Текст книги "Горячая зола"
Автор книги: Касси Эдвардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Один год спустя
Мэгги сидела у домашнего костра в своем вигваме и кормила грудью Золотого Орла, своего трехмесячного сына, а Небесные Глаза в это время сидела на коленях Чистого Сердца и играла с ниткой разноцветных стеклянных бус.
– Церемония продлится долго? – спросила Мэгги, до глубины души тронутая тем, что собиралась сделать Женщина Нитка.
Сегодня Мэгги примет от Женщины Нитки священную сумку, содержащую фимиам, краски и все принадлежности, которыми она пользовалась, выполняя орнаменты на платьях из кожи и на платках. Эти инструменты были выкрашены в красный цвет и содержались в завернутом виде. В этой деревне было всего семь таких сумок, принадлежавших пожилым женщинам. Соответственно, семь священных сумок хранились у семи пожилых мужчин.
– Как таковой церемонии не будет и, следовательно, такой передачи тебе сумки, как это происходило в прошлом, – сказала Чистое Сердце. – Вещи меняются в течение одной жизни. Ритуал передачи священной сумки молодой и достойной женщине будет проходить без обычной пышности и торжественности. Не будут присутствовать при этом и шесть остальных обладательниц священных сумок. Это произойдет без посторонних. Будешь только ты и Женщина Нитка. Она передаст тебе сегодня не только священную сумку, но и все свои принадлежности для шитья.
– Я так горжусь тем, что Женщина Нитка выбрала именно меня, чтобы передать свои принадлежности для шитья и священную сумку, – сказала Мэгги, повернув своего сына к другой груди, чтобы он мог пососать и ее. – Грустно, что ее пальцы уже не такие ловкие, как раньше.
– Это удел старых, – сказала Чистое Сердце, тяжело вздохнув. – Лучше, дочь моя, если сумка и принадлежности для шитья будут принадлежать проворным молодым пальцам, а не старым, дрожащим и негнущимся.
– Я думаю, что не только по этой причине она оставляет вышивку, – сказала Мэгги. – С тех пор, как она вышла замуж за Длинные Волосы, у нее много времени стало уходить на заботу о нем. – Она тихонько засмеялась. – Мне так приятно видеть Женщину Нитку и Длинные Волосы вместе. Они так помолодели душой. Ты заметила? У них всегда есть о чем поговорить.
– Это доказывает, что они счастливы, – сказала Чистое Сердце, кивнув головой.
Мэгги увидела, как глаза Чистого Сердца погрустнели.
Много времени прошло с тех пор, как муж Чистого Сердца покинул ее, но боль от утраты не стала меньше. Было хорошо, что она находила удовольствие в других вещах, способных отвлечь ее от мыслей о муже. Так вот и сейчас. Чистое Сердце, казалось, пребывала на седьмом небе от счастья, держа на коленях Небесные Глаза и играя с ней.
Мэгги посмотрела на сына. Она ощущала себя безмерно счастливой от одного только взгляда на своего красивого мальчика, рожденного от любви Соколиного Охотника. И как прекрасно, что у Золотого Орла была красивая медная кожа, темные глаза его отца и копна черных, как смоль, волос, которые когда-нибудь вырастут длинными и будут ниспадать на плечи.
Она мысленно представила своего сына молодым человеком, гордо скачущим на лошади. Его волосы развеваются на ветру. Плечи у него будут широкими и мускулистыми, а во взгляде будет гореть благородство.
Но сейчас он спит. Его губы больше не двигались, и щечка довольно прижалась к наполненной молоком груди.
– Тебе сейчас снятся ангелы? – спросила она мягким голосом. – Если так, то передай привет моей матери, хорошо?
– Он такой довольный… Спит, как и Небесные Глаза, – произнесла Чистое Сердце.
