Текст книги "Игра. Змеиный остров"

Автор книги: Карина Шаинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 11. СЛИШКОМ ПРИСТАЛЬНЫЕ ВЗГЛЯДЫ

Раскрасневшаяся от жара, Лера сидела над костром, придерживая несколько закипающих жестянок с темной, мутноватой водой. Рядом дожаривались на прутиках последние бананы. Отойдя от испуга, Дима сообразил, что срезанная гроздь отлетела к камням и ее можно забрать без риска для жизни: на русло пересохшей реки кобра не претендовала. На вкус мелкие зеленые плоды напоминали мыло, и от них страшно вязало во рту. Рыбалка не удалась, единственной добычей оказался крупный краб, которого зажарили и съели еще до того, как Дима с Лерой вернулись из похода за водой. Теперь его узорчатый панцирь медленно обугливался на краю кострища. Вова, правда, не собирался бросать попытки раздобыть съестное. Он нашел на скалах обрывки рыбацкой сети и теперь сооружал замысловатую ловушку, но на его лице было написано явное сомнение.

Еще в двух посудинах вскипела вода, и Лена палкой отодвинула их в сторону от огня. Кирилл жадно наблюдал за ней, подергиваясь от нетерпения. Не выждав и пары минут, он схватил ближайшую банку.

– Осторожно! – испуганно вскрикнула Лера.

Кирилл зашипел и выронил жестянку с кипятком.

– Не остыло же еще, – раздраженно сказал Антон, на которого попало несколько горячих брызг.

– Я заметил, – буркнул Кирилл и потянул к себе бутылку.

– Не надо, – попыталась сказать Лера и виновато осеклась: Кирилл одарил ее таким взглядом, что едва не испепелил на месте. Сырая стоялая вода громко забулькала, переливаясь в его пересохший рот.

– Да ладно, без разницы уже, – негромко сказал Вова. – Может, хватит дурака валять, а? – спросил он у Кирилла. Тот махнул рукой, не в силах оторваться от питья:

– Сейчас…

Напившись, Кирилл исподлобья, как-то смущенно уставился на рацию. Взгляд у него был странноватый, какой-то расфокусированный и в то же время ужасающе сосредоточенный. Черты здоровяка заострились, и сероватая кожа на некогда круглом лице обвисла глубокими складками.

– Ну что? – не выдержал Антон.

– Сейчас, – повторил Кирилл, тяжело поднялся и, едва переставляя ноги, побрел по уводящей в джунгли дорожке.

Диму охватили дурные предчувствия. Он вдруг понял, что Кирилл не позовет на помощь. Найдется тысяча причин, по которым он не сможет или не захочет спастись, и только Дима будет знать правду: Кох-Наг не отпускает свои жертвы.

Дима тряхнул головой, отгоняя подступающее безумие. Нельзя сваливаться в мистику. Он должен быть холоден, логичен и расчетлив, иначе просто не выживет. Чтобы сориентироваться, зацепиться за ускользающую реальность, Дима покосился на Вову. Тот хмурился, полностью погрузившись в какие-то невеселые размышления. Возможно, они думали об одном и том же: Кирилл уже не может осознать опасность и позаботиться о себе. Кто-то должен выменять его жизнь на свою победу. Только вот найдется ли среди них тот, кто согласится? Или… Дима, сам не понимая, что делает, упрямо мотнул головой. Нет, до такого не дойдет, конечно. Если никто из них не захочет, если они еще большие сволочи, чем кажутся, – что ж, он спасет несчастного дурака сам.

