Текст книги "Капитан Кайман"

Автор книги: Карл Фридрих Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Наконец он остановился перед длинным дощатым сараем, над дверью которого мелом было нацарапано: «Taverne of fine brandy». Слева и справа от надписи, на потрескавшихся досках, тот же мел являл взору две большие бутылки. Он вошел. Длинное помещение было заполнено гостями, глядя на них сразу можно было сказать, что они не относятся к тем кругам общества, по отношению к которым можно применить эпитет gentlemanlike [38]38
  Здесь: по-джентльменски (англ.).


[Закрыть]. Неописуемая смесь табачного дыма и винного перегара буквально отбрасывала входящего назад, а шум, царивший здесь, казалось, исходил не из людских глоток, а издавался какими-то неведомыми животными.

Человек с красным пятном на лице был нисколько не обескуражен всеми этими неудобствами. Он подошел к стойке и спросил застывшего в царственной позе хозяина:

– Длинный Том здесь, мастер?

Тот, к кому он обратился, смерил его недоверчивым взглядом и недружелюбно ответил:

– Зачем?

– Мне надо с ним поговорить.

– А кто это такой, Длинный Том, а?

– Ба! Не играйте в прятки. Я знаю его не хуже вас, и он сам просил меня прийти.

– Кто вы?

– Идите к черту, это не ваше дело! Я же не требую у вас метрику, на которой стояло бы ваше имя!

– Ха-ха, раз так, то вам придется очень долго спрашивать, прежде чем вы получите ответ, который вам понравится. Скорее, вы поимеете тут хороший удар по физиономии, а то и два!

– Это тоже можно при случае обсудить. Однако я хочу сказать, что вы окажетесь чертовски много должны Длинному Тому, если не дадите мне с ним побеседовать.

– Так? Ну, хорошо, давайте представим, что я с ним знаком; понимаете вы, сэр? Если ему действительно нужно, чтобы вы пришли, то он уж по крайней мере сказал бы вам одно слово, одно такое маленькое словечко, без которого к нему никто и никогда не приходит.

– Он это сделал. Слушайте!

Он нагнулся к хозяину и зашептал ему на ухо. Тот согласно кивнул.

– Верно! Теперь я могу вам доверять. Пока что Тома тут нет; сейчас как раз такое время, когда сюда наведывается полиция, чтобы поискать кое-кого среди моих гостей. Как только они уйдут, я дам знак, и через пять минут он окажется здесь. Присядьте ненадолго!

– Не здесь, мастер. Том сказал мне, что у вас тут есть одно небольшое помещение, где можно посидеть не боясь лишних глаз.

– Да, есть такое, но оно не для первого встречного.

– Не для первого встречного? Тогда для кого?

– Если я это скажу, вам будет очень плохо.

– Скорей всего, не так плохо, как вы думаете!

Он положил на стойку золотую монету и пододвинул ее к хозяину, глаза которого вспыхнули жадным блеском.

– Хорошо! С вами все обстоит не так безнадежно, как я сперва подумал. Вы же понимаете, когда делаешь кому-нибудь приятное, отводя от него ищеек, то само собой разумеется, что твое хорошее отношение не должно остаться без вознаграждения. Хотите выпить?

– Стакан вина.

– Вина? Вы что, с ума сошли? Здесь не употребляют столь благородные напитки. Согласно местным нравам и обычаям вы получите бутылку бренди… Вот так, и при ней стакан. А сейчас садитесь вон за тот стол, за широкой печью. Как раз около нее есть дверь, ее почти ниоткуда не видно. Я ее отопру; тогда будьте внимательны и при первом удобном случае быстро прошмыгните внутрь.

– Понял.

– В той комнате сейчас пусто. Но потом начнут приходить гости, и я вам советую им не досаждать. Это очень шустрые ребята, чуть что – сразу хватаются за ножи!

