Текст книги "Христос и первое христианское Поколение"
Автор книги: Кассиан Епископ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)
Согласование евангельских повествований о Воскресении (Мф 28, Мк 16, Лк 24, Ин 20-21) сопряжено с исключительными трудностями. Надо открыто признать, что сведение воедино четырех евангельских свидетельств о Воскресении представляет собою задачу неразрешимую. Тем не менее, два положения не допускают сомнения. Первое: женщины, пришедшие на Гроб в первый день недели, нашли его пустым. Второе: Господь повторно являлся женам-мироносицам и ученикам. Пустой Гроб и явления Распятого говорят о Воскресении. Противясь этому выводу, рационалистическая наука всячески усиливалась объяснить эти факты естественными причинами. Мы не имеем нужды входить в обозрение всех выдвинутых ею гипотез. Достаточно привести некоторые, чтобы тотчас убедиться в их несостоятельности. Так, например, эпоха Просвещения вернулась к старому Иерусалимскому слуху о похищении тела Иисуса учениками (ср. Мф 28:11-15). Похитившие тело и были, согласно этому объяснению, распространителями молвы о Воскресении. Другие не решались ставить под сомнение добросовестность учеников. Как бы ни объяснялось исчезновение тела, ученики, якобы, стали жертвою галлюцинаций: увидев Иисуса в телесном облике, они прониклись верою в Его воскресение и эту веру распространили среди других. Оба эти объяснения, отличающиеся наибольшим распространением в радикальных кругах, не считаются с тем значением, которое имело Воскресение в истории христианства. Вера в Воскресение привела к восстановлению общины, того ядра, из которого выросла вселенская Церковь. Эта вера представляла собою, может быть, величайшую творческую силу в истории человечества. Для нея не было бы места, если бы Тело Распятого было украдено самими учениками. Но ее невозможно построить и на болезненном и чисто субъективном опыте галлюцинаций. Воскресение Христово есть единственное объяснение и пустого Гроба и явлений Распятого.
О явлениях Господа по Воскресении мы имеем следующие сведения. Первые явления женам-мироносицам (Мф 28:9-10. Мк 16:9-11, Ин 20:11-18) и все явления ученикам, о которых повествуется в Мк (16:12-19) и Лк (24:13-51), а также два первые явления ученикам, рассказанные в Ин (XX, 19-29), имели место в Иерусалиме. Последнее Иоанновское явление (21:1-23) и единственное явление ученикам в Мф (28:16-20) относятся к Галилее. Первые вестницы Воскресения были женщины, те самые, которые присутствовали при погребении. Им у пустого Гроба была поведана ангелами тайна Воскресения (Мф 27: 61, 28:1-8, Мк 15:47-16:8, Лк 23:55-24:11, ср.: Ин 20:1-2). Как уже было указано, по свидетельству Евангелия, они первые и увидели Воскресшего. В том перечне явлений, который ап. Павел дает в 1 Кор. (15:3-8), явления женам-мироносицам опущены. На первом месте поставлено явление Господа Петру, на которое есть указание в Лк (24:34), затем явление Двенадцати, должно быть, тожественное с тем, которое рассказано в Лк (24:36 и слл.), и к которому, по всей вероятности, относятся и наставления Мк 16:14-18. С ним очень часто, хотя, может быть, и неправильно, отожествляют явление Ин 20:19-23. Далее в списке ап. Павла стоят явления, которые не имеют параллели в Евангелии: явление более, чем пятистам братиям, и явление Иакову, которое знаменует обращение Брата Господня (ср. Ин 7:5). Явление «всем апостолам» также нелегко отожествить с каким-либо из евангельских явлений. С своей стороны, явление Господа двум ученикам на дороге в Еммаус (Лк 24:13-35, ср. Мк 16:12-13), явление Его Фоме (Ин 20:26-29) и семи ученикам на море Тивериадском (Ин 21:1-23), галилейское явление Мф (28:16-20), а может быть, и первое явление Ин (20:19-23) не вошли в перечень ап. Павла. Таким образом, сопоставление источников позволяет утверждать, что Господь многократно и в разных местах являлся, по Своем Воскресении, тем, с кем Он общался в дни Своего общественного служения.
