Текст книги "Одни несчастья"

Автор книги: Карина Пьянкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Инспектор же, поговорив с кем-то-по телефону, повернулся ко мне и озадаченно выдал:

– А ведь вы, мисс Беннет, миньона увидели. Описали прямо как по учебнику. Еще бы понять, почему вы его разглядели.

Миньоном называли магически созданную тварь, призванную убивать всякого, не угодившего магу. И миньоны были невидимыми для всех, кроме создавшего их хозяина.

– Я просто… вижу магию, – пришлось мне признаться в собственной особенности, о которой я обычно не рассказывала, тем более малознакомым людям. Но больно уж явный вопрос был во взгляде стража закона и порядка. Полицейский озадаченно почесал рыжую макушку и стал смотреть на меня еще более заинтересованно. А вот второй, Саммерс, кажется, вовсе не удивился ни тому, что я смогла увидеть миньона, ни тому, что для меня это в порядке вещей.

– И давно это с вами?

Я нервно фыркнула. Будто о болезни какой-то говорил.

– Сколько себя помню.

– Заня-а-атно, – мрачно нахмурившись, протянул О’Нил и непререкаемым тоном велел собирать вещи. Узнав, что меня отсюда заберут и не придется в одиночестве трястись от страха, я снова воспрянула духом и мигом покидала необходимый минимум в дорожную сумку. Полицейские озадаченно переглянулись, когда я спустя десять минут заявила о готовности. Наверняка считали, что буду собирать ближайшие два часа чемоданы, как и положено помешанной на красоте и моде девушке. Которой я не была.

Я надеялась, грешным делом, что попаду под программу защиты свидетелей, но подлый инспектор решил не нагружать правоохранительные органы проблемой моей безопасности и скинул решение этого вопроса… на Такео. Ватанабэ приехал за мной в участок практически мгновенно. Увидеть среди скопища полицейских звезду Ямато оказалось как-то дико и неправильно, пусть даже он был все еще одет в свою «камуфляжную» одежду и больше походил на студента по обмену, чем на заграничную знаменитость. Впутывать в эту темную историю еще и своего «недопарня» совершенно не хотелось. Будто ему и без того в жизни неприятностей не хватает… Да и сама мысль, что мне придется отправиться в отель, где обосновалась вся группа и менеджер в придачу, вызывала приступ настоящей паники. Но меня никто не спрашивал! Ни инспектор, ни его напарник, ни сам Такео. Эта троица самым бессовестным образом просто решила, что найден идеальный вариант, и поставила меня перед фактом, не особо заботясь о моем мнении. Ну не шовинисты ли?

Ватанабэ так и вовсе вцепился в идею моего временного переезда к нему в отель, как рак в утопленника, и отказываться от нее не собирался, наплевав на все мои уговоры. Мужчины обсудили между собой, как лучше уберечь меня от опасности (от мысли, что он теперь обязан не отпускать меня от себя ни на шаг, музыкант просто расцвел), и Джулия Беннет, одна штука, была передана на ответственное хранение господину Ватанабэ Такео. Желания самой Джулии Беннет никого не интересовали… И то, что мои ноги едва не подкашивались от одной мысли, что придется предстать перед глазами друзей Такео, которые, по его собственным словам, мало чем отличались от братьев, вообще никого не интересовало. Да я в принципе не планировала являть свою физиономию перед кем-то, настолько близким к Ватанабэ! А тут практически знакомство с родней! К тому же они знаменитости. Как мне вести себя с ними? И что они обо всем происходящем безобразии подумают? А я еще и растрепанная, бледная и совершенно не накрашенная. Да я даже одежду взяла до неприличия демократичную, в жизни бы такое не надела при Такео, а уж при его друзьях – тем более!

– Может, не стоит? – в последний раз взмолилась я, перед тем как меня безжалостно запихнули в иномарку певца.

Толчок в спину сопровождался неумолимым: «Стоит!» – и я оказалась в автомобиле. Ватанабэ тут же кинулся в машину и для надежности запер двери, явно подозревая меня в намерении сбежать при первой же возможности.

Он успел слишком хорошо меня изучить…

Машина, на которой транспортировали пострадавшую, то бишь меня, была самого что ни на есть эконом-класса и, похоже, повидала много чего в своей нелегкой и длинной жизни. На какой свалке музыкант откопал этот раритет, да еще и за такое короткое время, я даже представить не могла, но вряд ли кто-то возьмется предполагать, что звезда поп-сцены Ямато действительно может передвигаться по городу на таком ржавом насквозь убожестве.

