Текст книги "Предел мечтаний"

Автор книги: Карла Кэссиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Сказать, что Тэннер Ротман отвлекал Колетту от работы, значило бы не сказать почти ничего. Он заполнял собой магазин. Где бы Колетта ни оказывалась, ее повсюду преследовал манящий мужской запах.

Слишком уж он высок, слишком широкие у него плечи. Его мужественные манеры и сексуальность мешали Колетте сосредоточиться.

Когда в зале не оказывалось покупателей, он принимался развлекать Джину и очаровательную Колетту забавными историями из жизни на ранчо и анекдотами из детства Джины. Его рассказы, казалось, даже Джину заставили несколько расслабиться. Атмосфера родственной любви была почти осязаемой, и Колетте неожиданно для нее самой вдруг захотелось, чтобы в ее жизни появился человек вроде Тэннера Ротмана. И чем более привлекательным казался ей Тэннер, тем неуютнее ей становилось.

К шести часам, когда появилась Линда Крейг, одна из девушек, занятых неполный рабочий день, Колетта уже отчаянно хотела избавиться от Тэннера.

Она не понимала, почему ее влекло к нему на физическом уровне, почему от его близости у нее перехватывало дыхание, а на ладонях выступал пот. Ее не отпускал взгляд его глаз цвета ночного неба, который она так часто ловила на себе. И всякий раз, когда это происходило, что-то сжималось у нее внутри.

В прошлом она была близка с одним мужчиной. Она встречалась с Майком Ковингтоном три месяца и только после этого решилась лечь с ним в постель. Впечатление оказалось не слишком захватывающим, потому-то она не понимала, откуда происходит ее иррациональное влечение к Тэннеру.

Секс никогда не был в ее представлении чем-то значительным, но присутствие Тэннера заставляло ее думать о сексе, воображать себе смятые простыни, горячие и скользкие тела, мозолистые ладони, скользящие по ее коже... Тэннер внушал ей мысли, которые она редко позволяла себе.

Выйдя из магазина, она глубоко вздохнула. Позади удачный торговый день, а вечер она намеревалась провести над каталогами и выбрать вещи для ребенка, которого, возможно, уже носила под сердцем.

Она предполагала, что Джина поживет с ней еще пару месяцев, а потом подыщет себе отдельное жилье, и тогда ее спальню можно будет оборудовать под детскую. Под комнату, в которой сбываются мечты.

Колетта успела отойти от двери магазина всего на два или три шага, когда рядом с ней оказался Тэннер.

– Я подумал, что надо бы проводить вас домой, – сказал он. – Не следует красивой даме в одиночестве ходить по мрачным улицам.

Колетта рассмеялась.

– Спасибо, конечно, но не стоит. Кстати, я хожу одна по мрачным улицам вот уже десять лет, с тех пор как мне исполнилось восемнадцать.

– Ну, пока я в городе, так продолжаться не будет.

– А вы весьма галантны, – насмешливо заметила Колетта.

Тэннер слегка нахмурился.

– Джина назвала бы мое поведение чрезмерно покровительственным.

Колетта с удивлением обнаружила, что рада предложению Тэннера проводить ее домой.

– Джина еще очень молода.

– Она несправедлива ко мне. – Синие глаза Тэннера серьезно взглянули на Колетту. – Три недели назад мы с ней поцапались. Просто глупая стычка, я о ней особенно и не вспоминал. Она собрала вещи и заявила, что уезжает из Фоксрана. Я решил, что она вернется еще до темноты.

– И вы ошиблись.

Колетта старалась не обращать внимания на золотистый блеск, которым отливали темные волосы Тэннера в лучах вечернего солнца.

– Вот именно. Я подождал до следующего дня, а потом принялся расспрашивать подруг и соседей. Вот и узнал, что Маргарет Джеймисон посоветовала Джине поехать к ее подруге в Канзас-Сити.

Он стиснул зубы от гнева.

– Насколько я догадываюсь, сейчас Маргарет Джеймисон вызывает у вас не очень большую симпатию.

Зубы Тэннера опять скрипнули.

– Этой проныре не стоило бы совать нос в чужие дела. Нет, простите, я не должен был так говорить. Она ведь ваша подруга.

