Текст книги "Права и обязанности"

Автор книги: Карина Пьянкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Карина Пьянкова
Права и обязанности

Бесконечная благодарность Мэн (Наталье Егоровой), без деятельной помощи и постоянной поддержки которой этой книги могло и не быть.

Автор

Глава 1

Драконы есть чудовищные ящеры, коварные и злобные, и убить их – священный долг и великая доблесть.

Наставления Эалия Драконоборца

Серебряные звезды на темно-синем бархате ночного неба сверкали несколько высокомерно и насмешливо, что, впрочем, никак не испортило мне настроения. Скорее наоборот. Потому что я слишком хорошо знал, что высокомерие – это лишь проявление беспомощной зависти, которую всеми силами прячут даже от себя самого. А значит, у меня есть что-то такое, чего нет у них, таких далеких и прекрасных. Так что пусть они там, наверху, мне завидуют!

От своей шальной мысли я едва не рассмеялся. А может быть, весело мне было от пряного ночного ветра с далекого моря, который принес горьковатый привкус соли и настойчиво толкался в мою спину, напоминая о том, что я уже слишком долго не уделял ему должного внимания.

Да, огромное упущение с моей стороны, надо признать.

Я стоял на изящном каменном балконе своих покоев, а подо мной призывно чернели лиги сплошной, беспроглядной темноты. Весьма соблазнительно… Один шаг – и полная свобода от всего и всех хотя бы на ближайшие полчаса…

– Владыка! – неожиданно раздался за моей спиной звонкий мальчишеский голос, которого, готов поклясться, я еще не слышал.

Дожили, я задумался до такой степени, что не заметил чужого присутствия. Неужели я все-таки начал стареть? Вроде бы не должен, не из такого все-таки теста сделан…

Вот и помечтал о свободе… Когда б мне дали побыть наедине с собой, бесконечно любимым и единственным в своем роде?! Только разнежусь в плавной и прозрачной реке собственных мыслей – тут же выясняется, что я кому-то позарез нужен. Хотя я, по-моему, всегда кому-то нужен. Куда же вся эта беспокойная шумная толпа без своего незаменимого Владыки? Вот и я тоже думаю, что никуда.

И мне плевать, что вспоминают о моем существовании, только когда совсем уж припрет… Ведь главное, что вспоминают. Хотя бы иногда…

Я спокойно досчитал до пяти и медленно и величественно повернулся к вошедшему, сохраняя на лице выражение, которое, по всеобщему мнению, пристало мудрому правителю, каждую секунду заботящемуся о благе своих подданных. Каковым, я, к слову, и являюсь. Время от времени меня пробивает на строгое следование велениям этикета (правда, обычно все находящиеся рядом в такой момент настораживаются и начинают ожидать очередной пакости с моей стороны, которая, естественно, не заставляет себя ждать, ибо кто ищет, тот обрящет!). Вот только глаза сверкали темно-синим, но это уже мелочи: мало кто безошибочно умеет читать мое настроение по цвету глаз. Мой младший брат, тот умеет в совершенстве, но Ариэна здесь, слава Творцу, нет. Братишку я, конечно, люблю всей своей душой (насчет наличия коей у некоторых возникали огромные сомнения), но иногда этот мальчишка бывает совершенно невыносим. Ну и я, естественно, не лучше. Все-таки братья, родовое сходство и все такое…

Явившийся по мою душу парень прямо-таки сиял почтительностью и обожанием, как магический светляк, при свете которого я люблю работать в мастерской, что сразу отбило у меня желание лезть в мысли этого пацана: не переношу такого отношения к себе. Значит, пробыл он здесь меньше года и очень редко со мной сталкивался нос к носу, поэтому и не могу с ходу вспомнить его имя. Те, кто пробыл под моим началом дольше, видели во мне уже не великого Владыку, а скорее отца, который, конечно, может и по заднице надавать при особо плохом поведении, но обычно прощает своих непоседливых детишек и всеми силами заботится об их благополучии. Ох и намаялся со своими немногочисленными подданными при таком-то отношении, но в целом оно меня устраивало. Лучше, когда тебя любят, а не боятся. Это мое личное мнение, и я еще не встретил того, кто способен его оспорить. Хотя попыток была уйма.