Поездка протекала в молчании, ни капли не напряженном, но каком-то жутко нервозном. Участники In the Dark казались мне даже в разы страшней напавшей черной твари. Она-то хотя бы была одна… И как Такео вообще представляет себе наше знакомство? «Здравствуйте, это моя сам-не-пойму-кто?» В животе зародился холодный дрожащий узел, как накануне экзамена. Мое персональное несчастье тоже казалось взволнованным, но это скорее было радостное предвкушение, будто он давно желал свести меня и своих друзей, а теперь не верил в собственную удачу. И боялся он разве что моего побега в самый ответственный момент. Какая наивность в его-то возрасте… Скорее всего, остальные участники группы не оценят такого мезальянса. Как и того факта, что я буду некоторое время проживать вместе с ними. Этот же… наивный и недалекий уроженец Ямато едва ли не светился от восторга. Не сидел бы за рулем – дала бы в лоб, чтобы мозги на место встали…

Когда мы остановились на парковке позади отеля, я растеклась по сиденью и зажмурилась, страстно желая умереть прямо тут и больше не мучиться. Но после того как передо мной галантно открыли дверь и даже подали руку, чтобы помочь выйти, не стала изображать из себя оскорбленную невинность. Хотя бы потому, что стало безумно приятно: все эти условности этикета на родине Такео были не в чести, ухаживать за женщиной считалось совершенно излишним. Но мое несчастье всеми силами старалось показать, что для него я особенная.

Прошли мы с заднего входа, для персонала. Певец заверил, что заранее договорился, чтобы лишний раз не попадаться на глаза репортерам, которые вполне могли засесть у входа главного.

– Если вот так засветимся по глупости, Айко-нэ-сан[4]4
  Нэ-сан – уважительное обращение к старшей сестре, в некоторых случаях – к старшей по возрасту девушке.


[Закрыть] меня убьет, – горестно вздохнул Ватанабэ, когда мы зашли в лифт. Голову он заранее втянул в плечи, будто разнос уже начался, и вообще напоминал мне нашкодившего кота.

– Так она же вроде бы ваш менеджер, должна подчиняться, – не очень уверенно произнесла я, плохо понимая суть проблемы.

– Только она об этом не знает…

От этого мне стало еще страшней. Вообще, было чувство, будто меня тащат в логово людоедов с надписью на лбу «главное блюдо». Для того чтобы потенциальная пища не сбежала куда подальше, «поставщик» меня еще и за талию обнял, да так крепко, что, пару раз дернувшись, я пришла к выводу – спасения не предвидится и мне все-таки придется принудительно познакомиться с группой In the Dark в полном составе.

До апартаментов на лифте мы поднялись слишком уж быстро. Я даже не успела себя в руки взять, хотя, возможно, я бы не успела этого сделать в любом случае, даже если бы мы ехали до номера группы год. В лицо и по именам я вроде бы и знала друзей Ватанабэ, но это знание ограничивалось сугубо теми выжимками из Сети, где и сам Такео представлял собой секс-символ десятилетия…

Едва певец открыл карточкой дверь апартаментов, где на время гастролей в Айнваре устроилась вся группа, как свет в холле резко зажегся и мы узрели невысокую девушку в светлом деловом костюме. На вид незнакомка была моей ровесницей. Наверное, тот самый жуткий менеджер. Она стояла в классической позе жены, встречающей пьяного мужа поздно ночью. Даже руки в-бока уперла. Я сжалась от страха и постаралась укрыться за спиной Такео. Надеялась, что если нас решат убить, то с ним менеджеру хотя бы придется повозиться.

– Айко-нэ-сан, – тут же жалобно простонал певец, изображая бурное раскаяние. Надо сказать, съемки в нескольких сериалах для Ватанабэ даром не прошли, получалось очень достоверно. Но, похоже, ему не поверили.

Менеджер зло сощурилась и очень уж нехорошо улыбнулась своему подопечному. По-акульи как-то. И разразилась длинной и экспрессивной тирадой на языке Ямато. Кое-какие выражения были устойчивыми, и я их понимала (не зря все-таки переслушала весь репертуар In the Dark), еще встретилось несколько знакомых бранных слов, так что можно было сделать вывод, что в целом это ругань в адрес безалаберного артиста, а также нелестные высказывания по поводу его умственных способностей.

Потом девушка продышалась, напряглась и заметила, что моя макушка маячит из-за плеча Такео.