– И при этом проныра, – со смешком подтвердила Колетта. – Но она хотела как лучше. Она работала у меня в магазине с полгода, а потом ее муж купил ранчо на Западе.

Они остановились перед подъездом Колетты.

– Их ранчо как раз рядом с моим, – сказал Тэннер и задумчиво провел рукой по волосам. – В общем, Маргарет рассказала мне, как уговорила вас взять ее на работу и пустить пожить у вас.

Колетта кивнула.

– Маргарет мне позвонила и сказала, что Джина – милая и умная девушка и хочет найти свою дорогу в жизни.

– Милая, умная, но крайне наивная и невинная. Она не готова к самостоятельной жизни. До сих пор она не знала, что такое серьезная работа.

– Но мне она говорила, что работала добровольцем в приюте для животных и в местной больнице. – Колетта взяла каталог под мышку и достала ключ. – Тэннер, честное слово, я не хочу вмешиваться в ваши с Джиной разногласия. Решение принимать вам вдвоем.

– Тут вы правы, – немедленно согласился Тэннер. – Простите, я напрасно завел этот разговор.

Колетта сказала себе, что не должна ничего говорить, но не смогла удержаться:

– Я одно знаю: за три недели Джина проявила себя как очень сознательный и ответственный работник. Возможно, вы все еще видите в ней маленькую девочку и не замечаете, что она стала взрослой женщиной.

Губа Тэннера дернулась, как будто у него начался нервный тик.

– Я знаю, что для нее будет лучше. А именно: вернуться со мной в Фоксран.

В его голосе зазвенели властные нотки, которых Колетта до сих пор не слышала.

– Раз так, – вновь заговорила она, – вам остается только убедить ее. А теперь, надеюсь, вы меня извините. Уже поздно.

– Да, конечно. – Тэннер улыбнулся, но Колетта увидела, что он с трудом пересилил себя. – Увидимся завтра.

Колетта проводила его взглядом. В его походке чувствовалась самоуверенность.

Поднимаясь в лифте на восьмой этаж, Колетта прокручивала в памяти недавний разговор.

Она увидела перед собой человека, которого ей описывала Джина, – человека, исполненного решимости добиться своего.

С одной стороны, ее не оставили равнодушными любовь Тэннера к сестре, тревога за нее и забота – словом, все то, что привело его в город. А с другой – она чувствовала, что он непростительно недооценивает силу и целеустремленность Джины.

Едва она успела переодеться, как зазвонил телефон.

– Колетта, я очень рада, что застала тебя.

– Здравствуй, Лилиана, – поздоровалась Колетта с матерью.

– Ты мне оставила сообщение на прошлой неделе, вот я и решила, что надо бы перезвонить.

– В воскресенье День матери [1]1
  День матери отмечается в США во второе воскресенье мая ( Прим. перев.).


[Закрыть]. Может быть, ты не откажешься пообедать со мной?

Колетта намотала телефонный шнур на палец, думая о том, как бы ей хотелось, чтобы мать приняла ее приглашение. Впрочем, она давным-давно убедилась, что ее мать не способна на любовь и нежность, в которых она когда-то так нуждалась.

– Боюсь, не получится, – ответила Лилиана без малейшего сожаления в голосе. – Мы планируем уехать из города на выходные. Ты же знаешь, как Джо любит рыбалку.

Нет, этого Колетта не знала. Она вообще очень мало знала о Джо Кинселле, последнем увлечении матери. И видела его всего один раз.

– Ну ладно. Желаю вам хорошо провести время.

– Ой, не сомневайся. Нам всегда так хорошо вместе. Ты не зайдешь к нам покормить Пушочка?

Пушочек – это пудель матери.

Колетта подумала, что мать вообще бы ей не позвонила, если бы ей не понадобилось сказать насчет Пушочка.

– Да, конечно. Я с радостью.

– Отлично. Мы вернемся в воскресенье поздно вечером, а на следующей неделе я тебе позвоню.

С этими словами Лилиана повесила трубку.

Колетта в который раз ощутила мучительную пустоту в сердце. Пора бы привыкнуть, что у матери она отнюдь не на первом месте. Так было всегда. И она очень рано научилась не нуждаться ни в ком и полагаться только на себя, ни на кого больше.

Она легла на спину и положила руку на живот. Ничего она не желала так страстно, как этого ребенка. При мысли о том, что в эту самую минуту она беременна, сладкое тепло вытеснило пустоту.