А симпатичный мальчишка, хотя это и невероятно сложно отыскать среди нашего народа кого-то некрасивого. Светлые, чуть встрепанные волосы, серые большущие и немного испуганные глаза (ну как же, Владыка все-таки!), светившиеся ненормальным восторгом от встречи с великим мной, лицо весьма и весьма приятное. Слишком симпатичный мальчишка. Надо будет за ним особо присмотреть, а то у Аэлле в очередной раз возникли великие матримониальные планы, и тут появляется такой милый юноша, к тому же еще совершенно не в курсе ее любимого специфического развлечения: постоянных попыток выйти замуж. Обычно без согласия потенциальной второй половины. Свои давно привыкли к ее периодическим припадкам и прекрасно знают, когда нужно баррикадировать дверь спальни на ночь и нырять под стол при появлении нашей агрессивной красавицы, дабы не очнуться у брачного алтаря с головной болью и вопросами, на которые уже никто не ответит. Как-то раз она даже ко мне подкатывала, нахалка. Я спасся лишь тем, что быстро попросил временного политического убежища у брата и месяц не показывался дома (Ариэн, помнится, покатывался со смеху, но его веселье мигом испарилось, когда я предложил погостить в Чертогах в качестве щита, пока Аэлле полностью не успокоится).

– Как твое имя? – поинтересовался я. – Раньше я тебя здесь не видел.

– Я Эрилиэн, Владыка, – с низким поклоном слишком уж почтительно ответил мальчик (в гроб он меня хочет загнать с этим этикетом!), – служу в Чертогах три недели.

Ну сколько же щенячьего обожания во взгляде… А в мыслях ведь еще больше!.. Я скоро взвою.

Эрилиэн. Звездный. Пожалуй, в своем настоящем облике он должен потрясающе выглядеть… Не зря же ему такое имя родители дали.

– И только сейчас тебя подпустили к моим покоям? – искренне удивился я.

Опять Тэриэн развел дедовщину, а я его просил, между прочим, вести себя нормально с новичками! Надо бы серьезно поговорить с этим паршивцем, совсем совесть потерял, пользуясь моим расположением. Постоянно не пускает малышню посмотреть на меня (и всегда под каким-нибудь благовидным предлогом!), а ведь новеньким наверняка хочется поближе рассмотреть Владыку, ради служения которому они покинули свои семьи, бросили все то, что раньше составляло основу их жизни.

– Да, Владыка, – опять же с поклоном ответил Эрилиэн.

На диво немногословный юноша. Говорит только тогда, когда его спрашивают. Непорядок. С этим срочно надо что-то делать.

– Так, – с тяжким вздохом начал я разъяснение пареньку его прав и обязанностей. – Мальчик, начнем вот с чего: кланяться мне нужно только один раз, при входе, и не настолько низко. Если хочешь заняться физическими упражнениями, то подбери что-нибудь более эффективное и оригинальное. В крайнем случае попроси Рэлиэна, чтобы он разработал для тебя индивидуальную программу тренировок, но надо мной так издеваться не надо. Ты мне не слуга, чтобы каждый раз сгибаться в три погибели. Говорить можешь то, что хочешь, и столько, сколько хочешь. Вламываться, конечно, желательно со стуком, но приемные часы у меня круглосуточно, то есть, если приспичит поделиться чем-нибудь совсем уж личным, можешь заявляться даже ночью, тебе ничего не будет, ну разве что подушкой спросонья кину. Если кто-то из старших попытается припахать тебя к работе больше нормы, посылай туда, куда захочется. Права не имеют. Все ясно?

Тот сперва ошалело кивнул, но потом все-таки растерянно протянул:

– Но, Владыка…

– Мальчик, если бы ты знал, сколько уже лет я Владыка… – шумно выдохнул я, устало прикрывая глаза. – Да, кстати, если увидишь темноволосую девушку, красивую такую, ни с кем не спутаешь, и она будет на тебя… кхм… обращать особое внимание, беги от нее куда подальше и со всех ног.

