Текст книги "И с безумием приходит свет (ЛП)"

Автор книги: Карина Хэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

* * *

Эмили и Ребекка думали, что просто придут ко мне в квартиру (у Ребекки был запасной ключ, когда Джен ушла) и заберут меня на вечеринку. Как только они увидели мое кошмарное состояние, их планы изменились. Я жил у них почти неделю, это было лучшее, что случалось со мной. Я столько раз падал, что они убедились, что в этот раз я встал и оставался на ногах.

Очень мешала боль в сердце. Она не слушала логику или правила. Это горе не становилось слабее. Это была буря эмоций от ненависти до любви и обратно. Каждый день был другим. Как выпадут кости, как выпадут карты.

Порой мне было хорошо. Я начал есть лучше стараниями девчат и их нового веганского стиля жизни. К сожалению, на Рождество у них мне пришлось есть нечто, названное тофундейка. Тело и разум реагировали на странную веганскую еду, отмечали, что я ел здоровую еду. Казалось, я смогу справиться со всем, что жизнь в меня бросит.

Но в другие дни, стоило увидеть девушку с хорошей попой или услышать «Slayer» по радио, я падал. Я вспоминал Перри, чем она была для меня, жалел, что не понял своих чувств раньше. Жалел, что не смог сказать ей о своих чувствах, что она была мне не только другом или напарником, а всем для меня. Только она понимала меня, любила во мне меня. Но если бы желания были рыбами, тут все пропахло бы.

Через несколько дней после Нового года, когда я вернулся в квартиру с Жирным кроликом и пытался склеить жизнь по кусочкам, мне позвонил Дин. Он был хорошим другом, ответственным и смешным, он вел «Геймеров» вместе с нашим другом Себом. Я подозревал, что Дин с его хорошим телом долго играл в новую игру и хотел теперь привести себя в форму. Я подозревал, что Ребекка сказала ему, что я из озабоченной обезьяны превратился в разлагающегося паразита (неизвестно, что хуже), и мне нужна помощь.

Дин хотел состязаться и хотел, чтобы я тренировался с ним. Ему нужна была мотивация, и я был идеальной парой. Не поймите меня превратно, я приветствовал зарядку. Но, зная Дина, тренировки будут занимать половину наших жизней. И это было хорошо, ведь я не знал больше жизни.

Первая пара недель была самой сложной, но было приятно терзать тело, а не сердце. Когда мы бежали, у меня не было ил думать. Я мог лишь переставлять ноги, бороться с болью в ногах и легких, грозящихся взорваться. Это было мучительно больно, но это было хорошо.

Потом мы приступили к тренировкам с весами. Дин был афроамериканцем, так что было нечестно, что он подкачался за пару дней, а у меня этот процесс шел медленнее. Но моя диета улучшилась (я пытался есть в стиле Ребекки, но и мясо ел… еще тот веган), я почти не пил алкоголь. Теперь было видно перемены. Тело становилось лучше, и разум тоже. И душе было лучше. Все словно стало сильнее.

У Дина была отличная черта – мы не говорили о чем-то слишком серьезном. Он не спрашивал о моей семье, о прошлом, призраках или Перри. Разговоры о женщинах были беспечными, он позволял мне быть извращенцем.

Но в один подозрительно солнечный день он не смог сдержать любопытства. Пока мы бежали по парку Лотон, он сказал:

– Итак, Перри. Ты ее любил?

Я чуть не споткнулся, остановил себя, пока не врезался в дерево.

– Что за вопрос? – спросил я, едва дыша.

Он пожал плечами, что было сложно делать при беге.

– Хороший вопрос, – он криво улыбнулся. – Все хотят знать, что заставило Декса Форея упасть на колени.

– О, вот как?

– Что я могу сказать? Ты – знаменитость в Shownet. Людям не все равно, что с тобой творится. И Джимми говорит всем, что ты безумен, пытался съесть свою собаку, и ему пришлось отстранить тебя. Если ты пытался съесть того толстяка, кто-то сильно разбил твое сердце.

Я замедлился, было сложно защищаться и бежать одновременно.

– Я не пытался съесть собаку… я не чокнутый. И я не говорил с Джимми о произошедшем.

– Ты знал, что делал. Никто не может просто покинуть Shownet, особенно такой популярный, как ты. Хотя это Перри была популярной. Так ты ее любил? Что случилось?

