Текст книги "Рыжая-бесстыжая"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 9

– Мы ясно слышали выстрелы, Пит, но пять? Сколько требуется патронов, чтобы… – Квирк резко оборвал фразу, войдя в широко раскрытую дверь и увидев меня возле письменного стола.

Потом все шло в соответствии со сценарием старого, всем надоевшего фильма. Экран как бы приближался к зрителям, показав сначала Уилера, стоявшего возле письменного стола, затем близким планом физиономию Квирка, выражающую страшное удивление. В следующий момент он смотрел на что-то на полу – снова наплыв и крупным планом тело Шейфера, затем назад к Квирку, чтобы запечатлеть его ужас и изумление, когда он начал понимать…

Дженни и горилла вошли в комнату следом за Квирком, и с ними повторилось то же самое, только эмоции Дженни скрывали темные очки.

Первым пришел в себя огромный неповоротливый Элмер. Он прошел через всю комнату ко мне, сжав свои огромные кулачищи и побагровев до синевы.

– Ты убил Пита, – раздался его звериный рев, – и за это я разорву тебя на кусочки, панк!

Его и без того непривлекательная физиономия превратилась в подобие маски, за которую африканский колдун-врачеватель не торгуясь отдал бы пятерых своих жен.

Я поднял свой тридцать восьмой так, что дуло уперлось в его массивную грудь.

– Остынь, Элмер, – посоветовал я. – Ведь ты приведешь в дурацкое положение смотрителя морга: ему придется разделить тебя сначала на две половины, чтобы запихнуть на хранение в ящики.

Элмер неожиданно замер, на лице появилось растерянное выражение, еще раз глянув на труп Шейфера, он решил остаться там, где стоял.

– Вы убили Пита? – Квирк был ошарашен. – Черт возьми, как такое могло случиться?

– Я и сам не могу этого до сих пор понять… – Пожав плечами, я продолжал: – Должно быть, он был психопатом. Зная, что вы все отправились в гости к миссис Миллер, я решил, что у меня великолепная возможность заехать сюда на несколько минут и задать ему парочку вопросов. Он пригласил меня в эту комнату, предложил сесть в кресло за столом, одним словом, повел себя исключительно дружелюбно. Но не успел я задать первый вопрос, как он буквально осатанел.

– Вы мерзкий клеветник! – взорвался горилла.

– Заткнитесь, Элмер! – прикрикнул на него Квирк. – Я хочу его выслушать, внимательно выслушать.

– Да-а… – Я был вежлив без меры, решив, что это подействует ему на нервы сильнее любого грозного окрика. – Он начал что-то бубнить о том, что больше не потерпит подобного преследования, что комиссия и без того достаточно придиралась к нему, а теперь еще я. В его глазах появилось просто безумное выражение, наконец он завопил, затем неожиданно выхватил пистолет и два раза выстрелил в меня. Пули не попали в цель просто чудом. У меня не было выбора. Я тоже выстрелил в него, потому что уж в третий раз он бы не промазал.

– Пит дважды стрелял в вас? – каким-то тусклым голосом спросил Квирк. – Полагаю, что в таком случае пули должны находиться где-то здесь?

– Конечно! – Я указал на стену за письменным столом. – Вон там, в футах шести кверху. Как могло случиться, что они пролетели так близко, но все же не попали в меня?.. Это просто чудо!

– И Пит открыл парадную дверь и впустил вас сюда, да?

– Совершенно верно! – Я усмехнулся, глядя ему в лицо. – Вы же не предполагаете, что я проник в дом воровским манером, Джонни?

Он плотно закрыл глаза секунд на пять, затем медленно снова открыл их.

– Полагаю, кому-то следует вызвать, полицию, лейтенант?

– Я уже ее вызвал. Через несколько минут они будут здесь.

В страшном волнении платиновая блондинка вцепилась в двойную нитку жемчуга.

– Мне необходимо выпить, – простонала она. – Закон против этого, лейтенант?

– Нет, если вы и мне приготовите тоже бокал.

Она прошла к бару слегка заплетающейся походкой, серебристый материал ее блузки поблескивал при каждом движении.

