Текст книги "Город костей"
Автор книги: Кассандра Клэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Я задумался. – Ходж поднялся со скамьи, взглянул на Джейса с Клэри, и улыбка сошла с его лица. – Что случилось? У вас такой вид…
– На нас напали, – коротко сообщил Джейс. – Отреченные.
– Отреченные воины? Здесь?
– Воин, – уточнил Джейс. – Он был один.
– Но Доротея говорила, что их больше, – вмешались Клэри.
– Доротея? – Ходж поднял вверх руку. – Погодите-ка, давайте по порядку.
– Верно, – тут же произнес Джейс, не давая Клэри вставить слово.
Затем он рассказал обо всех событиях прошедшего дня, кроме одной детали: не упомянул, что двое в мантиях, которых они видели у Люка, несколько лет назад убили его отца.
– Друга Клэриной мамы – или кем он там ей приходится – зовут Люк Гэрровэй, – сообщил Джейс. – На наших глазах к нему в дом пришли двое мужчин. Они назвались посланниками Валентина. Люка они называли Люциан Грэймарк.
– А их звали…
– Пэнгборн, – уточнил Джейс. – И Блэквелл.
Ходж побледнел как полотно.
– Именно этого я и боялся, – пробормотал он себе под нос. – Круг снова набирает силу.
Клэри посмотрела на Джейса в надежде получить объяснение, но и у него был озадаченный вид.
– Круг? – переспросил молодой человек.
Ходж затряс головой, словно пытался разобраться в путанице мыслей.
– Пошли, – скомандовал он. – Пора вам кое-что показать.
Газовые лампы, зажженные в библиотеке, превратили полированную дубовую мебель в мерцающие темные драгоценные камни. Резкие тени на лицах ангелов, поддерживающих огромную поверхность письменного стола, подчеркивали мученическое выражение их лиц. Клэри устроилась с ногами на красном диване, Джейс взволнованно присел на ближний к ней подлокотник.
– Ходж, если нужна помощь в поиске…
– Совсем нет. – Ходж поднялся из-за стола и стряхнул пыль с брюк. – Нашел! – В его руках оказалась большая книга в коричневом кожаном переплете. Он лихорадочно перелистывал страницы, по-совиному моргая в своих очках и бормоча: – Где же… где же… а! Вот!
«Настоящим я клянусь беспрекословно подчиняться Кругу и его принципам… Клянусь рисковать жизнью по первому требованию Круга: во имя сохранения чистоты родословных в Идрисе, а также ради смертного мира, на страже безопасности которого мы стоим».
Джейс состроил гримасу:
– Откуда это?
– Это клятва верности, которую двадцать лет назад произносили члены Круга Разиэля, – с неожиданной усталостью ответил Ходж.
– Жутковато, – заметила Клэри. – Прямо как в фашистской организации.
Ходж отложил книгу. Он стал похож на ангелов, поддерживающих его письменный стол, – такой же измученный и печальный.
– Среди Сумеречных охотников возникла группа, которую возглавлял Валентин. Ее целью было уничтожить всю нежить, чтобы мир снова «очистился». Они планировали дождаться, когда представители нежити прибудут в Идрис для проведения мирных переговоров. Примерно каждые пятнадцать лет Договор должен продлеваться, иначе волшебство в нем перестанет действовать, – добавил Ходж специально для Клэри. – Члены Круга решили устроить на переговорах кровавую бойню, воспользовавшись беззащитностью жертв. По их расчетам, резня спровоцирует войну между людьми и представителями нежити, которую Круг намеревался выиграть.
– Ты говоришь про Восстание. – Джейс сообразил, о чем рассказывает Ходж. – Я не знал, что Валентин и его приспешники себя как-то называли.
– Сегодня это название почти забыто, – пояснил Ходж. – Круг – это несмываемое пятно позора на репутации Конклава. Большинство документов, в которых упоминается Круг, уничтожено.
– А как тогда у тебя сохранилась копия клятвы?
От Клэри не укрылось, что Ходж замялся на долю секунды. И тут нехороший холодок пробежал по ее спине: она догадалась.
– Потому что, – ответил Ходж, – клятву писал я.
– Ты был членом Круга… – пробормотал Джейс.
– Да. И не только я. Мама Клэри тоже.
Клэри отпрянула, словно ее ударили:
– Что?
