Текст книги "Каждая изысканная вещь (ЛП)"

Автор книги: Кассандра Клэр

Соавторы: Морин Джонсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Наиболее разумная просьба, – сказал Джеймс, свешивая свои длинные ноги со своего читательского насеста. – Какая книга? К счастью, тетушка Софи и дядюшка Гидеон имеют внушительную коллекцию. Приключения? Историю? Роман? Поэзию?

Весь молодняк был невероятно книжным. Анна относила это к влиянию дяди Уилла и тети Тессы. Они редко позволяли кому-либо уйти из Института без книги, которую, как они считали, необходимо прочитать.

Теперь, когда они говорили об этом, конечно, это будет полезно для разговоров с Ариадной. Ведь она же была помешана на книгах.

– Тренирую одну новенькую, – Анна сказала. – Ее зовут Ариадна, и она много читает, так что…

– А! Ариадна. Это имя из мифологии. Мы можем начать с этого. Как насчет Золотой Ветви Фрейзера? Есть новое издание в трех томах. Если только ты не хочешь начать с базы. Всегда же есть Классическая Библиотека Лемприра…

Джеймс изящно пролистывал страницы книг. Он был совершенным бойцом и отличным танцором. Конечно, эти черты, сочетавшиеся с фактом, что его внешность становилась все более привлекательной, объясняли его внезапную популярность у девчонок. И он не мог пройти через комнату, где они были, не вызвав тем самым вздохов и хихиканья. Анна полагала, что довольна им или будет, если он когда-нибудь все же заметит, что происходит.

Вскоре он собрал дюжину книг с полки, передавая одну Кристоферу, будто передумав. Серебряный браслет блеснул на его запястье, когда он поднял руку – подарок любимой, полюбопытствовала Анна? Конечно, одна из вздыхающих хохотушек привлекла его интерес в конце концов. Анна полагала, ей следует быть более милосердной к ним – она сама балансировала на грани вздохов и дурацкого смеха из-за Ариадны в тот момент.

Дверь распахнулась настежь, и Мэттью Фэйрчайлд вошел в комнату и драматически облокотился на спинку кресла.

– Добрый вечер, вы, банда прекрасных негодяев. Джеймс, с чего это ты чистишь полки?!

– Анна попросила у меня что-нибудь почитать, – сказал Джеймс, пробегая страницу содержания яростным взглядом. Он отложил книгу в сторону.

– Анна? Почитать? Да это Черная Магия, не иначе?!

– Вряд ли я неначитанная, – сказала Анна, бросая в него яблоком.

Он с легкостью поймал его и улыбнулся. Для Мэттью привередливость была естественной. Он и Анна часто обсуждали джентельменскую моду вместе, но сегодня Анна заметила, что его волосы были немного растрёпанными, и одна из пуговиц на его жилетке была не застегнута. Конечно, это всего лишь мелочи, но у Мэттью они сообщали о чем-то большем.

– Какой твой интерес? – спросил Мэттью.

– А что, это преступление – хотеть стать более начитанной?

– Совсем нет, – сказал Мэттью. – Я люблю литературу. Вообще-то, я нашел великолепное место. Это салон, полный писателей и поэтов. Вот только… у него не очень хорошая репутация.

Анна с заинтересованно склонила голову.

– Вот, – Джеймс сказал, выкладывая в стопке дюжину или около того книг с глухим хлопком на стол. – Нравится что-нибудь? Посмотри. Конечно, могу рекомендовать и другие. Подожди. Нет. Не эти и не эти.

Он собрал книги и вернулся к полкам. Джеймс был явно поглощен своим занятием. Кристофер счастливо читал свою книгу, которая имела ужасное научное название. Люси и Томас все так же заседали за письменным столом, Томас, помогающий Люси с какими-то фразами, Люси училась для Корделии, а Томас любил языки, поскольку он говорил на испанском с дядей Гидеоном и на уэльском со своими кузенами. Ангел благословил их добрые души рвением к учебе и ни один из них не слышал Анну и Мэттью, плетущих темный заговор. Но несмотря на это, Мэттью говорил почти шепотом.

