Текст книги "Долгая дорога к счастью"

Автор книги: Карла Кэссиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Карла Кэссиди
Долгая дорога к счастью

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Тэлбота Маккарти никак нельзя было назвать счастливым путешественником.

Управляя «сессной», готовый ко всему, он изредка бросал взгляд на свою спутницу. Ее рыжеватые волосы блестели в лучах заходящего солнца, которые, казалось, танцевали в стеклах кабины легкого одномоторного самолета.

Они не виделись почти год, но время не погасило сияющую голубизну ее глаз и не смягчило надменность слегка выдававшегося вперед подбородка.

Элизабет Маккарти.

Бывшая жена его брата.

Перед поездкой она сменила свое сшитое на заказ и подчеркивавшее женственность платье на легкомысленную тенниску и джинсы. На плечи она накинула легкую куртку с вязаными манжетами и воротником, которая стойко защищала от вечерней прохлады, характерной для ранней осени.

Джинсы плотно облегали длинные, стройные ноги; бледно-оранжевая тенниска оттеняла персиковый румянец, игравший на щеках женщины, и плотно облегала грудь.

Элизабет выглядела совершенно невозмутимой и самоуверенной, пока они готовились к полету. Тэлбот покосился на ее руки. Она сложила их на коленях и сцепила так сильно, что суставы побелели от напряжения.

– Ты не любишь летать? – спросил он, гадая, что могло стать причиной ее напряженности.

– Не очень, – призналась она. – Если все-таки приходится лететь, то предпочитаю большие коммерческие авиалайнеры. Они понадежнее.

– Не беспокойся. Я превосходный пилот, – успокоил он ее.

– Да, но «Титаник» тоже не был дырявым корытом.

В этот момент с диспетчерской башни им просигналили разрешение к взлету. Тэлбот вырулил на взлетно-посадочную полосу, мотор взревел, и на высокой скорости «сессна» оторвалась от земли.

Тэлбот не пытался заговорить с Элизабет, пока они не набрали достаточной высоты.

– Все, отдыхай... – наконец проронил он. – Это очень успокаивает – лететь отсюда до самого Брэнсона.

Она разжала пальцы и так тяжко вздохнула, что он услышал ее вздох сквозь гудение мотора.

– А ты часто летаешь?..

– Довольно регулярно, – ответил он. – Как спецуполномоченный представитель «Маккарти индастриз», я обязан не опаздывать на деловые встречи и уделять должное внимание переговорам в удаленных филиалах компании. Мне надоело зависеть от расписания авиалиний, и теперь я предпочитаю летать на собственном самолете.

Тэлбот мог бы много чего ей поведать, если бы она не слушала его вполуха; он знал, что ее мысли сейчас заняты бывшим мужем и девятилетним сыном Эндрю.

– Интересно, о чем думал Ричард, когда решил выкинуть очередной номер?

Легкая улыбка заиграла в уголках ее пухлых губ, и Тэлбот весь сжался. Он упорно старался не замечать, что каждый жест Элизабет смягчал очертания ее прелестного лица и делал молодую женщину еще более прекрасной.

– Помнится, нам и прежде не удавалось угадать, что собирается вытворить Ричард.

– Это верно, – согласился Тэлбот. Он сосредоточился на панели управления и нахмурился. Тэлбот не мог себе представить, чем сейчас занимался его младший брат. Ему было известно лишь одно: сегодня в полдень Ричард забрал собственного сына из школы, не согласовав это с Элизабет.

Когда она вернулась с работы, на кухне ее ждала небрежная записка. В ней бывший муж сообщил о своем желании срочно увидеться с ней в Твин-Оксе, небольшом городишке в штате Миссури, расположенном недалеко от Брэнсона, где Ричард и Тэлбот провели детство.

Элизабет ничего не оставалось, как обратиться за помощью к Тэлботу. Но, откровенно говоря, он и сам не знал, что следует предпринять. Единственное, что он мог сделать, – это за кратчайший срок доставить ее в Твин-Окс.