– Я сказал…
– Я слышала, что вы сказали! Мама никогда бы не стала ввязываться ни во что подобное. Какая-то… какая-то группа террористов!
– Они не… – вмешался Джейс, но Ходж перебил его.
– Сомневаюсь, – произнес он медленно, как будто слова причиняли ему острую боль, – что она могла выбирать.
Клэри уставилась на него:
– То есть? Почему она не могла выбирать?
– Потому что – ответил Ходж, – она была женой Валентина.
Часть вторая
Легок спуск
…нетрудно спуститься к Аверну:
День и ночь открыты врата в подземельное царство;
Но возвратиться вспять и снова подняться на гору
В этом все дело и труд.
Вергилий, «Энеида».
10
Город костей
На мгновение повисла тишина, а потом Клэри и Джейс одновременно заговорили:
– Жена? У Валентина? Он был женат? Я думал…
– Мама никогда бы… она выходила замуж только за моего отца! У нее не было других мужей!
Ходж устало поднял руки:
– Дети…
– Я уже не ребенок! – Клэри вскочила с дивана и помчалась вон из комнаты. – С меня хватит!
– Клэри, – позвал Ходж.
Она остановилась.
«Как странно, у него седые волосы и шрам на лице, он выглядит намного старше мамы. Но когда-то и они были молодыми, вместе вступили в Круг, общались с Валентином…»
– Мама никогда бы… – вновь начала Клэри и осеклась. Теперь она уже не могла с прежней уверенностью сказать, что знает Джослин. Собственная мать превратилась в незнакомку, в лживого человека, скрывающего правду. Чего бы она никогда не сделала?
– Джослин покинула Круг. Мы поняли, что Валентин переступил черту. Узнав о том, что он затевает, многие решили выйти из Круга. Первым ушел Люциан. Валентин очень переживал: они были близкими друзьями. – Ходж покачал головой. – Потом ушел Майкл Вэйланд. Твой отец, Джейс.
Тот поднял брови, но промолчал.
– Однако некоторые остались верны Валентину: Пэнгборн, Блэквелл, Лайтвуды…
– Лайтвуды? Роберт и Мариса? – потрясенно вскинулся Джейс. – А вы? Когда вы ушли?
– Я не уходил, – тихо ответил Ходж. – Как и они… Мы боялись, слишком боялись расправы. После Восстания преданные Валентину – Блэквелл, Пэнгборн и другие – бежали. А мы остались и стали сотрудничать с Конклавом. Пришлось раскрыть имена участников Круга, помочь выследить сбежавших. За сотрудничество нас пощадили.
– Пощадили?
От Ходжа не укрылся молниеносный взгляд Джейса.
– Помнишь о проклятии, из-за которого я не могу покинуть здание Института? Ты думал, что его наложил злой демон или маг, а я не спорил. Но это неправда. Меня проклял Конклав.
– За членство в Круге? – ошарашенно спросил Джейс.
– За то, что не покинул Круг до Восстания.
– Но Лайтвудов не подвергли наказанию, – недоумевала Клэри. – Почему? Они виноваты не меньше нас.
– В их случае были смягчающие обстоятельства: сыграло роль то, что они женаты и у них есть ребенок. Но и они живут здесь не по своей воле. Нас сослали сюда – всех троих. Нет, даже четверых: к моменту переезда из Города стекла Алек уже родился. Им разрешено приезжать в Идрис только по служебным делам, да и то ненадолго. А я вообще не имею права вернуться. Я никогда больше не увижу Город стекла.
Джейс уставился на Ходжа. Клэри почувствовала, что теперь он смотрит на своего наставника другими глазами: дело было не в Джейсе – просто Ходж предстал перед ним в ином свете.
– Закон суров, но это закон, – произнес Джейс.
– Когда-то я сам тебя этому учил, – сухо заметил Ходж. – Теперь мои уроки обернулись против меня. Все верно.
Он посмотрел на стоявшее рядом кресло и все же остался стоять.
– Почему вы мне сразу не сказали, что мама приходилась Валентину женой? Вы же знали, как ее зовут…
– Я знал ее как Джослин Фэйрчайлд, а не Джослин Фрэй, – ответил Ходж. – Тем более что ты все время твердила, что она не верит в Скрытый мир. Вот я и подумал: вряд ли это та самая Джослин. Или просто не хотел в это верить… – Он покачал головой. – Сегодня утром я послал за Братьями из Города костей, но даже представить себе не мог, какие у нас для них окажутся новости. Когда Конклаву станет известно, что Валентин, скорее всего, вернулся и ищет Чашу, все на уши встанут! Остается надеяться, что это не сорвет переговоры с нежитью.
