Текст книги "Рыжая-бесстыжая"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

Дверь дома в Коун-Хилл открылась, на пороге, благодарение Богу, стоял не дворецкий, а сама вдова.

– Я даже пунктуален, – заявил я. – Сейчас ровно восемь.

Она была одета в светло-голубой шелковый пеньюар, доходивший ей до колен, который восхитительно переливался под электрическим светом.

Ее губы изогнулись в медленной улыбке, когда она внимательно посмотрела мне в глаза.

– Вижу, вы запомнили, – ровным голосом произнесла она, – мне стало скучно одной в таком огромном доме!

Я прошел следом за ней через холл в гостиную. Мы остановились возле огромного бара, занимавшего половину стены. Едва ли нужно упоминать о том, что он был плотно уставлен различными бутылками.

– Вы приготовите нам по бокалу? – спросила она.

– Конечно, – с готовностью ответил я и пошел в конец бара.

– Для меня «Олд Фэйшинд». Я сама по своей сути старомодная особа.

Я смешал напитки, тем временем она закурила сигарету. Под взглядом ее холодных темных глаз я чувствовал себя букашкой под микроскопом.

– Нам нужно перейти на более дружескую основу! – энергично заговорила она. – Называть мужчину «лейтенантом», когда мы одни в доме, на мой взгляд, просто дико. Меня зовут Гейл.

– Эл, – сообщил я.

Она прошла туда первой, ее шелковый пеньюар прошелестел что-то интимное, когда она двигалась.

Я забрал с собой бокал и присоединился к хозяйке, пульс у меня при этом явно участился.

– Как проходит расследование? – лениво осведомилась она.

– События нарастают. Новый труп.

– Кого-то еще убили? – Инстинктивно она замерла, как будто ожидая удара. – Кого?

– Киркленда, – сказал я, – но его не убили. Это самоубийство. Вчера ночью продырявил себе голову.

– У него на то были основания? – Все ее тело снова расслабилось.

– У шерифа имеется теория…

Я довольно подробно изложил суть этой теории: и ее муж, и Рита Кейли умерли от кураре, Киркленд имел доступ к этому страшному яду, идеи Лейверса о мотивации данных преступлений.

К тому времени, когда я закончил, ее бокал опустел. Я забрал его, прошел к бару и приготовил новые напитки.

– Такова теория шерифа, говорите вы? – Она наклонила голову, прикуривая, затем снова посмотрела мне в лицо. – Но не ваша?

– Для меня в ней слишком много пробелов. К тому же мы вовсе не уверены, что Киркленд на самом деле покончил с собой. Доктор пока не закончил вскрытие, да и ребята из лаборатории тоже не сообщили своего мнения.

– Но вы-то мне сказали, что это самоубийство.

– Внешне это выглядело так.

Я принес оба бокала и уселся на кушетке, на этот раз чуть ближе к любезной хозяйке. Во всяком случае, наши колени теперь соприкасались.

Она отпила немного, затем слегка пожала плечами.

– Вы просто не хотите отказаться от своего главного подозреваемого, от меня.

– Это глубокомысленное замечание, Гейл! – восхищенно воскликнул я. – Вы даже можете опустить слова «главного подозреваемого» и все равно останетесь правы.

– Такой тонкий подход, Эл, обезоруживает. – В ее голосе зазвучали злые нотки. – Уолли был непревзойденным мастером подобных двусмысленностей. Полагаю, именно так он очаровал свою маленькую стенографистку.

Я усмехнулся:

– Сожалею, я не предполагал, что необходимы хитроумный диалог и окольный подход. Я рассуждал таким образом: вы пригласили меня сюда вечером, заверив, что слуг не будет дома, а судя по тому, как это было сказано, мне казалось, что любые серьезные разговоры будут только ненужной тратой времени.

– Вы, должно быть, неправильно поняли меня, – ответила она слегка раздраженным голосом. – Я была всего лишь вежлива. Решила, что у вас ко мне уйма вопросов, и я предоставлю вам возможность задать их, когда вас не будут прерывать.

– Так вот по какой причине вы облачились в этот соблазнительный туалет! – воскликнул я, приподнимая подол пеньюара и пропуская блестящий шелк между пальцами.

– Я надела его потому, что он очень удобный. – Она нетерпеливо оттолкнула мою руку. – Не делайте этого, у меня создается впечатление, что вы мелкий уличный торговец, пытающийся охаять товар своего конкурента.

– Спасибо за откровенность, сразу видно, что я попал в цель!

