Текст книги "Больница «Линкольн» (ЛП)"

Автор книги: Кассия Брайтмор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– О'Рейли, – предупредил Рейнольдс. – Держи себя в руках, у нас есть пять минут. Заканчивай.

Быстро и тяжело дыша, Киан перевел дыхание и огляделся. На лицах его команды был шок – совсем не то, что он привык видеть, когда они были свидетелями его действий. Он терял контроль. Как и сказал Рейнольдс, нужно было взять себя в руки.

– Я в порядке. Я справлюсь. – Покачав головой, он использовал разрез в животе Дарвина, чтобы хорошо того раскрыть. После нескольких минут «восстановления» повреждений почек и толстого кишечника, он сделал разрез, завершивший жизнь Дарвина. Он наблюдал, как из того уходит жизнь, покрывая глаза поволокой и наполняя Киана нездоровым удовлетворением и чувством полной победы в игре.

– Хорошая работа, команда! Уберите тут всё, а я пока позабочусь о записях. – Он вышел, оставив свою команду пялиться ему вслед и задаваться вопросом, сможет ли человек, за которым они следовали так слепо, выйти из игры. Или он спустится в созданный им ад до самого дна. И сможет ли он когда-нибудь оттуда выбраться?

ГЛАВА 5

«В городе началась паника, когда без вести пропала ещё одна молодая женщина. Предположительно, она попала в руки того же человека, подозреваемого в исчезновении Лейлы Хант, восемнадцатилетней девушки из Луизианы. Этим утром Шерил Фуллер сообщила об исчезновении дочери Кэндис. Кэндис в последний раз видели на Таймс-сквер с большой группой друзей. Полиция активно ведёт расследование и настоятельно призывает всех, кто хоть что-нибудь знает об этой молодой женщине, поделиться информацией». Киан посмотрел на фотографию молодой брюнетки в форме болельщицы, появившейся на экране телевизора крупным планом.

У него было немного свободного времени отдохнуть в ординаторской перед следующей операцией. День был адский, с двумя срочными операциями, не считая запланированных. Проведя рукой по тёмным волосам, он вздохнул и вернулся к выпуску новостей в тот момент, когда на экране появилась Рэй Келли. Её светлые волосы были собраны в какой-то замысловатый пучок, а грудь почти выпадала из декольте чёрного платья, когда она, вышагивая, подпрыгивала на высоких каблуках кроваво-красного цвета. Киан закатил глаза от её вида – как она получила эту работу, было за пределами его понимания.

– Добрый вечер, дамы и господа, – начала она, затем остановилась и уставилась на что-то вдалеке. – О! В смысле, добрый день... добрый день, дамы и господа. – Лицо Келли вспыхнуло румянцем из-за ошибки, допущенной в прямом эфире, и Киан, который терпеть не мог идиотов, собирался было уже выключить телевизор, когда его внимание привлекли её следующие слова.

– У нас есть новости о Хранителе — виджиланте. Он, по нашему мнению, расправляется с преступниками, которым удалось избежать правосудия. Источники сообщают, что Дарвин Фергус, умерший чуть более двух недель назад, на самом деле стал жертвой нашего неизвестного защитника. Если вы помните, Фергуса обвинили в мошеннической афере, в результате которой он лишил нескольких десятков пожилых людей их пенсионных фондов. Были также выдвинуты обвинения в его причастности к нескольким смертям при подозрительных обстоятельствах, что, возможно, было попыткой скрыть совершённые им действия. Поскольку доказательств для судебного преследования было недостаточно, его отпустили, несмотря на общественные протесты.

– Его избили в переулке, и он умер во время операции от осложнений. Совпадение? Или это опять работа Хранителя? Мы будем держать вас в курсе. Не забудьте настроиться на 15 канал и читайте мой блог «Бредни Рей».

