Текст книги "Навек с любимым"

Автор книги: Карла Кэссиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Фрэнсин приоткрыла глаза, ощутив благоуханный утренний ветерок, повеявший из окна. Откуда-то издалека до нее донеслись голоса. Грэтхен, наверное, смотрит телевизор, подумала Фрэнсин. Тот, кому пришло в голову показывать по утрам мультики, был гением.

Залаяла собака, и низкий мужской голос что-то протестующе сказал. Фрэнсин мгновенно села, вспомнив, что она не в своей крошечной нью-йоркской квартирке-студии, а в Купервиле… с Поппи.

Посмотрев на пустую детскую кроватку, она запаниковала. Где Грэтхен? Где Красотка? И где Поппи?

Фрэнсин соскочила с кровати, натянула халат и поспешно вышла из спальни, направившись в кухню. Увиденное заставило ее резко остановиться.

Поппи стоял у плиты спиной к ней и пек блинчики. Красотка, привязанная к чему-то за задней дверью, заглядывала внутрь, прижимая нос к стеклу. Грэтхен сидела за столом и сосредоточенно складывала бумажные салфетки, чтобы положить по одной возле каждой из трех тарелок, стоявших на столе.

– Готово, Поппи, – объявила она, закончив работу. – А теперь что мне делать?

– Вытащи из холодильника масло и молоко, а потом пойди и разбуди маму. И вообще, у меня заведено так: хочешь завтракать – вставай вовремя.

Фрэнсин решила не обращать внимания на замечание старика и его вечно брюзгливый тон.

– Я уже встала. – Она вошла в кухню.

– Привет, мамочка! Поппи жарит блинчики. – Грэтхен улыбалась ей солнечной улыбкой, и в тот же миг все обиды и злость улеглись.

– Иди сюда и поцелуй меня. С добрым утром, – сказала она, усаживаясь в кресло у стола.

Грэтхен тут же вскарабкалась на колени матери и обвила ручонками ее шею. Фрэнсин крепко прижала к себе дочку, вдыхая ее такой родной запах.

– Поппи сказал, что Красотке надо гулять во дворе, – объяснила Грэтхен, слезая с колен Фрэнсин. – А еще он сказал, что построит ей конуру.

– Как это мило с его стороны.

Фрэнсин поглядела на деда. Спина у него была такая же жесткая, негнущаяся, какой она ее и запомнила.

– Может, мне тебе чем-нибудь помочь? – спросила она.

Дед отвернулся от плиты. В руках он держал тарелку со стопкой блинчиков.

– Все уже готово. Кофе на плите.

Поппи всегда варил кофе на огне, отвергая современные электрические кофеварки. И признаться, не было ничего в мире лучше этого сваренного традиционным способом кофе. Фрэнсин налила себе чашку крепкого горячего напитка и снова села за стол вместе с дедом и дочерью.

Разложив блины по тарелкам, они несколько минут ели молча. Фрэнсин вспомнила, как угнетающе действовало на нее это молчание за столом, когда она была девочкой. И ради Грэтхен Фрэнсин попыталась нарушить извечную схему.

– Как идут дела в ресторане? – спросила она.

– Трудно найти хорошего помощника. – Поппи отхлебнул кофе, потом полил сиропом второй блинчик. – Никто сейчас не хочет идти в официантки.

– Я бы могла помочь, пока мы здесь, – поколебавшись, предложила Фрэнсин, а про себя подумала: не о такой работе я, конечно, мечтала, но все же это хоть какая-то, и, возможно, через месяц-другой я поднакоплю денег, чтобы вернуться в Нью-Йорк.

Поппи пожал плечами.

– Смотри, если тебе это подойдет. Я бы мог попросить еще кого-нибудь.

– Я тоже хочу работать, – вставила Грэтхен. – В Нью-Йорке мы с мамочкой всегда обедали в ресторане.

– Нет, милая, если я начну работать в ресторане, мы найдем тебе няню, – ответила Фрэнсин.

– Она может оставаться здесь, со мной, пока ты будешь на работе, – сказал Поппи. – Мне уже ни к чему подолгу там находиться. Я нанял управляющего, и он вполне справляется с делом.