А пока надо было позаботиться о себе. Вернувшись в лагерь, он не сказал о змее ни слова. Никто и не спрашивал, но на всякий случай Дима мимоходом соврал что-то о торчащей на пути и незамеченной ветке. Почему промолчала Лера, он не понимал. Может быть, просто от равнодушия. Сам же Дима даже заикаться об этой истории не хотел. При одной мысли о том, как он распустился перед этой ледяной стервой, его начинало скручивать жгутом от стыда и гнева. Пока он распинался и хватался за ее руки, Лера спокойно, терпеливо дожидалась его смерти. И как же взбесилась, когда поняла, что не дождется! А он ей чуть кальмара не отдал… Сны, в которых Дима являлся на экзамен голым, были лишь жалким подобием того, что он чувствовал сейчас. Да еще в глубине души ныло и зудело какое-то стыдное, трусливое сожаление: ничего не кончилось. Надо действовать дальше, снова мучительно напрягать мозг и душу, снова выбирать… Дима и не думал, что настолько устал.

Собравшись с духом и беззвучно подвывая, он смыл подсохшую кровь морской водой, а потом вылил на укус полпузырька перекиси. Щипало страшно, почти до слез. Раны, оставленные змеиными зубами, были глубокие и на вид довольно жуткие. Дима на секунду представил, что было бы, не пожалей кобра яда, и его охватила томительная слабость. Кое-как взяв себя в руки, он решительно пришлепнул сверху пластырь. Ну вот и все, если повезет и обойдется без инфекции, то через пару недель от страшных кровавых дырок останутся лишь розоватые шрамы. Укушен королевской коброй – и остался не только жив, но и здоров. Да он счастливчик. И это неспроста. Все – неспроста. Кох-Наг напомнил ему, что не стоит размякать и думать о людях лучше, чем они есть. Жестоко, но действенно. Ярость Леры, осознавшей, что яда не было, Дима не забудет.

– Кто здесь? – послышался глуховатый возглас Кирилла.

Дима удивленно осмотрелся: все на месте. Антон с усталым, раздраженным недоумением крутит головой. Лера, прикусив губу, склонилась над костром. А Вова как будто ожидал чего-то подобного – и теперь прислушивался внимательно, но спокойно.

– Кто здесь? – снова вскрикнул Кирилл. – Ну хватит меня разыгрывать, – хныкнул он.

Поддерживая спадающие шорты, Кирилл вывалился к костру. Его круглый живот сдулся и обвис, как проткнутый воздушный шарик. Остановившись поодаль, Кирилл обвел сидящих у костра людей глазами и беззвучно зашевелил губами – видимо, пересчитывал. Подсчеты его смутили, и парень испуганно обернулся на джунгли.

– А там кто ходит? – он ткнул большим пальцем через плечо, указывая на заросли.

– Мы ничего не слышали, – ответил Вова.

Кирилл недоверчиво покачал головой, нервно косясь на подступающую к лагерю стену деревьев.

– Кто-то ходит, – упрямо повторил он. – Я думал…

– Что? – спросил Антон, не дождавшись продолжения.

– Я думал, Ирка, – промямлил Кирилл.

Дима до хруста сжал челюсти. Им овладел свинцовый ужас – но в нем не нашлось ни намека на удивление. Он был готов к этому с тех пор, как потустороннее мстительное нечто вынудило его отравить Кирилла. Злые духи ждали своего. Им не терпелось.

– Ира умерла, – проговорил побледневший Антон.

– Так в том-то и дело! – живо откликнулся Кирилл. – Вот и я думал, что умерла. А потом смотрю: Ирка! Не до конца, наверное, умерла…

– Так, – подскочил Антон. – Ты сейчас берешь рацию, давишь на кнопочку, говоришь пять циферок…

Он схватил передатчик и всунул его в широкие ладони Кирилла. Тот послушно взял рацию, повертел ее в руках и смущенно отложил в сторону.

– Ну, знаешь, – начал заводиться Антон, – если ты уже совсем ничего не соображаешь…

Кирилл поднял на него грустные, как у бездомного пса, глаза.

– Не помню я, – ответил он. – Не могу вспомнить, ясно?

