Текст книги "Том 7. Только очень богатые"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Но у фригидных никогда не бывает такой фигуры, как у тебя, – настаивал я, – в чем дело с тобой-то?

– Прощайте, мистер Бойд. – В ее голосе прозвучала твердость и бесповоротность решения.

– Просто если ты фригидна, – никак не мог я успокоиться, – то нечестно по отношению к мужской половине человечества носить такой облегающий черный атлас. Прощай же, Стелла!

Я вышел из библиотеки и обнаружил, что дворецкий уже поджидает меня в холле. В его темных блестящих глазах я уловил сочувствие, когда он смотрел на меня пару секунд, прежде чем проводить к выходу.

– Вся беда заключена в женщинах, – говорил он, открывая передо мной входную дверь, – потому что им нельзя доверять. С мужчинами все проще. Если нам кто-то нравится, мы откровенно даем это понять.

На его лице играла лукавая улыбка, и я внезапно понял, что теплый блеск его темных глаз означал вовсе не сочувствие, а нечто совсем иное. Я попытался изобразить на лице неприступность и направился к лифту. Было о чем подумать, размышлял я, спускаясь вниз: если дворецкий – гомик, то что собой представляет горничная? И какое, черт побери, отношение все это имеет к Сорче Ван Халсден, у которой они оба служат?

Я еще крепче прижал к себе толстый конверт, и мысли мои переключились на пятерку добрых друзей, которые делили с ней кров в Мексике до тех пор, пока ее муж не упал из окна. А посему я пришел к выводу, что все они, по-видимому, и в самом деле весьма любопытная компания.

Глава 2

В последний раз я посетил Англию поздней осенью, когда, как вы сами понимаете, дневное время наступало только потому, что темнота переходила в глубокие сумерки. В этот мой приезд солнце горячо светило с безоблачного голубого неба, и все англичане поверили, что наступило наконец-то лето, потому что все они были одеты по-летнему. Особенно дамы! Пройдя всего один квартал по Парк-Лейн, я чуть было не свернул себе шею, пытаясь вести счет многочисленным микромини, проходившим мимо меня по обе стороны – справа и слева. Я зарегистрировался в лондонском «Хилтоне» и получил весьма приятную комнату с видом на задворки Букингемского дворца. Дворец выглядел покинутым, и я с сожалением догадался, что его хозяева, по-видимому, уехали из города на каникулы.

Проспав до пяти вечера и затем приняв душ, я снова оделся и взял в руки досье. Номер телефона, который дала мне Сорча Ван Халсден, довольно долго не отвечал. Телефонистке потребовалось некоторое время, чтобы добиться соединения. Замогильный голос Дживза сообщил, что достопочтенной Дафне Талбот-Фрит нет дома. Но я добился ответа, сообщив, что звонит старый друг и мне необходимо связаться с ней по очень важному делу. Голос неохотно сообщил, что она в Лондоне, в отеле «Дорчестер».

Второй вызов был выполнен без всяких проблем.

– Дафне Талбот-Фрит слушает, – произнес томный, ужасно английский голос прямо мне в ухо.

– Дэнни Бойд, – представился я. – Из Нью-Йорка. Сорча Ван Халсден дала мне к вам рекомендательное письмо.

– Как мило! – Я почти услышал, как она зевнула. – Вы не будете любезны прочесть его мне?

– Конечно. Минутку! Не кладите трубку!

В досье было пять рекомендательных писем – все более-менее и почти в одинаковых словах повторяли друг друга. Я взял в руки первое и снова вернулся к трубке.

– Читаю. В письме сказано: «Я представляю тебе очень близкого моего приятеля Дэнни Бойда. Пожалуйста, будь с ним мила, потому что под этой вульгарной внешностью скрывается сердце из настоящего гранита и, кроме того, он может быть чрезвычайно злобным и мстительным в отношении людей, которые пытаются его игнорировать. Учти, он расправился и со мной: у меня все еще сохранились от него рубцы! С любовью, Сорча».