Фрэнсин хотела вначале возразить: такое решение проблемы ее не устраивало. Зачем подвергать Грэтхен холодному безразличию Поппи, чья угрюмость выводила ее из себя еще много лет назад? Однако она промолчала. Разве я не говорила, что основная причина, заставившая меня приехать домой, – это дать возможность Поппи и Грэтхен узнать друг друга? Так что жаловаться мне не на что. И, кроме того, если мне не придется платить няне, мы сэкономим больше денег и уедем намного раньше. В любом случае будет интересно посмотреть, кто раньше сдастся – улыбчивая Грэтхен или этот старый молчун.

– Поппи, я помогу тебе построить конуру для Красотки, – заявила Грэтхен. – Я хочу, чтобы она была красная. Мне кажется, ей понравится красный домик.

– Ты хочешь покрасить конуру? – хмыкнул Поппи.

Грэтхен удивленно посмотрела на прадеда, раздумывая минуту, потом согласно кивнула.

– Ты прав. Красотке понравится и обычная деревянная конура.

Поппи внимательно посмотрел на девочку, потом снова хмыкнул. Через несколько минут они закончили завтракать.

– Грэтхен, пойди переоденься, – дала указание дочери Фрэнсин, а сама принялась мыть тарелки.

– Не хочешь ли сводить девочку в сарай? Там стоят клетки с кроликами, и у нескольких народились малыши, – сказал Поппи, когда Грэтхен вышла из кухни.

– Ее зовут Грэтхен, – напряженно ответила Фрэнсин.

– Я знаю. – Он наполнил раковину мыльной водой.

– Грэтхен Мари Уэбстер. Мари – это в честь мамы. – Она подождала, не скажет ли он что-нибудь, но он, как обычно, промолчал.

– Я сам закончу здесь убирать, – наконец произнес Поппи, когда осталось вытереть лишь несколько тарелок и убрать их на место.

– Хорошо. А я пойду переоденусь и покажу Грэтхен усадьбу. – Фрэнсин вытерла руки о кухонное полотенце и отправилась к себе в спальню.

Грэтхен была там. Она надела джинсы и розовую футболку и теперь стояла перед письменным столом, изучая старые вещи Фрэнсин.

Фрэнсин также надела джинсы и футболку.

– Что это, мамочка? – Грэтхен показала на коричневый букетик сухих цветов.

– Маленький букетик цветов, который обычно дарит девушке ее друг, – ответила Фрэнсин, собирая свои длинные темные волосы в конский хвостик.

– А его тебе подарил твой друг? – спросила Грэтхен.

Фрэнсин дотронулась до засушенного букетика. Как она и думала, от ее легкого прикосновения хрупкие лепестки тотчас рассыпались.

– Да, – ответила она на вопрос Грэтхен.

Разве она забудет ту ночь, когда Трэвис подарил ей эти цветы!

Предполагалось, что она станет его избранницей на балу Влюбленных, однако Поппи не пустил ее, отругав за какую-то провинность. Весь вечер она проплакала, преисполненная ненавистью к старику, который взял на себя ответственность за ее воспитание. Ближе к полуночи она увидела луч света, плясавший на ее стене. Это Трэвис подавал ей знак, чтобы она сбежала из дома и встретилась с ним. Он ждал ее возле кукурузного поля. Одетый в свой самый лучший костюм, он подарил ей этот букетик, а потом танцевал с нею при свете луны под тихие звуки транзистора.

– А у тебя было много дружков, мама? – Голосок Грэтхен прервал воспоминания Фрэнсин. – Уверена, у тебя их было много, ведь ты у меня такая красивая.

Фрэнсин засмеялась и подхватила Грэтхен на руки.

– Нет, в детстве я не отличалась особой красотой. Я была маленькая, тощая, невзрачная, как облезлая кошка. Ну а теперь хватит обо мне. Не хочешь ли взглянуть на маленьких крольчат?

Грэтхен широко раскрыла глаза от удивления.

– Ты не шутишь?

– Не шучу. – Фрэнсин рассмешило, как разволновалась дочурка. – Ну пойдем, посмотрим, кто у нас здесь живет.