Все произошло именно так, как он говорил, и скоро чужак сидел в потаенной комнате. В ней было всего два стола и около дюжины стульев, которые на данный момент пустовали. Но, как и сказал хозяин, вскоре в помещение начали проникать посетители, один за другим, и ловкость, с которой они это делали, показывала, что они частые гости в этом скрытом от посторонних глаз месте. Кинув на сидящего незнакомца короткий изучающий взгляд, в дальнейшем вошедшие не обращали на него ни малейшего внимания и, не спеша перебрасываясь негромкими фразами, вели себя так, будто в комнате вообще не было никого из чужих. Все они, казалось, принадлежали к сословию моряков; по крайней мере во время разговора было продемонстрировано отличное знание всего того, что относится к профессии морехода, а также памятных событий прошлых лет, происшедших на море. Подверглись обсуждению также корабли, стоящие в гавани и на рейде.

– Слыхали? – спросил один. – «Оррибль» встал на якорь.

– Это тот «Оррибль», что раньше был пиратским кораблем?

– Да, сейчас командиром на нем лейтенант Дженнер. Великолепный корабль; трудно найти другое судно с таким корпусом и рангоутом [39]39
  Рангоут – совокупность возвышенных и выступающих частей оборудования верхней палубы корабля (мачты, стеньги, реи, гафель, выстрелы, грузовые стрелы).


[Закрыть]. Капитан Кайман это доказал.

– Жаль парня, пришлось ему попробовать веревки! Или нет, а?

– Да, жаль, очень жаль; из него и из его ребят мог выйти толк.

– Дело даже не в нем; говорят, у него был шкипер, – вот кто там действительно командовал.

– Слыхал об этом. Но вроде как шкипер этот был вовсе не мужик, а баба – чистая сатана. Между прочим, вполне можно поверить, ибо черт испытывает особенное удовольствие, прикинувшись бабенкой.

– Так оно и есть, – сказал третий, – это была женщина, и звали ее мисс Адмиральша. Я это знаю точно. Рассказывают, что она была дочерью одного старого морского волка, который всегда брал ее с собой в плавания. Она стала походить на мужчину, очень хорошо освоилась на море и в результате наблюдения и долгих упражнений научилась управлять кораблем лучше, чем иные капитаны. Каждый моряк знает, что подобные бабы были раньше и, возможно, существуют сегодня. А если кто хочет узнать больше, то пусть спрашивает Длинного Тома, ему про это известно все. Сдается мне, что негодяй плавал с капитаном Кайманом и знает «Оррибль» лучше, чем хочет в этом признаваться.

– Похоже на то, ему можно верить. И если это в самом деле так, то я бы не стал его за это упрекать – такой собачьей жизни, как на торговом корабле, на капере, конечно, нет. Дальше мне говорить не хочется, но кому надо, тот поймет.

– Хоп-ля-ля, давай выкладывай! А если боишься, то скажу я: если бы капитан Кайман был жив и владел «Орриблем», я бы тут же пошел к нему на борт. Вы меня слышали и, думаю, считаете, что я прав.

В этот момент дверь открылась, и, нагнувшись, в комнату вошел человек, которого все приветствовали как старого знакомого.

– Длинный Том! Заходи, старина, причаливай вот к этому стулу. Мы тут как раз про тебя говорили.

– Да, о тебе и об «Оррибле», – подтвердил другой.

– Оставьте «Оррибль» в покое, корабельные крысы, пусть себе плавает, сказал вошедший, садясь на стул, и незаметно мигнул человеку с красным пятном.

– Какое вам дело до этой посудины?

– Нам никакого, а вот о тебе этого не скажешь. Мы считаем, что ты его лучше знаешь, чем мы; или тебе не приходилось гулять по его палубе?

– Я не скажу ни да ни нет; но вполне возможно, что так оно и было. Существует целая дюжина кораблей, которые видели Длинного Тома, и кто из вас может иметь что-нибудь против, если «Оррибль» относится к их числу?

