Текст книги "Узел связей (СИ)"

Автор книги: Катарина Долкан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

  – Ну что, вы готовы? – спросил Журавлев. Мы кивнули, выбора-то у нас не было. – Тогда начнем. Не торопитесь, соизмеряйте силы, и главное – следите за дыханием.

  Офицер развернулся и побежал вперед. Пришлось последовать его примеру. После первых десяти метров бега, я поняла, что мне очень жаль солдат. "Ранец" за спиной тянул назад, берцы казались тяжелыми, а комок вообще стягивал все движения. Лида, насколько я поняла, тоже не особо радовалась, хотя, думается, ей было несколько легче, чем мне. Мы даже и полкилометра не пробежали, когда я начала задыхаться. Пот катился ручьем. Дура – я, надо было говорить, что нет сменного комка, тогда бы Журавлев разрешил в бриджах и футболке бегать. Но откуда ж я знала, зачем он спрашивает.

  – Я ща сдохну. – выдавила я.

  – Не смей. – предупредила меня Лида. – Зная Журавлева, мне придется еще и тебя тащить.

  – Чёйто?

  – Типа – своих не бросают. Так что не вздумай падать, иначе я сделаю тебе контрольный в голову, чтоб смысла тащить не было.

  – Вот спасибо, дорогая. – порадовалась я. – Помнится тела тоже забирают, чтоб захоронить нормально.

  – Здесь и захороню.

  Я покосилась на Лиду. Она таким спокойным, невозмутимым голосом это говорила, что я ей поверила. Дальше мы бежали молча, а мне с каждой минутой становилось все тяжелее и тяжелее. В какой-то момент меня даже затошнило, и, не смотря на то, что было утро, солнце припекало как безумное. Даже в глазах из-за него потемнело.

  Я – оладушек! Я теплый, мягкий, жареный оладушек, политый клиновым сиропом. Боже, какая приятная легкость во всем теле. Я невесома.

  – Решетникова! Вам плохо? Аня!

  Да что вы, товарищ капитан, мне хорошо. Мне так здорово давно уже не было. Только слышно вас плоховато.

  – Лида, оставайтесь здесь, сядьте в тень. Сейчас пришлю бойцов, они заберут радиостанции. Анну я в санчасть отнесу.

  В сознание я пришла уже в санчасти. От клинового сиропа остался только сладковатый привкус во рту, видимо мне вкололи глюкозу. Голова нещадно трещала, я даже глаза не сразу смогла открыть. Зато когда открыла, натолкнулась сразу на две пары глаз, пришлось пустить веки, а то аж голова закружилась.

  – Ань, ты как? – услышала я голос Кирилла.

  – Я думала, что это я должна у вас об этом спрашивать. – проскрежетала я.

  – Ну судя потому, что ты уже шутишь, тебе лучше. – улыбнулся парень.

  – А что со мной было?

  – Тепловой удар. – у меня от голоса Журавлева в висках за пульсировало, вот что значит командный голос. Я даже поморщилась от боли. – Ань, вы как сможете, идите домой, хорошо? Сегодня чтобы вас на работе не было.

  Вот в этом весь Журавлев. Даже зная, что он виноват в случившемся, вместо извинений, он отдает приказы.

  – Так точно. Разрешите идти?

  – Нет! – отрезал капитан. – Пойдете, когда старший лейтенант посчитает возможным.

  А то я сама не догадалась. Шуток не понимает.

  – Кирюх, ты проследи. Если что вдруг, мне отзвонись, хорошо?

  – Да не вопрос. Думаю, скоро уже выписывать. – хохотнул медик. – Правда, Анют?

  – Мгм.

  Журавлев помялся пару минут и вышел, а Кирилл присел за свой стол и стал чего-то там писать. Я еще минут пятнадцать полежала, и решила что мне пора. А чего здесь делать, скучно. А где интересно Юлька? Этот вопрос я и задала Кириллу. Оказалось, моя остроумная подруга сама себе выписала больничный и на работу не явилась, точнее, явилась, чтобы этот самый больничный начальнику вручить. Если б у меня были силы, я б посмеялась. Это очень в духе Исаевой. Но раз она дома, значит валяться тут, тем более не имеет смысла. Заверив Кирилла, что мне уже гораздо лучше, я не спеша пошла домой. Представляя прохладный душ и целый день отдыха, я даже мысленно поблагодарила Журавлева за тепловой удар.

