Текст книги "Больница «Линкольн» (ЛП)"

Автор книги: Кассия Брайтмор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 2

Афина Пейн вглядывалась в большое, грозно смотревшееся здание, в котором она проведет девяносто процентов своего времени в течение следующих нескольких лет. Фактически больница «Линкольн» представляла собой два отдельных здания, объединенных пешеходным переходом, построенным над главной дорогой. Газоны и сады выглядели безупречно и были триумфом бесконечных часов работы нескольких талантливых садовников. Яркое, раннее утреннее солнце отражалось в окнах здания, будто больница изучала неземное сияние. На первый взгляд, оно казалось дружелюбным, гостеприимным заведением. Но те, кто работал в медицине, глубже понимали всю суть. Одновременно, оно могло быть местом, которое дарило надежду, когда, казалось, все потеряно, но также эти стены хранили в себе дух непередаваемого горя. Океан слез, пролитый над потерянными близкими, навсегда запятнал полы, которым было суждено никогда не быть вытертыми насухо.

Афина – интерн хирургического отделения первого года – не заблуждалась насчет того, с чем ей придётся работать. Прежде, чем она сможет просто подержать неуловимый скальпель в операционной, должна произойти какая-то трагедия. Особенно это касалось кардиоторакальной хирургии. Именно там она и хотела работать. Это была самая суровая из всех специальностей, но её это не беспокоило. Она мечтала стать кардиоторакальным хирургом, и ничто не могло помешать ей. Бегло оглядев себя, она пригладила свою удобную белую рубашку спереди, а затем пропустила пальцы сквозь густые, темно-коричневые волосы. Греческие гены матери и отца придавали её коже оттенок круглогодичного загара, который оттенял оливково-зеленые глаза.

В свой первый день нервное возбуждение вынудило её задержаться на стоянке дольше, чем можно было. Переступая с ноги на ногу, она глубоко вздохнула и мысленно приказала себе идти вперёд к раздвижным стеклянным дверям, на которых поблёскивало имя больницы, выведенное элегантными каракулями. Когда спустя пару минут она все ещё стояла на месте, то мысленно дала себе пинок под зад.

– Афина Пейн! – Афина повернулась на своё имя, оглядывая стоянку. К ней бежала лучшая подруга и коллега-интерн, Сабина Адамс – полы её пальто развевались, а черные как ночь кудри торчали во все стороны. – Подруга, я опаздываю! Какого чёрта, ты тут стоишь, как будто ждёшь голубого вертолёта с эскимо? Давай шевелись и даже не думай удрать от меня, – заявила она приказным тоном, когда остановилась рядом и выдохнула.

– Я не собираюсь удирать. И я… это не побег. Я просто жду, – ответила Афина, краем глаза разглядывая свою лучшую подругу. Она не сомневалась, что Сабина буквально скатилась с кровати, надевая по дороге то, что хоть немного выглядело чистым, и выбежала за дверь. Её макияж был немного размазан, но то, как она выглядела, лишь работало на неё. Кудрявые волосы были взъерошены, в чём можно было обвинить ветер. Обтягивающие брюки и безразмерный топ скрывали фигуру, но такой образ её не портил. Единственная часть гардероба, которая выглядела неуместно и была похожа на плащ, —куртка – безалаберно свисала на плече.

– Это... – Она пристально посмотрела на подругу. – Это мужская куртка?

Сабина покраснела, что было совершенно не в её характере, и потянула за конец ремня. – Нет. Да. Ну и что с того? Куртка как куртка. Не меняй тему, Афина. Мы должны попасть внутрь.

В тот момент Афина решила отложить этот вопрос, но пообещала себе, что доберется до сути, кто тот таинственный владелец явно мужской куртки на Сабине. Выпрямив спину, она кивнула подруге, что готова, и они вдвоем двинулись к главному входу. Визг покрышек и внезапный звук автомобильного клаксона заставил их резко отпрыгнуть с пути следования серебристого спортивного автомобиля, внезапно появившегося из-за угла. Автомобиль чуть не проехался им по ногам, проскочив мимо всего в нескольких сантиметрах, а затем плавно зарулил на переднее место парковки. Шокированная Афина потрясено смотрела, как из автомобиля вышел владелец и, нажав на брелок через правое плечо, заблокировал автомобиль с едва различимым «бип-бип».