– Никто. Но скажи, это правда, что шкипером на «Оррибле» была баба?

– Как я слыхал, да.

– Хм, тогда, что бы там ни было, а на этом корабле, должно быть, завелись паршивые порядки!

– Это почему?

– Ну, не хотел бы я быть на корабле, когда им командует бабенка. Я считаю, что именно она, и никто другой, виновата в том, что «Оррибль» был взят.

– Вы считаете?.. – раздался вдруг сдавленный голос человека с красным пятном.

– Да, я так считаю. У вас есть возражения?

– Это не ваше дело; просто я хотел узнать, действительно ли вы так считаете.

– Не мое дело, да? Неизвестно кто вмешивается в мой разговор, и это не мое дело? Покрепче держите язык за зубами, иначе я вам так заеду по физиономии, что она окажется у вас в брюхе!

– Неплохо бы поглядеть, как это у вас выйдет.

– Как?.. Что? Получай что хотел!

Он шагнул к своему непрошеному собеседнику – довольно щуплому мужчине, который был почти на голову ниже его, – и широко размахнулся, явно не для того, чтобы погладить. Однако тот, уклонившись от удара, мгновенно схватил его поперек туловища, приподнял и бросил на пол, так что нападавший едва смог подняться. Тотчас же с места вскочил еще один, сидевший ближе всех к месту драки, с намерением отомстить за позорное поражение своего товарища. Его постигла та же судьба: с кошачьей быстротой противник ускользнул от его ударов, поймал на замахе и со страшным грохотом опрокинул на пол. Их примеру уже готов был последовать третий, но тут Длинный Том вскочил с места и встал посередине.

– Стоп! – сказал он, хватая его за руку. – Не делай глупостей, приятель! С ним ты ничего не сможешь сделать, и десять других также ничего не смогут.

– Ну, это мы еще посмотрим!

– Попробуй, если тебе так сильно этого хочется, однако сдается мне, что мы имеем дело с офицером с «Оррибля».

– С «Оррибля»?

Двое других, которые как раз поднялись с пола и сейчас с угрожающим видом собирались возобновить нападение, удивленно застыли на месте.

– С прежнего или с нынешнего?

– Ну конечно, с прежнего; или ты думаешь, что какой-нибудь слабоумный офицер флота Соединенных Штатов рискнул прийти к нам сюда погулять?

– Это правда?

Человек с красным пятном утвердительно кивнул и произнес:

– Да, парни. Длинный Том знает меня давно, с тех самых пор, когда мы стояли на одной палубе и вместе обделывали кое-какие делишки.

– Ну, тогда другое дело. Раз так, можете тут у нас чувствовать себя спокойно, мы больше не будем распускать кулаки.

– Ага, – прозвучал презрительный ответ, – боялся я ваших кулаков. Однако я вижу, вы не простые мореходы, и готов поэтому не только забыть имевшее место недоразумение, но даже малость посидеть с вами.

– Забыть недоразумение? Я думаю, что виновником стычки были не мы, а вы. То, о чем мы говорим, вас, поскольку вы чужой, не касается.

– Хм, возможно, что вы и правы, однако я привык проверять своих людей, прежде чем оказать им доверие.

– Своих людей? – переспросил один.

– Проверять? – произнес другой.

– Оказать доверие? – как эхо отозвался третий.

– Да, это так! Разве я здесь не слышал, что вы хотели бы плавать на «Оррибле»?

– Ну, это всего лишь болтовня. Вы же, наверное, помните, что была сделана оговорка: если бы капитан Кайман был жив и командовал бы этим кораблем.

– А вы точно знаете, что он мертв?

– Утонуть мне на месте! Вы хотите сказать, что он жив?

– Да. Можете мне поверить.

– Гром и молния! И где же он прячется, а?

– Ну, это дело не ваше, а мое.