– Вы все это придумали, не так ли, коп? – угрюмо спросил Квирк. – В один прекрасный день вы перестараетесь, можете не сомневаться, я окажусь прямо за вашей спиной!

– Помогай вам Бог, Джонни, – равнодушно бросил я. – Скажите, кого вы теперь выдвинете на должность менеджера, раз появилась вакансия? Элмера?

Дженни возвратилась из бара, держа в каждой руке по бокалу. Она остановилась прямо против меня.

– Скотч со льдом годится? – Она протянула мне бокал.

– Я не стал бы возмущаться, даже если бы вы принесли мне просто содовой, – галантно ответил я, – в особенности потому, что я испачкал Шейфером ваш красивый чистый ковер и все прочее.

– А? – Темные стекла очков служили верной охраной.

– Раз вы тут занимаете должность экономки, вам же придется ликвидировать весь этот беспорядок? – заинтересованно спросил я.

Ее губы изогнулись в насмешливой улыбке, затем она повернулась и отнесла второй бокал Квирку, покачивая бедрами, обтянутыми черной бархатной юбкой.

– Что вы на это скажете, Джонни? – Она закатилась громким смехом, протягивая ему бокал. – Когда я подписывала контракт, вы ни словом не обмолвились об уборке помещения.

– Закрой свой идиотский рот! – рявкнул он. – В данный момент я не настроен шутить.

Он неожиданно оттолкнул в сторону ее руку, так что содержимое бокала выплеснулось ей в лицо.

Она отвернулась от него намеренно неторопливым движением и сняла темные очки. Ее лицо было непроницаемо, если не считать яростного блеска ярко-голубых глаз.

– Вы были правы, коп, – произнесла она. – Мне на самом деле придется заняться уборкой. Только Джонни такой джентльмен, что он никогда об этом прямо не говорит, хотя мне достаточно и намека.

– Этот Джонни! – воскликнул я. – Всегда носится с какими-то потрясающими идеями, как сказал мне Шейфер. Вы действительно сообразительный малый!

– Перестань паясничать и убирайся отсюда! – Квирк рявкнул на Дженни. – Или ты снова станешь официанткой ресторана для автомобилистов и будешь их обслуживать прямо в авто!

Платиновая блондинка наклонила голову поразительно грациозным жестом и вышла из комнаты, неслышно прикрыв за собой дверь.

– Мы должны торчать здесь всю ночь? – возмутился Элмер.

Именно в этот момент я услышал визг покрышек – машина свернула на подъездную дорогу.

– Вы были таким покладистым парнем, Элмер, не сочтите за труд открыть дверь для остальных копов.

С минуту он яростно смотрел на меня, затем повернулся и прошел в холл. Через несколько минут в комнату ввалился Полник в сопровождении доктора Мэрфи и одного из сотрудников криминальной лаборатории, тащившего аппаратуру.

– Шерифу пришлось неожиданно уехать из города, лейтенант, – объяснил Полник, – вернется не ранее утра.

– О’кей, – кивнул я. – Тут совсем немного работы, ну а с докладом Лейверс может и подождать. – Потом я повернулся к Мэрфи. – Когда вы извлечете из него все три пули, док, – произнес я беспечно, наблюдая за тем, как побледнело лицо Квирка, – я хотел бы получить их для своей коллекции сувениров.

Джонни резко повернулся на каблуках и быстро прошел к бару.

– Вы просто какой-то вурдалак, Уилер! – добродушно пробурчал Мэрфи. – Может быть, вы еще пожелаете, чтобы я водрузил череп на небольшой трофейный пьедестал? Я могу даже сделать надпись «Лучший выстрел года», коли вам угодно.

– Заткнитесь, вы, оба! – неожиданно закричал Джонни. – Этот парень был моим другом!

– Не принимайте так близко к сердцу, Джонни! – произнес я успокоительно. – Друзей, подобных Шейферу, вы сможете раздобыть в любой день, недели.

– Я доберусь до вас, Уилер! – почти давясь каждым словом, произнес он. – Как я уже говорил, в один прекрасный день вы совершите непоправимую ошибку, а когда обернетесь, я окажусь как раз позади вас.

