Текст книги "Узел связей (СИ)"
Автор книги: Катарина Долкан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
-Товарищ полковник, бригада для поднятия государственного флага построена, заместит....
Я набрала полные легкие воздуха, но натолкнувшись на яростный взгляд карих глаз, подавилась зевком. Командир нашей пехотной роты, капитан Журавлев, провел по моей фигуре глазами, и отвернулся к трибуне. Заместитель командира бригады, закончив доклад, строевым шагом отошел назад.
– Смирно!
– Вольно! – пробасил командир бригады. Обведя глазами собравшийся личный состава, дал время подтянуть ремни и поправить одежду. – Равняйсь. Под государственный флаг, Сми-ирно!
В семь тридцать утра, каждого понедельника я прохожу через этот ад. Утренняя проверка личного состава. Нет, она каждый день бывает, но просто по понедельникам именно в семь тридцать. А если учесть что позади воскресенье, а впереди целая рабочая неделя, то – ад, по-другому и не назовешь. Из динамиков, советского образца, развешанных на всех зданиях казарм, зазвучал государственный гимн. Двое, стоявших у флагштока, солдат срочников начали поднимать флаг. Я пробежала взглядом по лицам присутствующих. Мда, народ прямо таки пышет патриотизмом. Особенно мед.рота. Юлька, моя подруга и соседка по общежитию, вообще в телефон уткнулась. Только бедные солдаты срочной службы, под тяжелыми взглядами командиров, пытались выдавить из себя гимн. В этом вся наша армия. Если бы не заставляли, то половина, да чего уж там, вообще бы никто на построения не ходил. Это хорошо, что сейчас май, а зимой? Представляете каково? Стоишь в бушлате, шапке и камуфляже, вся такая красивая – от Юдашкина, и... желаешь диареи всем. И командиру бригады, и его заму, который из-за огромного веса еле перебирает ножками, даже солдатам, что так медленно поднимают флаг. А уж министерству обороны, я вообще молчу.
– Слаааавьсяяя странаааа, мы гордииииимсяяяяя тооообоооой! – зазвучали последние аккорды гимна.
В этот момент мне всегда хочется вскинуть руки и крикнуть – Аллилуйя! Но, подозреваю, что окружающие мой порыв не оценят.
– Вольно. Офицеры управления, командиры подразделений к трибуне, шагом марш! – командир бригады подозвал к себе офицеров, чтобы поставить задачи на сегодняшний день. Это из серии покрасить газоны зеленой краской, чтобы цвет всей травы в части был одинаковый. Капитан Журавлев, походкой от бедра, двинулся в сторону комбрига. Наконец-то я смогла спокойно вздохнуть. Я служу в армии уже три года. Мой отец, в свое время, успел договориться со старым другом, и поэтому меня – выпускницу педагогического университета, приняли на госслужбу. Хоть и специальность у меня была не подходящая, контракт, министерство обороны со мной все-таки заключило. Так я стала сержантом узла связи, седьмой пехотной роты, третьего пулеметного батальона. Служба интересная, сложная, но нам – женскому составу, всегда делают поблажки. Точнее делали, пока полгода назад у нас не появился новый командир роты. Капитан Журавлев. Этот тип мне сразу не понравился. Хмурый, дотошный и взгляд у него тяжелый. Он еще, когда дела и должность принимал, мы сразу поняли – прощайте чаепития, в неположенное время, и отлучки "по делам". Журавлев, Антон Сергеевич, чтоб его, без обиняков сообщил, что теперь мы будем пахать как обычные контрабасы, контрактники то есть. И вот чего мужику неймется, спрашивается? Молодой, здоровый, фигура отличная, а если еще и лицо пакетом закрыть, чтоб физиономию его недовольную не видеть, так вообще, мечта, а не мужик. Женись, Антоша, и прекращай лютовать. Деток настрогай, и живи в любви и радости. Но, капитан Журавлев, моих информационно-мыслительных посылов не слышал, и продолжал свой террор. За последние шесть месяцев он успел многое. Сначала он заставил нас заполнить все журналы боевой подготовки за последний год, только...какая, нафиг, боевая подготовка? Мы – узел связи! Мы даже автоматы в руках никогда не держали. Это товарищ капитан, кстати, тоже исправил, позднее. Когда Журавлев привел нас в оружейку, у Полины Осиповны, моей сорока девятилетней коллеги, случился множественный паралич мозга. А как иначе объяснить дёргающийся левый глаз, и цикличное повторение фразы "да вы шо, товарищ капитан". Я тоже была в некотором шоке, и только Лида, наша третья связистка, была безумно рада.
