Текст книги "Кофейная"

Автор книги: Карло Гольдони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Сцена одиннадцатая

Евгенио и Ридольфо.

Ридольфо. Вот он! Помешанный вышел,

Евгенио. Не знаю, как это он все только о чужих делах разговаривает.

Ридольфо. Я вам скажу: ума у него нет, своего дела тоже мало; вот о других и думает.

Евгенио. Да, не знать бы его совсем – большое счастие.

Ридольфо. Зачем же вы с ним связываетесь, синьор Евгенио? Разве не у кого было вам взять десяти цехинов?

Евгенио. И вы уж знаете?

Ридольфо. Он здесь публично рассказывает.

Евгенио. Любезный друг, вы знаете, как это бывает: в нужде ко всякому кинешься.

Ридольфо. Вот и нынешним утром, судя по тому, что слышал, вы тоже кинулись неудачно.

Евгенио. Вы думаете, что Пандольфо хочет меня обмануть?

Ридольфо. Занятие-то у него такое, что от него всего ожидать можно.

Евгенио. Но что же мне делать? Надо заплатить тридцать цехинов, которые я проиграл на слово. Мне хочется освободиться от дон Марцио. Есть и другие нужды; если удастся продать два куска парчи, я устрою все дела.

Ридольфо. Какого качества парча, которую вы хотите продать?

Евгенио. Парча падуанская, стоит четырнадцать лир за фут.

Ридольфо. Хотите, я продам ее без огласки?

Евгенио. Буду очень обязан.

Ридольфо. Дайте мне время и предоставьте действовать.

Евгенио. Время? Охотно. Но граф ждет тридцати цехинов.

Ридольфо. Подите сюда; дайте приказ, чтоб мне отпустили две штуки парчи, я вам выдам тридцать цехинов.

Евгенио. Как я вам обязан, любезнейший друг! Я постараюсь вас отблагодарить.

Ридольфо. Мне не нужно ничего. Я делаю это в память вашего отца, от которого я жить пошел. Видеть тяжело, как губят вас эти собаки.

Евгенио. Вы очень хороший человек.

Ридольфо. Пишите приказ.

Евгенио. Говорите, что писать.

Ридольфо. Как зовут вашего главного приказчика?

Евгенио. Пасквино де Каволи.

Ридольфо (диктует Евгенио письмо). «Пасквино де Каволи… вручите господину Ридольфо Гамбони… два куска падуанской парчи… по его выбору, с тем чтобы он их продал за мой счет… так как он ссудил мне тридцать цехинов». Поставьте число и подпишите.

Евгенио. Готово.

Ридольфо. Вы мне доверяете?

Евгенио. Ну вас! Вам неугодно, значит?

Ридольфо. Ну, и я вам верю. Берите, вот тридцать цехинов! (Отсчитывает ему тридцать цехинов.)

Евгенио. Как я вам благодарен!

Ридольфо. Синьор Евгенио, я вам даю деньги, чтоб вы могли сдержать слово; но позвольте мне сказать вам несколько слов по душе. Эта дорожка ведет к верному разорению. За потерей кредита всегда следует банкротство. Бросьте игру, бросьте дурное общество, займитесь торговлей, семейством и возьмитесь за ум. Я человек простой, сказал вам немного, но от доброго сердца. Если послушаетесь, вам же лучше будет.

(Уходит.)

Сцена двенадцатая

Евгенио, потом Лизаура (у окна).

Евгенио. Говорит-то он правду, надо признаться. Что-то скажет бедная жена моя? Дома я не ночевал; сколько-то раз она гадать принималась? Когда мужа долго нет дома, чего-то жены не придумают, и одно хуже другого. Она, вероятно, думала, что я проводил время с другими женщинами, что упал в воду, что не иду домой потому, что скрываюсь от кредиторов. Я знаю, что она страдает от любви ко мне; я и сам ее люблю, но свобода мне дорога. Однако я вижу теперь, что от этой свободы мне больше худа, чем добра, и что если бы я жил так, как жене моей хочется, мои дела пошли бы гораздо лучше. Надо, наконец, опомниться и взяться за разум. В который раз я так говорю! (Видит Лизауру у окна. Про себя. Фу ты! Какой важный вид! Даже страх берет.) Мое почтение, сударыня!

Лизаура. К вашим услугам.

Евгенио. Давно встали, синьора?

Лизаура. Сейчас только.

Евгенио. Кушали кофей?

Лизаура. Еще рано, не пила.

