Текст книги "Рапсодия в стиле mort"

Автор книги: Карина Тихонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Карина Тихонова
Рапсодия в стиле mort

Трудно провести границу между триллером и детективом. Разница, пожалуй, в том, что в детективе время движется назад – к разгадке, а в триллере несется вперед, к катастрофе.

Росс Макдональд

Глава 1

Из болезненной полудремы Арсения вырвало прикосновение руки, потрясшей его за плечо. Он быстро поднял голову. Лицо девушки-официантки плавало перед ним в сигаретном дыму.

– Все в порядке? – спросила она скорее тревожно, чем участливо. Звуки резанули по барабанным перепонкам и вызвали запоздалую головную боль.

– Все отлично, – услышал Арсений далекий чужой голос, смутно похожий на его собственный.

Девушка оглянулась на толстяка за барной стойкой, полирующего бокалы до хрустального блеска. «Что с ним делать?» – спрашивал ее взгляд. Толстяк перекинул через плечо хрустящую открахмаленную салфетку, поднял руку и многозначительно пошелестел тремя пальцами. Девушка повернулась к странному клиенту:

– Принести что-нибудь еще… или вы рассчитаетесь?

Арсений взглянул на стол, где сиротливо стояли чашка недопитого кофе и вонючая переполненная пепельница. Мысль о еде вызвала неприятную желудочную судорогу. Однако ему не отвертеться: либо заказывай, либо уходи.

– Который час? – спросил он, пытаясь сообразить, есть ли у него деньги.

Официантка молча кивнула на стену с часами. Арсений прищурился: половина шестого. Значит, он проспал здесь уже полтора часа?

– Я жду знакомого, – соврал Арсений. – Есть не хочу, лучше принесите мне еще кофе. Только очень крепкого, а не такую бурду.

Официантка отошла к барной стойке, заговорила вполголоса, не оглядываясь. Судя по взглядам толстяка, кофе ему вряд ли принесут.

Арсений осмотрелся. Он этой ночью глаз не сомкнул, поэтому сегодняшний день словно таял в тумане. Он помнил, что сбежал из отеля рано утром, уж очень не хотелось принимать Решения и совершать Действия. До вечера слонялся по городу (где?), а потом усталые ноги привели его туда, где можно спокойно посидеть (и поспать).

Бар, в который его занесло случайно, казался небольшой уютной пещеркой. Матовые багровые шары, висящие низко над столиками, давали так мало света, что большой плазменный экран на стене казался драконом, изрыгающим нестрашные фейерверки. Посетителей немного. Компания курящих подростков за соседним столом тянет пиво, время от времени оглашая полутьму истерическим хохотом. Щупальца плотного сигаретного облака над их головами медленно расползаются во все стороны. В темном углу сладкая парочка запивает поцелуи растворимым кофе. «Не слишком проходное место, – подумал Арсений. – Поэтому меня терпели так долго».

Но всякому терпению приходит конец. Толстяк надвигался на него как цунами – сплошной стеной. Вблизи он оказался еще массивнее и выше, чем за стойкой, – метр девяносто, не меньше. И килограммов сто пятьдесят чистого веса!

Арсений незаметно ощупал карманы. Так он и думал: бумажника нет. Вот интересно, что теперь делать?

Толстяк засучил рукава белой рубашки, наклонился к Арсению и уперся ладонями в стол. Но не успел он открыть рот, как рядом стукнули ножки отодвинутого стула. Толстяк и Арсений обернулись одновременно.

– Не помешаю? – Женщина непринужденно расположилась за столом.

«Снова она!» – тоскливо подумал Арсений. Однако толстяк, оглядев посетительницу, остался доволен – платежеспособного клиента сразу видно! Выпрямился и вежливо спросил:

– Что закажете?

– Коньяк, – не раздумывая, ответила женщина и повернулась к Арсению: – Я предпочитаю «Мартель», а вы?

– Я тоже, – кивнул Арсений.

Интересно, что он будет делать, когда придет время расплачиваться? Займет у дамы? Господи, он даже не знает, как ее зовут!

Спасительница что-то вполголоса обсудила с толстяком, и через минуту стол преобразился. Вместо переполненной мерзкой пепельницы появилась искрящаяся хрустальная раковина, блюдечко с кружочками лимона, нарезка перламутрово-розовой, истекающей соком семги и свежий хлеб в деревянной плетенке. Коньяк подали как полагается – в больших пузатых бокалах, которые так уютно согревать ладонью. Женщина сделала вежливый жест в сторону Арсения и отпила большой глоток без всяких тостов, как и полагается на поминках.