– Воистину, друг познается в беде, – благодарно произнес я. – Кстати, Шейфера надо будет похоронить.

– О деталях я побеспокоюсь, – прошипел он. – Вы же беспокойтесь теперь за себя, коп.

Я повернулся и обратил внимание на то, с каким любопытством на меня взирает Полник.

– Этот тип с большим ртом? – У него это прозвучало как вопрос. – Хотите, чтобы я за что-то его задержал?

– Например?

– Вы только назовите, я все сделаю, – доверительно сообщил он.

– Не сейчас, но я высоко ценю ваше предложение. Мне нужны снимки тела, прежде чем его увезут, и вон там в стене застряли две пули. – Я показал их точное местоположение. – Мне нужны снимки этих отверстий до того, как из них будут извлечены пули. Пожалуй, это все. У меня оказался трудный день, так что я оставляю все остальное на вас.

– Конечно, лейтенант. – Полник энергично закивал. – Вам еще не удалось отыскать эту даму Вуаянт?

Я секунду оторопело смотрел на него, потом вспомнил.

– Еще нет, сержант, – произнес я доверительно, – но я продолжаю работать в этом направлении.

– Мне бы очень хотелось познакомиться с ней. – Он глубоко вздохнул.

Часы показывали без четверти двенадцать, когда я нажал на кнопку звонка квартиры Моны Грей. Возможно, это было поздновато для визита без предварительной договоренности, но я чувствовал, что мне необходимо расслабиться, а где еще я мог получить то, что требовалось? Мне пришлось нажать на звонок еще три раза подряд, прежде чем дверь отворилась.

Мона стояла с трудом сдерживая зевоту и протирая глаза. Она была в самой потрясающей пижаме, которую я когда-либо видел. Подобие пончо из нежно-розового плотного нейлона с квадратным вырезом для головы, посредине достигающее диафрагмы и спускающееся с двух боков много ниже в виде перевернутого «V». Коротенькие широкие рукавчики были оторочены лентой с замысловатой вышивкой. Плотно облегающие штанишки такого же розового цвета доходили до колен и заканчивались тоже вышитой оборкой. Все вместе производило не меньшее впечатление, чем немыслимые туалеты девиц, исполняющих канкан в ночных клубах.

– Эй, торо! – прошептал я.

Она прекратила протирать глаза.

– Вы? Мне следовало бы сразу сообразить!

– Вам следовало бы сказать, что у вас сегодня намечается «пижама-парти», тогда бы я оделся иначе.

– Кто вообще говорил о каких-то вечеринках? – Она жалобно простонала, когда я прошел в квартиру, и тут же поспешно закрыла за мною дверь.

– Мне не хотелось, чтобы это случилось, когда я рядом. Вот и вошел – и сразу вечеринка!

Еще не окончательно проснувшаяся Мона, спотыкаясь, прошла в гостиную, я от нее не отставал.

– Чего вы хотите в такое время? – простонала она. – Нет! Может быть, вам лучше на это не отвечать!

– Я пойду и приготовлю нам выпить. Мне кажется, что подобные пижамы заставляют незваных гостей нервничать.

– Когда я ее приобретала, мне и в голову не приходило, что в мою квартиру среди ночи ворвется незваный гость и начнет нервничать! – рассудительно ответила Мона. – Ну да ладно, прощай, моя спокойная ночь, сегодня я пораньше легла, чтобы хорошенько выспаться…

Она преувеличенно тяжко вздохнула и плюхнулась на кушетку.

Я отыскал скотч на кухне, приготовил пару богатырских напитков и понес их обратно в гостиную. У Моны были плотно зажмурены глаза, поэтому я наклонился и пощекотал ее под перевернутым «V» пижамы-пончо. Она истерично захихикала, открыла глаза и посмотрела на меня каким-то мучительно-терпеливым взглядом.

– Какого черта? – приглушенно не то пожаловалась, не то возмутилась она. – Если я вызову полицию, вы же снова явитесь сюда?