Кирилл с безумной надеждой смотрел на Антона. Тот встал, присел к костру, бессмысленно поправляя тлеющий хворост. Кирилл молча следил за ним взглядом. Он снова неприятно напоминал бультерьера – безмозглую, преданную псину, свято уверенную в том, что хозяин знает, как надо, что хозяин сделает так, чтоб все было хорошо…

Под этим безмолвным давлением движения Антона становились все более порывистыми. Не выдержав молчания, он резко отодвинул жестянку с кипяченой водой, сердито заговорил:

– Ну что ты на меня пялишься, у меня на лбу твой пароль написан? Вспоминай давай. Включай голову. Ассоциации используй, ну? Вспомни, как бумажка выглядела…

– Ты можешь, – мягко произнесла Лера. – Говори все, что в голову придет, устроим мозговой штурм. Давай. Желтоватый квадратик бумаги для заметок, сложенный вчетверо… в середине – ручкой написано пять цифр. Вспоминай. Оно округлое было? Прямое?

Кирилл зажмурился, замотал головой.

– Я еще тогда сказал, что мне больше воды надо, – плачуще выговорил он, – а вы не поверили, скандалить начали… Накинулись на меня всей своей бабьей компанией.

Лера брезгливо скривилась, но промолчала.

– Забудь про баб, Кирюха, мы тебе помочь хотим. Ну, вспомни, как листок выглядел?

– Да ну вас, – с внезапно прорезавшейся агрессией рявкнул Кирилл. – Говорю, не помню, что пристали? Лишнего глотка для меня пожалели, а теперь лезете…

Он вскочил, будто обретя прежние силы, и, сутулясь, почесал в заросли.

– Он же дурака валяет, правда? – обалдело спросил Антон, ни к кому конкретно не обращаясь. – Как он мог пять цифр забыть?

– Да так, – с досадой бросил Вова. – Обезвожен, мозги отказывают, уже вон параноить начал… А ты что думал, сказки?

– Ты о чем вообще? – не понял Антон.

– О том, что люди от морской воды с ума сходят. От обезвоживания мозги клинит, понимаешь? Даже от легкого. Еще немного – и у нас тоже крыши протекать начнут. Если уже не начали… А Кирилл готов. Мертвецов уже видит.

– Ну и ладно, – передернул плечами Антон. – Пусть только пароль вспомнит.

– А если не вспомнит?

Никто не решился на это ответить. В повисшей над лагерем вязкой тишине было слышно, как что-то шуршит в кустарнике.

– Что он там делает вообще? – нервно спросил Антон, нарушая тяжелое молчание.

– У него понос, – сухо напомнила Лера.

Антон с сомнением покачал головой, прислушиваясь к подозрительным звукам.

– Похоже, он там просто так по зарослям мечется, – неуверенно проговорил он. – Опять, что ли…

Его оборвал дикий, полный ярости и страха вопль, подбросивший всех с мест.

– Перестаньте смотреть на меня! – орал Кирилл. – Чего вылупились, гады? Уйдите от меня!

Лера в ужасе прижала ладонь ко рту. Не сговариваясь, парни бросились на тропу. Сумрачные заросли гудели и жужжали, как трансформатор, и Дима не сразу понял, что это кружатся в воздухе тучи и тучи мух. Преодолевая легкую дурноту, он остановился, пытаясь определить направление. Треск ломаемых веток доносился откуда-то слева; судя по звукам, Кирилл наконец-то нашел себе достойного противника.

– Оставьте меня в покое, не смотрите! – снова взревел он.

Снова треск, глухие удары. Волосы Димы встали дыбом – он вдруг понял, с кем дерется Кирилл. Позвоночник превратился в кусок льда, и Дима покачнулся, раздираемый желанием бежать, бежать прочь, часами, километрами, лишь бы оказаться подальше от того, что напало на Кирилла. Он всхлипнул от усилия, чувствуя, как рвутся в душе какие-то тайные жилы, но все-таки взял под контроль обезумевшее от животного страха тело. Дима понимал, что это ненадолго; если он не сообразит прямо сейчас, что происходит, – его захлестнет черной волной слепой паники, и он захлебнется в собственном страхе. Но ничего правдоподобного в голову не приходило.