Ее предупреждали, что процедуру искусственного оплодотворения, возможно, придется повторить несколько раз, но она надеялась оказаться среди тех счастливиц, кому везет с первой попытки.

В ее голове опять возникли образы Тэннера и Джины. Как им повезло, что они есть друг у друга. Но ее не оставляло чувство, что скоро она окажется посреди театра военных действий. Долго ли ей удастся сохранять нейтралитет? А на чью сторону она встанет потом?

Когда Тэннер снова подходил к магазину, энергия кипела в нем как никогда. И он понимал, что ее источник – сексуальное возбуждение.

А ведь он даже не знал, нравится ли ему Колетта Карсон. Но он ее хочет, вот это яснее ясного. Безумие какое-то... Бешеный пульс не давал ему забыть о том, что он уже очень, очень давно не был с женщиной.

Слишком давно. Пока Джина не повзрослела, он стремился неизменно подавать ей хороший пример, а потому женщины никогда не появлялись на ранчо. И до сих пор ему не встретилась женщина, с которой он захотел бы настоящей близости.

Раз за разом он вспоминал подробности их первой встречи. Интересно, каковы на вкус ее губы? И так ли шелковиста ее кожа, как кажется?

Едва он вошел в магазин, все мысли о Колетте испарились: его сестра, перегнувшись через прилавок, явно кокетничала с молодым человеком в униформе курьера.

Увидев Тэннера, Джина выпрямилась.

– Тэннер, пожалуйста, познакомься. Это Дэнни Берлингтон. Дэнни, это мой брат, Тэннер Ротман.

Молодой человек протянул руку, и они с Тэннером обменялись рукопожатием.

– Товар доставляешь или хочешь купить что-нибудь?

– Тэннер! – возмущенно воскликнула Джина.

Дэнни выпустил руку Тэннера, но взгляда не отвел.

– Честно говоря, сэр, я зашел поболтать с Джиной. Я предложил ей поужинать вместе. А потом, может быть, мы зайдем в кино.

– Я ответила, что с удовольствием с ним пойду!

Тэннер прочитал предостережение во взгляде Джины и понял: если он примется разрешать эту ситуацию так, как ему хотелось бы, то рискует потерять сестру навсегда.

Он обнял Джину за талию и заставил себя улыбнуться Дэнни.

– Я очень надеюсь, что вы не слишком задержитесь, ведь Джина – работающая женщина.

Облегчение Дэнни было хорошо заметно.

– Да, сэр. Я тоже рано выхожу на работу.

Тэннер предпочел не спрашивать у Дэнни водительское удостоверение и не брать у него отпечатки пальцев, хотя ему этого и хотелось.

– Идем, Дэнни.

Джина освободилась от руки Тэннера и направилась вместе с Дэнни к выходу. Тэннер видел, как она улыбается смазливому рассыльному. Вот чего он боялся. Что ей вскружит голову городской хлыщ.

В самом худшем случае этот мозгляк оставит ее беременной. А в не самом худшем... Она вообразит, что влюблена в него, и ни за что не согласится вернуться на ранчо.

Но как бы ему ни хотелось рвать и метать, он этого делать не станет. От того, как он разрешит эту серьезнейшую проблему, зависит результат его миссии: либо его конечный успех, либо сокрушительное поражение.

Он вымученно улыбнулся Линде, девушке, которая пришла в магазин под вечер, чтобы сменить Колетту. Интересно, что ей рассказала о нем сестренка? Судя по ее взгляду, нечто не очень для него благоприятное.

– Спасибо, – сказала Джина, когда возвратилась в магазин и подошла к нему.

– За что?

– За то, что не злишься и не рычал на Дэнни. – На ее губах играла улыбка. – Он очень милый. Приходит сюда почти каждый вечер и провожает домой, когда я запру магазин. Я ему сказала, что сегодня это не понадобится, раз здесь ты.

Тэннер засунул руки в карманы джинсов, чтобы подавить в себе желание схватить Джину за ворот и укрыть от разверзшейся перед ней жизни.

– Что тебе о нем известно?

– Ему двадцать пять лет, и он четыре года работает агентом по доставке. Живет с родными недалеко отсюда. У него две младшие сестры и маленький брат.

