Текст книги "Раскоп у Волчьей сопки (СИ)"

Автор книги: Катерина Алешина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Сейчас, дочка, подожди. – Она направилась в спальню.

Когда та отдёрнула тюлевую шторку, Вера краем глаза заметила кровать, подушки, сложенные треугольником, яркое покрывало и выглядывающий из-под него вышитый подзор.

Вера зачерпнула ложкой варенье, не успела проглотить, как женщина вернулась.

– Вот, возьми, – она протягивала крестик на холщовой верёвке.

Отказываться было неудобно, и Вера приняла подарок.

– Надень, – приказала Раиса Ивановна.

Вера, не смея ослушаться, надела, спрятала крестик под рубашку.

– Не крещёная, небось, – грустно пробормотала Раиса Ивановна.

В этот момент вошёл Виталя.

– Вер, иди уже! Ну в лагерь же пора, – с укором сказал он, нарушая странный момент.

– Спасибо, – бросила Вера пожилой женщине и пошла к двери.

– Чаем ещё угостите? – прозвучал весёлый голос Витали.

На улице Вера остановилась, прислушалась к себе, пытаясь разобраться в неясной странности происходящего. Небо заволокло серой пеленой облаков, пахло мокрой землёй, с бани тянуло дымом.

В предбаннике Вера разделась, сняла крестик, спрятала его в одежде, чтобы потом незаметно надеть. В бане было темно и жарко. Горела тусклая лампа. Крохотное окошко толком не давало света. Вера только сейчас заметила, что стены и низкий потолок абсолютно чёрные от сажи. Алла лежала на единственной лавке.

– Чего так долго? – спросила она, поднимаясь. – Давай садись.

Вера опасливо сделала пару шагов, села рядом на лавку.

– Алл, мы же выйдем отсюда грязнее, чем зашли, – произнесла Вера, проведя пальцем по стене.

Алла засмеялась.

– Ты что, в бане не была?

– В общественной была.

– Ну в городе это не то. Здесь всё с душой. Банькой потом пахнуть будешь.

– Угу. На неделю вперёд прокопчусь, – буркнула Вера.

Алла встала, занесла из предбанника ведро с холодной водой, дверь оставила приоткрытой.

– Ты сиди, а я мыться буду.

Вода уходила сквозь щели между половыми досками. Алла довольно охала, обливаясь из ковша.

Вера не стала долго сидеть.

– Только горячую воду Витале оставь, – предупредила Алла.

Вскоре Алла и Вера распаренные, в одежде на влажное тело и с полотенцами на головах сидели на старой лавке возле бани. На улице было прекрасно. Летний ветерок обдувал щёки. Пасмурный день дарил прохладу и свежесть. Пахло закопчённым деревом и цветами. Раиса Ивановна перебирала горох, сидя на крыльце.

Виталя помылся по-солдатски быстро. Скоро студенты тепло прощались с доброй хозяйкой. Вера обещала найти чай со слоном.

На обратном пути сквозь тучи выглянуло солнце.

– Надеюсь, к ужину успеем, – проворчал Виталя.

– Успеем, – уверенно сказала Алла.

Вера посмотрела на часы: начало седьмого.

«Алла точно пропустила дежурство на кухне».

Поле и пару перелесков прошли быстро. Вера еле волочила ноги. После бани её разморило.

Наконец между стволов замаячила знакомая поляна.

Рябом с «буханкой» стоял белый сверкающий автомобиль. Виталя присвистнул:

– Фига се! Восьмёрка! Да их только в прошлом году выпустили.

Вздыхая и ахая, он подошёл к машине и стал разглядывать с мальчишеским восторгом.

– Новенькая! И не жалко по такой убитой дороге?

На ободах колёс и бамперах виднелись брызги грязи.

– Как думаешь, чья? – спросила Вера у Алла.

Алла взглядом указала в сторону палаток.

Там Игорь Поликарпович вёл оживлённую беседу с незнакомым человеком. Веру сразу удивила осанка мужчины. Столь ровной спине позавидовала бы любая балерина. Мужчина повернулся, скользнул по девушкам взглядом и словно не заметил.

– И кто это такой? – буркнула Алла.

Вера пожала плечами.

На ужин они опоздали. Все уже сидели за столом.

Навстречу шёл Саша. Он обнял Веру и шепнул ей на ухо:

– Всё нормально?

– Нормально. А что за мужик?

Саша разжал объятья и повёл Веру к столу.