– Почему бы мне не зайти за тобой в полночь, – сказал Мэттью. – Мы можем пойти вместе. Я бы не отказался от компаньона, который знает, как повеселиться. А тебе может понадобиться маскировка. Ни одна молодая леди с хорошей репутацией не будет разгуливать по улицам Лондона в полночь.

– О, – сказала Анна. – Уверена, смогу что-нибудь придумать.

За несколько минут до полуночи, как и было обещано, Анна услышала стук по окну своей спальни. Мэттью Фэйрчайлд был там, танцуя по краю. Анна распахнула окно.

– Боже! – сказал он одобрительно. – Это одежда Кристофера?

Анна нарядилась в одежду брата. Подшивка здорово помогла.

– Маскировка, – сказала она просто.

Он рассмеялся, небрежно крутясь на подоконнике. Она могла видеть – он пил: его рефлексы были замедленны, и ему удалось избежать падения лишь в последние доли секунды.

– Тебе они идут больше, чем идут ему, но все же… нам нужно подобрать тебе что-нибудь покрасивее. Вот.

Он снял эскот с шеи и протянул ей.

– Я настаиваю, – сказал он. – Я никогда не позволю леди выйти в свет в скверном мужском наряде.

Анна глубоко вздохнула и улыбнулась, когда надевала галстук. Они вдвоем выпрыгнули из ее окна, бесшумно приземлились во дворе напротив дома.

– Где это место? – спросила Анна.

– Мерзкий уголок в Сохо», – сказал он с улыбкой.

– Сохо! – Анна была в восторге. – Как ты узнал о нем?

– О, только через мои скитания.

– Да, ты часто бродишь по разным местам.

– У меня беспокойная душа.

Мэттью был пьянее, чем казался сначала. Он покачивался на каблуках и крутился вокруг фонарных столбов, пока они шли. Он часто бывал таким последние несколько недель – все, что было веселого и светлого в Мэттью, всегда было на грани. На некотором уровне она даже чувствовала беспокойство о нем. Но любое ограничение свободы оказывалось губительным для Мэттью. Наверняка в его безудержном веселье виновата исключительно летняя ночь.

Дом, куда Мэттью вел Анну располагался в глубине запутанных лабиринтов Сохо, за пределами улицы Бруа. Он был покрашен черной краской весь, кроме двери, которая была зеленой.

– Тебе здесь понравится, – сказал Мэттью, улыбаясь Анне.

Дверь им открыл высокий, бледный мужчина в бардовом сюртуке.

– Фэйрчайлд, – сказал он, глядя на Мэттью. – И…

– Хороший друг Фэйрчайлда, – ответил Мэттью..

Анна еще долго могла чувствовать разумность взгляда вампира, когда он впустил их внутрь. Он казался заинтригованным и ею и Мэтью, хотя выражение его лица было нечитабельным.

Наконец он отошел в сторону и впустил их внутрь.

– Вот видишь?! – сказал Мэттью. – Никто не может воспротивиться нашему очарованию.

Коридор был предельно темным – фрамуги светильников были покрыты бархатными драпировками. Единственный яркий свет исходил от свечей. Дом был украшен в стиле, который Анна определенно одобряла – невероятно темно-зеленые обои с золотистыми вкраплениями, бархатные занавески и мебель. Пахло сигарами и странными, крохотными сигаретами с ароматом роз, а еще джином. Комната была заполнена жителями Нижнего Мира и примитивными, все затейливо одеты.

Анна заметила многих людей, рассматривающих ее и ее мужской стиль одежды восхищенно. Мужчин забавляло это, женщин – восхищало или интересовало.

Некоторые жадно пожирали ее глазами, разглядывая женское тело, изгибы которого подчеркивала мужская одежда. Это было словно избавившись от платьев, она избавилась и от ожиданий общества, от ее женской скромности, и могла позволить себе и их восхищение, и их желание.

Ее душа наполнилась уверенностью: она почувствовала себя роскошным созданием: ни джентльменом, но и не леди.

Джентледи, она подумала, и подмигнула единственному, кого узнала: оборотню Вулси Скотту, главе волчьей стаи. Он был одет в смокинг цвета бутылочного стекла и раскуривал трубку в окружении очарованных примитивных.

– Конечно, – услышала Анна, как он сказал, – тяжело им было втащить мою ванну в один из трех домов, но я вряд ли бы согласился расстаться с ней. Каждый должен всегда забирать с собой свою ванну.