– Уж во всяком случае, не на «Оррибле».

– Тут вы, пожалуй, правы. Ну а если он снова сумеет его заполучить?

– Как? Ну, сэр, это было бы чертовски здорово с его стороны!

– И с вашей.

– С нашей? Но каким образом?

– Дело в том, что вы можете принять участие в этом деле, если, конечно, хотите, – последовал тихий и осторожный ответ.

– Что вы хотите этим сказать, мастер?

– Я хочу сказать, что парням, которых Длинный Том называет своими друзьями, можно кое-что доверить, не так ли?

– Тысяча чертей, тут вы правы и попали как раз в точку! Само собой разумеется, мы всегда рады оказаться там, где пахнет золотом и где его можно честно заработать. Том может нас вам рекомендовать!

– Уже сделано, – сказал тот, о ком шла речь. – Считайте, что этот господин знает вас не хуже меня; я его пригласил специально, чтобы он на вас посмотрел и побеседовал с вами. Кстати, хотите новость?

– Ну?

– Я буду боцманом на «Оррибле».

– Боцманом? Кончай травить!

– Еще чего! Вы тоже можете найти себе на нем хорошенькое местечко, если, конечно, не будете зевать.

– Мы-то не прочь! Но корабль принадлежит полосатым воротничкам.

– Сейчас да, но скоро это наверняка будет не так.

– Почему?

Том нагнулся над столом и прошептал:

– Потому что мы его у них отберем.

– Тысяча чертей, вот это было бы дело – такое, какого никогда до сих пор не бывало! О нас бы заговорили во всех Штатах, а может, и подальше.

– Вы что, этого боитесь?

– Боимся? Ба! Чем может повредить болтовня? У кого под ногами «Оррибль», тому перед всем светом нечего стыдиться!

– Да, и тогда вы сможете вести такую же жизнь, как Великий Могол [40]40
  Великий Могол – так назывался правитель Северной Индии из династии Великих Моголов, основанной выходцами из Средней Азии (1526–1858).


[Закрыть], или как там зовут того парня, у которого столько долларов, что когда ему вздумалось по глупости высыпать их в море, то оно вышло из берегов. И вы будете их иметь, все зависит только от вас!

– От нас? Говорите дальше, мастер!

Человек с красным пятном сунул руку в карман куртки и, вынув оттуда туго набитый кошелек, извлек из него несколько банкнот и раздал их всем.

– Хотите иметь такие бумажки? – спросил он.

– Но что мы должны за это сделать?

– Ничего, просто мне захотелось их вам подарить. Но если вы настоящие мужчины, то завтра или послезавтра вы могли бы иметь в пять раз больше!

– Где?

– Хотите прогуляться на рейд?

– Почему бы и нет?

– И нанести визит полосатым воротничкам?

– Почему бы и нет?

– Возможно, придется кому-нибудь проломить башку или пощекотать ножиком.

– Плевать!

– Потом вы останетесь на корабле.

– Само собой! Но кто будет нами командовать?

– Кто же иной, как не капитан Кайман?

– Так он жив?

– Он жив и не обманет ваших ожиданий, если вы сделаете все как надо.

– За нами дело не станет, сэр, можете не сомневаться!

– Хорошо; тогда слушайте, что я вам скажу!

Все замолчали и приготовились слушать.

– Вы купите себе одежду получше, и чтобы в таком виде, как сейчас, вы больше нигде не появлялись!

– Будет сделано.

– По вечерам вы будете, не выходя никуда, сидеть здесь, ждать меня или того, кого я к вам пришлю!

– Вот это дело! Нам и так давно уже осточертело возиться с полицейскими ищейками.

– Как только я дам знать, вы вместе с Томом придете к… к дому мадам де Булетр.

– Тысяча чертей! Мы о ней слышали – это дьявольски богатая и важная леди. Какие дела мы можем с ней иметь?

– Среди ее гостей будут моряки с «Оррибля».