– Могу поспорить, Валентин будет только рад, если они сорвутся, – заметил Джейс. – А почему он так упорно ищет Чашу?
Лицо Ходжа приобрело землистый оттенок.
– Неужели непонятно? С ее помощью он создаст себе целую армию.
Джейс озадаченно посмотрел на него:
– Но так он никогда…
– Обед! – В дверях библиотеки стояла Изабель. – Прошу прощения, если прервала вас, – добавила она в последний момент.
– Господь Всемогущий! – произнес Джейс. – Час расплаты пробил.
Ходж не знал, что делать.
– Я… я… у меня был очень плотный завтрак. В смысле ланч. Плотный ланч. Так что я практически не голоден…
– Суп пришлось вылить, – не дослушала Изабель. – Я заказала китайскую еду.
Джейс встал с дивана и потянулся:
– Отлично. Я ужасно хочу есть.
– Разве что кусочек, – скромно добавил Ходж.
– Законченные вруны! – мрачно сказала Изабель. – Вы же носы воротите от моей готовки. Думаете, не знаю?
– Так прекрати готовить, – резонно заметил Джейс. – Заказала свинину «му шу»? Ты же знаешь, я ее обожаю.
Изабель закатила глаза:
– Да. Она на кухне.
– Потрясающе!
Джейс ласково потрепал ее по голове и просочился и коридор; Ходж похлопал Изабель по плечу и с виноватым видом последовал за юношей.
– Он действительно такой? – спросила Клэри.
Изабель даже не повернулась в ее сторону:
– Кто действительно какой?
– Джейс. Он действительно законченный врун?
Изабель вскинула на Клэри большие темные глаза:
– Он не врун. Если дело касается чего-то серьезного, Джейс никогда не станет врать. Он скажет тебе самую горькую правду, но ни за что не солжет. – Через секунду она тихо добавила: – Поэтому лучше не приставать к нему с вопросами, если не уверена, что выдержишь прямолинейный ответ.
На кухне было тепло, светло и пахло солоновато-сладкой китайской едой на вынос. Запах напомнил Клэри о доме. Она ковыряла вилкой в тарелке с блестящей лапшой, стараясь не замечать, как Саймон пялится на Изабель. Слащавостью выражение его лица могло поспорить разве что с уткой по-пекински.
– А по-моему, это даже романтично, – сказала Изабель, потягивая шарики тапиоки через огромную розовую соломинку.
– Что именно? – сразу встрепенулся Саймон.
– Оказывается, мама Клэри была женой Валентина, – заявила Изабель.
Просветив ее, Джейс и Ходж деликатно опустили детали, касающиеся проклятий Конклава и причастности Лайтвудов к Кругу.
– А теперь он восстал из мертвых и разыскивает Джослин. Хочет вернуть?
– Я сильно сомневаюсь, что Валентин послал Пожирателя в дом Джослин с целью вернуть возлюбленную, – возразил Алек.
Он объявился на кухне, когда распаковали еду. Никто не спрашивал Алека, где он пропадал. Алек, в свою очередь, тоже не распространялся об этом. Он сидел возле Джейса, напротив Клэри, и старался не смотреть на нее.
– Я бы придерживался другой тактики, – сообщил Джейс. – Сначала конфеты и цветы, потом покаянные письма и только потом орды Пожирателей. Именно в таком порядке.
– А вдруг он посылал цветы и конфеты? – предположила Изабель. – Мы же не в курсе.
– Изабель, – мягко вмешался Ходж, – этот человек довел Идрис до плачевного состояния. Он настроил Сумеречных охотников против нежити. Из-за него улицы Города стекла обагрились кровью.
– Сколько страсти в злодействе, – промолвила Изабель.
– Я все-таки не пойму, зачем Валентину понадобилась Чаша и откуда у него такая уверенность, что она у Джослин? – спросил Саймон.
– Вы сказали, что с помощью Чаши можно сделать армию, – сказала Клэри, обращаясь к Ходжу. – Потому что с ее помощью раньше создавались Сумеречные охотники?