  – Анька, что с тобой? Ты че такая бледная? – с порога на меня накинулась Исаева.

  – Все нормально. Уже. А был тепловой удар.

  – Как так? Как ты умудрилась?

  – На марш-броске. Вырубило посередине дистанции. Журавлев в санчасть отнес.

  – Ах, ты посмотри какой заботливый муд..к оказался! – злобно воскликнула подруга. – Он че вообще с головой не дружит?

  – Ой, Юльча, не кричи – голова раскалывается. – поморщилась я.

  – Прости, родная. – она забрала у меня сумку и принялась хлопотать. – Давай иди, ополоснись, и пообедаем. Тебя кто осматривал?

  – Семенец.

  – Ну, надеюсь на это, у него ума хватило? Что тебе кололи?

  – Не знаю, глюкозу, наверное. – предположила я.

  – Ладно, давай – мойся и ложись. Будем отдыхать

  – Ага, у нас сегодня коллективный больничный. – я хихикнула, а Юлька, улыбнувшись, принялась организовывать обед.

  Я приняла освежающий душ, и состояние сразу улучшилось. А когда подруга накормила меня, заботливо разогретым, куриным супчиком, я вообще почувствовала себя абсолютно здоровой. Мы завалились на диван и уставились в телевизор. Почти по всем каналам шли новости, и, решив, что нам и своих вполне хватает, мы включили видеоплеер. Остановились на веселой, американской комедии и прохохотали почти все время. В приятном бездействии мы провалялись до самого вечера. Я наслаждалась отдыхом и хорошей компанией, а Юлька время от времени ерзала и бросала на меня задумчивые взгляды. Когда титры возвестили нас об окончании очередного фильма, я не выдержала.

  – Внемлю.

  – А? – непонимающе переспросила Исаева.

  – Я говорю – внемлю. Ты ерзаешь и пялишься на меня. Че хотела? Говори.

  – Я тут подумала, – замялась подруга. – Такой удачный момент подвернулся. Может, ты сходишь к Кириллу, типа поблагодарить, а там и диалог завяжется. У меня даже где-то коньяк завалялся, отнесешь в благодарность.

  Я задумалась, стоит ли мне рассказать Юльке о Журавлеве, или нет. Поразмыслив решила промолчать, парень на меня внимания не обращал, а зная подругу, она непременно заставит меня за ним приударить. Мне если честно не хотелось проходить через это снова, только от одного избавилась. Поэтому я решила подождать, если что, рассказать всегда успею. Но вот сама идея сходить к Кириллу мне показалась интересной. Во-первых, я, безусловно, поблагодарю его, все-таки дважды мне раны залечивал, а во-вторых, неплохо бы поговорить с ним на счет Юльки. Это конечно не мое дело, но кто-то же должен его остановить. Если дело дошло до больничных, значит, не далек тот час, когда Семенец потеряет ценного сотрудника. Короче я решилась. Выпендриваться не стала, хоть Юлька и говорила надеть платье, я напялила джинсы и простую футболку. Взяв коньяк, и надев кроссовки, я пошла на этаж ниже. Где живет Кирилл, я знала точно, поэтому дошагав до нужной двери, замерла в нерешительности. Дверь в квартиру напротив отворилась.

  – Аня? Вы что здесь делаете? – нет, я знала, что Журавлев живет где-то рядом, но не напротив же. Я медленно обернулась.

  – Эээ...я к Кириллу. – я попыталась быстренько спрятать коньяк за спиной.– Поблагодарить.

  – Я вижу. – Журавлев проследил за моими движениями и вперил в меня тяжелый взгляд. – Если вы планируете разделить с ним свою , хкм, "благодарность" хочу напомнить, что завтра у нас тревога. И то, что произошло с вами сегодня, на это не повлияет, утром вы должны быть на месте.