Увидев свою спящую дочь, доверчиво прижавшуюся к груди Чистого Сердца, Мэгги улыбнулась. Привязанность между Чистым Сердцем и Небесными Глазами росла с каждым днем, а ведь все могло быть иначе. Одно то, что Небесные Глаза была белым ребенком, могло бы создать трудности. В пору, когда Чистое Сердце была молодой, белые люди выглядели дикарями в глазах арапахо. Белые люди украли не только их землю, но и их достоинство. Мэгги была благодарна Чистому Сердцу за ее искреннюю привязанность. Для той не имело значения различие цвета кожи.
Чистое Сердце была сердечной, набожной женщиной. Она была способна скорее на любовь, чем на ненависть.
Мэгги отнесла Золотого Орла в колыбельку, ранее принадлежавшую Небесным Глазам и уложила его туда на бочок, а Чистое Сердце бережно поместила Небесные Глаза в маленькой кроватке, стоящей рядом с колыбелькой, уложив девочку на толстый слой одеял и бережно укрыв ее.
Мэгги склонилась над колыбелькой и поцеловала Золотого Орла, натянув на него одеяльце, затем подошла к Небесным Глазам и поцеловала ее в щечку.
– У тебя очень красивые дети, – сказала Чистое Сердце, обняв Мэгги за талию.
Повернувшись к Чистому Сердцу, Мэгги благодарно ее поцеловала.
– Ты принесла в жизнь моих детей так много любви, – прошептала она. – И в мою тоже.
– От всего сердца я делю свою любовь и жизнь с тобой и твоими детьми, – сказала Чистое Сердце, обняв Мэгги.
Затем Чистое Сердце направилась к двери.
– Если я останусь дольше, то могу помешать вам, – сказала она через плечо. – Скоро придет Женщина Нитка.
– Приходи снова попозже, – сказала Мэгги, провожая Чистое Сердце до двери. – Приходи и побудь со мной и с детьми после обеда. И, пожалуйста, принеси с собой вышивку. Мне не терпится опробовать принадлежности для шитья, которые Женщина Нитка мне передает.
– Она бы и не подумала отдать их кому-нибудь еще, – сказала Чистое Сердце, взяв Мэгги за руки. – Моя дорогая, для всех нас, арапахо, ты являешься чем-то особенным. И тебе по праву сегодня оказывается такая честь.
Они снова обнялись, затем Мэгги подошла и села у домашнего костра. Сердце ее взволнованно билось в ожидании прихода Женщины Нитки. Она считала себя такой счастливой! В каком-то смысле она была благодарна даже Фрэнку за причиненное ей зло. Если бы он этого не совершил, ей не пришлось бы бежать в Канзас-Сити и она бы никогда не испытала радость быть частичкой жизни арапахо.
– Да, – прошептала она, – Фрэнк желал мне самого худшего, а в результате я получила самое лучшее.
Шарканье ног в вигваме заставило Мэгги оглянуться. Она встала и пошла навстречу Женщине Нитке. Мэгги помогла пожилой женщине удобно устроиться на шкурах у огня и сама села рядом с ней, положив дрожащие пальцы себе на колени. Во все глаза она смотрела на священную сумку, которую Женщина Нитка положила на пол между собой и Мэгги.
– Сегодня я вручаю тебе то, что было доверено мне много лун тому назад, – сказала Женщина Нитка, убрав упавшую седую прядь волос со своего лица. – Ты видишь платье, которое сейчас на мне надето?
– Да, – прошептала Мэгги. – Оно очень красивое. – Ее взгляд медленно прошелся по платью и она увидела, что платье было довольно-таки старое: цвета померкли и кожа пересохла.
Однако платье из кожи бизона было все еще красивым. Оно имело двадцать линий орнамента из игл дикобраза, в основном желтого цвета, которые представляли собой тропы бизонов. Нижний край платья был отделан пятнадцатью висюльками, на концах каждой из которых имелись маленькие шарики и петельки с отделкой из игл дикобраза.
– Это первое платье, сшитое Женщиной Ниткой после того, как я получила священную сумку много лун тому назад, – сказала Женщина Нитка, осторожно проведя руками вниз по платью. Она посмотрела на сумку, а затем на Мэгги.