Тэннер почувствовал себя чуть лучше, когда услышал, что у Дэнни нет своего дома. Если он приведет Джину к себе, то в обществе стольких родственников ему будет нелегко добиться от нее чего-нибудь большего, чем поцелуй.

– А теперь скажи-ка мне, большой брат, какого ты мнения о моей соседке. Хороша, правда?

– Она в порядке, – ответил Тэннер.

Джина лукаво улыбнулась.

– Я видела, как ты весь день смотрел на нее. По-моему, ты думаешь о ней лучше, чем говоришь.

Тэннер внезапно почувствовал, что горячая волна поднимается к его щекам.

– Послушай, Тэннер, – продолжала сестра, – ну как ты не поймешь, что моя независимость – это и твоя независимость. Ты отдал мне свои лучшие годы. Теперь пора бы пожить для себя.

Тэннер не стал напоминать ей, что время для ее независимости еще не пришло, а только обнял ее. Птенчику рано вылезать из гнезда. А он придержит своего птенчика, не даст ему упасть.

Два часа спустя он вел Джину к дому в сгущающихся сумерках.

– Представить себе не могу, что тебе приходится одной возвращаться по вечерам, – проворчал он.

– Я же тебе сказала: обычно меня провожает Дэнни.

– А когда не провожает?

– Тогда я иду быстро и с высоко поднятой головой. Колетта говорит: если ты не выглядишь беспомощной, то с тобой скорее всего ничего не случится. К тому же у меня в сумочке есть жгучий аэрозоль.

– В Фоксране никому не нужно носить с собой аэрозоль.

– Это потому, что там никогда ничего не случается, – возразила Джина словно бы с неодобрением. – А мне нужно больше, чем я смогу найти в Фоксране. – Они остановились у подъезда. – Послушай, если уж я ужинаю с Дэнни, может, ты пригласишь куда-нибудь Колетту?

Тэннер удивленно взглянул на сестру.

– А я думал, ты боишься, что я захочу перетянуть твою соседку и хозяйку на свою сторону.

– Я и боялась, – призналась Джина. – Но потом мне показалось, что мне не будет вреда, если вы сойдетесь.

– Это почему же? – мягко осведомился Тэннер.

– Колетта – самая сильная и независимая женщина из всех, кого я знаю. Она всего добилась сама. Я думаю, она знает, что я мечтаю примерно о том же. И мне кажется, что даже великолепному Тэннеру не настроить ее против меня.

Он ответил ей недоброй ухмылкой.

– А возможно, ты недооцениваешь великолепие Тэннера.

– Возможно, – покорно согласилась Джина. – В общем, я ужинаю с Дэнни и была бы рада, если бы ты сегодня ужинал не один, а с Колеттой.

Тэннер не поверил во внезапную перемену настроения Джины. Теперь она как будто призывает его приступить к осуществлению его плана, состоящего в том, чтобы заполучить Колетту в союзники.

– Возможно, я посмотрю, захочет ли Колетта уделить мне время для ужина, – проговорил он.

Войдя вслед за Джиной в квартиру, он сразу же увидел Колетту. Она расположилась на диване, склонившись над своим каталогом. Было видно, что она только что приняла душ. И еще он заметил, что Колетта не ожидала его прихода.

На ней была ночная рубашка, и он увидел, как бьется ее сердце под тонкой материей. Внезапный зуд в пальцах подсказал, что ему не терпится прикоснуться к ней.

– Тэннер! – воскликнула Колетта, привстала с дивана и тщательно запахнула ворот рубашки. – Я не думала...

Она уселась и застенчиво скрестила ноги.

– Не вставайте, пожалуйста, – поспешно сказал Тэннер, – я не задержусь. Я только проводил Джину.

– У меня сегодня встреча, а Тэннер собирался пригласить тебя поужинать. Но ты уже поела, как я вижу. – Джина указала на тарелку с остатками еды, стоявшую рядом с каталогами.

– Да... Я уже поела.

Тэннер уловил нотку разочарования в ее голосе и неожиданно отметил, что тоже разочарован. Наверное, потому, сказал он себе, что надеялся убедить Колетту в своей правоте; тогда она рассчитала бы Джину и попросила бы ее освободить комнату. И у Джины не останется выбора.

Колетта взглянула на подругу.