– Мне жаль, – бросил он им таким тоном, что было понятно, что ему ни капли не жаль, и оставил их стоять в изумлении.

– Твою ж мать. Ты его видела? Бог мой! Да он просто ходячий оргазм. Кажется, у меня только что промокли трусики, Фини, – выдохнула Сабина, хватаясь за её руку, чтобы удержать равновесие.

– С каких это пор ты носишь трусики? – пробормотала в ответ Афина почти рассеянно, наблюдая за грубым мужчиной. Конечно, он был очень сексуален, но, по-видимому, у него комплекс Бога, если он только что чуть не убил их, а затем отмахнуться, как будто они были объедками с прошлой недели. В ту секунду, когда их глаза встретились, она что-то увидела в его практически черном взгляде. Что-то, что говорило о силе и власти. Но кем бы он ни был, это, определенно, был не первый его рабочий день, в отличие от них. Облегающие джинсы давали возможность рассмотреть его мускулистые бедра и подтянутую задницу. Черная рубашка плотно обтягивала грудь и руки, открывая вид на отличное телосложение. Да, и то, как он преподносил себя и свою роскошную машину, в которой теперь она признала «Ягуар», говорило о его статусе. Но, прежде всего, он был ещё тем придурком, и она надеялась, что ей вообще не придётся иметь с ним дело.

Пока они двигались в сторону входных дверей, разглагольствования Сабины о его прекрасных темных волосах и возможности прокатиться на заднем сиденье его авто после того, как закончиться дежурство, лились нескончаемым потоком.

– Сабина, нет. Этот парень просто задница. Он чуть не сбил нас, и ему было всё равно! – Раздвижные двери за ними закрылись. Заметив знак в виде стрелки «Инструктаж интернов хирургического отделения» и поворачивая по нему вправо, она пыталась вправить мозги лучшей подруге.

– Какая разница? Я готова пойти на риск, только чтобы просто попробовать этого потрясающе великолепного мужчину, – нахально подмигнула ей Сабина. Афина закатила глаза, и вместе они открыли двойные двери со знаками в сторону раздевалки интернов.

В комнате было примерно двадцать мужчин и женщин, которые взволнованно разговаривали, одевая белые халаты и разбирая пейджеры, разложенные для них на столе.

В центре комнаты находился мужчина средних лет, который зачитывал вслух имена с планшета, отмечая тех, кто кричал в ответ «Здесь!». Заметив их, он приподнял брови, а затем многозначительно посмотрел на часы над их головами. Немного повернувшись, Афина отметила, что они действительно опоздали на пятнадцать минут – спасибо её малодушию и почти смертельной встрече с мистером «мудак года».

– Имена, – скомандовал он.

– Афина Пейн? – ответила она автоматически и нахмурилась, когда поняла, что это прозвучало как вопрос. Она прочистила горло и попыталась снова. – Доктор Афина Пейн, сэр. Прошу прощения за опоздание. Был... инцидент на парковке. – Кивок был единственным ответом на её убогое оправдание, и она в спешке толкнула локтем Сабину, чтобы привлечь её внимание.

– Сабина Адамс, – крикнула та, оторвав глаза от блондинистого голубоглазого жеребца, пытающегося небрежно поиграть бицепсом, поймав на себе взгляд Сабины. Ещё с момента их знакомства её подруга была помешана на мужчинах – в её мизинце на ноге было больше сексуальности, чем у Афины во всём теле. В любом случае, Афина не была святошей, но в отличии от Сабины погоня за следующим ночным развлечением не входила в число основных приоритетов. У Афины были цели, амбиции и план. И участие в какой-то запутанной, больничной, романтической драме не входило в эти планы, и будь она проклята, если бы что-то остановило её от того, над чем она так много пахала в медицинской школе. Если она хочет быть лучшей, то единственное, что может привести её на вершину – это постоянно помнить о награде и показать себя серьезным соперником ещё в самом начале игры. Операции. Ей нужны были операции. Много.