Евгенио. Угодно, я прикажу подать?

Лизаура. Благодарю. Не беспокойтесь.

Евгенио. Что за беспокойство! Мальчики, подайте синьоре кофею, шоколаду, всего, что ей угодно; я заплачу.

Лизаура. Благодарю, благодарю! И кофе, и шоколад я делаю дома.

Евгенио. Хорош у вас шоколад?

Лизаура. Отличный.

Евгенио. Вы умеете его готовить?

Лизаура. Моя горничная не мастерица.

Евгенио. Хотите, я приду поучу?

Лизаура. Напрасно беспокоитесь.

Евгенио. Ну, приду пить с вами,

Лизаура. Он не годится для вас, синьор.

Евгенио. Я всяким буду доволен. Пустите меня к себе на часок.

Лизаура. Извините, я не так легко это делаю.

Евгенио. Скажите! Ну, хотите, я пройду через заднюю дверь?

Лизаура. Кто у меня бывает, так ходят открыто.

Евгенио. Пустите, не будем делать сцены.

Лизаура. Скажите, сделайте одолжение, синьор Евгенио, вы не видали графа Леандро?

Евгенио. Не видал.

Лизаура. А может быть, вы играли с ним нынче ночью?

Евгенио. Зачем же мне при всех разговаривать о наших делах: пустите, все расскажу.

Лизаура. Я говорю вам, синьор, что не пускаю к себе никого.

Евгенио. Может быть, нужно спросить позволение у графа? Я его позову.

Лизаура. Если я спрашиваю, где граф, я имею на то свои причины.

Евгенио. Я его вам сейчас найду. Он в игорной лавке, спит.

Лизаура. А спит, так и оставьте его в покое.

Из игорной лавки выходит Леандро.

Сцена тринадцатая

Леандро и те же.

Леандро. Не сплю, нет, не сплю; я здесь и удивляюсь ловкости синьора Евгенио.

Евгенио. А что вы скажете о скромности этой синьоры? Не пускает меня, да и только.

Леандро. За кого же вы ее принимаете?

Евгенио. По словам дон Марцио, к ней доступ свободен.

Леандро. И дон Марцио лжет, и все, кто ему верит.

Евгенио. Хорошо, положим так; но при вашей протекции не могу ли я иметь удовольствие посетить ее?

Леандро. Вы бы лучше отдали мне тридцать-то цехинов.

Евгенио. Тридцать цехинов я отдам. На карточный долг есть сроку двадцать четыре часа.

Леандро. Видите, синьора Лизаура? Вот они каковы, эти господа! А еще честностью хвалятся! Ни одного сольда нет, а сбираются любезничать.

Евгенио. Такие молодые люди, как я, любезный граф, если начинают какое-нибудь дело, так всегда с уверенностью, что кончат его честно. Если б она пустила меня, она бы не потеряла времени даром, да и вы бы не остались без барыша. Вот деньги, вот тридцать цехинов; это вздор, который всегда можно найти, если нужно. Возьмите ваши тридцать цехинов и поучитесь разговаривать с благородными людьми. (Уходит и садится в кофейной.)

Леандро. Заплатил, так говори, что хочешь, мне и дела мало. Отоприте!

Лизаура. Где вы были всю ночь?

Леандро. Отоприте!

Лизаура. Убирайтесь к чорту!

Леандро. Отоприте! (Сыплет цехины в шляпу таи, чтобы Лизаура их видела.)

Лизаура. Ну, на этот раз уж пожалуй. (Уходит и отпирает.)

Леандро. Сжалились, благодаря этим кружочкам. (Входит в дом.)

Евгенио. Ему – да, а мне – нет. Не я буду, если не проберусь к ней.

Входит Плачида в платье пилигримки

{Известный костюм: серая ряска с пелеринкой, веревочный пояс, длинный посох с крючком. (А. Н. О.)}.[3][3]
  Пелегрина (итал.), или пилигрима, пилигримка, – паломница.


[Закрыть]

Сцена четырнадцатая

Плачида, Евгенио.

Плачида. Милостыньку бедной пилигримке.

Евгенио. Вот еще! Нынче мода на пилигримок.

Плачида. Синьор, ради неба, дайте что-нибудь.

Евгенио. Что вы этим хотите сказать, синьора пилигримка? Вы этим занимаетесь для развлечения или с какой-нибудь целью?

Плачида. Ни то, ни другое.

Евгенио. Зачем же вы бродите по свету?

Плачида. По нужде.