– Женщина Ворон владела этой сумкой до того, как передала ее мне, – прошептала она. – Этой сумкой до этого успешно владели еще две женщины, а затем вот я. Собираясь принять эту сумку, я приготовила еду, одежду и лошадей в подарок и пригласила всех старых женщин, владеющих сумками, прийти ко мне и быть свидетельницами передачи.
Мэгги побледнела.
– Я не знала, что должна была приготовить еду, одежду и лошадей, – сказала она, испытывая легкое волнение. – Никто не сказал мне.
Женщина Нитка успокаивающе коснулась руки Мэгги.
– Не отчаивайся, моя дорогая, – сказала она. – От улыбки морщины на ее лице запали еще глубже. – Ты и так сделала мне много подарков.
– Но они не настоящие, – тихо сказала Мэгги.
– Я говорю о твоей идущей от сердца любви и доброте, – мягким голосом сказала Женщина Нитка. – Материальные, земные вещи не имеют значения для этой старой женщины. Чувствовать себя нужной и любимой – вот что важно. И это все ты щедро мне дала. Поэтому я и отдаю тебе самое ценное, что у меня сейчас есть. – Она тихонько засмеялась. – Хотя это не совсем так. Самое ценное для меня сейчас – это Длинные Волосы.
Мэгги улыбнулась Женщине Нитке.
– Да, я знаю, и я так рада за тебя, – сказала она.
У нее перехватило дыхание, когда Женщина Нитка быстро передала священную сумку ей в руки.
Мэгги смотрела на нее, сознавая истинное значение того, что именно ее выбрали. Со временем она тоже выберет себе наследницу – тогда, когда ее пальцы станут старыми и неловкими.
– Я передаю тебе эту священную сумку без церемонии, – сказала Женщина Нитка. – Шей много платьев и других одежд. Носи их с любовью и всегда вспоминай Женщину Нитку, открывая сумку, ибо передаю я ее тебе с большой любовью.
– С большой любовью и благодарностью я принимаю то, что так много для тебя значит, – сказала Мэгги, держа сумку, словно это был нежный ценный цветок. – Я сделаю для тебя красивое платье. Тебе это понравится?
Женщина Нитка протянула руки к Мэгги и крепко обняла ее.
– Да, очень, – прошептала она, отодвигаясь и медленно вставая на ноги. – Длинные Волосы ждет моего возвращения. Теперь мы каждый день ходим на прогулку. Скоро задуют холодные ветра, и мы вынуждены будем оставаться дома у огня.
– Я тоже стараюсь гулять каждый день, – сказала Мэгги, откладывая в сторону священную сумку, и провожая Женщину Нитку до двери. – Дети любят солнце и легкий ветерок.
Когда они вместе вышли из вигвама, то обратили внимание на двух всадников, въезжающих в деревню. Один всадник был женщиной, а другой мужчиной. Мэгги быстро заметила, что у женщины за спиной висела люлька и в ней лежал завернутый ребенок.
– Ты узнаешь их? – спросила Мэгги Женщину Нитку. – Мне они незнакомы.
Чистое Сердце подошла к ним и тоже стала всматриваться.
– Я узнаю их, – сказала она, и глаза ее засияли. – Они из племени уте! Женщина была очень добра ко мне, когда я жила в их лагере. Она относилась ко мне, как если бы я была ее мать.
Чистое Сердце быстро пошла навстречу к приближающимся всадникам. Соколиный Охотник вышел из вигвама деда и вместе с другими воинами встретил прибывших. Мэгги и Женщина Нитка стояли рядом с Соколиным Охотником с двух сторон, в то время, как Чистое Сердце протянула женщине руку и приветствовала ее на языке уте.
– Приветствую, – сказал Соколиный Охотник, пожимая руку Ночному Медведю. – Что привело вас в деревню арапахо?
Ночной Медведь посмотрел через плечо на женщину, затем снова на Соколиного Охотника.
– Ребенок, – торжественно сказал он. – Я привез ребенка в вашу деревню, чтобы он воспитывался в доме своего отца.
Соколиный Охотник уронил руку и, потрясенный, шагнул назад от его лошади.
– То, что ты говоришь, озадачивает меня, – сказал он, подняв бровь. – Кто мать? Кто отец?