Тэлбот подозревал, что, как обычно, они оказались жертвами его импульсивного брата. Теперь придется расхлебывать результаты его очередной бессмысленной выходки.

В отличие от Тэлбота, застывшего впереди за штурвалом, Элизабет ерзала на заднем сиденье, и ветер то и дело доносил до него аромат ее духов. Это был едва уловимый и оттого еще более возбуждающий запах. Впрочем, ее одежда всегда источала восхитительный аромат. Так было и в самый первый вечер их знакомства, когда Элизабет и Ричард явились к Тэлботу, чтобы сообщить ему об их помолвке и предстоящей свадьбе. Элизабет к этому времени уже ждала ребенка.

В тот памятный вечер Ричард выглядел так, будто его приговорили к смертной казни. Голубые глаза Элизабет прямо-таки излучали целеустремленность, и Тэлбот почувствовал зависть к младшему брату, который повстречал такую прекрасную, сильную женщину.

Тэлбота тогда испугал этот мгновенный укол ревности. И все эти годы, с тех пор как Ричард и Элизабет поженились, он сознательно держал дистанцию между собой и женой младшего брата. И, сказать по правде, часто бывал подчеркнуто холоден и бесцеремонен с ней.

Тэлбот надеялся, что со временем перестанет чувствовать ее притягательность. Но нежный, всепроникающий запах ее духов по-прежнему волновал его; каждый раз он остро чувствовал ее присутствие, и слабенький огонек тлел, а иногда и разгорался где-то глубоко внутри.

«Это жена Ричарда», – беспрестанно твердил он себе. И даже год назад, когда Элизабет развелась с его братом, Тэлбот по-прежнему воспринимал ее как женщину Ричарда.

– Мне следовало бы злиться на Ричарда за это, – неожиданно произнесла она, прервав его мысли, – но это слишком трудно – долго сердиться на него.

В этот момент Тэлбот спиной почувствовал улыбку, заигравшую на ее губах.

– Да, я знаю, что ты имеешь в виду... – Несмотря на ветреность его младшего брата, было в Ричарде что-то такое, что внушало окружающим мысль: на него не стоит сердиться. Он был для всех расшалившимся мальчишкой, заслуживающим хорошей трепки, но успевающим вовремя улизнуть от наказания.

Мимолетная улыбка Тэлбота увяла. Нахмурившись, он опять задумался.

– Всю прошлую неделю он был сам не свой.

– Что ты имеешь в виду?

Тэлбот почувствовал на себе ее пристальный взгляд, но не обернулся. За годы общения с Элизабет он вынес для себя одно: смотреть на нее опасно. Это часто заканчивалось тем, что его начинали одолевать нескромные мысли.

– Я не знаю... Он был необычно спокоен и, о чем бы ни начинался разговор, обязательно вспоминал своего сына... прежние времена...

– Может быть, он слегка повзрослел, в свои двадцать семь. Он все еще работает на тебя в «Маккарти индастриз», не так ли?

Тэлбот кивнул.

– Он неплохой менеджер по кадрам. И с людьми, в общем, ладит.

Тэлбот бы не удивился, узнав, что Ричард сожалеет о разрыве с Элизабет. И уж тем более не удивился бы, если бы ему сообщили, что вояж младшего брата в Твин-Окс – это всего лишь изобретательная попытка примирения.

Вполне вероятно, Ричард не ожидал, что Элизабет обратится за помощью к его старшему брату. Однако она, по-видимому, рассчитывала на то, что Тэлбот может быть посвящен в замыслы своего младшего брата.

