Текст книги "Из жизни пчёл"

Автор книги: Карл Фриш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Рис. 67. Поляризатор, с устройством, позволяющим поворачивать его в любую сторону и устанавливать под любым углом к горизонту.

Рис. 68. Фотоснимки голубого неба, сделанные через звездообразный поляризатор (высота над горизонтом 45°) с поворотами по 20° с севера до 50° на юго-восток. Снимки сделаны под Мюнхеном 11 сентября 1964 года в период с 15 ч 03 мин до 15 ч 11 мин. (Фото М. Реннера.)

Рис. 69. Поперечный срез через один из омматидиев пчелы. У восьми зрительных клеток (1 – 8) видны только внутренние части со зрительными палочками. Каждые две соседние палочки слиты одна с другой, их тонкие трубочки (воспринимаемые как штрихи) имеют одно направление. Снимок сделан под электронным микроскопом при 29000-кратном увеличении. (По Голдсмиту.)

В этой почти неисчерпаемой области интереснейших взаимосвязей большое значение имеет следующее обстоятельство. В пчелином глазу известны три типа цветочувствительных клеток, настроенные на различные длины волн (см. стр. 81). Девятая зрительная клетка – это рецептор ультрафиолета. Для распознавания плоскости колебаний поляризованного света пчела использует только ультрафиолетовые лучи: она обращается к самому надежному источнику, имеющемуся в ее распоряжении. Ведь под влиянием местных погодных условий поляризация претерпевает нерегулярные отклонения, наибольшие в красной и желтой частях спектра (10 – 20%) и наименьшие – в ультрафиолетовой области (всего лишь 1 – 2%)*.

* Sekera, неопубликованные данные.

Таким образом, в пчелином глазу выработался изумительно совершенный аппарат для анализа поляризованного света. О его значении для ориентировки пчел речь пойдет впереди (стр. 121).

10. СПОСОБЫ ОРИЕНТИРОВКИ

Мы стоим перед большим пчеловодным павильоном. В нем размещены рядом двадцать пчелиных семей, причем все ульи выглядят совершенно одинаково. Тысячи рабочих пчел вылетают за взятком; с быстротой стрелы, жужжа, уносятся они прочь. Возвратившись, они уверенно и без малейшего колебания подлетают к родному улью и исчезают в его летке. Поймаем пчелу, которая как раз стремится попасть домой, пометим ее цветной точкой и, заключив в маленькую коробочку, унесем на расстояние двух километров от улья, где выпустим на волю. Оставшийся возле ульев наблюдатель сообщает нам, что помеченная пчела возвратилась домой через несколько минут после того, как мы вернули ей свободу.

Пытались объяснить это действием какой-то неведомой силы, которая даже на дальнем расстоянии уверенно направляет пчелу к родному улью. Однако молодая пчела, выполняющая работу кормилицы и никогда еще не покидавшая улья, не найдет своего жилища, даже если мы отнесем ее всего лишь на 50 метров от него и выпустим на свободу. Сначала ей нужно ознакомиться с местностью, а это происходит, когда она, достигнув 10-дневного возраста, делает свой первый вылет (см. стр. 56). Полет длится около шести минут и совершается исключительно ради ознакомления с положением улья и окружающей его местностью. Пчелы очень проворны. Им требуется всего две минуты, чтобы пролететь один километр. И они очень внимательны во время ориентировочного полета. Если пчел берут после одного-единственного полета и выпускают где-нибудь в той же местности, то многие из них возвращаются домой даже с расстояния нескольких сот метров.

За первым ориентировочным облетом следуют другие, все более дальние, и таким образом пчелы вскоре осваивают всю зону своего лета, которая может простираться на несколько километров во всех направлениях. Но даже старые пчелы-сборщицы, отнесенные в более далекие места за пределы этой зоны, не находят обратной дороги. Значит, пчела должна научиться распознавать положение своего улья, подобно тому как мы, выходя из гостиницы в чужом городе, стараемся хорошенько оглядеться, чтобы найти дорогу обратно.