– Это какой-то Йетс… вон там, – сказал Мэттью, указывая на высокого мужчину в очках. – Он читал новую работу, когда я был здесь в прошлый раз.

– И это было замечательно, – сказал голос. Он принадлежал женщине, сидящей неподалеку от того места, где стояли Анна и Мэттью. Она была ошеломляющей колдуньей с чешуйчатой кожей змеи, окрашенной серебром, почти опалового цвета. Ее длинные, зеленые волосы ниспадали на плечи и были стянуты тонкой золотой сеточкой. Она была одета в длинное красное платье. Она элегантно повернула голову к Анне и Мэттью.

– Все лондонские Сумеречные Охотники выглядят столь же впечатляюще, как и ты? – спросила он. У нее был немецкий акцент.

– Нет, – просто ответила Анна.

– Определенно нет, – согласился Мэттью.

Колдунья улыбнулась.

– Ваши лондонские Сумеречные Охотники интереснее, чем наши, – произнесла она. – Наши очень утомительные. Ваши…

Кто-то что-то заворчал, и остальная часть группы одобрительно расхохоталась.

– Присаживайтесь и присоединяйтесь к нам, – сказала женщина. – Я Леопольда Штайн.

Большинство людей вокруг Леопольды казались льстивыми примитивными, так же, как и группа вокруг Вулси Скотта. Один мужчина был одет в длинный балахон, покрытый символами, которые Анна не узнала. Мэттью и Анна сели на ковер, напротив мягких подушек, служивших вместо дивана. Рядом с ними была женщина, носившая золотой тюрбан, собранный из шарфа, заколотого булавкой с сапфиром.

– Вы двое Избранных? – спросила она Мэттью и Анну.

– Конечно, – Мэттью ответил.

– А. Я могла бы понять по тому, как Леопольда отреагировала на вас. Она абсолютно замечательная, не так ли? Она из Вены и знает практически каждого – Фройда, Малера, Климта, Шиле…

– Великолепно, – сказал Мэттью. Он должно быть думал это и вправду было великолепно – Мэттью обожал искусство и художников.

– Она собирается помочь нам, – сказала женщина. – Очевидно, мы имели такие проблемы здесь. Почему Кроули даже не узнали здесь, в Лондоне! Ему пришлось отправляться в Ахатхор Храм, в Париж, чтобы быть инициированным до уровня Младших Адептов, уверена вы об этом слышали.

– Сразу же, как это произошло, – солгал Мэттью.

Анна прикусила губу и посмотрела вниз, чтобы удержаться от смеха. Это всегда было забавно – встречать примитивных, которые имели фантастические знания о том, как работает магия. Леопольда, она заметила, снисходительно улыбалась всей группе, как будто они все были милыми, но недалекими детишками.

– Ну, – женщина продолжила, – я была адептом в храме Исиды-Урании, и я могу заверить тебя, что я была непреклонна, что…

Это было прервано мужчиной, стоявшим в центре комнаты и поднимавшим бокал с чем-то зеленым.

– Мои друзья! – сказал он. – Я настаиваю, чтобы мы помянули Оскара. Вы должны поднять бокалы!

Это было встречено одобрительным согласным шумом, и все присутствующие подняли бокалы.

 
Одни любят слишком мало, другие – слишком долго,
Одни продают, и другие покупают;
Некоторые совершают поступок со множеством слез,
И некоторые без вздоха
Каждый человек убивает то, что любит.
И все же не каждый человек умирает.
 

Она не знала точно, что это значит, но ее преследовал призрак этого. На Мэттью, который неуклюже уселся, это возымело больший эффект.

– Это прогнивший мир, который позволил умереть такому человеку, как Уайльд, – сказал Мэттью. Была жесткость в его голосе и это было ново и немного тревожно.

– Это звучит немного жутко, – Анна сказала.

– Это правда, – он ответил. – Наш великий поэт, и он умер в бедности и безызвестности, не так давно. Они бросили его в тюрьму потому, что он любил другого мужчину. Не думаю, что любовь может быть неправильной.

– Нет, – сказала Анна.