– У тебя свидание?

Джина заулыбалась, ее глаза сверкнули.

– С Дэнни.

– Джина! Как здорово!

Колетта спрыгнула с дивана и обняла Джину. Перед Тэннером открылась завораживающе кремовая кожа ее бедер. Он отвернулся, борясь с очередной обжигающей волной.

– Ну что ж, я пойду.

Колетта отпустила Джину и снова уселась на диван. Ее щеки порозовели: она вдруг сообразила, что ее одеяние не годится для приема гостей.

– Доброй ночи, Тэннер. И извините за отказ.

Тэннер кивнул и повернулся к сестре.

– Потом позвони мне, пожалуйста, в гостиницу, чтобы я знал, что ты благополучно добралась домой.

– Ой, Тэннер... честное слово...

– По-моему, довольно несложная просьба, – вставила Колетта, и Тэннер послал ей благодарную улыбку.

– Хорошо, хорошо. Позвоню, как только приду. – Джина с досадой вздохнула.

– Благодарю.

Тэннер поцеловал сестру в лоб и бросил последний взгляд на Колетту. Он еще не знал, как проведет ближайшие часы и хочется ли ему провести их на этом диване вместе с хозяйкой квартиры.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Когда Колетта в двенадцатом часу ночи встала, чтобы попить воды, ей показалось, что из-за входной двери доносится какой-то звук.

Вначале она подумала, что эта Джина вернулась домой после встречи с Дэнни. Она выглянула в глазок и увидела Тэннера, прислонившегося к стене.

Какого черта он здесь делает? Ответ не замедлил себя ждать. Боже всемилостивый, да он поджидает Джину после свидания. Джина будет в ужасе, когда подойдет с Дэнни к квартире и увидит, что ее брат притаился в засаде.

Колетта надела длинный, до пола, халат и открыла дверь квартиры.

– Тэннер? Только не говорите мне, что вас привела сюда та причина, которая приходит мне в голову.

– Гм... И что же приходит вам в голову?

– Я полагаю, что вы намерены шпионить за сестрой.

Тэннер усмехнулся; обвинение явно не испугало его.

– Не шпионить. А просто убедиться, что она благополучно добралась до дома.

Колетта покачала головой с невеселой улыбкой.

– Не могу поверить. Войдите хотя бы. Она вас никогда не простит, если увидит, как вы прячетесь в коридоре.

На мгновение Тэннер смутился.

– Вы так думаете? Сейчас уже поздно, и мне бы не хотелось беспокоить вас.

– Меня и так беспокоит бессонница. Заходите, и я приготовлю кофе.

Как и раньше, она ощутила стеснение, когда он, заполняя собой пространство, прошел в кухню через гостиную. А когда он присел к столу, то кухонный гарнитур как бы уменьшился в размерах.

– Простите, если я вмешиваюсь не в свое дело, – заговорила Колетта, включив кофеварку, – но разве раньше Джина никогда ни с кем не встречалась?

– Ну что вы. Она начала встречаться с парнями, когда ей было семнадцать.

– Тогда почему же вы так переживаете?

Когда кофе стал переливаться в стеклянный стакан, Колетта повернулась к Тэннеру, но не выказала желания присесть к столику.

– Я знал тех парней, с которыми Джина встречалась в Фоксране. Я видел, как они росли, знал, что собой представляют их семьи. И они знали меня, знали, что если они перейдут определенные рамки, то будут иметь дело со мной.

– А это настолько страшно? – насмешливо спросила Колетта.

От сексуального изгиба его губ ее немедленно бросило в жар.

– Так мне говорили.

Она достала две чашки, очень надеясь, что какое-то занятие поможет ей не зацикливаться на его улыбке.

– Сливки? Сахар?

– Сойдет просто черный.

Присесть к нему за столик? Немыслимо, стол слишком мал. Да что там, для него мала вся кухня.

– Может быть, перейдем в гостиную? – предложила она.

– Хорошо. Позвольте я возьму чашки.

Он шагнул к ней и вдруг оказался так близко, что она почувствовала тепло, исходящее от его тела.

– Нет-нет, я отнесу.

С чашками в руках Колетта прошла в гостиную, ни на мгновение не забывая о Тэннере, который следовал за ней, поставила одну чашку на кофейный столик, а вторую – на подлокотник кресла, в которое и уселась. Тэннер устроился на диване и сжал чашку в ладонях.