– Действительно, похоже на нее! – Голос внезапно оживился. – Ну, я, конечно, не посмею рискнуть вызвать ваш гнев, Дэнни Бойд. Где вы остановились?

– В «Хилтоне».

– О, необыкновенно удобно! Это всего в нескольких ярдах от меня. Вы свободны сегодня вечером?

– Конечно, – сказал я.

– В таком случае я присоединюсь к вам, чтобы выпить мартини, через тридцать минут, и мы сможем решить, что будем делать дальше вечером.

– Хорошо. Где я вас увижу?

– Я приду к вам в номер, – просто ответила она. – Не терплю пить при людях, если только это не является необходимостью. Да… И пусть принесут немного этого великолепного сырного пирога с творогом и выпить, хорошо? – Она повесила трубку.

Я заказал в буфете несколько бутылок мартини и пирог с творогом, затем проверил с помощью зеркала, как смотрится мой профиль. Он был просто безупречен! Да, может быть, Дэнни умный, беспринципный, аморальный, однако у него ни малейшего следа тщеславия! Ну кому оно нужно, если вы и так безупречны?

Вежливый стук в дверь возвестил, что принесли заказ, и мне пришлось на время распрощаться с отражением в зеркале своей безупречной внешности. Мартини был приготовлен правильно – семь к одному, и я подумал – какому чудаку захочется закусывать его пирогом с творогом? Достопочтенная дура, вспомнил я, вероятно, с лошадиным лицом, в тяжелом твидовом костюме и с такими ногами, которым мог бы позавидовать профессиональный футболист.

Едва я так подумал, как раздался повелительный стук в дверь, – кстати, не прошло и получаса. На какое-то дикое мгновение, открыв дверь, я подумал, что это Букингемский дворец решил мне отомстить за то, что я заглядывал на его задворки, и вознамерился научить меня уважать все британское.

Прямо передо мной в ярко-красном, белом и синем стоял живой, дышавший полной грудью государственный британский флаг. Я не сразу сообразил, что мне делать – немедленно отдать честь или начать звать на помощь психиатра.

– Я польщена, – изрек флаг ужасным английским голосом, – на меня не всегда реагируют подобным образом.

Британский флаг на глазах медленно принял форму мини-платья, и я с радостью понял, что живое дыхание принадлежит тому, на ком оно надето. Беспорядочная копна рыжевато-русых кудрей обрамляла ее лоб и резко заканчивалась чуть ниже ушей. Лицо выглядело чрезвычайно задорным, несмотря на то, что единственное, что нарушало его классический облик, был вздернутый нос. Великолепные голубые, как фарфор Спода, глаза, выдающиеся скулы соответствовали всему аристократическому облику, а рот с чувственно выпяченной нижней губой представлял ярчайшую деталь в облике шлюхи, описанной еще Шекспиром.

Она была высокой, с округлыми формами и длинными, красивыми ногами. Ее груди, едва прикрытые патриотического цвета тканью, агрессивно выдавались вперед, а бедра обещали блаженный союз любому мужчине.

– Вот что меня восхищает в американцах, – просто сказала она, – они никогда не притворяются, когда испытывают желание! Большинство же моих соотечественников делают обычно вид, что они вас просто не замечают, а затем, спустя пять минут, роняют на пол платок в надежде, что, поднимая его, смогут заглянуть вам под юбку.

Она прошла мимо меня в номер и издала возглас, прозвучавший как искреннее выражение экстаза. К тому моменту, когда я закрыл за собой дверь и оглянулся, она уже сидела в кресле, заглатывая с помощью вилки большие куски пирога. Я налил ей выпить, но она даже не заметила, как мною был пододвинут к ней бокал. Тогда я сел напротив и сосредоточился на своем собственном мартини.

Она запихнула в рот последний кусок сырного пирога, облизала указательный палец и тщательно подобрала с тарелки крошки.