– Ах ты ж урод! – внезапно воскликнул стоящий рядом Антон с неуместным восторгом. – Ну каков козел, а?

– Ты о чем? – хрипло спросил Вова.

– Да Пленский же! Какая скотина…

Дима сипло хихикнул от облегчения. Пленский! Он совсем про него забыл, а зря, совершенно зря. Нет, лично, конечно, Пленский сюда не потащился. Отправил на остров наблюдателей, чтобы те докладывали, как дела у закрытых в банке пауков. Дима представил, каково это: у тебя понос, а кто-то пялится из кустов… Трудно придумать что-нибудь унизительнее. Любой бы взбесился!

– Оля, я тебе ничего плохого не делал, – донесся ноющий голос Кирилла, – мне просто вода нужна была, понимаешь? Я же не виноват, я тебя не обижал… Не смотри… Не трогай меня!

– А хорошая была версия с Пленским, жаль только, что неправильная, – подвел итог Вова. – Пойдемте уже…

Приволочь дрожащего, вяло отбивающегося Кирилла в лагерь оказалось не так уж просто. Несмотря на страшную потерю воды, весил он все еще довольно много, а идти сам практически не мог: боялся повернуться спиной к наполненному галлюцинаторными призраками полумраку. В конце концов ему позволили пятиться, лишь слегка поправляя и придерживая, чтобы не терял направление. Добравшись до стоянки, Кирилл впал в апатию и только тихо поскуливал, раскачиваясь, как китайский болванчик. Иногда он принимался бормотать и пугливо оглядывался: видно, злые духи продолжали преследовать его.

Лагерь погрузился в угрюмое молчание. Вскоре Дима понял, что не может больше терпеть, и принялся судорожно выдумывать достойный подвод для того, чтобы сбежать. Уйти просто так казалось неправильным. Все равно что спрятать голову в песок. Вот если сначала объяснить себе и другим, что в песке прячутся совершенно необходимые всем червяки, – тогда нормально…

– Слышь, Тоха, – вдруг произнес Кирилл ясным, спокойным голосом, голосом совершенно вменяемого человека. – Ты лодку-то вызовешь?

Антон дернулся, как от пощечины.

– А ты что, так и не вспомнил? – спросил он, пряча бегающие глаза.

– Нет. И не вспомню уже, кроет меня, сам видишь. Так вызовешь лодку?

Антон не ответил. Его губы нервно подергивались, руки бессмысленно шарили вокруг – то теребили край штанины, то сколупывали корку с подсохшей царапины. На миг он рискнул поднять глаза, но, встретившись взглядом с Вовой, снова потупился и судорожно сглотнул.

– Ты не волнуйся, Кирюха, – пробормотал он. – Все нормально будет, мы тебе помереть не дадим.

– «Мы»? – тихо переспросил Кирилл.

– Ну да, мы все, – с противоестественной бодростью подтвердил Антон. – Не переживай.

– А лодку-то вызовешь?

– Все нормально будет, – повторил Антон. – Не волнуйся.

Кирилл снова обмяк и погрузился в подобие транса, лишь изредка приходя в движение, чтобы отхлебнуть еще пару глотков воды. Вова рассматривал Антона как отвратительное, но занятное насекомое. Враждебно покосившись на него, тот снял с прутика последний запеченный банан и принялся тщательнейшим образом очищать его от кожуры.

Из горла Кирилла вырвался сдавленный звук. Он судорожно захлопал ладонями по песку, будто пытаясь нащупать что-то вслепую, и кое-как поднялся на ноги.

– Извините…

– Погоди-ка, – Вова придержал его за локоть. – Ножик положи только – и иди, хорошо?