Я уселся рядом с нею на кушетке, она взяла у меня бокал, осторожно попробовала содержимое, потом подняла на меня удивленные глаза:

– Это еще один из ваших экзотических напитков, Эл Уилер?

– Просто скотч.

Я сделал несколько глотков и как-то сразу расслабился, почувствовав, как у меня разливается живительное тепло по жилам.

– У меня был бесконечно длинный утомительный день, а вечер оказался еще хуже, – сообщил я со вздохом. – Мне необходим был человек, к которому я мог бы прийти домой. К примеру, сероглазая рыжеволосая ирландка с поразительной фигурой и чувствительным сердцем.

– Ну и могу ли я получить эту роль?

– Условие о чувствительном сердце пройдет?

– Только не в моем театре! – отрезала она.

– Я сегодня застрелил одного типа, в противном случае он бы убил меня, – сообщил я со вздохом. – А потом чуть не заработал язвенную болезнь, доказывая, что это был акт самообороны. Что вы на это скажете?

– Если у вас появилась язва желудка, откажитесь раз и навсегда от скотча, – бросила она, – от этого, возможно, несколько утихомирится ваше воображение.

– Этот недотепа Киркленд, – продолжал я тем же ровным голосом, – он покончил с собой вчера ночью, мы обнаружили его тело сегодня утром в его квартире.

На этот раз она резко повернула голову и взглянула на меня широко раскрытыми глазами.

– Это честно? Без обмана?

– Конечно, – горестно вздохнул я. – Так же, как и мои слова о вынужденной самообороне.

– Кто это был? – спросила она, сразу всполошившись.

– Шейфер.

– Расскажите мне все.

Я рассказал все подробно. Возможно, конечно, я кое-что сократил в самом начале повествования, понимая, что ее ни капельки не заинтересуют подробности описания пеньюара Гейл Миллер.

– Господи! Я страшно сожалею, Эл! – тепло заговорила Мона, когда я закончил. – Я-то решила, что вы явились сюда потому, что не нашли ничего более привлекательного, и страшно обозлилась на вас за это. Потому что это нельзя было бы посчитать за комплимент мне. Позвольте приготовить вам еще выпить.

Она выхватила у меня из рук пустой бокал и исчезла на кухне.

Быстренько вернувшись, она сунула новый бокал мне в руки и уселась рядом, прижавшись теплым бедром.

– Я вела себя подло, Эл! – Она нежно поцеловала меня в губы. – Позволь мне загладить свою вину!

– Ты же знаешь, что я не злопамятный, я уже улыбаюсь во весь рот и ни в чем не могу отказать молодым девушкам. – К счастью, я вовремя заметил нехороший огонек в ее глазах. – Я имею в виду тебя, моя прелесть! – торопливо добавил я.

– Придерживайся этой линии! Ты на самом деле думаешь, что именно Киркленд убил мистера Миллера и эту бедняжку Кейли?

– Нет, но в данный момент у меня нет другого кандидата на данную должность, и это начинает меня тревожить.

– Что в отношении жены Миллера, его вдовы, я хочу сказать?

– Она, конечно, – согласился я, – потом еще Беркли. Его мотивы не менее убедительны, чем ее. А также возьмем Квирка и его гориллу, даже его экономку. Чтобы кого-то отравить, не требуется физическая сила. А как насчет вас?

– Не надо так шутить, Эл, пожалуйста! – Она передернула плечами. – Это меня пугает до смерти!

– Ты частенько видела Шейфера или Квирка в офисе? Они разговаривали с одним только Миллером, но и с Беркли тоже?

Мона на минуту задумалась, затем хлопнула меня по руке.

– Не отвлекай меня, дорогой… Не давай воли рукам…

– Я и раньше слышал об U-образных вырезах, – объяснил я, – но твой – нечто новое, он возбуждает мое любопытство.

– Ты это уже доказал. – Она крепче зажала мою руку. – Я припоминаю, что они приходили в офис несколько раз, но, признаться, никогда не обращала на них большого внимания. Уверена, что каждый раз они виделись не с одним только мистером Миллером, наверняка также и с мистером Беркли.

– Что скажешь о Киркленде?

