Текст книги "Скандально известная"

Автор книги: Карен Робардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

28

– Как вы посмели войти в мою спальню без предупреждения?

Габби села и прижала к груди одеяло, прикрывая ночную рубашку из тонкого белого батиста. Теперь ее волосы на ночь были заплетены в косу, потому что парикмахер, присланный тетей Августой, объяснил, что спать со шпильками вредно.

Уикхэм, освещенный лишь пламенем камина, насмешливо улыбнулся. Босой, в коричневом парчовом халате, накинутом поверх ночной рубашки, он чувствовал себя в ее спальне совершенно непринужденно.

«Всего несколько дней назад в его присутствии я ощущала угрозу, а теперь не боюсь ни капельки, – подумала Габби. – Наоборот, с наслаждением оторву ему голову».

– Я подумал, что вы можете хватиться своего романа, когда захотите почитать на сон грядущий. – Он неслышно подошел к кровати и протянул Габби злосчастную «Деву озера».

Вспомнив, при каких обстоятельствах она забыла нетленное творение сэра Вальтера, Габби мучительно покраснела.

– Отдайте мне книгу, ключ и больше никогда, никогда не входите в мою спальню без позволения!

– Вы меня обижаете, Габриэлла. Я был уверен, что вы скажете мне спасибо.

Это чудовище смеялось над ней! Габби надулась и вырвала у него учтиво протянутую книгу.

– Все! Вы выполнили свою задачу. А теперь отдайте ключ и уйдите!

– Эта коса делает вас ровесницей Бет. Вам можно дать лет пятнадцать. – Глаза Уикхэма смеялись.

– Убирайтесь из моей комнаты!

– Или вы закричите?

Несносный человек. Он прекрасно знает, что кричать она не станет.

– Или я попрошу Мэри отныне спать в моей комнате, – с достоинством ответила Габби. Он поднял брови:

– Неужели вы не поблагодарите меня за книгу?

– Нет!

– Раз так, мне придется сделать вот что…

Не успела Габби опомниться, как он наклонился, обхватил ее затылок и страстно поцеловал в губы.

Габби ахнула. Воспользовавшись этим, Уикхэм просунул в ее губы язык. На мгновение она застыла как загипнотизированная, но образ леди Уэйр еще не изгладился из ее памяти. С ней Уикхэм так обращаться не стал бы! Она гневно высвободилась и наотмашь ударила его.

– Ой!

Он отступил на шаг, поднес руку к ушибленному подбородку, но ничуть не огорчился. Наоборот, широко улыбнулся.

– Габриэлла, вы слишком кровожадны, – укоризненно сказал он.

– Убирайтесь из моей комнаты! – Забыв про одеяло, она встала на колени и замахнулась для следующего удара. Уикхэм отступил и рассмеялся.

– Полегче, полегче!

Габби зарычала и запустила в него книгой. Но он вовремя пригнулся. «Дева озера» пролетела над его плечом и ударилась в стену.

Уикхэм поцокал языком:

– Ай-яй-яй, как нехорошо! А меня учили, что настоящая леди всегда спокойна, мила и никогда не повышает голоса.

Взбешенная, Габби посмотрела на тумбочку, схватила ближайшее, что было под рукой, – медный прибор для подрезания фитиля, – и запустила им в мерзавца. За прибором последовала щетка для волос. Уикхэм отступил, прикрыл голову рукой и засмеялся.

Габби спрыгнула с кровати, вооружилась хрустальными настольными часами и бросилась в атаку. Но нужды в этом уже не было: враг отступил.

– Спокойной ночи, мой кровожадный клопик! – напоследок сказал он.

Когда заскрежетавшая зубами Габби ворвалась в гардеробную, готовая проломить наглецу голову, в замке повернулся ключ.

Подлый трус заперся в своей спальне.

Дрожа от гнева, Габби подперла ручку двери спинкой стула и вновь легла в постель.