– Да профессор какой-то. Вроде из института прислали. Вот только приехал, как раз на ужин.

– Как он так быстро? У него там фотонный двигатель, что ли, в машине? – удивилась Вера.

– Ну, сказал, что в райцентре был, у родственников гостил. Вроде как в отпуске. Потом вызвали сюда.

– Странно, – заключила Вера.

– А что странного? Археологи, они такие. Фанатики! – произнёс Саша.

– Садитесь быстрей. Уже остыло всё, – позвала Наталья Борисовна.

Алла благодарила Белуду:

– Спасибо, Игорь. Должна буду.

– Угу, – ворчливо ответил тот. Вид у него был самодовольный.

После ужина студенты остались за столом. Земля вокруг кострища была слишком влажной. Алла притащила свой магнитофон на батарейках. И под звуки голоса эстрадной дивы завязалась обычная болтовня. Артём травил байки.

«Где он только их берёт?» – думала Вера.

Незнакомец представился вновь прибывшим, пожал всем троим руки:

– Артур Владимирович, рад знакомству.

Вера не успела толком его рассмотреть. Подметила лишь тяжёлый взгляд и безупречную аккуратность внешнего вида. Из-под спортивной кофты торчал белый наглаженный воротничок рубашки, словно мужчина только что сменил деловой костюм на спортивный. На олимпийке Артура Владимировича Вера заметила значок КПСС, красный флажок с золотым профилем и буквами, похожий на комсомольский.

Потом трое взрослых скрылись в «Лавке древностей».

– Ничё се, профессора живут! – прокомментировал Лёва, имея в виду машину.

Было ещё светло. Алла разливала чай. Вера тихонько прижалась к Саше и сидела, погружённая в свои мысли. Ей очень хотелось спать. День оказался слишком насыщенным. Она думала незаметно улизнуть в палатку.

– Зубр, тащи гитару. Невозможно это слушать, – проворчал Виталя.

Коля принёс гитару. Алла обиженно выключила магнитофон. Артём откуда-то достал бидончик.

Веселье было в разгаре, когда вернулись старшие.

Парамонов пошёл помогать гостю ставить палатку. А Наталья Борисовна сказала:

– Алла, Артём, собирайтесь. Артур Владимирович привёз лишнюю палатку. Поставите на раскопе. Хоть не на сырой земле спать.

А Вера подумала: «Слишком предусмотрительный этот Артур Владимирович». Он не понравился ей с первого взгляда, чересчур безукоризненный. От таких обычно одни проблемы.

На палаточный лагерь опустились сумерки. Поднялся ветер. Сосны раскачивались и шуршали хвоей.

Алла и Артём ушли дежурить на раскоп.

Вера шепнула Саше на ухо:

– Я пойду, очень устала.

Тот пошёл провожать её до палатки.

– Хочешь с тобой посижу? – спросил Саша.

– Нет, – ответила Вера и глянула в сторону Парамонова и Артура Владимировича.

На самом деле ей хотелось заползти в спальник, свернуться клубочком и провалиться в сон.

– Ладно. Понял, – Саша, кажется, расценил неверно её ответ.

– Ты не обижаешься? – Вера провела ладонями по его сильным рукам, обняла за шею, встала на цыпочки и поцеловала.

Губы его были мягкими и нежными, и на секунду Вера засомневалась в своём решении. Саша отстранился.

– А ты? Не обижаешься?

Вера нахмурилась.

– Ну просто ты странная сегодня. Какая-то тихая, – пояснил он.

Вера всегда была тихой. Она вопросительно посмотрела на Сашу.

– Тогда, в лесу. Ну знаешь? Может, ты не так представляла, как должно быть. Я просто, – он замялся и через секунду продолжил: – Просто я хочу, чтобы у нас всё было серьёзно. Не так.

– О, – произнесла Вера. Её снова удивила его робость и словно «рыцарское» поведение. До этого она представляла его холодным и сильным, недоступным для неё.

Вера соображала пару мгновений, а потом выдала:

– Нет, конечно. Не обижаюсь. За это я люблю тебя ещё больше.

Так прозвучало нечаянно брошенное слово «люблю». Вера запоздало поняла, что не вложила полного смысла в случайно сказанное слово.

Саша притянул Веру к себе, зарылся лицом в её волосы.

– Я тоже тебя люблю, – прошептал он, – давно.