Разъяренный Киан вскочил с кожаного дивана и зашагал по комнате, как тигр в клетке. Эта грёбаная любопытная идиотка-репортёр была близка к правде. И, чёрт возьми, кто были эти «источники», от которых, по её утверждению, она получала информацию? Все в его команде рисковали не меньше его, и он бы уверен, что может доверять каждому. Но действительно ли он доверял? Единственными, кто знал правду, были шесть человек из его команды. Возможно, пора искать «крота».

В коридоре он столкнулся с Рейнольдсом, который как раз заканчивал беседу с заведующим.

– Рейнольдс, шеф, – подойдя, поприветствовал он их.

Заведующий Мерфи сжал его плечо и отвёл в сторону:

– Очень хорошо, О'Рейли, что эти две трансплантации пройдут в нашей больнице. Внимание СМИ сейчас нам очень нужно, да и эта инициатива выделяет вас среди остальных. Продолжайте в том же духе и однажды вы станете подходящим кандидатом на мою должность.

– Ну, сэр, я не могу сказать, что это мне не понравилось бы, хотя, я уверен, что это не произойдёт в ближайшие годы. Тем не менее, спасибо за признание. У меня есть ещё несколько громких случаев, которые я хотел бы обсудить с вами.

Мерфи ухмыльнулся и кивнул:

– Позвоните моему секретарю и договоритесь с ней о времени для встречи на этой неделе. Я хочу, чтобы вы мне подробно всё рассказали.

Пообещав, что он обязательно это сделает, Киан взглянул налево и увидел, как в главное фойе вошла Вебстер со следующими за ней шестью интернами. Каждый шёл с низко опущенной головой, как будто стыдясь чего-то. А судя по тому, что Вебстер дёргала головой, Киан догадался, что облажались они по-крупному. У всех на лицах было виноватое выражение, у всех кроме Афины. Она не выглядела виноватой или раскаявшейся – она выглядела злой. Заинтересовавшись, он подошёл ближе, чтобы узнать в чём проблема.

– …интерны. У вас нет никакого права ставить диагноз, и, вне всякого сомнения, у вас нет никакого права говорить пациенту, что у него неизлечимая опухоль мозга! Что, чёрт возьми, с вами не так? – Вебстер была в ярости, её голос повышался с каждым резко произнесённым словом. – Я хочу знать, кто говорил с мистером Сеймуром о его жене.

Они молчали, глядя в пол или на потолок, и избегали встречи с яростным взглядом Вебстер. Все кроме Афины – она уставилась на голову Вебстер, почти не моргая. Киан сразу понял, что она собирается сделать.

– Это была я. Доктор Вебстер, это я рассказала мистеру Сеймуру об опухоли, – шокируя всех, призналась Афина.

– Пейн? Почему вы это сделали? Вы хоть понимаете, что теперь я должна пойти и объяснить этим бедным людям, что им не нужно беспокоиться о раке на последней стадии? О чем вы вообще думали? Это так вы хотите лечить пациентов, став врачом?

Афина на мгновение замолчала, не зная, что ответить. Не она облажалась. Это сделал Дик. Но видя, что он явно не собирается показать себя мужчиной, она решила, что кто-то должен признаться или это дерьмо никогда не закончится. Только ухудшая ситуацию, Киан топтался позади Вебстер, наблюдая за унижением Афины, в момент, когда она взяла на себя вину за то, что не делала.

– Нет, доктор Вебстер, не так я хочу заботиться о своих пациентах. Я, честно, думала, что поступаю правильно. – Вот это было не совсем ложью.

– А я думала, что вы умнее, Пейн. Я действительно так думала! И я вами разочарована.

– Хм, – Киан шагнул вперед и прочистил горло. Он не имел представления, что делает. С Афиной он старался не пересекаться с той ночи с Фергусом, когда они столкнулись друг с другом. Теперь он оказался втянут в то, что его совершенно не касалось. Однако, он не смог остановиться.