В комнате удивительно громко зазвенел звонок. Гейл Миллер поставила свой бокал на маленький столик возле кушетки и поднялась с места.

– Вы ожидаете гостей? – спросил я.

– Нет, – она покачала головой, – только вас, а вы вовсе не гость.

Она вышла из комнаты, предоставив мне возможность снова полюбоваться «видом ее фасада». Тонкий облегающий шелк подчеркивал сексуальное покачивание ее бедер даже сильнее, чем бикини вчера днем у бассейна.

Я услышал гул голосов в холле, через несколько секунд гости вошли в комнату. Первой шла Гейл, ее сопровождал Джонни Квирк, и я невольно испытал завистливое чувство, когда увидел его костюм. Позади него шагал в стельку пьяный Элмер, по-прежнему казавшийся таким же человеком-горой, но только в три раза более отталкивающим. А двумя секундами позднее, правильно рассчитав самое выгодное время появления, вошла экономка Дженни.

Она была одета в блузку без рукавов, поверх которой отливал серебром черный корсаж из шелка с серебряной ниткой, плотно схватывающий ее фигуру и элегантно подчеркивающий удлиненную форму небольших грудей. Юбка была из роскошного черного бархата, приятно шуршащего при ходьбе. На шее две нитки жемчуга и огромные серьги. Солнцезащитные очки в блестящей серебряной оправе подчеркивали изумительный контраст между ее темным туалетом и платиновыми волосами.

Квирк слегка приподнял голову, когда увидел меня, как охотничий пес, и я даже невольно обернулся, чтобы проверить, вытянул ли он при этом горизонтально хвост. Он вежливо улыбнулся и кивнул:

– Добрый вечер, лейтенант.

– Вы устанавливаете игральный аппарат в буфетной дворецкого? – с любопытством спросил я.

Его лицо потемнело.

– Я был клиентом Миллера. Вам это известно. Решил, что необходимо нанести визит его вдове и выразить ей сочувствие, вот почему я захватил с собой мою экономку. Мне не хотелось, чтобы миссис Миллер неправильно поняла мои намерения. Мне не по вкусу ваше чувство юмора, лейтенант.

– Кому оно нравится? – Я пожал плечами и поднялся с кушетки.

– Уже уходите? – равнодушно спросила Гейл Миллер. – Разрешите вас проводить.

Я прошел мимо Дженни, направляясь к двери. Из-за черных очков было невозможно определить, смотрит ли она на меня или нет, она ничего не произнесла и ничем не показала, что узнала меня. На мгновение у меня мелькнула мысль, что у Квирка имелся заводной ключик, так что она будет вот так неподвижно стоять до того момента, когда он ее снова заведет.

– Как продвигается ваше расследование, лейтенант? – спросил Квирк, когда я поравнялся с ним. Его голос снова звучал по-приятельски. – Есть какие-нибудь успехи?

– Миссис Миллер сможет сообщить вам подробности, – ответил я. – Вы, оказывается, были другом Риты Кейли, почему вы мне этого не сказали?

– Риты Кейли? – Он нахмурился, потом покачал головой. – Только не я, лейтенант.

– Так она сама мне сказала.

– Не могу себе представить, зачем ей надо было это говорить? – Он коротенько хохотнул. – Может быть, мне следует считать себя польщенным?

– Да-а…

Проходя мимо Элмера, я невольно взглянул на его приплюснутую физиономию и заметил, с какой ненавистью он смотрит на меня.

– А ведь в большинстве боев вы уклонялись от ударов, не давали возможности противнику нанести стоящий удар, по этой причине вас и вышибли из спорта! – внезапно догадался я.

Он задохнулся от злости:

– Вы грязный, мерзкий…

– Заткнись! – холодно приказал Квирк. – Он же дразнит тебя, у лейтенанта оригинальное чувство юмора.

Когда мы подошли к парадной двери, Гейл Миллер надменно глянула на меня.

– Вся беда в том, что таких, как вы, слишком много, – презрительно бросила она. – Мелкие людишки, которые прячутся за формой или полицейским значком. Могу поспорить, вы считаете себя храбрецом, говоря им в лицо гадости, зная, что они не осмелятся дать вам достойный отпор. Потому что вы немедленно вызовете сюда несколько полицейских машин и упечете их в тюрьму.