– Ну наконец-то, а то все провода перебирай. – со свойственной ей хрипотцой в голосе, порадовалась коллега.
– Сержант Решетникова, вы представляете себе устройство автомата? – Журавлев посмотрел на меня своим тяжелым взглядом. Нет, я представляю, как это держать, но что там внутри понятия не имею.
– Нет, товарищ капитан.
– Мы это исправим. – спокойно подытожил командир, и устроил нам двухчасовую лекцию, на тему – современное вооружение. Я бы возможно воспользовалась моментом и вздремнула, но товарищ капитан порой так проникновенно смотрел в глаза, я прям, видела, как он хочет пустить по нам пару очередей.
– Кругом! На свои места, шагом марш! – голос командира бригады прогремел на весь плац, Юлька чуть телефон не выронила, а командиры пошагали к своим. А значит, наш персональный садист возвращается, эх. Словно услышав мои мысли Журавлев, подошедший к нашему строю, и бросил на меня свой фирменный взгляд.
– Равняйсь. – скомандовал комбриг, как только все встали на свои места. – Смирно! В походную колонну по подразделениям! Управление прямо, остальные на напра-во! К местам проведения занятий! Шагом марш!
Мы засеменили вдоль плаца. Наш командир батальона – Семеныч, хороший, кстати, мужик, в отличие от некоторых, выдвинулся вперед и повел нас за собой. Ближе к трибуне, он приложил руку к своей усатой черепушке и заорал.
– Смирно! Равнение напра-во!
Мы повернули головы к нему, и продолжили шагать. После прохода по квадрату, мы еще немного пошагали на месте и разошлись по казармам. Наконец-то эта пытка закончилась. Не то, чтобы я жалуюсь, когда меня приняли на службу, я представляла что будет так, но я же истиннорусская девушка, а значит, быть недовольной своей работой, у меня в крови. Наш узел связи находился на втором этаже, в небольшом помещении.
– Убейте меня. – зевая попросила Лидка, как только мы оказались на месте. И метнувшись к столу, рухнула на стул. Судя по мелькнувшему в воздухе запаху, кто-то вчера хорошо отдохнул
– Ты чего, Лид, опять звание отмечала?
– Нет, я пыталась своего "артиста" соблазнить. – пробубнила себе в руки девушка. Артистами мы называем артиллеристов. Так вот, уже почти год, как моя коллега пытается расположить к себе одного из офицеров. Но, что-то все ни как у нее не выходит. То ли плохо старается, то ли ему не нравятся высокие, сильные девушки, с хрипотцой. – Кто же знал, что они так пьют!
– Так надо было закусывать нормально, – поделилась опытом Полина Осиповна. – Картошечкой с маслицем, мяском. Ну, крайний случай колбаски побольше.
Лида подняла посеревшее лицо со стола и взглянула на женщину. Содрогнувшись, она уже через секунду выбежала из кабинета, прижимая руку ко рту.
– Ох, какие мы нежные. – вздохнула женщина. – Вот Геннадий Малахов говорит, что закусывать надо обильно и жирно.
При ее словах меня саму чуть не вырвало. Хорошо, что я еще не завтракала.
– А то, что пить надо меньше, а еще лучше, вообще не пить, Малахов не говорит? – усмехнулась я.
Женщина ничего не ответила, и принялась за работу. Самое большое место, в нашем техническом помещении занимал...чёорт, мне нельзя это рассказывать. Это секретная информация. Короче, представьте себе старые телеграфные станции, ну такие с огромным аппаратом, вдоль одной из стен, и множеством тумблеров. Вот что-то типа того, только если учесть что у нас, правильнее сказать, узелок, а не узел, то соответственно и масштабы меньше. Наше подразделение обслуживает весь батальон. Не смотря на то, что с приходом сотовой связи работы у нас стало гораздо меньше, есть такая информация, которую по мобильнику обсуждать нельзя – секретно, для этого существует наш узел связи. Поэтому основную часть нашей работы теперь составляет бумажная волокита.