– Доктор Вебстер, если позволите. Разве смысл быть интерном не в том, чтобы совершать ошибки? На этих ошибках мы учимся тому, что не стоит делать в будущем. Кажется, я помню пару случаев, когда у вас были большие неприятности с вашим ординатором. – Он поднял бровь и наблюдал, как она та бледнеет при воспоминании о своих собственных прегрешениях. – Афина одна из наших сильнейших интернов. Возможно, вы копнёте глубже и выясните, что на самом деле здесь произошло, а не будете верить всему, что говорят. – Сказав это, он развернулся на каблуках и ушел, всё ещё потрясенный тем, что встал на защиту женщины, интерна, на глазах у половины больницы. Ему не нужно было оглядываться, он чувствовал взгляды, сверлящие его спину, и слышал, как начинают зарождаться сплетни. Отлично. Лучше некуда, мать вашу!

Фэй Вебстер была одной из самых уважаемых ординаторов в программе для хирургов в больнице Линкольна. И она никогда не думала, что получит разнос перед своими коллегами и подчиненными. Вебстер остро ощутила необходимость отыграться на ком-то, но сохраняла спокойствие и скептически смотрела на Афину.

– Пейн, вы кого-то прикрываете? – От неё не ускользнул намёк О'Рейли, что она упустила что-то важное. Возможно, в конце концов, её инстинкты не обманывали, хотя она была полностью шокирована признанием Пейн.

Загнанная в угол, Афина не знала, что делать или говорить. Если сейчас она снова солжёт, но позже откроется правда, для неё всё станет только хуже. Но если она скажет правду, то просто бросит Дика под поезд. В растерянности она уставилась на Дика, желая, чтобы тот вышел вперед по своей воле. Конечно же, он демонстративно оглядывался по сторонам, отказываясь сдвинуться с места. Не имея выбора, Афина сделала единственно возможное.

– Да, прикрываю. Но не спрашивайте, кого. В самом начале вы говорили нам, что мы должны работать вместе как команда. Если мы не можем доверять друг другу и прикрывать спину за пределами операционной, то как мы научимся работать вместе и спасать жизни в операционной?

Её вопрос был встречен молчанием, а Фэй пристально смотрела на неё, обдумывая услышанное. Наконец она вздохнула:

– Ладно. Но во время моего объяснения этой ситуации с семьёй будут присутствовать все. Если я должна пройти через этот ад, то только вместе с вами.

Когда интерны направились говорить с семьей, Сабина поравнялась с Афиной

– Чёрт подери, Фини! – прошипела та. – Он пришёл к тебе на выручку, он заступился за тебя перед всеми! Он так хочет забраться к тебе в трусики. Он так сильно хочет сорвать их с тебя. Подруга, этот доктор хочет, чтобы ты никогда не носила трусики в его присутствии!

– Тсс, заткнись! Хватит о моих трусиках. И О’Рейли не защищал меня, он помогал. Помогал избежать скандала, – закончила Афина, запинаясь и не представляя, что ещё сказать. Она действительно не понимала, почему Киан так поступил. Последние несколько недель после той ночи, когда они столкнулись по пути в операционную, она старательно избегала его. Киан был в тот вечер другим, совсем другим. Она могла видеть это в его глазах. Дикий оскал и то, как он сорвался на неё, вызвали в ней волну ужаса, и девушка еле сдерживала себя, чтобы не кинуться прочь от него сломя голову. Афина была сильно напугана, но в равной степени заинтригована. Внутри неё развернулась война конфликтов, где главным действующим лицом был Киан О'Рейли. Война, которую она проиграет, и это ставило её в тупик. Особенно, когда он продолжал появляться как белый рыцарь на коне в сияющих доспехах. Хотя в его случае, он был больше похож на темного ангела мести.

– Ну, иногда ты бываешь такой слепой! Афина, запомни мои слова, ты не успеешь оглянуться, когда вместо белого рыцаря верхом на коне, – Афина вскинула голову, когда Сабина, казалось, прямо прочла её мысли, – будешь ты верхом на белом рыцаре.