Я не знал, почему весь мир должен знать об этом, но я начинал новую жизнь, и честность была хорошим началом. Ложь меня еще до добра не доводила.

Я с силой выдохнул и пожевал губу.

– Да. Я любил ее. И, если хочешь честности, сосед, все еще люблю.

– Блин, Декс. Сначала говоришь о любви, потом зовешь меня соседом? Что это такое?

Я закатил глаза, мы бежали среди деревьев.

– Почему все так удивляются, когда я признаю это. Я же Железный дровосек. У меня есть сердце.

– Ясное дело. Так что случилось.

– Ребекка не рассказала? – едко спросил я.

Он покачал головой.

– Нет. Вы с Перри поедали друг друга глазами на рождественской вечеринке, и было очевидно, что что-то произойдет.

– Скажем так, поедание взглядом перешло на новый уровень. А потом я перепугался, поняв, что люблю ее, а она до этого сказала, что не любит меня

– Эй, погоди, – Дин замедлился до быстрой ходьбы. – Она сказала, что не любила тебя? До секса? Как это может быть?

Хороший вопрос. Потому что я был дураком и спросил.

Я это ему рассказал.

– Ох, это серьезно, – он вскинул руку. – Ты спросил у нее в лоб, любит ли она тебя. До того, как понял, что любишь ее. И ты поверил ее словам?

– Да. Я доверял ей.

– Ты вообще не понимаешь женщин, да? – Дин звучал разозлено.

Я нахмурился.

– Я знаю их достаточно.

– Нет, друг мой. Поставь себя на ее место на миг. Она тебя любит, это было очевидно сразу, но вот ты ведешь себя в этом глупо. И вот она тебя любит, а ты вдруг спрашиваешь у нее об этом. Ты не говоришь: «О, я тебя люблю» или что-то подобное, чтобы она хотя бы знала, куда ты клонишь. Ты просто спросил ее. Конечно, она соврала! А как иначе? Сказать правду, чтобы ты рассмеялся или издевался над ней все время?

– Эй, – возмутился я, – я бы этого не делал. Я бы рассказал ей о своих чувствах.

Он ткнул палец почти мне в нос.

– Ей пришлось для этого уйти. Что ты делал? Проверял ее? Это не круто, чувак, совсем не круто. Ты бы соврал на ее месте, вот что я тебе скажу.

– Хочешь, чтобы я ощущал себя плохим? – спросил я. Легкие и сердце не могли справиться с открытием. Я остановился, прислонился к дереву, было все жарче с каждой секундой, пот катился с меня.

– Нет, – Дин остановился рядом со мной. – Я пытаюсь сказать тебе, что ты идиот и зря испугался, вот и все.

– Спасибо.

– И что потом? Ты ее выкинул из кровати?

Я потер потными ладонями лицо.

– Почти. Я понял то, на что ты намекаешь. Но было слишком поздно.

– Обидно, – сказал он. – И ты идиот.

Точно. Я перегрелся, в футболке мне было жарко. Начало новой жизни не удалось. Меня снова захлестывали эмоции.

Дин покачал головой почти без сочувствия и начал разминаться. Я снял футболку, пытаясь освежить кожу, смутно понимая, что в своих позах мы с Дином, потные и без футболок, словно снимались в порно. Можно было так вернуться в Shownet.

Не помогало и то, что он смотрел на мою грудь.

– Что? Возбудился? – спросил я.

Он покачал головой и хмуро посмотрел на меня.

– Нет. Я читаю твою татуировку. «И с безумием приходит свет».

– Эта у меня давно. Чтобы помнил.

– О чем?

– Что не все безумие плохое.

Холодный ветер усилился, я надел свою мокрую футболку, дрожа от контраста.

– Не все плохое? – сказал он. – Безумие не твой друг, Декс. Это ты его так принимаешь.

– Я не говорил, что это мой друг, – тихо сказал я, было странно обсуждать это с кем-то. Я никогда не говорил об этом с Джен. – Просто я проходил такое. Порой нужно очень низко пасть, чтобы разглядеть свет. Поверь, я такое прошел, что это стало бы мне худшим врагом.

Дин посерьезнел.

– Я тебе верю. И что за свет? Что может быть стоящим безумия?

Черт. Мы с Дином перешли от друзей-спортсменов до девушек, склонных все слишком анализировать. Так еще и циклы начнут совпадать.