Есть еще одно обстоятельство, которое хорошо согласуется с нашим собственным опытом: пчелы тоже могут сбиваться с дороги! Насколько часты такие случаи, когда еще плохо ориентирующиеся пчелы вообще не находят своего улья и гибнут на воле, – этого мы не знаем. Но хорошо известно, что в большом павильоне, все ульи которого похожи один на другой, они нередко залетают не в свой, а в чужой улей. Убедиться в этом очень просто. Откроем улей и пометим белыми точками сотню-другую находящихся там пчел. Спустя несколько дней мы увидим, что пчелы с белой меткой вылетают иногда и из соседних ульев и даже из ульев, расположенных совсем в другом конце павильона, и влетают в них обратно.

Пчеловодам это явление знакомо. Оно весьма нежелательно, так как пчелы-сторожа не всегда беспрепятственно пропускают в улей чужаков, которых они распознают по запаху. Нередко встреча у летка кончается дракой с применением жала, а это приводит к гибели части пчел или по меньшей мере к потере времени. Каждый пчеловод предпочел бы, чтобы оно было затрачено на сбор меда. Но особенно досадно, если возвратившаяся из брачного полета матка спутает свой улей с чужим. Для нее это верная смерть, а вся ее семья будет обречена на гибель, если только пчелам не удастся быстро вывести другую матку.

Вот почему многие пчеловоды издавна окрашивают передние стенки ульев в различные цвета, чтобы помочь пчелам не путать свое жилище с соседними ульями. Но это может не достичь цели, если человек выберет краски, подходящие для его собственных глаз, но плохо различаемые пчелами. Когда пчеловод помещал рядом желтый, зеленый и оранжевый ульи или красный ставил рядом с черным, то он, конечно, не мог добиться успеха, так как пчелам эти цвета представляются похожими или даже одинаковыми.

ЗНАЧЕНИЕ ЦВЕТА И ЗАПАХА КАК ПУТЕВЫХ УКАЗАТЕЛЕЙ ДЛЯ ПЧЕЛ, ВОЗВРАЩАЮЩИХСЯ ДОМОЙ

В какой мере при правильном выборе окраски пчелы используют этот опознавательный знак своего улья для ориентировки, можно установить с помощью несложных опытов.

Для этой цели подходит большой павильон, ульи которого совершенно одинаковы по внешнему виду. В какой-нибудь части этого павильона поставим рядом несколько пустых ульев. На переднюю стенку одного из них повесим большой синий щит из жести и такую же жестяную пластинку синего цвета положим на прилетную дощечку (рис. 70, а, улей 4). Соседний улей справа (5) снабдим таким же образом желтой передней стенкой, а соседний слева (3) оставим без изменения, то есть таким же белым, как и все остальные ульи в павильоне. Теперь поселим в синий улей семью пчел и выждем несколько дней. Синий, желтый и белый цвета пчелиные глаза различают хорошо. Если вылетающие пчелы действительно используют синий цвет для опознания своего жилища, то можно ожидать, что, переменив местами жестяные щиты, мы заставим пчел залетать не в тот улей.

Рис. 70. Опыт, доказывающий, что пчелы используют для ориентировки окраску своего улья. а. Обычное расположение ульев, к которому привыкли пчелы. Улей 4 обитаем и закрыт синим щитом, улей 5 пуст и закрыт желтым щитом, ульи 2 и 3 не закрыты щитами (имеют белую окраску) и тоже пустые. Жестяные щиты с обратной стороны выкрашены: синий – в желтый цвет, а желтый – в синий цвет. б. Изменение окраски. Повернув щит на улье 4, его окраску превращают в желтую; щит с улья 5, тоже перевернув его и превратив в синий, перевешивают на улей 3. Все возвращающиеся домой пчелы летят в незаселенный улей 3, который стал теперь синим.