  Во так вот. Ни "извините Аня", ни "как вы себя чувствуете?". Вообще-то именно по вине этого засранца я шлепнулась в обморок. Если б он не страдал от переизбытка ответственности, то я вообще бы никогда не узнала, что такое тепловой удар. А сейчас выходит, что я виновата и пытаюсь прикрыться болезнью, что бы избежать работы. И главное Журавлев смотрел на меня так, как будто я ко всем офицерам хожу с коньяком. И больше всего меня злило то, что в данный момент, Журавлев был мне не командиром. Мы не на службе, а значит, сейчас он был обычным парнем. Но, даже зная об этом, он продолжал командовать. Короче, я взбесилась.

  – Дверь закрыл. – прошипела я. Журавлев видимо такой реакции не ожидал и его брови поползли вверх.

  – Что?

  – Че слышал! Я сказала, дверь закрыл! Ты уже достал меня своей патриотической блевотой! Тебе че неймется? Ты уже затр...хал весь наш узел со своими нравоучениями. Хоть здесь мозг не е..и!

  Я была очень зла, но не кричала. Я шипела как змея, и практически брызгала ядом. Не знаю, что там было с моим лицом, но по глазам видела – парень меня не узнавал. Я решила не доводить дело до греха, и, развернувшись пошагала домой. Хрен с ним, с этим Семенцом, завтра спасибо скажу, и хватит с него. Домой ворвалась злая.

  – Я не поняла, а ты че так быстро? – удивилась подруга, увидев меня.

  – Ты знала, что Журавлев живет напротив?

  – Нет. А что? Да ладно! Ты че, встретила Журавля?

  – Хуже, он вылез из своей комнаты, как раз в тот момент, когда я собиралась постучать Кириллу. Я даже коньяк спрятать не успела.

  – И что? – заинтересовано, уточнила Юлька.

  – И то! Он даже не извинился за утренний инцидент! Зато успел намекнуть, что я алкоголичка.

  – И?

  – Я не выдержала. – и я рассказала наш диалог Исаевой. Подруга хохотала как чокнутая.

  – Блин, Решетникова, я тобой горжусь. – смеясь поведала она. – Я бы так не смогла, я бы устроила скандал и его обматерила.

  – Так я тоже пару матов кинула. – улыбаясь похвалилась я.

  – Ну, все – завтра снег пойдет! – Юлька вытащила из моих рук коньяк. – Ну и фиг с ними, с этими мужиками. Давай чаю попьем и спать, а то завтра тревога. И если я не приду, меня Семенец убьет.

  Убьет, мысленно повторила я. Теперь, скинув пар, я поняла, что слегка переборщила. С одной стороны я, конечно, радовалась, что наконец-то смогла высказать все, что думаю. А с другой, своим поведением я вполне могла оттолкнуть, и без того не интересующегося мной, Журавлева. И счастья эта мысль мне не приносила. Потому что если это так, то меня ждет очередная безответная любовь.

  ***

  На следующее утро мои опасения оправдались. На построении Журавлев даже ни разу на меня не посмотрел, и, сухо напомнив о предстоящей тревоге, развернулся и ушел в расположение. Настроение мое было на нуле, да и вспышка вчерашнего гнева, не казалась такой уж и праведной. Если честно, мне было обидно до слез. Извинись он вчера, или хотя бы промолчи, все бы пошло по-другому. Но это же Журавлев. Только он мог, вот так, вывести меня из себя. Ну почему он не может быть таким как Кирилл, например. Все было бы гораздо проще. А, теперь, не смотря на нашу общую не правоту, я чувствовала себя виноватой. Еще и эта тревога.

  Даже если вам не интересно как проходят учебные тревоги в частях, я все равно расскажу. Короче. Дядька, сидящий за много километров от нашей части, в каком-нибудь штабе округа, звонит дежурному по бригаде и объявляет тревогу. То есть все заранее знают, что она будет сегодня, но во сколько – не знает ни кто. Дежурный уточняет по своим каналам, не розыгрыш ли это, и если информация подтверждается, он начинает обзванивать все подразделения. А еще, последнее ноу-хау нашей армии, приходит смс оповещение с кодом. Если вы ожидали, что я расскажу про орущую на весь свет сирену, то вы ошиблись. Она будет орать, только когда на нас реально нападут, точнее, когда тревога будет боевая. И вот тут начинается вся суета. Механики и техники бегут в парк, к машинкам, и выгоняют их из боксов. Если они заведутся, конечно. Остальные начинают бегать по плацу с криками "Мы все умрем!" и биться головами о стены. Шучу. Все подразделения получают оружие, и, забрав имущество, боеприпасы, технические предметы и тому подобное, выбегают на плац. Там их строят командиры, и ждут проверяющие. Все остальные подразделения, которые обеспечивают жизнедеятельность, такие как наш узел связи, например, должны находиться на местах, и быть начеку. Проверяют всех. Если проверяющие слишком "крутые" дядьки, то всю толпу еще и погонят к местам сбора. А это в нескольких километрах от части. И машины туда же отправят.

