Сквозь наше шумное дыхание и пошлые звуки поцелуев еле слышно вибрирует телефон.
– Телефон… – говорю в промежутках между поцелуями.
– Пофиг!
– Вдруг, что-то важное… хотя бы посмотри, кто звонит.
Это телефон соседа, потому что мой на звуке. Славик, шепнув ругательство себе под нос, встает.
– Не двигайся, конфетка. Я еще не закончил…
Идет голышом к своим штанам, вынимает из кармана мобильник и хмурится.
– Здравствуйте, Ольга Борисовна, – говорит он. – Что? Когда? – В глазах совсем не остается прежней дурашливости. Славик внимательно слушает, что ему говорят в трубку. – Да, конечно. Через полчаса буду… какой адрес, вы говорите?
Я встаю с кровати и собираю разбросанную одежду. Ясно же, что соседу надо ехать… А мне надо бы одеться. Пока он возится с телефоном, я натягиваю белье.
– Конфетка, собирайся, нам надо ехать…
– Куда?
– Костя в аварию попал…
– Какой Костя? Твой друг? – В носу начинает щипать.
Славик лишь кивает и натягивает одежду. Я заскакиваю в первые попавшиеся джинсы и свитер, беру телефон, ключи и иду за парнем, на ходу поправляя растрепанные волосы и собирая хвост резинкой с запястья.
Едем молча. Слава лишь поглаживает большим пальцем мое запястье. Держит мою руку в своей всю дорогу. Подъезжаем к больнице. Прямо у входа курит какой-то парень. Здоровается с соседом за руку.
– Света, девушка моя. Это Макс, брат Кости.
Киваю. Кажется, видела этого парня на треке…
У дверей реанимации ходит туда-сюда приятная женщина средних лет. Мама Макса и Кости, как я понимаю секундой позже. Нас знакомят. Славик успокаивающе похлопывает Ольгу Борисовну по плечам.
– Он слишком любит жизнь, чтобы вот так просто от нее отказаться, – говорит парень. И столько в этой фразе скрыто… Видно, что Славик близок Косте по духу. Не зря же он Костю братом называет.
– Твои слова богу в уши, Слав, – вздыхает Костина мама. Через какое-то время приезжают еще двое ребят, и девушка. Она выглядит растерянной.
– Слав… – говорит еле слышно. Черные глаза полные слез блестят в противном мерцающем свете больничных ламп. Славик, не отпуская меня из объятий, притягивает ее к своей груди.
– Ох, Варька… Такие дела… – вздыхает, похлопывая ее по спине Славик.
– Это из-за меня все… Я заставляла его постоянно беситься… – говорит она. Пара слезинок все же скатываются по смуглой щеке. Красивая девочка, молоденькая совсем. Волосы длинные, темные. Глазищи огромные, губы пухлые. Ростом Славику до уха даже не достает, совсем малышка. Где-то я ее видела уже.
– Это из-за водителя фуры, который уснул за рулем. Ничего, Костя сильный и охочий до жизни. Он обязательно поправится… Слава богу, все живы… – Славик молодец, не дает ни маме Костиной, ни Варе, вот, скатиться в истерику. Идет за кофе. Я остаюсь с Варварой и тетей Олей. Через какое-то время, когда уже выпит кофе и мы все вымотались ожиданием, в дверях реанимации появляется врач.
– Операция прошла успешно. Теперь надо только ждать. До послезавтра вас все равно не пустят к нему, так что езжайте по домам, не толпитесь. Все будет хорошо, самое сложное позади.
И мы едем домой. Настроя романтического уже нет, но Славик все равно остается у меня. Засыпает, развалившись на моей кровати, пока я проверяю тетради. Вымотался, бедняга. Смотрю на него какое-то время, а потом иду в душ, готовлю вещи на утро и ложусь к нему под бочок.
14
Неделя пролетает, как один миг. На работе моральная напряженка. Ивета Мироновна следит за каждым моим шагом, и я даже начинаю нервничать. Хорошо соседу, он последнюю неделю дорабатывает, и все, свободен… Ну, как свободен, в офис будет ездить на работу. А я останусь под прицелом мегеры…
Но это ладно. Главное, что у нас все хорошо, что Костя пошел на поправку, правда еще пару недель будет в больнице под присмотром врачей. Это Славик договорился с врачом, чтобы реабилитация прошла спокойно. А то знает он Костика, выпишется и поскачет на трек, или за руль опять… Хотя, за руль ему пока никак – машина разбита, скорее всего восстановить не получится.