Через несколько минут Грэтхен и Фрэнсин вышли во двор и оказались под теплыми, летними лучами солнца.

– Сначала сходим в старый курятник, – сказала Фрэнсин, показывая на хорошо утоптанную тропинку, – а потом поглядим на крольчат.

Пока они шли, Фрэнсин упрямо не смотрела на соседний дом. Она не желала думать о Трэвисе. Вместо этого она принялась увлеченно показывать дочери места своих детских игр.

– Видишь маленькое зданьице? – спросила Фрэнсин, махнув рукой в сторону старой коптильни. – Когда я была малышкой, я устроила себе в нем домик.

– А как ты думаешь, Поппи разрешит мне играть там?

– Не знаю. Давай потом спросим. – И пока они шли по тропинке, Фрэнсин вспоминала о долгих летних днях своего детства.

Коптильня стала ее прибежищем, там она спасалась от сурового старика. И горевала по своим любимым родителям, которых навсегда потеряла. Спрятавшись в этой маленькой коптильне, она воображала, будто приехала на каникулы вместе с родителями, и ей казалось, что она совсем не так одинока.

Именно сюда она прибегала, когда не хотела, чтобы кто-нибудь увидел ее слезы. Здесь она мечтала, что станет знаменитой, любимой.

И в этой самой коптильне ее впервые поцеловал Трэвис.

– О, мамочка, посмотри!

Грэтхен обследовала курятник, а вслед за ним – клетки с кроликами. Она бегала туда-сюда, охая и ахая, восхищаясь маленькими пушистыми крольчатами, сидевшими в проволочной клетке.

Фрэнсин улыбнулась, глядя на дочку. Та привстала на цыпочки, вцепившись пальчиками в клетку.

– До чего же они миленькие! – воскликнула Грэтхен.

– Хочешь подержать крольчонка?

– А можно? – еле дыша, спросила Грэтхен.

Фрэнсин отодвинула защелку клетки и просунула внутрь руку. Она слышала, как посмеивалась Грэтхен, пока она пыталась поймать то одно, то другое пушистое создание. Наконец ей удалось поймать крольчонка, и она вручила его Грэтхен. Та уселась на корточки и посадила зверька на колени.

Фрэнсин с улыбкой наблюдала за девочкой с маленьким крольчонком на руках. Похоже, у Грэтхен особая тяга ко всем слабеньким, хрупким существам, беспомощным и сломленным.

Пока Грэтхен гладила кролика и играла с ним, Фрэнсин, услышав жужжание какой-то фермерской машины, отправилась на звук. Она увидела небольшой трактор, расчищавший пространство вокруг старого пруда.

На водительском сиденье, как король на троне, восседал Трэвис. Вид у него был расслабленный и в то же время гордый. Он был без рубашки, в одном только поношенном комбинезоне. Широкие плечи под голубыми лямками спецовки казались особенно загорелыми. Темные пряди волос блестели на солнце.

Она отвела взгляд в сторону. Ее разозлило, что он не потолстел, не облысел. Мне было бы гораздо легче снова увидеть его, не будь он так чертовски красив.

– Пойдем, милая. Мы можем в любое время прийти сюда и полюбоваться кроликами, – сказала Фрэнсин, не желая больше видеть Трэвиса. Ей не хотелось предаваться старым воспоминаниям, от которых внутри пробуждалось горько-сладкое томление. – Нам надо еще распаковать вещи.

– Пока, малыш, – сказала Грэтхен кролику и отдала его матери, чтобы та посадила зверька обратно в клетку. – А кто это? – спросила Грэтхен, показывая рукой на Трэвиса, который приветственно помахал ей рукой.

– Сосед.

– Как ты думаешь, он покатает меня на тракторе? – спросила Грэтхен и помахала ему в ответ.

– Тракторы не для маленьких девочек. Ну пошли же.

Фрэнсин повела Грэтхен по тропинке. Ей нестерпимо хотелось войти в дом, где она не будет видеть Трэвиса, а он не увидит их.

Как же я не сообразила, что мне будет трудно вновь увидеть его. Даже смешно. Наверное, он женат, подумала она. Может, взял в жены какую-нибудь милую молоденькую девушку, которая больше всего на свете мечтала стать женой фермера. А дома его, наверное, ждут ребятишки.