  Слава богу, сегодняшние проверяющие оказались не достаточно круты. Поэтому всех собрали на плацу и начали проверку. Это такое муторное, не интересное, а главное, всегда нервное занятие, что я даже описывать не буду. Пока они всех обошли, пока поматерились от души, пока проверили технику, пока прошли по местам обеспечения, в итоге вся эта ерунда закончилась только в три дня. Все это время мы с напарницами сидели в кабинете и таращились в окно. Иногда конечно обслуживали звонки, но в целом почти весь день бездействовали. И от этого устали больше, чем, если б работали нормально. Когда подразделения двинулись обратно в казармы, я решила сходить к Юльке. Так как обед у нас прошел за просмотром происходящего на плацу, поесть мы не сумели. Но я знала, хотя бы печеньки, у Юльки точно есть. Дождавшись, когда последние офицеры исчезнут в недрах казарм, и, попросив Лидку, если что поработать за меня, я перебежками двинулась к санчасти. Я даже выйти из расположения не успела, так и застопорилась на лестнице, услышав голос Семенца. Видимо, проверяющие и старший офицерский состав ушли на совещание, а остальные остались дожидаться результатов.

  – Антох, ну ты че? Последний раз же прошу. Ты же знаешь, я ее три месяца обрабатывал.

  – Б..я, Киря, ты реально достал. Они на меня уже смотрят как на больного. Даже комбат.

  – Ну, придумай че-нибудь. Я первый шаг уже сделал. Надо Решетникову еще чуть-чуть придержать, я же вижу, как она на меня смотрит, чуть ли слюни не пускает. А пока она рядом, Юлька не сдастся, они же подруги.

  – Я и так ее всякой ху..й нагрузил, она меня уже ненавидит. Так что прости, Кирь, у тебя время только до марш-броска. Потом я ни чем не смогу помочь, я вообще, их узлом заниматься не должен, это работа начальника связи.

  – Хорошо, я тебя понял. Тогда хотя бы посмотри, чтоб она на своем рабочем месте сидела, и в санчасть не бегала.

  – Предлагаешь сидеть у них в кабинет? – Журавлев хохотнул, и я услышала шаги. Парни видимо поднимались на второй этаж, поэтому, недолго думая, я в два шага преодолела ступеньки и бросилась в кабинет.

  – Ты че, уже все? – Лидка вопросительно вскинула брови.

  – Перехотелось. – бросила я.

  – Тогда я схожу в магазин, если вы не возражаете. – коллега поднялась со стола и посмотрела нас. – Кому-нибудь что-нибудь купить?

  – Вафельки мне возьми, такие, в зеленой упаковке. – ответила Полина Осиповна и полезла в сумку за деньгами.

