Текст книги "Мятная полночь"

Автор книги: Карина Тихонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Дмитрий. Влад, – представила я их друг другу светским тоном.

Оба кивнули. Удовольствия не выразили. Господи, только бы не подрались! У меня в квартире такая чистота! Первым дар речи обрел Дима.

– Лиза, мы можем поговорить?

– О чем? – удивилась я.

– Вот именно, – вписался Влад.

Дима бросил на него бешеный взгляд.

– Не вмешивайтесь, молодой человек! Я разговариваю со своей женой!

Влад взглянул на меня:

– Серьезно? Он твой муж?

– Боже мой, ну конечно нет! – ответила я. – Мы с Димой прожили вместе полгода, но до загса так и не дошли.

Влад успокоился.

– А, ну тогда у меня столько же прав находиться здесь, сколько у него.

– А ты наглый! – начал Димка.

– Тихо! – прикрикнула я. И добавила чуть тише: – Если хотите подраться – прошу на улицу. У меня тут только что сделали уборку.

Димка подбоченился, окинул Влада гордым взглядом.

– Лиза, пожалуйста, скажи ему, чтобы ушел. У меня к тебе очень серьезный разговор.

– Говори при нем.

– Даже так?

Влад торжествующе сложил руки на груди и прислонился к стене. Поза победителя.

Димка вздохнул.

– Ладно, – сказал он. – Ладно. При нем, так при нем. Это, конечно, унизительно, но я заслужил… – И добавил, повысив голос: – Лиза, выходи за меня замуж! Я без тебя не могу!

Влад за моей спиной шумно засопел. Я уставилась на моего бывшего с не меньшим изумлением.

– Дима! Ты здоров?!

– Я здоров. Еще раз прошу тебя: вернись. Я согласен на любые условия.

Я почесала бровь.

– Дим, ты что, не хочешь тратиться на домработницу?

– Мы наймем любую прислугу, – быстро пообещал мой бывший. – Какую скажешь. Ты хозяйка. Распоряжайся, как знаешь.

– Вот это да… – пробормотала я. Вздохнула, переступила с ноги на ногу и ответила: – Дима, поезжай домой.

– Это значит «нет»?

– Это значит «нет», – повторила я.

Димка перевел взгляд на Влада. Его глаза сузились.

– И давно у тебя с ним?…

– Давно, – ответил Влад вместо меня. – И надолго. Понял? Давай, топай!

Димка двинулся вперед, словно слепой. Я перехватила его на полдороге и удержала на месте.

– На улицу! – повторила я. – Хотите драться – топайте отсюда.

– Я не против, – быстро сказал Влад.

Димка прикусил нижнюю губу, просверлил нас ненавидящим взглядом и вышел из квартиры. Молча. Поле битвы осталось за нами.

Я положила руку Владу на плечо и сказала:

– Спасибо. Ты настоящий друг.

Влад перехватил мою ладонь и поцеловал.

– Всегда к твоим услугам. Я думал, ты на меня рассердишься.

– За что? – удивилась я.

– Может, ты хотела к нему вернуться, а я…

Он виновато умолк. Я покачала головой:

– Ни за что! Этот человек для меня такая же болезнь, как твоя девушка!

– Бывшая девушка! – поправил Влад.

Мою душу словно омыло елеем. До чего хорошее слово «бывшая»! Впрочем, слово «бывший» ничуть не хуже. Будем считать, что мы с Владом два свободных человека.

– Лиза, у меня есть еще одна новость.

Я насторожилась:

– Какая?

Влад почесал кончик носа:

– Я снял квартиру в твоем подъезде.

Я чуть не упала:

– Зачем?!

– Чтобы быть рядом, – объяснил Влад. – Кто его знает, вдруг тебе срочно потребуется моя помощь!

– Когда ты успел? – потрясенно вымолвила я.

– Сегодня.

– Но ты же весь день был со мной!

– А я нанял агента, пообещал премиальные, вот он и подсуетился. Ты что, не рада?

Прежде чем ответить, я подошла к входной двери и заперла ее на замок. Хватит с меня на сегодня незваных гостей. Потом вернулась, прошла на кухню, села за стол. Влад двинулся следом и пристроился напротив меня.

– Ты понимаешь, что мы не в тимуровцев играем? – спросила я.

