Текст книги "Научи его плохому, или как растлить совершеннолетнего"

Автор книги: Каролина Клинтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

И вот, значит, пользовала я эти доллары с недельку, пока они не закончились и мне не пришлось все же съездить в магазин за специальным наполнителем для кошачьего лотка. Однако котеночек проявил решительность. Где-то в его крохотном подсознании накрепко засела ассоциация, этакая неразрывная связка: туалет – это там, где лежат зеленые бумажки. А вовсе не гранулированные комочки.

Выбить я эту мыслю из него так и не смогла. Таким образом раз в недельку я засучиваю рукава и превращаюсь в фальшивомонетчика. У меня в компьютере даже специальная форма лежит для распечатки долларов.

В общем, мой котеночек крутит мной как хочет.

От двери послышался шелест, я обернулась – и увидела, как заходит Дэн. Наши взгляды скрестились, и мне стало трудно дышать.

– Меня не заменили еще? – тихо спросил он.

– На кого? – прошептала я. – Никто в мире не сравнится с тобой…

Он мягким шагом пересек холл, остановился под лестницей и глядя на меня снизу вверх, пропел:

– Рапунцель, Рапунцель, спусти свои косоньки вниз.

– На, мне не жалко! – я лихо перекинула через перила две длиннющие, до коленок, косы.

Денис, безжалостно топча диван, залез по нему на поддерживающую лестницу колонну, подтянулся, ухватился за перила и губы его коснулись моих.

Динь-динь-дон…

Мир слова заволокло пеленой…

Стало неважным абсолютно все.

Только бы это не кончалось…

Только бы…

«Очнись, – жестко велел внутренний голос. – Очнись, Магдалина»

Я встрепенулась и взглянула в прозрачные серые глаза Дэна.

– Не свалишься? – шепнула я.

– Так держи крепче! – посоветовал он. – А то вот, сползаю! – его губы спускались все ниже и ниже. Я ржала от щекотки как сумасшедшая, а он усердно чмокал мою футболку в районе пупка.

– Что тут происходит? – раздался вдруг ледяной голос.

– Мама, – сказала я от неожиданности.

А бедный Дэн все же свалился.

* * *

Тут надо сделать лирическое отступление. Дело в том, что у меня есть маменька. Благодаря ей я никогда не стану доброй христианкой – заповедь о любви к родителям мне решительно не соблюсти. Мать у меня, прости Господи, змея еще та. Заслуженная учительница по виду и повадкам, седоватые волосы всегда аккуратно уложены валиком. Худенькая, и даже вроде с виду безобидная – пока не открывает рот. А если уж открыла – все. Тушите свет. Ибо далее последует в зависимости от ситуации либо нуднейшая проповедь, причем в прямом смысле, с извлечением из сумки брошюрок – мать у меня Свидетельница Иеговы, – либо нотация. Что лучше – непонятно.

Мой образ жизни она решительно отвергает, считает что я ерундой занимаюсь, и до сих пор пытается отправить меня учиться в педагогический вуз. Также она крайне желает видеть меня замужней дамой, с выводком ребятишек около юбки То, что я открыто живу с Дэном нерасписанная – повергает ее в столбняк. Однажды, после пары часов ее нотаций, что я распутница и падшая женщина, что он мной попользуется и бросит меня брюхатой, причем непременно двойней, которую я принесу ей, маменьке, в подоле – я совершила необдуманный поступок. Я встала и сказала, что Дэн мне в общем-то давно предложение сделал, так что пусть успокоится! Мать посмотрела на меня недоверчивым взглядом и язвительно спросила, чего же я тогда до сих пор не замужем? А я возьми да ляпни – мол, я считаю что надо сначала пожить вместе годика три, дабы потом не пришлось со скандалом имущество делить и детей одной растить на алименты.

С тех пор мать моя беззастенчиво наезжает на Дэна – мол, ты мою дочь опозорил и грех покрыть не хочешь, Дэн скрипит зубами, явно проклиная свое хорошее воспитание, которое не позволяет ему сказать моей маменьке все, что он о ней думает. Ну а потом они дружно начинают капать мне на мозги – когда же я узаконю наши отношения.

Сначала я яростно отстаивала свою точку зрения, теперь же с видом олигофренки пялюсь в окошко, иногда открывая рот, чтобы сказать: «Мамочка, ну перестань!». С таким же успехом можно просить грозу не проливать дождь из туч на землю.