Сразу не ответив, Ночной Медведь слез с седла, подошел к женщине и помог ей сойти на землю. Она повернулась к нему спиной, чтобы он мог снять с нее люльку. Взяв люльку в руки, он подошел к Соколиному Охотнику.
– Отведи меня в дом, где живет Длинные Волосы, – сказал Ночной Медведь.
– При чем здесь Длинные Волосы?.. – сказал Соколиный Охотник, видя, как сзади подходит к нему дед с Женщиной Ниткой.
Ночной Медведь увидел Длинные Волосы и, обойдя вокруг Соколиного Охотника, подошел к нему и протянул люльку.
– Твой ребенок, – сказал он низким и ровным голосом.
Смутившись, Длинные Волосы широко раскрыл свои старческие глаза.
– Этот ребенок не мой, – сказал он, отмахиваясь рукой. – Как ты мог такое сказать?
– Разве ты не брал Тихий Голос в свою постель? – сказал Ночной Медведь, вкладывая люльку ему в руки.
– Тихий Голос? – пораженные, казалось, все одновременно произнесли это имя глухим шепотом.
Длинные Волосы смотрел на ребенка, а Ночной Медведь развернул одеяльце, чтобы полностью показать мальчика отцу.
– Тихий Голос шлет тебе твоего сына, чтобы ты воспитал его в традициях арапахо, – сказал Ночной Медведь – Она говорит, что это знак ее любви. Она просит не ненавидеть ее за то, что она сделала. Она не только отдает своего сына тебе, чтобы доказать искренность своей любви к тебе, но надеется, что то, что она отдает своего сына арапахо, сотрет все ужасные мысли о ней из их памяти.
– Сын? – сказал Длинные Волосы, и слезы наполнили его глаза. – Она отдает мне сына?
– Именно так, – сказал Ночной Медведь, кивнув головой. Он взглянул на женщину уте через плечо. – Во время путешествия сюда Голубой Цветок кормила ребенка своим молоком. – Он снова посмотрел на Длинные Волосы. – Есть ли среди вас женщина, которая могла бы кормить ребенка до тех пор, пока не настанет время отнять его от груди?
Мэгги слушала все это с благоговейным страхом. Исходя из того, что она знала о Тихом Голосе, вспоминая, как та шла на все, играя чужими жизнями ради собственной выгоды. Казалось совершенно невероятным, чтобы она могла отказаться от собственного сына.
Мэгги знала почти наверняка, что Тихий Голос сделала это не от доброты своего сердца. Может быть, она не хотела обременять себя ребенком.
Но удивительнее всего было то, что ребенок позволил деду Соколиного Охотника выглядеть более мужественным, чем когда бы то ни было в глазах своего народа. Она видела гордость в его глазах, когда он смотрел на свою кровь и плоть. Гордость его не знала границ. Он был просто счастлив.
Мэгги быстро шагнула вперед.
– У меня достаточно молока для того, чтобы выкормить двоих детей, – сказала она, опережая всех остальных. Она знала, что груди Многодетной Жены снова были полны, и добрая женщина вполне могла бы кормить своей грудью этого чудесного младенца.
Но Мэгги хотелось это сделать самой из глубокой любви к деду Соколиного Охотника.
Соколиный Охотник обнял ее за талию. Мэгги посмотрела на него и увидела гордость в его глазах.
Она затаила дыхание, когда ребенок начал плакать и его вынули из люльки.
– Он твой, чтобы кормить, – сказал Длинные Волосы, положив ребенка на руки Мэгги. Он обнял Женщину Нитку за талию, притянул ее к себе и посмотрел на нее с обожанием.
– Теперь у нас еще больше оснований чувствовать себя молодыми.
Мэгги тихонько укачивала ребенка, пока Соколиный Охотник разговаривал с Ночным Медведем, приглашая его и Голубой Цветок разделить с ними еду и кров на одну ночь.
Когда Ночной Медведь сел на свою лошадь, Мэгги поняла, что он предпочел возобновить свое путешествие и вернуться домой.