А когда Костю выписывают из больницы, он просит Славика помочь – сгонять по адресу. Слава тащит с собой меня. Пока Костя ждет у калитки, Славик приоткрывает окно и навостряет уши. Вот же любопытный…
– Костя… А Варьки нет дома, – говорит парнишка, что вышел к нежданному гостю.
– А когда приедет?
– Да она в горный домик умотала. Недели на две, вроде, собиралась.
– Давно срулила?
– Вчера.
– Хорошо, спасибо, Дэн. Можешь мне на номер локацию скинуть?
– Легко.
– Спасибо. До встречи.
Садится в машину, крутит телефон в руке.
– Ребят, а вы не хотите сгонять в горы? Ну, там, природа, погода… снег.
– Да можно. Прямо сейчас? – Славик вдохновляется идеей.
– Не, давайте завтра пораньше с утра? У вас выходные, я вообще, вон… – показывает взглядом на ногу. Еще хромает после травмы.
– Окей, мы за тобой тогда заедем часов в семь. Идет?
– Отлично.
Завозим Костю домой и едем к себе. Вчера папа вернулся из рейса, и сосед отправился ночевать к себе домой. Но я видела огонек сигареты в темноте вечера, значит, смотрит… И улыбалась. Потому что я тоже смотрю.
Наутро Славик забирает меня у подъезда. Едем в горы, и это очень волнительно. Я была там, совсем еще ребенком, и это была запоминающаяся поездка. Мы валялись в снегу, катались на импровизированной тарзанке, смотрели на горные вершины, которые скрывались в низких зимних облаках… Настоящая зимняя сказка в двух часах от города, где и снега-то почти не бывает зимой. Так, только грязь и гололед иногда…
Добираемся до места без пробок. Здесь совсем другая атмосфера, нет многоэтажек, много воздуха и так красиво, что дух захватывает. Одна проблема – мы на летней резине, и подняться в гору по примерзшему снегу нам не удается. Трасса расчищена, а вот вправо-влево, словно и не пытались прогрести. Так, насколько машинами примяли снег местные жители – столько и дороги осталось.
Костя решает пройти остаток пути пешком. Провожаю его прихрамывающую фигуру взглядом.
– Надо было его все же проводить… Ну, как он там со своей ногой…
– Норм, если через десять минут не позвонит, значит, все окей.
– Ладно, ждем… – с сомнением соглашаюсь я. И мы ждем, но Костя не звонит и не просит прийти. Славик аккуратно разворачивает машину в нужную сторону, и мы едем в только ему известном направлении. Останавливаемся на парковке, где удается отыскать свободное место. Славик покупает нам кофе и пончики, едим в колоритном кафе, выстроенном из бревен. Высокие горелки со стеклянными стенками стоят между столиков, согревая посетителей. После обеда катаемся на ватрушках с умопомрачительно высоких горок, накатанных до блеска. Сначала страшно, потом захватывающе…
Когда замерзаем, снова идем в кафе. Мясо, приготовленное на костре, с овощами и красным соусом – самое вкусное, что я когда-либо ела.
– Комплимент от заведения, – говорит официант, ставит перед нами две прозрачные кружки с парящим напитком.
Славик подносит к носу кружку.
– Глинтвейн?
– Совершенно верно. Теплого ужина, – желает официант и собирается уходить.
– С алкоголем? – Спрашивает Сосед.
– Да…
Эх, а Слава-то за рулем…
– Светка-конфетка, может… – в его глазах скачут черти. – Останемся до завтра? Здесь есть классные домики. Если будет свободный…
– А Костя?
– Блин… Сейчас я ему позвоню… – и звонит. Через несколько гудков Костя отвечает. – Как дела? Ооо, ну нормально… Ты уже и в душ успел… Ахахах… Ладно. Мы тут задержаться решили на базе отдыха, до завтра, ага… Звони, если что.
Понятно, Костя тоже остается. Отлично.
У управляющего Славик узнает наличие свободных шале, тот вызванивает кого-то и отправляет нас с приятной женщиной средних лет к домику. Оказывается, это их семейное дело. Здесь на благо туристов трудятся целых три поколения семьи Дзыбовых.
Домик – просто сказочный. К Новому году украшенный светящейся бахромой гирлянд, он выглядит, как волшебный теремок. Внутри уютно пахнет деревом и хвоей, в кухонно-гостиной зоне горит настоящий камин.