– О!..

– Вы изъявите желание наняться на корабль, и она рекомендует вас господам офицерам.

– Разрази меня гром… нас рекомендует… знатная, богатая леди? Да вы в своем уме, сэр?

– Думаю, все будет именно так!

Собеседники посмотрели на него с сомнением.

– Так вы что, с ней хорошо знакомы?

– Возможно! По крайней мере, вы будете приняты на службу и сразу же отправитесь на борт корабля.

– Как прикажете, сэр!

– Будет устроено так, что и старшие, и младшие офицеры сойдут на берег. Тогда-то к вам и присоединится капитан Кайман со своими людьми и… Ну, остальное не мое дело; я всего лишь его агент. Прочее из того, что вы должны знать, вам расскажет Том.

Все согласно кивнули. План мнимого агента настолько захватил их воображение, что отбил охоту к долгим разговорам. Агент, однако, продолжал:

– Еще вот что: Том теперь боцман, и с этого момента вы должны во всем ему повиноваться; вы меня поняли?

– Yes, сэр!

– Если вы окажетесь верны и не станете болтать, то можете рассчитывать на капитана Каймана. Но знайте, если нам станут известны малейшие признаки предательства, то вы пропали. Меры уже приняты. Так что держитесь!

– Нет проблем! Мы знаем, что нам предстоит, и давно хотели сделать что-нибудь в этом роде. Ну, а когда все так хорошо устроилось, то сами себе мы удовольствие портить не станем.

– Я должен идти, вот вам еще немного – выпейте за здоровье капитана Каймана. До встречи!

– До встречи, сэр!

В то время как все почтительно встали, он небрежно протянул Тому руку и исчез в проеме двери.

– Да… этот парень мог бы самого черта скрутить! – после некоторого молчания заметил один.

– И что самое главное, на вид он довольно хлипок, – добавил другой. – Смотреть не на что, и в то же время будто сатана в нем сидит.

– Присядьте, – сказал Том, – мне надо объяснить вам еще кое-что.

Они еще очень долго сидели и слушали речи своего товарища. Это был бывалый и знающий мореход, и он смог вполне убедить их в том, что как раз теперь, во время войны между северными и южными штатами, управляемое опытным и разумным капитаном каперское судно, которое между делом тайно промышляет пиратством, может приносить большой и надежный доход…

Апартаменты мадам де Булетр были ярко освещены. В этот вечер у нее собралось большое общество. В огромной гостиной танцевали под пианино; столы были уставлены изысканными винами и закусками; господа постарше собрались в соседней комнате, где велись оживленные разговоры и играли «по маленькой» – проигранные и выигранные доллары сотнями переходили из рук в руки. Сама зависть не смогла бы удержаться от признания, что среди всех присутствующих здесь дам первое место, без сомнения, принадлежит хозяйке дома. Своеобразная, полная изящества манера говорить, прирожденная грация, сквозившая во всех ее движениях, надолго приковывали к себе внимание каждого, кто ее видел. Сейчас она сидела в небрежной позе на бархатном диване, держа в руке усыпанный жемчугом раскрытый веер. Ее темные глаза с видимым участием были обращены на статного морского офицера, представленного ей знакомым капитаном.

– Вы обогнули мыс Горн, лейтенант? – спросила она.

– Да, но потом мне пришлось долго крейсировать вдоль берегов.

– Ах, наверное, это ужасно утомительное и неинтересное занятие, не правда ли? И у вас не было времени бросить якорь в нашем порту?

– К сожалению нет; правила службы весьма строги.

– А вы знаете, лейтенант, несмотря ни на что, я испытываю большой интерес к вашей профессии.