В общем, все поняли, насколько тяжела моя жизнь? Тогда прекращаю ныть и идем дальше.

* * *

Когда я увидела маменьку, мне враз стало плохо от мысли, что у нее, оказывается, есть ключ. Дэн сидел около дивана, потирал ногу и на мой панический взгляд ободряюще улыбнулся:

– Это не то что ты думаешь. Это я растяпа и не закрыл дверь.

Уже который раз замечаю, что мы с ним понимаем друг друга без слов.

– Маня, – снова возмущенно повторила маменька. – Что за разврат я вижу?

Мы с Дэном поежились под ее брезгливым взглядом. Маменька же набрала в грудь побольше воздуха и начала:

– Вы ведете себя недопустимо!

– Мам, – прервала я ее.

– Не смей меня перебивать!

– Послушай меня все-таки, – пожала я плечами. – Во-первых, я у себя дома и имею право делать все что мне в голову взбредет. Во-вторых – мне двадцать девять лет. В третьих – простите, но чему ты возмущаешься? Дэн мне почти муж!

– Он тебе, милочка, не муж! – злобно заметила она. – Попомни мои слова, он…

– Леди, а я тут, если вы не заметили, – тактично проинформировал Денис. – Здравствуйте, Ольга Алексеевна.

Мать смерила его уничтожающим взором и снова развернулась ко мне.

– Перед соседями стыдно, – шипела она. – Меня все спрашивают – мол, это кто с твоей Маней, муж? А мне и сказать нечего.

– Как это нечего? – нахмурился Дэн.

– А кто ты ей? – рявкнула мать. – Любовник ты ей! Хахаль! Сегодня тут, завтра там, а пока пользуешься Манечкой да растлеваешь ее!

– Это еще кто кого растлевает, – буркнул Денис.

– Мать! – твердо сказала я. – Перестань пожалуйста!

– Да как перестать?!! – закричала она. – Перед людьми стыдно!!!

И тут Дэн психанул.

– Помолчите, Ольга Алексеевна! – неожиданно рявкнул он, схватил из вазы букет, глубоко вздохнул и обернулся ко мне.

– Магдалина, – жестко сказал он. – Ты за меня замуж пойдешь?!

– Когда? – растерялась я.

– Да прямо сейчас поехали и подадим заявление!

Он решительно поднялся по лестнице ко мне и вручил букет. Со стеблей роз капала холодная вода прямо мне на ноги, просачивалась сквозь ткань джинсов, и благодаря этому я пришла в себя.

– Погоди, – слегка охрипшим голосом сказала я. – А с чего это вдруг?

Он взглянул в мои глаза, словно пытаясь в них что-то найти, помедлил и тихо признался:

– Потому что ты единственная в моем сердце… Ты выйдешь за меня?

– Конечно, – прошептала я, донельзя изумленная.

Пока Дэн меня целовал, маменька не проронила ни звука. Я специально косилась на нее – она стояла около двери и раскрыв рот, во все глаза смотрела на нас. Черт возьми, в конце концов это неприлично! Могла бы и отвернуться! Впрочем, гораздо страннее было то, что она не завопила, что мы занимаемся развратом.

Дэн наконец оторвался от меня, и тут маменька очнулась. Слегка прокашлявшись, она робко подала голос:

– Денис Евгеньевич, а регистрация когда?

Мы с Дэном одновременно ухмыльнулись. Ну вот, махом он из растлителя невинных девиц превратился в Дениса Евгеньевича!

«Идиотка! – завопил вдруг голос, – Вот тебе и свадьба! Ты что, забыла?!! А следом – болезнь и гроб!».

– Я думаю, что в конце нед…, – начал Дэн.

Я ловко закрыла ему рот ладошкой и принялась подсчитывать:

– Так… Банкетный зал надо заказывать во «Временах года», – там еще неизвестно когда примут заказ, платье шить буду у Мюглера, он с кожей работает классно, это тоже время надо…

– Ух ты! – восхитился Дэн. – Кожаное свадебное платье!

– Не мешай, – отмахнулась я. – Ну насчет свадебного путешествия тоже решить надо. У тебя как проект, над которым ты сохнешь? – повернулась я к Дэну.

– Работаем, – пожал он плечами.

– Когда готов будет?

– Месяца через два. А что?

– Так, – задумалась я. – Уже получается очень определенно, что пока проект не будет закончен, свадебное путешествие накроется пшиком.