– А это неважно, – безмятежно ответил мой новый приятель. – Что ты можешь сделать? Я свободный человек, снимаю квартиру, где хочу. Законом не запрещено! Так что придется тебе потерпеть.

Я только развела руками. Что я могла ответить? Ничего! Да, честно говоря, мне и не хотелось отвечать. Я была рада тому, что я сейчас не одна.

– И какую квартиру ты снял?

– Этажом выше, – ответил Влад. – Прямо над тобой. Будем перестукиваться.

– Зачем? – снова удивилась я.

– На всякий случай, – объяснил Влад. – Предположим, тебя приковали наручниками к батарее. Позвонить мне ты не можешь. Что делать? Берешь и стучишь по батарее: два коротких удара означают опасность. Или один. Да, лучше один, вдруг у тебя сил не будет два раза стукнуть…

Он продолжал разглагольствовать, а я смотрела на него и думала: мальчишка! Права была умница Коко Шанель, которая сказала: если женщина знает, что мужчина до смерти остается мальчишкой, то она знает о мужчине все! Влад – мальчишка! Точнее не скажешь! И сложившуюся ситуацию он воспринимает, как игровую.

– Ладно, – сказала я, прерывая его детский лепет. – Я поняла. Давай, топай на новую квартиру. Я хочу немного отдохнуть.

– Мы договорились? – уточнил Влад.

– Договорились.

Влад метнулся на кухню, притащил десертный нож и спрятал его за батареей.

– Вот, – сказал он. – Заметила, куда положил?

– Заметила. А зачем мне нож?

– Чтобы стукнуть по батарее, – объяснил Влад. – Так звук получится долгий, с резонансом, я услышу. И вообще, ножик может пригодиться. Вдруг тебя не прикуют, а привяжут к батарее веревками. Тогда ты ножик тихонечко достанешь и веревки перепилишь. Понятно?

– Понятно, – ответила я. – А если меня привяжут не к батарее?

Влад опешил и глубоко задумался. Подобный поворот ему в голову не приходил.

– Ну а ты попроси, чтобы привязали к батарее, – неуверенно предложил он. – В общем, придумай что-нибудь! Ты ведь женщина!

Мне стало смешно.

– Ладно, что-нибудь придумаю.

– Завтра с утра я тебе позвоню. Во сколько ты просыпаешься?

– Я сама тебе позвоню.

Ему явно не хотелось уходить, и я боялась, что это даст мне повод на что-то надеяться. Поэтому и вылила на себя ведро холодной воды. Незачем тешить себя иллюзиями. Влад не хочет уходить потому, что не знает, как убить остаток вечера, вот и все дела! Боится, что не справится с собой, поедет к своей девице… Неужели правда поедет? Только не это! Неужели я снова останусь одна?!

– Лиза, ты меня слышишь?

Я очнулась:

– Что ты сказал?

– Я говорю, дай мне свой мобильник.

– Зачем?

– Запишу тебе в память все свои номера. Чтобы ты их на бумажках не искала.

– А-а-а, – сообразила я. – Ну да, так удобнее.

Пошла в коридор, достала из сумки мобильник. Просмотрела входящие звонки и вздохнула. Бесполезно. Никому я не нужна. Вернулась в комнату, протянула телефон Владу:

– Держи.

Он быстро и умело нашел записную книжку, довольно бесцеремонно пролистал ее. Убедился, что в списке только женские имена, и просветлел.

– Разбавим дамский коллектив, – заметил он и принялся тыкать пальцем в кнопки.

– Нехорошо читать чужие записи.

– Нехорошо читать чужие письма, – поправил меня Влад. – А про то, что нехорошо читать чужие мобильники, в правилах ничего не сказано.

– Когда создавались эти правила, мобильников еще не было, – начала я лекцию. Но тут же заткнулась и махнула рукой. Можно подумать, он сам не знает!

Влад вернул мне аппарат:

– Положи рядом с диваном. Если ночью услышишь, что кто-то пытается открыть дверь, – сразу звони. Сама тоже никому дверь не открывай. Поняла? – Влад потоптался на месте, огляделся кругом, поискал повод, чтобы не уходить. Но повода не нашлось. – Ладно, я пошел.

– Подожди!

Я подняла с дивана дубликат ключей, протянула Владу.

– Зачем? – не понял он.

– На всякий случай! Если меня прикуют к батарее, я не смогу открыть тебе дверь!