– Уммм! – проурчала она, удовлетворенно слизнув со своего пальца последнюю крошку, и заговорщически улыбнулась: – Ну, как поживает милая Сорча?

– Прекрасно! – сказал я.

– Пожалуйста, называйте меня Дафне. Кстати, мне страшно нравится ваше имя, Дэнни. Оно так подходит к вашему мужественному облику! – Она выжидающе взглянула на меня. – А Сорча правду написала в своем рекомендательном письме, что вы можете быть ужасно злым? Вы должны рассказать мне все-все и не смейте утаивать ни единой подробности! Правда, что вы оставили на ней рубцы, Дэнни? Сколько и в каком месте? А?

Я проглотил остаток своего мартини, и это послужило своего рода защитной реакцией. Вдова, насколько я помнил, вызвала во мне нечто похожее, и я кисло подумал о том, что же произойдет в конце концов с этим погубителем женщин по имени Бойд.

– Сорча просто пошутила в своем письме, – объяснил я и увидел, как в ее глазах промелькнуло явное разочарование. – Я частный детектив, которого она наняла, чтобы отыскать свои драгоценности, украденные в Мексике.

Шоковая терапия, однако, нисколько на нее не подействовала. Она наклонилась, сидя в кресле, вперед и с восторгом посмотрела на меня.

– Настоящий частный детектив? Но это поразительно, Дэнни! Я всегда считала, что детективы просто часть американского фольклора, вроде нашего Робин Гуда. Почему Сорча послала вас ко… – Глаза ее медленно расширились. – О, конечно! Как это чертовски здорово! Она думает, что я в шутку что-нибудь припрятала или… нечто в этом роде. – Дафне нарочито передернулась. – Вы будете меня избивать, пока я не признаюсь, Дэнни? Или сначала вы насилуете женщин-подозреваемых? Лично я не против ни того, ни другого, но если вы позволите мне сделать выбор, то, признаюсь, предпочла бы и то, и другое.

Я поднялся с кресла, снова налил себе выпить и проглотил одним махом сразу половину бокала. Если мне предстояло так или иначе потерять рассудок, алкоголь должен был мне в этом помочь.

– Я шокировала вас, Дэнни? – спросила достопочтенная Дафне Талбот-Фрит восторженно.

– Вы меня подавляете, – согласился я. – Сорча Ван Халсден действует как скорострельное ружье, а вы как межконтинентальная ракета. Просто я не могу дождаться того, чтобы встретиться с остальными!

– Ах, дьявол побери! Что вы хотите этим сказать? – Выпяченная нижняя губа ее надулась. – Что я всего лишь одна из пяти подозреваемых, а не какая-то особенная?

– Вы безусловно особенная, – признался я. – Вы своего рода достопочтенная, завернутая в государственный флаг чудачка!

– Мы все пятеро были гостями Сорчи на этой засиженной блохами гасиенде. – Она перечислила имена всех пятерых вслух, загибая при этом пальцы. – Вы должны поверить мне, Дэнни, что я не крала эти нелепые драгоценности, но, если вы все же хотите допросить меня, так сказать интимно, не возражаю.

Наполнив свой бокал и держа его в руке, я снова опустился в кресло. Дафне небрежно закинула левую ногу на правую, и при этом подол ее мини-юбки соблазнительно приподнялся. Увидев, как собралась ее юбка на бедрах, мне пришлось притвориться, что не вижу внезапно открывшегося белого шелкового треугольника.

– Хочу заключить с вами соглашение! – возбужденно воскликнула она. – Вы позволите мне, Дэнни, быть вашей помощницей, даже если останусь под подозрением? Всеми силами хочу помочь вам найти вора!

– А почему бы и нет? – согласился я.

– Прекрасно! Так с чего мы начнем?

– Расскажите мне о Мексике, – попросил я.