В моем животе заурчало. Не успев позавтракать с утра, мы с Юлькой договорились, что я приду к ней в роту попить чаю. Но у меня для похода к подружке был еще один веский повод, но об этом позже. В кабинет как раз вернулась Лида.
– Тебе легче?
– Да, – прохрипела девушка, возвращаясь на свое место. – насколько это сейчас вообще возможно.
– Никто не против, если я сбегаю в мед.роту, позавтракаю? А то с утра не успела. – я оглядела коллег печальным взглядом.
– Конечно. – Полина Осиповна продолжала разбирать бумаги, а Лидка только положительно махнула рукой. Хороший у меня коллектив. Я высунула голову из кабинета: никого нет, только дневальный на тумбочке. Поправив камуфляж, он же комок, я пошагала на выход.
– Сержант Решетникова. – я подпрыгнула, быстро соображая ответ на еще не высказанный вопрос, повернулась к говорившему. – Куда?
Журавлев. Откуда он взялся тут? У него дел должно быть куча, а он шастает по казарме. Достал уже. Капитан продолжал буравить меня тяжелым взглядом, а я вытянулась по стойке смирно. На самом деле женщинам это было не обязательно, но с этим офицером по-другому нельзя.
– В мед.роту. – пискнула я.
– Зачем?
За мышьяком для тебя, засранец!
– За...эээ...
– Ну, чтож, пока ваш мозг пытается найти достойное оправдание, для побега на чай к Исаевой, пройдите на свое рабочее место. – мужчина приглашающим жестом указал мне дверь нашего кабинета. – Мне надо поговорить с вами тремя.
Этот мужик определенно работал в гестапо! Я не знаю как он реинкарнировался, но то, что он оттуда это точно. Выхода у меня не было и я, скромно потупив глазки в пол, пошагала обратно. Когда я зашла в кабинет, Лида удивленно вскинула брови, но увидев за моей спиной Журавлева, сама догадалась о причине столь скорого возвращения.
– Я думаю, вы все знаете о введении ежегодной сдачи физ. нормативов для офицерского состава и служащих по контракту. – начал Журавлев, когда я уселась за свой стол. – В этом году, мы решили, что узел связи, помимо основных нормативов, будет сдавать со всеми еще и марш-бросок на три километра.
Я прям, слышала металлический звон, это Полина Осиповна уронила свою золотую челюсть на стол.
– Как же это, товарищ капитан! – встрепенулась женщина. – Мы же никогда...
– Вот поэтому, – перебил ее капитан. – я решил провести несколько тренировочных походов. Так как вы все-таки женщины, проходить его вы будете без вещ.мешка и оружия. Ваша задача пройти его в максимально короткий срок, с радиостанцией Р-105 и, по возможности, катушкой П-274М на двести метров.
Мужик явно не в себе. Если катушка с кабелем еще ничего, то радиостанция, которую он упомянул, весила килограмм 15.
– И когда начнутся тренировки? – в глазах, Лиды блеснула надежда что не сегодня.
– На этой неделе на полигоне мы проведем стрельбы, а со следующей – начнем подготовку. Комиссия приезжает в июле, думаю, успеем к этому времени.
Полина Осиповна, видимо, обдумывала, успеет ли она свалить на пенсию до июля, но придя к неутешительным выводам, со вздохом закрыла глаза. Лида шумно выдохнула, то ли от радости, то ли от усталости, а я покраснела от злости. Что за долбанный командир нам достался! Ненавижу его!
– Ну, что, сержант Решетникова, вы придумали, зачем вам в мед.роту? – Журавлев перевел на меня безразличный взгляд
– За спиртом! – злобно выплюнула я. Мужчина ухмыльнулся. Офигеть, у эсэсовца есть чувство юмора! Товарищ капитан сделал легкий кивок и вышел из кабинета.
– Кстати, в стрельбах вы тоже участвуете. – обернулся он, уже в проеме.
– Пипец. – выдохнула Лида, опуская голову на стол, когда за капитаном закрылась дверь.
– Что же это такое-то! – запричитала Полина Осиповна. – Отродясь мы на полигон не выезжали.
– Скоро приду. – бросила я, и вылетела следом. Не обращая ни на кого внимания, я стремглав бросилась в медпункт.
***
– Помнишь, ты говорила, что есть возможность провернуть дельце с пургеном? – без всяких приветствий выпалила я, как только дверь в Юлькин кабинет закрылась.