И тут мать снова завопила:

– Манечка, доченька, что ты несешь?!! Какое платье? Какой банкет? Хватай его, пока он согласен!

– Да-да, через плечо и в ЗАГС! – тихонько подсказал Денис.

– А к чему спешка-то? – не поняла я.

– Так тебе же уже тридцать!!! – трагически понизив голос, пояснила маменька.

– Двадцать девять! – поправила я.

– Так ведь много!

– Да? – удивилась я.

Хм… Кому—то, может, и много, но по мне так молодость в разгаре. Скачу, аки козлик на лужайке. Серьезности – ни на грош. Незнакомые люди обращаются ко мне «девушка». Ну не чувствую я груза лет!

– Мать верно говорит, – жарко дышал мне в затылок Дэн, – ты ее слушай!

– Чего? – я развернулась к нему, уперев руки в боки. – Ты хочешь сказать, что согласен с тем, что я уже старая, и следовательно, раз уж нашелся дурачок-покупатель на залежавшийся товар – надо ловить удачу за хвост?!

– Ты чего? – хором воскликнули маменька и любимый.

– Я – обиделась! – с металлом в голосе сообщила я присутствующим и с достоинством удалилась в свою спальню на третий этаж.

Там я тщательно заперлась, схватила со столика тарелку с ломтями арбуза и уселась перед компьютером, радуясь тому, что нашла предлог улизнуть от скандала.

Мать с Дэном о чем-то шушукались в холле.

«Спелись», – ухмыльнулась я и принялась проверять свои онлайн-угодья. Почта как обычно порадовала свеженьким спамом. Все бы ничего, но уже примерно два года как активизировались российские спамеры. Раньше – то про них и не слыхать было, а теперь – здрасьте, вот они мы. Их западные коллеги, ей-богу, были предпочтительнее. Они хотя бы в конце мэйла делали приписку – что, мол, если хотите чтобы вас убрали из листа рассылки – нажмите вот сюды или перейдите по линку вот туды. А россияне – увы. Бомбят как с добрым утром, и никакого от них спасенья….

– Магдалина, – поскребся в дверь Дэн.

– Меня нет! – холодно ответствовала я.

У меня еще избранные форумы и гостевые не проверены, новости не просмотрены!

– Манечка, – послышался вскоре голос маменьки.

Я хранила гордой молчание, споро кликая мышкой и лакомясь арбузом. Сахарно-алую на изломе мякоть я заранее порезала кубиками, и теперь, не мудрствуя лукаво, нанизывала их на длинный коготь и отправляла в рот. Маменьку бы удар хватил от такого зрелища.

– Магдалин… – голос у Дэна был нужной кондиции – виноватый и тревожный.

Так…

Осталось новости посмотреть. А там, глядишь, и маменька созреет.

Маменьку пришлось ждать долго. Я даже успела со своим канадским дружком Лешкой поболтать по аське, пока она смиренно поскреблась в дверь:

– Доченька, да прости же ты меня, дуру старую…

Я застыла в шоке, не понеся кубик арбуза до рта. Чтобы такое от маменьки услышать… Неужто это на нее так Дэн повлиял?

Я открыла дверь и посмотрела на них. Парочка стояла у дверей с виноватым видом. Я напустила на себя суровый вид, нахмурила брови и сказала:

– Тема замужества закрыта! Я в данный момент ее обсуждать решительно не готова! Мам, а ты вообще по какому вопросу изначально пришла?

– Я что, не могу уже к тебе и прийти? – взвилась она, потом посмотрела на Дэна и осеклась.

Мне стало и вовсе нехорошо… Если он и маменьку очаровал за десять минут – то все… Я его девушка только до того момента, пока его путь не пересечется с какой-нибудь суперкрасоткой, одна из которых, надо сказать, поселилась в этом доме. Мне остается паковать манатки и срочно договариваться о пострижении в монашки – ибо именно так я и сделаю, когда он меня бросит. Маменьку очаровать – задача невыполнимая. Проще дождаться ласкового поцелуя от кобры.

– Я, собственно, пришла узнать, как тут Софка устроилась, – смиренно молвила мать.

– Хорошо она устроилась, – вздохнула я, думая о том, что в монастырях кормят на редкость погано. – Хорошо, мам. Пошли, ее комнату покажу.