Но я все равно говорил:

– Перри была моим светом. Я не знал этого тогда, но понимаю сейчас. В ее свете я терял безумие. Это стало понятно, когда она ушла, – я замер, оглянулся на высокие деревья и солнце, его свет проникал из-за ветвей. Это не могло остановить меня. – Она дает мне желание жить так, как надо. Полноценно.

– Дает, – отметил он, разминая колени.

– Дает?

– Да. Дает. Настоящее время. Она дает тебе желание быть лучше. Она все еще твой свет, как бы ни получилось. Это сильно.

– По яйца? – спросил я.

– Хватит уже с ними. Может, это стоит сделать новой татуировкой.

Я вскинул бровь.

– По яйца. Это будет привлекать девушек.

Он нетерпеливо вздохнул.

– Нет. Перри – твой свет. Она помогла тебе потерять безумие. Что-то такое. Чтобы получилось равновесие.

– Посвятить ей татуировку? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Ты все еще любишь ее. Она дает тебе желание жить. Если бы я встретил такую женщину, я бы в ее честь строил храмы. Так точно построили Тадж-Махал.

Мы даже не покинули парк, а фраза уже кружилась в моей голове: «В твоем свете я теряю безумие».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

И хотя Дин подал мне идею с татуировкой, я решил взять Ребекку с собой на эту процедуру. Забавно, что у меня уже были две татуировки, а эта будет просто курсивом за моим плечом, но иголки все равно меня пугали. Мне не нравилось это признавать, но блин, становление новым человеком заставило меня открыть много того, что я обычно держал при себе. А мир как раз хотел увидеть Декса Форея открытым.

Я не знал, был ли это неудачный день. Я только перестал курить, но нервничал из-за того, что со мной сделает мастер татуировок.

Ребекка заметила.

– Больно? – спросила она, когда первые несколько слов были закончены.

Я покачал головой. Больно не было. Но было неприятно, и мне не нравилось это. Боли не было.

Она поджала губы и окинула меня взглядом.

– Ты можешь дать мне адрес Перри?

Я вздрогнул. Хорошо, что татуировщик это ощутил вовремя и успел убрать иголку.

– Что? – спросил я.

– Все хорошо? – спросил татуировщик.

Я быстро кивнул ему, его машинка продолжила гудеть.

Я понизил голос.

– Зачем тебе?

– Не в том смысле, – сказала она, вытащила помаду из сумочки, что когда-то могла быть хомяком, и нанесла на губы. – Мы с Эм скоро будем в Портлэнде, и я думала…

– Не смей, – предупредил я. – Не смей ее проведывать.

Она нахмурилась и громко закрыла сумочку.

– Декс, прошу. Она и мой друг.

– Я твой друг.

– Ты ее проведывать не будешь.

– Конечно, она меня ненавидит.

– Но ты делаешь татуировку в ее честь.

– Я не поведу же к ней татуировщика, чтобы написать ей это на лбу?

– Я просто хочу увидеть, как она. Я переживаю за нее.

Я хотел, чтобы она этого не говорила, потому что я тоже жутко переживал за нее. Я снова и снова за последнюю неделю думал о словах Пиппы, пытался разгадать значение. Это было предупреждение? Как Перри? То, что я не видел призраков, хоть и не принимал лекарства, не означало, что и у Перри так. Я не мог представить, как она справляется одна. Хотя, если подумать, я не сильно помогал ей из-за лекарств и страха, но я знал, что со мной она ощущала себя спокойнее. Потому что я всегда верил ей и понимал. Кто знал, что было теперь? Я сомневался в ее младшей сестре Аде и вообще не верил в ее родителей.

– Ладно, – сказал я. – Но я тебя не отправлял.

– Знаю. И я знаю, что ты хочешь узнать, как она. Я просто хочу убедиться, что она в порядке, посмотреть, нужна ли ей помощь.

Я кивнул и строго посмотрел на нее.

– Остерегайся ее мамы. Она кусается.

Через полчаса татуировка был готова. И мне было немного легче.

* * *

Через пару дней я связался с Ребеккой. Она побывала у Перри, и все пошло не так, как планировалось. Я разрывался между желанием получить как можно больше информации и попыткой защитить сердце. И в результате я, разрушая себя, потребовал от нее все подробности. Я уже проиграл. Не собирался следить за ней? Казалось, я как раз следил за ней, пока просил Ребекку описать, как она выглядела. Звучала она красиво, сплетенные свет и тьма. Сердце сжималось в узел.