– Ого, что на этот раз? Метание гранат или, может быть, освоение бронемашин? – подруга уставилась на меня, отложив в сторону больничные журналы.
– Бери выше, Юль. Этот гамадрил перевел нас на следующий уровень. На этой недели мы участвуем в стрельбах, а в июле сдаем марш-бросок.
– Он, че, вообще еб..ся? Вы же узел связи!
– А то я не знаю! Честно слово, когда мы в следующий раз окажемся в оружейке – убийства не миновать.
– Я вообще ничего не понимаю, Ань. У него целая рота в подчинении, чего он к вам привязался? – подруга наклонила голову на бок и прищурилась. – Может, он неравнодушен к кому-нибудь из вашей тройки?
– К Полине Осиповне, например? – усмехнулась я.
– Может к тебе?
– Я тя умоляю, то есть он, так оказывает знаки внимания? – я рассмеялась. – Тогда у него неправильные представления об ухаживании.
– Ну, он вообще мужик особенный, весть такой правильный и требовательный, может он пытается показать с себя с лучшей стороны.
– Заставляя нас делать то, что мы не должны? Да он кроме ненависти ничего не добьется. – я откинулась на спинку стула и скосила взгляд на подругу. Юлька усиленно обдумывала что-то, закусив нижнюю губу.
– Ладно, фиг с ним. Давай чай пить, а то я проголодалась, пока тебя ждала.
Исаева встала из-за стола и вышла из кабинета, а уже через пять минут вернулась с двумя кружками чая и пакетом печенья. Мой живот благодарно заурчал. Я успела зажевать только одну печеньку, как дверь открылась.
– Доброе утро. О! Аня, и ты здесь.
Вот она! Вот она – рыба моей мечты, вот она! Вот она! – запело мое сознание. Я повернула голову, в дверном проеме, широко улыбаясь, стоял Кирилл. Командир медицинской роты, старший лейтенант Семенец. Это тот самый второй веский повод, из-за которого я частенько наведывалась к Исаевой. О, боже, у меня даже кружка в руке задрожала. Этот мужчина производил на меня огромное впечатление. Я, уверенная и веселая от природы девушка, в его присутствии становилась молчаливой и стеснительной, а мой мозг отказывался сотрудничать. Кирилл, по моему мнению, являлся воплощением красоты. Высокий, зеленоглазый блондин, с потрясающей улыбкой и самой сексуальной в мире фигурой. Ооо, как часто я мечтала оказаться его нательным бельем, ой, не туда понесло. Так о чем это я? Ах, да. Старший лейтенант Семенец, помимо яркой внешности, обладал морем обаяния и потрясающим чувством юмора. Чем, довольно успешно пользовался, сводя с ума всех незамужних, да и некоторых замужних, сотрудниц медпункта. И я как большинство его поклонниц, попала под эти любовные чары. Почему большинство? Так потому что были и такие девушки, на которых Кирилл не производил должного эффекта. Как, например, Юлька. Она терпеть не могла своего начальника, называла самцом и говорила о нем только гадости. Не знаю, как она терпела мои воздыхания.
– Здрасте. – подруга закатила глаза и нарочито громко потянула чай из кружки.
– Здравствуй, – проблеяла я. – А мы тут...
– Я вижу, приятного аппетита. Юля, зайди ко мне после, я тебе передам личные медкарты на вновь прибывших.
– Хорошо, товарищ старший лейтенанта. – безразлично ответила Исаева, даже не смотря в его сторону. А я все это время, пялилась на Кирилла, обхватив кружку рукам. Парень улыбнулся, и на прощанье подмигнул мне. У меня даже сердце в груди подпрыгнуло.
– На. – протянула ко мне руку Юлька, как только Семенец закрыл за собой дверь. Я посмотрела на бумажную салфетку.
– Зачем?
– Вообще-то, у меня тут почти стерильно, а судя по количеству слюны, которую ты только что выделила, у тебя – бешенство. Возможно даже матки. Так что подотри, пока не накапала.
Мне стало неудобно перед подругой, представляю, как это выглядело со стороны. Теперь Кирилл точно подумает, что я сумасшедшая. Я тяжело вздохнула и, взяв салфетку у подруги, положила ее на край стола.
– Боже, Решетникова, неужели ты все еще веришь, что у вас с ним что-то получится? – Юлька устремила свой скептический взгляд на меня.