  Я только отрицательно махнула головой. Есть мне и правда перехотелось. Зато в голове была самая настоящая каша. Вот тебе и сходила на чаек. Получается, пока я прошедшие полгода вздыхала и мечтала о Кирилле, ему, все это время, нравилась Юлька. Но почему же я этого не заметила? Конечно, я не часто видела их взаимоотношения, а те, что видела, были совсем не романтическими. Но если вдуматься, инициатором всех их ссор был не Кирилл, а Исаева. И парень многое ей прощал, взять хотя бы тот скандал и "нечестный" больничный. Да, это вполне отражало его отношение к девушке. Но с другой стороны, почему нельзя было просто объясниться с ней? Хотя, зная Юльку, она бы его отшила. С таким "багажом" поклонниц она бы мириться не стала, да и Семенец ей не особо нравился. И вот тут я задумалась: я ведь и не знала, как Юлька к нему относится. Я даже не спрашивала никогда, точнее я просто видела, как она постоянно на него ворчит, и мне хватило этого, чтобы сделать свои выводы. Интересная история получается. Я бы даже посмеялась над такой "Санта-Барбарой", если б не одно но. Оказывается, Журавлев не страдал обостренным чувством ответственности, он просто прикрывал задницу друга, пока тот играл в свои любовные игры. Я одного не понимала, зачем надо было устраивать эти спектакли с оружейной, стрельбами, марш-броском, можно же было просто завалить меня бумажками. Хотя нет, это не в его компетенции. Тогда можно было бы просто мне рассказать. Подумав еще, я решила, что это тоже не вариант. Конечно, я бы все рассказала подруге, и план Семенца бы провалился. Но если честно сейчас мне было все равно. Я поняла только то, что все действия Журавлева были не от усердия, и уж тем более не от того что ему кто-то понравился. Хоть я и понимала что это маловероятно, но все же надеялась, что капитаном двигали личные интересы, еще и Юлькины слова, о том, что возможно я ему нравлюсь прочно засели в моей голове. Этой самой несуществующей симпатией я подпитывала себя последние недели. Я обычная девушка, и, как и всем, мне хотелось верить, что мои чувства взаимны. Да, Журавлев никогда не выделял меня среди других, но я тайно надеялась, что это потому, что он такой человек – строгий к себе, и окружающим. Надеялась, что что-нибудь произойдет и наши отношения сдвинуться с мертвой точки. Короче я на многое надеялась, и потому сейчас было еще больнее. Мне стало жалко себя, обидно до слез, что я опять попала в тупиковую ситуацию. Но я не злилась на Журавлева, ведь он не знал, что своим повышенным вниманием влюбил меня в себя. Это была не его вина. Все это навалилось с такой силой, что я чуть не расплакалась в какой-то момент, но вспомнив где нахожусь, сдержалась. Не знаю, почувствовали ли мое состояние коллеги, но с расспросами не лезли, и все оставшееся время каждый занимался своими делами.

  После всех совещаний, и очередного построения, нас отпустили домой. Журавлева я не видела, может он и встречался на моем пути, но, занятая своими мыслями, я даже не смотрела по сторонам. Я даже домой не помню, как добралась. В чувства меня привела Юлька. Как только открыла дверь, я тут же увидела подругу. Она сидела за маленьким обеденным столом и смотрела на меня заплаканными глазами. Я сразу поняла, что случилось что-то плохое, потому что слезы на глазах подруги я видела только от смеха. Исаева смотрела на меня, а я, похолодев от страха, скинула берцы и, не говоря ни слова, села напротив. Несколько секунд подруга молчала, а потом из ее глаз полились слезы и она не выдержала.

  – Анечка, прости меня. Прости меня пожалуйста, я не смогла. – всхлипнув, она опустила глаза и принялась плакать. – Я старалась, Ань. Честно, я очень старалась, но не смогла.

  – Что случилось, Юль? – я протянула руку, и бережно сжала Юлькину ладонь.

  – Ань, – подруга посмотрела мне прямо в глаза и ее губы задрожали от волнения. – Ань, я люблю Кирилла.

  И подруга разрыдалась с новой силой. Я несколько секунд переваривала услышанное, и если учесть, что я приготовилась к чему-то страшному, новость показалась мне замечательной. Не выдержав, я расхохоталась.

  – Ты почему смеешься? – сквозь слезы спросила подруга.

  – Юль, где твой коньяк? – ушла от вопроса я. Юлька удивленно посмотрела на меня. – Куда ты его вчера спрятала?

  – В шкафу. А что?

  – Тащи его, нам предстоит серьезный разговор, без допинга не справимся.

  – Ты не злишься на меня? – робко проблеяла Юлька, вставая из-за стола.

  – Тащи, давай. Все гораздо интереснее, чем ты думаешь.

  Я скинула с себя комок, одела халат и, нарезав лимон, вернулась к столу. Подруга уже успела достать алкоголь и приготовить рюмки. Присев, я уверенным жестом откупорила бутыль и наполнила тару.

  – Пей. – приказала я, протягивая рюмку подруге. – Пей и рассказывай.

  Юльку не пришлось долго просить, быстро опрокинув в себя содержимое, и умяв лимонную дольку, Исаева помолчала насколько секунд, а потом, глубоко вздохнув, принялась тараторить.