Евгенио. По нужде в чем?

Плачида. Во всем.

Евгенио. И в компании также?

Плачида. Не нуждалась бы я в компании, если б муж меня не бросил.

Евгенио. Обыкновенная песня. Муж меня бросил. Откуда вы родом, синьора?

Плачида. Из Пьемонта.[4][4]
  Пьемонт – область северо-западной Италии с главным городом Турином. После так называемой «Войны за испанское наследство» (1701–1714) Пьемонт в соединении с Савойей вошел в состав Сардинского королевства.


[Закрыть]

Евгенио. А муж ваш?

Плачида. Тоже пьемонтец.

Евгенио. Чем он там занимался?

Плачида. Был конторщиком у одного купца.

Евгенио. Зачем же он ушел?

Плачида. Не любил делом заниматься.

Евгенио. Эту болезнь я знаю, я и сам от нее еще не вылечился.

Плачида. Синьор, помогите мне, сделайте милость! Я только сейчас пришла в Венецию. Не знаю, куда деться, у меня нет знакомств, нет денег, я в отчаянии.

Евгенио. Зачем же вы пришли в Венецию?

Плачида. Посмотреть, не здесь ли этот противный человек.

Евгенио. Как его зовут?

Плачида. Фламинио Арденти.

Евгенио. Я не слыхал такого.

Плачида. Я боюсь, не переменил ли он имени.

Евгенио. Гуляя по городу, может быть вы и встретите его, если он здесь.

Плачида. Как увидит меня, так и убежит.

Евгенио. А вы вот что сделайте. Теперь карнавал, наденьте маску, так скорей сыщете.

Плачида. Но как же мне это сделать? У меня нет ни провожатого, ни квартиры, где поместиться.

Евгенио (про себя). А, понял. Кажется, и мне придется странствовать. (Плачиде.) Если хотите, вот хорошая гостиница.

Плачида. Как я пойду в гостиницу, когда мне нечем заплатить даже за ночлег?

Евгенио. Милая пилигримка, полдуката {Большая серебряная монета, талер. (А. Н. О.)}, если хотите, я вам могу дать.

Плачида. Благодарю за вашу милость, по мне нужнее всяких денег ваша протекция.

Евгенио (про себя). Видно, полдуката ей мало; еще чего-нибудь хочется.

Дон Марцио выходит от цирюльника.

Сцена пятнадцатая

Д. Марцио и те же.

Д. Марцио (про себя). Евгенио с пилигримкой! Что-нибудь да будет. (Садится в кофейной и смотрит в лорнет.)

Плачида. Сделайте милость, проводите меня в гостиницу; познакомьте меня с хозяином; а то если я войду одна, он или прогонит меня, или дурно обойдется со мной.

Евгенио. Извольте. Пойдемте. Хозяин меня знает и, из уважения ко мне, будет с вами учтив, как только можно.

Д. Марцио (про себя). Кажется, я ее видал где-то. (Смотрит в лорнет.)

Плачида. Я вам всю жизнь буду обязана.

Евгенио. Когда могу, я готов сделать добро всякому. Если не найдете мужа, я буду вашим провожатым. У меня сердце доброе.

Д. Марцио (про себя). Дорого бы я дал послушать, что они говорят.

Плачида. Синьор, ваше любезное предложение мне очень приятно. Но вы еще очень молоды, и я не стара, и мне не хотелось бы, чтоб ваше одолжение было перетолковано в дурную сторону.

Евгенио. Если обращать на это внимание, синьора, придется людям совсем отказаться от добрых дел.

Д. Марцио (Евгенио). Любезный друг, кто эта пилигримка?

Евгенио (про себя). Уж он тут; везде ему нужно, (Плачиде.) Пойдемте в гостиницу.

Плачида. Пойдемте.

Уходят.

Сцена шестнадцатая

Д. Марцио, потом Евгенио.

Д. Марцио. Аи да синьор Евгенио! Пропуску не дает никому, и пилигримке даже. Это, наверно, та самая, что была здесь в прошлом году. Я подозреваю, что она та самая, которая приходила каждый вечер в кофейную за милостыней. Но я ей не подавал. У меня денег немного, и я хочу их тратить на что-нибудь другое, получше. Мальчики, не приходил еще Траппола? Не принес он серег, которые мне дал под залог за десять цехинов синьор Евгенио?

Евгенио выходит из гостиницы.

Евгенио. Что вы там обо мне толкуете?