Она всегда знала, что любила женщин так, как от нее ожидали, что она будет любить мужчин. Она находила женщин прекрасными и желанными, в то время как мужчины всегда оставались для нее только хорошими друзьями, братьями по оружию, но ничем более. И она никогда не притворялась, казалось, все ее друзья приняли это, как факт.

Но это было правдой, хотя Мэттью и остальные часто шутили с ней о разбитых сердцах прекрасных девушек, это не было тем, что она когда-нибудь обсуждала с матерью. Она вспомнила, как нежно касалась мать ее волос в экипаже. Что же на самом деле думала Сесили о своей странной дочери?

Не сейчас, сказала она себе. Она повернулась к женщине в тюрбане, которая пыталась привлечь ее внимание.

– Да?

– Моя дорогая, – сказала женщина. – Ты обязательно должна быть здесь через неделю. Верные будут вознаграждены, я тебе обещаю. А древние, спрятанные от нас давным-давно, будут обнаружены.

– Конечно, – сказала Анна, подмигивая. – Да. Не пропустила бы это ни за что на свете.

В то время, как она просто продолжала разговор, Анна поняла, что хотела бы вернуться в это место. Она пришла сюда в мужской одежде и получила в ответ только одобрение. Ну, вообще-то она была уверена, что одна юная вампирша рассматривала ее с нездоровым интересом. И Леопольда, прекрасная колдунья, не отводила взгляда от Анны. И если бы все ее помыслы не были посвящены лишь Ариадне…

Ну, это только можно оставить на милость воображения.

Когда Мэттью и Анна покинули дом той ночью, они не заметили фигуру на другой стороне улицы, скрывшуюся в тени.

* * *

Джем узнал Мэттью сразу, но сначала был озадачен и не мог понять, кто же его спутник. Этот человек походил на его парабатая, Уилла Эрондейла, не того Уилла, которым он был сейчас, но Уилла в семнадцать, с его самоуверенной развязностью и вздернутым подбородком. Но ведь этого просто не могло быть. И спутник Мэттью точно не был Джеймсом, сыном Уилла.

У него заняло несколько минут, чтобы понять, что молодой мужчина перед ним и не мужчина вовсе. Им оказалась Анна Лайтвуд, племянница Уилла. Она унаследовала темные волосы и профиль Эрондейлов, а еще самоуверенную развязность своего дяди. В какой-то момент Джем ощутил острую боль в сердце. Это было подобно увидеть своего друга молодым снова, и их двоих, когда они жили в Институте вместе и сражались вместе бок о бок друг с другом, до того, как Тесса Грей впервые переступила порог Института.

Это правда было столь давно?

Джем вздрогнул, отогнал непрошенные мысли и постарался снова сконцентрироваться на настоящем. Анна носила некую маскировку, и она и Мэттью только что побывали на каком-то сборище жителей Нижнего Мира с колдуньей, как он заметил. И у него не было ни малейшей идеи, что они там делали.

* * *

Целая неделя прошла. Целая неделя для Анны, бегавшей проверять почту, смотрящей из окна, ходившей часть пути до Площади Кавендиш. Прежде, чем повернуть обратно. Жизнь. Это была агония, и это превратилось в осознание, когда Анну позвали вниз рано в пятницу, чтобы найти Ариадну, дожидавшуюся ее, наряженную в роскошное желтое платье и белую шляпку.

– Доброе утро, – Ариадна сказала. – Почему ты не готова?

– Готова?! – переспросила Анна и при неожиданном появлении Ариадны в горле у нее пересохло.

– Тренироваться!

– Я…

– Доброе утро, Ариадна! – Сесили Лайтвуд вышла с Александром.

– О! – взгляд Ариадны стал будто светлее, когда она увидела малыша. – Я просто не могу не подержать его – я просто обожаю малышей!

Появление Александра дало Анне время вскарабкаться наверх, выровнять дыхание, брызнуть водой на лицо, и захватить свою экипировку. Пятью минутами позже, Анна сидела напротив Ариадны в экипаже Бриджстоков, направлявшемуся к Институту. Сейчас они были наедине, близко друг к другу, в теплом экипаже. Запах духов Ариадны, запах цветущего апельсина обволакивал и дурманил Анну.