– А! – сообразил Влад. – Действительно, не сможешь. Ты права, возьму на всякий случай. Похоже, подруга, ты находишься в эпицентре какого-то смерча. Кто знает, что с тобой может случиться?

– Спасибо, – сказала я сердито. – Умеешь утешить.

Влад рассмеялся. Я вышла в коридор следом за гостем. Не удержалась и спросила, стараясь, чтобы голос звучал небрежно:

– Чем будешь заниматься?

– Поработаю, – тут же ответил Влад. – Я с собой ноутбук прихватил, не заметила?

Я вспомнила чемоданчик, который Влад положил на заднее сиденье машины, и похвалила:

– Молодец.

– Да, – ответил Влад, но лицо его было хмурым. – Молодец. Если бы ты только знала… – Он не договорил, махнул рукой и вышел.

Я заперла дверь, вынула ключ и бросила его на вешалку. Немного постояла, прислушиваясь к удаляющимся шагам. «Если бы ты только знала»… Интересно, что Влад хотел этим сказать? Ответа я не нашла. Пожала плечами и отправилась в ванную. Попытаюсь помыться. Если, конечно, осмелюсь нарушить идеальный порядок, который навела в моей квартире неугомонная бабушка-одуванчик Анна Ильинична.

Излишне говорить, что ванная сверкала и переливалась свежеотдраенным кафелем и керамической плиткой. Эмалированная чаша ванны засияла первозданным жемчужным блеском. По-моему, так заманчиво она не сияла даже на стенде в магазине, где я ее купила. «Ну и бабушка!» – подумала я в очередной раз. Осторожно дотронулась до сверкающих кранов, осторожно открыла воду, осторожно заткнула водосток. Скоро я заработаю комплекс неполноценности и перестану дотрагиваться до собственных вещей. Чтобы, не дай бог, не посадить пятнышко и не нарушить гармонию. Я рассердилась на себя за такие мысли. Увеличила напор воды, плеснула под струю ароматизированную пену из флакона. Шмякнула флакон на место и специально не вытерла маленький подтек, который образовался возле донышка. Моя квартира! Что хочу, то и делаю! Где хочу, там пятна и сажаю! В конце концов, это вещи созданы для нас, а не мы для вещей!

Я вышла из ванной и вернулась в комнату. Стянула с себя майку, бросила ее на диван. Вылезла из джинсов с таким ощущением, что чего-то не хватает. Чего? Лифчик на месте, трусы тоже… Но чего-то нет. Чего? Я задумчиво провела ладонью по шее. И тут же испуганно схватилась пальцами за отсутствующую железную цепочку.

Амулет! Динкин амулет! Куда он подевался?

Я схватила майку и зачем-то встряхнула ее. Нет, в ней ничего не завалялось. Повторила процедуру с джинсами. Тот же результат. Куда подевался Динкин амулет? Я же точно помню, что утром, уходя, я надела его на себя! Я схватила мобильник, торопливо зашарила в записной книжке. Нашла номер Влада и нажала кнопку набора. Влад ответил сразу:

– Тебя уже приковали? Что-то быстро…

– Влад, где моя цепь? – оборвала я его.

– Какая цепь? – удивился приятель. – Тебя что, приковать нечем? Извини, помочь не могу, такого добра не держу.

– Я говорю про украшение! То, которое было на мне утром!

– Утром, утром… – забормотал Влад. – А! Вспомнил! Ты про кусок камня, к которому подвешена буква «А»?

– Точно! Где оно?

Влад озадачился:

– Прости, конечно, но мне-то откуда знать? Куда ты его положила?

Я села на диван, еще раз ощупала шею. На всякий случай.

– Я его не снимала. Но сейчас обнаружила, что на шее украшения нет.

– Значит, все-таки снимала, – резонно указал Влад. – Сама подумай: разве можно с человека незаметно снять украшение, если он не под наркозом, не под гипнозом и не спит?

Я подумала. Да, действительно. Весь день я была в полном сознании. Значит, незаметно снять с меня амулет было невозможно.

– Может, ты сняла его машинально и забыла? – предложил гипотезу Влад.

Вполне возможно. Например, я могла снять украшение, когда играла на компьютере. Отложила в сторону и забыла про него.

– Может быть, и так, – признала я. – Скорее всего, я забыла амулет у тебя дома. Возле компьютера.

– Ну, вот и все дела! – рассмеялся Влад. – Завтра поедем и заберем твою драгоценность. Вряд ли воры на нее польстятся. Хорошо?