После того, как гости уехали, народ арапахо собрался вокруг, чтобы поближе рассмотреть ребенка, но крики голода стали более настойчивыми, и Мэгги отнесла мальчика в свой дом, чтобы покормить грудью, удобно устроившись у костра.
Длинные Волосы и Женщина Нитка сидели рядом с Мэгги, а Соколиный Охотник напротив них с противоположной стороны костра. В душе он радовался и был благодарен Тихому Голосу за то, что она добавила радость в жизнь деда.
Но Соколиный Охотник не был ослеплен этим щедрым подарком. Он слишком хорошо понимал хитрости и уловки Тихого Голоса! Причины, по которым она отдавала своего ребенка на воспитание его отцу, могли быть вовсе не столь благородными, как казалось.
– Разве мой сын не красив? – сказал Длинные Волосы, не переставая восхищаться этим подарком, казалось, ниспосланным самим небом.
– Да… да…, – сказали все сразу.
– Как ты его назовешь, дедушка? – спросил Соколиный Охотник, подбросив дров в костер?
– Дремлющий Волк, – сказал Длинные Волосы низким и серьезным голосом. – Разве не кажется, будто мой первый сын вернулся ко мне? Да, у него будет имя, которое носил мой первый сын.
– Если он пойдет по стопам моего отца, то однажды станет великим вождем, – сказал Соколиный Охотник, вспоминая отца до того, как он ожесточился из-за того, чего белые люди его лишили. Этот сын его деда не будет знать тех поражений, которые испытал отец Соколиного Охотника, потому что все, что можно было отобрать у арапахо, было уже отобрано.
– Наши сыновья одного возраста. Они вырастут и станут друзьями, – сказала Мэгги, улыбаясь, глядя на Длинные Волосы.
– Да, – сказал он, кивая. – После того, как пройдет много лун и они станут молодыми мужчинами, они вместе примут участие в танце солнца.
Улыбка Мэгги померкла, ее все еще приводила в ужас эта церемония, оставляющая шрамы на теле мужчины на всю жизнь.
– Но этот старый отец сомневается, что будет здесь, чтобы видеть это великолепное зрелище, – грустно сказал Длинные Волосы, затем озорно добавил: – Хотя, как знать, может еще и увидит…
Женщина Нитка взяла Длинные Волосы за руку, и они обменялись нежными улыбками.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Шестнадцать лет спустя.
Ягоды в горах и лесах созрели. Настало время для танца солнца, большой церемонии обновления и молитв для получения благословения. Танец проводился летом, в соответствии с обещаниями, данными в предыдущем году.
Многие люди из различных племен преодолели мили, чтобы попасть в деревню арапахо и стать свидетелями церемонии. Они образовали лагерь большим кругом у реки. Это была пора скачек на лошадях, азартных игр в кости, пиршеств, похвальбы, ухаживаний и визитов.
На четвертый день церемонии участники должны были воздерживаться от пищи и воды и постоянно смотреть на солнце. Однако мало было мужчин, которые собирались, выполняя свои клятвы, пойти дальше этого. Раскрашенные, они должны были выдержать страдания: их привязывали к священному столбу веревками, заканчивающимися деревянными вертелами, которыми протыкалось тело на груди.
Дуя в свистки из орлиной кости и резко дергаясь назад, противоборствуя вертелам, они будут танцевать до тех пор, пока тело не высвободится. Все последующие годы они будут с гордостью носить полученные в этот день шрамы, как гарантию с честью выигранного божественного благословения.
Солнце находилось высоко в небе, посылая свои золотистые лучи на землю и оставляя след на круглом каркасе вигвама из шестов и зеленых веток, называемого Священным Вигвамом. Его соорудили специально для танца солнца.
Строение было выполнено в форме подковы. Верх открыт, за исключением стропильных бревен, идущих от стен к разветвленному стволу тополя в центре. Вигвам был открыт с восточной стороны, в то время как с запада танцоры образовали полукруг лицом к дереву, являющимся осью священного танца.
Этот ствол дерева, так же, как и другие, выискивали осторожно будто выслеживая в лагере противника. Их срубили и принесли домой, словно врагов. К вершине священного дерева были привязаны ремни из сыромятной кожи.