– Вы с нами, Пейн?

Осознав, что её поймали, когда она тупо пялилась в пространство, Афина покраснела и быстро сосредоточила своё внимание на мужчине, который проводил перекличку. Его недовольный тон дал говорил о том, что шанс произвести хорошее первое впечатление уплывает из-под носа. Ей придется потрудиться, чтобы доказать, что она не пустышка.

– Да, сэр.

– Хорошо. Как я уже говорил, я – доктор Мерфи, заведующий хирургией. – Услышав эти слова, у Афины опустилось сердце. Заведующий? Это был заведующий, а она не только опоздала, её еще и поймали витающей в облаках, как пятилетнего ребенка. Лучше некуда, мать твою! – Я разделю вас на группы по шесть человек, а затем вы встретитесь с ординаторами, под руководством которых вы будете работать весь следующий год стажировки. Ваши ординаторы – для вас боги. Вы должны их слушаться, и я дам вам совет – сделайте их настолько счастливыми, насколько это возможно. Именно за ними будет последнее слово, разрешающее вам впервые войти в операционную.

Как только он произнёс слово «операция», в комнате воцарилась тишина,приковав к себе все взгляды. Вот она – «звериная» натура: интерны были известны своей кровожадностью и одержимы жаждой скальпеля и шансом оперировать. Хирургия была профессией с жесточайшей конкуренцией – никто не знал, что может сделать твой коллега, чтобы заполучить шанс войти в ту самую комнату. Хирургия беспощадна, жестока и стоит людям дружбы. Ужасные истории и слухи о закулисной тактике, до которой опускались врачи, чтобы стать избранными и сделать тот самый разрез, появлялись каждый день.

– Адамс, Пейн, Салливан, Бартон, Такер, Брейер. Вы будете с доктором Вебстер. Возьмите пейджеры там, – он указал рукой на стол, – если ещё не сделали этого. – Его взгляд, брошенный в их сторону, вместе с этим комментарием снова заставил Афину покраснеть. – Ваши шкафчики уже подписаны.

Пока все разбирали свои пейджеры и доставали вещи из шкафчиков, в комнате образовалась небольшая суматоха. Афина вытащила из своего шкафчика белый лабораторный халат и застыла на мгновение, проводя пальцами по вышивке на груди слева. «Доктор Афина Пейн, Д.М.¹». Вид своего имени рядом с этими двумя очень важными буквами наполнил её чувством выполненного долга и причастности. Она действительно сделала это. Закончила медицинскую школу и вот-вот должна была сделать свой первый шаг на пути к свершению своих мечтаний. Несмотря на все препятствия, бессонные ночи учебы и зубрежки она сделала это. Теперь пробил её час!

– Пейн, Адамс, задержитесь, – крикнул им заведующий, когда они выходили за дверь. Чувствуя слабость, Афина повернулась и немного улыбнулась заведующему. Вздох Сабины можно было услышать даже у Статуи Свободы, и Афине еле удалось сдержаться, чтобы не шлёпнуть ту по затылку, заставить заткнуться и не добавлять им неприятностей.

– Да, шеф, – сказала она.

– Участвовать в программе этой больницы – не просто достижение. Это честь. К нам поступают заявки со всей страны от тысяч кандидатов-интернов. Наша больница – самая высококлассная, у нас трудятся лучшие хирурги, а по окончанию программы наши ординаторы получают предложения от самых престижных работодателей. Быть избранным нами – привилегия, а не право, и это не то, что следует принимать как должное. – Он дал им прочувствовать вес его слов и прежде, чем продолжить, уставился на обоих тяжелым синим взглядом. – Не опаздывайте завтра. Если вы не будете относиться серьезно, то есть много тех, кто не получил это место, но будет рад его занять. – Он развернулся на каблуках и, не сказав больше ни слова, вышел из раздевалки.