– Ну, это поразительная страна, населенная главным образом мексиканцами. Я просто обожаю Акапулько! Отели там сказочные, и ночью вы можете наблюдать…

– Вы морочите мне голову! – почти закричал я, оскалив зубы и глядя на нее. – Что, если я сейчас щелкну вас по вашему курносому носу?

– О, какой вы, Дэнни, великолепный грубиян! – По выражению ее лица можно было предположить, что ей понравится, если ее щелкнуть по носу. – Но ведь я должна постараться помочь вам, раз я ваша ассистентка! Знаю, что Ван Халсдены хотели провести отпуск подальше от всего и всех, чтобы расслабиться и повеселиться. Поэтому и пригласили к себе таких типов, которые, как они полагали, разделят их вкусы в отношении отдыха подобного рода и которые позже не станут болтать лишнего. Чарли большую часть времени был пьян, а в тот день, когда выпал из окна, он был пьян просто вдребезги.

– Когда это случилось?

– Почти в полдень. Сорча потом почти до самого вечера разбиралась с местной полицией, а затем организовала отправку тела самолетом на Мэн.

– А что делали гости?

– Мы провели послеобеденное время, собирая свои вещи, и на другой день все разъехались. Сорча не хотела, чтобы кто-нибудь из нас присутствовал на похоронах. Думаю, она опасалась, что кто-нибудь проболтается о том, что Чарли, когда погиб, был настолько пьян, что принял наружное окно за внутреннюю дверь.

Я достал цветные фотографии, которыми снабдила меня вдова, где были изображены пропавшие старинные драгоценности, и показал их Дафне:

– Вы узнаете что-нибудь из этих вещей?

Рука ее застыла, когда она дошла до снимка, запечатлевшего массивную бриллиантовую брошь с тремя изумрудными подвесками в сложной филигранной оправе.

– Эта, – сказала она, – была на Сорче за ужином накануне смерти Чарли. Помню, я тогда еще подумала, как невероятно уродливо выглядит Сорча в этих драгоценностях, хотя стоят они, вероятно, целое состояние.

– Когда Чарльз умер, а Сорча была занята улаживанием всех этих дел с местными властями, полагаю, вору было нетрудно украсть драгоценности. Допустим, что это были не вы, Дафне. Кто, как вы считаете, из гостей мог оказаться наиболее вероятным вором?

– Я, безусловно, назвала бы в первую очередь Росса Шеппарда. – Однако голос Дафне, как мне показалось, прозвучал при этих словах не очень-то уверенно. – У него вечно нет денег, и не все женщины готовы платить ему за его услуги. Уверена, что так было и с Амандой.

– Он что – профессиональный плейбой?

– Жиголо? Это то же самое? Да? Он красив, обладает определенным шармом, атлетически сложен и прекрасный спортсмен. Занимается всеми видами спорта. Он – идеальный партнер для такой, как, скажем, Аманда Пикок, которую не интересует замужество после ее последнего развода, так удачно улаженного и обеспечившего ее, но она полна желания, чтобы ее регулярно ублажали. – Дафне внезапно хихикнула. – Но Росс совершил роковую ошибку, недооценив ее тщеславия. Аманда считала, что он любит ее, и не давала ему ни полушки.

– А Уоринг?

– Вряд ли он способен на такое. Эдуард – банкир, и в некотором роде очень удачливый. Он выглядит очень любезным, но на самом деле совсем не такой. Вообще, вероятно, он мог бы сейчас уже стать миллионером, если бы не предпочитал работе игру. Полагаю все же, Дэнни, что вы смело можете вычеркнуть его из списка подозреваемых.

– А Марвин Рейнер?