– Я видела его единственный раз, это когда он ворвался в кабинет и принялся орать на мистера Беркли.

– Миссис Миллер?

– Не припоминаю, чтобы я когда-либо встречалась с ней в офисе.

– Очень печально! – вздохнул я.

– Если бы я хоть чем-то могла помочь! – совершенно искренне воскликнула Мона. Внезапно в ее глазах мелькнул огонек, губы изогнулись в улыбке. – Впрочем…

В следующее мгновение она выскользнула из моих объятий, подбежала к лампе и выключила свет. Остался гореть лишь неяркий торшер, стоявший в самом углу помещения.

Мона двинулась назад к кушетке, остановилась на полпути, причем ее лицо оставалось в тени, так что я не видел его выражения. Потом она резко наклонилась вперед, неуловимым движением сбросила пижамные штанишки, которые полетели на кушетку рядом со мной. Пончо было стянуто через голову, когда Мона снова выпрямилась, затем оно также пролетело по воздуху, чтобы приземлиться рядом со штанишками.

– Как считаешь, Эл, я смогу чем-то помочь?

Я вскочил с кушетки, схватил пончо и двинулся навстречу Моне, изображая тореадора.

– Э, торо! – воскликнул я хриплым голосом.

Глава 10

Проходя мимо письменного стола Аннабел Джексон, я дружеским жестом взлохматил ее светлые волосы.

– С добрым утром, голубка! – весело спросил я. – Как дела! И не отвечай своими обычными сухими фразами, скажи что-нибудь ласковое!

Она подняла голову и удивленно посмотрела на меня.

– Почему это вы такой жизнерадостный сегодня? После того, что произошло накануне вечером, я решила, что вы очень давно никого не убивали и именно это и портило вам настроение.

– Ну-ну, так говорить нехорошо, старушка Аннабел Фрейд.

– Кстати, шериф находится в офисе с половины девятого, ожидая вас, а сейчас уже половина десятого.

– Меня задержали, – сказал я, – разве это не веская причина для опоздания?

– О, мне следовало бы помнить, как я могла упустить из виду заповедь о том, что надо любить ближнего или соседа, как там точно? В вашей редакции надо говорить соседку, верно?

– Через какое-то время парень начинает нервничать, – добродушно объяснил я. – Работать в этом офисе и не сметь даже думать о нарушении демаркационной линии. Дело кончится полной утратой самоуверенности и, возможно, женитьбой.

– Ни одна нормальная девушка не выйдет за вас замуж, Эл, – насмешливо произнесла Аннабел. – Кому улыбается перспектива оставаться в одиночестве каждую ночь?

Уже входя в кабинет шерифа, я продолжал обдумывать остроумный ответ. В первое мгновение я не смог разглядеть там ничего, кроме густого облака сигарного дыма, но я не сомневался, что где-то за этой непроницаемой завесой должен находиться шеф.

– Отдыхали после вчерашнего бурного вечера? – рявкнул знакомый голос.

– Нет, сэр, – ответил я, опускаясь в кресло, – но с вашей стороны было очень любезно подумать об этом.

Дым немного рассеялся, и я смог разглядеть его физиономию. Лучше бы он не рассеивался!

– Полник мне все доложил, но я хочу услышать о случившемся лично от вас.

Я пересказал ему тот же вариант, который прозвучал накануне вечером: как я заехал к Шейферу задать ему парочку вопросов, как он пригласил меня в дом. Мне было известно, что Лейверс был не из тех шерифов, которые поощряют проникновение воровским манером его сотрудников в чужие дома, поэтому я пожалел его и не выдал правду. Он молча слушал, не проявляя никаких эмоций, мои выдумки о мании преследования у Шейфера и о том, как в конце концов он наставил на меня свой пистолет, сделал даже пару выстрелов, которые, к счастью, миновали меня, но вынудили к обороне.

– Свидетелей нет, – сказал Лейверс. – Чтобы подтвердить эту историю, имеются две пули из пистолета в стене. Полагаю, у меня нет иного выхода, как принять ее.

Мне удалось удержаться от желания поблагодарить его, я просто сидел, стараясь придать своему лицу настороженно-бдительное выражение.