– Она выглядела уставшей, – сказала Ребекка по телефону, пока я собирался в магазин. Мы с Дином и Себом хотели пойти с напитками в бар, я давно этого не делал.

– В каком плане? – спросил я. Светлая кожа Перри обычно бунтовала, когда она мало спала. Да, да, жутко, но я замечал такое. Но она была прекрасной даже в уставшем виде. От этого она выглядела уязвимее, а это, вместе с ее прекрасной грудью, готовой для сжимания руками, было убийственным сочетанием.

– Не знаю, – сказала Ребекка. – Я встретила ее после пробежки, наверное, от этого она и устала. Или от того, что хотела отбросить меня. Сложно сказать.

Я заставлял ее повторять все, каждое слово. Если Ребекка повторит много раз, будет казаться, что я говорю с Перри.

Так не было, но было близко. От этих слов я ощутил близость, какой не было до этого, радость, что она, хоть и уставшая, в порядке. Она была жива, работала. Она двигалась дальше, хоть это жалило больнее любой осы, и я был даже рад за нее.

Конечно, это означало, что я выглядел еще хуже. Зовите меня эгоистом, но было сложно радоваться за кого-то, когда не мог разделить это счастье. Я хотел быть с ней, пока она жила своей жизнью, видеть ее редкие улыбки.

Я ворчал об этом под нос, пока надевал пальто и боролся с холодом по пути в магазин. Я привязал Жирного кролика снаружи и прошел в магазин, нашел самое дешевое вино. Я был без работы, не собирался тратиться на Дина и Себа, ведь их все равно потом стошнит.

Магазин был небольшим, и пока странный парень за стойкой – вроде, Пол – разбирался с покупателем, наполняя бутылки пива (кто знал, что это будет так популярно?), я ждал у кассы, следя с интересом за дамой.

Я видел ее пару раз раньше… А потом я понял, что она была в магазине каждый раз, когда я там был. Она была вся в черном, мохнатая шапка напоминала русский стиль. Я никогда не видел ее лицо, она уходила от стойки по ряду, словно была зомби. Знаете, как ходят старики, когда они слишком упрямы для трости или каталки? Вот так она шла. Медленно, покачиваясь. Я не видел, чтобы она смотрела на что-нибудь на полках или что-то покупала. Она просто медленно шла.

– Готов? – сказал продавец-идиот. Я выпрямился и придвинул к нему бутылку вина.

– Да.

– Все еще не куришь? – спросил он, пробивая по кассе товар.

– Да, – сказал я и повернулся к женщине. Я кивнул в ее сторону. – Чего она там постоянно ходит?

Он нахмурился и посмотрел за меня.

– О чем ты?

– Я о том, – сказал я, следя за ее ходьбой, – что с ней? Я все время ее тут вижу, и она… как зомби.

Пол удивленно посмотрел на меня и опустил вино в бумажный пакет.

– Не знаю, о чем ты, Декс.

Я посмотрел на даму, а потом на него.

– Ты не видишь там женщину?

Он покачал головой.

– Похоже, без курения ты тронулся умом.

Не из-за курения. Ох, блин. Так там не было дамы?

Я быстро отдал ему пять долларов и забрал вино. Я смотрел на ее теперь по-другому, она двигалась дергано, я всегда видел ее в одном месте, она вела себя одинаково. Она не была зомби, но она была мертва.

Я вышел из магазина, ощущая, как мурашки бегут по коже, мы с Жирным кроликом почти бежали домой. Хотя дама не была угрозой (пока что), я испугался. Я не привык видеть их один, и мне срочно требовались объятия Перри и ее успокоение.

К счастью, Дин и Себ скоро пришли ко мне. Но я уже выпил всю бутылку вина. Они не успели.

– Хорошее начало у тебя, да? – сказал Дин, пряча пачку с шестью банками пива в холодильник. Он понял, видимо, что придется нести свою выпивку.

– Я увидел призрака, потому немного… кхм, перенервничал.

Себ и Дин переглянулись. Дин нахмурился, с опаской глядя из-за очков. Себ рассмеялся и заправил длинные волосы за уши.