Арсений последовал ее примеру, ожидал худшего – ну откуда в этой забегаловке настоящий «Мартель»? Однако коньяк оказался не «паленым» и произвел на разболтавшийся организм поистине волшебное действие. Мягко скользнул по пищеводу, снимая судорогу, снял головную боль, разогрел холодную вялую кровь. Даже дышать стало гораздо легче. Вот только разговаривать Арсению по-прежнему не хотелось.

– Вам лучше?

Он кивнул, рассматривая капли жидкого янтаря в бокале. Пауза становилась невежливой, но собеседница, по-видимому, не нуждалась в том, чтобы ее развлекали. Они молча допили коньяк, глядя в пространство, а потом женщина сняла со стула сумочку на длинном ремешке.

«Приглашал он меня в ресторан, – запела Пугачева на плазменном экране, – коньяком, правда, за мой счет, угощал…»

Черт, прямо в масть! Арсений заерзал на стуле. Неловко, конечно, пить за чужой счет, зато не придется объясняться с обслуживающим персоналом. «А, ладно! – решил он. – Верну ей деньги в гостинице».

Едва слышно взвизгнула «молния», женщина отодвинула блюдечко с лимоном и тарелку с семгой, положила что-то на стол.

Сначала Арсений машинально отметил, что четырехугольный предмет слишком велик для кошелька даже столь состоятельной особы. А потом подумал, что руки дамы, несмотря на ухоженность, выдают ее возраст. Оказывается, незнакомка значительно старше, чем он думал.

– Узнаете?

Тускло сверкнул темно-синий сапфир в старинной оправе – кольцо, о котором Нина говорила с завистливым вздохом, – худые морщинистые пальцы сняли с предмета невидимую пылинку. В этом движении проявилась нежность, которая никак не вязалась с холодными серыми глазами и безукоризненно вылощенным образом мадам. Арсений понял, что перед ним лежит книга. Он прочитал название и фамилию автора. Ничего не шевельнулось в душе: ни волнения, ни досады, ни радости, ни удивления.

– Первое издание? – спросил он с вежливым интересом. Женщина наклонила голову. – Круто. Даже у меня его нет, все разбазарил.

Незнакомка достала из сумочки ручку и протянула ее через стол. Хм, настоящий «паркер» с золотым пером. Интересная деталь, сейчас мало кто носит с собой дорогие чернильные раритеты.

– Я хотела попросить вас подписать. – Она замялась. – Простите, я понимаю, что вам сейчас не до этого, но кто знает, когда мы снова встретимся?

Арсений взял ручку, раскрыл книгу и написал на титульном листе: «Никогда не сдавайтесь. Ваш Арсений Платонов».

Он взглянул на дату внизу страницы. Тысяча девятьсот восемьдесят девятый год от Рождества Христова, город Москва. Другое время, другой мир, другая жизнь, другой Арсений Платонов. И Нины еще нет, она появится в его жизни только через два года. А Пашка только через четыре – милый смешной спиногрыз. Все дети милые, пока не вырастут.

– Вам нравится эта книга? – привычно спросил Арсений.

Странно, но она покраснела. Неужели у него сохранились поклонницы? Вот анекдот! Он, как корабль, давно сел на мель рядом с райским островом, где много чистой воды и фруктов. Добраться до него ничего не стоит – бирюзовый прибой донесет лодку к белой песчаной полосе за несколько минут. Да вот беда: экипаж давно мертв.

– И остальные ваши книги тоже, – пылко ответила незнакомка. – Но эту я знаю наизусть.

Арсений усмехнулся.

– Скажу вам по секрету, мне было двадцать восемь, когда я ее писал. Сюжет прямолинеен, стиль скачет от главы к главе, герои списаны с западных спецагентов, а героиня – с девушек Джеймса Бонда. Вот так я и творил.

– О нет! – возразила женщина, явно шокированная его признанием. – Это очень индивидуальная работа! В ней много чувства, интуиции, страдания…

– Страдания? – переспросил Арсений. – О да! Опять-таки между нами: в то время я питался исключительно собачьими галетами, украденными у соседского пса. Нужно было посвятить эту книгу ему.

Он расписался, поставил жирную чернильную точку, похожую на кляксу, и протянул книгу через стол.

Женщина покачала головой.