– Что вы можете сказать об этом Дэнни?

Колетта улыбнулась.

– По-моему, вам совершенно не о чем беспокоиться. Он славный парнишка. Они с Джиной начали строить друг другу глазки с первого дня, как она стала работать в магазине. Дней через десять он стал провожать Джину домой. Приятно смотреть, как начинается такой роман.

Тэннер нахмурился и отхлебнул кофе.

– Джине еще рано иметь дело с мужчинами.

Колетта задумалась, затем кивнула.

– Да, я не была бы счастлива, если бы у нее завязалось что-то серьезное в таком возрасте. Мне кажется, для женщины важно твердо встать на ноги, укрепить свою независимость. Только после этого стоит думать о серьезных отношениях с мужчиной.

Тэннер изогнул бровь.

– Значит, этим вы и занимаетесь? Добиваетесь стабильной независимости, чтобы потом заняться личной жизнью?

– Я уже давно независима, – возразила Колетта. – И не испытываю ни желания, ни необходимости впускать в свою жизнь мужчину. Мне нравится зависеть только от самой себя.

– Должно быть, вам одиноко, – заметил Тэннер.

Нет, она не будет чувствовать себя одинокой, если у нее родится ребенок, которого она, возможно, уже вынашивает.

– Мне некогда быть одинокой.

– У нас в Фоксране вы показались бы... неестественной.

Колетта удивленно подняла глаза.

– Неестественной? Это еще почему?

Тэннер усмехнулся.

– В Фоксране большинство одиноких женщин хочет одного: найти хорошего человека. О независимости они не думают. Им хочется быть половинкой одного целого.

Колетта рассмеялась.

– Значит, они – заблуждающиеся души. Насколько я могу судить.

– Вы как-то сказали, что живете самостоятельно с восемнадцати лет. Довольно рано вы зажили по-своему.

– Если бы Лилиана могла, она бы устроила так, чтобы я была сама по себе еще шестилеткой.

– Лилиана?

– Это моя мать, – пояснила Колетта.

Тэннер откинулся на спинку дивана. Бежевая обивка подушек казалась идеальным обрамлением для его смуглого лица.

– Вы называете мать по имени?

Колетта кивнула.

– Мне было десять лет, когда она уговорила меня называть ее Лилианой. Ей не хотелось, чтобы люди знали, что у нее такая большая дочь.

– Итак, вы фактически лишились матери в десять лет. Как и Джина.

Это утверждение застало Колетту врасплох.

– Я никогда раньше об этом не думала.

– А ваш отец? Он умер?

– Представления не имею. Я никогда его не знала. Они с матерью не были в браке. Он оставил ее, когда мне было месяцев шесть. Воспитывали меня сменявшие друг друга «дяди». Моя мать из тех женщин, которые не бывают одинокими.

Тэннер допил кофе и с мрачным видом посмотрел на часы.

– Уже первый час. Что они там делают?

Он поднялся, подошел к окну и выглянул на улицу.

– Послушайте, Тэннер, Дэнни зашел за Джиной почти в девять часов. Они хотели поесть и сходить в кино. Так что вернутся они где-нибудь в час, не раньше.

Тэннер отвернулся от окна и взъерошил волосы.

– Вам известно, что Джине остался всего год до окончания колледжа? Она должна получить диплом учительницы.

– Нет, я не знала. Мне самой всегда хотелось закончить колледж и получить диплом. Может быть, еще кофе?

Ей подумалось: а понимает ли Джина, от чего сознательно отказывается в своем стремлении к свободе?

– Нет, спасибо.

Когда Колетта выключила кофейник и вновь повернулась к Тэннеру, то заметила в его глазах такой блеск, что ее сердце сбилось с ритма.

– Вы таращите на меня глаза, – почти беззвучно выдохнула она.

– Прошу прощения. – Тэннер сделал шаг к ней. – Просто я подумал о том, почему так беспокоился из-за этого свидания.

– И почему же?

Ей хотелось, чтобы он отошел. Ей хотелось, чтобы он приблизился. Воздух в комнате наэлектризовался, и между мужчиной и женщиной побежали искры.