– Да.
– И что, Валентин просто подойдет к любому парню на улице и сможет превратить его в Сумеречного охотника? Для этого нужна только Чаша? – Саймон подался вперед. – А из меня получится Сумеречный охотник?
Ходж долго смотрел на него.
– Возможно. Хотя, скорее всего, ты уже перерос тот возраст. Чаша действует только на детей. Со взрослым человеком либо ничего не произойдет, либо он моментально погибнет.
– Армия, состоящая из детей, – тихо произнесла Изабель.
– Дети очень быстро растут, – заметил Джейс. – И в скором времени превратятся в серьезную силу.
– Не знаю… – Саймон покачал головой. – Обращать горстку ребятишек в воинов? Случались и более страшные вещи. Я бы не стал прятать от него Чашу.
– Даже если на минуту забыть, что армия Валентина неизбежно нападет на Конклав, – сухо заметил Ходж, – нельзя сбрасывать со счетов еще одно немаловажное обстоятельство: лишь немногих, избранных людей можно обратить в нефилимов – остальные просто не переживут изменений. Нужны особая сила и эластичность. Перед обращением необходимо провести множество испытаний. Однако Валентин не станет утруждать себя подобными процедурами. Чаша будет испытана на каждом ребенке, которого ему удастся заполучить. Двадцать процентов выживших и составят армию.
Клэри прочла в глазах Алека не меньший ужас, чем испытывала сама.
– Откуда ты знаешь, что станет делать Валентин? – спросил он.
– Валентин вынашивал эти планы еще со времен существования Круга. По его словам, только так можно создать силу, способную защитить наш мир.
– Но ведь это убийство! – воскликнула Изабель. – Он собирался убивать детей!
– Он говорил, что мы создали безопасный для людей мир на тысячу лет, – ответил Ходж. – А теперь настала их очередь отплатить нам, пожертвовав собой.
– Пожертвовав детьми? – Щеки Джейса побагровели. – Это идет вразрез со всеми нашими принципами: защищать слабых, хранить род человеческий…
Ходж оттолкнул от себя тарелку:
– Валентин безумец. Одаренный безумец. Его волновало только уничтожение демонов и нежити. Валентин ставил идею очищения мира превыше всего. Во имя этого он мог бы пожертвовать собственным сыном и требовал от других такого же фанатизма.
– А у него был сын? – поинтересовался Алек.
– Я говорю образно. – Ходж вытер лоб носовым платком. От взгляда Клэри не укрылось, что его рука слегка дрожала. – Когда горела земля Валентина, сгорел и его дом. Все решили, что он сжег и себя, и Чашу, лишь бы не сдаваться Конклаву. Впоследствии среди пепла были обнаружены кости Валентина и его жены.
– Но мама не сгорела ни в каком огне! – возмутилась Клэри.
– Судя по всему, Валентин тоже, – кивнул Ходж. – Конклав будет не в восторге от того, что их обманули. И что гораздо более важно, они захотят спрятать Чашу в безопасном месте, недоступном для Валентина.
– По-моему, первым делом надо найти маму Клэри, – сказал Джейс. – Мы должны найти ее и Чашу раньше Валентина.
Клэри не имела ничего против, однако Ходж так посмотрел на Джейса, словно тот предлагал жонглировать нитроглицерином.
– Исключено.
– Но что же делать?
– Ничего. Пусть с Валентином разбираются хорошо подготовленные опытные Охотники.
– Я подготовленный, – возразил Джейс. – И опытный.
Почти родительским тоном, не допускающим возражений, Ходж произнес:
– Ты ребенок, которому еще очень далеко до взрослого.
Джейс взглянул на своего наставника из-под полуопущенных век. Длинные ресницы отбрасывали тени на высокие скулы. У любого другого человека такой взгляд можно было бы принять за смущенный или даже извиняющийся, но в прищуренных глазах Джейса читался вызов.
– Я не ребенок.
– Ходж прав, – вмешался Алек. Он поглядел на Джейса, и Клэри подумала, что Алек – один из немногих людей, которые смотрели на Джейса, испытывая страх не перед ним, а за него. – Валентин опасен. Спору нет, ты хороший Охотник. Наверное, даже лучший для своего возраста. Но Валентин – мастер, равных которому вообще нет, и победить его удалось лишь ценой огромных усилий.