– А почему раньше не сказал? – спросила Вера, улыбаясь и прижимаясь щекой к его щеке. Для этого ей пришлось почти повиснуть на нём, высоком и широкоплечем.

– Ну, в институте, – Саша задумался, – ты такая надменная и ходишь всё время вместе с Алкой.

– Что? – Вера засмеялась.

– А здесь ты какая-то домашняя, что ли. Вот я и рискнул.

Саша стиснул руками тонкую девичью талию, заскользил пальцами вверх по спине. Вера забыла и про сон, и про всё на свете. Она нашла его губы и долго целовала, прижимаясь, запуская пальцы в его светлые волосы.

Потом Вера потянула Сашу за ближайшие кусты, чтобы не мозолить глаза начальнику раскопа. Игорь Поликарпович и Артур Владимирович закончили с палаткой и направились через лагерь к столу.

Под сосновыми ветвями мир словно замер или исчез вовсе. Поцелуи стали такими, будто в темноте можно было не стесняться. Пахло хвоей и влажной древесной корой. Вере казалось, что земля уходит из-под ног. Саша целовал её шею, тяжело дышал и снова возвращался к её губам. Вера уже хотела предложить ему остаться. Как вдруг раздался голос:

– Эй! Вы чего тут? – у палатки стоял Артём.

Вера чертыхнулась.

– А ты чего? – зло спросил Саша, отстранившись от Веры.

Всё волшебство разом испарилось.

– Алка коврик забыла, – ответил Артём. Он смотрел на Веру, не отрывая взгляда.

– Бери. Он там, в палатке, – сказала Вера.

– Не буду я в вашей палатке шариться, – возмутился Артём. – Вер, достань сама, пожалуйста.

Вера полезла в палатку, достала Алкин коврик:

– Вот, держи.

Парни сверлили друг друга взглядом.

– Спокойного дежурства, – произнесла Вера, чтобы разредить обстановку.

– Спасибо, – с раздражением кивнул Артём.

Когда тот ушёл, Саша снова обнял Веру.

– Знаешь, что он сказал в первый день тут?

Вера помотала головой.

– Что ты его девушка. И чтобы я к тебе не лез.

Вера хмыкнула.

«Детский сад», – подумала она. Коновалов и в институте проявлял к ней повышенное внимание, но больше в виде шуток и подколов.

– Мы-то знаем, чья я девушка, – ласково напомнила Вера.

Саша улыбался.

– Спокойной ночи. – Вера поцеловала Сашу в щёку. – Я спать.

– До завтра, – сказал ей на прощанье Саша.

В палатке Вера долго ворочалась, хотя очень устала. В конце концов, включила фонарик, достала блокнот и стала писать. Подробно описала прошедший день, баню по-чёрному, деревенский дом и Раису Ивановну. Когда она писала про Сашу, то, сама того не замечая, теребила крестик, двигая его по холщовой верёвке туда-сюда. Снаружи доносились звуки гитары и негромкие голоса. Вера отложила блокнот и, перед тем как уснуть, подумала немного о том, чем отличается любовь от влюблённости.

Этой ночью Вера спала крепко. Но под утро ей стало казаться то ли наяву, то ли во сне, что кто-то ходит кругами вокруг палатки. Сквозь дрёму она слышала голос Аллы. Вера заметалась, перевернулась на другой бок и вновь провалилась в глубокий сон.

Глава 5

Солнце ещё не встало. Веру разбудил настоящий Алкин голос. Она звала снаружи:

– Вер, вер! Вставай, Вер.

– Да что? – сонно и зло ответила Вера.

Алла не заходила в палатку.

– У тебя значок есть?

– Блин, какой на фиг значок?

– Комсомольский. Есть?

Вера подумала, что ей снова снится какой-то бред. Она перевернулась на другой бок, не открывая глаз.

– Вер! Вера! – звала Алла. – Тебе жалко, что ли?

Вера открыла глаза. Сквозь брезентовый верх палатки проникал совсем тусклый утренний свет. Часы показывали полпятого утра. Алла продолжала звать. Вера выругалась.

– Нет у меня комсомольского значка, – стараясь смягчить грубый тон, сообщила Вера.

– Тогда сумку мою кинь, – попросила Алла.

«Опять какую-то дурь придумала, как на лошади скакать», – спросонья подумала Вера.

– Сама возьми, – крикнула она Алле.

– Не могу. Вер, ты подруга мне или нет?

Вера вздохнула, нащупала Алкину сумку, выпихнула её из палатки.