При этом, однако, необходима следующая предосторожность. На синий жестяной щит обитаемого улья и особенно на маленькую жестяную пластинку на прилетной дощечке в эти дни садилось множество пчел, покидавших улей и возвращавшихся в него. Жестяные листы приобрели запах пчел, который отчетливо может обнаружить и человек. Если бы мы перевесили синие листы на соседний улей и пчелы после этого полетели бы в пустой синий улей, то было бы не ясно, руководствуются ли они синей окраской улья или запахом. Поэтому обратную сторону синих листов окрасили в желтый цвет, а обратную сторону желтых – в синий. Теперь для того, чтобы изменить окраску улья, не надо менять листы местами – достаточно повернуть их другой стороной.

Так как подлетающие пчелы обращают внимание и на соседние ульи, мы сделаем так, чтобы положение синего цвета по отношению к соседним цветам не изменилось: на обитаемом улье 4 повернем жестяные листы другой стороной и превратим его из синего в желтый, а с правого соседнего улья листы снимем и, перевернув их, перевесим на левый соседний улей, который благодаря этому станет синим. Таким образом, сохранится последовательность цветов, к которой привыкли пчелы: слева от синего улья будет стоять белый, а справа – желтый.

Результат оказывается поразительным: весь поток возвращающихся домой пчел, которые за короткое время, потребовавшееся для перемены жестяных листов, скопились перед павильоном, не колеблясь ни секунды, направляется в пустой улей. Пчел, несомненно, вводит в заблуждение его синяя окраска. Это длится несколько минут (рис. 70, б). Все улетающие пчелы выходят из желтого улья, а возвратившиеся летят в пустой синий улей. Из этого опыта ясно решающее значение окраски ульев для ориентировки пчел на пасеке.

То, что показал этот опыт, подтверждается и повседневной практикой. Если ульи на пасеке окрашены в цвета, хорошо различимые для пчелиных глаз, пчелы ошибаются гораздо реже. Достаточно снова пометить несколько сот пчел из одного улья цветными точками, чтобы убедиться, что в течение многих дней и даже недель они возвращаются только в свой улей.

Легче найти свой улей и матке при возвращении из брачного или из ориентировочных полетов. На большой образцовой пасеке верхнебаварского монастыря св. Оттилии с 1920 года добросовестно ведется книга регистрации всех маток. В 1920 и 1921 годах ульи еще не были окрашены в разные цвета. За эти два года потерялось 16 молодых маток из 21. В последующие 5 лет после того, как все ульи были выкрашены с учетом особенностей цветового зрения пчел, из 42 молодых маток пропали всего лишь три.

Пчеловод должен учитывать, что пчелы хорошо различают синий, желтый, черный и белый цвета, поэтому ими и следует ограничиваться при окраске ульев. При этом нужно позаботиться о том, чтобы в одном ряду между двумя одноцветными ульями стояло по крайней мере два улья, окрашенных в другие цвета. Окраска ульев слева и справа от улья уже встречавшегося ранее цвета не должна повторять предыдущую цветовую комбинацию, так как цвета соседних ульев и их расположение по отношению к родному улью тоже служат ориентирами для пчел (рис. 71). Недостаточно окрашивать только прилетные дощечки, нужно красить всю переднюю стенку улья. Если учесть значение ультрафиолетовых лучей для цветового зрения пчел, то число хорошо различимых ими окрасок можно расширить с 4 до 6. Свинцовые белила отражают невидимые для нас ультрафиолетовые лучи и кажутся пчелам белыми, тогда как цинковые белила поглощают ультрафиолет точно так же, как белые цветы (стр. 86), поэтому они представляются пчелам голубовато-зелеными. Кобальт синий 660 также отражает ультрафиолет и поэтому его можно считать «пчелиным фиолетовым», тогда как голубая 821 RTLA и для пчел остается чисто синей. Для окраски улья в желтый цвет можно рекомендовать чистую желтую 51 PN. Если используется красная краска, то она должна быть чистой красной, без желтоватого или синеватого оттенка. Красную краску можно использовать для окраски ульев вместо черной, но не наряду с черной, потому что для пчел черный и красный цвета выглядят одинаково. Тот, кто придерживается этих правил, облегчает пчелам возвращение в их жилища настолько, насколько это позволяют наши познания.