– Круто, – сказал он, открывая пиво. – Ты увидел призрака.

Себ всегда был не в себе. Серьезно. Мне казалось, что он был актером сериала 70-х, но его уволили, и он застрял в этом мире. Это была странная теория, но я видел призраков, так что кто удивился бы?

– Да, Себ. Призрака. И это не круто. Это страшно.

– Точно.

Я покачал головой и пожалел, что вина не было больше.

– Пива мне, – сказал я, протягивая руку. Дин вздохнул и отцепил банку, а потом отдал мне.

Они придвинули стулья к стойке, и мы пытались обсуждать Клариссу, которую Себ пытался соблазнить, но разговор возвращался к призракам. Словно призраки были интереснее секса. Ничего не было интереснее секса.

– Я думал, Перри говорила с призраками, – сказал Себ, раскачиваясь на стуле, – а ты был оператором. Я не знал, что и ты видишь призраков.

Я крутил металлическое кольцо, пока оно не оторвалось от банки.

– Обычно я их не вижу. Я… – я посмотрел на них. Они пристально глядели на меня. – Я перестал принимать лекарства. Я был в психушке во время колледжа, потому что видел призраков. Они думали, что я безумен. Посадили меня на таблетки, лишили при этом жизни, и я перестал их видеть. Я не принимал таблетки с декабря.

Они молчали. Себ был растерян, выражение лица Дина не изменилось. Он все еще пристально смотрел на меня, оценивал мою вменяемость или считал лжецом. Я надеялся, что он все еще будет бегать со мной, но, если он хотел быть с людьми адекватнее, я не подходил.

– Но ты не безумен, – медленно сказал Себ, словно читал мои мысли. – То, что ты видишь призраков, не делает тебя безумным.

Я улыбнулся ему.

– Да? Врачи говорили другое.

Он сделал большой глоток пива.

– Врачи ничего не знают. Если видишь призраков, ты не псих. Просто ты другой, Декс. И это нормально.

Это даже грело сердце. Нужно это остановить.

– Не совсем нормально, – я поднял пиво в воздух. – Забудем призраков, поблагодарим секс и попросим, чтобы Себу повезло.

Мы стукнулись банками, пена полилась по бокам.

– Только Себу? – спросил Дин, вытирая пиво со своей банки.

– У тебя с девушкой, вроде, проблем не было, – сказал я.

– Не было. Я о тебе. Ты никого не подцепил?

Я фыркнул от выбора его слов.

– Нет.

Себ ударил банкой по столу и вытер рот.

– Почему? Ты один. Может, у Клариссы есть сестра-красотка. Или кто-то из барменов, ее коллег, тебе приглянется.

– Надеюсь, ты говоришь о девушках, Сибас, – предупредил я его. – Знаю, я долго потел с Дином, но…

– Что? – спросил Дин. – И дальше будешь прикован к ней?

Я прищурился.

– Дин, если я не ошибаюсь, ты сказал, что мне стоит построить храм в ее честь.

– Это было тогда. Я думал, ты пойдешь за ней. Ты не поэтому… становишься лучше?

Поэтому. Но я не собирался отвлекаться, потому что не могу ее сейчас получить.

– Когда ты в последний раз был с женщиной? – спросил Себ.

Не нужно было думать. Я ублажал себя мыслями об этом с тех пор.

– С Перри. После рождественской вечеринки.

Он раскрыл рот.

– Ох, тебе нужно действовать сегодня. Можешь взять Клариссу, если хочешь.

– Будто ты мне делаешь одолжение, передавая девушку, с которой еще не был.

– Хорошо. Предложение отменяется. Тебе хуже.

– Мне не нужна ничья помощь. И никогда не была нужна, – я не хотел хвалиться… хотя нет, хотел. Я закатал рукав футболки. – Посмотри на это, – я взглянул на Дина. – Не показывай свои, это не честно. Но перед такими мышцами, моим лицом и членом женщины бессильны.

Дин сел прямее и скрестил руки.

– Может, не все женщины.

– Перри не видела меня таким, – сказал я, словно она могла меня увидеть. – Если увидит, все будет забыто.

– Ясно, – сказал Дин. – Пока это не произошло, если это вообще произойдет, ты будешь зависать с дамами сегодня или рассказывать и дальше о своих мышцах?

Я отодвинул стул и встал.

– Это звучит как вызов.