– Если вам это еще не известно, – спокойно сообщил я, – Джонни Квирк – рэкетир, а Элмер, его «силач», не просто телохранитель, а… Впрочем, вы все это прекрасно знаете. Заговори я с ними иначе, они бы приняли меня за желторотого птенца или просто размазню. Конечно, сейчас я не в себе из-за вас, но…

– Убирайтесь отсюда! – зашипела она. – Убирайтесь из моего дома! – Она широко распахнула дверь. – И не смейте здесь появляться без ордера на обыск.

– Вы любите дразнить людей, Гейл, – произнес я печально, – но ведь вы женщина. А такие женщины весьма опасны.

Дверь с грохотом захлопнулась за мной. Сидя уже в машине, я понял, что чувство разочарования во мне быстро переросло в негодование. Я предполагал, что визит к вдове принесет мне какие-то новые сведения, не говоря уже о восхитительном вечере, но не получил ничего. Три часа из двадцати четырех, предоставленных мне Лейверсом, были потеряны, а я даже не представлял, где начать поиски.

Я выехал на улицу, раздумывая о Квирке, его экономке и его наемном бандите. Потом я сообразил, что он тоже живет в Коун-Хилл, а в настоящий момент сидит в гостях у «скорбящей вдовы». Мне надо было что-то сделать, чтобы справиться с чувством собственного бессилия, и, возможно, именно это могло стать ответом на мои молитвы. Я имею в виду – заглянуть в его дом, пока он отсутствует. Конечно, мысль была дурацкая: я не знал, что я ищу. А если и существовало нечто такое, что стоило бы отыскать, Квирк был не из тех людей, у которых подобные вещи валялись где попало. Но в тот момент моя мысль показалась мне неплохой, во всяком случае, я мог чем-то заняться…

Через пять минут я проехал мимо дома и припарковал свой «хилли» где-то посреди следующего квартала на другой стороне улицы, затем пешком вернулся назад. В передней части дома нигде не было видно света, и, шагая по подъездной дороге, я думал о том, что это будет всего лишь элементарным упражнением по разделу «Кража со взломом». Прежде всего я проверил окна по боковой стене дома. Как я и рассчитывал, третье не было заперто и легко скользнуло вверх, так что я перекинул ногу через подоконник и влез в комнату.

Внутри было очень темно. Пару секунд я постоял, прислушиваясь, но в доме царила полнейшая тишина. Мои глаза постепенно привыкли к темноте, так что я даже смог разглядеть смутные очертания различных предметов. Я двинулся вперед и врезался весьма прилично в угол письменного стола посреди комнаты; потом мои пальцы нащупали металлическое основание лампы, я нажал на кнопку выключателя.

Может быть, для разнообразия на этот раз мне повезет, если я вот так, дурачком, наткнулся на письменный стол Квирка. Я сел на стул и выдвинул верхний ящик слева. В то же мгновение я услышал щелчок, и верхняя лампа залила помещение резким слепящим светом. У меня непроизвольно все сжалось внутри.

– Замечательно, панк, – раздался издевательский голос, – положи-ка свои лапы аккуратненько на стол, и, возможно, ты еще немного поживешь на этом свете.

Он стоял в проеме двери, на нем была лимонно-желтая пижама и черный шелковый халат. Густые светлые кудри были взлохмачены, придавая ему мальчишеский вид, только холодный блеск глаз и пистолет в руке портили картину.

«В следующий раз (если когда-нибудь таковой будет!), когда у меня будут неудачи, я поеду прямиком к себе домой и утоплю их в скотче», – мрачно подумал я. Именно полоса невезения явилась причиной того, что в моей голове образовался провал в том самом месте, где обычно ютилась память. Я абсолютно позабыл про Пита Шейфера, а теперь дело выглядело так, что он намерен продырявить мне голову.

Он медленно подошел ко мне, его лицо исказила злая усмешка.

– Тебе следует смеяться, легавый! – заговорил он. – Ты коп с большим чувством юмора, разве не так? Ты не находишь данную ситуацию страшно забавной?

– Пока я еще не уверен, – ответил я. – Обсудим это завтра.

– У вас, конечно, имеется ордер на обыск?

– Я страшно рассеянный тип, – горестно признался я. – Несомненно, я оставил его на столе в моей квартире, потребуется менее получаса, чтобы раздобыть его.

– Какая неудача! – Он покачал головой, выражая издевательское сочувствие. – Теперь уж просто позорный случай! Вы превратились в обычного грабителя, совершающего противоправное деяние, кажется, это так называется?

Он подошел к краю стола и снял телефонную трубку левой рукой, вторая по-прежнему твердо держала пистолет возле моего виска.