Афина закрыла лицо руками и громко простонала:

– О, Боже, Саб, это катастрофа! Шеф нас уже ненавидит! Ты заметила все эти ухмылки и хихиканье других интернов? Мы стали посмешищем!

– Да ладно, прекрати! Эти придурки просто завидуют. Может мы и рассердили шефа, но взгляни на это с другой стороны: он уже знает наши имена, и в этом нет ничего плохого. – Она взяла Афину за руку и вытащила из раздевалки, не дав той додумать ситуацию.

В холе они встретили других интернов, которые должны были работать под крылом назначенного ординатора – доктора Вебстер.

Бьянка Салливан, Ричард Бартон, Кларенс Такер и Оскар Брейер были теми самыми интернами из их команды. Об этом Афина узнала, увидев их имена в планшете заведующего во время инструктажа. Группа из четырех человек с нетерпением ждала, когда к ним присоединятся Афина и Сабина. Бьянка была высокой темнокожей красавицей с густыми черными волосами, собранными в пучок на макушке. На носу у неё красовались очки в черной оправе, через которые она внимательно наблюдала за приближением девушек. Она уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но её опередил парень справа.

– Вам повезло, что мы вас вообще ждали. Я не хотел, но она, – он ткнул пальцем в Бьянку, – настояла. – Бьянка вздрогнула и протянула руку каждой из них.

– Не слушайте этого идиота. Мы будем работать вместе, так что начнем всё правильно. Я – Бьянка! – представилась она, и Афина доброжелательно улыбнулась ей в ответ.

– Спасибо, Бьянка. Я – Афина, а это Сабина. – Оскар и Кларенс тоже представились, и Афина мгновенно прониклась симпатией к Кларенсу. Его вид – тёмные волосы и теплые карие глаза – в сочетании с непринуждённым отношением и открытостью мгновенно успокоили её. Оскар же был самым тихим из всех. Невысокий и немного грузноватый, он напоминал ей ребёнка-аутсайдера, но все равно сразу полюбился Афине. Он казался милым парнем, и она надеялась, что он сможет найти в себе внутреннюю силу, необходимую для выживания в программе для хирургов.

Ричард был полным мудаком, и она испытала к нему мгновенную неприязнь. Впечатления от него оставили неприятный привкус во рту, и к тому же, если он ещё раз наклонится к её груди, то она была уверена, что тут же с размаху наступит ему на ногу и ударит в нос, чтобы заставить отступить. В конце, представляясь группе, он вторгся в её личное пространство, заставив нахмуриться.

– Меня зовут Ричард. Но ты можешь звать меня Диком². – Сабина фыркнула рядом, и Афина, увидев, что подруга открыла рот, готовая высказать, несомненно, ехидное замечание насчет его прозвища, метнула в неё предупреждающий взгляд, требуя не комментировать. Сабина надулась, но, все же промолчала.

– Что ж, Дик, приятно познакомиться. Мне жаль, если доставила какие-либо неудобства. – Афина выдавила из себя подобие улыбки прежде, чем отступить. – Совсем не жаль, агрессор, – пробормотала себе под нос. Она перехватила взгляд Кларенса, и тот ухмыльнулся, дав понять, что услышал и одобрил её комментарий. За исключением Дика, у них подобралась хорошая группа. Теперь, если немного повезёт, то у них будет достойный ординатор, и первый рабочий день, начавшийся так непросто, наконец-то наладится.

– Это, должно быть, мои интерны! – Шесть голов повернулись на голос говорящего сзади. Раздраженная рыжеволосая женщина стояла в нескольких метрах от них, прожигая взглядом. Имя на халате гласило: «Доктор Фэй Вебстер, Д. М.»

Вот, дерьмо. Это была их ординатор, и ей пришлось их искать. Надежды Афины на то, что всё наладиться, тут же испарились.