Кирилл попытался удержать нож, но сил у него больше не было, и Вова легко разжал холодные пальцы. Какое-то время казалось, что теперь Кирилл никуда не пойдет: побоится отходить от лагеря без оружия. «Они же смотрят», – потерянно пробормотал он, умоляюще протянул руку, но Вова с громким щелчком закрыл нож и убрал его в карман. «Ладно, обойдусь», – еле слышно проговорил Кирилл себе под нос.

– Димка… – тихо окликнула Лера, когда Кирилл скрылся из виду.

Дима вдруг понял, что все уставились на него, и ему стало не по себе. Он вопросительно приподнял брови, но все молчали, лишь смотрели пристально, будто ожидая чего-то. Как злые духи, глядящие на Кирилла из-за ветвей…

– Димка, – повторила Лера, и до него наконец дошло.

Он невольно отодвинулся назад, чувствуя себя загнанным в угол зверем. Все считают, что именно он должен выйти из игры, чтобы спасти этого несчастного. Ни тени сомнений, ни намека на лукавство: пустые, непроницаемые в своей уверенности лица. Им даже не пришлось сговариваться – все произошло само собой. Они все решили за него и ни на йоту не сомневаются, что он подчинится. Какое-то безумие, вязкий, невозможный кошмар, но проснуться никак не получается. Дима почувствовал, как его захлестывает бессильное бешенство.

– Может, мне еще вторую щеку подставить? – проговорил он. – Чувак три дня использовал меня как боксерскую грушу, а мне теперь милосердие проявлять? Вы совсем сдурели?

Все та же спокойная уверенность в ответ. Других вариантов для них просто не существует. Проснуться бы… да что ж это такое творится?!

– Ну, просто ты выглядел порядочным человеком, – сказала Лера, – вот мы и решили… – Она разочарованно пожала плечами.

Дима открыл рот. Закрыл, так ничего и не сказав, не находя слов.

– Давай, Димон, не тяни, – подтолкнул его Антон. – А то он помрет, пока ты выделываешься.

– А почему не ты? – хрипло спросил Дима, чувствуя, как от абсурдности происходящего начинает кружиться голова.

– А что я-то? – отшатнулся Антон.

– Ты же его друг!

– Ты что-то путаешь. Он сам ко мне прилип, как жвачка, я его не просил. Чего вы мне его навязываете, что я, отвечать за него должен? Я не обязан, понятно? Димон, говори уже пароль, а? Достал тут рассусоливать.

Дима хрипло рассмеялся.

– Тебе еще и смешно? – с отвращением выдавила Лера.

– Звони уже, чего ты его время зря тратишь, – подхватил Антон. – Совесть у тебя есть?

– Бред какой-то, – пробормотал Дима, ни к кому не обращаясь. – Полный бред.

– Хватит отмазываться, – брезгливо бросила Лера. – Ну, не тормози, кнопку нажал – и…

Ее прервал дикий рев. Никто не успел среагировать – свистнуло, рассекая воздух, лезвие, и Вова покатился по песку, прикрывая голову руками. Кирилл выскочил из джунглей со злобной, хитрой ухмылкой, крепко сжимая острогу, готовый прыгнуть на врага.

– Вот она! – выкрикнул он и нанес удар в пустоту. Растерянно хныкнул, потеряв равновесие, но тут же снова вскочил с колен. – Сзади, Тоха, осторожно! – завопил он.

Дима забился за бревно. Острога рассекала пространство хаотично и непредсказуемо, и он никак не мог выбрать момент, чтобы остановить безумца и при этом умудриться не попасть под удар. Кирилл снова захныкал, как обманутый ребенок. Дима рискнул выглянуть из укрытия – и едва успел нырнуть обратно, когда сверкающая сталь полетела ему прямо в переносицу.

– Говорю, не лезьте ко мне, – взвыл Кирилл, – отстаньте, отстаньте, ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ!!!

Раздался громкий треск, и Кирилл с тяжелым вздохом осел на землю.