– Джонни сейчас в доме жены Миллера, – небрежно сообщил он, набирая номер. – У меня такое чувство, что ему все это совсем не понравится.

Несколько секунд было очень тихо, так что я даже мог различить телефонный звонок в квартире вдовы, затем ответил тихий женский голос.

– Хочу поговорить с мистером Квирком, пожалуйста, – буркнул Шейфер и обождал еще несколько минут. – Джонни? Это Пит. Догадайся, кто только что забрался в дом через окно и шарил в твоем письменном столе? Да, правильно, Уилер… Нет, он все еще здесь, мой пистолет направлен ему прямо в рожу… Нет, никакого ордера. Полагаю, это была его собственная идея. Что мне с ним делать? – Ухмылка медленно сползла с его физиономии. – Ты уверен? – спросил он осторожно. – Да-а, полагаю, нет никаких оснований, чтобы не… Я займусь этим, Джонни. – Он аккуратно положил на место трубку и снова посмотрел на меня.

– Могу ли я теперь уйти? – спросил я. – Намерен ли Квирк предоставить мне шанс, если я пообещаю отныне и впредь исправиться?

– Ты никуда не уйдешь, легавый, – вкрадчиво произнес он. – Вообще никуда.

– Ты собираешься держать меня здесь, может быть, прикуешь цепью к стене? – сказал я, ухмыляясь.

– Я могу тебе подробно изложить, чтобы до тебя дошло, как это будет выглядеть, – холодно заговорил он, – или, точнее говоря, звучать. Я лежу в постели в своей комнате наверху, но не сплю, и вдруг слышу, будто бы кто-то ходит здесь внизу. Я хватаю пистолет Джонни, мне известно, что он у него хранится в бюро, и иду посмотреть. Включаю свет и вижу какого-то типа за письменным столом. Он стреляет в меня, ну а я автоматически стреляю в него. Он промахнулся, его пуля угодила в стену, не задев моей головы. Зато моя пуля попала в цель, к тому моменту, когда я подскочил к нему, он был уже мертв. Поверьте мне, я был поражен, когда узнал, что человек, незаконно проникший в дом, был копом!

– И не воображаешь ли ты, что тебе удастся кого-то обмануть этой сказочкой? – фыркнул я.

– Мы все как следует рассчитаем… – Он глянул на часы. – Через десять минут Джонни будет ехать по шоссе, как раз вовремя, чтобы услышать два выстрела, с ним вместе будут Джейн и горилла, то есть еще два свидетеля. Все, что требуется от меня, – это застрелить тебя, затем выпустить пулю из твоей пушки в стену. Они обнаружат следы твоих рук на окне и на письменном столе. Все прекрасно, легавый, тут и комар носу не подточит.

У меня было неприятное чувство, что он прав. Лейверс станет качать головой и пространно разглагольствовать о том, что происходит, если коп действует неортодоксальными методами. Только такому сумасброду, как Уилер, могло прийти в голову забраться тайком в чужой дом, посчитав это естественным выполнением своих обязанностей.

Шейфер достал пачку сигарет из кармана своего халата и вытряс одну штуку на стол передо мной. В следующее мгновение он швырнул мне и коробок спичек.

– Угощайся, коп, – сказал он. – Но действуй без спешки, чтобы я не стал нервничать, ясно?

– Ясно.

Я взял сигарету и прикурил ее, удивляясь, почему именно эта должна показаться мне особенно приятной, хотя на протяжении последних пяти лет я курил именно такие сигареты.

Шейфер снова взглянул на часы:

– В твоем распоряжении еще восемь минут, полисмен. Нервничаешь?

– Кто на моем месте не нервничал бы? – пожал я плечами. – Просто любопытства ради: Миллера ухлопал Квирк? Или ты?

– Ты уже дважды попадал пальцем в небо… – Издевательская ухмылка снова появилась на его физиономии. – Учитывая, что тебя ждет, ты являешься тройным неудачником.

– Ладно, – покачал я головой, – значит, ни один из вас его не прикончил, тогда какая же связь?

– Миллер собирался представлять меня перед этим комитетом, тебе это уже было известно! – нетерпеливо бросил он.

– Должна существовать какая-то более важная связь. Что ты жмешься, черт возьми. Через пять минут я уже покойник!

Он слегка пожал плечами:

– Я этим совершенно не интересовался, коп. Если у Джонни с Миллером и были какие-то другие дела, мне он об этом ничего не говорил. – Он снова посмотрел на часы. – У тебя еще четыре минуты.