– Я твой тренер по бегу, моя работа – бросать вызов.

– Эй, мы напарники по бегу.

– Вы звучите как геи, – сказал Себ.

Мы пронзили его взглядами. Он вскинул руки.

– Что? Я не сужу. Я буду рад, если вы будете такими. Тогда я буду действовать.

Я закатил глаза и указал на Дина банкой пива.

– Хочешь, чтобы я пошел сегодня? Вызов принят.

Он улыбнулся в ответ и допил свое пиво.

Себ посмотрел на нас с глупой улыбкой.

– Так тебя интересуют сегодня мужчины или женщины, Декс?

Ночь будет долгой.

* * *

Пару часов спустя мы прибыли пьяными в бар под названием «Веселый дом». Группа играла оглушительно чистый металл, и барменом была Кларисса, которую Себ пытался соблазнить. Она была неплоха, но черная помада и обесцвеченные волосы были не моим типом. Зато он был от нее в восторге. Кларисса была занята клиентами у стойки.

Мы какое-то время делали одно и то же, прятались от шума из колонок. У Клариссы не было сестры или коллеги за стойкой, но у нее было много друзей, которым пришлось смотреть эту жуткую группу. Себ старался хвалить их, потом ее. Мужчины были так предсказуемы. Женщинам это нравилось, Себ играл безобидно. Похоже, ему хватило бы выражение лица как у щенка, и женщины стали бы помогать ему.

В моем случае это не работало. Я никогда не старался завоевать женщин, это было благословением и проклятием. В основном, благословением, я не жаловался на то, что много женщин было готово переспать со мной. Но было странно смотреть, как Себ это делает. Я был с Джен так долго, что забыл, как это – быть одиноким. С Перри все было простым, без усилий. Девушки часто хотели мой член, но я не всегда хотел их. Ну, просто хотел. Черт, Себ меня запутал.

Никто в баре не привлекал моего внимания, пока я не прошел к банкомату, чтобы снять больше денег. Банкомат работал очень медленно, решил выдать мне мелкими купюрами, и я был готов разбить автомат, пока не развернулся и не увидел интересное лицо, глядящее на меня.

Она была высокой, почти моего роста (ого!), с длинными волнистыми рыжими волосами и подходящей помадой. Ее глаз были стеклянными, словно ее только что хорошенько поимели, ее губы были почти оскалены, словно она собиралась выпустить дым сигареты мне в лицо.

– Прости, – извинился я. Не знаю, за что я извинился, ведь ничего ей не сделал, но потом я увидел ее отличную грудь, из-за которой ее белая тонкая футболка натянулась. Ее соски было видно, и они шептали мне: «Укуси нас».

Меня редко ловили на взглядах туда, куда не стоит смотреть, и я быстро посмотрел ей в глаза. Было сложно разглядеть, но они были, похоже, темно-синими. Выглядели они грозно, словно она собиралась съесть меня заживо, наслаждаясь хрустом. Это мне понравилось.

Очень. Я затвердел за две секунды так, что штаны натянулись. Часть меня хотела смутиться, другая часть хотела схватить ее и тереться об нее, потому что я радовался, что затвердел на кого-то еще, кроме Перри. Вот я и нашел, чей член пососу.

Ох, нужно придумать выражение лучше.

– Ты с группой? – спросила женщина низким хриплым голосом. Волоски на моей шее встали дыбом. У нее был розовый язык, что совпадал с ее остальными розовыми частями.

Я ухмыльнулся.

– Я этими неудачниками? Нет.

Она улыбнулась мне дерзко и страстно.

– А я да. Одна из этих неудачников.

Ох. Мне нравилось, как движутся ее губы. Мне нравилось, как она смотрела, пока говорила. Она хотела секса, судя по жару в моих штанах, я не мог винить ее.

– Может, пошалим? – спросил я, шагнув к ней. Обычно я не был так настойчив, но у меня в голове уже не осталось крови.

Она улыбнулась и коснулась моей рубашки.

– Я спросила, потому что у тебя кольцо в брови и рубашка, как из 90-х. Я не говорила о шалостях, но, может, ты можешь доказать, что ты мужественнее, чем кажешься.

Я улыбнулся ей, посмотрел за ее плечо на дверь туалета. Побывать с кем-то в туалете бара было грязным поступком. Но мне хотелось искупаться в грязи после того, как я месяц был чистым.