Рис. 71. Пример целесообразного расположения цветных ульев, облегчающего пчелам отыскание их жилища. Вместо черного цвета можно использовать ярко-красный, который пчелам кажется черным.

Цвет – не единственное средство ориентировки для пчел. Если ульи не окрашены, пчелы ориентируются по расстоянию от их жилища до ближайшего угла павильона или по другим зрительным приметам. Но прежде всего они руководствуются запахом собственного улья. Большое значение имеет также запах, распространяющийся от пахучего органа рабочей пчелы [о его значении для передачи информации о месте богатого источника взятка будет сказано позже (стр. 139)]. Пчелы удивительным образом пользуются этим органом у своего улья, если возникает особая необходимость отметить жилище, например в первые теплые дни ранней весны, когда представление о положении родного улья за период долгого зимнего покоя уже успело утратиться, или после поселения роя в новом жилище. В таком случае пчелы сидят в летке и на прилетной дощечке, повернув головы в сторону летка и подняв вверх брюшко. Они выпячивают пахучую железу и, вибрируя крыльями, направляют распространяющийся от нее запах навстречу прилетающим товаркам (рис. 72). «Пчелы виляют хвостиками» – говорят немецкие пчеловоды. Издаваемый при этом запах одинаков у различных семей, поэтому он как бы говорит «здесь есть пчелы», а не «здесь твоя семья».

Безусловно, в естественных условиях, когда пчелы селились в дуплах деревьев, пчелиный запах был пчелам нужнее, чем на наших пасеках, где их жилища противоестественно сосредоточены в одном месте, как квартиры в домах большого города. Таким образом, независимо от зрительных ориентиров пчелы могут убедиться хотя и по более слабому, но зато знакомому запаху своего улья, что находятся у ворот родного дома. Этот запах улья в зависимости от видов приносимого в него нектара, пыльцы и многих других, пока еще мало изученных компонентов, имеет свой особый характер, так же как для людей с тонким обонянием – запах каждого человеческого жилища.

Рис. 72. Пчелы, «виляющие хвостиками». Сидящие поблизости от летка пчелы отмечают это место с помощью запаха, выделяемого их пахучими железами. Вибрацией своих крыльев они создают воздушный поток, который гонит запах навстречу возвращающимся домой подругам. (Фото Э. Шумахера.)

НЕБЕСНЫЙ КОМПАС

Викинги не имели понятия о компасе. В дальних странствиях через океан они ориентировались по солнцу, луне и звездам.

При ориентировке можно пользоваться небесными светилами двояким образом, смотря по тому, идет ли речь о коротком или продолжительном путешествии.

Предположим, что мы приехали погостить в уединенный сельский домик в незнакомой нам местности и хотим отыскать другой дом, который находится на расстоянии четверти часа ходьбы от нашего, но не виден из-за пересеченного, неровного ландшафта. Нам указывают направление. Чтобы не потерять его во время своего небольшого путешествия, мы должны сохранять одно и то же положение относительно солнца – тогда мы будем двигаться по прямой. Этот способ часто применяют животные. Впервые его наблюдали у некоторых муравьев. Если муравей отправляется из своего гнезда в разведку, он движется под определенным углом к солнцу и, следовательно, по прямой линии. Возвращаясь обратно, он идет так, чтобы солнце оказывалось как бы в зеркальном отображении. То, что муравьи действительно ориентируются на местности по положению небесных светил, можно доказать с помощью простого, но убедительного опыта. Если возвращающегося домой муравья отгородить от солнца ширмой и одновременно с другой стороны поставить зеркало, отражающее солнце, то он тотчас же начнет двигаться в противоположном направлении (рис. 73).