Комната произвела на мать благоприятное впечатление. Она даже ни к чему не придралась. Ничего не охаяла. Только посмотрела на широченную кровать и, поджав губы, велела:

– Смотри, чтобы парней к себе не водила!

– Да как можно? – ужаснулась я. – Да и ты ее что, не видела? Сонька не такая!

– А где она сейчас, эта не такая? – осведомилась мать.

– Она в кино, Ольга Алексеевна, – перебил меня Денис.

– С парнями, наверное? – подозрительно сощурилась маменька.

– С моей сестрой! – твердо ответил любимый. – Ей сорок пять лет, и у нее трое детей. Замужем. Мужа любит. Весит сто тридцать килограмм и крайне добропорядочна.

– Ну, коль так, то пусть гуляет, – мать совсем успокоилась. – Ладно, я в церковь пошла. А ты, Мань, давай решай по свадьбе-то. Денис Евгеньевич – человек положительный, сразу видно. Да и детей пора рожать, а то скоро тридцать…

– Ольга Алексеевна, – перебил ее Дэн, видя как я аж белею от гнева, – позвольте я вас отвезу на машине.

– Ну, если предлагаете, – засмущалась маменька, – то конечно.

И любимый, ловко подхватив почти тещу под локоток, быстренько повел ее из квартиры.

– Через неделю зайду! – только и успела пригрозить мне маменька. – Посмотрю, как ты на Софку влияешь, а то не дай Боже…

– Все нормально будет, Ольга Алексеевна, – успокаивал ее Дэн, решительно таща ее за собой.

Я вернулась к себе в спальню, села на кресло и пригорюнилась. День еще не кончился, а у меня уже появилась под боком соперница, а любимый ради маменьки разыграл спектакль. Но как бы то ни было, а то, как он ко мне поднимался по лестнице, делая предложение – буду помнить всю жизнь.

«…потому что ты единственная в моем сердце…»

«Может, не врал?» – с надеждой спросил внутренний голос.

«Дурак ты», – тоскливо ответила я. Маменька когда под шкуру залезет – с самолета без парашюта выскочишь, не то что предложение сделаешь.

«Но он же делал тебе уже предложение», – напомнил голос.

«Он тогда был под приворотом».

«А сейчас?»

«А сейчас, – психанула я, – сейчас продолжает жить со мной по закону инерции, который еще никто не отменил! Ясно?»

«Ясно, – печально вздохнул голос»

Мне было на редкость погано. О, как бы я хотела сейчас наплевать на все! Сейчас бы я уже сидела в загсе и мы бы с Дэном писали заявление и договаривались о регистрации. Регистрации нашего брака…

Зато, раз не будет свадьбы, то ход предсказания нарушится и я останусь жива. Во всем есть плюсы.

Внезапный стук заставил меня вздрогнуть. Я даже ничего и не поняла сначала. Какое-то резкое хлопанье крыльями, отчаянный клекот, стремительный полет черной тени…

Я с ужасом смотрела на то, как кружатся по спальне окровавленные белые перья.

На то, как Бакс уволакивает в угол безжизненную тушку случайно залетевшего голубя.

– Но я же сорвала свадьбу, – прошептала я в совершенном ужасе.

Беда в квадрате – вот как это называлось. Мало того, что в дом залетел голубь, это к покойнику, так еще его и кот прикончил невинную голубку.

Два этих знака не превозмочь даже мне…

«Гроб в этом доме неминуем…», – заскулил голос.

– Господи, спаси и сохрани и оборони чадо Твое неразумное, Магдалину…, – шептала я помертвевшими губами, – на Тебя одного уповаю – самой не справиться….

* * *

Следующие дни ничего особенного не принесли. Я отлупила Бакса за голубя и как—то забегалась, закрутилась, и забыла дурное. Ведь все было хорошо.

Сонька посещала универ, любимый – свой офис, а я, пока их не было, успевала принять клиентов и поработать. С появлением в моей жизни Дэна мне пришлось очень сильно подкорректировать свою трудовую деятельность. Например, я отказываю тем клиентам, для которых надо работать вечером. Помню, как в самом начале я на вечерней заре принялась отчитывать мужа клиентки от страсти к любовнице. И вот стою я на лоджии, босая, с распущенными волосами, глаза закрыты, и громко читаю заклинание. После этого оборачиваюсь и вижу, как в дверях стоит Дэн и потрясенно смотрит на меня.