– И как выясняется, он недолго был в роли побежденного, – добавила Изабель, разглядывая вилку.
– Но мы-то здесь! – настаивал Джейс. – И кроме нас, из-за подписания Договора больше никого нет. Если мы станем сидеть сложа руки…
– Мы не станем сидеть сложа руки, – вмешался Ходж. – Я сегодня же отошлю в Конклав сообщение. Если они захотят, то завтра здесь будет отряд нефилимов. Ты и так сделал больше чем достаточно.
Джейс немного успокоился, хотя его глаза по-прежнему сверкали.
– Не нравится мне это.
– Нравится – не нравится, ты, главное, молчи и не наделай глупостей, – сказал Алек.
– А что с мамой? – допытывалась Клэри. – Когда еще объявится представитель Конклава! Джослин сейчас у Валентина. А вдруг они… – Слова «пытают ее» не шли у Клэри с языка, но она поняла, что остальным и так ясен смысл сказанного.
Внезапно все опустили глаза.
Кроме Саймона.
– Плохо с ней обращаются, – закончил он. – Между прочим, Клэри, Пэнгборн и Блэквелл еще говорили, что она сейчас без сознания, от чего Валентин не в восторге. Наверное, ждет, пока она очнется.
– На месте Джослин я бы не приходила в сознание, – пробормотала Изабель.
– Она может очнуться в любой момент, – возмутилась Клэри, не обратив внимания на реплику Изабель. – Я думала, что долг Конклава – защищать людей. Сумеречные охотники уже должны быть здесь и заниматься поисками мамы. Разве нет?
– Все замечательно, только одно непонятно – где ее искать, – огрызнулся Алек.
– Так мы же знаем, – сказал Джейс.
– Да? – Клэри с надеждой посмотрела на него. – И где?
– Здесь. – Джейс дотронулся пальцем до ее виска. Он сделал это так нежно, что Клэри покраснела. – Информация заперта в твоей голове, прямо под рыжими кудряшками.
Клэри невольно подняла руку к волосам:
– Я не думаю…
– Ну и что ты предлагаешь? – резко спросил Саймон. – Вскрыть ей череп?
Глаза Джейса сверкнули.
– Нет. Безмолвные Братья помогут Клэри обрести память.
– Ты же ненавидишь их! – возмутилась Изабель.
– Я не ненавижу их, – откровенно сказал Джейс, – а боюсь.
– Ты мне говорил, что они заведуют какой-то библиотекой, – отозвалась Клэри.
– Да, все правильно.
Саймон присвистнул:
– Из этих Братьев, наверное, не вышло хороших Охотников, раз их туда сослали.
– Безмолвные Братья ведут архив, но этим их деятельность не ограничивается, – пояснил Ходж. Судя по тону, его терпение было на исходе. – В целях расширения возможностей сознания они решили подвергнуть себя воздействию самых мощных рун. Сила их столь велика, что при нанесении… – голос Ходжа сорвался, и Клэри вспомнила слова Изабель: «Так себя искалечить», – с телом происходят определенные изменения. Они не такие воины, как Сумеречные охотники. Их оружие – сила разума, а не возможности плоти.
– Они способны читать мысли? – испуганно спросила Клэри.
– Да, и это тоже. Их по праву считают самыми могущественными охотниками на демонов и поэтому боятся больше всего.
– Не знаю, – засомневался Саймон. – По-моему, ничего страшного. Лучше уж разрешить поковыряться в голове, чем отрубать ее.
– Значит, ты еще больший идиот, чем кажешься. – Джейс презрительно взглянул на него.
– Джейс прав, – проговорила Изабель, не обращая внимания на Саймона. – У Безмолвных Братьев жутковатый вид.
Ходж сцепил руки:
– Они обладают огромной силой. Они живут в темноте и не разговаривают, но вскрыть сознание человека для них не сложнее, чем для нас расколоть орех. И если будет на то их желание, Братья оставят человека кричащим во тьме безумия.
Клэри посмотрела на Джейса:
– И ты предлагаешь отдать меня им?
– Я предлагаю тебе их помощь. – Джейс наклонился к ней через стол, и Клэри заметила темно-янтарные прожилки на его светлых зрачках. – Может быть, нам и не придется искать Чашу – наверное, этим займется Конклав. Но то, что находится в твоем сознании, принадлежит тебе. Кто-то закрыл его от тебя. Неужели ты не хочешь узнать правду о своей жизни?