– Хочешь, куплю тебе напиток? – спросил я, вспомнив о манерах, пока меня не занесло.

Она прижала ладонь к моей груди и опустила ее, пока не добралась до резинки моих боксеров. Не знаю, почему я переживал о грязи, если продержусь пару минут.

– Я в порядке, – медленно сказала она. – Но ты себе возьми. Я буду в женском туалете, вот там.

Я понял послание. Я смотрел, как она идет, покачивая небольшой попкой в джинсах, и пропадает в туалете. У меня было две минуты, и я вдруг занервничал.

Я подошел к стойке, привлек внимание Клариссы, чтобы заказать бурбон. Я выпил его, попытался собрать смелость, что пропала из моей головы вместе с кровью, Дин появился рядом со мной.

– Я видел, как ты говорил с той горячей штучкой, – отметил он, опираясь на локти.

– Если это можно назвать разговором, – сказал я, желая еще стакан. Я поднял руку Клариссе и ждал. – Это было больше похоже на «пошалим?».

– Я всегда тебя считал, что тебе такие нравятся, – отметил он.

– О чем ты? – спросил я, Кларисса наполнила мой стакан, и я его осушил. Что со мной такое? Даже эрекция опадала, словно теряла смелость, словно я был хорош лишь на словах, а не на деле.

– О, такие стервочки. Как Джен, как рыжая. Шикарные. Девушки, по которым видно, что сердца у них нет. И тебе это нравится. Потому я удивился, что ты влюбился в Перри.

Я влюбился в Перри. Я любил Перри.

– Она была такой милой, почти невинной. Она не стала бы обращаться с тобой, как с отбросом. Она не стала бы ранить намеренно. Она была хорошей. А тебе такое не нравится, Декс. Тебе нравятся стервы. Тебе нравится, чтобы с тобой обращались как с ничтожеством, и я не знаю, почему. Ты этого не заслуживаешь. Может, ты думаешь иначе.

– Дин, – медленно сказал я, отодвигая стакан от себя. – Ты слушал записи по совершенствованию себя?

– Я просто так говорю, друг. Это интересно. Похоже, я почти разгадал код Форея.

Время утекало. Рыжая все еще была в туалете, может, ждала, пока оттуда все уйдут, чтобы запереть дверь, стояла подальше от луж рвоты и мочи в своих туфлях на платформе. Этого я хотел? Теперь я обдумывал это, и член был не согласен. Я не хотел такого. Я захотел легкую девчонку, потому что это было безопасно и знакомо. Признаю, я был ужасно рогатым.

Но это больше был не я. Я видел свет. Я хотел девушку, что его воплощала. Я хотел заслужить ее, быть тем, кто ей нужен. Я все сделаю, чтобы стать таким.

Я вздохнул, шлепнул на стол деньги. Я стукнул Дина по руке.

– Я домой, друг.

Я прошел мимо него, помахал Себу по пути, тот все еще болтал с подругой Клариссы.

– Я могу ее взять? – крикнул весело Дин за мной.

– Она еще может быть там, – ответил я и вышел на холод ночи. Я шел домой один, впервые за долгое время меня это устраивало. Я тоже должен был разгадать код.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Я бегал, качался и делал себя привлекательным для Перри еще пару недель, а потом снова увидел Ребекку. Она, наконец, пригласила меня на пиццу. Я был не из тех, кто отворачивался от пиццы, так что отправился на встречу, пообещав себе дополнительную тренировку после этого.

– Декс, сюда!

Я осмотрел ресторан, пытаясь найти источник английского акцента, позвавшего меня по имени. Клянусь, голос Ребекки, как и Морган Фриман, был из тех, которые могли читать историю моей жизни.

Я увидел ее в углу комнаты и пошел туда. Ресторан был хипстерской пиццерией недалеко от моей квартиры, и в шесть вечера тут было людно. Ребекка была прекрасна, как всегда, в длинном черном платье, что обтягивало ее бедра и оттеняло вампирскую бледную кожу.

Она встала со стула и пошла обнимать меня, улыбаясь шире обычного. Она обвила меня руками, сжала на пару секунд, а потом отошла и сжала нежными пальцами мой бицепс.

– Ты не перестал этим заниматься, – отметила она с гордым видом. – Молодец. Выглядишь отлично.