– Я тебя побеспокоила? – спросила Ариадна. – Я просто надеялась… что ты будешь свободна, чтобы потренировать меня… – она выглядела обеспокоенной. – Надеюсь, я не предположила… неправильно. Ты сердишься?

– Нет, – ответила Анна. – Я никогда не смогу сердиться на тебя.

Анна хотела бы, чтобы это прозвучало легко и беззаботно, но хрипотца в ее голосе выдала правду.

– Хорошо, – Ариадна светилась от радости и сплела пальцы в замок на коленях. – Я бы ненавидела раздражать тебя.

Когда они прибыли в Институт, Анна переоделась намного быстрее, чем Ариадна. Она ждала в тренировочной комнате, нервно меряя ее шагами, беря ножи со стены и метая их, чтоб успокоить нервы.

Это же только тренировка. Простая тренировка.

– А у тебя хороший бросок, – сказала Ариадна.

Ариадна была ошеломляюще красива в платьях; экипировка же открыла, и кое-что еще. Она все еще оставалась женственной, с ее длинными волосами и роскошными изгибами фигуры, теперь не скованной весом тяжелой ткани, она двигалась с грацией и скоростью.

– Как бы ты хотела начать? – сказала Анна. – У тебя есть предпочитаемое оружие? Или нам полазать? Работа на перекладине?

– Все, что ты считаешь лучшим, – ответила Ариадна.

– Нам начать с клинков? – сказала Анна, беря один со стены.

* * *

Что бы ни делала Ариадна в Идрисе, это определенно не включало усиленные тренировки. Она окончательно уверилась в этом. Когда она делала бросок – руки ее были слабыми. Анна подходила и инструктировала ее, заставляя себя сохранять самообладание, когда она брала руку Ариадны в свои, и показывала ей бросок. Она была на удивление хороша в скалолазании, но добравшись до потолочной балки, она неудачно ухватилась и упала. Анна прыгнула под нее и аккуратно поймала во время падения.

– О, очень впечатляюще! – сказала Ариадна, улыбаясь.

Анна стояла там несколько мгновений, все еще с Ариадной на руках, не уверенная, что делать дальше. Было что-то во взгляде Ариадны, в том, как она смотрела на Анну, будто загипнотизированная.

Что она спросила? Как могло это случиться с кем-то вроде Ариадны?

Это было слишком.

– Очень хорошая попытка, – сказала Анна и осторожно поставила ее на ноги. – Только… следи куда наступаешь.

– Думаю, на сегодня мне хватит, – отметила Ариадна. – Как можно развлечься в Лондоне?

О, так много возможностей.

– Ну, – сказала Анна. – Как насчет театра и зоопарка?..

– Нет, – Ариадна взяла одну из подушек и покрутилась вокруг нее. – Уверена, ты знаешь место для настоящего веселья.

– Ну, – сказала Анна, лихорадочно подбирая слова, – знаю место, полное писателей и поэтов, и оно лучшее. Открывается после полуночи.

– Тогда, полагаю, ты возьмешь меня с собой, – сказала Ариадна, и ее глаза сверкали. – Буду ждать тебя в полночь у окна сегодня.

Ожидание в тот вечер было мучительным.

Анна возилась со своим ужином и смотрела на часы через всю комнату. Кристофер складывал в пирамиду морковки на тарелке, очевидно, занятый мыслями о разработке очередного механизма. Ее мама кормила Александра. Анна считала удары собственного сердца. Ей приходилось отчаянно стараться оставаться незаметной. Она провела некоторое время в семейной комнате с малюткой братом; она взяла книгу и листала, быстро пробегая глазами по страницам. К девяти она все же смогла лениво потянуться и сообщить, что собирается принять душ и лечь спать.

Вернувшись в свою комнату, Анна подождала, пока не услышала, что остальные домочадцы пошли спать, прежде чем переоделась. Ей потребовалось время чтобы почистить и заштопать свой наряд настолько хорошо, насколько она только могла. Когда она оделась, она выглядела и наряднее, и опаснее. Она решила, что именно так будет одеваться, если попадет в приключение или даже встретит Ариадну.