У меня немного отлегло от сердца. Амулет – единственная вещь, оставшаяся Динке на память об отце. Я не имею права его потерять.

Влад посопел в трубку и спросил:

– Что ты делаешь?

– Собираюсь залезть в ванну и лечь спать.

– Так рано?

– Ну, почитаю перед сном.

Влад еще немного посопел в трубку.

– Ладно, – сказал он наконец. – Был рад тебя слышать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответила я и разъединила связь. Положила мобильник на диван и отправилась в ванную.

Версия о том, что я сняла с себя цепь машинально, вполне состоятельна. В задумчивости я могу еще и не таких дел натворить. Помню, однажды мы с Димкой с ног сбились, разыскивая пропавшую солонку. Солонка была дорогая, серебряная, и Димка в ней души не чаял. Мы вместе перерыли все кухонные шкафы, перебрали все возможные места, куда я могла ее запихать. Безрезультатно. И как вы думаете, где отыскалась эта злосчастная солонка?

В холодильнике!

Убирая со стола, я, видимо, думала о чем-то возвышенном. Поэтому взяла солонку и сунула ее в холодильник вместе с остальными продуктами. Сунула и сама не заметила, как. А потом голову ломала над тем, куда я ее дела.

Видимо, то же самое произошло с амулетом. Лежит он сейчас возле компьютера и посмеивается. Все-таки Димка был прав. Я на редкость безголовая особа. Я перекрыла воду, влезла в ванну и погрузилась в душистую пену до самых ушей. Закрыла глаза, откинула голову на холодный сверкающий бортик. Хорошо-то как, господи… Пена пахла мятой и ромашкой, от этого запаха клонило в сон. Нет, спать сейчас нельзя, нужно обдумать странное сегодняшнее происшествие. Я имею в виду неожиданное предложение моего бывшего гражданского мужа. Интересно, с чего это Димка решил сделать меня порядочной женщиной? То есть официальной супругой? Жить он, видите ли, без меня не может! Ага, как же! За прошедшие полгода я успела усвоить, что единственный человек, которого Димка любит без памяти, это Дмитрий Васильевич Крылов. То есть он сам. Зачем же я ему понадобилась? Скорее всего, моя первоначальная догадка была верной. Димка человек прижимистый, разоряться на домработницу не считает нужным. Тем более, сами знаете, какие сейчас домработницы. Или наведут воров на дом хозяина, или сами его ограбят. А я женщина надежная. Не пью, не ворую, с дурными компаниями не вожусь, курю только в исключительных случаях, когда сильно дергаюсь. К тому же неплохо готовлю.

Да, Димке просто хотелось избежать возни с прислугой. Ради этого он готов меня в загс сводить. Так даже лучше: появится законное основание для использования бесплатной рабочей силы. Жена – она кто в наших российских реалиях? Вот-вот! Помесь домработницы с сексуальной рабыней!

Так, кажется, я становлюсь мужененавистницей. Не все мужчины такие плохие. Вот, например, Влад: знает меня всего два дня, а уже готов помогать, не щадя живота своего! Специально квартиру снял рядом со мной, уборку организовал, сам за нее заплатил…

Хм… Подозрительно все это.

Я открыла глаза и громко расхохоталась. Хватит думать, а то додумаюсь до такого, что самой мало не покажется!

Я вылезла из ванны, выдернула пробку и завернулась в большое махровое полотенце. Протопала на кухню, оставляя за собой дорожку мокрых следов. Стараясь не обращать внимания на сверкающую чистоту вокруг, достала турку. Турка сияла, как зеркало, но меня это не остановило. Я твердой рукой сыпанула в нее ложку кофе и залила его водой. Брякнула турку на сверкающую плиту, включила огонь. Капельки воды зашипели на стенках турки, и она тут же потеряла свой зеркальный блеск.

– Вот так! – сказала я мстительно. Хотя кому мстила – непонятно.

Сварила себе кофе, с наслаждением выпила. Не удержалась и отправила следом в желудок кусок холодной пиццы. «А диета?» – взвилась совесть на дыбы.

– Завтра! – отрубила я. – Сказано завтра, значит, завтра!

Совесть не нашла, что ответить, и заткнулась. Я поставила грязную посуду в раковину, минуту раздумывая, не вымыть ли ее?

Победила лень.