– О Марвине я знаю мало, – произнесла Дафне бесцветным голосом. – Думаю, что о нем вообще никто ничего по-настоящему не знает. Он самый таинственный из всей нашей маленькой компании. Все, что вы когда-нибудь услышите о нем, – все это одни туманные слухи. Кто-то сказал мне недавно, что он ведет серьезные торговые дела на Дальнем Востоке и что у него там несколько дюжин магазинов. Будто бы он обладатель сказочного дворца в Макао, но, насколько мне известно, никто никогда не был туда приглашен. Когда вы пытаетесь вызвать его на разговор об этом дворце, он всегда ускользает и меняет тему. – Она слегка нахмурилась. – Я сейчас подумала… мне кажется, в нем есть и еще что-то такое… У него американский акцент, но многие интонации – европейские, и поэтому вы никогда не сможете точно сказать, какой он национальности. Однако этот человек удивительно остроумен, у него в запасе всегда ворох анекдотов, и поэтому его всегда охотно приглашают на всякие приемы.

– А вы знаете, где он сейчас?

– Не имею понятия.

– А Уоринг?

– Он должен быть на континенте – в Испании. Очевидно, скоро вернется, возможно, на следующей неделе. Аманда и Росс здесь, в Англии. О! У меня великолепная идея! – Внезапно Дафне прищелкнула пальцами. – В конце недели я устраиваю прием в древних развалинах, принадлежавших моим предкам, и приглашу всех. И вы, Дэнни, сможете понаблюдать за ними. Ну как моя идея? Не находите ли вы, что у вас прекрасная помощница?

– Безусловно, – пробурчал я. – Это будет здорово, если только они примут приглашение.

Выражение кроткой невинности появилось в ее фарфоровых голубых глазах.

– Если я скажу им, кто вы такой и чем занимаетесь, – она тихо вздохнула, – они ведь должны будут принять приглашение, не так ли?

– Вы хотите сказать, что отказ кого-то из пятерых может выглядеть как признак виновности? – улыбнулся я. – Пожалуй, под этими кудряшками есть кое-какие мозги!

– Ну ведь сейчас эра мыслящих женщин, – сказала она несколько обиженно, – но если при этом еще имеется и такое прекрасное, как у меня, тело, то подобная комбинация просто неотразима! – Она допила свой мартини и протянула мне пустой бокал. – Заказали бы вы еще что-нибудь, Дэнни! Я ведь только начинаю утолять жажду.

– А почему бы нам не пойти куда-нибудь поужинать? – предложил я.

– А мне нравится здесь, – просто сказала она. – Не надо выбирать что-то из меню. Хочется еще пирога с творогом! Но только чтобы были не такие крошечные порции. На этот раз попросите, пожалуйста, принести два целых пирога.

– О’кей! – кивнул я.

– И бутылку лучшего шампанского, брют. Ведь не каждый день бедная английская девушка получает работу помощницы жестокого американского частного детектива. Я хочу отметить это событие!

– Черт возьми, – пожал я плечами, – в конце концов все это ведь на деньги вдовы!

Я вызвал официанта и заказал для себя сандвич с бифштексом, но сначала новую порцию мартини. Тем временем у нас оставалось еще достаточно этого напитка, чтобы наполнить ее бокал заново. И я увидел выражение глаз Дафне: оно свидетельствовало, что в данный момент она находится где-то очень далеко, на расстоянии примерно пары тысяч миль от меня.

– Вы опять размышляете? – осуждающе спросил я.

– Думаю о нашем общем дорогом друге – Сорче. Насколько хорошо вы ее знаете, Дэнни?

– Я встречался с ней всего раз, и встреча длилась примерно тридцать недолгих минут.

– О, Сорча еще тот тип! – Дафне медленно тянула свой мартини. – Я ничуть не удивлюсь, если в конце концов выяснится, что она изобрела всю эту историю шутки ради.

Официант принес порцию напитков, и я снова наполнил свой бокал. Не знаю, была ли то просто молчаливая дань внешности Дафне Талбот-Фрит – то, что его глаза загорелись при первом же на нее взгляде, – или он просто был патриотом?