Это лучшие выходные в моей жизни, без сомнения…
Зимняя сказка, уютный домик и сосед, который вот так смотрит, раздевая глазами…
15
Папы дома нет, и в холодильнике пусто. Я почти не ем вечером, а днем мы с соседом куда-то выбираемся. Он очень щедрый. Такого парня у меня никогда не было, чтобы вот так, каждый день куда-то ходить. В кафе, в кино, ресторан… Мне неловко каждый раз, но Славика не переубедить. Он лишь улыбается и целует. Вот такой у меня парень…
А сегодня он задерживается на работе. Делать нечего, иду за продуктами. Долго брожу между прилавками в супермаркете, выбираю продукты и овощи. Приготовлю ужин, приглашу соседа. Может, фильм посмотрим… А может и нет. Зная Славика, утащит меня сразу после ужина в кровать, вырабатывать калории.
Уже почти у дома слышу какой-то невнятный звук из-под куста. То ли писк, то ли скулеж, но оставляю пакеты на тротуаре и склоняюсь. Маленький, дрожащий комочек жалобно скулит. Плачет, я бы даже сказала… Сердце сжимается от жалости.
– Эээй, малыш… кто же тебя так бросил, а? Мааааленький, замерз, да? Или ты потерялся? – беру на руки дрожащее нечто, расстегиваю куртку и засовываю за пазуху малыша. – Сейчас, малыш, я тебя согрею. Не бойся, вот придем домой… – собираю пакеты одной рукой, потому что второй держу дрожащий комок за пазухой. Иду к подъезду. Ключи очень неудобно доставать, но и не приходится. Дверь резко распахивается, и на меня налетает сосед. Глаза дикие, волосы взъерошенные больше обычного.
– Слава? А ты что тут?
– Не дозвонился до тебя, – вздыхает как-то облегченно и притягивает, обнимая.
– Тише, ты…
– Что у тебя там? – Хмурит он темные брови. – Давай сумки… – перехватывает пакеты, и мне становится легче.
– Вот, – расстегиваю молнию и показываю малыша.
– Это кто?
– Не знаю, в темноте не рассмотрела. Его бросили, или потерялся. Под кустом у дома нашего сидел. Мне жалко стала, он плакал…
– Ладно, пойдем, посмотрим, кого ты там нашла… – говорит сосед и придерживает дверь, когда выходит соседка. Дома вытаскиваю притихший комок. – Похоже, этот малявка пригрелся. Той терьер, что ли? – рассматривает малыша сосед.
– Вроде похож, – соглашаюсь. – Ошейника нет, значит, не потерялся?
– Похоже на то. И что делать с ним?
– Пока у себя оставлю, дам объявление, может, найдутся хозяева.
– Ну, ладно. Пойдем, помоем его что ли, а то грязный, как поросенок.
Мы купаем песеля, закутываем в полотенце. Он очень спокойно переносит все процедуры, а потом набрасывается на еду – нарезанные мелко ломтики говядины. Остатки позавчерашнего ужина, который мы готовили вместе с соседом.
Усталость вдруг наваливается такая, словно я не пса мыла, а вагоны разгружала. Засыпаю на плече Славика, а песель у меня на коленях. Такой теплый и уютный.
А просыпаюсь уже утром в своей кровати.
16
Папы дома нет, и в холодильнике пусто. Я почти не ем вечером, а днем мы с соседом куда-то выбираемся. Он очень щедрый. Такого парня у меня никогда не было, чтобы вот так, каждый день куда-то ходить. В кафе, в кино, ресторан… Мне неловко каждый раз, но Славика не переубедить. Он лишь улыбается и целует. Вот такой у меня парень…
А сегодня он задерживается на работе. Делать нечего, иду за продуктами. Долго брожу между прилавками в супермаркете, выбираю продукты и овощи. Приготовлю ужин, приглашу соседа. Может, фильм посмотрим… А может и нет. Зная Славика, утащит меня сразу после ужина в кровать, вырабатывать калории.
Уже почти у дома слышу какой-то невнятный звук из-под куста. То ли писк, то ли скулеж, но оставляю пакеты на тротуаре и склоняюсь. Маленький, дрожащий комочек жалобно скулит. Плачет, я бы даже сказала… Сердце сжимается от жалости.
– Эээй, малыш… кто же тебя так бросил, а? Мааааленький, замерз, да? Или ты потерялся? – беру на руки дрожащее нечто, расстегиваю куртку и засовываю за пазуху малыша. – Сейчас, малыш, я тебя согрею. Не бойся, вот придем домой… – собираю пакеты одной рукой, потому что второй держу дрожащий комок за пазухой. Иду к подъезду. Ключи очень неудобно доставать, но и не приходится. Дверь резко распахивается, и на меня налетает сосед. Глаза дикие, волосы взъерошенные больше обычного.
– Слава? А ты что тут?
– Не дозвонился до тебя, – вздыхает как-то облегченно и притягивает, обнимая.