Мы тогда оба промолчали. Он развернулся и ушел, я тоже не торопясь собрала свои причиндалы и вернулась в квартиру. Все как всегда с тех пор, и тему мы эту не поднимаем.

Но с тех пор при нем я веду только предварительный прием. А это – только гадание, анализ ситуации и выбор способа помощи. Все это происходит за закрытыми дверями, и Дэн ничего этого не видит.

Damn… Никогда не думала, что начну стесняться того, что я ведьма. Но это так.

А еще мне упорно продолжал сниться каждую ночь тот сон. Про то, что я просыпаюсь в гробу. Про то, что меня похоронили.

* * *

Через неделю маменька начала сходить с ума. В общем-то я давно этого опасалась, неконтролируемая злобность часто к этому приводит.

Началось все почти безвинно. Она позвонила мне и закричала:

– Манюша! Ты когда начала курить?!!

– Я не курю, – удивилась я. – И не начинала!

– Как это не начинала! – кричала она. – У меня вся квартира продымлена! Хоть топор вешай!

– Слушай, а я тут при чем? – резонно вопросила я. – Я к тебе неделю не заходила.

– А кто кроме тебя может это сделать? – запальчиво возразила она.

– Слушай, ну может быть, тетя Капа, – предположила я. – У нее есть от твоей квартиры ключи.

– Капитолина не курит!

– Я тоже!

– Но кто тогда? – рявкнула она.

– Может, папенька? – терпеливо произнесла я.

– Папенька тоже не курит!

– Послушай, может быть воры? – ужаснулась я догадке.

– Не воры, – буркнула мать. – Все на месте.

– Ну тогда я не знаю, – устало сказала я. – Если хочешь, могу справку принести от Дэна и охраны моего дома, что я сегодня вообще никуда не выходила.

Мать подумала, гневно подышала в трубку, после чего задиристо спросила:

– А обезьянка?

– Какая обезьянка? – недоуменно нахмурилась я.

– Которая на люстре висела!

– Игрушечная? – в сомнении спросила я.

– Живая!

– А где ты ее взяла? – растерянно спросила я.

– Так она не твоя? – подозрительно спросила мать.

– Не-а.

Мать помолчала и бросила трубку.

Я не придала этому значения. Думала – обычные завихрения, с маменькой не соскучишься. Дальнейшие события показали, что я фактически упустила начало беды.

* * *

За Сонькой я тем временем присматривала в оба глаза. Девчонка и правда была вроде скромницей и умницей. Готовила так, что пальчики оближешь, уборку тоже как-то незаметно взяла на себя, да и на Дэна совершенно не смотрела.

Девчонка начинала мне здорово нравиться.

Тем более что и Дэн на нее тоже не смотрел.

Но однажды разразилась гроза.

Я, как обычно, сидела в интернете, никому не мешала, когда раздался первый звонок.

– Здравствуйте, – раздался осторожный мужской голос. – Вы услуги оказываете?

Слово «услуги» он произнес с какой-то странной запинкой.

– Да, разумеется, – спокойно сказала я. Зачастую мои клиенты несколько стесняются того, что им пришлось обращаться к ведьме. Предрассудки, что б им…

– А… сколько стоит? – опять с запинкой спросил мужчина.

– Ну, – улыбнулась я в трубку, – это в зависимости от того, что вы мне закажете. Скажем, предварительный прием, на котором мы определимся, что вам требуется – будет стоить сто долларов.

– Скока – скока?!! – потрясенно переспросил потенциальный клиент.

– Сто долларов, – недоуменно ответила я.

Обычно люди если звонят, то примерные расценки знают. И совершенно непонятно, чего он так расстроился. Ведь если потом за обряд придется выложить несколько тысяч долларов – странно, что на него такое впечатление произвела несчастная сотня.

– Мы за эту сотку только определимся, что мне требуется? – еще изумленнее переспросил мужик.

– Именно.

– То есть вы ничего реально делать не будете?!!

– Реально – я определю, что вам требуется, – терпеливо ответила я.

Мужик бросил трубку в состоянии тихой истерики.

Следующий звонок раздался следом.

– Алё, девчо-онки! – хамовато обратился ко мне некий субъект.

Я поморщилась.

– Вы, молодой человек, номер набирайте правильно, – сухо сказала я и потянулась к кнопке отбоя.

– Эээ! – закричал он. – Погоди! Это услуги?