– Это лучшее, что вы написали. О, простите, – внезапно спохватилась она, – я такая бестактная!

Арсений махнул рукой.

– Не извиняйтесь, я уже привык, что все лучшее в прошлом. Вообще-то эта книга сплошное подражание. Не представляю, что вы в ней нашли.

– Себя, – ответила женщина. Худая морщинистая ладонь накрыла обложку. – Здесь все – правда, от первого до последнего слова. Понимание женщины. Сочувствие и уважение к ней. Очень редкое качество для мужчины-Писателя. – Она протянула руку и представилась:

– Полина.

Почему-то Арсений совсем не удивился. Отважная Полина, с которой началась эпопея о прекрасной провинциалке, покорившей Москву, вызвала моду на это имя. Многие Полины, родившиеся в начале девяностых, даже не подозревали о литературных пристрастиях своих мамочек. Но дама, сидевшая напротив, значительно старше героини Арсения.

Арсений привстал и пожал горячую твердую ладонь.

– Забавное совпадение, – улыбнулся он.

– Это не совпадение. Я поменяла имя сразу после того, как прочитала вашу книгу.

Арсений опустился на стул, достал сигарету и закурил, бросая на собеседницу тревожные взгляды исподлобья. Да, никто не скажет, что с этой женщиной «что-то не так». Прекрасно одета, подтянута, ухожена – сразу виден социальный статус. Лицо с правильными, даже чересчур правильными чертами наводит на мысль о первоклассном пластическом хирурге… Ах, черт! Арсений вдруг сообразил, кого напомнило ему лицо дамы, когда он увидел ее в первый раз. Это была ожившая Полина, только Полина изрядно постаревшая, прошедшая огонь, воду и медные трубы, на которые не поскупилось его некогда богатое воображение. И хотя он написал шесть книг о жизни и похождениях удачливой авантюристки, период ее заката остался за кадром. Вот, значит, в кого превратилась его юношеская мечта, его русская Анжелика: в восковой манекен из музея мадам Рыночной Демократии.

– Я не собираюсь вас преследовать, – дама словно читала его мысли. – В сущности, мне не нужно ничего, кроме автографа… и небольшого одолжения. Хотя вы можете рассматривать это как деловое предложение.

Арсений вспомнил о приглашении, благодаря которому они с Ниной оказались в этом городе, вспомнил черный лимузин, встречавший их в аэропорту, оплаченный «люкс» с видом на старинный Кремль, вспомнил множество других мелких деталей, казавшихся непонятными, и все они сложились, наконец, в ясную картинку.

– Это вы пригласили меня сюда?

Дама с улыбкой кивнула.

– Конечно! Я давно слежу за вами, и – простите, если мои слова покажутся вам обидными (тут ее улыбка стала застенчивой), – не могу понять… Чем вы, собственно, занимаетесь?

Не в бровь, а в глаз. Этот вопрос Арсений часто задавал себе десять лет назад, а потом перестал, потому что стало страшно. Он раздавил недокуренную сигарету в сверкающей хрустальной раковине и сухо сказал:

– Я пишу сценарии для сериалов. И вас… то есть вам это прекрасно известно.

Они встретились на съемочной площадке, где ваялась сага про милицейского суперпса Михея, не к столу будь сказано. Исключительная тупость всех собак, игравших Михея, которые даже команду «голос» понимали с третьего раза, перепортила продюсерам кучу пленки, а Арсению – кучу нервов. Он даже начал подозревать, что существует специальный приз для особо глупых псов – главная роль в милицейском телесериале. Арсений уже несколько лет сидел на «успокоительном», а на съемочной площадке, где год идет за три, вообще глотал таблетки пачками. В момент очередного ступора он и заметил стройную особу в длинном черном пальто и беретке, вроде головного убора десантников. Она стояла в сторонке от обычной телевизионной суеты, беготни и ругани, просто наблюдала за ходом съемки. Ему почему-то запомнились красная лаковая сумка, перекинутая через плечо, и такие же ярко-красные перчатки. Арсений даже таблетку забыл проглотить, так приковали его внимание эти кровавые руки. А когда поднял взгляд, то увидел странно знакомое женское лицо. На всякий пожарный помахал ей рукой (вдруг жена продюсера?) и получил ответный взмах. Мог ли он думать, что в десяти шагах стоит его собственный персонаж, волшебным образом материализовавшийся из печатных строчек!