– Ну...я же еще толком не пробовала его обольстить. – неуверенно предположила я. Подруга расхохоталась.
– Действительно, а как же тот театральный обморок? Когда ты закатила глаза и начала хрипеть, даже я поверила, что у тебя как минимум эпилепсия. А этот, самец, – выплюнула она. – даже нашатыря не принес, сказав, что ты полежишь и отойдешь. Полежишь! Понимаешь? На полу санчасти! А твои жаркие танцы в ресторане? – продолжала подруга. Я, бросив быстрый взгляд на Исаеву, покраснела.
Ну-да, ситуация тогда вышла мягко говоря не комильфо. Отмечать День Защитника отечества, наше руководство пригласило всех офицеров и контрактников в ресторан. Рассадили нас по подразделениям, поэтому я оказалась далеко от Исаевой и Кирилла. Зато рядом с Журавлевым и Полиной Осиповной, поглощающей все самое жирное. Теперь я понимаю, почему она это делала. Слава богу, Юлька курит, и мы частенько бегали с ней на улицу – подышать травками, как говорит подруга. В одном из таких забегов мы решили, что все уже дошли до той кондиции, что можно попытаться совратить Кирилла. Вернувшись в ресторан, и накатив для храбрости, я вытащила Юльку танцевать. Я, опять же, как говорит подруга, немного "деревяненькая", но алкоголь и безумное желание понравиться сделали свое дело. Я извивалась как танцовщица гоу-гоу, и выделывала сногсшибательные па. Причем действительно сногсшибательные, когда я в очередной раз сделала подсечку прапорщику вещевой службы, а не фиг было так близко подходить, Юлька отвернулась, сделав вид, что не знает меня. Но почему-то заливное для Кирилла, оказалось гораздо интереснее моих жарких танцев. Решив перейти в наступление, я встала практически у его стула, и приложив вдвое больше усилий, начала свой брачный танец. Я так вошла во вкус, что не заметила как стул, на котором сидел Кирилл, видимо оказавшийся более заинтересованным, чем хозяин, зацепил мои новые капроновые колготки. То есть я заметила, но только тогда когда почувствовала треск рвущейся ткани. Отступив на шаг, моему взору предстала огромная, рваная дыра, прямо посередине бедра. А платье на мне было не особо длинным. Короче, в тот вечер я с позором сбежала с праздника жизни. Слава богу, Кирилл, как рассказала мне позже Юлька, этой ситуации не заметил. И так как подруга никогда не отличалась альтруизмом, я верю, что она сказала правду, а не просто успокаивала меня – бьющуюся в истерике.
– Ань, может пора прекратить эти бессмысленные попытки? За ним ходят толпы таких же прокаженных, как и ты...
– Ну, спасибо.
– ...пожалуйста, но он не с одной не захотел завязать ррроман. – Юлька театрально взмахнула рукой и закатила глаза. – Тебя устроит одноразовый секс?
Я задумалась. С моим неимоверным желанием заполучить Кирилла, скорее всего – да. Но как любая девушка я захочу продолжения, и если его не будет, сойду с ума.
– Не знаю.
– А я знаю! Нет! Ань, ты не из тех роковых красоток, что любят свободные отношения, как впрочем, и я. Поэтому, я тебе настоятельно рекомендую прекратить мучить себя и меня, а то он мне уже скоро сниться будет. А видеть его и днем, и ночью – это выше моих сил. – подруга сделал очередной глоток, а потом вдруг прищурилась. – Я бы на твоем месте присмотрелась к Журавлеву.
Главное она это сказала в самый не подходящий момент, я как раз пыталась проглотить печеньку, но от Юлькиных слов, продукт кондитерского производства чуть не вылетел через мой нос.
– Ты чего? – кашляя, проскрипели я.
– А что? – подруга покрутила кружку, посматривая на чай, а потом подняла взгляд на меня. – Антоша – симпатичный мужик. Сколько ему? Тридцатник?
Я только плечами пожала, понятия не имею, сколько лет этому гамадрилу.
– Внешность у него тоже весьма, – продолжала Исаева. – Высокий, темноволосый, кареглазый. На моську симпатичный, фигурка хорошая...
– Ты мне его сватаешь что-ли? – возмутилась я.
– Да-нет. Просто советую тебе отвести свой взор от Семенца, и оглядеться вокруг.
