Текст книги "Змей - искуситель для Неприступной (СИ)"

Автор книги: Карина Иноземцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

19

Разговор был занимательным и Анабель планировала его продолжить. Но выйдя на улицу на нее едва не налетела женщина в сереньком потрепанном платье. Раф вовремя поймал неаккуратную прохожую и отодвинул ее прочь.

– Госпожа! – воскликнула незнакомка и упала почти под ноги мимо проходящей любопытной парочки. – Прошу прощения, что преградила вам путь!

Стала собираться толпа и зрители расценили будто Раф оттолкнул девушку и та упала. Под серой тканью оказались знакомые черты лица.

– Жанна, – тихо выдохнула графиня и тут же ощутила неладное.

Собравшаяся толпа уже заняла выгодное место, чтобы не упустить очередной скандал. Завтра же об этом столкновении будет во всех газетах. Миссис Соундаль не желала становиться объектом чьих-то манипуляций. Тихая служанка оказалась не такой уж и тихой.

– Если хочешь поговорить, то пойдем, – графиня указала на дверь в гостевой дом из которого только что вышла.

– Я не посмею задержать вас более, чем нужно, – она говорила вроде тихо, но все прекрасно слышали ее речь.

Жанна хотела скандала. Собирала публику. Общество всегда давит на принятие решения высокородных. Потому что они берегут свою репутацию и стараются не выносить ссоры на публику. Служанка решила этим воспользоваться. Даже эту серую тряпку где-то откопала. И все ради личной выгоды.

Графине не нравилось это столпотворение. Поэтому говорить на всеобщее услышанье не хотелось. В голове вертелись сцены как она со звоном бьет прислужницу по щеке. Это разжигает пламя внутри женского тела, а глаза наполняются силой.

– Госпожа, – спектакль продолжился, – ваш благородный супруг не решается принять правильное, под этим небом, решение. Бог дал нам возможность стать родителями, но...

"Еще и церковные заветы сюда приплела. Мало того что сама скакнула в постель к мужу, так теперь может объявить что Франц ее изнасиловал. Выставит себя заложницей обстоятельств. Как же она меня раздражает! Не хочу играть по ее правилам!"

Стоящая и выслушивающая женщина внезапно... упала в обморок прямо в руки к зверю.

Толпа ахнула, когда начавшая концерт нищенка воскликнула.

– Нет! Не так! – расстроенный голос никого не смутил.

Госпожу аккуратно вернули в гостевой дом и там оставили на пару минут с рабом. Раф аккуратно уложил девушку на диван и тихо ей шепнул:

– Долго притворяться будете, госпожа?

– Если бы не обморок, то я бы сорвалась, – честно ответила женщина и янтарный взгляд врезался в острые черты лица собеседника. – Не хочу стоять там как провинившаяся девочка на публике. И сплетен не хочу.

– Вы слишком капризны, миссис Соундаль, – мягко усмехнулся мужчина. – Вы довольно известная личность из высокородных и вы хотите тишины? Даже до простых людей долетают помои, которыми брызгаются властьимущие. А убегать от проблем – это не решение. Ни сегодня, так завтра она вновь вытворит подобное, если не хуже. Придумает историю, ее напишут и ваша репутация канет в небытье.

– Но если я дам отпор, то не сдержусь, – графиня отвела взгляд и сжала кулачки. Она вспомнила тот жар, который прошелся по ее телу прежде, чем она "упала в обморок".

Анабель хотела ответить, но не словами, а обвинениями и ударом. В ней пылало пламя, которое едва удалось потушить. Еще бы немного и нечто скрытое в этом теле показало свою жестокость и силу.

– Уж лучше прослыть жестоким, но сильным, а не слабохарактерным противником. – мужчина смотрел на девушку сквозь ресницы и понимал, что серенькая мышка не может легко превратиться в сильного бойца. – Тогда с вами поостерегуться обращаться, как с помойным ведром.

Графиня закрыла глаза. Тяжело вздохнула. Приняла решение и спросила тихо:

– Она еще там?

– Как раз наводит смуту среди народа. Тебя уже считают слабой.