Согласное свидетельство Мк (16:19) и писаний Луки (Евангелие, 24:50-51 [26
[Закрыть]], Деян 1:1-11) говорит, что последнее явление Воскресшего, о котором эти писатели повествуют, закончилось Его вознесением на небо. Очень часто с Вознесением связывают и единственное явление ученикам в Мф (28:16-20). Это, конечно, неправильно. Не говоря уже о том, что в этом отрывке Мф о Вознесении не говорится ни слова, явление Мф имело место в Галилее, а вознесся Господь с горы Елеонской в окрестностях Иерусалима (Деян 1: 12, ср. Лк 24:50: указание на Вифанию). Точная дата Вознесения указана только в Деян, где говорится (1:3) о явлениях Воскресшего в продолжение сорока дней. Эта дата и принята, во всем христианском мире: память Вознесения совершается в сороковой день по Воскресении. Тем не менее, сопоставление Деян с Лк вызывает некоторое недоумение. Из Лк можно вывести, что Господь вознесся на вторые сутки по Воскресении. Несомненно, что Еммаусские ученики вернулись в Иерусалим с радостною вестью о явлении Воскресшего в первую же ночь по Воскресении. Новое явление Господа имеет место тут же, пока Еммаусские ученики беседуют с апостолами. У читателя Евангелия создается впечатление, что это явление и заканчивается вознесением. Отвечает ли это впечатление исторической хронологии? Нельзя не признать, что общение Господа с учениками в Лк 24 рассказано так, что мы имеем право мыслить в нем один, а может быть, и два пробела: после ст. 43 и после ст. 49. В таком случае, это общение могло бы растянуться на более продолжительное время: может быть, и на сорок дней. Но требует внимания и первое впечатление. Лука был мастер слова и не позволил бы читателям вынести это впечатление, если бы оно не входило в его намерения.
Были ли возможны явления Воскресшего по Вознесении? Свидетельство ап. Павла обязывает нас отвечать на этот вопрос утвердительно. В том списке явлений Воскресшего, который он дает в I Кор., он ставит на последнем месте (15:8) явление Господа ему, Павлу. Мы знаем, что это явление (ср. Деян 9), которое превратило гонителя в апостола, имело место после Вознесения. Явление Господа Савлу доказывает возможность Его явлений и по Вознесении. Замечательно, что апостол ставит это явление в один ряд, с теми, которые относятся ко времени до Вознесения. Он не проводит между Дамасским явлением и раннейшими явлениями никакого различия. В современной православной науке было высказано мнение, что все явления Господа ученикам в Ин, а также Его явления на горе в Галилее в Мф должны быть поставлены после Вознесения. Здесь не место входить в обсуждение этой гипотезы. Несомненно то, что опыт святых на протяжении двух тысячелетий истории Церкви продолжает опыт ап. Павла. Явления Христовы по Вознесении непреложно засвидетельствованы в истории. Тем самым, в спасительном служении Господа Иисуса Христа Вознесение получает значение грани не столько исторической, сколько догматической. Оно было завершением Его земного служения (ср. Лк 9:51), в смысле полноты прославления. Учение Прощальной Беседы заставляет понимать Вознесение, как предельную точку того процесса восхождения Иисуса к Отцу, который начинается в Его Страстях, и окончанием которого обусловлено ниспослание Духа-Утешителя (ср. еще Ин 7:39). Но видение славы дано уже в победе Христа над смертию.