– Спасибо, – сказала подруга.

– На здоровье, – недовольно буркнула Вера и сразу забралась обратно в спальник.

Вера чуть не проспала завтрак. Её разбудил Саша. Сквозь редкие облака пробивался алый рассвет. Все уже рассаживались за столом. Дежурили сегодня Виталя и Коля. Вера торопливо умылась. Её не покидало чувство, будто она ещё спит. «Странно, что Алла не разбудила». Вспомнилась утренняя суета и глупый вопрос про комсомольский значок.

Алла была на себя не похожа: рыжие волосы собраны в аккуратный пучок, на лице ни грамма косметики, даже помады. От чего Алла казалась непривычно бледной и невзрачной. Но более всего поражал её наряд. На ворот туристической рубашки она повязала красный галстук. На клапане нагрудного кармана блестел маленький красный флаг с золотистыми буквами ВЛКСМ. «Значит, нашла комсомольский значок».

– Алл, ты на парад, что ль, собралась? – со смешком заметил Виталя.

– Опрятный вид – залог дисциплины, – неестественно ответила Алла.

– Очень верно, – неожиданно встрял Артур Владимирович, сидевший неподалёку. Его тронутые сединой волосы были аккуратно зачёсы назад так, что не торчало ни единой волосинки. Карие глаза казались почти чёрными. И что-то пугающее в этих глазах странно контрастировало с лёгкой добродушной улыбкой.

Виталя удивлённо поднял брови. Лёва прыснул. А вот Артём сегодня не шутил и не паясничал. Он сидел какой-то встрёпанный, с ошарашенным видом и нервным жестом убирал с глаз русые волосы.

– Алла, всё нормально? – почти шёпотом поинтересовалась Вера через стол.

– Всё прекрасно, – выдала Алла, но лицо её ничего не выражало.

«Ладно», – подумала Вера. Но беспокойство крошечным червячком зашевелилось внутри.

Небо затянули перистые тонкие облака. Сквозь них, словно через кружевную салфетку, тянулись к земле косые лучи утреннего солнца. Вера смотрела на солнце и на облака, но чувствовала лишь тревогу.

Когда с овсянкой было покончено, день пошёл по заведённому порядку. Студенты потянулись на раскоп. Артём плёлся где-то в хвосте. И Вера специально отстала.

«Нужно спросить: не случилось ли чего на дежурстве?» – подумала она.

Коновалов шёл, уставившись под ноги, ничего не замечая вокруг себя.

– Артём, – неуверенно начала Вера, – как на дежурстве было?

От неожиданности тот вздрогнул и чуть не споткнулся.

Он, обычно весёлый, сейчас выглядел потерянным.

– Ну, э… – мямлил Артём.

Вдруг он посмотрел Вере прямо в глаза, пристально и серьёзно, словно решаясь на что-то.

В этот момент рядом оказался Саша и по-хозяйски обнял Веру, как будто заявляя на неё свои права.

– Нормально. Дежурство как дежурство. Лес, комары, – с деланным смешком выдал Артём и прибавил шагу.

Саша вопросительно взглянул на Веру.

– Алла странная какая-то. Ну, я подумала, может, на раскопе чего случилось, – объяснила Вера.

– Вроде нормально всё. Алка просто любит эпатировать публику, – сказал Саша.

На раскопе Парамонов провёл экскурсию гостю. Студенты принялись за работу. Земля хранила следы дождя, но это не мешало, можно было продолжать раскопки. В какой-то момент Вера улучила возможность остаться с Аллой вдвоём. Та уверенными монотонными движениями снимала грунт. Алла любила обсуждать парней, особенно во всех интимных подробностях. И Вера, пересиливая себя, начала:

– Мы с Сашей целовались и ...

– Почему мне должна быть интересна эта пошлость? – перебила Алла тоном строгой учительницы.

Вера остолбенела.

– Работай, а не болтай, – добавила Алла.

– Что с тобой не так? – закричала Вера.

– Со мной? С тобой что не так? – громко холодным голосом ответила Алла.

В её глазах больше не было прежней весёлости. Аллу будто подменили.

Все стали оборачиваться.

На крик подошла Наталья Борисовна.

– Что у вас тут? – спросила она.

– Всё в порядке, Наталя Борисовна, – продекламировала Алла.

Вера, ошарашенная, не знала, что сказать.

– Выясняйте отношения шёпотом. Без криков, – попросила Наталья Борисовна.