– Потому что я знаю, что начинает твориться в голове у мужчины, когда рядом с ним оказывается красивая женщина. Потому что это самое сейчас творится в голове у меня.

Сердце Колетты вздрогнуло, когда Тэннер дотронулся указательным пальцем до ее щеки.

– Что – это? – шепнула Колетта еще тише.

Теперь палец Тэннера касался ее нижней губы. Колетта чувствовала, что у нее подкашиваются ноги.

– Сейчас мне хочется узнать, насколько чувствительна у тебя ямочка за ухом. – Его теплое дыхание ласкало ее лицо. – Хочется узнать, мягкая ли у тебя кожа и такие ли сладкие губы, как можно подумать.

– Есть один способ это узнать, – выговорила Колетта, сама не веря своей смелости.

Глаза Тэннера засверкали еще ярче, когда он понял, что услышал приглашение. И он не стал терять времени и втянул ее губы в свои. Его руки сжимали ее, и на какую-то безумную секунду она почувствовала себя защищенной так надежно, как никогда в жизни. Ее охватила радостная дрожь, когда она ощутила эротическое прикосновение его языка и тепло его дыхания возле уха.

– Колетта!

Тэннер и Колетта отпрыгнули друг от друга, когда в гостиной зазвенел голос Джины.

– Тэннер? Что ты здесь делаешь? – изумилась Джина, входя в кухню и переводя взгляд с брата на Колетту и обратно.

– Тэннер зашел узнать, вернулась ли ты. Мы попили кофе, поболтали немного. Кстати, кофе еще остался. Я его только что выключила. Он, наверное, еще теплый.

Колетта сознавала, что несет чушь, но думать могла только о том, не слишком ли заметно, что ее губы распухли.

– Нет, никакого кофе. – Джина подавила зевок. – Тэннер, как видишь, я цела и невредима, так что можешь возвращаться в гостиницу. А я пойду спать. А утром хочу поговорить с вами обоими.

Когда Джина вышла, Колетта плотнее затянула пояс халата.

– Говорила я тебе, что с ней все будет в порядке. А сейчас мне тоже нужно поспать.

Ей нужно, чтобы он ушел, нужно оказаться от него подальше. А хочется ей больше всего на свете, чтобы поцелуй повторился. И это ее пугает.

– Значит, увидимся завтра.

– Да, наверное.

Тэннер замешкался у двери, и Колетта поспешила сказать:

– Спокойной ночи, Тэннер.

Их взгляды не встретились.

– Спокойной ночи, Колетта.

Она заперла за Тэннером дверь и прислонилась к ней. Необходимо держаться как можно дальше от Тэннера Ротмана. Он опасен для всего, чего она достигла тяжким трудом. Он лишает ее силы взрослой женщины.

Всего лишь одного мгновения, проведенного в глубоком и сладком поцелуе, хватило, чтобы она почувствовала себя слабой, зависимой. Одного этого достаточно, чтобы избегать такого человека любой ценой.

* * *

Тэннер вдохнул свежий ночной воздух. Колетта. Ее запах все еще дурманил его, и он все еще ощущал вкус ее губ.

Этот поцелуй был большой ошибкой, так как разбудил в нем гормоны, дремавшие слишком долго. И его предположения оправдались: ее губы оказались безумно сладкими, как он и ожидал.

Он шагал в сторону гостиницы, глубоко задумавшись. Колетта Карсон олицетворяет собой все, чего ему не нужно в женщине.

Она безмерно независима и представления не имеет, что такое настоящая семья. К тому же она мало-помалу делает Джину такой, как она сама.

И при всем том он хочет, чтобы она была в его власти. Ему опять хочется целовать ее.

Необъяснимая сумятица эмоций переполняла его и на следующий день, когда он снова пришел в «Мал-Малыш». Он сознательно дождался полудня, чтобы застать Джину уже на работе.

В конце концов, его приезд в Канзас-Сити не имеет никакого отношения к красавице Колетте Карсон. Речь идет исключительно о его сестре. Он должен приложить все силы, чтобы вернуть Джину домой, а не мечтать о том, чтобы ему представилась новая возможность поцеловать Колетту.

Как только он вошел в магазин, Колетта извинилась, сказав, что пойдет обедать. Тэннер подавил импульсивное желание предложить ей свое общество, сообразив, что разговор с Джиной наедине предоставляет ему хороший шанс склонить ее к возвращению домой.