В этом вигваме Мэгги села на помост. Соколиный Охотник и Небесные Глаза находились рядом с ней с одной стороны, а Длинные Волосы с другой. Она бросила быстрый взгляд на Длинные Волосы и улыбнулась. Он прожил намного дольше, чем кто-либо мог предположить. Близилось его столетие, но он все еще мог здраво мыслить и ходить, пусть и медленно, ощущая дрожь в ногах.
По ту сторону жизни уже ушла не только Чистое Сердце, но и Женщина Нитка. Но Длинные Волосы все еще жил: его поддерживал Дремлющий Волк. Его сын давал ему повод сражаться с рукой, иногда протягивающейся за ним с небес. Он постоянно боролся за жизнь, чтобы увидеть сына взрослым, увидеть то, как он будет принимать участие в танце солнца – самой большой религиозной церемонии арапахо, когда проливается кровь – жертвоприношение богу солнца.
Глаза Мэгги наполнились слезами счастья и радости за Длинные Волосы, с гордостью наблюдающими, как его сын стоит в ряду с друзьями, обладающими четырьмя основными достоинствами: храбростью, благородством, силой духа и честностью. Жизнь его сына после этого будет посвящена проявлению этих черт во всех его делах.
Так же, как и жизнь Золотого Орла, с гордостью подумала Мэгги, вытирая слезы с глаз тыльной стороной ладони. Хотя ей все еще было страшно смотреть на то, как тело ее сына в ритуале исполосуется шрамами, как когда-то тело его отца, она привыкла к мысли, что должна будет согласиться с этим.
Она взглянула на Соколиного Охотника. На нем была одежда с бахромой из оленьей кожи, которая хорошо гармонировала с платьем Мэгги, также выполненным из оленьей кожи с отделкой из бахромы и вышивкой бисером. Соколиный Охотник был таким же красивым и благородным, как в тот день, когда они впервые встретились.
Ради него Мэгги училась и учится до сих пор принимать все обычаи народа арапахо.
Мэгги видела гордость в глазах Соколиного Охотника, когда тот смотрел вперед в ожидании момента, когда Золотой Орел присоединится к Дремлющему Волку и другим юношам в последнем ритуале танца солнца, когда они будут стоять вместе, терпя боль от дерева, протыкающего их тела.
Она сознавала важность понимания и необходимость этой церемонии для того, чтобы их сын стал мужчиной в глазах своего народа. Она наблюдала, как их сын вырос и превратился в красивого молодого человека. Сейчас ему было шестнадцать зим и многие молодые женщины уже обращали на него внимание.
Мэгги пробежала глазами по толпе народа. Все сидели в ожидании начала церемонии. Взгляд Мэгги остановился на Белой Самке. Это была симпатичная, хрупкая девушка из племени шайен. Она испытывала нежные чувства к Золотому Орлу и проделала долгий путь с родителями, чтобы быль с Золотым Орлом в этот важный для него день.
Золотой Орел часто ездил в деревню, где жила Белая Самка. Это выглядело как ухаживание. Хотя для воина арапахо была желательна более поздняя женитьба, Мэгги не думала, что ее сын будет дожидаться возраста тридцати зим, чтобы взять себе жену.
Она только надеялась, то он подождет хотя бы до двадцати! Она хотела, чтобы он был уверен в женщине, на которой женится. Шестнадцать – это слишком молодой возраст, когда жизнь еще воспринимается беззаботно…
Белая Самка приехала не только, чтобы посмотреть на церемонию, но и чтобы помогать Золотому Орлу. Она будет стоять рядом с Золотым Орлом и вытирать кровь, льющуюся из его ран, пучками мягкой травы, которую потом сожжет с молитвой, чтобы удержать любовь этого благородного воина.
Сердце Мэгги остановилось, когда Белая Самка встала и двинулась сквозь толпу. Наступало время жертвоприношения момента ритуала.
Нервным резким движением она вновь обратила свой взор на участников танца солнца. Не собирающиеся принимать участие в следующем этапе отступили в сторону, оставив место тем, кто решил идти до конца.