  – Эта история началась уже давно. Как только Семенца перевели в наше отделение. Он сразу мне понравился, как впрочем и другим. – горько усмехнулась подруга. – За ним сразу увязались почти все девчонки санчасти. И я понимала, что мелкая, жирная блондинка...

  – Ты – не жирная. – перебила я Юльку.

  – Не суть, – подруга кивнула в сторону рюмок, и мы выпили еще по одной. – Короче, я и так понимала, что мне ничего не светит, а в сравнении с той же Карасевой, я вообще – урод. Кирилл на меня внимания не обращал. Я постаралась избавиться от ненужных чувств, и все, в принципе, было хорошо, пока вы с ним не познакомились...

  Мое лицо даже вытянулось от удивления.

  – Нет, ты не подумай, что я виню тебя. Он все также продолжал мне нравиться. Просто если до этого момента я могла абстрагироваться от ненужных мыслей, то теперь я постоянно слышала о нем от тебя. Когда ты расхваливала и воспевала его в своих речах. Я как могла, старалась не поддаться, я даже пыталась его ненавидеть, но у меня ни как не выходило. А потом ты призналась, что влюблена. И я поняла, что теперь у меня нет выхода, придется забыть о Кирилле. Вот только теперь, он не давал мне этого сделать. Каждый день он крутился рядом и разговаривал со мной. Постоянно что-то просил, спрашивал, рассказывал. Мне казалось, что нашими разговорами я предаю тебя. Ведь, это ты этого очень хотела. Все это напряжение и бесконечное бегство от себя, давило с неимоверной силой. Я начала срываться и поняла, что мне лучше перейти во второй батальон.

  Подруга замолчала. А я быстренько разлив "дозаправку", вопросительно уставилась не нее. Если честно мне было очень интересно, ведь судя по Юлькиному выражению, развязка уже близка.

  – Сегодня, после тревоги он ворвался в мой кабинет. Сначала спросил все ли в порядке, а потом начал отчитывать меня. Я не выдержала, снова. Мы начали ругаться, я даже не поняла как, но он просто схватил меня и поцеловал. – подруга закусила губу и посмотрела на меня, видимо ожидая неодобрения, но я промолчала. – И самое страшное, Ань, я – ответила. Я не смогла не ответить, ведь я люблю его. Но потом я вспомнила о тебе, и вырвалась. Я сбежала домой. Он приходил, стучал и просил открыть. Но я трусиха, я не смогла с ним поговорить. Я просто сидела тут и рыдала как квашня. Прости меня, пожалуйста.

  Я посмотрела на подругу, которая готова была вот-вот разрыдаться от чувства вины.

  – Это ты меня, Юль, прости. – начала я, а подруга непонимающе нахмурила брови. – Причиной твоих слез, отчасти, являюсь и я. Мне надо было все тебе сразу рассказать, но я тоже трусиха. Меня больше не интересует Семенец, я влюблена в Журавлева.

  – Оху..ть! – через секунду выдохнула Исаева.

  – Ооо, это мягко сказано. – усмехнулась я.

  – Но, как?

  – Не спрашивай, я сама не поняла, как это произошло. Просто в какой-то момент осознала, что привыкла к его присутствию, голосу и бесконечным нравоучениям, но было уже поздно.

  Наполнив рюмки коньяком и выпив, я рассказала подруге все, что происходило со мной, все то время, пока она отбивалась от ухаживаний Кирилла. Рассказала, как сначала, я безбожно пялилась на Журавлева, пытаясь скрыть "квадратиками" его лицо; как стоя в раскорячку на БМП, меня подкосил приступ вожделения; как я поняла, что скучаю, если он не приходит; я даже призналась что выслеживала его в казарме чтобы поглазеть. Видимо почувствовав облечение от моих слов, Юлька слушала и хохотала. От выпитого по телу разошлась волна спокойствия, и даже мне все это показалось забавным. Все, кроме одного.

  – А сегодня, я случайно услышала их разговор с Семенцом. Оказывается, Журавлев просто прикрывал задницу своего друга, пока тот, как сказал Кирилл, обрабатывал тебя.

  – В смысле? – недобро посмотрела на меня Юлька.

  – Задача Журавлева была просто держать меня подальше от санчасти, пока ты не сдашься.

  – Это Семенец так сказал?