Д. Марцио. Браво! За пилигримкой ходите.

Евгенио. Уж нельзя и помочь бедной женщине, которая нуждается?

Д. Марцио. Да, делайте добро. Какая бедняжка! Она с прошлого года до сих пор не найдет себе покровителя.

Евгенио. Как, с прошлого года? Вы ее знаете?

Д. Марцио. Знаю ли я? Еще бы! Я близорук, но память у меня хороша.

Евгенио. Скажите мне, любезный друг, кто она.

Д. Марцио. Она в прошлом году каждый вечер приходила в эту кофейную метать стрелы то в того, то в другого.

Евгенио. Но она говорит, что никогда не бывала в Венеции.

Д. Марцио. А вы ей верите? Простота!

Евгенио. Прошлогодняя-то откуда?

Д. Марцио. Из Милана.

Евгенио. А эта из Пьемонта.

Д. Марцио. Ах, да, правда! И та из Пьемонта.

Евгенио. Это жена Фламинио Арденти.

Д. Марцио. И у прошлогодней был какой-то, которого она выдавала за мужа.

Евгенио. С ней нет никого теперь.

Д. Марцио. Такова их жизнь; каждый месяц меняют.

Евгенио. Но как же вы можете сказать, что это та самая?

Д. Марцио. Да если я ее знаю.

Евгенио. Вы ее хорошо рассмотрели?

Д. Марцио. Мой лорнет не обманет; да и притом я слышал ее голос,

Евгенио. Как звали прошлогоднюю?

Д. Марцио. Имени не помню.

Евгенио. Эта Плачида.

Д. Марцио. Так точно; ее звали Плачида.

Евгенио. Если б я был уверен в том, что вы говорите, я бы с ней поговорил иначе.

Д. Марцио. Когда я говорю, так можете верить. Эта странница не гостиницы ищет, а гостей.

Евгенио. Подождите, я сейчас приду. (Про себя.) Пойду разузнаю правду. (Уходит в гостиницу.)

Сцена семнадцатая

Д. Марцио, потом Виттория (в маске).

Д. Марцио. Кроме ее, некому и быть: вид, рост, даже и платье, кажется, то же. Я ее хорошенько не видал в лицо, но это она; и потом, как только меня увидела, сейчас же спряталась в гостиницу.

Входит Виттория.

Виттория. Синьор дон Марцио, здравствуйте! (Снимает маску.)

Д. Марцио. Ах, синьора маска, покорнейший ваш слуга!

Виттория. Не видали ли моего мужа?

Д. Марцио. Да, синьора, видел.

Виттория. Не знаете ли, где он теперь?

Д. Марцио. Знаю отлично.

Виттория. Сделайте милость, скажите мне по-дружески.

Д. Марцио. Слушайте. (Отводит ее в сторону.) Он здесь, в этой гостинице, у одной из этих пилигримок; так, сволочь!

Виттория. Давно ли он там?

Д. Марцио. Только сейчас; пришла сюда эта пилигримка, он увидал ее, она ему понравилась, ну, он и пошел сейчас в гостиницу.

Виттория. Какой безрассудный человек! Он хочет совершенно погубить свою репутацию.

Д. Марцио. Прождали вы его сегодняшнюю ночку?

Виттория. Я боялась, не случилось ли с ним какого несчастья.

Д. Марцио. А разве это не несчастье: проиграть сто цехинов и тридцать на слово?

Виттория. И все эти деньги он проиграл?

Д. Марцио. Да! Больше проиграл. Играет и дни и ночи, как разбойник.

Виттория. Несчастная я! У меня сердце разрывается.

Д. Марцио. Теперь принужден продавать чуть не даром несколько кусков парчи; ну, а потом и конец.

Виттория. Я надеюсь, что он не доведет себя до разорения.

Д. Марцио. Да уж все заложено.

Виттория. Извините, неправда.

Д. Марцио. И мне вы это говорите?

Виттория. Я его знаю лучше, чем вы.

Д. Марцио. Да если он мне заложил… Довольно; я благородный человек, не хочу ничего больше рассказывать.

Виттория. Сделайте милость, скажите, что он заложил. Может быть, я не знаю.

Д. Марцио. Подите, у вас муж отличный человек.

Виттория. Скажите мне, что он заложил?

Д. Марцио. Я благородный человек и ничего вам не скажу.

Входит Траппола с коробочкой, в которой серьги.

Сцена восемнадцатая

Траппола и те же.