– Я не хочу, чтобы копались в моей голове, – едва слышно ответила Клэри.
Она знала – Джейс прав, но сама мысль о том, что ее отдадут на милость существам, которых боятся даже Сумеречные охотники, приводила в трепет.
– Я пойду с тобой, – вызвался Джейс. – Я буду все время рядом.
– Хватит! – Красный от злости Саймон вскочил на ноги. – Отстань от Клэри!
Алек повернулся к Саймону, словно только что его заметил. Откидывая прядь черных волос со лба, он удивленно спросил:
– Ты все еще здесь, примитивный?
Саймон не удостоил Алека ответом.
– Я сказал, отстань от нее, – вновь обратился он к Джейсу.
Тот медленно поднял на Саймона глаза, в которых читалось ласковое и ядовитое выражение.
– Алек прав. Институт обязан предоставлять убежище Сумеречным охотникам, а не их друзьям из примитивных. В особенности если эти друзья злоупотребляют гостеприимством.
Изабель встала из-за стола и взяла Саймона за руку:
– Я провожу его.
Саймон заколебался, но, посмотрев на Клэри, увидел, что она едва заметно качает головой. Он не стал сопротивляться и позволил Изабель увести себя из кухни.
Клэри тоже поднялась:
– Я устала. Пойду спать.
– Ты почти не ела, – заволновался Джейс.
Она отмахнулась:
– Я не голодна.
В коридоре было холоднее, чем на кухне. Клэри прислонилась к стене и отлепила майку от покрытой холодной испариной кожи. В конце тускло освещенного коридора виднелись удаляющиеся фигуры Саймона и Изабель. Она смотрела на них, и желудок вдруг сжался от странного и жуткого ощущения. С каких пор о Саймоне заботится не Клэри, а Изабель? Из всего, что с ней произошло за последнее время, напрашивался по крайней мере один вывод: как легко потерять все то, что, казалось бы, дано тебе на всю жизнь.
Высокие стены бело-золотой комнаты блестели, словно лакированные, а прозрачная крыша высоко вверху переливалась бриллиантовыми искрами. Клэри стояла в платье из зеленого вельвета с золотистым веером в руке. Ее волосы были собраны в высокий пучок, из которого свешивались вьющиеся локоны. Из-за прически Клэри с трудом могла обернуться: каждый раз, когда она пробовала посмотреть назад, голову сковывала странная тяжесть.
– Кого-то увидела? Я тебе наскучил? – поинтересовался Саймон.
В ее сне он таинственным образом научился отлично танцевать. Нарядившись во все черное, как Тенелов, Саймон легко вел ее в танце сквозь толпу. Черная одежда выгодно подчеркивала его темные волосы, смуглую кожу и белые зубы. Клэри с удивлением осознала, что он красив.
– Ты не можешь мне наскучить, – призналась она. – Просто здесь очень красиво. Никогда не видела ничего подобного.
Они миновали фонтан: огромное серебряное блюдо, в центре – статуэтка русалки с кувшином, из которого на ее обнаженную спину текло шампанское. Люди наполняли бокалы прямо из фонтана. Все смеялись и разговаривали. Когда Клэри оказалась рядом, русалка посмотрела на нее и улыбнулась. Во рту сверкнули острые, как у вампира, зубы.
– Добро пожаловать в Город стекла, – послышался чей-то голос.
Саймон пропал, и Клэри теперь танцевала с Джейсом. Он был одет в белое. Сквозь рубашку из тонкого хлопка просвечивали черные знаки. На шее молодого человека висела бронзовая цепочка, а его волосы и глаза казались по-настоящему золотыми. Ей захотелось нарисовать портрет Джейса особой позолотой, которую использовали в старинных русских иконах.
– А где Саймон? – спросила Клэри, когда они в очередной раз повернули возле фонтана с шампанским.
Изабель и Алек, оба в темно-синем, держались за руки, будто андерсеновские Гензель и Гретель в темном лесу.
– Это место только для живых, – ответил Джейс.
Чувствуя прикосновение его холодных рук, Клэри удивилась: на Саймона она почему-то не реагировала так остро.
Она подозрительно посмотрела на Джейса:
– В смысле?