– О!.. Впрочем, морская стихия несет в себе нечто привлекательное даже и для женщин. Но то, что обычно имеют в виду, когда говорят о нашей профессии, обозначает род деятельности слишком обыденный и опасный, а науки, связанные с морем, довольно сухи и скучны. Поэтому я не могу себе представить леди, которая всерьез этим интересуется, так что…

– Нет, нет! – перебила она его. – Далеко не все женщины испытывают страх перед опасностями, так же как вовсе не каждый мужчина являет собой Геркулеса. Я, например, родилась на маленьком островке, окруженном со всех сторон водой, и у нас имелись многочисленные родственники на материке, так что мне с детства много раз приходилось пересекать пролив туда и обратно; бывала я и в Бостоне, и в Нью-Йорке, как-то раз даже оказалась на мысе Доброй Надежды, и мне так понравилось море, что я стала интересоваться всем, что с ним связано. В частности, я постаралась получить некоторое понятие о тех морских дисциплинах, которые, как вы только что сказали, столь трудны и скучны для новичков. Если вы не имеете ничего против посещения моего рабочего кабинета, то сами сможете убедиться в том, что мои слова – это отнюдь не пустой звук.

– Мадам, для меня это пока слишком большая честь!

– Вы не правы! У нас здесь не принято прибегать к светским условностям, и я не нарушу приличий, если попрошу вас сейчас взять меня под руку.

Они поднялись и, пройдя довольно большое число комнат, попали наконец в помещение, весьма мало заслуживающее наименования «рабочий кабинет». Это была небольшая и очень уютная комната, отделанная с исключительной роскошью. Тут хозяйка подошла к письменному столу, сделанному из драгоценных пород дерева, и, выдвинув один из ящиков, извлекла оттуда полное собрание надежнейших морских карт. В других ящиках стола находились приборы, употребляемые при навигации.

Дженнер, а это был именно он, не смог скрыть удивления при виде этого неожиданного богатства.

– Должен вам сказать, мадам, что у меня в каюте нет карт и приборов, которые бы превосходили эти, – признался он.

– Вполне возможно, ведь я не собираю бесполезные вещи.

– Но эти приборы и карты полезны только при их употреблении, а оно возможно лишь после глубокого изучения предмета.

– И вы полагаете, что женщинам это недоступно?

– Я не видел ни одной, которая бы убедила меня в обратном.

– Что ж, тогда я прошу вас устроить мне экзамен. – С улыбкой, в которой внимательный наблюдатель без труда заметил бы изрядную долю высокомерия и презрения к собеседнику, она посмотрела на его открытое, честное лицо.

– Экзамен? – переспросил он. – Сомневаюсь, что, сидя здесь, рядом с вами, я смогу сохранить необходимое для этого душевное спокойствие. На борту моего корабля у меня это получилось бы лучше.

– Вы имеете в виду «Оррибль», не так ли? Да, это прекрасный корабль, сэр, пожалуй, самый прекрасный из тех, что я знаю; но представьте, именно из-за него я должна была бы вас ненавидеть.

– Ненавидеть? Почему?

– Я провела на нем самые горестные и страшные часы моей жизни.

– Вы бывали на «Орибле»? – удивленно переспросил он.

– Да. Вам, вероятно, известна история этого знаменитого, а точнее, пресловутого корабля?

– Довольно подробно.

– Тогда вы, конечно, слышали о женщине, которая находилась на его борту, когда корабль был взят на абордаж.

– Конечно.

– Она была с одним из пассажиров купца, когда его застигли в море пираты, и попала в лапы капитана Каймана.

– Да, так рассказывают. – Так вот… этой женщиной была я!

– Вы? Какое странное и удивительное совпадение, мадам! Когда-нибудь вы должны мне рассказать об этом подробнее!

– Могу ли я кое о чем вас попросить, сэр?

– Прошу вас, говорите!

– Я хотела бы побывать на «Оррибле», снова посетить те места, где мне довелось так много потерять. Быть может, мое появление в какой-то степени снимет… печать проклятия, которая, безусловно, еще осталась на этом корабле.