– Услуги, услуги, – холодно ответствовала я. – Только тебе точно моим клиентом не быть, ты мне уже неприятен.

Парень на меня обиделся, потому как тут же перезвонил.

– Эй ты, корова, как со мной разговариваешь? – кричал он. – Ты знаешь вообще кто я?

– Да мне это как-то фиолетово, – усмехнулась я.

– Кто у тебя крыша? – неожиданно жестко спросил он.

– Никто, – честно призналась я.

– Сама на себя, что ли, работаешь? – слышно было, что он аж ушам своим не поверил.

– Ага, – с удовольствием подтвердила я. – А что?

Парень помолчал, после чего очень хреновым голосом сказал:

– В общем так. Через час жду тебя в баре «Техас», там все перетрем.

– Не могу, – забавляясь нелепой ситуации, улыбалась я в трубку. – Дела, милый!

– Прибежишь, коль дальше работать хочешь, – рявкнул он.

– Ой! – удивилась я. – А кто же мне запретит? Ты, что ли?

Он помолчал, после чего с некоторой долей удивления спросил:

– А ты чё такая борзая? Я из янушевских. Думай, с кем говоришь.

– Янушевские? – задумалась я. – А это кто такие?

Парень аж дар речи потерял.

– Ну все, – наконец выдавил он. – Конец тебе, мочалка. Жди в гости.

– Ты ко мне попади сначала, – ехидно улыбнулась я.

– Попадем! – рявкнул он на прощание.

Я пожала плечами – мало ли придурков на свете? – и вернулась к компьютеру.

В течение пары часов позвонило еще несколько человек.

Я заметно встревожилась. Дело в том, что мой телефон нигде не печатается. Клиенты его передают от одного к другому. И звонков у меня не так уж много, один – два в неделю. Но чтобы подряд? Такого никогда не было…

Подумав над этим, я решила, что если еще кто позвонит, то буду пытать его насчет того, где он взял мой номер и все остальное.

Тут как раз запиликал телефон.

– Алло! – буркнула я.

– Здравствуйте, Мария, – раздался вежливый мужской голос. – Это Виктор Януш говорит.

– Это которым меня сегодня пугали? – подозрительно осведомилась я.

– Ошибочка вышла, – повинился парень. – Но встретиться надо бы.

– По поводу? – еще подозрительнее осведомилась я.

– Вам имя «Соня» о чем-то говорит?

– Конечно, – похолодела я.

– Тогда назначайте встречу!

– В «Лукоморье» через пятнадцать минут!! – рявкнула я.

Бо-оже…

Соньку что, похитили?!!

– Хорошо, – спокойно сказал Виктор и отключился.

Я нервно натыкала на телефоне номер Козыря, местного смотрящего. Надо срочно узнать, что там за Януш, чем он дышит, и вообще – попросить подстраховать. Дядя Козырь меня в беде бросить не должен!

Его сотовый был вне зоны. Домашний – наглухо занят. «Досадно», – подумала я, натягивая джинсы и наскоро заплетая косу. Вечно так: как кого-то надо позарез, так того и нет. Ну да ничего! Дозвонюсь по пути! Так что я надела босоножки и рванула вниз. Если с Сонькой что-то произошло – порву всех, как газетку!!! Эх, Сонька, Сонька, она же у меня золотая, тихая и скромная, жизни еще не нюхала!

Порву!!!

Так я думала, пока неслась по мощеному двору к брошенной у забора бээмвушке. Я пыталась дозвониться Козырю. Черта с два! Телефон его так и оставался наглухо занятым.

Damn!

Я на миг остановилась, подняла пред собой руку и прошептала вызов на защиту.

– Тысяча тьма одесная, сила защитная и чудесная, ангелы предо мной и их крыла надо мной!

Только после этого я села в машину, и поехала в «Лукоморье» – симпатичное кафе недалеко от моего дома. Не успела я туда зайти, как от ближайшего столика на меня вопросительно поднял глаза рыжеватый худой парень.

– Виктор? – хреновым голосом спросила я.

– Садись, – кивнул он.

– Говори, зачем звал, – сухо велела я ему.

– Марья, потише, – поморщился он. – Я контролирую проституцию в нашем городе.

– ЧЕГО?!!

– Не ори ты так, – снова поморщился он.

«Сонька сдана в бордель», – скорбно высказался внутренний голос.