Впрочем, Тэлбота сейчас волновала лишь одна мысль: если Ричард и вправду стремится к примирению, не выскажет ли Элизабет готовность снова выйти за него замуж? Определенно, маленький Эндрю будет им обоим благодарен, если это все-таки случится. И хотя ребенок уже, по всей видимости, приспособился к разводу родителей, не вынашивал ли он в своем маленьком сердечке сокровенную мечту: снова жить вместе с папой и мамой?

Безусловно, Тэлбот хотел лишь одного: чтобы его брат был счастлив. Ведь когда-то давно он пообещал своему отцу, что всегда будет заботиться о Ричарде.

Внезапно пронзительный сигнал тревоги заполнил кабину самолета.

– Что это?.. – задыхаясь от волнения, вскрикнула Элизабет.

Тэлбот в ужасе уставился на прибор, показывавший наличие бензина, – баки были почти пусты. Но это невозможно: ведь он основательно заправился перед вылетом...

– Я не знаю... Похоже, мы где-то потеряли горючее...

– Но мы всего лишь в миле от Брэнсона!.. – возразила Элизабет, и в ее голосе прозвучала истерическая нотка.

– Погляди вниз, нет ли там свободной площадки, где бы я мог приземлиться...

– Ты что, смеешься?..

В эту секунду мотор самолета поперхнулся, кашлянул, а затем замолк.

Единственным звуком теперь было шипение ветра, который швырял самолетик из стороны в сторону.

– Мне не до смеха... – тихо пробормотал Тэлбот.

– Что случилось?..

– Мотор заглох. – Тэлбот прилагал неимоверные усилия, чтобы не потерять управление маленьким аэропланом. Он включил микрофон на полную громкость, но, сообразив, что уже бессмысленно терять лишние секунды на призыв о помощи, вцепился обеими руками в штурвал. Но, несмотря на все его усилия, «сессна» стремительно теряла высоту.

– Что значит «мотор заглох»?.. – повысила голос Элизабет.

– Это значит, что я больше не могу управлять самолетом.

– Это же смешно! – вскричала она. – Ты способен управлять всем чем угодно.

В любое другое время последние слова могли бы гарантировать продолжение беседы, но сейчас Тэлбот вынужден был сосредоточить все свое внимание, чтобы удержать самолет в воздухе и не сорваться в штопор. Он не имел права проигрывать это сражение.

– Мы садимся, – коротко сообщил он.

– Этого я тебе никогда не прощу, Тэлбот Маккарти! – воскликнула она, прежде чем самолет врезался в деревья.

Элизабет всегда верила в то, что за мгновение до смерти вся жизнь прокручивается перед глазами.

Она ошибалась. Когда «сессна» стала падать, в ее голове пронеслись всего лишь две мысли: глубокая печаль по сыну и смущение оттого, что этим утром она надела самое старое и некрасивое свое белье.

Когда они срезали днищем макушки молодых деревьев, воздух содрогнулся от оглушительного грохота. Металл скрипел и лязгал, стекла кабины разбивались вдребезги и рассыпались сотнями осколков.

Элизабет вцепилась в подлокотники кресла, пока кабину бросало из стороны в сторону Ей почудилось, будто она катается на американских горках и вот-вот рухнет вниз с неимоверной высоты.

Внезапно кабина резко накренилась, и самолет стремительно потащило в сторону. Элизабет ударилась обо что-то головой и погрузилась в темноту. Ее последней мыслью было, что смерть подстерегла ее в совершенно неожиданный момент.

– Элизабет?..

Мужской голос ворвался в умиротворяющую пустоту, которая обволакивала ее со всех сторон.

– Элизабет? – Она узнала этот голос. Неужели Тэлбот Маккарти сумел пробраться с земли на небеса?

Следующая мысль обеспокоила ее еще сильнее. А что, собственно говоря, она делает на небесах? Что, если ей предстоит делить в загробной жизни этот кусочек космоса с Тэлботом?

Элизабет медленно открыла глаза. Нет, не небеса, скорее, ад. Темноту пронизал странный мерцающий свет. Искореженный металл... едкий дым... сломанные ветки деревьев, торчащие со всех сторон из разбитых окон кабины.