– Почему? – еще более пораженно спросил Эрилиэн, по лицу которого было видно, что мальчик считает, что по пути к покоям Владыки все-таки ошибся поворотом.

– Замуж она хочет выйти.

– О… – только и смог выдавить он.

– Ты хорошо бегаешь? Учти, если от нее не оторвешься сразу, поймает и женит на себе за милую душу!

– Я хорошо бегаю, Владыка, – вымученно произнес пацан.

Я ободряюще ему улыбнулся.

– Ну, инструктаж я закончил. Итак, кому же я на этот раз понадобился? – уже более-менее деловым тоном спросил я.

– Гномьи послы, Владыка, милостиво просят вас уделить им крупицу вашего драгоценного внимания.

Как загнули!.. Это чья такая цветистая формулировочка, Эрилиэна или гномов? Надо же было так сказать об обычной по сути дела аудиенции!

– Ладно, пошел общаться с бородатыми, – под нос тихонько произнес я.

Мальчишка, впрочем, все равно расслышал. Судя по потрясенно-потерянному выражению лица, я только что разбил всю его уверенность в мироздании. Видимо, он представлял Владыку несколько иначе и теперь, столкнувшись лицом к лицу с оригиналом, испытал сильнейший в своей жизни шок. Как, впрочем, и тысячи его предшественников. Ничего, зато теперь парню в этом мире уже ничто не страшно!

Наверное, это мое хобби – не соответствовать ни одному представлению о себе. Я не переношу этикет, вечно распространяю вокруг себя беспорядок, панибратски общаюсь с подданными и выгляжу в несколько тысяч раз моложе своего подлинного возраста, который я уже сам не помню и, честно говоря, совершенно не желаю вспоминать, дабы не чувствовать себя совсем уж реликтовым ископаемым. В общем, я абсолютно не соответствую своей должности и положению, хотя меня самого это целиком и полностью устраивает. Как и мой народ в общем-то. По крайней мере, попыток государственного переворота во время моего правления не было. Или это только потому, что я сам с радостью покину свой пост по первому же требованию, а другого такого дурака, готового денно и нощно трястись над своим народом, найти не почитается возможным?

Переодеться, что ли, в честь послов? А дхарр с ними! Появлюсь прямо в старых штанах и рубахе, повидавших в своей жизни больше, чем нужно одежде, чтобы остаться в приличном состоянии. Если гости именно те, о которых я подумал, то ничего нового они все равно не увидят, если нет – то у меня неплохие целители (сам учил как-никак), откачают за милую душу. Я убрал с лица надоедливую черную прядь, упрямо падающую на глаза. Волосы стричь я терпеть не мог, поэтому всегда до последнего откладывал укорачивание своей драгоценной черной шевелюры, и грива у меня отрастала весьма приличная (в некоторых кланах даже ходят идиотские слухи, что моя сила зависит от длины волос, правда, попыток побрить меня наголо почему-то все равно не было). Лирэнэ даже однажды пригрозила, что как-нибудь загонит меня в угол и заплетет косы. С розовыми ленточками. Но все же почтение к Владыке не дало свершиться этому факту измывательства над моим и без того неряшливым внешним видом. А вот Таэлэнэ, помнится, говорила, что мне идут отросшие волосы… Но так активно при этом стреляла в меня глазами, что я предпочел не покупаться на столь сомнительный комплимент и позорно бежал с поля боя, отговорившись срочными делами. Девушка, конечно, не поверила и жутко обиделась, но в тот момент мне было все равно.

В Большой Тронный зал, где меня ожидала делегация гномов, я решил пойти по потайному коридору, который заканчивается прямо за Черным Престолом. С одной стороны, так гораздо быстрее доберусь, а с другой, я просто обожаю доводить окружающих до нервного тика и истерики своим появлением в самое неожиданное время из самых неожиданных мест. А все система потайных ходов! Кто-то из обитающих здесь наивно предполагает, что знает все тайные двери и уж точно защищен от моих шуточек, но вот только окружающие забывают об одной вещи: Чертоги строил я, и, значит, только я знаю всеоб этом во всех смыслах примечательном месте.