Вот тут раздался действительно оглушительный вопль, на который выползла из коридора и пятерка других музыкантов. Сонные, помятые и в пижамах иностранные звезды разом расстались в моих глазах с половиной загадочной ауры небожителей сцены. Сперва они хором начали честить Ватанабэ, пока один, вроде бы Мисаки, младший, который внешне казался кем-то средним между мальчиком и девочкой, не ткнул пальцем куда-то за спину лидеру группы.

Узкие вообще-то глаза у всех молодых людей разом стали идеально круглой формы. И тут начался вообще форменный ад, потому что на пути ко мне эта пятерка Такео просто снесла.

Я всегда считала, что жители Ямато отличаются сдержанностью и благовоспитанностью… Видимо, In the Dark в эту страну просто подкинули враги как редкое оружие массового поражения.

Меня тут же вытащили на середину комнаты, осмотрели, повертели во все стороны… Хорошо хоть щупать и пробовать на зуб не стали. Я только испуганно жмурилась и ждала, когда это все закончится. Должна же этой своре надоесть новая игрушка. Ну, или меня Такео у них отобьет. Наверное. Я очень на это надеюсь.

Спасла ситуацию менеджер, которая на чистом айнварском, видимо, давая мне возможность полноценно поучаствовать в разговоре, начала орать на артистов:

– Эй вы, прекратите себя вести, как стая диких мартышек!!! Что подумает о вас гостья?!

Парни застыли. Задумались и отошли в сторону, встав строем.

– Айко-нэ-сан, ничего страшного! Это же девушка нашего лидера! – тут же прервал словесный поток Мисаки.

– И что с того?!

Почему с девушкой Ватанабэ можно было вести себя таким образом, менеджер не поняла. Я тоже.

– Ну как же… – совершенно растерялся младший, очень невежливо тыча в мою сторону пальцем. – Она же своя… Тем более если она девушка Такео, то непременно должна быть святой!

Тут не выдержали и захохотали все, кроме вконец смутившегося Ватанабэ. Теперь уже он смотрел на меня так, будто надеялся, что я его спасу. Остальные же веселились от души.

– Ну а что? – не унимался Мисаки, размахивая руками. – Мидори-сан[5]5
  Сан – нейтрально-вежливый именной суффикс, довольно близко соответствующий обращению по имени-отчеству в русском языке. Широко употребляется во всех сферах жизни: в общении людей равного социального положения, при обращении младших к старшим и так далее. Часто используется при обращении к малознакомым людям. Кроме того, его может использовать романтически настроенный молодой человек по отношению к возлюбленной.


[Закрыть] сбежала после четвертого свидания, когда он уронил ее со стула. Акико-сан – после третьего, когда на ее новом платье оказалась вся миска горячего мисо-супа. Киоко-сан дала ему отставку, увидев, как лидер навернулся с лестницы. Два раза подряд. А тут – целый год… Однозначно святая!

Лидер группы наконец пришел в себя и с очень нехорошим выражением в глазах начал наступать на приятеля. Тот почему-то решил, что безопаснее всего спрятаться за мной.

– Да хватит вам, – вмешался с лукавой улыбкой еще один участник группы, кажется Хироши. – Такео-кун,[6]6
  Кун – именной суффикс, который означает близость, но в несколько формальном отношении. Примерный аналог обращения «товарищ» или «друг». Используется людьми равного социального положения, чаще всего приятелями, одноклассниками, коллегами, при обращении старших к младшим, а также при обращении начальника к подчиненному, когда на этом факте не стоит заострять внимание.


[Закрыть] ты лучше познакомь нас со своей девушкой наконец. А то мы уже голову устали ломать, кто же тебя так очаровал в Айнваре.

Меня торжественно вытащили на середину комнаты, чтобы всем было как можно лучше видно, и встали полукругом. Мое несчастье оказалось у меня за спиной, то ли пытаясь поддержать, то ли не давая сбежать. Второе куда больше было похоже на истину.

– Это Джулия, моя девушка, – чуть смущенно, но при этом и с уверенностью в своих словах произнес музыкант над моим ухом. Щеки коснулось теплое дыхание.

Я лишь тяжело вздохнула, понимая – только что мне вынесли приговор. Я девушка Ватанабэ Такео. Это уже конец.

– Очень приятно, я Кано Мисаки! – первым кинулся ко мне младший участник группы, сперва склонившись в церемонном поклоне, а потом тут же попытавшись поцеловать меня в щеку. Напоровшись на выставленный кулак лидера, младший участник группы быстро растерял свой энтузиазм и отошел в сторону, давая и другим возможность подобраться ко мне поближе.