Я выключила на кухне свет и отправилась в комнату. Постелила постель, попробовала немного почитать. Но меня почему-то отчаянно клонило в сон, и я положила книгу на пол. Выключила торшер, обняла подушку и тут же заснула.

* * *

Проснулась я оттого, что рядом кто-то отчетливо чертыхнулся.

– Свет включи, – сказала я трезвым голосом, хотя только что проснулась.

Мне примерещилось, что я все еще живу у Димки. Лежу себе в его роскошной спальне, будто она моя, а Димка уже встал. Зацепился тапком за ковер и чудом не свалился.

– Включи свет, – повторила я. И тут проснулась окончательно.

Настолько, что сообразила: у меня дома посторонние!

Я села на диване, открыла рот, чтобы заголосить во всю мощь, отпущенную мне природой, но не успела этого сделать. Потому что чья-то рука в кожаной перчатке сдавила мне горло и перекрыла подачу кислорода. Несколько секунд я сидела, задыхаясь, и ощущала, как на шее все крепче сжимаются огромные сильные руки. А перед глазами у меня маячило видение тонкой девичьей шейки с синими пятнами под подбородком. «Да, неважно я буду выглядеть в морге», – подумала я перед тем, как отключиться. И отключилась. Но, как выяснилось позже, ненадолго. То есть, может, и надолго – время я не засекала, – но не навсегда.

Когда я снова открыла глаза, оказалось, что в комнате включен торшер. Ночь пролетела незаметно, ее разбавил серый предрассветный полумрак. Тишину за окном тревожил нервный крик уличных кошек. Я сделала мучительную попытку проглотить комок, застрявший в горле, но у меня ничего не получилось. Возникло странное ощущение, будто горло опухло. Ладно, бог с ним, с горлом. Попытаюсь-ка я сориентироваться в пространстве. Я еще раз огляделась вокруг. Выяснилось, что я сижу на полу возле окна, а мое левое запястье приковано к батарее. Целую минуту я пялилась на наручники, отполированные до блеска, а потом подумала: ни фига себе!

Трудно сказать, к чему именно относилась эта фраза. То ли к наручникам, словно только что вышедшим из-под заботливых ручек бабушки-одуванчика Анны Ильиничны. То ли к неожиданному дару ясновидения, которым, оказывается, обладает мой новый друг Влад. То ли к шуму, который неизвестные люди производили на моей кухне. А может, к разгрому, который царил в комнате.

Причем, поверьте, слово «разгром» я употребляю только из деликатности. Никакой словарь нецензурных слов не может служить палитрой для описания этой жуткой картины. Я вздохнула, обводя взглядом руины своего жилища. Ну, вот. Недолго я наслаждалась чистотой и порядком. Судя по звукам, несущимся из кухни, там царит такое же разухабистое веселье. «Хорошо, что я не стала мыть посуду», – успела подумать я, и в этот момент в комнату вкатился человек высокого роста. Его лицо пряталось под черной вязаной шапочкой.

Я быстро закрыла глаза, но было уже поздно.

– Кончай прикидываться! – сказал мужчина сиплым шепотом. Подошел ко мне, присел рядом со мной на корточки, толкнул в плечо. – Ну?!

На меня повеяло запахом перегара. Я открыла глаза и попыталась вдохнуть воздух, но у меня ничего не вышло. Как выяснилось, рот был заклеен скотчем. Пришлось наслаждаться предложенным ароматом из серии «рашн экзотик».

– Где она? – спросил мужчина тем же сиплым шепотом и одним движением сорвал с моих губ липкую ленту.

Я невольно охнула от боли.

– Говори! Где она? – переспросил мучитель.

Я немного пошлепала бесчувственными губами. Через пару минут мне удалось восстановить кровообращение, и я проскрипела:

– Кто?

Мужчина нарисовал рукой петлю вокруг своей шеи.

– Цепь с камнем.

– Цепь с камнем? – переспросила я, но уже не так убедительно. Потому что поняла, что речь идет о Динкином амулете.

Мужчина, не долго думая, заехал мне кулаком в скулу. Движение было небрежным и легким, но я мгновенно влипла затылком в стенку и пересчитала все планеты соседней галактики. А правый глаз почему-то стал видеть хуже левого. Я с трудом хлебнула немного воздуха и улыбнулась.

– Ах, цепь! С камнем! Так бы сразу и говорили! Я не знаю, где она.