Коридор был пыльным и густонаселенным различными пауками и иже с ними. Хорошо хоть тараканы не рискуют селиться в этом темном жутковатом месте, где на раз можно загнуться от голода. Надо будет потом почистить, а то прицепится какая-нибудь пакость, и как появляться в тронном зале?! Травить насекомых – это, конечно, занятие совершенно неподходящее для правителя, но мне не хочется открывать еще одну свою маленькую тайну окружающим. Желание абсолютно мальчишеское, однако я не хочу стареть. На нос хлопнулось какое-то нахальное членистоногое, которое я поспешил смахнуть с лица. Высокие материи – это конечно же важно, но с этим местом срочно надо что-то делать!

К моему огромному удовольствию, появился я действительно неожиданно, к тому же до полусмерти перепугав всех присутствующих: давно не пользовался этим ходом, поэтому, когда я нажал на рычаг, дверь открылась с жутким грохотом и скрипом. Неудобно как-то получилось… Ну ничего! Я же Владыка, мне все можно! Точнее, мне можно то, что я сам себе позволяю. Например, немного подурачиться. Совсем чуть-чуть!

Когда до всех дошло, что это всего лишь очередная моя шуточка, а не внеплановый конец света, в зале повисло весьма укоризненное и даже немного угрожающее молчание, не переросшее в гневные вопли только потому, что я здесь все-таки главный.

Я оглушительно чихнул и совершенно неэстетично хлопнулся на престол. Хотя престол – это все-таки для всех остальных, а для меня просто жутко неудобное пыточное кресло, которое, будь моя воля, выкинул бы тут же. Но нельзя! На психику постоянно давят: реликвия, пару тысяч лет стоит и все в таком роде… А я давно хотел поставить что-нибудь помягче и поуютнее, кресло, например, бархатное с подлокотниками. А то ведь, бывает, часами на этой гадости сижу, слушаю полнейший идиотизм и активно радикулит зарабатываю! М-да… А я вообще могу получить радикулит? Вопрос спорный и, безусловно, для меня интересный.

Я привычно изобразил величественную позу «Король на троне», и это послужило сигналом, что снова нужно соблюдать хотя бы видимость этикета. Мои ребята тут же как по команде поклонились, приложив руку к сердцу (выдрессировал их все-таки Тэриэн, а стенал, что не сможет, я всегда говорил, что этот парень настоящий талант!), один из гномов поступил точно так же, а вот остальным длиннобородым пришлось с недовольным пыхтением опускаться на одно колено, завистливо взирая на товарища, которого минула чаша сия (а это они еще вставать не начали!). А что я могу поделать? Тэгор – мой ученик, поэтому имеет те же привилегии, что и мой народ, пусть гномы еще будут благодарны, что им не приходится на оба колена хлопаться, как всем остальным расам! Хотя никто, кроме гномов, в Чертогах вообще-то и не появляется.

– Приветствую, учитель, – в меру почтительно произнес Тэгор.

Сейчас этот гном уже Мастер, пользующийся громадным уважением своего народа, ему в жены прочат лучших девушек всех кланов (а он, паршивец, нос воротит, вот натравлю на него Аэлле, чтоб знал свое счастье!), а я его помню еще совсем мальчишкой, когда на детском лице даже намека не было на эту окладистую черную бороду.

В ответ я с теплой усмешкой кивнул гному. Вообще-то надо было разразиться какой-нибудь витиеватой фразой по случаю встречи со славными сынами подгорного племени, но мы с этим парнем знаем друг друга слишком давно и хорошо, и я не захотел портить впечатление от встречи дурацкими формальностями. Так вышло, что, когда он был ребенком, я его спас во время схода горной лавины, а через несколько лет отчаянно храбрящийся мальчишка явился в Чертоги, желая стать учеником кого-то из моих шалопаев. Но его учителем стал я, лично, и, могу честно сказать, гном впитал в себя все, чему я только мог его обучить. С бородатыми вообще приятно иметь дело.