Алла кивнула.

– Ты на меня злишься за что-то? – зашептала Вера, когда Наталья Борисовна отошла. – Из-за значка? Ну нет у меня значка.

– Вера, я не злюсь и не обижаюсь. Закончим на этом. Вместо пустой болтовни давай продолжим работу, – равнодушно произнесла Алла.

Красный галстук на её шее чуть шевелился от лёгкого ветерка. Алла повернулась и как ни в чём не бывало продолжила работать скребком.

Вера больше не заговаривала с Аллой. Время до обеда, казалось, тянулось бесконечно. Артур Владимирович, которого про себя Вера прозвала Профессором, работал наравне со всеми. Но его идеальная причёска ничуть не растрепалась. Он выглядел таким же лощёным, каким его впервые увидела Вера. Солнце высоко поднялось над горизонтом. Реденькие полупрозрачные облака не спасали от палящих лучей. Несмотря на жару, Веру бил озноб. Предчувствие беды холодными щупальцами сжимало сердце.

Дежурные ушли в лагерь. Близился обед. За это утро плиту расчистили почти наполовину. И между делом взрослые спорили о её природе и назначении.

Наконец Парамонов скомандовал:

– Отбой. Идём на обед.

Уставшие студенты потянулись с раскопа. Вера почувствовала, как ей не хватает Аллиного заливистого смеха, всюду сопровождавшего её.

На поляне в одиночестве кашеварил Виталя.

– А Зубр где? – недовольно спросил он, когда первые студенты прошли по насыпному мосту. – Я что, один тут должен отдуваться?!

– Он же с тобой ушёл, – заметил Саша.

– Ушёл. А потом вернулся, – сердито произнёс Виталя.

– Не, не возвращался, – ответил Саша.

– Эй, народ, Зубр потерялся, – весело крикнул Лева.

– Вот дебил. И где он? – в сердцах выругался Виталя.

Подошла Наталья Борисовна.

– Что случилось? – уточнила она с озабоченным видом.

Виталя объяснил.

– Нет. Зубарев не возвращался на раскоп, – задумчиво протянула Наталья Борисовна. – А зачем он вернулся?

Виталя пожал плечами:

– Вроде олимпийку забыл.

– Вот она, – Белуда держал в руках Колину олимпийку.

У Натальи Борисовны все краски слетели с лица, она стала белая как мел.

Подошли Парамонов и Профессор.

– Что за шум, а драки нет? – весело спросил Игорь Поликарпович.

– Зубарев пропал, – с ходу ляпнул Лёва.

Парамонов нахмурился.

– Артур Владимирович, студента не видели? – задал вопрос начальник раскопа.

– Нет, – сообщил Профессор.

Вера удивилась вопросу. «С чего вдруг Парамонов у Профессора спрашивает?»

– Так он же дежурить пошёл, – повторил очевидное Игорь Поликарпович и посмотрел на Виталю.

Виталя развёл руками и снова рассказал, как всё было.

– Не мог же он в трёх соснах заблудиться, – произнёс Парамонов.

Вере казалось, что всё происходит как во сне, не по-настоящему.

– Он, конечно, глуповат. Но не настолько же, – заключил Виталя.

– Может, он в сельпо пошёл, – предположила Алла. – Он вчера банку сгущёнки один съел. Обещал купить.

– Как бы он мимо меня прошёл, да так, что я не заметил? Да и кто так делает? Не сказав ничего, пойти в сельпо, – усомнился Виталя. – А ты, Виталик, готовь один. Так, что ли?

– А чего ты сразу не забеспокоился? – заметила Алла.

– Ну это ж Зубр. Что с него возьмёшь? – оправдывался Виталя.

Наталья Борисовна причитала, говоря о педкомиссии и ответственности за студентов.

– Ну взрослый же человек, двадцать с лихом лет. Куда он денется? Придёт, – неуверенно выдал Игорь Поликарпович.

Артём всё это время молчал, что удивило Веру.

– Предлагаю подождать и не горячиться. Мало ли что молодому человеку в голову взбрело, – начал Артур Владимирович.

– Я этому молодому человеку ноги оторву, когда придёт, – в сердцах сказал Парамонов. – Наталья Борисовна успокойтесь. Ещё ничего не случилось.

– Зубарев – разгильдяй, да, но не ребёнок. Как он мог уйти, ничего не сказав? Вдруг с ним случилось что, – рассуждала Наталья Борисовна. – Игорь Поликарпович, надо искать.