Он подался вперед. Губы его оказались совсем не холодными.
– Проснись, Клэри! Проснись!
Задыхаясь, Клэри рывком села в кровати. Потные волосы липли к шее. Кто-то мертвой хваткой сжимал се запястья. Она попыталась вырваться, но потом, немного придя в себя, спросила:
– Джейс?
– Ага. – Он сидел на краю постели, лохматый, с сонными глазами.
«Как я тут очутилась?» – изумленно подумала Клэри.
– Пусти.
– Извини. – Он разжал пальцы. – Стоило мне позвать тебя по имени, как ты стала драться.
– Нервы. – Клэри огляделась.
Она лежала на кровати в небольшой спальне, обставленной мебелью из темного дерева. Сквозь приоткрытое окно лился слабый свет. Похоже, было раннее утро. Ее рюкзак стоял возле стены.
– Как я сюда попала? Не помню…
– Ты заснула в коридоре прямо на полу. Мы подумали, что в гостевой спальне тебе будет удобнее, чем в минарете.
– Круто! Вообще ничего не помню. – Клэри провела руками по волосам, убирая кудри от глаз. – А сколько времени?
– Почти пять.
– Утра? – Она сердито уставилась на него. – Надеюсь, ты меня разбудил по серьезной причине.
– А что? Ты видела хороший сон?
Клэри до сих пор мерещились отголоски музыки и смех…
– Не помню.
Джейс встал:
– Пришел один из Братьев. Я разбудил тебя по просьбе Ходжа. Честно говоря, сначала он собирался сам тебя будить, но я подумал, что, просыпаясь в пять утра, лучше увидеть перед собой кого-нибудь посимпатичнее.
– Тебя, что ли?
– А кого же еще?
– Я на это не подписывалась, – резко проговорила Клэри. – Я не пойду к Безмолвным Братьям.
– Маму найти хочешь или нет? – спросил Джейс.
Клэри уставилась на него.
– Поговори с Братом Иеремией. Может, он тебе даже понравится. У Брата Иеремии отличное чувство юмора, если учесть, что он всегда молчит.
Она закрыла лицо руками:
– Выйди. Дай переодеться.
Как только за Джейсом закрылась дверь, Клэри вылезла из кровати. Несмотря на рассветный час, в комнату с улицы уже проникал жаркий влажный воздух. Она захлопнула окно и поплелась в ванную, чтобы умыться и прополоскать рот, в котором чувствовался привкус старой бумаги.
Через пять минут Клэри надевала зеленые кроссовки. Она переоделась в укороченные джинсы и черную футболку без рисунка. Конечно, ее тощие веснушчатые конечности, торчащие из-под джинсов, ни капельки не похожи на изящные ноги Изабель. Но тут уж ничего не поделаешь! Собрав волосы в хвост, Клэри вышла в коридор, где поджидал Джейс.
Возле него беспокойно крутился мяукающий Черч.
– Что это с котом? – спросила Клэри.
– Нервничает из-за Безмолвных Братьев.
– По-моему, из-за них нервничают все.
Джейс слабо улыбнулся, и они с Клэри двинулись по коридору. Черч снова мяукнул, но за ними не пошел.
Толстые каменные стены собора еще хранили ночную прохладу; в коридорах было темно и холодно. Когда они вошли в библиотеку, Клэри с удивлением отметила, что лампы не горят. Библиотеку освещали лишь потоки молочного света из окон, располагавшихся под сводами крыши. За огромным письменным столом восседал Ходж в неизменном костюме, рассветные лучи посеребрили проседь на его голове.
Сначала Клэри решила, что Ходж в комнате один, и подумала, что Джейс сыграл с ней злую шутку. Затем из темноты выступила фигура, которую она ошибочно приняла за густую тень. Перед ней стоял высокий человек в плотной мантии, скрывавшей его с головы до ног. Лицо незнакомца мешал увидеть низко надвинутый капюшон. На подоле и рукавах мантии, похожей по оттенку на лист пергамента, виднелись сложные рунические узоры, напоминающие цветом засохшую кровь. У Клэри по коже поползли мурашки.
– Это Брат Иеремия из Города молчания, – произнес Ходж.