– Вчера я не успел тебя спросить, как прошло твое большое приключение.

Брат и сестра расположились на стульях за прилавком с кассой.

– У-у, чудесно! – воскликнула Джина. – Мы посмотрели новый фильм с Джеки Чаном. Хохотали до слез. На него стоит только глянуть, и уже – улыбка до ушей.

– Меня больше интересуют твои отношения с Дэнни, а не с Джеки Чаном, – буркнул Тэннер. Внезапно ему захотелось увидеть Джину счастливой женой. Но не стоит ей торопить события. – Джина, мы с тобой... не говорили по-настоящему о том, что бывает у мужчины и женщины...

Он с трудом подбирал слова, которые следовало сказать в эту минуту.

На щеках Джины выступила краска.

– Тэннер, ну прошу тебя... только не начинай со мной этотразговор.

– Этотразговор?

– Ну, птички там, пчелки... Как-то ты поздно начинаешь. Все, что нужно, я узнала от мамы Мэгги Кристиан.

– Вот оно что...

Джина нашла в себе силы улыбнуться брату.

– Тэннер, мне хорошо известно, что существуют болезни, которые передаются половым путем. Я знаю, откуда берутся дети, и знаю, как не допускать заразы и беременности.

– Меня не это беспокоит, – перебил ее Тэннер. – Я просто очень не хочу, чтобы у тебя что-то серьезное наступило слишком быстро.

Джина с удивлением взглянула на него.

– Так вот что тебе покоя не дает? Что у меня с Дэнни будет любовь, я выйду замуж и уеду от тебя? – Рассмеявшись, она помотала головой. – Ох, Тэннер, да не волнуйся ты. Мы с Колеттой долго говорили ночью на эту же тему.

У Тэннера отлегло от сердца. Не исключено, что Колетта попыталась внушить его сестренке каплю здравого смысла.

– Поверь мне, я совсем не тороплюсь замуж. Я даже не уверена, что хочу этого.

Тэннер с ужасом всмотрелся в ее лицо.

– Ты хочешь сказать, что, может быть, не выйдешь замуж? – Черт возьми, что такое внушила ей Колетта? – Но когда-нибудь тебе захочется выйти замуж. Каждая женщина хочет иметь мужа, дом и семью.

Джина фыркнула.

– Не будь таким отсталым! В наше время перед женщинами открывается так много возможностей, что они вовсе не обязаны выходить замуж.

Да она как попугай повторяет слова какой-то полоумной феминистки, которые ей накануне пересказала Колетта! Теперь Тэннер не знал, кому он должен свернуть шею.

Он не успел ничего сказать, потому что в магазин вошла покупательница и Джина поспешила ей навстречу...

Жизнь в магазине била ключом, так что у Тэннера не было ни малейшей возможности обсудить с Колеттой то, что она наговорила минувшей ночью Джине. Можно было подумать, что все беременные женщины из четырех соседних штатов сочли своим долгом навестить «Мал-Малыш» в этот день. Даже когда выдавалась редкая передышка, Колетта находила для себя какое-нибудь дело в дальнем от Тэннера конце зала.

Впору было заподозрить, что она его избегает. Возможно, чувствует себя виноватой из-за того, что напичкала Джину всякой бредятиной.

Примерно в три часа в магазин вошел мужчина в рабочей рубашке и подпоясанных ремнем джинсах.

– Привет, Колетта.

Он ласково улыбнулся ей. Колетта ответила ему такой же приветливой улыбкой.

– Привет, Майк.

– Вот решил поработать часика два, если это тебя устроит.

– Более чем устроит.

Тэннер внимательно наблюдал за Колеттой и ее гостем, которые направились в дальнюю часть магазина. Через несколько минут он услышал звонкий смех Колетты и ощутил необоснованный укол ревности.

– Это Майк Мур, – сообщила Джина, подойдя к брату. – Он плотник, оборудует нам игровой уголок.

– Поздновато начинать работу, – проворчал Тэннер.

Он и сам не мог себе объяснить, почему ему не понравилась внешность светловолосого улыбчивого плотника, который способен вызывать у Колетты столь мелодичный смех.

– Майк работает здесь только ради Колетты, поэтому приходит лишь после основной работы.