– Возможно, мне следует упомянуть об одной мелочи, – вежливо заметил я, – которая должна быть известна каждому гангстеру-телохранителю.

– Я же сказал тебе, когда мы встретились впервые, что ты умрешь зубоскальничая, – хмыкнул Шейфер. – Выкладывай, я еще могу слушать тебя три с половиной минуты.

– Спасибо! – Я благодарно кивнул. – Все дело в том, что я без пистолета.

– Когда я вижу копа в чем мама родила, тогда я верю, что он без оружия, – фыркнул он. – Придумай что-нибудь поубедительней.

– Это чистая правда, – настаивал я. – Я находился в доме у этой дамочки Миллер, когда явился с визитом Квирк, ну и испортил небольшой романчик, понимаешь? Если ты мне не веришь, можешь позвонить ему.

– Он мне сказал, что ты был там, – фыркнул Шейфер. – Это же ничего не доказывает.

– Он сказал тебе, что мы с вдовой уютно устроились на кушетке, когда он явился? – заговорил я доверительно. – Рассказал ли он тебе, что на ней было надето? Практически ничего из прозрачного шелка. Я настроился на интимный вечер, пока в квартиру не ввалился Квирк. Уж не воображаешь ли ты, что я беру пистолет на такого рода свидания?

Губы у него скривились.

– Болтай, болтай, у тебя осталось всего две с половиной минуты.

– Нет пистолета, значит, нет и пули в стене недалеко от твоей головы, – рассудительно продолжил я. – А также то, что ты не сможешь и заикнуться о самообороне. Получится, что ты застрелил невооруженного человека, который к тому же является лейтенантом полиции. Они назовут это убийством, Пит, и у Квирка будет печальная физиономия, когда он на прощанье махнет тебе рукой в газовой камере.

– Ты лжешь! – Но в его глазах читалось сомнение. – Расстегни свой пиджак!

– Пошел к черту! – очень вежливо посоветовал я ему.

– Даю тебе три секунды!

– Знаешь, Шейфер, хватит тебе забавляться этими расчетами. Сначала ты давал мне минуты, теперь уже секунды. Уши заболели слушать. У тебя имеется единственная возможность доказать, что я лгу: сначала застрели меня.

Его лицо побледнело под темным загаром, и мне внезапно показалось, что я перегнул палку. Но он не спустил курок, хотя палец у него дрожал от нетерпения. Лицо снова разгладилось, он даже ухитрился выжать из себя жалкую улыбку.

– Ладно, умник-разумник, я дождусь Джонни. Он теперь должен возвратиться с минуты на минуту.

– Прекрасно, – небрежно бросил я, – а пока мы его ждем, я позвоню в офис шерифа и сообщу им, где я нахожусь.

Я потянулся к аппарату левой рукой еще до того, как закончил фразу, мои пальцы обхватили трубку прежде, чем Шейфер отреагировал.

– Брось трубку! – рявкнул он.

Моя игра принесла желанные плоды: вместо того чтобы просто спустить курок, он ударил пистолетом меня по запястью.

В этот момент я был настолько поглощен куда более ответственной задачей, что даже не почувствовал боли. Моя правая рука выхватила тридцать восьмой специальный полицейский из поясной кобуры и подняла его на уровень крышки стола.

Я увидел страх в глазах Шейфера, и понял, что у меня нет времени проверять, отреагирует ли он теперь должным образом, и выстрелил. Я спустил курок три раза, и, хотя нас отделял друг от друга всего лишь стол, я хотел быть уверен, что Шейфер мертв.

Пистолет Шейфера упал на стол, а сам он свалился на ковер. Я быстро обошел вокруг стола и посмотрел внимательно: все три пули угодили ему в грудь, так что теперь для него оставался единственный путь: в холодильную камеру мертвецкой.

Мне надо было пошевеливаться, потому что с минуты на минуту должны были войти Джонни Квирк, Дженни и горилла. Я обернул ручку его пистолета носовым платком, поднял его, тщательно прицелился в невидимое пятнышко примерно в шести футах от пола на противоположной стене за письменным столом, перевел дважды спусковой крючок назад, после чего уронил пистолет снова на стол и сунул носовой платок обратно в карман.

Сержант, ответивший на мой звонок в офис шерифа, живенько проснулся, когда я ему сообщил, что только что был вынужден убить парня при самообороне. Я поручил ему позвонить шерифу и сказать, где я нахожусь и что произошло. Когда я клал трубку на рычаг, то услышал звук машины, катившей по подъездной дороге.