Афина шлёпнула подругу по руке и резко покраснела: в голове появилась яркая картинка, как она опускается на жаждущий член Киана. Как он протягивает руку и тянет её длинные волосы назад, открывая доступ к её шее. Как он покусывает кожу, спускаясь вниз и оставляя собственнические метки на её коже. Как он медленно входит в неё, двигая бедрами вверх и вниз так, что заставляет выстанывать его имя. Как она начинает двигаться сначала не спеша, а затем…

– Ты реально представляешь это! У тебя лицо, как во время секса! – Сабина воскликнула слишком громко. Вся группа в изумлении повернулась и уставилась них двоих, и Афина искренне пожелала, чтобы разверзлась земля и поглотила её, а лучше её лучшую придурочную подругу.

Мельком Афина увидела на лице Кларенса выражение боли, но прежде, чем смогла задуматься, с чего бы это, услышала хохот Бьянки, разорвавший тишину.

– Ну вы даёте, – прокомментировала Бьянка, недоверчиво качая головой.

Вебстер обвела всех пристальным взглядом и пригласила зайти в комнату.

И пробормотала: «Боже, спаси меня от интернов», – закрывая за ними дверь.

***

Рейнольдс остановил Киана в холле, когда тот выходил из здания несколько часов спустя после столкновения с Вебстер и её интернами. Сплетницы уже вовсю болтали о его последней выходке, а слухи о пылком романе между ним и малышкой Пейн набирали угрожающие обороты.

– Ты смотрел недавно новости? – спросил Рейнольдс, и в его тоне прозвучало явное беспокойство.

– Да. Просто чёртов кошмар. Где, на хрен, эта кретинка берёт информацию?

– Я не знаю. Я думал, у тебя есть идеи. Что теперь будем делать? Может, заморозим дела, пока всё не утихнет? – спросил Рейнольдс.

–Чёрт, нет. С ума сошёл? Мы не можем остановиться сейчас. Эти ублюдки должны заплатить за то, что сделали, Рейнольдс. Я думал, ты это понимаешь, – сорвался Киан.

– Успокойся. Конечно, я понимаю. Но никому из нас не нужно, чтобы это дерьмо свалилось на наши головы, – Рейнольдс понизил голос. – Киан, мы убиваем людей. Прямо здесь, в этой больнице, блядь, под носом у всех. А кто-то знает об этом и сливает информацию прессе. Тебя это совсем не беспокоит?

– Чёрт подери, ты прав, это меня беспокоит. Это беспокоит меня настолько, что я готов найти крота и разобраться с ним немедленно. Ты прав, кто-то болтает, и когда я выясню кто, они пожалеют, что когда-то попались мне на пути. Я обещаю. – Оба направились через раздвижные двери в сумеречный свет заходящего солнца.

– Хорошо, если ты не хочешь прерываться на какое-то время, тогда нам нужно быть очень осторожными двадцать третьего числа. Осталось всего две недели, и я не хочу, чтобы в нашей операционной появились копы.

– Этого не случиться. Я собираюсь разобраться с этим шпионом, или кротом, или кто бы, чёрт возьми, это ни был, и ты мне поможешь. Собери всех завтра у меня. Я хочу видеть там всех, без исключения.

– Договорились. Киан, ты уверен, что ничего не заставит изменить твоего мнения и сделать перерыв? Я, правда, думаю…

– Нет. Как ты можешь такое говорить, Джон? Ты знаешь, насколько важна эта дата. Ты знаешь, почему мы должны продолжать. Если надумал уйти из команды, ладно. Тогда, чёрт возьми, просто скажи об этом, а не веди себя как слабак, рассказывая о перерыве. Мы, чёрт, не на свидании. – Самообладание Киана дало трещину, и он угрожающе придвинулся к Рейнольдсу, вторгнувшись в его личное пространство. Киан не часто называл его по имени, но этот незначительный факт показывал, насколько он был близок к потере контроля.

– Ты прав, извини. Нет, я не хочу уходить из команды, я все ещё верю в то, что мы делаем. Я просто хочу, чтобы всё это дерьмо улеглось.