   Я махнула головой и налила нам еще по рюмке. Юлька, резко выпив содержимое, подняла на меня яростный взгляд.

  – Вот же ган..ны ущербные! Обрабатывал значит, пока не сдамся. – прошипела она. – Он че вообще страх потерял?

  – Ты че, Юль? – я даже испугалась за подругу.

  – А то, Ань. Если б ты их не услышала, я бы реально сдалась! Он бы меня тр..нул и кинул, а я бы сидела потом, и сопли на кулак наматывала!

  – Нет, я так поняла ты ему нравишься. – попыталась вразумить подругу.

  – Да конечно, я просто последняя кто не захотел перед ним ноги раздвигать. Вставай! – позвала меня Юлька.

  – Зачем? Куда?

  – За тем! Туда! Ты же не думаешь, что я просто так это оставлю?

  Если честно я уже пожалела что рассказала все дословно. Надо было приукрасить чуть-чуть. Хотя с другой стороны, я ведь не знаю, вдруг подруга окажется права.

  Мы спустились этажом ниже, и постучали в двери. Ну как постучали, я, растерявшись, робко поскребла в дверь Журавлева. В отличие от подруги, которая с силой влупила по деревянной преграде ногой. Парни открыли практически в один момент, и перед моими глазами предстал заспанный Журавлев, одетый в одни шорты. Я успела пробежаться глазами по его фигуре, прежде чем услышала Юлькин голос.

  – Козел! – заорала она.

  По сценарию подруги, мы должны были сказать это синхронно, каждая своему начальнику. Но окончательно растерявшись, я лишь кивнула головой, соглашаясь с подругой. Журавлев хлопал заспанными глазами. Понял ли он, что я пыталась сказать своим жестом, или подумал, что я просто здороваюсь, я узнать не успела. Юлька не теряя ни секунды, схватила меня за руку и быстрым шагом потащила домой. Оставив мужчин обдумывать случившиеся.

  ***

  Журавлев, видимо, мой посыл не разобрал и разбираться не пришел, потому что следующие два дня я его не видела. А может, ему просто было не когда. В понедельник с утра все солдаты бегали по расположению как сумасшедшие, собирали имущество, а после обеда отбыли на полигон. Юлька сходила к комбату второго батальона с просьбой забрать ее к себе в подразделение. Что будет, когда об этом узнает Кирилл, я старалась не думать. Его я кстати тоже не видела, правда он приходил вечером, и просил Юльку с ним поговорить, но подруга отказалась. Поэтому когда во вторник после работы, в дверь с силой постучали, я знала кто это.

  – Да? – спросила я, чтобы удостоверится.

  – Ань, открой это – Кирилл.

  Юлька, курившая в форточку, бросила сигарету и беззвучно замахала руками.

  – Юли нет. – ответила я.

  – Ань, не ври, я знаю, что она дома. Открой, пожалуйста.

  Юлька стала делать какие-то пассы руками, я ничего не поняла и решила применить старинную отмазку.

  – Ей плохо, так что она не может с тобой поговорить. – подруга закатила глаза и опустила руки.

  – Ань, я врач, я могу ее осмотреть.

  Б..ть, я – идиотка.

  – Пошел он ж..у, осмотреть он может. – пошептала Юлька. Я беззвучно хихикнула и приготовилась отвечать. Но меня перебил громкий рокот донесшийся из-за двери. Подруга замерла, а я приложила ухо к двери, чтобы понять что происходит. Звук повторился, а вместе с ним и мат Кирилла. Услышав удаляющиеся шаги, я поняла, в чем дело.

  – Юлька, – начала я и закатилась смехом. – Ты че, провела дело с пургеном?

  – Да, а ты откуда знаешь?

  – Судя по ускорению, с которым ушел Семенец, – сквозь смех пропищала я. – у тебя получилось.

  – Ты думаешь? – улыбаясь, спросила подруга.

  – Я уверена!

  Юлька злобно захихикала, а я под такой веселый аккомпанемент пошла в душ. Быстренько помывшись, я одела широкую футболку и короткие шорты, и, сделав себе пару бутербродов, завалилась на диван.

  – Ну и как ты это смогла? – уточнила я у подруги.