Тэгор посчитал, что вправе продолжить:

– К нам прибыло посольство, учитель, эльфы, люди, двуипостасные и даже демоны! И лесные, и горные!

Я вопросительно приподнял брови. Хотя хотелось совершенно вульгарным образом присвистнуть. Да, чтобы такая компания добровольно собралась в одном месте не для выяснения отношений на оружии, должно было случиться что-то из ряда вон выходящее.

Сердце предательски сжалось. Ведь так уже было, не так ли?..

– Они говорят, что за Золотым хребтом появилось что-то странное. Странное и злое, – после короткой паузы добавил Тэгор.

Даже так? Нехорошо… Жаль, что я все-таки не всеведущ… Если собралась в одном месте столь разношерстная толпа, да еще и гномов, видимо, планируют притянуть, значит, дела совсем уж плохи. Что же ускользнуло от моего острого, но, к сожалению, не всевидящего взора?

И ведь я прекрасно понимаю, к чему все идет.

– И что вы ответили? – совершенно спокойно поинтересовался я.

Угу. Спокойно. Вот только глаза были наверняка карие с прозеленью, а значит, как минимум трое из присутствующих поняли, что я принял очередную проблему слишком близко к сердцу. Неприятная все-таки особенность – мои глаза…

– Мы ответили, что окажем им всю посильную помощь, но попросили день отсрочки, чтобы посоветоваться с вами, учитель.

Ну-ну. Посоветоваться. Да мне даже и в голову этому длиннобородому нахалу залезать не надо! Пришел нижайше просить меня, чтобы я отправил с ними кого-то из своих многочисленных ребят, ведь по глазам же видно! И имеет при этом наглость врать мне в лицо, но, надо признать, делает он это красиво и талантливо, не придерешься.

Вот это называется судьбой: всеми силами пытаешься уйти от проблемы, которая приползает к порогу и по-собачьи преданно смотрит в глаза.

– Происходящее может повлиять на судьбу всего мира, значит, мой народ не имеет права остаться в стороне… – медленно и значительно изрек я, прикрыв глаза будто бы в задумчивости.

Гномы едва в ладоши от радости не захлопали, а вот Тэриэн жутко занервничал, поняв, что я что-то задумал. Он уже слишком долго рядом со мной и прекрасно осведомлен, в каких случаях я закрываю глаза при разговоре.

– Учитель, неужели вы направите с нами кого-то из ваших воинов? – решился уточнить гном.

– Нет, – покачал головой я, – у меня нет права так рисковать жизнью своих подданных.

Есть у меня это право, есть! Только не хочется его использовать!

Я с полминуты наслаждался пораженным молчанием, а потом веско добавил:

– Я отправлюсь сам.

Шок. Ужас. Коллективный обморок.

– Владыка!!!

Чуть что, так сразу орать начитают! На Владыку! Совсем совесть потеряли. При самой моей активной поддержке в этом благом начинании.

Я, конечно, понимал, что в этот раз слегка перегнул палку, правителю совершенно не пристало собой рисковать (я это и раньше делал, только так, чтобы никто ничего не узнал), но у меня были объективные причины: если там что-то действительно серьезное, лучше меня не справиться никому, а о том, что там определенно творится нечто опасное, просто-таки орал мой внутренний голос, к которому я предпочитаю прислушиваться.

Но самой веской причиной было то, что в Чертогах бесчинствует Аэлле, а от нее я готов удрать хоть на другой конец света!

А еще я понимал, что от судьбы не уйти и я должен переиграть все заново.

Дав всем проораться, я плавно поднялся со своего трона, с трудом подавив вздох облегчения (отсидел ведь себе все, что только можно и нельзя!).

– Надеюсь, все высказались? – насколько мог безразлично, спросил я.