К горлу подступило рыдание, и Мэгги прикрыла рот рукой, чтобы заглушить звук, который она еле сдерживала, глядя на то, как ее сын стоит и ждет начала церемонии, гордо расправив плечи. Каждый шаг этой церемонии рассматривался как чистый и священный и имел целью получить силу и помощь неба. Все делалось в честь солнца, которое, оставшись довольным, примет молитвы подвергшихся этому ритуалу.
Пристально глядя на Золотого Орла, Мэгги вытерла слезы с глаз. Белая Самка остановилась недалеко от него. Глаза ее наполняли любовь и гордость. Мэгги хорошо понимала, какие чувства испытывает эта молодая девушка к ее сыну. Мэгги видела, как он красив. Просто копия отца. Сегодня на нем были красного цвета набедренная повязка из тонкой оленьей кожи, два браслета на руках из волос бизона и два – на лодыжках, из меха кролика. На кожаной веревочке на шее висел костяной свисток.
Глаза Мэгги расширились. Она незаметно взяла Соколиного Охотника за руку, сжимая его пальцы, когда началась самая страшная для нее часть ритуала.
Золотой Орел и Дремлющий Волк заняли свои места рядом с другими молодыми воинами, лежащими лицом к земле. Вышел вперед шаман, начав восхвалять храбрость молодых мужчин, перечислив каждое из их благородных деяний.
Взгляд Мэгги был сосредоточен только на Золотом Орле. К нему подошли четверо мужчин и встали рядом с ним на колени. Они перевернули его лицом вверх и прижали к земле. Пятый мужчина оттянул мышцы Золотого Орла так, чтобы можно было проткнуть мягкое тело его груди ножом, а затем просунуть через надрезы деревянные вертела.
Мэгги отвела глаза в сторону. Сердце ее болело при виде мук, которые должен был испытывать ее сын, пусть даже он и не издал ни звука.
Золотого Орла, Дремлющего Волка и остальных отвели к священному столбу, возле которого они один за одним подняли руки и помолились, потом повернулись, чтобы организаторы ритуала могли прикрепить ремни у отверстия через тело и с помощью их привязать участников ритуала к священному столбу.
Мэгги едва подавила в себе рыдания, борясь с желанием пойти к сыну, обнять его, чтобы как-то уменьшить его боль.
Именно в этот момент Золотой Орел взял в рот свой костяной свисток и начал на нем играть. Когда он и все остальные резко двинулись назад и начали танцевать, их глаза постоянно были устремлены на солнце.
Это продолжалось несколько часов. Белая Самка стояла рядом с Золотым Орлом и вытирала кровь, стекающую по его телу. Мэгги видела, как слезы катились из глаз хорошенькой девушки племени шайен, понимая, что ей тоже больно видеть изнеможение и страдание Золотого Орла.
Золотой Орел все еще смотрел на солнце, делая последний сильный рывок, и плоть уступила, высвобождая из груди деревянные вертела.
Когда Золотой Орел упал на землю, Мэгги пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не побежать к нему и не положить его голову себе на колени.
Соколиный Охотник чувстововал боль и отчаянье Мэгги по тому, как она все сильнее и сильнее сжимала его руку. Он знал ее мысли – ей хотелось побежать к Золотому Орлу. Мать видела только боль, а не славу, которую сегодня себе завоевал Золотой Орел, выдержав самый сложный из ритуалов танца Солнца.
Соколиный Охотник тоже чувствовал боль сына, потому что мог вспомнить как сам прошел через страда ния ритуала. Соколиный Охотник стал великим в глазах своего народа, и Великая Невидимая Сила подарила ему и жизни много счастья.
Один счастливый дар он ценит намного выше всех остальных – то, что судьба привела его к Мэгги в день ее ухода от умершего мужа.
Вместе они произвели на свет великолепного сына, который в свою очередь произведет на свет сыновей. Соколиный Охотник и Мэгги увидят, как они вырастут и тоже примут участие в ритуалах танца солнца!