Почему-то из-за этих мыслей ей стало легче. Теперь я смогу его видеть. Приятно думать, что он счастлив. Значит, я сделала правильный выбор. И все же ее захлестнула волна ненависти к Трэвису: как он посмел стать счастливым без нее!

Почти целое утро Фрэнсин и Грэтхен провозились, выгружая оставшиеся вещи из багажника, раскладывая их по ящикам в спальне. Они даже переставили мебель, чтобы в комнате стало просторнее. Если бы мы остались, то я поселилась бы в свободной спальне. Но, разумеется, надолго мы здесь не застрянем.

За несколько минут до полудня они спустились на кухню, где у плиты уже возился Поппи.

– Ух ты, как вкусно пахнет, – сказала Грэтхен, вдыхая аромат помидоров и чеснока.

– Соус для спагетти – фирменное блюдо дедушки, – ответила Фрэнни.

– О, а я люблю спагетти! – воскликнула Грэтхен.

– Поппи, не стоило тебе так канителиться с едой, – заметила Фрэнни, тронутая, однако, заботой старика: он готовил свой соус в честь их первого обеда у него дома.

– Сегодня вторник. Я всегда готовлю соус по вторникам, – ответил старик. – А по средам – сэндвичи.

Ох, как же быстро он может подавить положительные эмоции, с горечью подумала Фрэнсин. А я, дура, чуть не вообразила он хочет сделать нам приятное.

– Эй, Поппи, ты поставил слишком много тарелок на стол! – сказала Грэтхен.

– Нет, все правильно. Нас будет четверо. – Он выключил горелку под большой кастрюлей со спагетти и стал сливать воду в раковину. – Трэвис почти каждый день приходит на ланч ко мне.

Фрэнсин нахмурилась.

– А что, у него нет жены, которая приготовила бы ему ланч?

– Жены у него нет, – ответил Поппи.

– А кто это – Трэвис? – с любопытством спросила Грэтхен.

– Сосед.

– Тот самый, кого мы видели на тракторе? – Фрэнсин кивнула, и Грэтхен улыбнулась. – О, это хорошо, он симпатичный.

Он вовсе не симпатичный, хотела сказать дочери Фрэнсин. Он бросил меня, разбил мне сердце. Был моим другом, моей первой любовью, а когда я больше всего в нем нуждалась, его не оказалось рядом.

Фрэнсин прикусила нижнюю губу, чтобы не произнести ни слова. Не нужен мне Трэвис Ричардс!

– Поппи, мне удалось подержать маленького крольчонка сегодня утром, – сообщила Грэтхен старику. – Такой милый, хорошенький и шевелил носиком, вот так… – Грэтхен указательным пальчиком наморщила нос и подвигала его вверх-вниз.

Поппи поглядел на девчушку, словно она была гостьей с чужой планеты. И в какой-то миг Фрэнсин готова была поклясться, что разглядела подобие улыбки на его лице: уголки губ приподнялись, а лицо просияло.

В это мгновение со скрипом распахнулась задняя дверь, Поппи повернулся к раковине, а на кухню вошел Трэвис.

– Ммм, Поппи, какой потрясающий запах! – С этими словами он кивнул Фрэнсин.

– Привет, я Грэтхен. – Девчушка с дружелюбной улыбкой посмотрела на него.

Трэвис присел на корточки, чтобы оказаться вровень с нею. У Фрэнсин сжалось сердце. Неужели он догадается? Неужели он разглядит свои черты в личике дочери?

– Привет, Грэтхен. Рад с тобой познакомиться. Меня зовут Трэвис.

– А я держала маленького кролика! – воскликнула Грэтхен.

– Правда? Если твоя мама разрешит, зайди ко мне. У меня на днях кошка родила целый выводок котят.

– Котят? – Грэтхен захлопала в ладоши от возбуждения и посмотрела на мать. – Ты отведешь меня, мамочка?

– Посмотрим, – ответила Фрэнсин и немного расслабилась, когда Трэвис отошел от Грэтхен и исчез в ванной, чтобы помыть руки.