Парамонов выругался.

– Наталья Борисовна, а с обедом что? – спросил Лёва.

Повисла тишина. На лицах археологов в разной степени проступало беспокойство. Только Артур Владимирович имел отстранённый вид. Парамонов хмурился, прикидывая что-то в уме. У Натальи Борисовны, кажется, снова поднялось давление. Она села под навес и выглядела неважно.

– Так, студенты, полчаса, полагаю, не сделают погоды. Сейчас обедаем и ждём вашего товарища. Надеюсь, он сможет объяснить, какого чёрта тут происходит? – громко проговорил Игорь Поликарпович.

Наталья Борисовна выразительно посмотрела на него.

– Не придёт – будем искать, – добавил Парамонов в ответ на этот взгляд.

Обедали молча, то и дело озираясь то на лес, то на тропу в деревню. Коля так и не появился. Только опустела первая тарелка, и Парамонов объявил:

– Ладно, давайте по парам, четверо – в лес, двое – до сельпо. Мы с Артуром Владимировичем к раскопу. Игорёк, ты вокруг лагеря прочеши.

Наталья Борисовна осталась под навесом на случай появления нерадивого студента. У научного руководителя в самом деле поднялось давление. Глаза её были красными. Казалось, она вот-вот заплачет.

Виталя и Артём пошли по тропе до сельпо.

Яркие лучи пробивались сквозь сосновые ветви и солнечными зайчиками прыгали по траве. В лесной чаще жизнерадостно щебетали птицы, пахло хвоей. Тучи совсем разошлись, и, казалось, природа радуется солнечному дню. Вере было странно наблюдать этот пейзаж, когда на душе так тяжело. Саша беззаботно держал её за руку и вёл за собой. Они наперебой орали во весь голос:

– Коля! Коля! Зубр! Отзовись!

Голоса гулко разносились по лесу. В стороне слышались крики Аллы и Лёвы. В основном голосил Лёва, не стесняясь в выражениях.

Через какое-то время Вера даже охрипла. Они прочёсывали доступные участки леса один за другим. Незаметно солнце спустилось по небосклону. Сосновые стволы стали отбрасывать длинные тени.

– Как бы нам самим не заблудиться, – сказала Вера.

– Со мной не заблудишься, – с улыбкой ответил Саша.

Вере казалось, что он не воспринимает всерьёз пропажу Коли. Будто это очередная проделка Зубра.

Вера начала издалека:

– Саш, тебе не кажется, что Алла странно себя ведёт?

– Нет. Вер, у нас тут Зубр отчебучил, а ты про своё. Ну мало ли, обиделась, может.

– На что обиделась?

– Не знаю.

Вера задумалась.

– Мы смеялись над Алкой из-за её одержимости Пугачёвой, вот она и вырядилась как на смотр комсомола, – добавил Саша. – Давай ещё покричим и обратно. Может, этого дурака уже в деревне нашли.

Вера подумала, что, если бы нашли, кто-нибудь обязательно сообщил бы.

– Давай, – согласилась она, несмотря на сомнения, и принялась охрипшим голосом звать Зубра.

Вера натёрла ногу и очень устала.

На поляне собрались все, кроме Витали и Артёма. Но вскоре вернулись и они. Ещё издалека Виталя помотал головой, как бы говоря, что не нашли. Красное солнце висело низко, спрятавшись наполовину за Волчьей сопкой.

– Ладно, – вздохнул Игорь Поликарпович. – Надо вызывать поисковиков, пока совсем не стемнело.

– Тогда на станцию поеду? – предложил Артур Владимирович.

– Надо было раньше на помощь звать, – всхлипывала Наталья Борисовна. – Пока из райцентра кого-нибудь пришлют… – она громко вздохнула. – Да только утром приедут.

До того Вере хотелось верить, что это случайность или глупость Коли, и вот сейчас он найдётся. Её охватило чувство неотвратимости чего-то ужасного. Саша обнимал Веру за плечи, прижимал к себе. Остальные бестолково слонялись по лагерю, переговариваясь тихими голосами. Алла делала бутерброды и заваривала чай. Словно для неё одной никто не отменял заведённого порядка. Даже Белуда сидел за столом, подперев подбородок руками и уставившись в пустоту.