Жизнь – это возобновление жертвоприношений, которые всегда делают ее более совершенной и более полной.
– Самое худшее позади? – прошептала Мэгги, придвинувшись поближе к Соколиному Охотнику.
– Да, самое худшее и самое лучшее, – сказал Соколиный Охотник, повернув к Мэгги улыбающиеся глаза. – И не беспокойся о нашем сыне. В данный момент его наполняет чувство гордости и покоя, которое могут испытать только те, кто участвовал в танце солнца.
Мэгги подарила ему слабую улыбку, пытаясь поверить в то, что он сказал. Однако она никогда не забудет страданий сына. Несмотря на то, что она не услышала ни одного крика боли, из его уст, она знала, что боль он испытывал.
Его боль была ее болью.
Такова участь матерей.
Снова повернув голову в сторону сына, Мэгги увидела, что она не нужна ему для утешения. Там была Белая Самка, и голова Золотого Орла покоилась у нее на коленях.
Когда Мэгги увидела улыбку, которой Золотой Орел одарил Белую Самку, она поняла, что с ним теперь все и порядке.
В его улыбке была нежность и сияние.
Теперь Мэгги поверила тому, что сказал Соколиный Охотник – ее сын наполнен чувством гордости и покоя. И величие познают лишь такие, как он сам, кто идет до конца, чтобы доказать своему народу, чего он стоит.
Мэгги посмотрела на Длинные Волосы. Слезы катились вниз по его мертвенно-бледным впалым щекам, когда он смотрел на сына своими прищуренными старыми глазами. Мэгги видела, что он одобряет молодую женщину из племени шайен, которая оказывала помощь Дремлющему Волку, поддерживая его голову и вытирая кровь с ран на груди.
– Этот старик очень благодарен судьбе за то, что дожил и увидел этот день, – сказал Длинные Волосы, глядя на Мэгги, а затем на Соколиного Охотника. – Соколиный Охотник, твой старый дед теперь готов занять свое место в долгом пути с Женщиной Ниткой.
– Не торопись нас покинуть, – сказал Соколиный Охотник, похлопав по высохшей руке деда. – Еще многое нам предстоит увидеть…
– И дочерей тоже, – сказала Мэгги, глядя на Небесные Глаза, слезающую с помоста и бегущую с красивым воином шайеном к лесу. Мэгги ненадолго задержала свой взгляд, чтобы полюбоваться взрослым величественным орлом, сидящим на своей жердочке снаружи их с Соколиным Охотником вигвама. Много лет тому назад самка орла была выпущена на волю, чтобы найти себе пару. После этого у Соколиного Охотника была еще одна самка и вот теперь этот самец, который так же любим, как и тот орел, что был у него раньше.
– Кажется, шайены знают способ, как похитить сердца наших детей, – сказала Мэгги со вздохом.
– Я думаю, мы должны напомнить нашим детям, что они еще дети, – сказал Соколиный Охотник, обеспокоенный страстным увлечением Небесных Глаз этим воином шайеном. Он часто приносил ей подарки. Они совершали вместе длительные прогулки вдали от глаз Мэгги и Соколиного Охотника. Он не хотел чтобы его дочь так рано вышла замуж.
Мэгги смотрела до тех пор, пока Небесные Глаза не скрылась с глаз. Ее беспокоили эти уединенные прогулки, которые совершала дочь с красивым молодым воином. Она так живо вспоминала первые сладостные муки любви! Любовь может ослепить, и для тебя ничего больше не будет существовать, кроме рук, которые тебя обнимают, и берущих в плен губ!
Мэгги пожала плечами и улыбнулась, понимая, что невозможно управлять своим сердцем, когда в твоей жизни появляется такой прекрасный человек.
Она прижалась к Соколиному Охотнику и с обожанием ему улыбнулась. Одно его присутствие оказывало на нее магическое действие. Его имя звучало музыкой в ее сердце.
И когда они занялись любовью, то даже после семнадцати лет супружеской жизни из горячего пепла вновь разгорелся костер в их сердцах!
Она позаботится о том, чтобы их костер никогда не погас.