Следующие две недели пролетели незаметно. Сезон был в разгаре, и от сестер требовалась лихорадочная активность. Приемы, танцы, обеды, завтраки, прогулки в парке, визиты…

Клер и Бет успели обзавестись подругами – симпатичными незамужними леди своего возраста. У Габби тоже появилось много знакомых, и все же она чувствовала себя белой вороной в любом обществе. Для кружка девушек она была слишком стара, а молодые матроны говорили только о своих мужьях и детях, и это казалось Габби нестерпимо скучным. Впрочем, она не жаловалась. У нее появился собственный поклонник – весьма почтенный вдовец с детьми, преданность которого казалась ей очень забавной.

Но самое главное заключалось в том, что Клер пользовалась огромным успехом. Каждый день их гостиная ломилась от кавалеров, отчаянно боровшихся за право сесть на диван рядом с красавицей; она получала столько букетов и корзин с цветами, что Габби не знала, куда их ставить.

Приготовления к балу, назначенному на пятнадцатое мая, шли полным ходом. Кроме того, были получены обещанные рекомендации для вступления в «Альмак», и они готовились к первому посещению клуба. В образовании Клер обнаружился чувствительный пробел:

хотя благодаря Туиндл и посещениям балов в Йорке девушка умела неплохо танцевать, но не успела освоить вальс. Туиндл переехала в Готорн-Холл вместе с матерью Клер еще до появления этого танца и не могла научить ему своих подопечных.

– Конечно, ты можешь не танцевать вальс, пока не получишь разрешения патронесс, – сказала тетя Августа, узнав об этом прискорбном упущении. – Но если одра из них, – например, леди Джерси или миссис Драммонд-Баррелл – представит тебе подходящего партнера, а ты не сможешь принять его приглашение, потому что не знаешь па, тебя назовут деревенщиной. Уверяю тебя, на свете нет ничего страшнее. Нужно немедленно пригласить учителя танцев.

Поэтому накануне долгожданного дебюта Клер в клубе для августейших особ Габби, Клер, Бет, Туиндл и мистер Гриффин, молодой учитель танцев с безупречной репутацией (после четырех уроков отчаянно увлекшийся своей воспитанницей), собрались в бальном зале, расположенном в задней части дома.

Туиндл села за пианино и начала играть бравурную мелодию, выбранную мистером Гриффином. Клер под неусыпным оком учителя танцевала с Бет, которая неохотно исполняла роль кавалера. Габби стояла у дверей, наблюдая за сестрами, кружившимися по комнате.

Правда, эти круги часто прерывались: либо Клер забывала, что должна подчиняться Бет, либо Бет наступала сестре на ноги. Мистер Гриффин следил за их перемещениями, тактично не обращая внимания на укоры, которыми сестры осыпали друг друга как пулями, и чередовал похвалы с критическими замечаниями.

Музыка была красивая, магическая, опьяняющая, и Габби безотчетно покачивалась ей в такт. Она поняла это только тогда, когда услышала над ухом голос Уикхэма:

– Что, Габриэлла, вам не хватило партнера?

Габби вздрогнула и обернулась. Уикхэм, бесшумно вошедший в открытую дверь, стоял у нее за спиной.

С тех пор как она выставила его из своей спальни, они виделись лишь мельком. Габби редко бывала дома; видимо, он тоже. Она приезжала только для того, чтобы немного поспать, и не знала, возвращался ли Уикхэм. Во всяком случае, никаких звуков из-за двери не доносилось. Габби ни за что в этом не призналась бы, но иногда она лежала в постели и чутко прислушивалась. Подставлять стул под ручку она давно перестала; было ясно, что он больше не собирается вторгаться в ее спальню. Конечно, спальня леди Уэйр куда заманчивее…

Уикхэм улыбался с таким видом, словно видел ее насквозь, и эта улыбка бесила Габби еще сильнее, чем мысли о его любовнице.

«Негодяй!» – подумала она и смерила Уикхэма презрительным взглядом.