При более длинных путешествиях пользоваться таким способом ориентировки нельзя, так как солнце, луна и звезды меняют свое положение над горизонтом. Если бы викинги не знали, что солнце утром видно на востоке, в полдень – на юге, а вечером – на западе, то в открытом море они плавали бы по кругу. Поистине удивительно, что и пчелы могут пользоваться солнцем как надежным компасом, причем они обращают внимание на его положение на небосводе и вместе с тем учитывают время дня. Хотя у них нет часов, они обладают чувством времени, к эффективности которого мы еще вернемся (стр. 167).

Рис. 73. Опыт с зеркалом доказывает, что муравьи ориентируются по солнцу. Пунктирная линия – путь муравья, когда он видит отражение солнца в зеркале. Гн – гнездо. (По Санчи.)

Следующий опыт убедительно показывает, что пчелы действительно ориентируются по солнцу. Установим кормушку в пункте, удаленном на 200 метров к западу от наблюдательного улья и будем там с утра до вечера кормить сахарным сиропом две-три дюжины помеченных краской пчел. Подставке, на которой стоит кормушка, придается слабый запах (например, лавандового масла). Спустя несколько дней ранним утром перенесем улей в местность с совсем другим ландшафтом, удаленную на много километров от первой. Установим в четырех пунктах, находящихся от улья в 200 метрах к западу, востоку, северу и югу, четыре одинаковые кормушки с сиропом, имеющие запах лаванды. Около каждой из них должен быть наблюдатель, который немедленно ловит каждую опустившуюся на кормушку пчелу.

В новой местности глаз не находит никаких примет, которые он смог бы использовать для привычного определения стран света (сравните рис. 74 а и 74 б). Улей тоже не может служить отправным пунктом для этого, так как он ориентирован теперь совсем по-другому: леток, обращенный ранее на восток, повернут теперь на юг. И несмотря на это, довольно скоро некоторые из наших меченых пчел появляются на кормушке, расположенной к западу от улья, а затем постепенно сюда слетается и большинство из них; только немногие попадают на другие кормушки, расставленные в направлении трех других стран света. Итак, пчелы даже в новой для них местности оказались в состоянии ориентироваться по солнцу, когда они в поисках уже знакомой «закусочной» полетели в привычном направлении. Но при последних полетах пчел за взятком накануне вечером солнце находилось на западе, а во время завершающего опыта оно было на востоке. Значит, пчелы принимают в расчет время суток.

Для того чтобы такой опыт удался, нет необходимости целый день приучать пчел к месту кормления. В прекрасный солнечный день мы поставили на землю наблюдательный улей и только в полдень открыли леток. С 3 до 4 часов дня на кормушке, расположенной в 180 метрах к северо-западу от улья, были помечены 42 пчелы, которые посещали кормушку до 8 часов вечера (рис. 15, а). Когда на следующее утро эта семья пчел пробудилась для новых полетов, она оказалась в 23 километрах от места своей прежней стоянки, в районе с совсем другим ландшафтом, на берегу озера Баггерзее. И все же пчелы, помеченные нами и получавшие накануне корм в послеполуденные часы, теперь уже до полудня появились на кормушках, из них 15 – на западной и только по две – на северной и южной; на восточную кормушку не прилетело ни одной пчелы (рис. 75, б). Большинство пчел появилось рано утром, между 7 и 8 часами.

Рис. 74 а. Местность, в которой сначала находился наблюдательный улей в опыте с его перестановкой. Вид на восток от кормового столика (Л), расположенного к западу от улья. Улей стоит за деревьями и домами, большая липа в середине фотоснимка находится на полпути между ульем и кормушкой

Рис. 74 б. Местность, в которую был перенесен улей в ходе опыта. Вид со стороны западного кормового столика (К) по направлению к улью после его перемещения. Он стоит посередине широкого луга, позади двух людей, которые на фотографии видны справа и выделяются на фоне темного леса.