– Я бы поинтересовалась, почему я должна искать вас, но, так как вы интерны, это означает, что у вас вместо мозгов хрен знает что, и мне не стоит удивляться, что вы ни черта не соображаете. – Она застучала чёрными каблуками по кафельному полу, стремительно приближаясь и демонстрируя стройные ноги в чулках и тонкой юбке-карандаше.

– Мэм, эти двое задержали нас, – сказал Дик, обвиняюще указывая пальцем на Афину и Сабину. – Они опоздали на инструктаж, а потом отказались пойти вам на встречу. – Афина изумлённо посмотрела на него, не веря, что он бросал их вот так под поезд, ещё приврав при этом, чтобы всё стало ещё хуже. Она чувствовала, как напряглась рядом Сабина, и поняла, что лучшая подруга готова подобно пружине выстрелить в любой момент.

Но они не успели сказать в свою защиту ни слово, как доктор Вебстер удивила всех, посмотрев на Дика с отвращением:

– Хватит болтать. Я не знаю вашего имени, да сейчас и не хочу его знать. Вы не прикрыли спины своих коллег-докторов, и это всё, что мне нужно знать о вас в данный момент. И если вы хотите, чтобы вас приняли, вам придётся очень быстро усвоить, что нужно работать в команде. Идите и соберите карты для палат 17B, 22C, 4A, 33B. Вы можете присоединиться к нам во время обхода. Я не вижу, чтобы вы записывали номера палат. Значит, у вас хорошая память. И первое, что вам стоит знать обо мне: я не повторяюсь. Запомните это, и мы отлично поладим. Да, и еще кое-что: если вы ещё раз назовете меня «мэм», то будете заполнять карты в отделении скорой помощи до конца года. А теперь, давайте начнём, нас ждёт обход, и мы опаздываем.

Во взгляде Дика отразилась почти ненависть, когда он посмотрел на Афину прежде, чем отправился выполнять указание.

– Мне не нужны извинения. Просто поймите, если вы снова опоздаете или сделаете что-нибудь ещё, что заставит меня выглядеть неподобающе перед заведующим ил и моими коллегами, то вам повезёт, если вы просто застрянете на заполнении карт в отделении скорой помощи. Это касается всех вас, – добавила Вебстер, обрушивая взгляд зеленых глаз на каждого из них.

Они пошли за ординатором по коридору в первую палату для пациентов, и Афина не смогла подавить внутри начавшую расти небольшое чувство гордости. Она вот-вот войдет в свою первую палату в качестве врача, который мог бы, в конечном итоге, оперировать этого пациента, если бы ей посчастливилось ассистировать. Все, ради чего она работала, начинало притворяться в жизнь.

Она вошла вслед за другими интернами в палату и её сердце упало, когда она увидела, что пациент, возможная операция которого её так взволновала, был маленьким ребенком. Пяти– или шестилетний мальчик с бледным цветом кожи лежал на слишком белой кровати, а его маленькое тельце было подключено ко множеству аппаратов.

– Себастьян Харрис, пять лет. Госпитализирован ночью с одышкой. Как поживаете сегодня, миссис Харрис? – Вебстер обратилась к стройной женщине, склонившейся над мальчиком. Темные круги под глазами, и то, как она зависала над ним, защищая, указывали на то, что это была мать Себастьяна.

– Здравствуйте, доктор Вебстер. Мы тут держимся, да, Себастьян? – Её улыбка была полна любви, но в глазах светился страх. Страх потерять своего ребенка еще до того, как у него действительно будет шанс жить. – У вас сегодня прямо целая свита, – заметила она, нервно бросая взгляды на группу людей, столпившихся в комнате.

– Это интерны. Не обращайте на них внимания, – раздался низкий голос у двери. Тела стали перемещаться, уступая место мужчине, который плечами прокладывал себе путь. Он подошел к миссис Харрис и положил ей руку на плечо, а затем взъерошил светлые волосы Себастьяна.