Его черные волосы теперь были коротко подстрижены и зачесаны назад по самой последней моде. Уикхэм был чисто выбрит; решительный подбородок плохо сочетался с лукаво приподнятыми уголками рта. Широкие плечи обтягивал идеально сшитый бутылочно-зеленый сюртук. Рубашка была белоснежной, кремовые панталоны безукоризненными, в ботфорты с кисточками можно было глядеться как в зеркало. Хотя он не был графом, но выглядел куда более щеголевато, чем все ее аристократические знакомые, вместе взятые.

Увы, все это она заметила с первого взгляда. Габби вздернула подбородок, отвернулась и сделала вид, что не обращает на него внимания. Однако, к собственной досаде, поняла, что это невозможно.

– Если так, я был бы рад предложить вам свои услуги.

– Спасибо, – лаконично ответила Габби, смерила его ледяным взглядом и снова отвернулась. – Но я не танцую.

29

– Глупости, – ответил Уикхэм и привлек ее к себе.

Габби невольно шагнула вперед и прижалась к его груди. В ответ на ее сердитый взгляд Уикхэм улыбнулся.

– Я хромая! – сопротивляясь, прошипела она.

Злясь на то, что ей пришлось признаться в этом, и чувствуя себя униженной, Габби уперлась в его грудь обеими руками и оттолкнула. Но тщетно: Уикхэм держал ее мертвой хваткой.

– Я не дам вам упасть, – пообещал он.

Потом крепко обхватил ее стройную талию, сжал руку и начал двигаться в такт музыке, негромко считая шаги, чтобы облегчить ей задачу. Поскольку устраивать сцену на глазах у сестер и посторонних она не хотела, оставалось только подчиниться насилию. Габби высоко подняла голову; от гнева на ее скулах проступили красные пятна. Глаза молодой женщины полыхали, губы крепко сжались от усилия скрыть свой физический недостаток.

Ни за что на свете она не хотела показаться неуклюжей. Особенно ему.

– Вы все еще хотите оторвать мне голову. – лукаво спросил он. – Не забудьте, что на нас смотрят. Улыбайтесь.

Габби обвела глазами зал и обнаружила, что остальные с интересом наблюдают за ними, хотя и продолжают свое дело. Вспомнив, что Уикхэм играет роль ее брата, которого она обязана любить, Габби заставила себя улыбнуться.

– Молодец, девочка, – с усмешкой похвалил он, не обращая внимания на ее убийственный взгляд, и заставил сделать поворот.

Изо всех сил держась за его плечо и откинувшись на крепкую руку, Габби выполнила па и почувствовала, что подол платья вихрем закружился вокруг ее ног. Она сделала открытие: если опираться на пол пяткой больной ноги, все получается неплохо. Конечно, до изящества Клер ей далеко, но, по крайней мере, она не ударит в грязь лицом.

– Вы всегда действуете так грубо? – сквозь зубы спросила Габби, продолжая деланно улыбаться.

– Только тогда, когда мне нужно настоять на своем.

– Хвастун! – прошипела она сквозь зубы.

– А вы злюка, – с улыбкой парировал он.

– Странно, что вас до сих пор не убили. Мне ужасно хочется сделать еще одну попытку.

– Ай-яй-яй, вы опять забыли, что нужно улыбаться.

Повинуясь музыке, он сделал еще один поворот. Габби мельком увидела их отражение в высоких зеркалах и заморгала от удивления. Оказалось, что они прекрасно смотрятся вместе. Конечно, Уикхэм оставался самозванцем, неизвестно откуда свалившимся им на голову, однако он был высок, элегантен и прекрасно сложен. Конечно, до его красоты Габби было далеко, но в объятиях Уикхэма она казалась хрупкой и изящной, а платье из светло-зеленого муслина и высокая прическа делали ее почти красавицей.

Она с изумлением поняла, что впервые в жизни довольна собой.

Причем не только внешностью. Она танцевала! Конечно, с трудом, но раньше ей и в голову не приходило, что это возможно. Сначала Габби слегка запиналась и остро ощущала это, но с каждым па ее уверенность в себе росла. Она знала, что Уикхэм действительно не даст ей упасть.