– Не надо было уходить, – дошла до нее умная мысль.

– Все познается в сравнение. Сможешь выйти и выстоять?

– Прикроешь? Я тоже немного сыграю.

Мягкая, но коварная улыбка отразилась на лице иного.

Графиня Соундаль вышла вновь, но ее поддерживал под руку раб. Едва удерживаясь на ногах, она смогла утихомирить набежавшую толпу своим страдальческим видом. Жанна ощутила легкую победу и вновь направилась к бывшей работодательнице.

– Госпожа, я хотела поговорить о нашем общем будущем. Ведь ребенок вашего мужа требует комфортных условий проживания и правильное питание.

– Тогда иди к тому перед кем раздвигала ноги, – совсем тихо произнесла Анабель продолжая притворяться ослабленной.

– Что? – опешила служанка и посмотрела вокруг.

Никто не слышал резких высказываний графини. Лишь раб стоял в достаточной близости, чтобы подслушать разговор.

– Госпожа, – девушка попыталась ухватиться за новое платье высокородной, но Раф не позволил притронуться к миссис. – Я не виновата в этом. Граф сам ко мне пришел! Моему положению часто подвергаются милые и красивые девушки. Мне нет прощения!

– Конечно, нет. Тогда чего ты тут под моими ногами ползаешь? Переживаешь что стоя кверху задницей твою "красу" еще не все увидели?

Раф прыснул от смеха. Он не ожидал, что его милая и невинная мышка будет столь жестока в высказываниях.

– Госпожа, я не понимаю. Вы же с графом мечтали о детях. Я отдам вам ребеночка, только дайте его вырастить, – Жанна пыталась играть с милым и невинным личиком, теряя самообладание.

– Еще одно слово и я опозорю тебя перед толпой которую ты сама собрала. Возле меня иной. Он чувствует настоящего отца дитя. Единственное что меня заботит в данной ситуации это то, что такая потрепанная шлюха спала в моем доме. Надо будет все сжечь и заказать дополнительную обработку от вшей.

Анабель говорила тихо, но при этом прятала лицо или опиралась на рядом стоящего мужчину. Со стороны казалось что разгневанная служанка нападает на свою слабую и беззащитную госпожу.

– Что здесь происходит? – наконец появились полицаи, чтобы разогнать толпу.

Графиня Соундаль вовсе легла на предоставленное плечо своего мужчины и расслабилась.

– Моей госпоже плохо. Мы собрались к врачевателям, а эта девушка задерживает и не дает прохода.

Вскоре пара Рафа с Анабель ехали в повозке и тихо посмеивались над ситуацией. Жанну забрали в участок, чтобы передать ее в руки родни. Все же, то что ты высокородный играет свою роль в этом обществе. Даже сама служанка немного опешила услышав, что именно ее обвинили в несчастном положении графини.

– Но она успела рассказать об "отце" дитя, – предупредил Раф.

– А это уже не мои проблемы. Не понимаю, почему она ко мне пришла? – Анабель смотрела как мимо проносятся улицы.

– Вероятно, Франциск выяснил что не является отцом и выкинул ее из дома. Она решила разжалобить вас и устроила сцену.

– Глупая, – выдохнула графиня и посмотрела на довольную улыбку своего сопровождающего. – Мне и раньше не было дела до ее положения.

– А вот и Грегори с почтовой каретой, – указа Раф и внимательно проследил за Анабель.

Девушка может сказать все что угодно, но ее эмоции отражались во взгляде медовых глаз. Она все еще берегла прошлые чувства к Франциску и это было видно даже сейчас.

– Надеюсь, нам больше никто не помешает, – она постаралась говорить бодро.

– Я буду вас беречь, госпожа, – поддержал спутник.

– Тут вас заждались, – резко выговорился Грегори Рафу, открыв дверь. – Госпожа, я все подготовил для комфортной поездки, – кот улыбнулся графине.

Раф усмехнулся над быстрой сменой настроения оборотня. Но что-то ему не понравилось в суетливом напарнике. Было в нем нечто... враждебное. Да и запах кота немного изменился. Аромат будто желали стереть, но тот въелся в кожу и просачивается сейчас.