– Не ври, – прошипел мужчина. – Утром она была на твоей шее.

– А я ее где-то обронила, – сказала я. И едва успела увернуться от второго удара в скулу.

– Ты со мной не шути, – предупредил мужчина. – У меня времени нет.

Я уселась, посмотрела мучителю прямо в маленькие поросячьи глазки, сверкающие из-под черного трикотажа, и сказала со всей возможной убедительностью:

– Я заметила, что потеряла амулет, только перед сном. Я говорю правду, можете меня хоть убить, все равно ничего другого я вам не скажу. Понятно?

Мужчина сел рядом на пол. Потер здоровенной лапой то место, где у нормальных людей располагается ухо.

– А если я тебя немножко распотрошу?

– Пожалуйста! – разрешила я. – Только внутри меня вы цепь тоже не найдете.

В этот момент к нам присоединился еще один участник «масок-шоу». Вышел из кухни, велел напарнику:

– Собирайся.

– Она говорит, что потеряла цепь, – наябедничал мой мучитель.

– Неважно! Собирайся! – повторил второй грабитель, складывая мобильный телефон, который держал в руке. Видимо, только что говорил по нему с хозяином.

– А она? – Мучитель указал на меня.

Я похолодела.

– Приказано не трогать, – сказал второй.

– А если она…

– Поднимайся, твою мать!..

Судя по тону и выражениям, второй мужчина был за главного. Несмотря на то, что едва доставал напарнику до плеча. Мучитель бросил на меня тоскливый голодный взгляд. Ему явно не хотелось со мной расставаться. Я содрогнулась и на всякий случай торопливо напомнила:

– Приказано не трогать!

Мучитель тяжело вздохнул. Поднялся, еще раз пнул меня ногой под ребра. Я выдохнула воздух, а вдохнуть его почему-то не смогла. Повалилась набок, разевая рот, как рыба на берегу.

Мужчины вышли в коридор, о чем-то заспорили раздраженным шепотом. Потом входная дверь открылась, потянуло свежим утренним сквознячком. Едва я успела захватить ртом малую толику кислорода, как дверь закрылась и сквозняк прекратился. Я осталась одна.

На улице за окном чихнул мотор. Какая-то машина с тихим шелестом выкатила на дорогу и почти бесшумно растворилась в предрассветной полумгле. Я хотела подняться, чтобы рассмотреть ее номер, но не смогла этого сделать. Ужасно болел бок, и у меня не получилось вдохнуть воздух полной грудью. А еще разболелась правая скула, в которую заехал гигантский кулак мучителя. «Черт, синяк обеспечен», – подумала я с раздражением. Села, пошарила свободной рукой за батареей. Достала десертный нож, заныканный Владом накануне. Размахнулась – и как могла сильно стукнула им по батарее. По комнате поплыл длинный тягучий звон.

Прошла минута. Никакой реакции. Я стукнула еще раз, с надеждой прислушалась к звукам над своей головой: не скрипнет ли кровать, не застучат ли по паркету ботинки моего телохранителя?

Не скрипнула. Не застучали.

Я осатанела. Схватила нож покрепче и изо всей силы забарабанила тяжелой ручкой по железным коленам батареи. Колокольный набат заметался по комнате, натыкаясь на стенки, спотыкаясь о кучи барахла, сваленного на пол. И только через пять минут непрерывной работы наконец зазвонил мой мобильник, валявшийся где-то под диваном. Дотянуться до телефона я не могла, но поняла: меня услышали.

– Слава богу, – прошептала я и выпустила нож из пальцев.

Еще через пять минут на лестнице раздались торопливые шаги. Влад затрезвонил в мою дверь, застучал в нее кулаками.

– Лиза! Открой!

– Не могу! – крикнула я, собрав все оставшиеся силы. – Я прикована к батарее!

– ЧТО?!

Шаги заметались по площадке.

– Сейчас принесу лом! – прокричал Влад взволнованным голосом. – Держись! Я сейчас вернусь и выломаю дверь!

Я невольно скрипнула зубами от злости.

– Дурак, у тебя же есть ключи! – заорала я в ответ. Вот только выломанной двери мне и не хватает для полного и окончательного счастья!