– Вы хотели сказать «вас это не касается», – поправила его Полина. Арсений слабо запротестовал, хотя она, разумеется, была права. – Нет-нет, прошу вас, не надо ничего объяснять! Я и так знаю все, что вы сейчас думаете. – Она облокотилась о столешницу и уложила подбородок на ладонь. Серые глаза буравили Арсения с неприятной проницательностью. – Вы думаете, перед вами свихнувшаяся богатая баба, которая нацелилась на освободившееся место. Ничего такого я не планирую. Лет пять назад – может быть, а сейчас уже нет времени. И я пока не сумасшедшая. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, примите мои соболезнования. Это ужасное несчастье.

Арсений трясущимися руками достал из пачки последнюю сигарету. Чиркнула зажигалка, чужая рука поднесла колеблющийся язычок пламени, выхвативший из памяти зрелище, которое он старался забыть: разбитое лицо, кровь на слипшейся платиновой челке, странная поза, в которой Нина лежала на асфальте, – поза сломанной куклы. Странно, что крови было немного, ведь она упала с такой высоты…

Арсений сломал сигарету, так и не прикурив, скомкал пачку и бросил в пепельницу.

– Пора возвращаться! – Он отодвинул стул и встал. – Простите, не могли бы вы расплатиться? Я верну вам деньги в отеле…

– А разве вас не интересует, что я хочу предложить? – перебила Полина, рассматривая его снизу. В плавающем сигаретном дыму ее лицо казалось неясным и меняло очертания, как и положено призраку.

– Нет, – сказал он искренне. – Меня давно ничего не интересует.

– Поэтому вы не можете больше писать?

Арсений уже снял со спинки стула ветровку, но вопрос его зацепил, так ранит импотента упоминание о половом бессилии.

– А вот это действительно не ваше дело.

– Ошибаетесь. Я предлагаю вам написать заключительную книгу о Полине.

Арсений невольно нагнулся и всмотрелся в серые глаза за границей светового круга. Шизофреничка или просто скучающая богатая стерва, не знающая, как убить время?

– Вы пригласили меня в этот город, чтобы подсказать сюжет? – уточнил он, не веря, что все это происходит с ним и наяву.

– И даже гораздо больше, – кивнул призрак. – Возможность пережить нечто незабываемое. Кроме того, я заплачу хороший гонорар и обеспечу книге отличную рекламу. Успех гарантирован.

Неловкая пауза, когда человек понимает, что его визави сошел с ума, но стесняется об этом сказать.

– Предложите это какому-нибудь начинающему автору, – посоветовал Арсений. – Он будет вам ноги целовать.

– Мне не нужно целование ног, – ответила она, терпеливо улыбаясь. – Мне нужна Полина. Конец истории, понимаете?

Арсений вздохнул и уселся на прежнее место. Даже если баба и сумасшедшая, нужно ответить «нет» со всевозможной вежливостью.

– Зачем вам это? Полину давно уже никто не помнит.

– Значит, вспомнят.

Несокрушимая убежденность собеседницы Арсению немного польстила. В него уже давно мало кто верил так сильно. Если честно, вообще никто не верил.

Восемь лет назад он попал туда, куда рано или поздно находит дорогу любой автор: в Страну Писательского Затыка. Это произошло сразу после выхода его последней книги. Книгу критики раздолбали, но дело было конечно же не в этом. Просто сломался какой-то важный винтик внутри, и слова перестали складываться в предложения, а предложения – в связный рассказ. Он просиживал перед компьютером по восемь часов в день, выдавливая страницы, как остатки зубной пасты из тюбика. Затем читал свою писанину, морщился от отвращения и подвергал немедленной компьютерной смерти. Нина поддерживала и успокаивала его больше года. Потом начала намекать, что Арсению пора найти работу, а еще через пару месяцев привела к продюсерам милицейского суперпса. Сначала он честно пытался отрабатывать гонорар – например, предложил сделать Михея собакой-поводырем и придумать истории людей, которым пес служит. Люди будут разные, и истории разные; смешные, грустные, трогательные, а главное – правдивые! Конечно, правды в них будет столько, сколько сможет переварить современное развлекательное ТВ, но все же это лучше тупого копирования!

Продюсеры выслушали, произнесли несколько воздушных любезностей и идею отвергли. Народу это не нужно. Народ привык, что пес служит в милиции, и не надо народ разочаровывать. Тем более, что есть пример старших братьев из Австрии. Если они не изобрели собаку-поводыря, значит, и мы не будем. Мы братья младшие, а по народной традиции младшенькие всегда дураки. В общем, сочиняйте сказки, ориентируясь на классику.