– Тише, ты…
– Что у тебя там? – Хмурит он темные брови. – Давай сумки… – перехватывает пакеты, и мне становится легче.
– Вот, – расстегиваю молнию и показываю малыша.
– Это кто?
– Не знаю, в темноте не рассмотрела. Его бросили, или потерялся. Под кустом у дома нашего сидел. Мне жалко стала, он плакал…
– Ладно, пойдем, посмотрим, кого ты там нашла… – говорит сосед и придерживает дверь, когда выходит соседка. Дома вытаскиваю притихший комок. – Похоже, этот малявка пригрелся. Той терьер, что ли? – рассматривает малыша сосед.
– Вроде похож, – соглашаюсь. – Ошейника нет, значит, не потерялся?
– Похоже на то. И что делать с ним?
– Пока у себя оставлю, дам объявление, может, найдутся хозяева.
– Ну, ладно. Пойдем, помоем его что ли, а то грязный, как поросенок.
Мы купаем песеля, закутываем в полотенце. Он очень спокойно переносит все процедуры, а потом набрасывается на еду – нарезанные мелко ломтики говядины. Остатки позавчерашнего ужина, который мы готовили вместе с соседом.
Усталость вдруг наваливается такая, словно я не пса мыла, а вагоны разгружала. Засыпаю на плече Славика, а песель у меня на коленях. Такой теплый и уютный.
А просыпаюсь уже утром в своей кровати.
17
Сидим с конфеткой в машине, ждем, когда двигатель прогреется. Утро раннее, на улице еще темно, но нам предстоит долгая дорога. У подъезда Светки-конфетки почти пустая парковка, все разъехались на праздничные выходные кто куда. Вот и мы собираемся.
Боковым зрением ловлю движение у своего дома – автоматические ворота плавно раздвигаются. Отец садится в своего монстра на колесах и выезжает из двора.
– Твой отец всегда ходит в классическом костюме? Даже в выходной?
Усмехаюсь наблюдательности конфетки.
– Почти всегда, да. Изредка можно его увидеть в джинсах, – говорю, поддергивая штанину спортивок. – Он говорит, что треники – это символ поражения.
– Глупости…
– Ну, это его право так считать. Кстати, Влад тоже не носит спортивок. Он очень похож характером на отца.
– А ты?
– А я, походу, не пришей звезде рукав… Подкидышем себя чувствую, честное слово, – ржу я. – Ни на мать, ни на отца я характером вообще не похож. Может, на бабку с дедом. Но я их не знал, и родители не рассказывали.
– Жаль, что так… – вздыхает конфетка, оборачиваясь к сумке-переноске, в которой дрыхнет наше недоразумение. Собакен так и прижился у Светки, хозяева не нашлись, и она решила оставить его себе. Забавная псинка, надо сказать. Ревнивая. Приходится закрывать его в кухне, когда хочется побыть наедине. Даже целовать конфетку не дает, рычит и скалится, зверюга! – У меня бабуля с дедулей далеко, и я по ним скучаю. Надо как-то навестить.
– Давай на выходных сгоняем?
– Давай.
Трогаюсь с места и выруливаю на дорогу. Движения пока нет, и мы легко выезжаем из города на трассу. Машину я предусмотрительно переобул в зимнюю резину, и теперь можно хоть куда, лишь бы высокого снега не было. Все же не внедорожник…
Светка-конфетка засыпает в дороге. Такая милая, смотрел бы и смотрел на нее, но нельзя. Безопасность превыше всего, и я сосредотачиваюсь на дороге, предусмотрительно укрыв конфетку пледом, остановившись на стоянке.
Я весь в предвкушении нашего уединения. Особенно вдохновляет джакузи под открытым небом. Это будет новый опыт, новые эмоции. Да и вообще… Светка-конфетка еще не знает, что я ей хочу предложить…
Нет, есть, конечно, и вариант с отказом, но я рассчитываю получить согласие. Даже пальцы подрагивают от волнения, епта…
Конфетка просыпается, когда я уже заруливаю на базу. Здесь по-настоящему сказочно, и я уже предвкушаю отличные пять дней с моей девчонкой. Она – моя, в этом я не сомневаюсь. Она смотрит мне в глаза так преданно… Наверно, как и я ей. Невозможно по-другому, потому что я впервые в жизни по-настоящему залип. Влюбился… И все остальные девчонки ушли куда-то даже не на второй план, а на десятый. На первом плане моя Светка, потом работа, чтобы у нас с ней все было. За стабильность спасибо отцу. Он с высоты своего жизненного опыта, конечно, прав. Что хватит страдать херней, надо браться за ум. Вот я и взялся…