– Вы видели протокол вскрытия Киркленда? – спросил он наконец после продолжительного молчания.

– Нет, сэр, – предельно вежливо ответил я.

– Разумеется, у вас еще не было времени, – произнес он почти весело. – Вы были слишком заняты, стреляя в людей! Когда у вас появится несколько свободных минут, вас следует его прочитать, Уилер. Занятная вещица!

Да, это был предел остроумия, но мне не хотелось портить ему настроение, я спокойно сидел, как будто уж в этом-то году у меня не было оснований особенно торопиться. Лейверс нетерпеливо постучал золотым карандашиком по крышке стола: затянувшаяся пауза тяготила его самого.

– Никаких пороховых ожогов на его голове не обнаружено! – наконец сообщил он.

– Значит, это не было самоубийством?

– Нет, если только у него рука менее десяти футов длины! – бросил он, сунул сигару в рот и глянул на меня.

– Валяйте – говорите!

– Что говорить?

– Что вы были правы, а я ошибался. Если бы вы не уговорили меня предоставить вам еще двадцать четыре часа на доследование, я бы уже вчера вечером сообщил в газеты историю о том, что убийцей является Киркленд, который в конечном счете покончил с собой. И как бы я выглядел сегодня утром после такой информации?

– Может быть, мне отправиться еще раз в тот дом, где жил Киркленд, и порасспрашивать о людях, навещавших его за пару последних дней? – тактично осведомился я.

– Полник уже этим занимается. А теперь у нас на руках тройное убийство, Уилер, кто же автор?

Я с сожалением покачал головой:

– Хотел бы я знать, сэр!

– К этому времени у вас должны быть определенные соображения.

– Нет, – чистосердечно признался я. – Если выяснится, что образовалось новое бюро убийств, я не буду очень удивлен.

– Не морочьте мне голову! Наверное, у вас есть некоторые предположения.

– В данный момент нет, шериф.

– Ладно, – холодно произнес он, – договор об этих двадцати четырех часах все еще остается в силе. Если вы не явитесь до семи часов с чем-то определенным, я подавлю самолюбие и обращусь с просьбой о помощи в Скотленд-Ярд.

– Это ваше право.

– Надеюсь, что в этом не будет необходимости. Это ни одному из нас не поможет. Серьезно, Уилер, вы говорите правду или хотите меня проучить?

– Уверяю вас, сэр, у меня и в мыслях нет ничего подобного.

– Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы вам помочь?

– Если и да, то в данный момент я не представляю что. Во всяком случае, благодарю вас за такое намерение.

Я вернулся назад в офис, где Аннабел стала придирчиво всматриваться в мое лицо, надеясь увидеть следы побоев, и была явно разочарована, ничего не обнаружив.

– Пока еще не нашли своего убийцу? – спросила она.

– Я как раз размышлял, а не внутренняя ли это работа? Неожиданная жара – эй! Это наводит меня на одну мысль!

– Быстро хватайтесь за нее, пока она не ускользнула! Для вас большая редкость вообще иметь какие-то мысли…

Но я ее уже не слушал.

Я вошел в офис Беркли и Миллера в районе «кофейного перерыва» и не мог узнать в холодном энергичном секретаре в приемной ту рыжеволосую красотку, которая сегодня утром приготовила мне кофе на завтрак.

– Мне тебя очень не хватает, – проворковала Мона сладким, мурлыкающим голосом. – Знаешь ли ты, что мы не виделись целых два часа?

– Я заглянул сюда, чтобы выпить еще одну чашечку кофе, – пробормотал я с надеждой.

– Мне нравятся мужчины, которые становятся романтичными перед ленчем. Пойди и купи себе свой кофе в кафе-экспресс на углу.

– Так вот как ты говоришь с человеком, который…

– Ладно, – поспешно передумала она. – Я пойду и посмотрю, что могу сделать в этом отношении. Что-нибудь еще?

– Как ведет себя Беркли сегодня?

– Как обычно. – Ее серые глаза придирчиво-внимательно глянули на меня. – Должно было бы быть иначе?