– Ну, так и приударь сама за Журавлевым. Хотя, нет. Я не желаю тебе такого несчастья. – я проглотила остатки чая и поставила кружку на стол. Юлька видимо ожидала объяснений. – Боюсь, что даже прелюдия у вас будет согласно нормативам, а секс по уставу.
Исаева захохотала. Мы еще немного посидели, и я пошла на свое рабочее место. А то мало ли, вдруг всякие Журавлевы засекают время, проведенное мной в санчасти. Я даже не удивилась бы, узнав об этом.
Слава богу, дальше рабочий день пошел без эксцессов. Звонков было немного, поэтому я больше занималась бумажной работой. Журавлева тоже видно не было, зато Полина Осиповна успешно пыталась донести до нас с Лидой правила распития алкогольных напитков. Если честно я слушала ее в пол-уха, и поэтому запомнила только то, что сегодня были семнадцатые лунные сутки. Лидка видимо услышала больше, потому что коллеге с каждым часом становилась все хуже. Не выдержав напряжения, с двух до шести она провела в анабиозе, вырубившись прямо на рабочем столе. Мне даже пришлось поработать за нее, и несколько раз обслуживать линию связи восьмой роты. Хоть мы и работали вместе, каждая отвечала за свое подразделение. В общем, обычный рабочий день, не считая тела с алкогольной интоксикацией, посапывающего за столом.
К сожалению, у понедельников, в армии, есть еще одна неприятная особенность, это – вечеруха. Вечерняя гарнизонная проверка. Проходит она поздно, перед отбоем, и присутствовать на ней должны все. Поэтому, вернувшись за сумкой и попрощавшись с коллегами, домой я возвращалась поздно, хмурая и уставшая. Мы с Юлькой жили в общаге. Так как городок не большой, в квартирах жили исключительно семьи. А все неженатые и незамужние были собраны в офицерском общежитии. Можно было бы подумать, что это сразу приведет к куче браков, но – нет. Трехэтажное здание было строго разделено по этажам. На первых двух проживали мужчины, а третий занимали женщины и семьи, не пожелавшие переезжать в собственные квартиры. Это, кстати, было весьма удобно. Квартплата значительно меньше, жизнь веселее, а если учесть что общежитие кубриковой системы, то есть в каждом помещении имелся свой душ, туалет и даже угол для кухни, то ничем не хуже квартиры. Правда тем, у кого есть дети одной комнаты мало, поэтому жить в общаге оставались только молодые семьи, еще не обзаведенные потомством.
Юлька уже была дома и, судя по вкусному аромату, готовила ужин. Так как курилка в общежитие была только на улице, у входа, подруга частенько дымила в форточку, за этим непривлекательным занятием я ее и застала.
– Ням-ням, пахнет офигенно. – я скинула берцы и подалась к стоявшей на плите сковороде. – Что тут у нас?
– Плов. – резко бросила подруга, не поворачивая головы. Я посмотрела на нее, стоя на табуретке и высунув голову в маленькое отверстие деревянного окна, Юлька с неимоверной скоростью делала затяжки. Вообще, будучи невысокой, пухленькой блондинкой, она очень соответствовала образу доброй медсестры какого-нибудь педиатрического отделения. Оттого даже злость подруги выглядела как-то, трогательно, что ли.
– Что случилось, Юль?
– Да зае...л меня уже этот му..к. Весь день – Юля, сделай то, – Юля, сделай это. Как будто больше никого нет! – она повернула голову, и часть дыма просочилась в комнату. – Я че, б..ть, лысая? Мне дембельские истории болезни надо для военкоматов подготовить, а он меня всякой х..й напрягает. Конечно, я не успела ничего! И из-за твоего самца, мне от начмеда влетело. Стоял, меня на плацу, как маленькую отчитывал.
Я почему-то сразу вспомнила Журавлева. Не то чтобы он сильно напрягал нас всякими не нужными делами, просто состояние подруги в данный момент я очень понимала.
– Может, поменяемся начальниками? – шутя, предложила я, снимая с себя комок. – Тебе ж вроде нравиться Журавль?
– Ань, – подруга выкинула сигарету и спрыгнула с табурета. – он хотя бы не мешает тебе делать основную работу. Я Семенца и так терпеть не могу, а когда он весь день прыгает рядом, и выкрикивает мое имя, мне его убить хочется.
– Так я говорю, давай махнемся.