Самолет. Острая боль обожгла ее правый висок. Они разбились. Элизабет резко повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на Тэлбота. Он с тревогой глядел на нее.

– Слава богу, – облегченно вздохнул он. – Еще минуту назад я считал, что нам крышка. Ты в порядке?

Она сморщилась и рукой нащупала место на макушке, где вскочила шишка величиной с гусиное яйцо.

– Минуту назад я еще думала, что и впрямь умерла. А как ты?..

– Да вроде нормально. Хвост самолета горит. Нам нужно выбираться отсюда, и поскорее. – Он отстегнул ремни. – Лучше вылезти через твой люк. Мой заклинило.

Элизабет отстегнула ремни, приподнялась над креслом, тихонько встала на ноги, почувствовав сильную режущую боль в затылке. Она изо всех сил рванула крышку люка, вернее, то, что от него осталось. Из металлического каркаса посыпалось стеклянное крошево. Потом Элизабет повернулась к Тэлботу, который по-прежнему сидел в кресле пилота.

– Ты идешь? – спросила она, встревоженная тем, что заметила язычки пламени, лизавшие хвост самолета.

– Кажется, зажало левую ногу, – выдавил он, стиснув зубы и тщетно пытаясь высвободить ступню из ловушки.

Элизабет безмолвно следила за тем, как он старается освободиться. Пламя потихоньку подступало к кабине. Она чувствовала нарастающий жар и видела капельки пота на лбу Тэлбота и его щеках. Упершись руками в панель управления, он изо всех сил рванул на себя застрявшую ногу и наконец освободился.

– Скорей! – прорычал он и подтолкнул ее к раскрытому люку.

Она заколебалась и, раскрыв от удивления глаза, смотрела на то, что осталось от самолета. Крылья отлетели и валялись в стороне, а остов «сессны» завис метрах в двух над землей.

– Мы застряли между деревьями, – изумленно пробормотала она.

– Как высоко над землей? – спросил Тэлбот, и в его голосе прозвучало нетерпение.

– Не могу сказать точно. Два, два с половиной метра...

Но прежде чем она успела договорить, Тэлбот вытолкнул ее из самолета.

Она рухнула вниз, больно ударившись коленками о корни и уткнувшись лицом во влажный мох. Не успев поднять голову, она услышала, как рядом приземлился Тэлбот.

Секунду спустя он подхватил ее за локти и поставил на ноги.

– Нам нужно убираться подальше от самолета, – выпалил он. – Я не уверен, что он взорвется... но, если все-таки рванет, у нас уже не будет шанса.

Он сделал шаг, но тут же застонал и остановился.

– Ты ранен?

– Моя нога – я, кажется, ее подвернул или что-то вроде того... – Он попытался сделать еще один шаг, но громко выругался, почувствовав сильную боль. – Нам нужно отойти на безопасное расстояние. Если у тебя и вправду все в порядке, помоги мне...

Элизабет наклонилась, чтобы ему было на что опереться. Тэлбот оперся ей на плечи... Шаг за шагом они отходили от горевшего самолета, углубляясь в лес, окружавший их со всех сторон.

Деревья росли густо, но кроны их были искромсаны крыльями самолета. Удаляясь от тлеющих обломков «сессны», Элизабет не переставала удивляться тому, что они вообще уцелели. На каждом шагу им попадались сломанные стволы, то и дело приходилось продираться сквозь месиво переломанных ветвей.

– Здесь мы в безопасности, – сказал наконец Тэлбот, когда они отошли примерно на тридцать метров от места падения. Он тяжело опустился на землю, и Элизабет уселась рядом с ним.

Оба смотрели в сторону догорающей «сессны». Пламя нерешительно лизало остов фюзеляжа, словно еще не было готово окончательно сожрать самолет.