Первое время Арсений еще барахтался, писал сценарные разработки, в которых жили люди, похожие на реальных. Дальше в сражение вступали бойкие молодые люди, которые хлопали Арсения по плечу, называли «братом» и «чудаком». Их работа заключалась в том, чтобы превратить живых персонажей в витринные манекены с табличкой «распродажа» на гипсовой шее. Типажи раздавались такие: преуспевающая дама, пожилой банкир, победительница конкурса красоты, стриптизер, настырная журналистка, жена олигарха, восходящая эстрадная звездочка, беспринципный бизнесмен… эт сетера, эт сетера… Если смешать ингредиенты, получается что-то вроде магазинной колбасы: запах и цвет есть, вкуса нет. Зато – ароматизаторы, наполнители и заменители, «идентичные натуральным».

Были у Арсения и другие клиенты, живущие в приторно-сиропной среде любовных сериалов. Арсений быстро привык к почетному караулу телеуродцев. Во-первых, за это прилично платили, во-вторых, ничего больше он делать не мог. Перестал не только писать, но и читать: смотрел на витрины книжных магазинов, где обложки бестселлеров менялись с калейдоскопической скоростью, и поражался – как это у людей получается? Но признаваться в творческой импотенции собственному персонажу было как-то неудобно, поэтому Арсений облек отказ в возвышенную форму:

– Невозможно написать приличную вещь по заказу со стороны. Нужно, чтобы заказ шел оттуда, – Арсений постучал по груди.

– Верди написал «Аиду» на заказ ко дню открытия Суэцкого канала, – напомнила Полина. – А «Реквием» Моцарта…

– Да, да! – прервал он нетерпеливо. – Я знаю, многие гении так работали. Но это значит, что заказ их чем-то зацепил, иначе они вряд ли бы взялись. И потом, они были гениями, а я… – Он усмехнулся и развел руками.

Собеседница закинула ногу на ногу и сплела пальцы вокруг колена. Серый джемпер, надетый поверх белой рубашки, удивительно гармонировал с золотисто-каштановыми волосами и обманчиво спокойными серыми глазами. На первый взгляд ей можно было дать лет тридцать. На второй – все сорок пять. А про третий Арсению знать не хотелось.

– Гениями они стали после смерти, а при жизни были обыкновенными трудягами. И за работу брались не потому, что испытывали высокий душевный подъем, а потому, что кушать хотелось. Человек – животное ленивое. Дайте ему побольше жратвы, – (Арсений слегка поморщился, так не вязалось это слово с респектабельным обликом собеседницы.) – и он целыми днями будет валяться на диване. Именно поэтому премудрый Создатель сделал жизнь гениев невыносимой. А Бальзак? Господи, да он из долгов не вылезал! Поэтому работал по пятнадцать часов в сутки, как каторжный, продавал еще не написанные романы, врал, изворачивался, прятался от кредиторов, набивался к знакомым на обед… И всю жизнь мечтал о богатой женушке, чтобы, наконец, улечься на диван и предаться обычному человеческому свинству! – Женщина говорила, не повышая голоса, но Арсений чувствовал, как нарастает ее внутреннее раздражение. Он начинал бояться эту красивую ухоженную даму без возраста. И еще начинал понимать, что избавиться от этого персонажа с помощью любимой клавиши Delete не удастся.

– Все это верно, – признал он, – но это только слова. Они ничего не меняют.

– Любая книга – это только слова, – возразила она. – Но вам удалось найти слова, которые изменили мою жизнь. Разве это ничего не значит? – Полина подалась вперед и положила твердую сухую ладонь на руку Арсения. – Начинайте работать, Арсен.

Арсения окатило теплой ностальгической волной. Арсеном его называли в далекой молодости, когда еще не прошла мода на все кавказское, это потом он начал откликаться на простецкого Сеню. Да и все вокруг как-то опростилось и обесцветилось: и жизнь, и желания, и чувства…

– Я не смогу, – сказал он с тихим отчаянием. – Я… уже давно не могу писать.

– Эту книгу вы напишете, – пообещала Полина и убрала руку с его ладони.

Арсений криво усмехнулся.

– Почему вы так уверены?

– Потому что у вас нет другого выхода, – ответила она серьезно и немного печально.