– Так, – я на миг зажмурилась и попыталась взять себя в руки. – Что с Сонькой?

«И ты еще с ним разговариваешь?» – укорил меня внутренний голос.

«Погоди, мало ли чего», – устало ответила я.

– Марья, надо один вопросик прояснить. Посмотри, что мне сегодня принесли мои парни, – и Януш, порывшись в карманах куртки, выложил предо мной мятый листок.

Я всмотрелась в него, потрясла головой, подняла на Януша изумленные глаза, после чего снова перечитала текст.

Это было объявление.

*** СОНЯ ***

НЕДОРОГО ОКАЖУ ВСЕ ВИДЫ ИНТИМНЫХ УСЛУГ

Телефон: ХХХХХХ

Телефон был мой. Домашний.

– А где Сонька? – тупо спросила я, разглядывая бумажку.

– Вам виднее, я ее что, пасу? – усмехнулся Януш. – Мои сегодня приносят объявление – мол, какая-то охреневшая проститутка, сама на себя работает. Стали ее пробивать, а она в таком крутом доме живет, охрана, видеокамеры, мышь не проскочит. Да потом еще и выясняется, что это твой телефон. Я и решил с тобой переговорить.

– Значит, Соньке вы ничего не сделали? – тихо спросила я.

– Нет, конечно. Она вам кто?

– Сестра, – с отсутствующим видом призналась я. – Двоюродная.

– Присматривай за ней получше, – посоветовал Януш. – А еще лучше – отлупи хорошенечко.

– Пойду я, – в полной прострации я поднялась и пошла к выходу. – Пойду…

– Пока, – донеслось мне в спину.

Я остановилась, обернулась и попросила:

– Не говори никому, ладно?

– Будь спокойна, – сочувствующе сказал он.

На негнущихся ногах я дошла до машины, села и поехала обратно, ничего не видя перед собой. Господь хранил меня, не зря я сделала вызов на защиту. Во всяком случае, я никого не сбила и ни в кого ни врезалась.

Сонька была уже дома. Напевая, она драила кухню.

– Собирайся, – велела я ей.

Она, ни слова ни сказав, встала, сняла фартук, сполоснула руки и обулась.

– А куда едем? – спросила она, глядя на меня бесхитростными глазами.

– Увидишь, – сквозь зубы ответила я.

Она ни слова не проронила, пока мы ехали. Слегка удивленно покосилась на вывеску здания, куда я ее привезла, но не запротестовала.

«Еще бы, наверняка сюда частенько заглядывает», – злобно думала я, таща ее за руку по лестнице городского вендиспансера. Завидев на двери табличку «Венеролог», я беспардонно вломилась в кабинет, и на вопросительные взгляды пожилой женщины четко сказала:

– Эту – на вензаболевания проверить.

И положила перед ней сотку баксов.

Женщина покосилась на бумажку, на Соньку, и кивнула той:

– Раздевайся, милочка, да на кресло.

– Тетя Магдалина! – вскрикнула Сонька.

– Результатов сколько ждать? – не обращая внимания на нее, отрывисто спросила я.

– Ну, что-то сразу, что-то через пару дней, – спокойно ответила она.

– Раньше никак?

– Никак, – усмехнулась женщина.

Я молча повернулась и вышла, игнорируя Сонькины слезы. Около двери кабинета я села на жесткий стул и попыталась справиться с яростью, кипевшей во мне. Сонька, Сонька, вот что я в жизни терпеть не могу – так это вот такой беспардонный разврат. То, что ей нужны деньги – можно отмести сразу. Денег я Соньке даю предостаточно, одежду и обувь я ей в первые же дни купила. Так что, похоже, маленькой сучке элементарно требуется потрахаться.

Damn! Кого я пригрела!!! Вот тебе и ангелочек с невинным взглядом месячного котенка! Выкину, сегодня же безжалостно выкину ее из дома! Пусть идет куда хочет – но мне такого под своей крышей не надо!

Минут через пятнадцать дверь приоткрылась.

– Девушка, зайдите, – попросила докторша.

Я строевым шагом зашла, готовясь к самому худшему. Если Спид – то еще ерунда, им в быту не заразиться. Но если она нам сифилис оставит на прощанье – вот где позор. Надо мной будет ржать весь город. Меня перестанут пускать в приличные дома. И что скажет Дэн?

Сонька, сглатывая слезы, одевалась. Я мельком бросила на нее взгляд, после чего сурово спросила:

– Когда анализы будут готовы?