– Я просто хотел с ним немного потолковать. Объяви о моем приходе, хорошо?

Я закурил сигарету, пока Мона звонила в его офис. Наконец она положила на стол трубку и кивнула:

– Он сказал, чтобы вы сразу проходили, лейтенант.

– Благодарю вас, мисс Грей.

Беркли улыбнулся мне, когда я вошел в офис, на какое-то мгновение мне даже показалось, что в его темных глазах промелькнул насмешливый огонек.

– Доброе утро, лейтенант. – Он говорил торопливо, как всегда. – Пришли потерзать меня еще немного?

Я уселся в кресло и стал пристально смотреть на него, стараясь выдержать паузу. Он продолжал сидеть все с той же вежливой улыбкой, всей своей позой выражая терпеливое внимание.

– Вы слышали про Киркленда?

– Читал.

– Он не покончил с собой, это было убийство, – ровным голосом сообщил я. – Но его убийца очень старался придать случившемуся вид самоубийства.

– Весьма интересно. Но почему вы рассказываете об этом мне?

– Ваш партнер Миллер и его девушка Рита Кейли были оба отравлены ядом кураре. Вы о таком слышали?

– Он описывается во многих поиключенческих романах, которые я читал в юности. – Он снова улыбнулся. – Я почему-то всегда связывал его с Амазонкой.

– Убивший его человек стремился придать случившемуся вид самоубийства по весьма специфической причине, – продолжал я спокойно. – Так, они воображали: копы непременно поверят тому, что именно Киркленд был убийцей, он покончил с собой, опасаясь неминуемого ареста.

– Ох!

– Киркленд был химиком, он работал на предприятии, которое использовало кураре. Лично я не сомневаюсь, что человек, спланировавший убийство, использовал Киркленда для того, чтобы с его помощью добраться до яда, и убил его после того, как Киркленд пригрозил все выложить начистоту, потому что вообразил, что я повешу убийство на него.

– Почему же Киркленд согласился раздобыть яд для вашего вдохновителя? Ведь таким образом он становился пособником преступления.

– Он хотел жениться на Рите Кейли, – ответил я. – Она была любовницей Миллера и не соглашалась отказаться от той роскоши, которой тот ее окружил, и жить лишь на заработки Киркленда. Как я предполагаю, Киркленд ухватился за возможность отделаться от Миллера. Это также означало, что Рита унаследует половину его состояния, что оказалось бы прекрасным решением всяческих финансовых проблем.

Беркли откинулся на спинку кресла и деликатно зевнул.

– Все это крайне интересно, как я уже раньше сказал, лейтенант, но с какой стати было посвящать меня в эти подробности?

– Последний раз, когда я был здесь, вы заявили, что не знаете Киркленда, – напомнил я. – В тот же день чуть позднее он ворвался в ваш кабинет, громко обвинил вас в том, что вы избрали его козлом отпущения. Может быть, наконец объясните случившееся?

Он выглядел несколько удивленным.

– Где вы слышали эту историю о визите Киркленда сюда?

– У меня имеется свидетель.

– Разумеется… Очаровательная мисс Грей, – сказал он, быстро кивая. – Она превосходный работник, кстати сказать. Не сомневаюсь, что она сообщила вам эту историю совершенно искренне, воображая, что говорит правду. Все так и было, за исключением одного пустяка.

– Например?

– Имя этого человека, – с вежливым сожалением сообщил Беркли, – было не Киркленд, а Биркмен, один ловкач, который пытается убедить меня, что на этот раз хозяин подставил его под удар, он же невинен, как новорожденный младенец. Я согласился его защищать только потому, что пожалел его, теперь же я начинаю жалеть самого себя. Однако важно то, что тогда здесь был Биркмен, лейтенант. Совершенно определенно – Биркмен.

– Мисс Грей поднимется на место для свидетелей и покажет под присягой, что это был Киркленд.

Он пожал плечами:

– А я поклянусь, что не он. И представлю Биркмена, чтобы подтвердить мою правоту..

– Может быть, мне прямо сейчас потолковать с ним и выяснить истину? – спросил я как бы между прочим.