Киан тяжело смотрел на Рейнольдса нескольких долгих мгновений, а затем пошёл к своей машине и рывком открыл дверь. Он прислонился к верхней части двери, и, когда заговорил, его взгляд был холодным:

– Ладно. Но не дави на меня больше. Я гарантирую, что тебе не понравится та часть меня, которая при этом вылезет наружу.

ГЛАВА 6

Два года назад

Киан вышел из больницы и поехал домой. По дороге ему пришла в голову гениальная мысль купить свежих маргариток и подарить их Ханне, своей красавице-жене. Так он и местному цветочному магазину поможет с бизнесом, и сможет заполучить одну из «специальных» улыбок Ханны, как она их называет, – ослепительную, припасенную вот для таких случаев, и, возможно, головокружительный секс-марафон немного позже в постели.

Через несколько месяцев у них будет годовщина – пять лет в браке. В такое время, и в его возрасте, – это достижение. Киан планировал сделай жене подарок – романтический круиз на Карибы. Ему осталось утрясти всего лишь несколько деталей в своем рабочем графике, и можно было бронировать билеты. Конечно, они бы поспорили из-за денег. В этом плане они были полной противоположностью друг друга: Ханна была экономной и серьезно раздумывала над тратой каждого пенни, а Киану было плевать на цену. Им удавалось жить более чем пристойно на его зарплату в больнице и её жалованье помощника окружного прокурора.

Их карьеры требовали много времени, а из-за плотных графиков такая роскошь как выходные была просто непозволительной. Поэтому этот отпуск можно было считать большим подвигом. К счастью, у Ханны был отличный секретарь, который придумал, как освободить её расписание и организовать сюрприз – круиз. Он с нетерпением ждал реакции жены.

Подъезжая к их дому в пригороде Нью-Йорка, он бросил взгляд на старую побитую Тойоту Королла жены и скривился. Ему нужно было всё-таки настоять и уговорить её купить другую машину. Какой-нибудь симпатичный небольшой внедорожник, такой, чтобы он был уверен, что по пути не отпадут колёса. Сколько Киан знал Ханну, она всегда была упрямой и волевой, но с золотым сердцем. Сострадание к другим, драйв и амбиции было тем, что притягивало его в ней большего всего.

Впервые, когда он увидел Ханну в очереди возле торговой палатки с едой на игре «Нью-Йорк Рейнджерс», он подумал, что девушка в раскраске цветов команды «Бостон Брюинз» выглядит просто восхитительно. Болельщица на игре Рейнджерс была очень напориста, охотно вставала и подбадривала свою команду во время игры на чужом поле, и в течение последующих нескольких месяцев Киан понял, что она очень боевая. Смех и улыбка Ханны на первой игре были такими заразительными, что у Киана не оставалось другого выхода, как очаровать её и пригласить выпить пива в местном пабе после игры и победы «Брюинз». С тех пор это стало их историей. Через шесть месяцев они поженились. У них была скромная свадебная церемония, на которой большей частью присутствовали её друзья и семья – у Киана было мало тех, кого он мог пригласить – и с тех пор они жили, как мечтали.

Киан вставил ключ в замок, открыл дверь и вошёл в дом. Дом был простым: три спальни и три ванные комнаты. Слишком большой для двоих, но они надеялись, что смогут стать настоящей семьей в ближайшие два года. Но их профессиональная занятость постоянно, казалось, ставила палки в колеса со сроками.

– Ханна? Детка? Ты где? – странно, что она не возилась на кухне с ужином. Они оба любили готовить, и кто первый возвращался домой, тот и готовил еду. Эта рабочая неделя было для него трудной, поэтому Ханна готовила сама всю неделю.

Киана смутила тишина в доме. Он положил букет на стол и прошёл в гостиную. Не найдя никого, он направился на второй этаж. Дом был какой-то тихий до жути, но он отмахнулся от этого ощущения, подумав, что после долгой смены в больнице разыгралось воображение. Он предположил, что, возможно, она захотела принять горячую ванну после длинного дня и открыл дверь в их спальню.