– Ну вот, теперь вы танцуете, – сказал Уикхэм, когда музыка кончилась и они остановились. – И, кстати говоря, очень мило.

К ним подбежали смеющиеся Клер и Бет и захлопали в ладоши. Туиндл повернулась на своем стульчике, тоже захлопала. Бедный мистер Гриффин, не имевший представления, что стал свидетелем маленького семейного чуда, растерянно улыбался вместе со всеми. Конечно, сестры и Туиндл знали, что Габби никогда не танцевала. Спрашивать, умеет ли она танцевать и не хочет ли научиться, никогда даже не приходило им в голову. Это был факт, вот и все. Но сейчас, увидев, как Габби кружится в объятиях Уикхэма, улыбающаяся, раскрасневшаяся, они были безмерно рады.

– Это было чудесно, – с трудом промолвила Габби, когда Уикхэм отпустил ее.

– Ради этого и существуют братья, – учтиво ответил он. Каменному выражению его лица противоречили лукаво поблескивавшие глаза.

Габби ответила ему мрачным взглядом, но тут ее отвлекли сестры.

– Раз уж ты здесь, потанцуй с Клер, ладно? – взмолилась Бет, с надеждой глядя на Уикхэма. – Она мне все ноги оттоптала!

– Ничего я не оттоптала! – огрызнулась Клер и злобно посмотрела на Бет.

Потом она положила ладонь на руку Уикхэма и кокетливо улыбнулась ему. Габби почувствовала укол зависти. Клер была потрясающе хороша. Все мужчины влюблялись в нее с первого взгляда. Вместе с Уикхэмом они составляли просто идеальную пару.

Габби с досадой поняла, что до. сих пор никогда не завидовала Клер.

– Я действительно хочу, чтобы ты потанцевал со мной, – с очаровательной прямотой сказала Клер Уикхэму. – Мистер Гриффин не может быть моим партнером, потому что он должен следить за моими па, а правда состоит в том, что Бет оттоптала мне ноги. Кроме того, глупо танцевать с собственной сестрой.

– Танцевать с собственным братом не лучше, – сдержанно ответил Уикхэм. – Прошу прощения, но у меня назначена встреча, на которую я не могу опоздать.

В ожидании его ответа Габби затаила дыхание. Она поняла это только тогда, когда Уикхэм ушел.

В тот вечер сестры Бэннинг отправились на прием к лорду и леди Эшли. После приема были танцы, с которых они вернулись в два часа ночи. Несмотря на уроки, полученные у Уикхэма, Габби сидела с компаньонками и прогуливалась под руку со своим почтенным кавалером, мистером Джеймисоном. Как всегда, она не танцевала, а вот Клер удавалось присесть только во время вальсов. Однако даже в эти мгновения вокруг нее собирался рой поклонников, сгоравших от желания принести даме мороженое или лимонад. Некоторые менее видные собой девушки и их мамаши начинали неприязненно коситься на Клер.

Когда кучер тети Августы привез их домой, Клер отчаянно зевала, прикрывая рот рукой, и тут же ушла к себе. Поняв, что Уикхэм, уехавший из дома после урока ранцев, еще не вернулся, Габби взяла в холле свечу и осторожно поднялась по лестнице. После того как Мэри уложила ее в постель, Габби долго лежала в темноте. Она очень устала, но уснуть никак не могла.

Наконец до Габби дошло, что она прислушивается к шагам в коридоре. Уикхэм так и не пришел; во всяком случае, она этого не слышала. Наконец усталость взяла свое, и она уснула.

Наутро она проснулась с красными глазами и вспомнила, что этот несносный человек снился ей всю ночь.

Они увиделись только днем. Когда Габби вернулась из «Пантеона», где они с Бет и Туиндл совершали очередные покупки, в холле ее встретил Стайверс и сообщил, что милорд желает срочно поговорить с Гафби и ждет ее у себя в кабинете.