Рис. 75. Другой опыт с перемещением улья. а. Наблюдательный улей (НУ) перед перемещением; К – кормушка, расположенная в 180 метрах от улья. б. Наблюдательный улей после перемещения. Четыре кормовых столика расставлены во всех четырех направлениях.

Итак, пчелам не нужно было предварительно узнавать, что при полете к западной кормушке они должны держаться такого направления, чтобы утром солнце было позади, а вечером – впереди. Они так хорошо «знают» положение солнца над горизонтом в каждый час дня, что могут утром, когда оно находится совсем в другом месте, лететь к кормушке по тому же направлению, которое они определили по небесному компасу накануне вечером.

Является ли «знание» врожденным? Обусловлена ли ориентация по положению солнца древним, миллионы лет передающимся по наследству свойством пчелиного рода? И нет, и да.

Можно спросить об этом самих пчел. Если держать молодых пчел в подвале, где они не будут видеть солнца а потом вынести их на волю, немедленно подвергнуть описанной выше дрессировке и на следующий день перенести в другую местность, то из этого ничего не выйдет, так как пчелы не смогут найти направление, к которому их накануне приучали. Они приобретут эту способность лишь после того, как на протяжении многих дней во время полетов на воле ознакомятся с суточным движением солнца.

Это устроено очень мудро. Ведь движение солнца меняется в зависимости от времени года; оно неодинаково и на различных географических широтах. Крылатые существа могут относительно быстро расселяться по земному шару. Поэтому застывшая, наследственно закрепленная схема, пригодная только для одного места на Земле, оказалась бы для них невыгодной. Стоило бы перевезти производительниц меда из одной части земного шара в другую, как неизбежно возникла бы страшная путаница. Пчеловод тоже должен быть доволен тем, что каждой пчеле приходится в ранний период жизни знакомиться с суточным движением солнца в условиях данной местности. Поразительно, что маленькие астрономы при этом обнаруживают исключительную одаренность и выдерживают следующий трудный экзамен. Пчелиную семью содержат до полудня в подвале и в течение многих дней пчелам дают возможность летать на воле только во вторую половину дня. Молодые пчелы могут наблюдать только послеполуденное движение солнца. Затем в незнакомой для них местности их, также после полудня, дрессируют летать в одном направлении, а на следующее утро еще раз переносят в местность с незнакомым ландшафтом. Пчелы летят в том направлении, в котором их дрессировали. Они оказались в состоянии только по послеполуденному перемещению солнца восстановить весь его дневной путь над горизонтом.

Так как в других жизненных ситуациях пчелы отнюдь не проявляют такой находчивости, можно думать, что предрасположение к восприятию этого жизненно важного курса обучения заложено в них самой природой – и в этом смысле наследственная передача от предшествующих поколений играет важную роль.

Луна и сверкающие созвездия ночного неба, служившие ориентирами викингам, ничего не говорят пчелам: ночью они остаются в улье. Но под голубым дневным небосводом пчелы превосходят штурмана-человека, так как глаза их способны определять плоскость поляризации света. То, что представляется нам однородной голубизной неба, для них испещрено местными опознавательными знаками, зависящими от поляризации (см. рис. 66). Таким образом, летящие пчелы определяют положение солнца не одним-единственным участком сложного глаза, направленным прямо на него, но одновременно тысячами омматидиев, воспринимающих поляризационный «узор» дневного неба, который связан с положением солнца. Они оптически ориентируются по обширному участку неба, одновременно регистрируя с помощью множества приборов малейшее отклонение от нужного направления полета. При этом в мозгу пчелы вряд ли откладываются разобщенные восприятия отдельных омматидиев. Подобно тому как в нашем сознании восприятия, исходящие от сетчатки обоих глаз, сливаются в цельное стереоскопическое изображение, так, вероятно, и отдельные картины, воспринятые глазами пчелы, перерабатываются в ее мозгу в единое общее впечатление, о котором мы, конечно, не можем ничего сказать.