Фрэнсин усадила девочку на стул.

– Может, я чем-нибудь помогу? – спросила она Поппи, который ставил еду на стол.

– Достань из холодильника салат.

Фрэнсин достала салат и поставила его на стол. Вскоре Трэвис вернулся в кухню.

– Я выполол сорняки и расчистил землю перед прудом, – сказал Трэвис Поппи, накладывая себе изрядную порцию спагетти.

– Может, ты сводишь девочку на рыбалку? – обратился Поппи к Фрэнсин.

– О нет, мамочка не знает, как надо ловить рыбу, – поспешно вмешалась Грэтхен. – Лучше бы ты взял меня на рыбалку, Поппи. Дедушки знают, как удить рыбу.

– Откуда ты так много знаешь о дедушках? – своим привычно ворчливым тоном спросил Поппи.

– Когда мамочка сказала мне, что мы едем сюда, чтобы увидеть моего дедушку, я расспросила всех своих друзей в детском саду об их дедушках, и они мне сказали, что дедушки добрые и… любят обниматься. Они умеют ловить рыбу и запускать змеев. А еще они помогают строить разные штуки. И в карманах у них всегда водятся конфеты.

Поппи фыркнул и покачал головой.

Трэвис засмеялся, и от его раскатистого смеха в глубине души у Фрэнсин всколыхнулись болезненные воспоминания.

– Похоже, вам придется многому научиться, Поппи, – заметил Трэвис.

Поппи снова фыркнул.

– А как твоя мать, Трэвис? – спросила Фрэнсин.

Он поглядел на нее холодными, потемневшими глазами.

– Она умерла да года назад.

– О, прости. Если бы я знала… я бы…

– Прислала цветы?

Фрэнсин вспыхнула, удивленная вспышкой злобы, промелькнувшей у него в глазах. Из-за чего он так злится? Сам же бросил меня. Сначала восторгался моими планами, а потом отказался помочь мне превратить их в реальность.

– А как сестры? – спросила она.

Злость в его глазах, казалось, немного утихла.

– Это просто кошмар: Маргарет только что уехала, чтобы учиться на первом курсе в колледже, а Сюзанна три месяца назад вышла замуж.

– Наверное, ты ими очень гордишься, – сказала Фрэнсин.

– Горжусь. Но они и правда молодцы. – На краткий миг уголки его губ приподнялись в улыбке.

Фрэнсин вспоминала, как безжалостно дразнили их сестрички Трэвиса, вечно преследовали по пятам, причмокивали губами, имитируя поцелуи, и распевали песенку о том, как Трэвис и Фрэнсин сидят на дереве, целуются и обнимаются… А они с Трэвисом придумывали хитроумные уловки, помогавшие им отделаться от этих вечно дразнившихся девчонок.

Фрэнсин сосредоточилась на еде, не желая вспоминать прошлое. Теперь оно приносило больше боли, чем радости.

– Послушай, Трэвис, а у меня есть собака, – сказала Грэтхен. Ее губы были перепачканы красным соусом.

– Это та собака, что привязана у двери?

Грэтхен кивнула.

– Ее зовут Красотка. – Она нагнулась к Трэвису и заговорщицки понизила голос: – Она вообще-то не красавица, но мы так назвав ли ее, чтобы она чувствовала себя лучше.

– О, это вы умно придумали, – ответил Трэвис.

И от улыбки, какой он одарил Грэтхен, сердце Фрэнсин снова болезненно сжалось. Как ей хотелось когда-то, чтобы девчушка сидела вот так рядом со своим отцом за кухонным столом. Но мысли о том, чтобы Трэвис вошел в их жизнь, никогда не приходили ей в голову.

Он просто сосед, напомнила она себе. Только так мне и надо о нем думать. Это просто один из соседей Поппи. И, кроме того, через пару месяцев мы с Грэтхен уедем отсюда.

– Мы нашли Красотку в мусорном баке, – продолжала объяснять Грэтхен Трэвису. – Правда, это грустно? Кто-то выбросил ее.

– Я бы сказал, этому щенку очень повезло, что его нашла ты. – Трэвис нагнулся к девочке и вытер ей рот своей салфеткой.