– Через сколько времени он взорвется? – нарушила тишину Элизабет.

– Я не знаю. Я даже не уверен, что это случится. Там нет ни капли горючего, поэтому взрыва может и не быть. Помолись, чтобы он все-таки взорвался.

Она удивленно взглянула на него.

– Почему?

Тэлбот повернулся к ней и внимательно посмотрел. На его напряженном лице плясали отблески оранжевого пламени.

– Взрыв – наш единственный шанс привлечь чье-нибудь внимание, и тогда помощь подоспеет вовремя. А иначе кто знает, как скоро кто-то догадается отправиться на поиски, чтобы вызволить нас отсюда.

Они молча созерцали, как пламя постепенно охватило самолет со всех сторон. Взрыва так и не произошло. Минута тянулась за минутой, и постепенно шок, который испытала Элизабет, начал проходить.

Эндрю. Имя сына стало первой мыслью, окончательно вернувшей ее к действительности. Она вздрогнула, подумав вдруг о том, как близко ее сын был к тому, чтобы лишиться матери.

Ночь выдалась тихая, тишина нарушалась только треском пламени, затухавшего где-то вдалеке. По мере того как огонь ослабевал, к ним все плотнее подступала темнота. Верхушки деревьев заслоняли небо, и в кромешном мраке лунный свет не проникал сквозь раскидистые кроны.

Впервые с момента катастрофы она почувствовала настоящую тревогу.

– Где мы? – спросила Элизабет.

– Я думаю, где-то между Канзас-Сити и Брэнсоном.

– Ну, это несколько неопределенно, – сказала она. Вместе со страхом пришла злость. – Помнится, ты говорил, что превосходно умеешь управлять самолетом.

– Да, это так. Ведь ты же не погибла, правда? – Тэлбот смотрел на догорающие обломки фюзеляжа. – Сожалею, но не могу тебе точно указать, где мы находимся.

– Как я понимаю, сегодня до Твин-Окса мы не доберемся. – Она отчаянно пыталась подавить в себе гнев. Стараясь успокоить себя, Элизабет подумала о том, что злость – это все-таки лучше, нежели чувство страха, которое она испытала в кабине, когда могла сгореть заживо... – Не могу в это поверить. Не могу поверить, что мы летели на самолете и вдруг разбились...

– У меня не было такого намерения... – сухо изрек он.

На ее щеках заалел румянец, и она тяжело вздохнула.

– Разумеется, ты ни в чем не виноват. Извини, – с трудом выдавила она. – Я просто расстроена.

– Мне сейчас тоже не до веселья. – Он глубоко вздохнул и дернул порвавшийся рукав пиджака. – Это был мой любимый костюм, и теперь он разодран в клочья.

Элизабет недоверчиво уставилась на него, затем заметила, как поджались уголки его губ.

– Тэлбот Маккарти пошутил?

– Что тебя так удивляет? Я и вправду не лишен чувства юмора.

– Вот почему ты всегда меня дурачишь, – огрызнулась она. – Все те годы, что я была замужем за Ричардом, ты ни разу мне не улыбнулся. – На самом деле, Элизабет всегда находила его излишне жестким, холодным и слегка мрачным, что, впрочем, не лишало Тэлбота некоторого очарования. Все эти черты, странным образом сочетавшиеся в его характере, заставляли ее чувствовать себя неловко. – Ну и что нам теперь делать?

– Если бы я не потерял телефон, то позвонил бы и попросил кого-нибудь приехать за нами. Скорее всего, он выскользнул из кармана в момент аварии или когда я выбирался из самолета. Теперь самое лучшее, что можно сделать, – это остаться здесь, дождаться, пока догорит самолет, и надеяться на то, что помощь уже выслали...

«А что нам делать, если никто не придет на помощь?» – захотелось вдруг спросить Элизабет. Но она заранее боялась услышать его ответ. Элизабет прислонилась к стволу дерева и не удивилась, когда он последовал ее примеру.