Если солнце скрыто за горой или уже зашло за горизонт, пчелы могут так же хорошо ориентироваться по поляризованному свету голубого неба, как и по солнцу. Когда небо покрыто облаками, им достаточно небольшого голубого просвета, чтобы определить направление по своему «компасу». Только при сплошной облачности они лишены возможности воспользоваться явлением поляризации, так как свет, прошедший через облака, не поляризован. Но и в этом случае они превосходят нас, так как при увеличивающейся облачности пчелы видят солнце гораздо дольше, чем мы. В этом им может позавидовать любой капитан. Только тяжелые дождевые тучи препятствуют ориентировке пчел по небу, но в такую погоду пчелы, как правило, остаются дома.

ОТНОСИТЕЛЬНАЯ РОЛЬ НЕБЕСНЫХ И ЗЕМНЫХ ОРИЕНТИРОВ

Так как пчелы ориентируются не только по солнцу и зависящей от него поляризации небесного света, но и по земным указателям, то хотелось бы знать, какое из этих двух средств ориентировки имеет для них большее значение. Это можно выяснить, создав противоречие между земными и небесными ориентирами, что нетрудно сделать там, где есть подходящий ландшафт.

Пчелиную семью помещают, например, на опушке леса, рядом с большим лугом, и группу меченых пчел приучают летать от улья вдоль леса в южном направлении к кормушке с сиропом (рис. 76, а). На следующее утро семью перевозят в незнакомую ей отдаленную местность и ставят на очень похожей на прежнюю опушке леса, граница которого на этот раз идет с запада на восток (рис. 76, б и 77). Куда полетят теперь пчелы – в открытое поле, на юг, согласно указаниям небесного компаса, или же на запад вдоль опушки леса, пользуясь ею как направляющей линией, которая во время их полетов к кормушке накануне была у них все время с правой стороны? В опыте большинство пчел полетели вдоль опушки. На рис. 76, б представлено расположение столиков с кормушками и указано число меченых пчел, пойманных на различных кормушках.

Таким же результатом закончился второй опыт, в котором линия полета пчел от улья к кормушке проходила параллельно опушке леса на расстоянии 60 метров от нее. Но в третьем опыте лес находился в 210 метрах от улья; с этого расстояния деревья были видны под углом 3 – 4 градуса (рис. 78), и роль леса как ориентира оказалась незначительной. Он не выдержал конкуренции с небесным компасом, и после перестановки улья пчелы летели в открытое поле, на юг.

Рис. 76. а. Группа пронумерованных пчел была приучена летать от наблюдательного улья (НУ) к кормушке (К) вдоль лесной опушки, которая тянулась с севера на юг. б. Когда на следующий день улей был перенесен в другое место, большинство пчел продолжало летать вдоль опушки, хотя на этот раз она тянулась с востока на запад. В этом случае они явно не пользовались небесным компасом, предпочтя ему земной ориентир. K1, К2, и К3-кормушки; цифры около них указывают, сколько пронумерованных пчел появилось возле каждой из них.

Рис. 77. Вид со стороны наблюдательного улья (НУ) по направлению к удаленному на 180 метров кормовому столику (К) после перестановки улья на опушку леса, которая тянется с запада на восток.

Рис. 78. Вид от наблюдательного улья (НУ) на опушку леса, находящегося на расстоянии 210 метров. На этом расстоянии лес как ориентир утратил свое значение и пчелы отдают предпочтение небесному компасу.

Таким образом, можно создать условия, в которых различные наземные ориентиры окажутся в конфликте с положением солнца; и в зависимости от того, какие из этих примет одержат победу, нетрудно определить их значение для пчел. Близкий лес, улица или берег реки имеют первостепенное значение, тогда как отдельно стоящее дерево не может спорить с небесным ориентиром.