  – Поговорила с Зинкой из столовой. Она ему в обед сыпанула. Если б Журавлев был здесь, его б тоже накормили. – довольным голосом сообщила Исаева.

  – Да ты коварна. – протянула я.

  – Очень. – ответила подруга и поиграла бровью.

  В дверь постучали. Я вопросительно посмотрела на Юльку.

  – Не, его так быстро не должно отпустить. – уверенно заявила Исаева.

  Пожав плечами, я поднялась с дивана и пошлепала к двери.

  – Кто?

  – Ань, это – Ксюха, у вас мука есть?

  Ксюшка жила в соседней квартире, и постоянно что-то пекла, запах в коридоре из-за этого всегда стоял потрясающий. Не сомневаясь в своих действиях, я зажала бутерброд в зубах и освободившейся рукой открыла дверь. Такой подставы от соседки я не ожидала, а потому, когда мощные руки толкнули приоткрытую дверь, меня чуть в сторону не отбросило. Я только успела отступить влево, и вытянуть руку, чтобы не пролить чай. Кирилл словно смерч ворвался в нашу комнату. Юлька подскочила с дивана, а я так и осталась стоять в стороне, с бутербродом в зубах.

  – Ты че, шлепок майонезный, вообще охренел!? Ты че врываешься, как к себе домой!? – завопила подруга.

  – Юля, я не понял, с х..я-ли мне звонит Михалкин и говорит, что ты переходишь в его батальон? – не менее громко ответил Семенец.

  – Твое вообще, какое дело..

  – В смысле какое?! – перебил подругу Кирилл. – Ты вообще-то у меня в подчинении, я от тебя должен такие вещи узнавать!

  – Да ты меня уже настолько достал, что я даже говорить с тобой не хочу! Че ты вообще ко мне привязался! Я с тобой спать не буду, понял?! – заорала Юлька. Я как раз откусила кусок и собиралась закрыть дверь, чтоб никто не слышал, но замерла. Кирилл схватив Юльку одной рукой за затылок, а второй закрыв рот, навис на подругой. И если учесть их разницу в росте это выло впечатляюще.

  – Юль, ну почему с тобой все так сложно. – Семенец устало вздохнул, а Юльки попыталась руками оторвать его ладонь. – Ты разве ничего не поняла?

  Он это так проникновенно сказал, что у меня аж мурашки побежали, Юлька перестала дергаться и уставилась на Кирилла. Я тоже замерла, причем с полным ртом, я даже жевать не могла.

  – Блин, Исаева, я думал ты – сообразительная девочка. Юль, ты мне нравишься, я бы даже сказал – очень нравишься. Если бы ты так усердно меня не избегала, мне бы не пришлось забрасывать тебя делами. По-другому просто не получалось, ты даже разговаривать со мной не хотела. Юль, я же не знал, что только хуже делаю. Давай, прекращай этот цирк с Михалкиным, я тебя все равно не отпущу.

  Охренеть! Не знаю, что в этот момент почувствовала Юлька, но я готова была прослезиться, так трогательно это было. Казанова влюбился. Я так и наблюдала за парочкой, пока краем глаза не увидела какое-то мельтешение у дверей. Повернув голову, я столкнулась глазами с Журавлевым. Боясь, пошевелится я так и стояла с набитым ртом, бутербродом в одной руке и чаем в другой. Мне вдруг представилось, что он вот так же, сейчас залетит к нам в комнату, признается в любви и поцелует. Я даже проглотила непрожеванный кусок, чтоб целоваться не мешал. Но Антон не собирался заходить, взглянув на уже целующуюся парочку, а потом снова на меня, он сухо произнес:

  – Завтра приедет проверяющий со штаба округа. Скажи своим, чтобы документы подготовили.

  Вот и вся романтика. Я неосознанно кивнула, и капитан исчез в коридоре. Кирилл с Юлькой уже отлепились друг от друга, но парень продолжал держать ее за затылок.

  – Ты меня поняла? – негромко спросил он.

  Не знаю, что должна была понять подруга, но глазам вижу – поняла. Я заулыбалась. Исаева согласно качнула головой. Кирилл еще раз крепко чмокнул ее в губы, развернулся и, подмигнув мне на прощание, выскочил из комнаты.

  – Охренеть! – протянула я, закрывая дверь, и развернулась к подруге.