Женщина взглянула на меня из-под очков, после чего попросила:

– Вы присядьте.

Я села и вопросительно на нее уставилась.

– Девушку я осмотрела, и дело в том, что половых контактов она не имела.

Я задумалась, вспомнила текст объявления и, с трудом произнося слова и коря себя за ханжество, спросила:

– Вы в этом уверены?

Врачиха посмотрела на меня как солдат на вошь, очень так неодобрительно на меня посмотрела, и сухо ответила:

– Девственна ваша подопечная. Очень редкое, надо сказать, явление, в ее-то возрасте.

– Вы уверены? – весьма неуверенно повторила я.

– Абсолютно! – отрезала та.

По дороге обратно Сонька со мной не разговаривала. Молча отворачивалась, глядела в окошко и ревела.

– Может, в пиццерию заглянем? – пыталась я ее улестить.

Сонька хранила молчание.

– Сонь, хочешь в магазин заглянем, чего хочешь тебе куплю? – тоскливо вопрошала я.

Ответа не было.

Смутно я чувствовала, что я здорово накосячила.

Дома надрывался телефон. Я сняла трубку, и услышала открытым текстом:

– Але, а че, скока минетик будет стоить?

– Нискока, – передразнила я говорящего, – если сам его себе сделать ухитришься.

И едва я нажала на кнопку отбоя, как тут же телефон вновь запиликал.

– Алло! – раздраженно рявкнула я.

– Маняша! – ледяным голосом сказала мать. – Как ты со мной разговариваешь!

– Мам, извини, у меня тут запарки, – виновато произнесла я.

– Маняша, ты должна немедленно ко мне приехать, – не терпящим возражения голосом велела мать.

– Сейчас не могу! – твердо произнесла я. – У меня с Сонькой проблемы кой-какие.

– Значит, не приедешь? – почти спокойно произнесла мать.

– Мам, ну я правда не могу.

– Ну что же, раз тебе чужие люди дороже матери…, – как-то задумчиво сказала она и отключилась.

Вот черт! Спокойной жизни мне теперь маменька долго не даст. Неповиновения она не терпит. Я вздохнула, отключила звук на телефоне и пошла к Соньке в комнату. Та, разумеется, глотая слезы паковала чемоданы.

– Сядь, – велела я ей.

Она упрямо делала вид что слепоглухонемая.

Я порылась в сумке, достала объявление и подала ей.

– Это как ты объяснишь?

Сонька машинально взяла бумажку, прочитала, вскинула на меня огромные невинные глазищи и зарыдала в голос.

– Ты чего? – недоуменно спросила я.

– Это что, про меня, да? – сквозь рыдания спросила она.

– Ну так, получается, – вздохнула я, села около нее и принялась гладить по головке. – Да не реви ты, дурочка. Подставил кто или у тебя проблемы? Говори, решать будем.

Сонька самозабвенно порыдала еще минут десять на моей груди, после чего кое-как выдавила:

– Это Колька Чемакин, он обещал…

– Что обещал гадкий Колька? – терпеливо выспрашивала я.

– Что устроит мне, – рыдала она.

– Чего именно устроит? – напирала я.

Сонька утерла лицо моим топиком и наконец сбивчиво пояснила:

– Колька – он с пятого курса, и пристает ко мне. Приставал, приставал, а потом сказал, что раз не хочу по хорошему – будет по-плохому, и он мне устроит…

– Ясно, – вздохнула я. – Обещался отомстить за невнимание.

Сонька сквозь слезы закивала.

Не, каков мерзавец!

– Сонька! – решительно сказала я. – Не реви! Телефон или адрес его знаешь?

– Телефон, – подняла она на меня несчастные глазищи, – он мне его на тетради по социологии написал. Тетя Магдалина, ну вы же все можете….

– Сонька, – перебила я ее. – Во-первых – я тебе не тетя. Я тебе сестра двоюродная! Во-вторых – хватай свою тетрадку и пошли ко мне в спальню!

– Поможете? – жалобно спросила она.

– Ясен пончик! – кивнула я. – Сейчас мы с тобой ему такую пакость устроим!

Сонька утерла слезы и радостно заулыбалась.

И работа закипела.

В спальне, около компьютера, я на миг замерла, обдумывая свою страшную мстю, после чего открыла ворд и принялась рисовать объявление.