Лера отбросила увесистое полено, недовольно поморщилась, вытянула перед собой ладонь:

– Ну вот, занозу посадила. Как думаете, отпустит его, когда очнется, или снова кидаться станет?

– Черт знает, может, и притихнет. – Антон окинул лежащее перед ним тело задумчивым взглядом и дернул щекой. – Как бы с концами не притих, вот о чем волноваться надо. – Он выразительно покосился на Диму, и тот отвернулся.

– Народ, а у нас юристы остались? – внезапно спросил Вова.

– А что? – насторожился Антон.

– А то, что, кажется мне, это – статья…

Лера взглянула на него исподлобья, мрачно высасывая из пальца занозу, промычала что-то невразумительное.

– Извини, что? – не расслышал Вова.

– Какая статья… самооборона в чистом виде, – поморщился Антон. – Она ему в пупок дышит, никто и не подумает, что сама начала.

Лера шумно выплюнула извлеченную наконец из-под кожи щепку, холодно сообщила Вове:

– Я говорю – может, мне и тебя по голове стукнуть, чтобы чепухи не нес?

– Да я о другом, – махнул рукой Вова. – Он сам любитель кулаки почесать, тут и говорить не о чем. Только… вы же понимаете, что без помощи он не выживет?

– Так объясни Димону, он у нас, видно, тупой, не понимает.

– Бросай мутить, – брезгливо поморщился Вова. – Это называется – оставление в опасности, что-то в этом роде.

Антон с минуту пристально смотрел на него, нервно подергивая носом. Потом вдруг вскочил, схватил пустые бутылки.

– Слышь, Димон, – отрывисто окликнул он, – ты где воду брал, расскажи, а? Еще надо принести.

– Я тебе покажу, – немедленно вызвалась Лера.

Вова тяжело вздохнул.

– Вообще-то я другое имел в виду, – пробормотал он будто сам себе, а потом четко произнес: – Достаточно воды вы вдвоем не унесете, я помогу.

Дима ощутил мелкую, противную дрожь под ложечкой. Неохотно встал, нагнулся, поправляя повязку. Смутно обрадовался, ощутив ноющую боль в разбитой Кириллом губе. В ней было что-то утешительное.

– Бананы почти все съели, – твердо проговорил Дима. – Надо еще.

Вова медленно кивнул.

– Жестянки возьмите, воду черпать, – сказал Дима.

Он принялся выгребать остывшие консервные банки из костра. Бросил одну Лере – та неуклюже вскинула руку, занятую бутылкой. Жестянка с гулким дребезжанием отлетела в сторону. Кирилл вздрогнул, будто напуганный резким звуком, жалобно застонал. Заворочался, хватаясь за затылок и пытаясь привстать.

– Что случилось? – прохрипел он.

– Извини, мне пришлось, – бойко ответила Лера без тени сожаления. – Ты злых духов гонял, видишь ли.

– Что за чушь? – возмутился Кирилл. – Какие, к черту, злые духи… Кто-то ходил там в кустах, Ирка, кажется. – Он затряс головой. – Да нет, чепуха. Не бывает никаких злых духов, что вы мне голову морочите.

– Вот именно, не бывает, – кивнул Антон. – Это у тебя воображение разыгралось.

– Приглючилось что-то… – грустно протянул Кирилл. Потом подобрался: – Но мы же все видели! Вы тоже видели! Тогда, в грозу… помните, Ирка вопила? А теперь сама из кустов смотрит… – Он вдруг всхлипнул.

Дима содрогнулся от ужаса и сочувствия. Те жуткие рожи во тьме… Он сам бы сейчас сходил с ума от мертвящего страха, если бы не знал правду. Удивительно еще, что остальные как-то держатся. То ли владеют собой так, как Диме и не снилось, то ли сумели вытеснить из памяти всякий намек на ту жуткую ночь… А Кирилл сходит с ума от обезвоживания, его умирающий мозг уже не может работать рационально и порождает все новые кошмары. Если бы он знал то, что знает Дима, то, может быть, не мучился бы так.