Неужели неприятности поджидают в дороге?

20

Чутье не подвело зверя. Неприятности начались уже на первой стоянке. Комнат для благородной особы не осталось. Анабель предложили спальню дочерей хозяина. Пришлось согласиться. Рабам вовсе мест не было и их послали в конюшню. Но Раф решил не играть по чужим правилам и остался с госпожой на ночь. В темноте под окном кто-то ходил, но проникнуть внутрь не решился, а иной не стал пугать ночного гостя, не ощущая в нем силу своего рода. У мужчины было ощущение, что все идет слишком гладко. Нападение было всего одно и то, какое-то вяленькое. Чувства слежки не было уже давно. Даже Анабель больше не пытается выгнать его из личного пространства – привыкла.

Все настолько хорошо, что даже противно.

Новый день и опять дорога. Разговоры с госпожой ни о чем, потому что рядом постоянно кот. Порой оборотень оборачивался и гулко мурлыкал на женских коленках. Почтовая карета за несколько дней не привлекла внимание разбойников. Даже дождя ни разу не было, что тоже было слишком хорошо.

Иной настолько привык к засадам, заговорам и опасности, что в мирное время чувствовал себя параноиком. В какой-то момент он попытался расслабиться и отпустить ситуацию, но его начал раздражать Грегори. Слишком фривольно он вел себя с госпожой в образе раздутого кошака. Мог тереться об ее руки, ноги и грудь, а та не обращала особого внимания на это.

С такой нервной системой за каждым углом будет мерещиться враг. И в какой-то момент маска надменного хама треснула, явив обеспокоенность. Именно в этот момент Анабель обратила внимание на своего попутчика и заметила бледность на его лице.

– Мы найдем твою дочь, – чтобы подбодрить, она взяла его за руку и улыбнулась.

Да, дочь. Ее надо срочно найти. Кровь лишь подсказывала направление родственников, но не само место. Поэтому, когда Раф почувствовал возросшее притяжение он удивленно выглянул наружу.

– Мы прибыли в Эн, госпожа, – довольно произнес мужчина.

Графиня устало подняла голову и растолкала спящего кота. Оборотень сделал вид, что его сон намного важнее чужих планов, поэтому продолжил спать. Девушка не стала тревожить своего питомца.

– Я устала от дороги, – рядом с иным встала графиня и тут же к ним подъехала карета, которая готова была покатать по городу. – Доедем до дома и примем ванну, а потом искать пойдем.

– Нет. Пройдемся, – в приказном тоне ответил мужчина.

– Но после такого пути...

– Хочешь, чтобы заставил?! – зашипел зверь, блестя фиолетовыми глазами.

– Хорошо. Пошли, – скривила губы девушка.

Город мало интересовал уставших путников. Они просто шли, не разбирая дороги, на "голос крови".

– Она где-то здесь. Я ее чувствую, – оскалился иной и осмотрелся.

Они шли мимо высоких зданий и заборов. Темные улочки провожали странную парочку криками кошек и лаем собак. Вскоре Анабель поняла, что идет по знакомым местам. Образы детства нахлынули на нее. Нежно улыбнувшись, графиня поняла что рядом дом ее отца.

– Ты ее ощущаешь совсем близко? – подала голос Анабель.

– Да, но здесь очень много "ее". Не могу определиться где точно она недавно прошла.

– Мой отец имел огромный дом и хотел защитить нас с мамой...

– Зачем мне это? – прервал ее слова иной.

– У нас был огромный дом, в комнатах которого гулял ветер. Чтобы не платить слугам за пустые помещения, отец отдал половину имения под сиротский приют "Воронье крыло". Таким образом, я получила общение, обучение и развитие. А отец выгоду от местных властей. Ему налог снизили, – Анабель закончила свою речь и хитро улыбнувшись, добавила: – Может, дойдем до дома?

– Ты курируешь сиротский приют? – удивился Раф.

– Ты еще многого не знаешь. Я довольно богата.

– Разводись со своим мужем и найди нормального мужика, – с лукавой улыбкой посоветовал иной. – А я посмотрю на сирот.