– Буду рад доставить вам это удовольствие, – ответил он, обрадованный возможностью показать ей свои небольшие, но хорошо обустроенные владения.

– И когда?

– Когда вам будет угодно!

– Тогда завтра, сэр, завтра утром!

– Охотно. Весьма охотно, мадам. Сочту за честь, если ваше присутствие освятит скромное жилище моряка!

– И тогда, я надеюсь, у нас появится возможность устроить мне экзамен, – лукаво улыбнулась она. – Но мне бы не хотелось, лейтенант, чтобы мой визит причинил вам излишние хлопоты. Я не адмирал и не коммодор [41]41
  Коммодор – командующий соединением кораблей, не имеющий адмиральского звания (в британском флоте).


[Закрыть]и не имею ни малейшего права рассчитывать на излишние почести.

– Не беспокойтесь, мадам! Даже если у меня и было бы желание, встречая вас, построить на палубе «Оррибля» экипаж в парадной форме, я все равно столкнулся бы с некоторыми трудностями. Как раз завтра утром часть моих матросов увольняется с корабля, и, чтобы снова иметь на борту полный комплект, я должен позаботиться о пополнении.

– Что вы говорите! Быть может, я смогу быть вам полезной в этом?

– Вы очень любезны. С величайшей благодарностью принял бы вашу помощь.

– О нет, нет, это я должна быть вам благодарна! Ваше замечание напомнило мне о нескольких бравых мужчинах, которые в свое время были у меня на службе; сейчас они хотели бы наняться на какой-нибудь хороший корабль. Все это бывалые моряки, и я о них самого лучшего мнения. Если вы не против, я могла бы вам их рекомендовать.

– Ваша рекомендация освобождает меня от необходимости дальнейших поисков. Нельзя ли вас попросить о более близком знакомстве с этими людьми?

– Они живут тут недалеко. Я могла бы за ними послать.

– Я восхищен вашей добротой, мадам. Не сомневаюсь в том, что все ваши протеже будут приняты на мой корабль.

– Благодарю вас! С вашего позволения, я дам нужные распоряжения.

Они возвратились в большую гостиную. Дженнер был очарован любезностью этой женщины, которая оказала ему такой теплый и дружелюбный прием. У этого честного, немного наивного, мало бывавшего в обществе и не имеющего никакого опыта общения с дамами моряка ее поведение не возбудило ни малейших подозрений. Когда ему передали, что люди, о которых шла речь, ждут в прихожей, он вместе с хозяйкой вышел к ним. Тому, а это именно его вместе с приятелями хозяйка приказала позвать из таверны, он задал несколько малозначащих вопросов, раздал всем, как принято в таких случаях, немного денег и приказал явиться на «Оррибль» на следующее утро…

– Ну, лейтенант, – спросил его капитан броненосца, когда они немного спустя возвращались к себе, – как вам понравилась дама?

– Она великолепна! – ответил Дженнер. – Она хочет нанести вшит на «Оррибль».

– О! И когда?

– Завтра утром.

– Что ж, желаю счастья, лейтенант! Полагаю, что прием будет достойным.

– Вежливым, не более.

– Должен ли я при этом присутствовать?

– Вы позволите вас пригласить, капитан?

– Нет, нет, – рассмеялся тот. – Я хочу быть хорошим товарищем и не стану вам мешать… по крайней мере при соблюдении одного маленького условия.

– И оно состоит в том, что…

– По окончании визита вы вместе с дамой ненадолго заедете ко мне на корабль.

– Согласен.

– Договорились?

– Так точно!

Оба офицера сели в ожидающий их катер и вскоре уже были на палубах своих кораблей. На следующее утро жизнь на «Оррибле» текла несколько более напряженно, чем обычно. Команде было сообщено, что корабль хочет посетить дама из высшего общества. Присущие военному судну безупречные чистота и порядок делали излишними какие-либо дополнительные усилия в этом направлении, однако Дженнер подверг свой корабль придирчивому осмотру и приказал еще раз надраить отдельные, недостаточно чистые, по его мнению, переборки и убраться в некоторых каютах; ему хотелось представить свое плавучее жилище в наивыгоднейшем свете.