– Да-нет, меня Михалкин, комбат второго батальона, уже давно к себе зазывает. Я, наверное, соглашусь, а то сил больше нет. – Юлька прошмыгнула к плите.
– А как же я? – печально шмыгнув носом, уставилась на подругу. – Я ж больше не увижу свою любоф!
– Ой, я тя умоляю. – подруга вскинула лопатку, которой помешивала плов. – Будешь к Соньке на чай ходить. Или, вообще, ... Кстати! Насколько я знаю, твой Журавлик дружит с Семенцом, вот и попроси вас свести!
– Да – действительно! Подойду к Журавлеву, и так и скажу "Товарищ капитан, помогите. Хочу вашего друга, аж сил нет! Устройте нам свидание, а?". Я даже представляю его лицо. – хихикнула я.
– Ну как хочешь. Просто, может быть, стоит подружиться с Антошей? Войдешь в круг его друзей, а там и до Семенца рукой подать.
– Ну, про круг друзей, ты это преувеличила, у Журавлева столько не наберется. У него в друзьях только Семенец и общевойсковой устав, так что...
– Ой, ну все. – перебила меня подруга. – Мое дело предложить. Иди в душ, как раз ужин приготовиться. А то есть хочу, пипец. Шуруй, давай.
– Есть, товарищ старший сержант. – я приставила руку к голове и строевым шагом потыкала ванную.
– Дите, ей богу. – донесся голос подруги.
***
Следующие два дня проходили в небывалом, для меня, спокойствии. Журавлев куда-то пропал, то есть я видела его на построениях, но больше он к нам в узел не приходил, и свои нововведения не предлагал. Юлька была загружена, оформляя медкарты убывающим. Поэтому подругу я видела только по вечерам, она продолжала злиться и материть начальника. Кирилла, из-за Юлькиного плотного графика, я тоже не видела, да, и не сказать что соскучилась. У Полины Осиповны, видимо, сломался телевизор, в связи с этим она не могла нас проинформировать какие сегодня лунные сутки. А Лида, приостановив попытки соблазнить своего "артиста" усердно работала. Я тоже не забивала себе голову всякой ерундой, и делала свои дела. Коих было много: во-первых, мне надо было подготовить документы для подразделения, а во-вторых, в связи с запланированными в пятницу стрельбами, наше командование постоянно звонило и просило с кем-нибудь соединить. Под такой правильный, размеренный рабочий ритм, я слишком расслабилась, и от того, удар, нанесенный Журавлевым в четверг, оказался для меня неожиданным.
– Товарищ капитан, я же ничего не знаю! – я семенила за Журавлевым, пытаясь не отстать.
– Аня, ну что вы как маленькая, еще заплачьте. – не оборачиваясь, устало ответил капитан.
– А это поможет? – если да, то я готова затопить все вокруг.
Журавлев не ответил, и, покачав головой, продолжал шагать в парк. Пятнадцать минут назад он зашел к нам в кабинет, и, попросил меня проследовать за ним, объяснив, что мы идем в парк. Изучать БМП-1КШ. У меня в глазах потемнело от его слов. Я видела эту машинку, если так можно сказать. Связисты выгоняют ее из парка по тревоге, или когда подразделения едут на полигон. Но я видела ее издалека, знаю только то, что сделана она на базе боевой машины пехоты, и что напичкана всякими радиостанциями и навигаторами. А еще, что у нее гусенички, вместо колес. Всё! Больше ничего не знаю, и если честно, не хочу.
– Товарищ капитан, я ничего не знаю про эту машину. И ее комплектацией пользоваться не умею
– Поэтому мы и идем в парк. Я договорился с Хисматовым, командиром роты связи, он тебе объяснит и все покажет. На стрельбах будешь в его экипаже. Делать ничего не надо будет, просто изучай. Это полезно для твоих профессиональных навыков. – отрезал Журавлев.
Сдохнуть! Вот что сейчас действительно полезно для меня. Помереть, и сразу множество проблем решится сами собой. В парк мы добрались быстро, здесь вовсю кипела работа. Солдатики бегали с инструментами, а командиры и техники рот, прикрикивая, подгоняли неторопливых мальчишек. Все машины стояли в боксах, поэтому масштаб своей проблемы я поняла не сразу. Мы прошагали мимо пары ангаров и повернули к очередным, открытым настежь, воротам. У одной из машин стоял невысокий, коренастый мужчина, лет тридцати пяти, и что-то обсуждал по телефону. Увидев нас, он широко улыбнулся, и принялся заканчивать разговор, прощаясь с собеседником. По его приветственному жесту и широкой улыбке, проглядывающейся сквозь рыжеватые усы, я поняла, что это и есть Хисматов. Журавлев, обогнав меня, подошел к мужчине и протянул руку для рукопожатия. Я, медленно приблизившись, встала позади него.