Габби была одна; Бет и Туиндл отправились в Грин-парк, чтобы обойти озеро. Предыдущая попытка закончилась тем, что Туиндл подвернула ногу; к счастью, теперь травма прошла. Габби удивленно подняла брови, но отдала Стайверсу покупки, сняла перчатки и накидку и отправилась к «милорду». До сих пор Уикхэм никогда не передавал ей таких просьб; одного этого было достаточно, чтобы почувствовать любопытство… и страх.

Дверь его кабинета была закрыта. Она постучала и получила разрешение войти. Уикхэм сидел за большим письменным столом у окна, курил сигару и просматривал разложенные перед ним бумаги.

Увидев Габби, он поднялся. Лицо у него было хмурое. Это было так не похоже на Уикхэма, что Габби встревожилась.

– Что случилось? – резко спросила она. Уикхэм жестом велел ей закрыть дверь. Габби послушалась и почувствовала, что у нее участился пульс.

– Садитесь.

Уикхэм был без сюртука, в рубашке с закатанными рукавами и вышитом золотом жилете. Это зрелище могло бы прийтись по душе любой женщине, но при виде его лица Габби охватило дурное предчувствие.

– Вас разоблачили! – ахнула она, застыв на месте и приготовившись к самому худшему. Уикхэм скорчил гримасу.

– Вы хотели сказать, нас разоблачили, не правда ли? – Он покачал головой. – Насколько я знаю, нет. Может быть, все же присядете? Пока вы стоите, я тоже не могу сесть.

– Тогда что же? – Избавившись от одного страха, Габби тут же испытала другой. Повинуясь жесту «хозяина», она села.

Уикхэм обошел письменный стол, примостился на его уголке, покачивая ногой в ботфорте, затянулся сигарой и задумчиво посмотрел на Габби.

– Надеюсь, вам не мешает дым? – очень вежливо спросил он.

– Нет, не мешает… Будьте добры, скажите, о чем идет речь.

Уикхэм затянулся еще раз. Дым окутал его лицо, и Габби инстинктивно сморщила нос.

– Сегодня у меня просили вашей руки.

– Что?!

– Мистер Джеймисон. Кажется, очень достойный джентльмен. Все сделал честь по чести и пообещал заботиться о вас.

– Вы смеетесь надо мной…

– Ничуть. – Он снова выдохнул дым. – Мы даже обсудили его финансовые дела. Они внушают уважение. Поздравляю вас со столь быстрым успехом.

– Но я не хочу выходить замуж за мистера Джеймисона. Во-первых, ему пятьдесят лет; во-вторых, у него семеро детей. Надеюсь, вы ему отказали?

Он долго смотрел на Габби, а потом промолвил:

– Отказал.

– Слава богу!

И только тут до Габби дошло, что предложение мистера Джеймисона должно было ее обрадовать. Человек он был очень милый, и любая незамужняя женщина на ее месте непременно вышла бы за него даже в том случае, если бы он был вдвое старше, а детей у него было вдвое больше. Тетя Августа наверняка сочла бы это выгодной партией. До приезда в Лондон Габби сказала бы «да» только ради того, чтобы жить нормальной жизнью и иметь собственных детей. Даже если бы не знала о смерти Маркуса. Неужели что-то изменилось?

Уикхэм снова затянулся, отчего кончик сигары раскалился докрасна, и выпустил струю дыма, обвившую его черноволосую голову. Габби уставилась на него во все глаза.

Как можно было смотреть на какого-то толстого, плешивого вдовца, если она не видела никого, кроме этого человека?

Дьявола во плоти.

– Почему вы так смотрите на меня? – На хмуром лице Уикхэма мелькнула досада.

– Мне следовало… следовало принять предложение мистера Джеймисона, – помертвевшим голосом сказала Габби. – Это решило бы все наши проблемы. Мои, Клер и Бет. Вместо того чтобы рассчитывать на замужество Клер, мне следовало сделать это самой. Сейчас, когда мне представилась такая возможность. Тогда мы были бы обеспечены. Что бы ни случилось потом…

Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

– На самом деле я не отказал ему. Просто сказал, что вы примете решение сами, – наконец отрывисто сказал Уикхэм.