– Я стараюсь быть хорошей помощницей, – повторила она после того, как официант вышел из комнаты. – У Сорчи своеобразное представление о развлечениях, поэтому она вполне могла запустить в голубятню такого кота, как вы, чтобы забавляться потом общим испугом.

– Возможно, что это и так, – согласился я. – Она действительно дама, которая может позволить себе любую шутку, но зачем ей напоминать всем вам, пятерым, о смерти мужа? Это, согласитесь, весьма странная шутка!

– Вы правы, – кивнула в свою очередь Дафне. – Я как-то не подумала об этом аспекте.

– Кроме того, если бы я поверил в такую возможность, то, полагаю, сразу же отказался бы от подобной работы, – заметил я осторожно. – Поэтому рассуждайте серьезно, не то я уволю вас еще до того, как вы успеете отпраздновать свое назначение!

– С этого момента обещаю, что буду рассуждать только серьезно, – обещала она. – Начну обдумывать план моей вечеринки. Проблема в том, как держать подальше от вас Аманду, хотя она, думаю, дама не вашего вкуса.

– Не моего?

– Определенно нет. Я – да, но ведь я не похожа на Аманду. – Она уничтожающе фыркнула. – Не удивлюсь, если однажды выяснится вдруг, что у нее бюстгальтер с подкладной грудью!

– Неужели? – спросил я оживленно.

– А я вообще не ношу бюстгальтеров, – неожиданно сообщила она. – Я люблю спокойно демонстрировать свободу во всех ее проявлениях. И считаю, что любые действия выразительнее всяких слов. – Выпяченная нижняя губа снова надулась. – Напомните мне, Дэнни, чтобы я как-нибудь специально для вас подпрыгнула.

Мы приступили к ужину, болтая о Нью-Йорке, Лондоне и о жизни частного детектива – прошедшей «цензуру» версии в изложении Дэнни Бойда, и о том, какой паршивец ее отец. Наконец я вытолкнул в коридор сервировочный столик, на котором подавалась в номер еда, продолжая удивляться тому, что кто-то может съесть в один присест два пирога с творогом, и наполнил бокалы из наполовину опустошенной бутылки.

– Это было восхитительно! – удовлетворенно вздохнула Дафне. – Я уже много лет не наедалась так по-свински! Мое счастье, что у меня этот необыкновенный метаболизм, который немедленно превращает все, что я съедаю, в чистую энергию!

– Ну и что вы собираетесь делать теперь? – спросил я. – Быстро пробежаться вокруг Лондона?

Медленная улыбка тронула ее губы.

– Думаю, теперь настало время, Дэнни, поупражняться в возвратно-поступательном движении.

– А это очень болезненно?

– Ну что ты! Сплошное удовольствие! Это все равно что протянуть руки через океан, и все такое прочее. Жест дружбы с нашим американским кузеном. Вы так великодушно угостили меня американским пирогом с творогом, что теперь моя очередь угостить вас английской ватрушкой.

– Я слышал о старом английском ростбифе, но ватрушка – это нелепо!..

– Уверена, вы измените свое мнение. – Голос ее слегка охрип. – Но если вы настаиваете на том, чтобы все-таки посмотреть дареному коню в зубы…

Она встала с понимающей улыбкой на губах и потянулась, отведя руки назад. Вот тут я действительно почувствовал себя отдающим честь при виде, как флаг опускается с флагштока. Флаг опустился и упал у ее ног. Она величественно переступила через него, затем выскользнула из мини-юбочки, которая выглядела просто как собрание отверстий, скрепленных черными кружевами, и осталась почти обнаженной, только в крошечных белых шелковых трусиках. Сбросить туфли с блестящими позолоченными пряжками было делом техники.

Я смотрел на гармоничную красоту ее выступающих молочно-белых грудей с темно-коралловыми сосками и пытался, покашливая, прочистить свое внезапно пересохшее горло.

– Английская ватрушка, Дэнни, – рассмеялась она, и звук ее смеха был призывным. – Ну что, попробуешь?