Подействовало! В зале повисла гробовая тишина. Видимо, этим обормотам стало стыдно за свое нехорошее поведение. Так же выглядят дети, которые при мытье посуды расколотили половину тарелок: смущенные и растерянные, но полностью уверенные в благородстве своих намерений.

– Я сказал все, что хотел. – Не надо повышать голос, мое ледяное равнодушие добьет их гораздо лучше! – Я отправляюсь вместе с отрядом, Тэгор. Через двадцать минут буду готов. Тэриэн, остаешься за старшего в Чертогах.

Возмутиться повторно никто не посмел. Может быть, так подействовал цвет моих глаз…

Оставив посольство гномов маяться в ожидании великого и совершенного меня в тронном зале, я направился в свои покои, чтобы собрать сумку. Лично. Такие вещи нельзя никому доверять. Надеюсь, на месте удастся додуматься, что же мне может пригодиться в путешествии, а то сейчас у меня в голове полнейшая каша из мыслей и эмоций. Давно я не вылезал из своего логова, чтобы посмотреть мир, очень давно… Не нужно было… Не хотелось. Вот и пришлось выбраться из обжитого дома, только радости не чувствую. Пусть и свобода, и ветер в лицо, я так давно мечтал об этом, но… почему же мне тогда так жутко?..

Пришла непоколебимая уверенность, что это путешествие действительно не моя дурацкая прихоть, как мне хотелось бы надеяться, а насущная необходимость, и, если я отправлю только воинов, оставшись сам, то все полетит в пропасть, такую же черную и бездонную, как та, что под моим балконом.

Последовать за мной осмелился только Тэриэн, моя правая рука, пусть и немного своевольная, но я всегда ценил чужую способность думать, а не тупо следовать приказам, какими бы мудрыми они ни казались. Наверное, именно за эту способность я и приблизил парня (хотя какой он парень, ему уже четвертая сотня стукнула!). Впрочем, когда я принял его в Чертоги, это был только амбициозный и нахальный мальчишка, не подававший особых надежд. Пришлось растить, учить, наставлять, чтобы появился этот воин с твердым взглядом, считающий себя вправе и в силах спорить даже со мной. И пускай он во многом заблуждается, но истина рождается только в спорах, поэтому мне жизненно необходимо иметь рядом с собой оппонента, который не принимает ни одного моего слова на веру.

– Владыка, зачем? – наконец-то решился он задать жестоко мучающий его вопрос.

– Так надо, – пожал плечами я.

Воин обреченно кивнул, понимая, что с этим уже ничего не поделаешь.

– Не дави на меня своей тоской, – позволил себе немного раздражения я, – лучше поговорим о твоих правах и обязанностях. И первые, и вторые безграничны. Меня интересует только то, чтобы Чертоги стояли на месте целыми и невредимыми и в таком же состоянии оставались их обитатели. Как ты добьешься этого результата, меня не волнует. Понятно?

– Да, Владыка, – удовлетворенно произнес он. Тэриэн…

Его имя означает «сильный». Имя каждого из нас что-то значит, таков закон, мое тоже имеет смысл. Вот только я пока не сумел разобраться: имя лишь отражает главное свойство своего обладателя или само наделяет его силой?

Он ценит мою резкость превыше всего, прекрасно понимая, что большего требуют только от лучших учеников.

– Кстати, будь добр, присмотри за Аэлле. Я не хочу, вернувшись домой, узнать, что она затащила под венец кого-то из парней. Особое внимание удели новеньким.

– Да, Владыка. – Слова сопровождаются легким поклоном.

– Можешь идти, я хочу побыть один.

Тэриэн, умница, мгновенно растворяется в хитросплетении коридоров, и я продолжаю свой путь уже в одиночестве. Если не использовать систему потайных ходов, то путь удлиняется вдвое, но я был даже рад. Когда идешь, легко получается ни о чем не думать. Пустая голова – это огромная роскошь, но, полагаю, я могу себе ее позволить: что-то подсказывает, что вскоре мне придется размышлять больше, чем за последние несколько лет.