– Ах да…

Шаги метнулись вверх по лестнице и почти сразу прошлепали обратно. Два раза повернулся ключ в замке, в квартиру снова влетел освежающий утренний сквознячок. И почти одновременно с ним влетел Влад. Вбежал в комнату и замер, тяжело дыша. Его спортивные штаны «Адидас» были надеты наизнанку, а майки на моем новом друге вообще не было. Если бы не неудобство позы, я бы с удовольствием полюбовалась его мускулистым торсом. Просто-таки античный герой, позирующий скульптору.

– Наконец-то! – сказала я язвительно. – С добрым утром! Еле добудилась!

– Что это значит? – спросил Влад, обводя растерянным взглядом кошмар, творящийся в комнате. Я попыталась подняться, но у меня не получилось. Я плюхнулась на пол, обхватила правой рукой ноющие ребра и сказала:

– Прости, у меня снова не убрано. Что ты застыл, как памятник?! Может, все-таки отцепишь меня от батареи?!

Влад спохватился. Дробной рысью проскакал ко мне, опустился на колени. Нервно икнул, осторожно дотронулся двумя пальцами до моей скулы. Я застонала.

– Не трогай, больно! Большой синяк, да?

Влад не ответил. Он уже с ужасом рассматривал мою шею. Наверняка тоже синюю.

– Да, – сказала я, отвечая на незаданный вопрос. – Вот и я удостоилась боевых шрамов. Руку отцепи, а то она уже затекла.

Влад вернулся на грешную землю. Похлопал себя по бокам, спросил:

– Где у тебя булавки лежат? Ах да… – Поднялся, сурово велел: – Сиди тихо, не дергайся. Сейчас принесу сверху булавку, открою замок. Не дергайся, поняла?

Я не ответила. Интересно, как можно дергаться, будучи прикованной к батарее?

Влад резво стартанул с места и скрылся из глаз. Я прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Просидела я так недолго, потому что в сумасшедшем доме, вроде моего, покоя не может быть по определению. Потянуло сквозняком, и дрожащий голос моей соседки Ани спросил:

– Лиз, ты чего, а?

Я открыла глаза.

Ну, да. Соседка работает у нас дворником. Вот, собралась баба на работу, принарядилась в тулуп и оранжевую спецовку. Видит, у соседки дверь не заперта. Она и заглянула. Логично? Вполне.

– У меня все нормально, – сказала я. – Не пугайся.

Аня испуганно обвела глазами хаос в комнате:

– А почему?…

Договорить она не успела. В комнату ворвался Влад, герой-освободитель с булавкой наперевес. И при этом по пояс голый. Минуту они молча изучали друг друга. Потом Аня икнула. А Влад сказал:

– Здрасти.

– Здрасти, – ответила Аня, не приходя в сознание.

Меня начал разбирать нервный смех.

– Не бойся, – сказала я соседке, тихо хихикая. – Это мой друг, Влад. Влад, ты тоже не бойся. Это моя соседка Аня.

– Очень приятно, – сказал Влад вежливо.

Аня ничего не сказала. Но на ее лице начала растекаться медленная масляная улыбочка.

– А-а-а, – протянула она. – Поня-я-ятно. Друг, значит. А я думаю: что за шум у Лизы в квартире? А у тебя, оказывается, друг… Ну, ладно, не буду вам мешать.

Она бочком протиснулась в дверь, послав мне на прощание хитрый понимающий взгляд. Влад молча пожал плечами, покрутил пальцем у виска. А я расхохоталась уже в полный голос. Представляю, что подумала моя ближайшая соседка! Представляю, какие слухи поползут по двору уже сегодня! «Елизавета – сексуальная неформалка»! Я захлебнулась смехом и тут же застонала:

– Ой, больно-то как! Да отцепи ты меня, наконец! Кому говорю! Давай живей, а то я скончаюсь!

– Сейчас, сейчас, – бормотал Влад. Он стоял на коленках рядом со мной и ковырял булавочной иглой в замке наручника. – Не дергайся! Сейчас, нащупаю все, что нужно… Не дергайся, тебе говорят!

Я не сомневалась, что Аня торчит под дверью и в упоении ловит каждый звук. Лично я ее не винила. Не часто немолодой разведенной женщине перепадает такое развлечение. Отчего бы и не послушать?

А Влад продолжал усугублять обстановку новыми подробностями:

– Подвинься ближе, я так не достаю. Не дергайся, мне неудобно! Вот так, умница. Вот хорошо. Еще немного – и все. Потерпи, моя хорошая, еще чуть-чуть, и все! Господи, да что ж это за наказание! Знал бы, что ты такая эмоциональная, в жизни бы тут нож не спрятал!