Траппола. Вот и я здесь! Бриллиантщик говорит… (Про себя.) Ух! что я вижу! Жена синьора Евгенио: буду говорить потихоньку.

Д. Марцио (тихо Трапполе). Ну, что же говорит бриллиантщик?

Траппола (тихо дон Марцио). Сказал, что за них заплачено больше десяти цехинов, но что теперь десяти не дадут.

Д. Марцио. Значит, я своих не выручу?

Траппола. Боюсь, что так.

Д. Марцио. Угодно знать, какими плутнями занимается ваш муж? Он заложил мне эти серьги за десять цехинов, а они не стоят и шести.

Виттория. Это мои серьги.

Д. Марцио. Отдайте десять цехинов и возьмите.

Виттория. Они стоят больше тридцати.

Д. Марцио. Да, как же! Тридцать фиников разве! Вы тоже с ним заодно.

Виттория. Подержите их до завтра, я вам найду десять цехинов.

Д. Марцио. До завтра? Ах, не смешите меня! Я пойду покажу их всем ювелирам в Венеции.

Виттория. Только, для сохранения моей репутации, не говорите, что они мои.

Д. Марцио. Что мне за дело до вашей репутации! Кто не хочет, чтоб знали, не закладывай. (Уходит.)

Сцена девятнадцатая

Виттория и Траппола.

Виттория. Какой болтун! Невежда! Траппола, где твой хозяин?

Траппола. Не знаю; я пойду в лавку.

Виттория. Мой муж играл всю ночь?

Траппола. Где я его вчера оставил, там и нынче нашел.

Виттория. Проклятый порок! Он проиграл сто тридцать цехинов?

Траппола. Говорят.

Виттория. А теперь он у иностранки?

Траппола. Да, синьора, надо быть – у ней. Я несколько раз видал, как он ухаживал за ней с улицы, – проберется и в дом.

Виттория. Говорят, что эта иностранка недавно приехала?

Траппола. Нет, синьора, уж с месяц.

Виттория. Она пелегрина?

Траппола. Ох, синьора, вы ошиблись, потому что окончание у них одно: на «ина»; она – балерина.

Виттория. Она остановилась здесь, в гостинице?

Траппола. Нет, синьора: в этом доме. (Показывает дом.)

Виттория. Здесь? А мне сказал дон Марцио, что он теперь в гостинице с пилигримкой.

Траппола. Отлично! Еще и пилигримка!

Виттория. Кроме пилигримки, еще и танцовщица? Одна здесь, другая там?

Траппола. Да, синьора, куда ветер подует, туда и он плывет.

Виттория. И он постоянно ведет такую жизнь? И я это терплю? Позволяю ему обижать себя? Нет, я вперед глупа не буду, не стану потакать ему. Поговорю с ним хорошенько; а если слов не послушает, я и в суд пойду.

Траппола. Правда, правда. Да вот он выходит из гостиницы.

Виттория. Любезный друг, оставь меня.

Траппола. Извольте, как вам угодно. (Входит в лавку.)

Евгенио выходит из гостиницы.

Сцена двадцатая

Виттория и Евгенио.

Виттория. Вот я его удивлю-то. (Надевает маску.)

Евгенио. Не знаю, что и сказать: она не признается, а он уверяет. У дон Марцио злой язык; да и этим дамам-странницам верить нельзя. Маска! Вот кстати! Вы немы? Хотите кофею? Хотите чего-нибудь другого? Приказывайте.

Виттория. Мне не кофею нужно, а хлеба. (Снимает маску.)

Евгенио. Как! Что ты здесь делаешь?

Виттория. Меня отчаяние привело сюда.

Евгенио. Что еще за новости? В такое время и в маске?

Виттория. Что ты говоришь? Разве я для забавы надела маску?

Евгенио. Иди сейчас домой!

Виттория. Я пойду домой, а ты здесь забавляйся.

Евгенио. Ты пойдешь домой, а я останусь там, где мне угодно.

Виттория. Прекрасная жизнь, милостивый государь.

Евгенио. Поменьше болтайте, сударыня; идите-ка домой, дело-то лучше будет.

Виттория. Да, я пойду домой; только к себе, а не к тебе.

Евгенио. Куда вы еще пойдете?

Виттория. К отцу, которому уж надоело твое обращение со мной и который сумеет заставить тебя дать отчет в твоем поведении и в моем приданом.

Евгенио. Отлично, сударыня, отлично! Вот как вы добра желаете! Вот как вы заботитесь обо мне и об моей репутации!