Встречающиеся по дороге обитатели Чертогов кланялись мне, но не смели подойти с каким-нибудь делом, изумленно глядя на мои карие глаза. Они не знали, что значит этот цвет.

Карий – это решимость следовать выбранному пути.

Я с сомнением смотрел на одежду. Все черное. Меня могут не так понять, но одежды другого цвета у меня не водится. Попросить у кого? Дадут, конечно, но ведь ничего не подойдет! Я не знаю никого в Чертогах, у кого бы была одинаковая со мной фигура. Одна половина у меня как шкафы мореного дуба, а вторая – совсем кузнечики, которые рядом со мной, самим по себе не особо крупным, смотрятся как жертвы голодного детства. А переделывать одежду магией – это только портить! Проверял. Результат заставил меня раз и навсегда отказаться от использования колдовства в быту.

Ладно, плевать на чувства моих будущих товарищей по несчастью, отправлюсь в черном. И еще заявлю им нахально, что я некромант. Потомственный. Пусть боятся!

Если одежду я выбирал минуты три, то с оружием возился гораздо тщательнее, ведь это не тряпки, которые можно менять хоть каждый день. То, чем ты сражаешься, так же важно, как часть твоего тела, и так же должно подходить тебе. Лично я брал лишь то, что сделал сам, не доверяя оружию, созданному чужой рукой. Благо я превосходный оружейник. Никакой глупой лести самому себе, просто, учитывая, сколько я прожил на этом свете, неизбежно оттачиваешь свои умения до идеальной безупречности, а звенеть в кузнице молотом я всегда любил.

В конце концов, обшарив весь свой арсенал (а он у меня, мягко говоря, немаленький!), я остановил выбор на кинжале с посеребренным лезвием и заговоренном полуторнике. Меч был предметом моей заслуженной гордости: я ковал его семь лет, с каждым днем совершенствуя, закаливал в особом травяном настое, не один месяц создавал чары, оплетавшие клинок, рукоять которого лежит в моей руке как влитая. Когда ковал этот меч, я еще сам не понимал, зачем он мне, ведь я, как ни странно, чрезвычайно редко сражаюсь, а вот поди ж ты, пригодился!

Я уже полностью морально был готов выйти из комнаты, как вдруг понял, что кое о чем все-таки умудрился забыть. Быстро привязал к поясу кошелек с деньгами. Никак не могу привыкнуть к тому, что кичливое и совершенно бесполезное золото в этом странном мире может значить гораздо больше честной закаленной стали.

В последний раз оглядел свою комнату. Пока я откровенно маялся дурью на аудиенции, кто-то умудрился прибраться. Интересно, в ком же из обитателей Чертогов проснулась такая необычайная исполнительность (обычно никто в мои покои не суется без моей личной просьбы, помня, что у меня вечно что-то может взорваться в самый неподходящий момент)? А дверь на балкон закрыть забыли, но так, наверное, даже лучше.

Что ж, мне пора.

Стоп. Если я собираюсь изображать некроманта, то мне кое-чего не хватает… Посоха! Дурацкие суеверия, из-за которых приходится таскать на себе здоровенную дубину!

Килайя уже, наверное, в сотый раз мерила шагами жалкую нору, которую гномы непонятно почему именовали залой. Бородатые идиоты совсем обнаглели! Они держат их здесь уже целые сутки, когда на счету каждая секунда, каждый миг! Эти наглые карлики просто свихнулись в этих своих подземельях! Заявили, что отправили куда-то гонца за помощью! Куда еще? И так уже собрались все лучшие представители от каждой из рас, остались только эти (девушка искренне хотела подобрать приличное определение, но не смогла)… гномы, ну и Темные эльфы, которые способны только на пакости из-за угла и ко всему прочему не чтят Белого Единорога. К слову, мятежная ветвь Перворожденных отказалась от участия в великой миссии, причем не особо заботясь о цензурности формулировки. Так как представители всех остальных рас не особо-то стремились к тому, чтобы Темные эльфы участвовали во всем этом безобразии, то на этом вопрос посчитали исчерпанным и больше к нему не возвращались.