– Детка? Ты…, – Киан прервался на полуслове от увиденного и, зарычав, кинулся в комнату. Ханна сидела, выпрямившись, на их кровати, со связанными руками и ногами, во рту у неё был кляп. Она пыталась кричать сквозь носок, засунутый ей в рот, и по лицу текли слёзы. В ярости он бросился к ней, не замечая, что она неистово качает головой из стороны в сторону.

Обжигающая боль в задней части головы заставила его рухнуть на пол – его ударили металлическим предметом. Ханна заплакала сильнее и её приглушенные крики стали громче, когда Киан со стоном перевернулся на бок. Он посмотрел вверх и откатился в сторону ровно за полсекунды до того, как напавший с силой опустил ломик вниз, промазав всего на несколько сантиметров. Киану удалось схватить мужчину за колени и повалить на пол. Они катались по ковру, в суматохе мелькали ноги и кулаки. Киану удалось сделать несколько хороших ударов, но нападавший был тяжелее как минимум на сорок пять килограммов, а его удары были похожи на удары кувалдой. Один пришёлся в нос, откинув его на спину, и тем самым вызвав россыпь звёзд перед глазами.

Когда Киан наконец смог сесть, он замер. Мужчина смотрел на него, приставив пистолет к голове Ханны. Его лицо было открыто. Значит, это не обычное ограбление. И это напугало Киана до смерти.

– Ок, теперь просто погоди, – он попытался встать на ноги и скривился: закружилась голова. Последний чёртов удар реально хорошо его вырубил. – Опусти пистолет вниз и скажи, что тебе нужно. Всё, что ты хочешь, будет твоим. Деньги? Назови сумму. Только, прошу, не трогай мою жену.

– Всё, что хочу? Ты можешь воскресить моего брата? Крутой ты парень. У тебя есть такая сила? – Он сильнее прижал ствол пистолета к виску Ханны, не обращая внимание на её всхлипы от боли.

Киан снова осторожно двинулся вперёд, и мужчина взвёл курок:

– Оставайся на месте, крутяк, и даже не думай двигаться, иначе, клянусь Богом, я вынесу ей мозги.

Тяжело сглотнув, Киан поднял руки вверх:

– Я не двигаюсь. Я согласен. Ты здесь главный. Я понимаю. Мне жаль твоего брата. Правда. Но я не знаю, как это можно исправить.

– А нет никакого «исправить», мать твою! Это, блядь, всё её вина! – он схватил Ханну за волосы и потянул с кровати ближе к себе. – Твоя жена-сука отправила его в тюрьму, а они, блядь, его там убили. Пыряли ножом снова и снова, как какую-то грёбаную свинью. Он был мои братом. Он не заслужил такой смерти!

Ханна встретилась глазами с Кианом. В них была мольба о помощи, а на лице отражался весь испытываемый ужас. Киан чувствовал, что бессилен, и так сильно хотел наброситься на нападавшего, что даже почувствовал внутренний зуд: вырвать Ханну из его рук, защитить, закрыть собой.

– Мне жаль. Мне, правда, очень жаль твоего брата, но виноват тот человек, который убил его в тюрьме, не мы. Вот на кого тебе нужно злиться, а не на мою жену. Она бы никогда не пожелала, чтобы с ним такое случалось. Слушай… как его звали? Уверен, что она вспомнит его дело, если ты назовёшь его имя – она помнит каждое дело.

Нападавший смотрел секунду скептически, но потом черты его лица разгладились и взгляд темно-зелёных глаз стал менее яростным:

– Его звали Рой Комбс. Ему был всего лишь двадцать один.

Киан посмотрел на Ханну, и та слегка кивнула, что помнит это дело.