– Что-то сказать хочешь? – прищурился Вова.

Дима не выдержал.

– Кирилл, – негромко окликнул он, – послушай меня. Мы все видели… – Он умолк, раздираемый сомнениями. Его рациональная часть требовала придержать информацию. Кирилл смотрел на него с жадной надеждой. Если бы можно было рассказать ему одному – Дима не колебался бы не секунды. Но облегчать заодно жизнь и другим…

– Так что? – надавил Вова.

Дима вздохнул.

– Мы видели пакеты, Кирилл. Пустые пакеты, застрявшие в кустах. Помнишь, какой ветер был? Вот их и закинуло… А я на следующее утро нашел.

Он зашарил по карманам и вытащил аккуратно сложенный пакет, о котором успел намертво забыть, – как будто кусок драного пластика мог что-то доказать. Как ни странно, Кирилла это успокоило.

– Пакеты? – переспросил он. – Вот это да… А мы чуть в штаны не наложили! Из-за пакетов, вот прикол, а? – Его изнуренное лицо осветила тусклая улыбка.

– Ну спасибо, что хотя бы сейчас рассказал, Димочка, – прошипела Лера, отводя глаза. – Какая же ты сволочь… я заснуть не могла…

Она сердито взмахнула жестянкой, все еще зажатой в руке, и Кирилл вдруг спохватился:

– Ребята, а вы куда? – тихо спросил он. Обвел их мутными, испуганными глазами.

– Кирюха, ты не волнуйся, лежи, пей, хорошо? – зачастил Антон, отводя глаза и суетливо облизывая губы. – Пей вволю, тебе надо. А мы еще принесем, понятно?

– Я с вами пойду, – в ужасе пробормотал Кирилл. – Я не хочу здесь один оставаться, я боюсь.

– Нечего бояться, – ласково, но строго ответила Лера. – Все будет хорошо, мы принесем воды, ты напьешься, полежишь… Все будет хорошо, не бойся.

– Да нет же. Я… – Кирилл смущенно замолчал, потом шепнул: – Я духов боюсь. Вы уйдете, они сразу полезут. Сами видели же, они меня убить хотят. Вас они боятся, а меня не слушают совсем… Смотрят отовсюду.

– Кирюх, ты же нормальный мужик, ну какие духи, что ты как баба? – укорил Антон. – Договорились вроде бы, что никаких духов нет. Успокойся, мы скоро придем, все нормально. Совсем скоро придем, заскучать не успеешь.

Кирилл посмотрел на него и отвел глаза. Это казалось невозможным, но его изрезанное глубокими складками, как у старика, лицо побледнело еще больше. Он все понял, догадался Дима. Он знает.

Серые губы Кирилла затряслись, кадык прокатился под обвисшей кожей. Он тяжело опустился на песок, свернулся клубком, выставив мокрую от пота спину.

– Ладно, – глухо проговорил он, не оглядываясь. – Только вы побыстрее, хорошо? Вы же быстро, правда?

– Конечно, – кивнул Вова.

– А я тут подожду…

Кирилл обхватил себя руками и затих.

– Сюда, – шепнула Лера и нырнула под древесный ствол, отделяющий от них западную часть острова.

Они успели отойти метров на пять, когда из-под дерева вдруг выглянул Кирилл.

– Нет, подождите, – сказал он, с трудом выбираясь на ближайший камень. – Подождите, слышите? Не могу так. Не могу…

Колени Кирилла подогнулись. Обдирая бок и ладони, он сполз в щель между камнями и тут же, стеная от напряжения, подтянулся, пытаясь выбраться наверх. Зарыдал сухо, без слез.

– Ребята, подождите, я с вами пойду! – выкрикнул он, срывая голос. – Не могу так. Не могу… Подождите, куда вы?

Они почти бежали, оскальзываясь и обдираясь о камни, а в спину им неслось: «Ребята… Куда вы?.. Ребята…»