– Только не пугай детей! – строго предупредила девушка и они наконец вышли к огромному белому зданию.

Строение было высоким, трехэтажным, с огромными воротами из каленного железа. Фигуры на шпилях напоминали птицу с раскрытыми крыльями. Возле въезда стояли две каменные статуи, изобращающие людей в полный рост. Во дворе играли дети, а в воротах их встретили пара девушка с парнем.

После дороги Анабель выглядела помятой и сердитой. Поэтому ее не признали дети. Тем более что она здесь была довольно давно. Но как только она проникла во двор, за ней стали наблюдать все детские глазки. Даже из окон второго этажа выглянули любопытные лица.

– Она здесь, – тихо выдохнул Раф и пошел впереди графини.

Обошел вышедшую их встречать рабочую и двинулся в главный холл. Там он увидел девочку с огромными синими глазами и двумя светлыми косичками. Она сидела на диване и рассматривала книгу. В сереньком приютском платье с белыми оборками. Курносым носиком и алыми губками. Она была похожа на картинку.

Они замерли разглядывая друг друга. Иной был уверен, что дитя чувствует то же что и он. Но ребенок спрыгнул и побежал прочь.

– Ты куда? – бросился он за ней и едва не влетел в мать настоятельницу, за которую спряталась дочь.

– Кто вы такой и что вам нужно от моих детей?! – строгий голос старушки отразился от высоких потолков и задел зверя.

С ним в таком тоне может говорить лишь один человек!

– Миссис Робери, – раздался певчий напев Анабель за спиной женщины. – Он пришел со мной.

Графиня увидела обескураженное лицо своего раба и страх в детских глазах. Присела, так чтобы быть на одном уровне с глазами ребенка и протянула той рыжего кота. Оборотень сам виноват, что кататься изволил, вот теперь пусть терпит.

– Вы же знаете, что животных в приюте держать нельзя, Анабель, – строгость настоятельницы не пропала, но смягчилась. – Когда вы это запомните?

Ребенок аккуратно притронулся к пушистой головке хитрого питомца и испытала восторг, когда услышала ритмичное мурлыканье.

– Мое? – тонюсенький писклявый голосок дитя привел в восторг, мечтающую о ребенке госпожу.

– Хочешь? Твоим будет, если со мной пойдешь, – голос графини задрожал, а ее глаза запылали ярко – янтарным.

– Нет, – неуверенно ответила малышка и спряталась в подоле платья Матушки.

– Опять ты за свое, – вздохнула настоятельница, смотря на свою бывшую ученицу. – Учила ведь, прячь эмоции. Не надо пугать народ своими метаморфозами.

– Простите, миссис Робери, – за улыбкой госпожи скрылось разочарование.

Ей стало больно от того, что ее настоящая сущность пугает дорогих ей людей. Раф так старался раскрыть эмоции, но совсем не знал отчего их надо было прятать. Девушка выпрямилась, ощущая холод внутри. Дитя ей понравилась. Нежная, светлая, глазки умные, голосочек, как у котеночка. Тоненькая, как тростиночка. А вот ростом явно в отца пошла. Ей около четырех, а макушкой уже до пояса Анабель достает и выглядит старше.

– Домой приехала? Навестить могилу родителей? – заулыбалась Матушка, ожидая объяснений. – Ты ведь сюда совсем перестала приходить.

Анабель для нее была всего-лишь ребенком. Да, выросла, вышла замуж, стала писательницей, но все еще малышка в глазах умудренной жизнью женщины.

– А иной тебе зачем? – она взглянула на Рафа, который впервые растерялся и не знал что делать.

Мужчина никогда не имел дел с детьми. Он их даже в руках не держал, не то что разговаривал. Зверь думал, что кровь все решит. Девочка сама должна была броситься на отца и ждать его повелений, но... Она испугалась.

– Я приехала выбрать себе ребенка. Хочу удочерить, – улыбнулась Анабель и подмигнула выглядывающей заинтересованной мордашке.