Разнообразные варианты подобных опытов позволили бы гораздо точнее определить значение для пчел наземных ориентиров. Трудность их проведения связана с тем, что они требуют больших затрат времени, так как нельзя искусственно создать нужную декорацию, а приходится отыскивать подходящие природные ландшафты.

ОРИЕНТИРОВКА ПО МАГНИТНОМУ ПОЛЮ ЗЕМЛИ

Восприятие поляризованного света, обнаруженное у пчел, до сих пор не было известно ни у каких других живых существ. Но в последнее время было сделано открытие, что пчелы могут использовать еще одно недоступное для наших чувств явление – земной магнетизм.

Под этим подразумевается та сила, которая заставляет подвижную магнитную палочку (например, стрелку компаса) указывать направление на северный магнитный полюс. Географический Северный полюс несколько не совпадает с магнитным, и связанное с этим отклонение магнитной стрелки называется магнитным склонением. Кроме того, стрелка, свободно подвешенная в своем центре тяжести, имеет определенный угол наклона к центру Земли (магнитное наклонение). Магнитное поле обладает определенной интенсивностью. Эти величины позволяют точно охарактеризовать действие магнитного поля в любом участке земного шара в данное время.

В виде земного магнетизма природа дает вспомогательный ориентир, которым мы можем воспользоваться лишь косвенно, при помощи компаса. Пчелы же в состоянии сами определять направление стран света. Они пользуются этой способностью в своем темном жилище, где не видят ни солнца, ни голубого неба. Это показывает поведение роя в начале постройки сотов.

Как правило, во всяком случае в наши дни, это происходит не совсем естественным образом. В то время как пчелиный рой еще висит на ветке (см. рис. 32) и разведчицы находятся в пути, отыскивая подходящее убежище (стр. 163), пчеловод сгребает рой и сажает его в улей. Теперь пчелам не остается ничего иного, как строить соты в подвешенных в улье деревянных рамках (см. рис. 5).

В прежние времена пчелы вселялись в естественные жилища – в расщелину скалы или в дупло дерева (это случается и теперь, когда рой улетает с пасеки нерадивого пчеловода). Здесь пчелы-строительницы тотчас принимаются за работу и в первый же день создают несколько вертикально висящих параллельных друг другу сотов. Их вертикальное положение понятно, так как каждая пчела имеет хорошо развитые органы равновесия (стр. 22 – 23) и воспринимает направление вниз. Но каким образом многие сотни пчел, работая одновременно в разных местах, «договариваются» об ориентировке их общего творения по странам света? Не находят ли они какой-то исходный пункт для этого во внутренней форме дупла?

Рис. 79. Картонный цилиндр как жилище пчел. Леток находится в центре дна. Для расположения сотов нет никаких ориентиров. (По М. Г. Эмке.)

Чтобы исключить такую возможность, пчелиный рой был посажен в картонный цилиндр. Леток находился в центре дна (рис. 79). Пчелы никаким образом не могли воспользоваться небесным ориентиром. И все же рой начал отстраивать точно сориентированные соты (рис. 80, а). К удивлению наблюдателей, рой придал сотам в предоставленном ему помещении такую же ориентацию, какая была в материнской семье. Для этого не потребовалось никаких дополнительных указаний. Следовательно, пчелы могут воспринимать направление стран света.

Затем рой пересадили в другой картонный цилиндр. Направление магнитного поля в месте расположения цилиндра было искусственно смещено на 40°. Пчелы начали строить свои новые соты также под углом 40° к направлению прежних сотов. Этим они ясно показали свою способность ориентироваться по магнитному полю. В десятикратно усиленном радиальном магнитном поле они, в соответствии с такой прямо-таки сумасшедшей ситуацией, начали строить цилиндрические соты (рис. 80, б).