– Мистер Комбс, моя жена помнит вашего брата. Прошу, позвольте ей рассказать всё, что она знает. Вытяните кляп и поговорите с ней. Только кляп. Всё, о чём прошу. – Комбс несколько минут колебался – в комнате даже чувствовалось, как сгущается напряжение, если такое вообще возможно, – но согласился и вытянул кляп изо рта Ханны.

– Прости, прости, дорогой, – воскликнула она, глядя на Киана. – Я так тебя люблю. Я не знала. Я просто открыла дверь и а-а-а… – она закричала, когда Комбс грубо дернул её за волосы назад.

– Заткни пасть, сука. Ты думаешь, что я вытянул кляп, чтобы ты болтала с ним? Нет. Ты скажешь мне, блядь, прямо сейчас всё, что знаешь о моём брате. – Комбс тыкал ей в лицо пистолет, не обращая внимание на то, что она извивалась и плакала.

– Ханна, детка. Посмотри на меня. Всё будет хорошо. Я обещаю. Посмотри на меня и скажи ему всё, что помнишь по этому делу. – Киан не мог быть рядом с ней и это разрывало ему сердце. Нападавшего нужно было уже давно отвлечь, чтобы Киан смог начать двигаться и вытянуть Ханну отсюда.

– Р-рой был х-хорошим ребёнком. Он попал в плохую компания, влип в неприятности и взял на себя вину за то, что не делал. Я п-пыталась пробиться к нему, уговорить сказать мне, кто настоящий преступник, но он был н-напуган. Он посчитал, что, приняв наказание, покажет той компании, что ему можно доверять. Я позже с-слышала, что его заказали, не поверив, в то, что он будет держать рот на замке. – Ханна оторвала пристальный взгляд от Киана и посмотрела на Комбса. – Ваш брат был хорошим ребёнком.

Комбс утёр скупую слезу и кивнул головой:

– Да. Да, он был хорошим ребёнком.

Киан почувствовал небольшое облегчение, когда понял, что им удалось достучаться до Комбса. Тому просто нужно было знать правду и что кто-то переживал за его младшего брата. По большому счету это было не так сложно понять. Теперь Киану нужно было только…

– Ты знала. Блядь, ты знала, что он невиновен и все равно отправила его туда. Это твоя вина! Твоя, блядь, вина! – Комбс кричал, размахивания пистолетом. Киан кинулся вперёд, схватил Ханну, стянул её с кровати и толкнул на пол. Взбешённый Комбс замахнулся и качнулся вперёд. Киан быстро нагнулся и уклонился от удара, но ему не удалось уйти от захвата, и оба мужчины снова оказались на полу. Краем глаза он видел, что Ханна неистово пытается развязать себе ноги. Когда ей удалось, она перекатилась, набросилась на Комбса и начала молотить его кулаками со всей силы.

– Ханна, беги! Беги! – приказал он. В этот раз она не стала упрямиться и послушалась, и Киану стало легче. Комбс быстро сориентировался и перекатился, поднимаясь, на ноги, чтобы погнаться за ней. Киан выкинул руку вперёд и схватил того за лодыжку – этого было достаточно, чтобы замедлить нападавшего и дать Ханне возможность выскочить из комнаты. Через несколько секунд он услышал её крик и попытался подняться на ноги, не понимая, какого чёрта там произошло.

Ему не пришлось долго ждать – на пороге комнаты появился другой мужчина, невысокий и коренастый, он тащил Ханну за собой и в руке у него тоже был пистолет.

– Бля, вовремя ты появился. Веди сюда эту суку, – приказал Комбс, хватая Киана за руки и выкручивая их за спиной. Второй нападавший выполнил приказ и затащил упирающуюся Ханну обратно в комнату.

– Ага, детка, давай потрись об меня своей жопой. Мне это ебать как нравится, – свободной рукой он грубо схватил её за грудь и вжался в неё бёдрами. – Да ты, смотрю, горячая штучка? Спорим, и взрывная как динамит.