Воскресение Христово есть явление иного бытия. К иному бытию относится, прежде всего, преодоление пространства в явлениях Воскресшего. И это касается не только Иоанновских явлений «дверем затворенным» (ср. 20:19, 26). Господь и у синоптиков является никем не чаемый и столь же неожиданно становится невидим (Лк 24:15, 31). Из свидетельства Лк тоже вытекает, что Он незримо входил в закрытое помещение (ср. 24:36). С преодолением пространства связано и преодоление времени. Это, по всей вероятности, и хотел выразить Евангелист Лука, представив, в своем Евангелии (24), события, растянувшиеся на сорок дней (Деян1:3), так, что у читателя создается впечатление, как будто они произошли на протяжении суток. И, наконец, Воскресение Христово, в еще большей мере, чем Рождество и Преображение, отмечено явлением светоносной славы. Сошествие ангела, которого вид был, как молния, а одежда – как снег, сопровождается землетрясением и вызывает ужас гробовой стражи и женщин (Мф 28:2-5). Юноша, упоминаемый в Мк (16:5), тоже одет в белую одежду и внушает трепет. Два мужа в одежде сверкающей упоминаются и Лукою у пустого Гроба. Увидев их, жены-мироносицы охвачены страхом (24: 4-5). Два мужа – те же или другие? – в белых одеяниях являются апостолам и по Вознесении (Деян 1:10). В Воскресении Христовом небо сходит на землю. Исполнение славы есть Вознесение. Не случайно оно сопровождается явлением светоносного облака (Деян 1:9). Это – облако славы, некогда осенявшее скинию (Исх. 40:34 и др.) и храм (3 Царств 8:10 и слл.), в ознаменование присутствия Божия. Для ап. Павла было ясно, что тело Воскресшего Господа, как тело духовное (ср. 1 Кор. 15:44-49), есть тело прославленное (ср. Филипп. 3:21), Тем самым, оно само уже принадлежит иному бытию. Очень вероятно, что и невозможность исторического согласования евангельских повествований о Воскресении должна быть понимаема, как свидетельство о том, что тайна воскресения превышает человеческое разумение и не может быть выражена человеческим словом. Иное бытие, явленное в Воскресении, будет и нашим уделом в жизни будущего века. Воскресение Христово есть начало нашего воскресения. Это – тема ап. Павла в 1 Кор. 15. Здесь догматическая сущность Воскресения и его значение в деле нашего спасения.
Но Воскресение имеет значение не только догматической истины. Воскресение совершилось в истории, и его историческое значение не может быть переоценено. Ближайшим следствием Воскресения было восстановление распавшейся общины учеников Христовых. «Смерти было невозможно удержать» Распятого (Деян 2:24). Воскресение Христово доказало, что иудейские начальники слишком рано торжествовали победу. Явившись среди учеников, Господь снова собрал их вокруг Себя, собрал – Торжествующий и повел к победе. Но собирание учеников вокруг прославленного Господа и развитие из малого стада Вселенской Церкви уже не относится к истории евангельской. Оно составляет предмет истории апостольского века. Конец земного служения Иисуса Христа точно определен двумя Евангелистами: это – Вознесение Господне, по Лк (9:51), или, употребляя термин Иоанновского богословия (XX, 17), восхождение Сына к Отцу.
V. ВыводыМы поставили своею задачею наметить основные вехи евангельской истории, как они могут быть установлены на основании наших четырех Евангелий. Эта задача не исключала и обозрения учения в его историческом контексте. Мы должны были показать, что в евангельском учении относится к галилейским дням, что – к пути Иисуса из Галилеи в Иерусалим, что – к пребыванию Его в Иерусалиме: во время раннего галилейского служения, в начале пути и в течение последней недели перед Страстями. Мы дошли до конца. Мы постарались дать обозрение событий в их хронологической последовательности и показать постепенное развитие учения.
Но на этом пути мы пришли не только к положительным результатам. Мы ясно увидели и те пределы, дальше которых восстановление истории идти не может. Мы поняли, что в целом ряде случаев разногласящие указания Евангелий не допускают бесспорного согласования. Достаточно напомнить несколько примеров. Учение Христово в Лк и Мф нередко относится к разным местам и к разным историческим моментам. Обличение фарисеев в Капернауме на пути на Страсти (Лк 11), было ли повторено Иисусом с теми же – и еще большими! – подробностями в Иерусалиме накануне Страстей (Мф 23)? Еще труднее чисто-фактическое согласование синоптиков с Ин Мы видели, с какими трудностями сопряжено введение содержания Ин 7-1 в рамки повествования о пути в Лк (9:51-19:28). И то построение, которое было предложено выше, – мы это тоже видели – ни в коем случае не является единственно-возможным решением вопроса. Трудность согласования с особою ясностью сказалась в повествовании о Страстях. В какой последовательности располагаются отдельные события, происшедшие во время последней вечери? Можно ли свести воедино четыре евангельских повествования об отречении Петра? Слова, произнесенные Господом с креста, были ли они сказаны в том порядке, в каком мы их расположили, или в каком-нибудь ином? И, наконец, самое последнее, самое важное и самое трудное – явления Воскресшего. Мы открыто исповедали свое бессилие дать строго-историческое повествование о тех событиях, которые произошли от Воскресения до Вознесения. Этот перечень спорных вопросов имеет значение не более, как примерное. Но и он показывает, с достаточною ясностью, что наше знание событий евангельской истории есть знание ограниченное.