– Ну нет! – Его губы твердо сжались. – Я не желаю, чтобы вы приблизились к нему хотя бы на шаг!

– Почему? Потому что он не существует?

– Не забудьте, я адвокат-криминалист, так что имею некоторое представление о том, как действуют законопроводящие офицеры! Вы постараетесь, чтобы он начисто позабыл о том, что он вообще находился в тот день поблизости от этого офиса. Вы пообещаете ему аннулировать возбужденное против него дело, если он поддержит вашу игру.

– Я в жизни своей не занимался подобными вещами! – совершенно обоснованно возмутился я.

– Восхищаюсь вашей этичностью! – насмешливо пробормотал Беркли.

Я слегка наклонился в кресле:

– Это всего лишь чувство справедливости. Мне не дает покоя мысль о том, что негодяй не понесет заслуженного наказания, тем паче что и убийца остается безнаказанным. Я наступлю убийце на его любимую мозоль, чтобы оказать на него дополнительное давление, возможно, даже уничтожу его, но никогда не пойду на компромисс.

– И тем не менее, – твердо заявил Беркли, – я какое-то время подержу Биркмена в тени, пока он мне не понадобится. Теперь у вас все?

– Знаете, – пожал я плечами, – это дело обладает уникальной особенностью для работающего по нему копа. Было совершено уже три убийства, и каждое сужает круг подозреваемых. В данный момент в моем списке остались миссис Миллер, Джонни Квирк и вы.

– Мне кажется, вы сошли с ума!

Я подмигнул ему:

– Как видите, выбор невелик!

– Вы пытаетесь меня запугать? – холодно произнес Беркли. – Убирайтесь вон!

Мона вопросительно посмотрела на меня, когда я снова оказался в приемной.

– Спасибо за доверие, дорогая! – сказал я ей. – Я был вынужден сообщить ему о твоей помощи.

Она обреченно пожала плечами:

– Ну что ж, найду себе другую работу.

– Он уверяет, что ты допустила ошибку, этого парня звали Биркмен, а не Киркленд.

– Возможно, ты являешься моей ошибкой, но в том, что того малого звали Киркленд, нет никаких сомнений. Довольно привлекательный парень с широкими плечами, подстрижен под «ежик» и этакий вид «я только что из Арканзаса, что мне делать в большом городе?».

– Это точно был Киркленд! – обрадовался я. – Скажи-ка мне вот что: ты когда-нибудь видела Беркли в суде?

– Всего раз. А что?

– Какое впечатление?

– Грандиозное! Ты забываешь, что он всего лишь маленький человечек. Защищая клиента, он буквально вырастает на глазах. Холоден как лед и опасен, как гремучая змея. Мне бы не хотелось оказаться на свидетельском месте, когда он допрашивает!

– Лучшие борцы таковы. Напряженные, нервные, пока не окажутся на ринге, но прозвучал звонок, и они молниеносно превращаются в бесстрастную, неумолимо действующую машину.

– Итак?

– Мне показалось, что для адвоката-криминалиста Беркли нетипичен, потому что при встречах с ним в его офисе он то и дело нервно подергивается. Но теперь мне думается, что так он намеренно держится вне зала судебных заседаний. Своего рода маскировка.

– Возможно, я тупая?

– Сегодня утром Беркли больше не нервничает, – сказал я, – а ведь он не в суде?

– Ну и что?

– Я полагаю, что он уже борется, – осторожно произнес я, – просто я не слышал, как прозвучал звонок.

Я почти дошел до выхода, когда она окликнула меня. – Да?.

– Когда я тебя увижу?

– Не уверен, дорогая. Я тебе позвоню.

– Ты не собираешься преподнести мне нечто вроде «больше мне не звоните»? – холодно поинтересовалась она.

– Откуда такие мысли, куколка? Разве ты не поняла, что я только что вошел во вкус боя быков?

Она невольно улыбнулась:

– Смотри не изменяй своим вкусам!

– Не тревожься.

– Береги себя, – обеспокоенно добавила она. – Лучше не поднимай опять стрельбы по людям. В следующий раз твой противник может и не промахнуться!

– За кого ты меня принимаешь?