Старшие принялись спорить о том, что следует делать. Вера понимала, что Парамонов до последнего старался избежать обращения в органы. Это означало бы завершение работ на неопределённый срок или вообще до следующего сезона. Но ситуация усугублялась с каждым часом.

– Артур Владимирович, езжайте, – попросила Наталья Борисовна..

– Подождите. До темноты надо ещё искать. Вы правы, Наталья Борисовна. До нас доедут в лучшем случае утром. Давайте разок на машинах окрестности объедем. Мы-то в лесу искали, а он, может, в поля попёрся, – произнёс Парамонов. – Что за чёрт? Сколько лет по раскопам. Да со студенческой скамьи. Первый раз такая… – Игорь Поликарпович громко выругался, не стесняясь студентов и коллег.

Солнце почти скрылось за горизонтом. На низину, где располагалась поляна, легли сумерки. Артур Владимирович выехал первым. Парамонов заводил буханку, когда на краю леса, перед насыпным мостом, появился Коля. Студенты толпой ринулись к нему. Игорь Поликарпович выскочил из машины. Из него полился такой забористый мат, какого нельзя было ожидать от начальника раскопа.

Окружив Зубарева, студенты заголосили, высказывая общий вопрос: «Где ты, дурак, был?»

Кто-то отвесил Коле затрещину, кто-то тряс его за плечи. Зубр молчал, растерянно озираясь. Вера, протиснувшись сквозь ребят, обняла его. Он весь был грязный, будто валялся в земле, и странно холодный. Наталья Борисовна заплакала от облегчения. Парамонов, пока шёл от машины, немного остыл и, перекрикивая толпу, спросил:

– Зубарев, ты где был?

– Не помню, – глупо ответил Коля.

Парамонов едва сдерживал гнев.

– Что значит «не помню»? – зло повторил он.

Брови начальника сошлись на переносице, шея напряглась, ноздри раздувались. Игорь Поликарпович даже немного покраснел. Он в упор смотрел на студента, ожидая ответа.

– Я немного свернул, когда шёл с раскопа. Ну, приспичило. А дальше не помню, – оправдывался Коля.

Парамонов вздохнул так, словно много чего ещё хотел сказать, но сдерживал себя. Ребята потащили Зубра в лагерь.

У стола под навесом хозяйничала Алла. Её лицо не выражало никаких эмоций. Она деловито расставляла посуду, раскладывала бутерброды. Кроме Веры, никто не увидел в этом странного несоответствия.

Наталья Борисовна сидела с красными глазами, держа в руках алюминиевую кружку. Студенты никак не могли угомониться. Кто-то шутил над Зубром, а кто-то продолжал расспрашивать. Артур Владимирович вернулся минут через двадцать после феерического появления Коли. Он сухо проговорил:

– Рад, что всё разрешилось.

И Вера впервые всерьёз пригляделась к нему. Несмотря на возраст, он был красив. Портили картину холодные, отстранённые глаза. Аккуратный нос, волевой, чисто выбритый подбородок, отглаженный воротничок рубашки, сегодня другой, идеально лежащие волосы. Всё это создавало образ, ярко контрастировавший с начальником раскопа. Седина на когда-то тёмных волосах, пожалуй, только выигрышно подчёркивала опрятность стрижки. Что-то неясное беспокоило Веру в этой безупречной внешности.

«Сколько ему лет? – попробовала догадаться она. – Может, около пятидесяти. Или меньше?»

Неожиданно Профессор посмотрел Вере прямо в глаза, словно почувствовал её интерес. Веру обдало холодом, и она отвела взгляд.

Колю пытали больше часа, но ничего нового он не сказал.

– Не помню и всё, – повторял Зубр.

А Веру не покидало чувство несоответствия. Зубарев неуловимо изменился. Пропало простодушно-весёлое выражение лица, и взгляд его не выдавал никаких эмоций.

Все очень устали за этот долгий день. Наталья Борисовна ушла к себе в палатку. Ей нездоровилось. Игорь Поликарпович не покидал студентов, будто боялся, что кто-нибудь снова пропадёт. Профессор, как статуя, сидел за столом с идеально ровной спиной.

Постепенно компания археологов перетекла к кострищу. Этим вечером посиделки у костра казались Вере совсем другими. Ей не хватало бренчания на гитаре и Аллиного смеха. Лёва потешался над Зубром, выдумывая шутки. А вот Артём нет. Он был непривычно молчалив и погружён в свои мысли. Вера подумала, что до того Артём затмевал друга, притягивал всё внимание к себе.