Виттория. Дурное обращение убивает любовь. Я столько страдала, столько плакала – больше не могу.

Евгенио. Да, наконец, что же я тебе сделал?

Виттория. Всю ночь за игрой.

Евгенио. Кто тебе сказал, что я играл?

Виттория. Мне сказал дон Марцио, и что ты проиграл сто цехинов наличными и тридцать на слово.

Евгенио. Не верь, это неправда.

Виттория. И потом ты занялся пилигримкой.

Евгенио. Кто тебе сказал?

Виттория. Дон Марцио.

Евгенио (про себя). Будь ты проклят! (Виттории.) Поверь мне, неправда.

Виттория. И еще есть кой-что; закладываешь мои вещи, берешь потихоньку от меня мои серьги. Хорошо ли так поступать со мной – с женой нежной, простой и честной?

Евгенио. Как ты узнала о серьгах?

Виттория. Мне сказал дон Марцио. Говорит дон Марцио, да и все то же скажут, что на-днях ты разоришься, и я, прежде чем это сделается, хочу выручить свое приданое.

Евгенио. Виттория, если ты только мне желаешь добра, не говори так.

Виттория. Я тебе уж слишком много желаю добра; если б я тебя так не любила, было бы лучше для меня.

Евгенио. Хочешь к отцу итти?

Виттория. Да, непременно.

Евгенио. Со мной жить не хочешь?

Виттория. Буду жить, когда будешь благоразумнее.

Евгенио (с сердцем). Ах, профессорша, еще время не пришло мне скучать-то с тобой!

Виттория. Потише! Не будем делать сцены на улице.

Евгенио. Кабы ты знала приличия, не пошла бы в кофейную приставать к мужу.

Виттория. Не беспокойся, и не пойду больше.

Евгенио. Душа моя, уйди!

Виттория. Уйду, послушаюсь; порядочная женщина и дурного мужа слушается. Пожалеешь и обо мне, когда меня не будет. Ты не можешь пожаловаться, что я тебя не любила. Я делала все, что только может любящая женщина. Ты ответил мне неблагодарностью; стерплю. Хоть и без тебя плакать-то я буду, но все-таки не буду знать тех мук, которые от тебя терплю так часто. Я вас буду любить всегда, но больше вы меня не увидите. (Уходит.)

Евгенио. Бедная женщина! Она меня растрогала. Я знаю, что она только так говорит, а сделать не сделает. Я пойду за ней издали и уговорю ее. Если она возьмет приданое, я разорен. Но у нее не хватит духу это сделать. Когда жена сердится, приласкай ее хорошенько, и все пройдет.

(Уходит.)

Акт второй

Сцена первая

Ридольфо (на улице), Траппола (в глубине лавки).

Ридольфо. Эй, ребята, где вы?

Траппола. Здесь, хозяин.

Ридольфо. В лавке-то никого уж нет из вас?

Траппола. У меня глаза и уши настороже. Да и что там украсть-то? За прилавок никто не ходит.

Ридольфо. Чашки могут украсть. Тут ходит один, собирает себе коллекцию. Синьор Евгенио ушел?

Траппола. Ах, кабы вы знали! Пришла сюда жена его. Какие слезы! Какие упреки! Варвар, предатель, тиран! То с любовью, то с сердцем. Наконец-то его разжалобила.

Ридольфо. Куда же он пошел?

Траппола. Что за вопрос! Дома не ночевал; жена его поймала, а вы спрашиваете, куда он пошел.

Ридольфо. Ничего не приказывал?

Траппола. Он воротился через заднюю дверь и сказал мне, что поручает вам продажу парчи, что больше некому.

Ридольфо. Два куска парчи я продал по тринадцати лир {Лира – восьмая часть дуката. (А. Н. О.)} за фут и получил деньги; но не хочу, чтоб он знал, и всех ему не отдам. Попади те ему в руки, так он их прокутит в день.

Траппола. Как узнает, что у вас деньги, сейчас запросит.

Ридольфо. А я ему не скажу; я ему дам, что нужно, и распоряжусь как следует.

Траппола. Вот он идет. Lupus in fabula {Волк из басни. Здесь – легок на помине – латинское поговорочно-идиоматическое выражение.}.

Ридольфо. Что ж эта твоя латынь значит?

Траппола. Значит – волк бобы толчет. (Уходит в лавку со смехом.)

Ридольфо. Шут; и по-итальянски-то плохо говорит, а еще за латынь берется.