Нужно сказать, однако, что эти исторические трудности не могут почитаться безусловными, хотя бы мы и не были уверены, что, в каждом данном случае, нашли надлежащее решение. Так, например, наталкиваясь на фактические противоречия между Мф и Лк, мы пытались их разрешать, отправляясь от убеждения, что Евангелист Матфей, излагая события евангельской истории, давал их в систематическом обзоре, тогда как Лука старался передать их в их хронологической последовательности. Видели мы и то, что несущественные различия никогда не умаляют согласия в существенном. Это касается, например, четырех свидетельств об отречении Петра. В повествовании о Воскресении, как мы тоже отметили, невозможность согласования может иметь свое объяснение в неизреченности иного бытия. Говоря общее, мы пользовались Евангелием, как историческим источником, но, при этом, никогда не упускали из внимания ту цель, которая стояла перед тем или иным евангельским писателем. Последнее особенно важно, если учесть, что четыре Евангелия представляют собою четыре свидетельства о тайне боговоплощения, которая, по самому существу, превышает человеческое разумение и может быть постигаема только отдаленно в ее частичных преломлениях.
Мало того. Это сознание исторических трудностей имеет и положительное значение. Оно показывает, что евангельская проблема стоит перед человеческою мыслью, как проблема научная, но что для ее решения недостаточно чисто-исторического подхода. Исторически исчерпать содержание Евангелия в форме «Жизни Иисуса» для нас недоступно. Мы видели, что это невозможно догматически. Мы теперь убедились в том, что это неосуществимо и научно. Но предметом научно-исторического исследования могут быть четыре иконных лика Спасителя в изображении четырех Евангелистов. Они-то и позволяют нам постигать – в меру наших сил – тайну Бога, ставшего плотью, в многообразии ее исторических выражений.
Часть II
История Апостольского Века
I. Предварительные Замечания
1. Источники Истории Апостольского ВекаГлавным источником истории Апостольского Века является книга Деяний Апостольских. Евангелист Лука, заботившийся о хронологической точности в Евангелии, имел перед собою историческую цель и в Книге Деяний. Но подобно тому, как в Евангелии историческая цель Евангелиста не была его последнею целью (ср. Лк 1:1-4), так и в Деян, излагая события истории Апостольского Века, Евангелист Лука был озабочен религиозным воспитанием Феофила (ср. Деян 1:1) и той среды, которая за ним стояла. Оценивая Деян с точки зрения истории, мы не можем не признать, что в глл. 1-5 дана не столько история, сколько общая характеристика первых лет истории Апостольского Века. С другой стороны, больше половины Деян посвящено служению ап. Павла (ср. 13-28) с полным умолчанием о дальнейшей судьбе других деятелей Апостольского Века. Но и служение ап. Павла доведено не до конца его жизни. История Деян обрывается по истечении двух лет содержания ап. Павла в Римских узах (28:30-31), иначе говоря, она кончается с началом шестидесятых годов I века. Неполнота Деян объясняется тем, что историческая цель не была последнею целью Деяписателя. Но пробелы Деян требуют восполнения, и современный историк Апостольского Века ищет его в других источниках.