– Ох, дитя, – оживленно произнесла настоятельница. Желая поддержать, она сжала холодную ладонь ученицы. – У нас все получится. Я помогу. Это Алисия, – представила она девочку. – Она тут около двух лет. Весьма любопытная особа, – улыбнулась женщина. – Но для начала тебе надо привести себя в порядок! А то ребенок из детдома выглядит лучше, чем графиня, – усмехнулась миссис Робери.

– Я не против, – поддержала ее Анабель. – У тебя красивое имя, Алисия, – новая попытка подружиться с малышкой ничего не дала.

Девочка испуганно замерла, а потом убежала вглубь здания.

Пока госпожа шла на свою половину имения, раб решил спросить:

– Ты тоже с детьми обращаться не умеешь?

– Когда была ребенком то ладила с малышами, но сейчас... Наверное, разучилась.

Тяжело выдохнула графиня и вспомнила большие голубые глазки девочки. На ее лице появились слезинки. Именно такую доченьку она просила у всех богов, которые есть в этом мире. Но ей не позволили иметь малыша. Руки Анабель задрожали. Хорошо что рыжий кот давно убежал в неизвестном направлении.

– Она милая. Не понимаю как детей можно бросать, – тихий шёпот пронесся по коридору. – Ты ужасный отец, Раф.

– Я ее защищал, – внезапно жестко ответил иной.

Анабель будто задела какие-то внутренние струны мужчины. Его взгляд был холодным и... отчаянным.

– Я удочерю ее, если договорюсь с Францем. Позволишь?

Иной смотрел перед собой и видел отчаявшуюся женщину. Она мечтала о ребенке, но все еще одна. Поэтому она молит взглядом подарить ей, то от чего Раф не готов пока отказаться.

– Нужно безопасное место в котором не найдут... Алисию.

Мягкие нотки скользнули в его голос.

21

Комната Анабель была слишком детской и светлой. Здесь ничего не изменилось с момента ее ухода. Старый смотритель давно не заходил на хозяйскую сторону и выполнял роль садовника. Детей сюда не пускали, а Матушка не могла попасть, потому что стояла массивная дверь. Попав в свои покои, девушка замерла на пороге. Ей показалось что не было памятного разговора с отцом и всех тех лет тихого прозябания в одиночестве.

Несмело двинувшись вперед, она ступила на свой любимый ковер с длинным ворсом, на котором было удобно спать. Стопки книг на разных языках стояли на прикроватной тумбочке, а лампа из кости крупного животного ожидала магического импульса. Тонкий перезвон колокольчиков тронул слух Анабель. Это сквозняк залетел вслед за хозяйкой и задел бубенцы над кроватью.

– Ничего не изменилось с тех пор, – тихо прошептала девушка, —... Кроме меня.

Она быстро развернулась и пошла к Матушке. Ей надо было попросить девушек для уборки с последующей оплатой. Сироты как раз научатся прислуживать высокородной даме и заимеют нужные навыки.

В коридоре она столкнулась с Рафом который пристально разглядывал каменную фигуру птицы, стоящей в портьере.

– Здесь много скульптур разного назначения, – заметил он графиню.

– Мама любила работы из камня. Отец ей даже сад камней обустроил на заднем дворе, – отозвалась госпожа. – Она рассказывала сказки о том, что каждая сотверенная статуя имеет душу ремесленника и истинный Мастер Камней способен "позвать" частичку души и оживить творение. Мама даже сказки писала об этом. Наверное, я из-за нее стала писательницей.

Но последние слова уже не интересовали зверя. В этом доме он ощутил нечто другое. То, от чего хотел уйти и забыть... НАДЕЖДУ!

Он взглянул на тонкий силуэт госпожи и тряхнул головой, отгоняя наваждение. Спустя столько лет войн, предательств и переворотов в его мире Теней не осталось места для света. А о надежде не вспоминают даже самые наивные дети.

– Я иду в приют. Пойдешь со мной? – отвлек его тонкий голосок. – Рыжего тоже надо найти. Он сбежал и неизвестно, вернется ли?

– Туда ему и дорога, – передернул плечами Раф и глубоко вдохнул, ощущая вперемешку с запахом пыли еще и новый аромат.