– Убери свои грёбаные руки от моей жены! – прорычал Киан. Ему удалось подтянуть себя и Комбса на два шага вперёд, но тут перед глазами снова вспыхнули звёзды, и он повалился на пол. Всё вокруг расплылось, и Киан едва почувствовал, как на его голову ломик опустился в третий раз. Он мельком увидел Ханну и ему показалось, что слышит её крик «Киан, я люблю тебя!», затем раздался громкий хлопок и всё потемнело.

Когда Киан открыл глаза, первое, что он ощутил, была боль. Каждая клеточка тела будто пылала в огне. Адское мучение. Он попробовал поднять руку и заметил, что к ней прикреплена длинная белая трубка. Он узнал потолок своей спальни и смог увидеть ноги нескольких людей, ходивших по комнате. Усевшись, он моргнул.

– Х-Ханна, – прохрипел он. Его голос был сухим и скрипучим. Женщина-парамедик, которая в тот момент что-то вливала ему внутривенно, сжала губы в жёсткую линию и ничего не ответила. – Где она? – спросил Киан требовательнее и в его голосе зазвучали металлические нотки.

– Мистер О’Рейли, у вас тяжёлая травма головы и вам сейчас нужно спокойно полежать.

– Где она, чёрт подери? – завопил он, потеряв терпение. В животе от ужаса всё начало скручиваться в тугую пружину. Он вспомнил последние несколько минут перед тем, как вырубился. В комнату вошёл второй нападавший. Ещё один удар сзади. Громкий хлопок…

– О, Боже, нет. Только не это, – его взгляд метался по комнате, пока не остановился на чём-то неподвижно лежащем в углу под белой простыней.

– НЕ-Е-ЕТ! – закричал он, вскочил на ноги, промчался, сбив парамедика с ног, а затем упал возле тела на колени. – Ханна, нет, пожалуйста, нет, детка, нет. – Он стянул простыню и глубокий крик боли от вида мёртвой жены, лежавшей на полу их спальни, разбил сердца всех, кто был в комнате. Он обнял Ханну и опустил лицо в её волосы. Из глаз текли слёзы и ему было всё равно, кто его слышит или видит. Его жена. Его красавица-жена. Мертва. И это его вина.

– Я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю тебя, Ханна. Чёрт, нет. Детка, нет. Не покидай меня, – шептал он ей в волосы, раскачиваясь вперёд и назад.

– Мистер О'Рейли, мистер О'Рейли, нам нужно доставить вас в больницу на осмотр. У вас на голове серьёзная и глубокая рана. Полиции нужно…

– Убирайтесь. Я – врач. Я, чёрт подери, врач. Убирайтесь и оставьте нас одних.

Решив оставить его ненадолго одного, но постоянно приглядывая, все отступили и позволили ему молча скорбеть о своей жене.

Через несколько часов Киан наконец разрешил им забрать её тело и в состоянии шока был доставлен на скорой в больницу. Следующие несколько недель прошли как в тумане: ему сделали небольшую косметическую операцию, исправив повреждение черепа, и он на автомате отбыл панихиду. Когда Джон Рейнольдс увидел Киана в день похорон возле могилы Ханны, чёрного, как смоль среди бела дня, он постарался уговорить того побыть у него несколько дней.

– Киан, прошу тебя. Мы просто хотим помочь. Скажи, что мы можем сделать?

Киан поднял глаза на своего старого друга и тот увидел, что в них не было ни одной эмоции. Оглянувшись на могильную плиту, Киан пробормотал несколько слов, но Рейнольдс ничего не разобрал.

– Что? Я не услышал. Что ты сказал?

– 23-е мая, – он озвучил дату смерти Ханны. Рейнольдсу на долю секунды показалось, что Киан сошёл с ума.

– 23-е мая, – повторил он и уставился на Рейнольдса таким яростным взглядом, что чуть не прожёг в нём дыру. – Хочешь помочь мне, Джон? Отлично. У меня есть план.

23-е мая. День, когда внутри умерла последняя частица добра и родился монстр, готовый мстить за всё потерянное.