– Доброе утро, чемпион. Что там у нас со счётом? – Нижняя челюсть Афины отвисла, когда она узнала мужчину в белом халате. Это был утренний придурок, чуть не сбивший её и Сабину. Теперь он был здесь, в той же палате, что и они. Он интерн? Нет, он слишком стар для этого. Ординатор? Слишком влиятельный для этого. О, Боже. Только не это. Он не может быть…

До того, как она смогла закончить мысль, Себастьян ответил на вопрос придурка:

–Доктор О'Рейли! Янки упустили три очка на 8-м иннинге, но им удалось выиграть в нижней части 9-го. Вы должны мне десять минут на улице сегодня. Вы обещали.

– Хорошо, малыш. Мы это обсудим. – Он еще раз улыбнулся ребёнку и обратился к интернам. – Я – Доктор Киан О'Рейли, заведующий отделением кардиоторакальной хирургии. Кто может сказать мне на основании наблюдаемых симптомов, почему Себастьяна госпитализировали? – В комнате наступила гробовая тишина, никто не решался ответить.

Его глаза уставились на неё, а проницательный взгляд как будто видел её насквозь. Она знала ответ, и он это знал. Они вступили в безмолвную битву, она отказывалась говорить с ним, а он планировал не дать ей так легко уйти. Наконец, вздохнув, она сдалась.

– Пересадка сердца? – Её ответ был похож на вопрос, и это её рассердило. Она прочистила горло и попыталась снова. – Моя предварительная оценка: Себастьян ждёт пересадку сердца. – Она с сочувствием посмотрела на его мать, и её сердце раздирало на части, когда глаза женщины наполнились слезами.

– Правильно. И пока вы озвучивали свою оценку, потратили время впустую и потеряли драгоценные секунды. Секунды, которые из-за ваших колебаний могут дорого обойтись этому маленькому мальчику, если кто-то другой окажется в списке на трансплантаты выше него. Чтобы быть хорошим врачом, нужно усердно учиться, практиковаться и приобретать реальные навыки. Но чтобы быть отличным врачом, вам нужны хорошие инстинкты и достаточно ума, чтобы понимать, когда им нужно следовать, а когда нет. – Он пристально посмотрел на каждого из интернов, но в конце его взгляд снова вернулся к ней. На этот раз, когда их взгляды встретились, между ними пробежала искра. В его холодном и властном отношении было что-то, что одновременно приводило её в ярость и возбуждало. Он был очень сексуален и хорошо знал об этом. – В вашем случае, я бы посоветовал вам, если хотите стать отличным врачом, начинать практиковать эти навыки уже сейчас. – Его слова прозвучали язвительно и сильно задели за живое. Её раздражение росло, и ей стоило много силы удержать себя в узде.

Дик ввалился в палату, стукнув дверью о стену и жонглируя охапкой планшетов и папок. Не обращая внимания на напряженность, он объявил, что собрал карты.

– И что теперь? Выдать тебе медаль? – Афина сорвалась прежде, чем смогла остановиться. Её лицо стало пунцовым, она прикрыла рот и сразу же извинилась. – Извините, я не понимаю, что на меня нашло. – Она умоляюще посмотрела на Сабину, прося помощи, но тут ей на выручки пришёл Киан.

– Положите их и присоединяйтесь к остальным. И следующий раз, когда войдете в палату пациента, проявите хоть немного уважения. Себастьян, приятель, я вернусь позже, и мы обсудим те десять минут. Мара, найдите меня, если что-нибудь понадобится. – Он дерзко ухмыльнулся Афине, а затем вышел из комнаты, оставив их смотреть ему в след.

Сабина вздохнула долго и протяжно:

– Я влюбилась.

Афина перевела дыхание:

– Он просто задница.

– Он задница, которую тебе придется вылизывать, если хочешь с ним работать, – прошептала Сабина, идя за доктором Вебстер к пациенту в следующую палату.

– Не напоминай мне об этом.