К таковым принадлежат, в первую очередь, послания ап. Павла. За исключением так называемых Пастырских посланий, т. е. посланий к Тимофею и Титу, а также послания к Евреям, которое только условно должно быть признано Павловым, они все относятся к тому периоду служения ап. Павла, которому посвящено повествование Деян По самому своему заданию, они представляют собою не отвлеченные богословские трактаты, а письма, посвященные острым вопросам современности. Составляя свои послания ап. Павел, конечно, не думал о том, что последующие христианские поколения будут почерпать из них исторические сведения о жизни христианской Церкви в 1-ом веке. И то непреходящее значение, которое закрепило за ними на все времена место в Священном Каноне Нового Завета, заключается в установлении тех общехристианских предпосылок, которые были для ап. Павла отправною точкою при решении тех или иных неотложных вопросов дня. Но эти жгучие темы, волновавшие первое христианское поколение, дошли до нас во всей своей непосредственности именно в посланиях ап. Павла. Договаривая то, что только подразумевается в Деян упоминая факты, в Деян не упомянутые, послания ап. Павла ценны для историка еще и потому, что проливают свет и на ту пору его жизни, которая в Деян не затронута вовсе: мы разумеем послания к Тимофею и Титу, написанные по освобождении ап. Павла из первых Римских уз. В нашу задачу не входит обсуждение критической проблемы Пастырских посланий. В настоящее время все большее и большее число либеральных ученых признает их подлинность. Мы не видим надобности и в той перекройке истории Апостольского Века, которая предлагается некоторыми современными учеными, защищающими подлинность Пастырских посланий ценой отрицания вторых Римских уз ап. Павла. Послание к Евреям, как мы увидим, было составлено при участии ап. Павла тоже в эти последние годы его служения. Но смерть ап. Павла не была концом Апостольского Века. Он умер не только раньше Иоанна, но, весьма вероятно, раньше Иакова, Брата Господня, и, как мы постараемся показать, раньше Петра. Принадлежащие им так называемые «Соборные» послания, надо думать, все без исключения относятся ко времени после первых Римских уз ап. Павла, упоминанием которых кончается Деян, а, по-видимому, и после мученической смерти апостола языков. К этой же группе писаний надо отнести и Апокалипсис, который по форме тоже представляет собою послание (ср. указание отправителя и адресатов в 1:4 и подпись в форме заключительного благословения в 22:21). Соборные послания не так богаты фактическими данными, как послания ап. Павла. Только Апк., особенно в обращениях к семи Церквам в Асии (гл. 2 и 3) вводит нас в конкретные подробности исторической обстановки эпохи. Как бы то ни было, не только Апк., но и Соборные послания позволяют судить о жизни Церкви после смерти ап. Павла и до окончания апостольского служения ап. Иоанна Зеведеева, т. е. в годы, приблизительно, от 65-100.
Особого упоминания требуют Евангелия. Само собой разумеется, они не дают истории Апостольского Века, но наблюдаемые между Евангелиями различия позволяют судить о духовных потребностях и религиозном уровне их читателей. Таким образом и Евангелия должны быть отнесены к. источникам истории Апостольского Века. То же должно быть сказано и о Книге Деяний, поскольку она не только содержит повествование о событиях истории Апостольского Века, но и отражает характерные особенности той среды, к которой относится ее составление, и дает основание для косвенных заключений о ее первых читателях.
Но священные книги Нового Завета являются не только источниками истории Апостольского Века. Возникши в определенных условиях места и времени, в рамках истории Апостольского Века, они сами принадлежат к фактам этой истории, – фактам тем более значительным, что они до нашего времени оказывают – и будут оказывать и далее – определяющее влияние на жизнь Христианской Церкви. Отсюда вытекает необходимость не только пользоваться новозаветными книгами, как историческими источниками, но знакомиться с ними ради них самих, как с памятниками жизни.
2. Деление Истории Апостольского ВекаВ науке не существует общепризнанной хронологии истории Апостольского Века. Поэтому, не предлагая точных дат, мы укажем здесь те четыре главные части, на которые естественно распадается история Апостольского Века.
Первый период обнимает несколько лет, которые протекли от Вознесения (около 29 г. нашей условной эры) до распространения христианского благовестия за тесные пределы Иудейства после убиения Стефана и связанного с ним общего гонения на Церковь (около 35 г.).
Второй период, имеющий значение переходное, обнимает промежуток времени около десяти лет, от убиения Стефана до гонения, воздвигнутого на Церковь Иродом Агриппою I. На основании внехристианских источников, смерть Ирода Агриппы I, в рассказе Деян XII тесно связанная с воздвигнутым им гонением, может быть отнесена к 44 г. К этому второму периоду истории Апостольского Века относится начало распространения благовестия о Христе в неиудейской среде.
Третий период, наиболее освещенный в наших источниках, начинается с 44 г. и кончается во второй половине шестидесятых годов, в тот момент, когда Иерусалимские Христиане, пред лицом надвигающейся национальной катастрофы Иудейства, вышли из святого города и переселились в Пеллу за Иордан. Это переселение было концом Иерусалимской Церкви. Основное содержание истории этого третьего периода есть распространение христианства – главным образом, трудами апостола Павла – в бассейне Средиземного моря.
Четвертый и последний период истории Апостольского Века. наименее освещенный в дошедших до нас источниках, обнимает историю Христианской Церкви в последнюю треть I века. Не притязая на точную хронологию, его можно заключить в условных рамках: от 65 до 100 года.