– Здравствуйте, вы – Аня? – усатый окинул меня добродушным взглядом, я кивнула – А я – Ренат Ильдарович. Ну что, будем осваивать технику?
Я перевела взгляд на машину, у которой стоял мужчина. Первое о чем я подумала, не стоит, конечно, такое писать, но все же. Первое что пришло мне на ум, было лаконичное "Еб...ть!". Причем с увеличенным количеством букв "а". Я хоть и предпочитаю не материться, это Юлька, у нас, в этом спец, но только это слово, отечественного сленга, полностью отражало мое состояние. Хоть я и среднего роста, эта бандура была гораздо выше меня, а сколько она весит, я даже подумать боялась. Сразу почему-то представилось, как по мне, хрупкой, рыжеватой девушке, с выразительными зелеными глазами, проезжает гусеница этой машинки. И я, широко раскинув руки, лежу посреди поля и безжизненно всматриваюсь в небо.
– Сержант Решетникова! – из предсмертных размышлений меня вырвал звучный голос Журавлева. – Насмотрелись?
Я перевела испуганный взгляд на капитана, тот ожидая ответа, сверлил меня тяжелым взглядом. Пришлось кивнуть, потому что речь ко мне еще не вернулась.
– Ну, тогда поехали. – Хисматов бодро запрыгнул на корпус. Поехали? Перед моими глазами опять поплыла картина моего безжизненного взгляда, но я не угадала. Командир роты связи, присев на корточки протянул ко мне руки. – Хватайся. Ногу на колесико ставь, а я тебя подтяну.
Я, растерявшись, схватила его за руки и поставила ногу на одно из колес.
– Антох, помоги ей. – это он уже к Журавлеву обращался.
Мой командир ничего не ответил, и ловко подхватив за талию, подтолкнул меня вверх. От страха у меня даже коленки задрожали, так и потопала на полусогнутых до люка, хорошо, что Хисматов придерживал за руку. В отличие от меня Журавлев, подтянувшись, быстро заскочил наверх. Ринат Ильдарович, как кролик у фокусника, присел и через секунду исчез, в шляпе, точнее в глубине машины. Я подкралась к люку и заглянула вниз, связист улыбнулся и, ободряющим жестом, пригласил вовнутрь. Даже не помню, как я на это решилась, но уже через пару секунд я оказалась внутри БМП. Пространства тут было катастрофически мало, прям, камера пыток для тех, у кого клаустрофобия. Хорошо, что я этим не страдаю. Вдоль стены куча радиоаппаратуры, впереди место водителя и крошечные, продолговатые окошки. Как только они через них могут дорогу разглядеть? Журавлев уже тоже оказался внутри, и они со связистом начали обсуждать технические характеристики. Пока мужчины были увлечены разговором, я оглянулась на кормовую часть. Здесь было несколько радиостанций, о которых я только читала. С любовью осматривая оборудование, я поняла, насколько интересна работа связистов. Не нашего узла связи, а именно подразделений обеспечивающих связь в условиях приближенных к боевым. Потом мой взгляд упал на свободное пространство, это значит, машина может перевозить еще как минимум пулемет. Вот тут меня накрыло чувство важности и впечатляющей силы. В окружении двух офицеров, и разглядывая внутренности БМП, я вдруг поняла всю мощь нашей армии. Тяжелые машины, сильные и уверенные мужчины, и оружие способное остановить врага. Я ни когда не была пацанкой, но в тот момент я остро осознала, что армия – это мое. Если бы сейчас отдали приказ о наступлении, я бы не задумываясь, попросилась в роту связи. Чтобы защищать своих близких и чувствовать единство со всеми этими потрясающими людьми, которые незаметно, для обычного человека, каждый день совершают маленькие подвиги, управляя тяжелыми спец. машинами и смертоносным оружием. Короче, я так прониклась патриотичными мыслями, что когда повернулась к офицерам, на моем лице была глупая улыбка, а глаза горели огнем.