Анабель стала раскрывать свою природу и ее тело меняется, повинуясь законам Горгулов. Неужели кто-то из его солдат сотворил ребенка земной женщине и до сих пор не пришел за ним? Ведь единственное чем можно убить Бессмертных это их род. Или того воина нет в живых. Но как его убили? Анабель об этом ничего не скажет, ведь уверена что ее отец человек.

– Никому вокруг не доверяй, – еще больше нахмурился раб.

– Даже тебе? – решила подшутить госпожа, но жесткий ответ мужчины охладил ее прыть.

– Мне – в первую очередь.

Девушка раздраженно передернула плечами и недовольно взглянула в сторону Рафа. Но ее эмоции мало волновали раба. Сейчас он пытался сопоставить действительность и ту реальность в которой привык жить.

– Пойдем на дочь твою еще раз посмотрим, – аккуратное прикосновение Анабель пробудило что-то в мужском теле. Раф напрягся, стараясь понять, отчего его так повело в сторону госпожи.

Если раньше он считал что встретился со своей добычей сам, по четко спланированному плану, то теперь начал подозревать саму Анабель. Некстати еще Торговец вспомнился, который кота плешивого продал.

– Раф, ты меня слушаешь?

– Ты прям как любовница после страстной ночи, – прошипел человек. – Доставучей стала. Иди куда хочешь, а я...

– Ах, ну да, я забыла, – недовольство стало просачиваться в ее голос. – Великий Раф боится маленькой девочки и прикинется жутко занятым не же ли поздоровается с дочерью! – сарказм в женских словах сочился ядом. – Бесполезный трус! – резко бросила она и быстро развернулась, чтобы уйти.

Сильная рука схватила ее за плечо и дернула назад. Спина врезалась в горячую грудь, а опешивший янтарный взгляд встретился с фиолетовым блеском.

– Играешься? – цепкие пальцы пробежали по самому краю выреза платья и замерли на бьющейся венке. – Не боишься показывать зубки своему господину?

Девушка замерла. Внутренняя дрожь охватила ее тело, но она не смела отпрянуть. Ее положение и без того было номинальным и держалось на игре перед людьми, но когда пара была одна... Тени расставляли все на свои места.

– Ты не господин раз не берешь ответственность за свои поступки, – тихий шепот тронул наглую ухмылку на мужском лице. – Алисия твоя дочь, а не зверек или игрушка. Как ты собираешься ее содержать и воспитывать?

Они смотрели друг другу в глаза и создавали бурю из слов. Анабель не отступала, а Раф наслаждался моментом. Было в их мгновениях противостояния что-то притягательное.

– Ты расчитываешь что я ее отдам тебе? Той кто даже себя не может спасти? Или Францу? – выплюнул он имя графа и оскалился. – Тому кто готов убить тебя?

– Но и скрывать кто ты есть на самом деле перед ребенком нельзя. Она еще мала и многого может не понять, но ей нужно родное плечо. И если ты не хочешь становится для нее отцом, то дай Мне стать матерью!

Сила хлынула по женской крови и впиталась в волосы. Серый цвет стал меняться на светлый, будто солнышко просочилось и разогнало вечерние тени. Янтарные глаза следили лишь за одним человеком и не замечали собственных изменений. Раф внезапно ощутил что хочет поклониться, а не смотреть прямо в глаза напротив. Но есть лишь один человек, перед которым он готов преклонить колено.

– Создай безопасность вокруг себя, тогда и поговорим, – раб отпустил свою госпожу и ушел по длинному коридору, размышляя о чем-то своем.

Анабель посмотрела ему в спину и высоко подняв голову, направилась к приюту. У нее было много дел. И раз Рафу нужна безопасность, то она ее обязана создаст.

В первую очередь она просмотрит дела приюта и обсудит все с Настоятельницей. Потом найдет подход к Францу. Будет манипулировать его изменами, чтобы добиться своего. А затем дело подойдет к удочерению. Было бы лучше, если бы раб не вел себя странно. Его поведение вроде не изменилось, но взгляд... Брр, холодный, будто его лишили чего-то.