Тут я, видимо, дернулась особенно сильно в припадке истерического смеха, потому что булавка выскользнула из пальцев моего приятеля.

– Ну вот! – возвестил Влад на повышенных тонах. – Все попадало к чертовой матери! Придется начинать с начала!

Слезы текли по моему лицу непрерывным грозовым потоком, и вставить хотя бы слово в этот неприличный монолог я не могла. Аня за дверью не подавала никаких признаков жизни: наверное, впала в полную нирвану. Влад, очевидно, воспринимал мое веселье, как проявление шока, и временами пытался меня успокоить.

– Ну, потерпи, моя хорошая. Больно, знаю, но осталось совсем немножко. Потерпи. – Приговаривая все это, он ковырял булавкой в замке ключа. Вдруг что-то слабо щелкнуло, и Влад радостно заорал: – Ура! Я кончил!

Моя рука, прикованная к батарее, была свободна. Рыдая от смеха, я встала на четвереньки, быстро поползла в ванную. Добралась до крана, открыла холодную воду и сунула голову под струю. Остатки хохота вырывались из меня со странным бульканьем и смывались в водосточную трубу. Через минуту кожа на голове окоченела, а смех прекратился. Я хорошенько ополоснула лицо, сняла с сушки полотенце, осторожно промокнула щеки, завернула мокрые волосы в махровую ткань. И при этом старалась не смотреть в зеркало, висевшее над раковиной. Я набросила на ночную рубашку махровый халат, завязала пояс. Вот так. Похоже, теперь я могу разговаривать. Господи, до чего болят ребра!

Через сорок минут мы с Владом сидели на разгромленной кухне рядышком, как два голубка на насесте. Или на насесте сидят не голубки, а какие-то другие птицы? Неважно. Не путайте меня, а то у меня снова будет истерика.

Напротив, за столом, сидел следователь Олег Витальевич и взирал на меня с молчаливым сочувствием. Мой правый глаз начал заплывать, угол обзора как-то скособочился, и смотреть на мир оказалось затруднительно. Ну и хорошо. Что-то мне этот мир не слишком сильно нравится, чтобы рассматривать его в оба глаза. Одного и то много. А можно и вообще не смотреть.

– Нужно холодное приложить, – сказал Олег Витальевич.

– Нет, мой способ лучше, – возразил Влад.

Забыла сказать, что к моей правой щеке была прижата свиная отбивная, которую хозяйственный Влад купил вчера на рынке и собирался сегодня пожарить. Я придерживала отбивную ладонью и старалась дышать ртом. В комнате работала опергруппа, или как там она называется. В общем, искали следы грабителей.

– Лиза, вам нужно перебраться отсюда, – сказал Олег Витальевич.

Я затрясла головой и чуть не выронила отбивную. Поймала ее на полпути к полу, снова приложила к опухшей скуле.

– Ни за что!

– Почему?

– Потому что моя сестра будет искать меня здесь!

Олег Витальевич открыл было рот, но, бросив на меня только один взгляд, тут же его закрыл. Понял, что уговаривать бесполезно.

– Я ее теперь одну не оставлю, – пообещал Влад следователю. – Буду рядом и днем и ночью.

Я хрюкнула, и этот звук долбанул в больное ребро. Неужели грабитель его сломал? Вот гад!

– Вам нужно поехать в травмпункт, – сказал Олег Витальевич. – Ребро болит?

– Болит, – созналась я. – Думаете, сломано?

– Не обязательно. Может, просто трещина. Но в любом случае, личные подвиги для вас исключаются. Договорились?

Я пожала плечами и снова чуть не выронила отбивную.

– Да я и не рвалась!

– Ладно, верю, – успокоил меня Олег Витальевич. Подумал и задумчиво спросил: – Что же это за амулет такой? Вы о нем что-нибудь знаете?

Я качнула головой:

– Понятия не имею! Сколько себя помню, он лежал дома в большой вазе на столе. И никто на него не зарился. Потом, когда Динка подросла, мама отдала амулет ей. Сестра такая растеряха, вечно швыряет вещи, где попало. Оставила украшение у меня, а я его взяла и где-то посеяла. Вот так все и вышло. – Я развела левой рукой, демонстрируя, что ничем больше помочь не могу.