Она выскользнула из своего окна в одиннадцать, спустилась по веревке, которую забросила обратно внутрь. Она могла бы и спрыгнуть, но ей потребовалось время, чтобы хорошо заправить волосы в шляпу. Она отправилась к Белгравии и в этот раз она не беспокоилась о том, чтобы избегать освещенных фонарями участков дороги. Она хотела быть увиденной. Она гордо выпрямила спину и шла широкими шагами. И чем дальше она шла, тем увереннее становились ее походка, и четче ее ощущения. Она приветствовала, коснувшись пальцами шляпы, леди в проезжающем навстречу экипаже, леди улыбнулась и застенчиво отвернулась.

Анна знала, что теперь она никогда не сможет снова носить платья. Она всегда любила театр, саму идею представления. Первый раз она надела одежду своего брата, это было представление, но каждый раз, когда она делала это вновь, игра становилась все реальнее. Она не была мужчиной, да и не хотела им быть – но почему мужчины должны получать все хорошее от мужественности только по случаю рождения? И почему ей, Анне не следует носить их одежду, пользоваться их уверенностью и привилегиями?!

Ты украла у Бога огонь.

Весь развязный вид, в котором пребывала Анна, вошел в спячку, как только она повернула за угол на Кавендиш-Сквер. Сможет ли Ариадна принять её вот такую? Несколько минут назад всё казалось таким правильным, а сейчас…

Анна уж подумала повернуть назад и никуда не идти, но всё-таки заставила себя пойти дальше.

В доме Бриджстоков было темно. Анна подняла голову, измученная мыслью, что Ариадна обманула её. Но затем она увидела резкое движение рядом с занавесками, а после распахнулось окно. Ариадна посмотрела на неё сверху вниз. И улыбнулась.

Через секунду из окна уже свисала веревка. Ариадна соскользнула вниз так изящно, как не делала даже на тренировке. Одета она была в светло-голубое платье, которое чуть дрогнуло, когда она приземлилась.

– О, боже… – сказала Ариадна, подходя к Анне, – Ты выглядишь просто… ошеломляюще.

И Анна вдруг поняла, что ни каких денег не стоил тот взгляд, каким Ариадна одарила её.

Они взяли карету, чтобы добраться до Сохо. Хотя и она, и Ариадна нанесли на себя гламур, дабы скрыть руны от примитивных, Анне всё равно доставил удовольствие тот взгляд, которым наградил её водитель, как только он понял, что симпатичный молодой человек, сидящий у него в кабине, оказался симпатичной молодой девушкой. Он приподнял свою шляпу, когда они выходили из экипажа, бормоча себе под нос что-то про «молодежь в эти дни».

Они подошли к дому, однако в этот раз Анна постучала в дверь. Тон мужчины был не очень любезным. Сначала он обвел глазами Анну, а затем Ариадну:

– Никаких Сумеречных Охотников.

– А система обслуживания клиентов стала ещё хуже по сравнению с прошлым разом, – ответила Анна, замечая, что сейчас окна были прикрыты тяжелыми бархатными занавесками.

– Идите домой, юные Сумеречные Охотники, – продолжил он, – Надеюсь, я ясно выразился.

И дверь захлопнулась у них прямо перед носом.

– А вот теперь мне интересно, – сказала Ариадна. – Тебе не кажется, что зайти нам всё же стоит?

У Ариадны, конечно, была озорна черта характера, которая дополняла её жизнерадостность и любовь к разным вещам, которые были несколько…шаловливыми. И Анна почувствовала, что должна поощрять данный импульс.

На плоской передней части дома не было четкой точки доступа, поэтому они спустились до конца улицы и обнаружили узкую аллею, соединяющую дома. Вплоть до третьего этажа дом был кирпичным. Несмотря на это, там проходила водосточная труба. Анна ухватилась за неё и поднялась. Оттуда она не могла добраться до окон третьего этажа, однако могла попасть на крышу. Она посмотрела вниз, чтобы убедиться, что Ариадна поднялась за ней, снова проявив больше мастерства, чем на тренировке. Им удалось открыть чердачное окно. Оттуда они поползли по извилистой лестнице, сначала шла Анна, а Ариадна позади неё. Ариадна держала руку около талии Анны, возможно, для подстраховки, или же…

Анна предпочла не думать об этом.