Брат Иеремия направился к ней, тяжелая мантия заколыхалась. И тут до Клэри дошло: незнакомец двигался совершенно бесшумно, даже его одеяние не шуршало. Клэри стала подозревать, что видит привидение, но когда он остановился, она почувствовала странный сладковатый запах, как будто смесь благовоний с привкусом крови.
– Иеремия, это та самая девочка, о которой я тебе писал. Кларисса Фрэй, – сказал Ходж, поднимаясь из-за стола.
Лицо, скрытое капюшоном, медленно повернулось к ней. Клэри похолодела.
– Здравствуйте, – сказала она.
Ответа не последовало.
– Кажется, ты прав, Джейс, – признал Ходж.
– Конечно, – ответил тот. – Я всегда прав.
Наставник не обратил внимания на его реплику.
– Я вчера вечером послал сообщение в Конклав, но все-таки воспоминания Клэри – это ее личное дело. Только она может решать их дальнейшую судьбу. Если Клэри захочет прибегнуть к помощи Безмолвных Братьев, ей должен быть предоставлен выбор.
Клэри промолчала. Вспомнились слова Доротеи о блоке в сознании, за которым заперты воспоминания. Конечно, она хотела узнать, что там хранится. Но окутанная тенями фигура Брата Иеремии стояла перед ней так… бесшумно. Казалось, тишина исходила от него темными волнами, черная и густая, как чернила. Леденящий холод пробрал девушку до костей.
Лицо Брата Иеремии по-прежнему было повернуто к ней, но под капюшоном виднелась лишь чернота.
Это дочь Джослин?
Задохнувшись от неожиданности, Клэри отпрянула. Слова эхом прозвучали в голове, как будто ее собственные мысли… попавшие туда не по ее воле.
– Да, – откликнулся Ходж и быстро добавил: – Ее отец из примитивных.
«Это не имеет значения, – раздался в голове Клэри ответ Брата Иеремии. – Главное, что в ней течет кровь членов Конклава».
– А почему вы назвали маму Джослин? – Клэри тщетно старалась разглядеть под капюшоном лицо. – Вы были знакомы?
– Братство ведет записи обо всех членах Конклава, – пояснил Ходж. – Причем очень подробные…
– Не такие уж подробные, – вмешался Джейс. – Иначе бы Конклав знал, что Джослин не погибла.
«Скорее всего, она обратилась за помощью к магу, чтобы он помог ей исчезнуть. Большинству Сумеречных охотников не так-то просто скрыться от Конклава…»
Голос Иеремии звучал ровно: в нем не чувствовалось ни одобрения, ни порицания действий Джослин.
Я кое-чего не понимаю, – сказала Клэри. – Почему Валентин так уверен, что Чаша смерти у мамы? Если ей с огромным трудом, как вы говорите, удалось скрыться, то зачем тащить с собой еще и Чашу?
– Чтобы до нее не добрался Валентин, – ответил Ходж. – Джослин лучше других знала, что может случиться, если он получит Чашу. Вероятно, она боялась, что даже у Конклава не хватит сил удержать Чашу у себя. Ведь Валентин однажды уже похитил ее.
– Наверное. – Как Клэри ни старалась, она так и не смогла представить маму, бегущую под покровом темноты с золотой Чашей в кармане комбинезона.
– Джослин восстала против собственного мужа, когда ей стало известно, для чего ему понадобилась Чаша, – продолжал Ходж. – Версия, что она была готова на все, лишь бы уберечь Чашу от Валентина, не лишена оснований. Если бы в Конклаве знали, что Джослин жива, к ней бы обратились в первую очередь.
– Такое впечатление, – резко сказала Клэри, – что все, кого Конклав официально признал погибшими, на самом деле живы. Может, им стоит проводить опознание по зубам?
– Мой отец погиб, – так же резко ответил Джейс. – И тут никакие опознания не нужны.
Распаленная Клэри обернулась к нему:
– Послушай, я не имела в виду…
«Хватит. – В ее голове снова раздался голос Брата Иеремии. – Если хочешь узнать истину, имей терпение».
Быстрым движением он откинул капюшон. Забыв о Джейсе, Клэри отчаянно старалась не завизжать. Голова Брата Иеремии была лысой, белокожей и гладкой, как яйцо. Вместо глазниц виднелись темные провалы. Губы крест-накрест пересекали две черные линии, напоминавшие хирургический шов. Вот почему Изабель сказала, что Безмолвные Братья калечат себя.