И снова эмоции переполнили Фрэнсин. Из него получился бы замечательный отец. Он всегда говорил о семье, которую хотел бы иметь. Это была его мечта.

– Грэтхен, если ты уже поела, пойди вымой лицо и руки, – сказала Фрэнсин, желая несколько отдалить отца от дочери.

– Хорошо, – легко согласилась та. Спрыгнув со стула и направившись в ванную, она на мгновение задержалась у двери. – Трэвис, а ты любишь ловить рыбу?

– Конечно, это одно из моих любимых занятий, – ответил он.

Грэтхен улыбнулась.

– Тогда если Поппи возьмет меня на рыбалку, то, может, ты пойдешь с нами?

– Что ж, заманчивое предложение, – согласился Трэвис.

Грэтхен вышла из кухни, и он посмотрел на Фрэнсин.

– Какой милый ребенок. – Он сказал это неохотно, словно предпочел бы, чтобы девочка оказалась каким-нибудь избалованным отродьем. – Она кажется весьма смышленой для своих трех лет.

– Она очень умная, – поспешила ответить Фрэнсин. – Умнее многих детей в ее возрасте.

– Но слишком много говорит, – вмешался Поппи.

Трэвис засмеялся.

– Поппи, вы считали, что и мама ее много говорила.

И вновь Фрэнсин готова была поклясться, что скупая улыбка тронула губы Поппи. Это смутило ее, поскольку снисходительность была вовсе не в характере старика. Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела Поппи улыбающимся.

– Она очень похожа на тебя, – продолжал Трэвис.

Фрэнсин кивнула, с радостью согласившись с этим. Затаив дыхание, она ждала, что он спросит, кто отец Грэтхен. Но, к ее облегчению, Трэвис вновь принялся за еду.

Когда они закончили, Фрэнсин стала убирать со стола.

– Оставь. Я сам позабочусь об этом, – сказал Поппи. – А ты можешь прогуляться с Трэвисом и проверить, есть ли у собачонки свежая вода.

Фрэнсин неохотно последовала за Трэвисом во двор. Грэтхен, усевшись на ступеньку, что-то рисовала на земле. Красотка сидела рядом, склонив голову набок, и наблюдала за движением руки девочки.

Трэвис прислонился к перилам крыльца, устремив взор вдаль, на темнеющие ряды кукурузы.

– Я занимаюсь всеми фермами Поппи. Мы делим доходы, и он настаивает, чтобы я с ним каждый день обедал.

– Ты не должен мне ничего объяснять, – ответила Фрэнсин.

Он повернулся и посмотрел на нее, в глазах его снова промелькнула гневная искорка.

– Ты права. Я тебе ничего не должен. – Он глубоко вздохнул и провел рукой по растрепанным волосам. Взгляд его снова устремился вдаль. На какое-то время повисла напряженная тишина. – Сколько времени ты собираешься пробыть здесь? – наконец спросил он.

Фрэнсин пожала плечами.

– Еще не знаю. Сейчас я на перепутье между двумя предложениями, так что мне нет нужды спешить. – Она не собиралась ему говорить, что у нее уже шесть месяцев не было никаких предложений и она не может позволить себе быстро уехать. – Почему ты спрашиваешь?

– Это хорошо, что ты привезла сюда дочку. Пусть познакомится с Поппи и проведет с ним вместе хоть немного времени. Он ведь не становится моложе, сама понимаешь. Но не слишком задерживайся, Фрэнсин. Не надо больше разбивать ему сердце.

Он не стал дожидаться ее ответа. Спустился с крыльца и направился к стоявшему неподалеку трактору.

Фрэнсин смотрела ему вслед, потрясенная его словами. Не разбивай сердце Поппи? Что за бред! У Поппи нет сердца, так что разбивать ему нечего.

Проходя мимо Грэтхен, Трэвис взъерошил ей волосы и ущипнул за носик. Легкий ветерок донес смех Грэтхен, и Фрэнсин подумала, что завтра прямо с утра ей нужно будет пойти в ресторан. Чем быстрее я соберу нужную сумму денег, тем скорее смотаюсь отсюда. И на этот раз уж точно уеду навсегда и даже не оглянусь назад.