Сегодня вечером в доме использовали слишком много фимиамов. Запах витал по коридору и дошел уже до лестницы, почти заставив Анну кашлять. Это был неприятный запах – он был едким и тяжелым. Анна почуяла горькую полынь и что-то еще, что-то с металлическим запахом, как обычно пахнет кровь. Здешняя публика обычно была довольно спокойной. Слышен был только один голос, и довольно низкий. Женский голос с немецким акцентом. Этот голос читал заклинания.

Анна сразу поняла, что это было заклинание призыва, нечто подобное она уже слышала. Она повернулась к Ариадне, чье лицо выражало крайнее беспокойство.

Она потянулась за своим клинком Серафима и подала знак Ариадне, что пойдет первой и посмотрит, что там происходит. Ариадна кивнула в ответ. Анна начала красться к концу лестницы, а затем к концу холла. Девушка отодвинула бархатный занавес, что загораживал путь к гостиной. Все присутствующие сидели лицом к центру комнаты, поэтому всё, что Анна могла видеть, были их спины и слабое мерцание свечей.

Анне удалось распознать форму круга, что был начертан на полу. Женщина в тюрбане стояла на самом краю круга, а на её лице читался полный восторг. Одета она была в длинную черную мантию, а над головой держала книгу с рисунком пиктограммы. Книга была сделана из чего-то странного. Возможно, это была кожа.

А возвышалась над всеми ними Леопольда. Её глаза были закрыты, руки были подняты вверх. Приглядевшись, Анна заметила, что Леопольда держала в руках изогнутый кинжал. Разговаривала она на демоническом языке. Затем она кинула взгляд на женщину в тюрбане и кивнула. Сделав длинный шаг в сторону круга, женщина остановилась. Зеленое пламя вспыхнуло кольцом, заставляя всех находящихся в комнате примитивных попятиться и что-то нечленораздельно бормотать. К удивлению Анны, ни одного представителя Нижнего Мира здесь не было.

– Выйди! – воскликнула женщина. – Выйди, прекрасная смерть. Выйди, создание, выйди, чтобы мы могли поклоняться тебе. Выйди!

– Убирайтесь отсюда! – крикнула Анна, пробираясь в комнату. – Все вы!

У людей не было ни секунды, чтобы удивиться. Огромный Пожиратель вырвался из темноты. Женщина в тюрбане опустилась на колени прямо перед демоном:

– Мой Лорд, – обратилась она к Пожирателю, – Мой темный…

Пожиратель резко взмахнул своим хвостом и снес женщине голову. Все собравшиеся выпустили коллективный крик и сразу побежали к выходу. Анна должна была подобраться к этому демону. А Пожиратель тем временем быстро расправился со всем тем, что осталось от женщины.

Леопольда Штайн смотрела на представленную картину с каким-то спокойным лицом, будто это было для неё забавное времяпрепровождение.

Было очень трудно сражаться с демонами в столь узком пространстве, не поранив других людей. Анна оттолкнула несколько примитивных в сторону и, подняв клинок Серафима, смогла подобрать к демону ближе. Демон сразу же издал сердитый визг. А издал он его будто, что-то очень быстро выбило ему глаз. Ариадна стояла рядом с Анной, держа в руке Электрум, и улыбалась.

– У тебя очень хороший удар, – сказала Анна, когда сердитый демон начал обходить их вокруг.

Он прыгнул и прорвался через одно из передних окон. Анна и Ариадна молниеносно среагировали, одежда Анны абсолютно не стесняла движений, и она прыгнула. Ариадна прошла через дверь, но быстро встала на ноги, лязгнув своим хлыстом в воздухе. Работая сообща, они быстро расправились с этим демоном.

Но затем послышался странный, потрескивающий шум. Они повернулись и увидели, что демон пришел не один – из сломанного окна вылилось скопление маленьких демонов, похожих на своего предшественника, с их челюсти капала зелена жидкость. Анна и Ариадна повернулись лицом к ним, взяв поудобнее свое оружие. Маленький Пожиратель прыгнул вперед. Ариадна ударила его своим хлыстом. Другой тут же бросился к ним, но, как только он смог приблизиться достаточно близко, буквально из воздуха рядом с Анной появился человек в капюшоне. Она повернулась к этому человеку, и, к своему удивлению, обнаружила, что сейчас перед ней стоит Брат Захария. Она была знакома с бывшим парабатаем своего дяди, хотя не имела ни малейшего понятия, что он здесь делает.