Килайя подумала, что лучше бы они вообще не приезжали сюда, но Совет решил, что нужно призвать к защите мира всерасы.

Идиотизм полнейший…

Рядом так же изнывали товарищи девушки, безумно разозленные незапланированной задержкой. Два эльфа, человек, горный демон, двуипостасная, орк… И практически каждый из них, кроме разве что младшего эльфа, был уже морально и физически готов передушить все подгорное племя за задержку.

Тут наконец-то заскрипела несмазанными петлями дверь, и в пещеру, по недосмотру Единорога возведенную в ранг залы, чинно прошествовал глава клана Тэрро, кем-то почитаемый Дромог, а за ним плавно и совершенно беззвучно вошел молодой мужчина человеческой расы, одетый в черное. Прошу прощения, мальчишка человеческой расы, который, судя по всему, еще даже бриться не начал. Килайя презрительно скривилась. Людей она только терпела, да и то неохотно и с огромным трудом, считая слабыми и бесполезными существами. А этот парень, судя по виду, превышал все допустимые границы слабости и бесполезности: тонкокостный и тощий как щепка. Лесные демоны тоже не отличались особой дородностью, но при этом в них чувствовалась скрытая сила, похожая на мощь натянутого лука. А этот… Слишком уж хрупкий на вид. При взгляде на парня возникало ощущение, что никаких мышц и сухожилий в нем нет вообще, так, фарфоровая статуэтка, в мельчайших подробностях изображающая жертву голодного детства и сопутствующего ему рахита, а переломить этого кузнечика, казалось, может легкое дуновение ветра, настолько парень выглядел прозрачным. И при всем этом слишком смазливый: тонкие привлекательные черты лица, черные брови вразлет с залегшей между ними складкой, делающей юное лицо слишком серьезным, большие миндалевидные глаза, глядящие чересчур пристально, прямой нос, изящно очерченные губы, искривленные в презрительно-горькой усмешке, грива черных волнистых волос, и все это великолепие завернуто в какой-то жалкий черный балахон, из-под которого торчат много чего повидавшие, потрепанные, опять же черные штаны. Ожившая мечта пятнадцатилетней девчонки, но никак не мужчина, который может завоевать сердце взрослой женщины, каковой являлась она, Килайя из клана Рябины, лучший мечник среди лесных демонов, народа прирожденных воинов. На вид этому задохлику было около двадцати лет, а если по совести, то не больше семнадцати.

Свое отношение к незнакомцу демонесса выразила возмущенным фырканьем. Тут юноша поймал ее взгляд искристыми синими глазами, будто пытался заглянуть в самую душу. Стоп. Синими?!

Или все-таки серыми… Но когда он вошел, глаза вообще были зелеными! Бред какой-то! Опять синие… На отвратительно красивом лице кляксой расплылась ехидная улыбка полного морального и физического превосходства. Ну нахал!..

– Почтенные, – торжественно прогудел в пушистую белую бороду гном, машинально кланяясь чужаку, – прошу прощения за вынужденную задержку. Хочу представить вам господина Райвэна, одного из лучших известных мне магов.

Неизвестно откуда взявшийся мальчишка слегка небрежно наклонил голову, приветствуя всех собравшихся.

Маг? А одет во все черное, если только эти застиранные тряпки действительно черного цвета…

– Некромант? – брезгливо осведомился, поджав тонкие губы, Айэллери, старший из эльфов, который только что проглотил что-то съедобное.

Обычно он редко открывает рот (Килайю это в высшей степени устраивало), считая, что окружающие недостойны слышать перлы мудрости прекрасного Перворожденного, но, видимо, на этот раз он был так же возмущен присутствием Черного мага, как и все в их отряде.

– Некромант, – совершенно безмятежно ответил Райвэн, прикрыв на секунду глаза. Его голос был мелодичен и спокоен, и на реакцию присутствующих чужак не обратил ни малейшего внимания, видимо считая, что все они не стоят его эмоций. – Кого-то что-то не устраивает?