Внезапно у Габби сжалось сердце. Выбора у нее не было. Мир, в котором она жила эти недели, был построен на песке, и Габби знала это. Рано или поздно кто-нибудь узнает» что настоящий граф Уикхэм мертв, и тогда ее беззаботной жизни придет конец. Стоящий перед ней хмурый и задумчивый человек вернется туда, откуда пришел, а она и сестры останутся ни с чем.

Ради них и ради себя самой она должна была сделать все, чтобы этого не случилось.

– Я обязана принять это предложение. – Слова давались с трудом, голос звучал сдавленно. Она смотрела на человека, к которому успела привыкнуть, и понимала, что их связь тоже построена на песке. На самом деле этого человека не существовало.

– Вы могли бы поступить по-другому.

– Нет, – покачала, головой она. – Не могу. Даже если бы я думала, что мне представится другая возможность, я не посмела бы ею воспользоваться.

– Зачем вам жертвовать собой? Вы поверите мне, если я пообещаю, что вы и сестры будете обеспечены и без этого?

Габби истерически рассмеялась.

– Вам? Я даже не знаю, кто вы такой! В один прекрасный день вас разоблачат, бросят в тюрьму, отправят на виселицу или… или вы просто растаете в клубах дыма.

– Документы, лежащие на моем столе, должны положить конец несправедливости вашего отца и либо выделить долю вам и сестрам при выходе замуж, либо обеспечить всем троим пожизненный доход, если вы этого не сделаете. Бумаги составил Челлоу по моей просьбе. От меня требуется только одно – подписать их.

На мгновение в груди Габби затрепетала надежда. Пожизненный доход независимо от решения выйти замуж… Они будут обеспечены. Все ее тревоги исчезнут. Ей не придется выходить за мистера Джеймисона…

– Это такая же фикция, как все остальное. – Правда ударила ее как пощечина. – Вы забыли, что вы не Уикхэм? Ваша подпись будет подделкой. Если… нет, когда все выяснится, деньги у нас отберут, и мы окажемся не в лучшем положении, чем сейчас, после смерти Маркуса!

– Говорите тише.

Из коридора донеслись шаги, а затем кто-то нетерпеливо постучал в дверь. Габби вздрогнула и затравленно оглянулась, как олень, почуявший приближение охотника. Уикхэм нахмурился, слез со стола и открыл дверь, не спрашивая, кто там.

В комнату влетела Бет и схватила Габби за руку.

– Ох, Габби, как здорово! Мы только что приехали, а на улице играет шарманка и танцует очаровательная маленькая обезьянка. Пойдем скорее! И ты тоже, Маркус!

Габби тяжело вздохнула и поднялась. Говорить было не о чем. Сестра выглядела такой счастливой, что у Габби заныло сердце. Будущее Бет и Клер зависело от нее. Если она выйдет замуж за мистера Джеймисона, они будут в безопасности. Надеяться на что-то другое глупо. «Что-то другое» так же нематериально, как воздух и лунный свет.

– Габриэлла… – Голос Уикхэма заставил ее остановиться. Габби оглянулась и почувствовала, что боль в груди усилилась. Уикхэм вынул изо рта сигару и посмотрел ей в глаза. Он был высоким, сильным, и Габби не верилось, что перед ней всего лишь тень. – Поверьте мне.

Он уже говорил это. Вот только когда? Габби на мгновение задумалась и вспомнила. Когда она заключила вторую сделку с дьяволом. За поцелуй.

При мысли о том, что случилось потом, у нее задрожали губы. Несколько секунд она смотрела на него с тоской. В конце концов, он сдержал слово и вел себя с Клер как джентльмен…

Но теперь на кону стояло слишком многое. Будущее ее и сестер.

– Не могу, – сказала она, повернулась к нему спиной и вслед за Бет вышла из кабинета.