Вторым ко мне подошел походкой сытого тигра местный ловелас, Кавамура Шинджу, чей томно-холодный взгляд лишил сна не одну тысячу девушек по всему миру. Правда, сейчас он меньше всего походил на секс-символ: в вытянутых трениках, майке, лохматый и почему-то в очках. Очки, кстати, надеты были криво, но сонно щурящийся парень этого не замечал. Знаменитая бледность Кавамуры, которая особенно умиляла фанаток и заставляла сравнивать его с вампиром, в искусственном свете отливала нездоровой синевой и делала похожим скорее уж не на кровососа, а на зомби.

– А вы очень милая, – донельзя обаятельно улыбнулся мне друг Такео и умело цапнул за руку, чтобы, должно быть, ее поцеловать, но Ватанабэ сноровисто пресек поползновения этого соблазнителя и быстро задвинул меня себе за спину. Кажется, назвав меня своей девушкой, он решил ограничить доступ к моему телу любой иной особи мужского пола. Даже если поцелуй будет более чем целомудренным.

– Шинджу-кун, я же просил!

Тот широко зевнул и с видом полной невинности развел руками.

– Извини, привычка.

Образ дамского угодника рассыпался на части, остался только уставший парень, решивший немного подурачиться.

Шинджу стянул очки и начал отчаянно тереть лицо в тщетной попытке прогнать сон. Кстати говоря, он был настолько сонным, что глаза, и без того узкие, и вовсе превратились в две щелочки.

– И почему бы тебе не привести свою девушку знакомиться в более подходящее время? Например… – фразу Кавамуры прервал очередной смачный зевок, – утром. Когда мы бы нормально выглядели и не спали на ходу?

– Потому что, – мрачно буркнуло мое незадачливое несчастье. Радость от того, что я наконец-то была представлена ближайшим друзьям, в Ватанабэ гасла с каждой минутой.

Остальные участники группы, напротив, буквально лучились от счастья и старались уделить мне как можно больше внимания. Раздражение и неуклюжая ревность Такео их откровенно забавляли, как и мое явное смущение. Похоже, друзья моего солнца собирались теперь оторваться по полной программе.

Иноэ Кодзи и Като Дайске, которых мне прежде описывали как неразлучную парочку шутников, кинулись на меня вдвоем, протараторив свои имена настолько быстро, что я даже не сумела понять, кто из них кто. К стыду своему, почти все уроженцы Ямато для меня по-прежнему были на одно лицо, а уж в такой ситуации… Я сделала шаг назад и прижалась к Ватанабэ, чувствуя, что у меня начинается самая настоящая паника.

– Хватит-хватит-хватит! – вмешался в творящийся бардак последний, шестой участник, Судзуки Хироши, распихивая пылающих энтузиазмом приятелей по углам. У него единственного все еще имелась совесть. – Вы просто пугаете Джулию-сан. И злите Такео. И знаю, вам это все безумно нравится, так что не надо изображать сейчас раскаяние.

Ну, изображать раскаяние у них и не получалось толком, слишком уж много ехидства было в глазах, но покаяние старательно пытались изображать все. То и дело перемигиваясь и толкая друг друга локтями.

– Добро пожаловать в семью, Джулия-сан, – торжественно произнесла менеджер группы и поклонилась мне. Не слишком низко, но с безусловным уважением, причин которого я не могла понять.

И тут пятеро друзей Такео синхронно поклонились мне так же. А я смутилась окончательно.

– Добро пожаловать в семью, – шепотом повторил мне на ухо Ватанабэ, приобняв за плечи.

Вот тут мне поплохело, и сильно. Как будто мне сделали тринадцатое предложение, а потом тут же потащили знакомиться с родителями будущего супруга.

– Спасибо, – несчастным и перепуганным голосом выдавила из себя я, чувствуя, как горят от смущения мои щеки. Захотелось исчезнуть прямо сейчас, пока меня действительно не приняли в эту самую «семью». Но бежать было уже некуда. Позади – Такео, этот совершенно точно меня не выпустит ни под каким видом, впереди – слишком уж эмоционально выражающие свои изумление и радость его друзья, от которых тоже никуда не деться. – Очень рада знакомству.

Ни капли была не рада. Вот испугана была, а рада – ни капли.

– Наконец-то Такео нас с вами познакомил, – с широченной счастливой улыбкой на всю физиономию, прямо как у Ватанабэ, заявил мне Судзуки, всем видом своим воплощая радушие. – Мы уже заждались. Да и устали, честно говоря, постоянно мотаться в Айнвар.

Я нахмурилась и повернулась к виновнику всей это кутерьмы, безмолвно обвиняя в том, что он нарушил данное мне слово.