И ощущал я себя тоже отлично. Бред. Но лучше, чем до этого.

– Выглядишь роскошно, – честно сказал я ей и сел в нашей уютной кабинке.

Она отмахнулась, но комплимент ей понравился. Она заказала напиток, когда подошел официант. Я заказал виски с колой, конечно.

Она ждала, пока официант уйдет, а потом удивленно посмотрела на меня.

– Серьезно?

Я отклонился на мягкую кожаную спинку.

– Что?

– Я думала, ты начал новую жизнь.

Я фыркнул.

– Да. Я хожу в спортзал каждый день, бегаю, перестал курить, принимать лекарства. Я не могу отказаться от всего сразу. Я не супергерой.

Она пошевелила вишневыми губами. Она знала о старых привычках и, наверное, вспоминала, как на Рождество они с Эм меня спасали. Казалось, это было давным-давно.

– Это… в прошлом, – добавил я, хмурясь. – Я был не в себе тогда.

Она печально улыбнулась и медленно кивнула.

– Знаю. Я не осуждаю. Честно, не думаю, что смогла бы дружить с тобой, будь ты другим.

– Тогда радуйся. Я все еще пью и смотрю порно.

– Это мой мальчик, – похвалила она. Официант принес напитки, и мы взяли их. – За друзей, – сказала она.

– За друзей, – согласился я.

Я сделал большой глоток, пузырьки щекотали нос, и я напрягся. Со слезящимися глазами я посмотрел на Ребекку. Она смотрела странно на мои руки.

– Что? – спросил я.

Она пожала плечами.

– Не знаю, Декс, твои руки, плечи… ты хорошо выглядишь. Рада это видеть.

– Рада так, что готова сменить сторону? – пошутил я.

Она сделала глоток напитка. Я скучал по безобидному флирту с ней. Я скучал по ней. Встречи с ней, Дином и Себом заставили меня понять, как сильно я отдалялся от друзей, пока был с Джен. Это звучало как жуткое клише, но мне не нравилось, что я не понял этого раньше.

– Лучше не говори Эм, – продолжил я. – Хотя, может, стоит ей сказать. Вдруг она тоже захочет побыть с Дексом в действии, – я подмигнул.

Она рассмеялась.

– Ой, свинья так и осталась свиньей. Хоть это не изменилось.

Я выдавил улыбку, хотя ее слова жалили. Ребекка все еще ощущалась близкой к Перри, и факт, что мы оба были виноваты в разрушении отношений, всегда был на поверхности.

Она помрачнела, значит, эмоции я скрывал плохо. Без лекарств это было сложнее. Я ощущал все десятикратно, и порой это не получалось игнорировать. Мне было жаль женщин с их эмоциями всю жизнь.

Я кашлянул и взял меню, рассеянно выбирал, что поесть. Без лекарств мне хотелось есть – и сильно – потому тренировки были важны для меня.

– Как Джен? – невинно спросил я. Я не хотел знать, но все равно спросил. Серьезно, это было прогрессом. Я не спрашивал про нее после расставания.

И Ребекка, конечно, была потрясена. Она понизила голос и склонилась.

– Ты хочешь, чтобы я сказала то, что ты хочешь услышать, или правду?

Я быстро взглянул на нее, пытаясь сохранять спокойствие.

– Не важно. Мне все равно.

– У нее все неплохо. Я этому не рада, но работать с ней стало проще.

Я вдохнул и кивнул.

– Да?

Чертова Джен. Почему я вообще спрашивал? А, мне ведь было плевать.

– Да, – она продолжила, осторожно следя за мной. – Думаю, с Брэдли она счастлива. Это странно видеть. Но она все еще раздражает.

Я улыбнулся от ее слов и продолжил выбирать пиццу. Я радовался, что Джен ушла из моей жизни, но слова Ребекки все равно ранили. Я не скучал по Джен, но не думал, что честно, что она счастлива после всего, что сделала.

Ребекка обхватила мою руку, пытаясь поймать мой взгляд.

– Ты правильно сделал, Декс.

– Ага, – буркнул я.

– Просто… – она замолчала.

Я пронзил ее взглядом. Я не хотел, чтобы она заканчивала.

Она промолчала. Она похлопала по моей руке.

– Ты знаешь, что поступил правильно. Вы с Джен давно должны были расстаться. Ты заслужил пару лучше.