Едва он закончил эти приготовления, как на борт прибыли вновь набранные матросы. Он изъявил свое формальное согласие принять их на службу, приказал распределить по каютам и тут же забыл об их существовании. Дальнейшая работа с новичками не входила в его обязанности, это было дело младших офицеров и боцманов. Но вот наконец появилась мадам де Булетр, которую он встретил с изысканной вежливостью.

– Великолепный корабль! – заметила она, когда после прогулки по «Орриблю» они с Дженнером разместились за столом, стоящим под натянутым по этому случаю на палубе тентом, где их ждал завтрак, приготовленный корабельным коком, который постарался показать все, на что он способен.

– Должна признаться, сэр, он стал еще лучше, чем был. Такелаж внушает восхищение, и я думаю, что судно сильно выиграло в скорости, с тех пор как попало в военный флот Соединенных Штатов.

– Хотя мне и неизвестно количество узлов [42]42
  Узел – единица скорости на флоте: одна морская миля в час.


[Закрыть], на которые он был способен раньше, я вполне могу присоединиться к вашему мнению, причем вовсе не из желания приписать себе в связи с этим какие-то заслуги. Просто в том, что касается оснащения корабля, командование флота обладает гораздо большими возможностями, чем любое частное лицо.

– Мне кажется, что «Орриблю» нет равных по быстроте хода.

– Тут я тоже готов с вами согласиться, однако есть единственное исключение.

– И это исключение…

– «Своллоу», лейтенант Уолпол.

– «Своллоу»? Очень может быть, что я уже где-то слышала это имя. Что это за корабль?

– Клипер с такелажем шхуны.

– И где он сейчас?

– Развозит депеши, но скоро должен быть тут. Я встретил его несколькими градусами южнее и получил кое-какие свежие указания командования. Он отправился в сторону Японии, но потом вернется и встанет здесь на якорь.

– Хотелось бы посмотреть на этот прекрасный парусник!

– Полагаю, у вас вскоре будет такая возможность. Однако прошу вас, попробуйте это жаркое, хотя, конечно, трудно предположить, что оно вам придется по вкусу. Кок на военном корабле плохо годится для того, чтобы готовить завтраки для дам.

– Но некоторые дамы вполне способны приготовить хороший ужин для целой команды бравых моряков. Могу я вас пригласить, господин лейтенант?

– Я полностью в вашем распоряжении.

– В таком случае я хотела бы сегодня вечером видеть вас у себя, и, если вы не возражаете, я буду ждать также всех офицеров вашего корабля. Вы не против?

– Насколько это позволяет служба – нет.

– Благодарю вас. Это будет ужин entre nous [43]43
  Здесь: в узком кругу, среди своих (фр.).


[Закрыть], и я постараюсь по мере сил завоевать ваше дружеское расположение.

– Это вам уже вполне удалось. Кстати, меня настоятельно просили получить ваше согласие на краткое посещение вон того бронированного фрегата. Его капитан будет весьма признателен вам за эту любезность.

– Я скажу «да», но у меня есть одно условие.

– Какое же?

– Вы меня проводите, господин лейтенант.

– Сердечно рад буду это сделать.

Когда завтрак закончился, он приказал приготовить катер и вместе с мадам де Булетр отправился на броненосец. Простодушный офицер не догадывался о тайной дели, которая послужила причиной этого визита. Равным образом он не подозревал о том, что матросы, принятые им только что на борт по рекомендации этой дамы, посягают на его корабль. А те в свою очередь, не поверили бы, если бы кто-нибудь им сказал, что мадам де Булетр – это как раз тот человек с красным пятном, что вчера вербовал их в таверне.