– Так это вы заставили его никому ничего не говорить! – со смехом воскликнула, сложив про себя два и два, менеджер. – Не вините его, он и словом не обмолвился, просто мы его слишком хорошо и долго знаем. У Такео же все на физиономии было написано.

Ну… да. У него очень выразительное лицо, на котором отражаются малейшие переживания. Наверняка все это время он выглядел, как влюбленный идиот.

Проклятье.

– Я и не виню, – устало вздохнула я, прижавшись спиной к этому неудачнику. – В конце концов, я же знала, с кем связываюсь…

Хохотом меня едва не снесло. Как это ни было странно, но… меня тут приняли с радостью, не как долгожданную гостью, а как ту, что имеет все права находиться с ними тут, и даже не подумали задавать какие-то вопросы или возмущаться. Будто бы только именно меня им для полного счастья и не хватало. Эти ребята определенно были странными. Все без исключения. Ни один из них даже не поинтересовался, кто я, откуда и надолго ли решила обосноваться вместе с группой. «Ты девушка Такео, он наконец-то нас с тобой познакомил, это замечательно, и нам глубоко плевать на все остальное». Как можно было вот так отнестись к моему появлению?

– А куда мы поселим Джулию-сан? – тут же всполошилась Айдзава Айко, запаниковав. Я бы на ее месте билась в истерике от того, что какая-то проходимка окрутила лидера группы, а не из-за того, что проходимке негде будет спать. – У нас комнаты лишней нет, может быть, еще один номер снять?

Я готова была уже согласиться, но в этот момент Такео вспомнил, что вообще-то мужчина и в доме хозяин.

– Со мной жить будет, – решительно влез он, не дав развить дальше теорию об отдельном месте проживания.

– Но, Такео!.. – хором возмутились мы с менеджером.

– Джулия, инспектор сказал, что тебя одну оставлять сейчас нельзя. Ты не забывай, почему я тебя привез.

Фырканье вырвалось само собой, уж слишком потешно выглядела роль взрослого и встревоженного мужчины в исполнении мальчишки Ватанабэ. Да и как он планирует защитить меня от убийц? Себя-то уберечь не может. Однако музыкант стоял на своем упорно и непоколебимо, как прибрежный утес под натиском волн и ветра. И сколько бы волны и ветер – то есть я и Айдзава – ни бились, объясняя, что невозможно, неприлично, Такео твердил одно и то же. Я буду жить с ним. Так неловко мне не было никогда прежде. Что обо мне подумают? Что я… Боже. Потом самой смешно стало. При нынешних свободных нравах стыдиться ночевать в комнате с тем, кого только что признала прилюдно своим парнем… да большая часть моих знакомых назвала бы это ханжеством.

Щеки отчаянно жгло, и поднять глаза на кого-то стало совершенно невозможным, слишком уж страшно было увидеть во взглядах сальность пополам с пониманием. Не хотелось разочаровываться в друзьях Такео, как и в нем самом. Или наоборот? Насколько бы проще стала моя жизнь, если бы я уверилась, что все творившееся со мной последний год – это лишь плод собственных глупых романтических иллюзий? Я бы смогла порвать с Ватанабэ, в конце концов…

Но улыбки молодых людей оставались все такими же теплыми и дружескими, а во взглядах сквозил восторг. Разве что Айдзава Айко пыталась еще казаться суровой и недовольной. Но – поразительное дело – она тоже мне была рада! И я не понимала, по какой причине удостоилась такого высокого доверия.

Теперь уже мой официальный возлюбленный, обнимая за плечи, отбуксировал меня до комнаты, выдал мне свою футболку и спортивные брюки в качестве пижамы и тактично вышел, давая возможность переодеться. Что ж, даже если в мире изменится все, то Ватанабэ останется неизменным. Хорошим правильным парнем, который искренне считает, что опускать руки ниже талии, обнимая женщину, можно только в том случае, если вступил с ней в законный брак. Обычно меня это умиляло и радовало. Иногда заставляло задуматься, не сестру ли он во мне видит… Но в любом случае будущей госпоже Ватанабэ повезло, ей как минимум не придется гадать, в какой постели и с кем вечерами коротает время ее благоверный.

Я выключила свет и залезла в постель. Обыкновенная гостиничная полуторка, звезды мировой величины выбирали довольно скромные апартаменты, кровать эта так точно не была предусмотрена на двоих. Кажется, завтра у нас обоих будет болеть все, что только можно…

Вот под эти размышления я и заснула, так и не дождавшись появления Такео в его собственной спальне. Когда он пришел, я не услышала, слишком уж крепко спала, но, проснувшись, обнаружила, что опять вцепилась в него намертво.