Когда он оперся о дерево и закрыл глаза, она стала исподтишка разглядывать его. Все те годы, что они были знакомы, ей не доводилось видеть его в таком замешательстве. Его густые темные волосы были взъерошены, а пятна копоти украшали скулы. Пиджак был испачкан и разорван в нескольких местах, а некогда чистые брюки измялись и были вымазаны чем-то черным.

Она нахмурилась, вспоминая, как элегантно он выглядел, когда впервые появился на пороге ее дома вчера вечером. Рослый Тэлбот был настоящим атлетом. Широкоплечий, со стройными бедрами, он держался с особой мужской грацией, которая неизменно привлекала к нему женское внимание.

Однако его вряд ли можно было считать красивым в традиционном смысле этого слова. Черты лица казались чересчур резкими, карие глаза ничего не говорили о его внутреннем мире, тонкий рот очень редко растягивался в улыбке, а ястребиный нос придавал лицу выражение дерзкой самонадеянности.

Дыхание Элизабет участилось, когда ее взгляд переместился ниже. Его брюки были порваны в нескольких местах, и сквозь прорехи выступали мощные колени с исцарапанной кожей и глубокими ссадинами, в которых застыли капельки крови.

– Тэлбот, твоим коленкам и впрямь изрядно досталось, – констатировала она. – Они кровоточат.

Он открыл глаза и уставился вниз, на свои ноги.

– Да нет, со мной все в порядке.

– Если бы у тебя и вправду было все в порядке, они не кровоточили бы так сильно.

Тэлбот вскинул брови и поглядел на Элизабет.

– Если ты собираешься содрать с себя тенниску, разорвать ее на бинты и перевязать мои раны, давай действуй.

– Моя тенниска для тебя слишком хороша, – издевательским тоном ответила Элизабет. – Но я, так и быть, пожертвую ею, – продолжала она, – если ты способен наломать ветвей и соорудить навес, под которым можно было бы укрыться и дождаться помощи.

Он расхохотался, непривычный звук его голоса словно обволакивал ее и пронизывал насквозь, отчего ей становилось не по себе.

С того дня, как она познакомилась с Тэлботом, Элизабет постоянно ощущала его неуловимую притягательность, с которой изо всех сил пыталась бороться. Прошло уже девять лет с тех пор, как она вышла замуж за его брата. Элизабет все это время сознательно старалась проводить как можно меньше времени рядом с Тэлботом. И вот теперь они остались совсем одни посреди кромешной тьмы, неизвестно где... Впрочем, она была твердо намерена ничем не выдавать свое волнение.

– Мне жаль, но в таком состоянии я вряд ли смогу сколотить для тебя хоть что-то пригодное для ночлега.

Несмотря на то, что Элизабет предстояло провести ночь под открытым небом, она была весьма благодарна ему за мягкую доброжелательность в голосе, которая, помимо прочего, напомнила ей о том, что, вполне вероятно, все эти годы она была втайне влюблена в Тэлбота Маккарти.

Где-то вдалеке сверкнул огонек. Элизабет оттолкнулась от широкого ствола.

– Ты видел? – спросила она. Волнение и облегчение одновременно всколыхнули ее. – Может быть, это прожектор поискового вертолета?..

Как только эти слова слетели с ее губ, где-то сверху над ними раздался тяжелый раскатистый грохот. Но это был не рев двигателя, а первый признак надвигающейся грозы.

– Не думаю, что это вертолет спасателей, – заявил Тэлбот. – Вероятнее всего, мы попали в грозу.

Как только первые дождевые капли упали на ее запрокинутое вверх лицо, Элизабет свирепо уставилась на своего спутника.

– Господи, как я тебя ненавижу, Тэлбот Маккарти, – многозначительно заявила она.

– Поверь, Элизабет, к тому времени, когда все закончится, полагаю, это будет взаимным.