Саша держал Веру за руку, нежно сжимая её ладонь.

– Устала? – спросил он.

Вера кивнула.

– Хочешь ещё чаю? – поинтересовался Саша, внимательно глядя ей в глаза, будто бы чувствуя, что Вера отвлеклась и, теперь он не в центре её внимания.

– Нет. Проводишь? – попросила Вера.

– Угу. Я тоже устал, – произнёс Саша и добавил громче, – за Зубром по лесу бегать.

– Ага, – поддержал Лёва. – Привязать его надо. А то ночью пойдёт по нужде и в трёх соснах заблудится. А нам опять искать.

– Коль, ты Наталью Борисовну чуть не доконал. У неё вон до сих пор давление, – с укоризной и не в первый раз заметил Белуда.

– Простите, не знаю, как так вышло, – сказал Коля. Он повторял это битый час.

– К врачу тебе надо. Провалы в памяти, блин, – добавил Виталя.

Вера пожелала всем спокойной ночи. На Аллу она не смотрела. «Придёт спать, поговорим», – думала Вера.

Лагерь окутала ночная мгла. В безоблачном небе над соснами повисла убывающая луна. У палатки Вера прижалась к Саше. Ей всегда казалось, что с ним спокойно и безопасно. Но сейчас это не помогало.

– Как думаешь, Коля и правда ничего не помнит? – задала вопрос Вера.

– Не знаю. – Саша слегка пожал плечами.

Вера подняла лицо, пытаясь в лунном свете вглядеться в Сашины глаза.

– Может, сделал какую-то дурь и теперь сказать стрёмно, – начал Саша, обнимая Веру, перебирая пальцами её волосы. – Ты из-за этого такая?

Вера молчала. «Из-за Зубра и из-за Аллы. Да чего себе врать? Из-за этого места тоже», – размышляла Вера, вспоминая первую ночь, странный сон и дурное предчувствие.

– Да брось. Зубр – тот ещё кадр. Помнишь, как он студак потерял перед зачётом? А как аспирантку за первокурсницу принял? За него переживать – неблагодарное дело. У Натальи Борисовны, наверное, седых волос прибавилось. Спорим, в следующем году она его в архив отправит или с пионерами возиться. Хотя нет, к пионерам ему нельзя, – со смешком проговорил Саша.

Вера выдавила улыбку. Саша взял в свои ладони её лицо, притянул, поцеловал. Вера ответила на поцелуй, стараясь отыскать вчерашнюю лёгкость и беззаботность. Не получалось. Ей хотелось, чтобы он остался, защищал её и охранял. Но сегодня Алла не дежурит. К тому же Вера хотела поговорить с подругой наедине.

– Ладно, иди. Сладких снов. – Саша выпустил Веру из объятий.

– И тебе сладких снов.

В палатке Вера включила фонарик и аккуратным убористым почерком записала всё, что произошло за день. Она писала долго и сосредоточенно, стараясь не упустить деталей произошедшего. Алла всё не шла спать. Вера выключила фонарик, легла и, чтобы отвлечься от дурных мыслей, стала представлять, как поедет с Сашей в деревню, как они будут смотреть на звёзды. В воображении Веры, не видевшей никогда звездопад Персеиды, кометы стремительно проносились по чёрному небосклону. Яркие образы сменяли друг друга, и Вера не заметила, как задремала.

Веру разбудили шорохи и звуки шагов. В темноте палатки она была одна. Алла так и не пришла. Её вещи лежали нетронутыми с того вечера, как та ушла на дежурство. Вера прислушалась. Снаружи кто-то громко дышал. Неясная тень, отделённая брезентом палатки, зашевелилась.

– Кто здесь? – тихо произнесла Вера.

Внутри у неё всё заледенело. Вера поднялась, села, включила фонарик. Яркий свет прорезал удушливую темноту. Крохотное пространство озарилось тёплым, жёлтым светом. Вера, не отрываясь, смотрела на тонкую щель в брезенте, завешенную самодельной москитной сеткой. Она каждой клеточкой тела ощущала, будто кто-то сидит возле неё по ту сторону палатки. Свет фонаря пугал ещё больше, будто делал Веру более заметной для того, кто находился снаружи. Девушка потушила фонарик. За тонкой тканью, прямо у плеча, прозвучал шёпот:

– Вера-а-а.

Неожиданно ладонь заскользила по палатке снаружи, прямо возле Вериного лица.