– Как много? – спросил он.

– Я не знаю, – ответила она, в то время как ещё один демон вышел из дома, – Все они выходят из круга, он находится внутри этого дома. Люди могут быть ранены.

Он кивнул и показал Анне жест, что он собирается отправиться внутрь, в то время как Анна и Ариадна остались на улице. Одно из существ хотело уже было напасть на примитивного, однако Анна вскочила на ноги, уклонилась от яростно летящего в её сторону хвоста и вонзила клинок демону прямо в затылок. Ошеломленный примитивный отскочил назад, когда Пожиратель упал на землю. Она повернулась и посмотрела на Ариадну, которая быстро разбиралась с ещё одним демоном, разрезая воздух с помощью ее электрического хлыста, а затем и ноги демона. Анна была очень удивлена – единственный другой подобный хлыст, который она когда-либо видела, принадлежал Консулу, Шарлотте Фэйрчайлд.

Девушки стояли спиной друг к другу, сражаясь, словно они были парабатаями, их движения были абсолютно синхронными. Хотя они, конечно, не были парабатаями. Те чувства, что Анна испытывает к Ариадне, были бы совершенно не позволительными по отношению к своему парабатаю. И вдруг Анна поняла, что это неловкое откровение, пришедшее прямо посреди битвы с демонами, является чистой правдой.

Она совершенно точно была влюблена в Ариадну Бриджсток.

* * *

Джем вошел в дом через открытые двери, крепко держа в руке свой посох. Комната была тихой и безлюдной. Весь пол помещения был забрызган кровью; повсюду лежали куски человеческого тела.

– Наконец-то! – разразился женский голос, – Я уж думала, что ты уже не придешь.

Джем повернулся. Леопольда Штайн сидела в прихожей на большом парчовом кресле, держа в руках голову женщины. Джем поднял свой посох.

«Ты убила ни в чем неповинных людей», – сказал он ей.

– Они сами себя убили, – произнесла она. – Они играли с огнем. И на нём же и сгорели. Ты же знаешь, что они из себя представляют. Они и вправду считают, что способны понять магию. Они должны были понять, что это истинное положение вещей. Честно говоря, я оказала им услугу, теперь они уже никогда не будут вызывать демона. Я всего лишь хотела преподать им урок, и что в этом такого? Не думаю, что это самое важное, о чем ты должен так беспокоиться.

Джема разрывали противоречивые чувства, с одной стороны его инстинкты говорили, что нужно избавиться от неё за то, что она сделала, и всё же…

– Я вижу в тебе сомнения, Джеймс Карстаирс, – сказала она с улыбкой.

«Моё имя Брат Захария».

– Ты был Джеймсом Карстаирсом, Сумеречным Охотником, который был зависим от инь-феня. Ты ведь был знаком с Акселем Мортмейном, которого они именовали не иначе как «Магистр»?

Только услышав имя Мортмейна, Джем опустил свой посох.

– Ах, – улыбнулась Леопольда. – Ты помнишь Акселя?

«Ты его знала?»

– И очень хорошо, – пояснила женщина. – Я много кого знаю. Вот, например, я знаю мага, который помогает заправлять местным Институтом. Тесса Эрондейл. Хоть она и Сумеречный Охотник, но её кожа не выносит рун. Она вышла замуж за твоего парабатая.

«Почему ты спрашиваешь меня о Тессе?» – задал вопрос Джем.

Джем почувствовал, как холодок прошелся по позвоночнику. Ему не нравился этот маг. Ему не нравился интерес этой женщины к Тессе.

– Потому что ты был на Теневом рынке, задавал множество вопросов об этой девушке. О её отце. О её демоническом отце.

Она отпустила голову женщины со своих колен:

– Как я уже и сказала, я была знакома с Мортмейном. А поскольку ты спрашивал про него, про то, как была создана Тесса, эта новость дошла до меня – одну из последних выживших его друзей. Я уверена, тебе интересно, как именно он создал Тессу. Ты ищешь демона, которого Мортмейн призвал, демона, которому было суждено стать её отцом. И, если ты уберешь своё оружие, то получишь ответы.