355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Карен Робардс » Остров страсти » Текст книги (страница 5)
Остров страсти
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 15:16

Текст книги "Остров страсти"


Автор книги: Карен Робардс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Я .. мы… ты не можешь! – наконец шепотом возразила она. – Два раза в день… нет!

В темноте она смутно различила, как его рот изогнулся в улыбке.

– Могу и гораздо больше, глупышка, – сказал он ей на ухо и, прижав губы к нежной девичьей шейке, начал облизывать ее кончиком языка.

Кэти задрожала. Она знала, к чему ведет эта ласковая прелюдия, и была уверена, что не сможет выдержать надругательства во второй раз. Однако у нее не было выбора. Она была пленницей Хейла, и он мог насиловать ее, когда захочет.

Подумав об этом, она опять залилась слезами и порывисто отпрянула назад. Он схватил ее за ягодицы и снова привлек к себе. Стоило ему лишь коснуться уязвимого места, и Кэти болезненно застонала.

– Черт, – пробормотал Хейл, выпустив Кэти. Затем он поднялся с койки и зажег свечу.

Когда он повернулся к ней лицом, Кэти уставилась на него расширенными от страха глазами. Наверное, он опять рассердился из-за ее неповиновения. Но не мог же он думать, что она растает в его объятиях! Неужели он опять станет пороть ее?

– Ляг на живот, – коротко приказал он.

У Кэти внезапно пересохли губы. Он собирался ее наказывать – снова. О Господи, пожалуйста, не надо! Ее кожа уже горела от предыдущей порки.

– Пожалуйста, не бей меня, – затравленно прошептала она, не шелохнувшись, чтобы выполнить приказ Хейла.

Хейл увидел струящиеся по ее щекам слезы, и у него резко оборвалось дыхание.

– Я не сделаю тебе больно, – пообещал он и сам перевернул ее на живот, несмотря на слабое сопротивление девушки.

Кэти вжалась в матрас, чувствуя, как Хейл задирает подол халатика, но, пока он ее осматривал, она лежала покорно и неподвижно. С ним нельзя было справиться – он слишком силен, намного сильнее, чем она сама, и к тому же она так устала! Она должна вытерпеть все, что бы он ни замыслил. Это не может быть хуже того, что он уже сделал!

Хейл посмотрел вниз на нежные полушария, которые час назад он подверг безжалостной расправе, и проклял свою горячность. Как бы вызывающе ни вела себя эта девушка, она не заслужила таких страданий. Мраморная плоть ее зада и ляжек покраснела и воспалилась и была усеяна темно-желтыми синяками. Это, должно быть, чертовски больно! Он порывисто отошел к одному из своих сундуков и, порывшись в нем несколько секунд, извлек оттуда небольшой ящичек с лекарствами. Присев на край койки рядом с Кэти, он почувствовал себя величайшим негодяем, только что избежавшим виселицы. Когда он начал втирать целебную мазь в ее кожу, она замерла, не издавая ни единого звука. Чувствуя прикосновение его пальцев, Кэти едва подавляла в себе желание вырваться и забиться под одеяло. Ощущать на себе его руки было хуже, чем терпеть боль, так горько думала девушка. То, что она – капризная, избалованная, привыкшая к комфорту и роскоши – пала так низко, казалось невероятным. Однако это случилось.

– Так лучше? – мягко спросил Хейл после нескольких минут массажа.

Кэти хотелось сказать ему какую-нибудь язвительную гадость, но это требовало слишком больших усилий. Она вяло кивнула.

– Ты вся в синяках, – продолжил он с легкой укоризной, словно кровоподтеки на ее теле являлись в какой-то степени виной самой девушки. Кэти ничего не ответила. Тогда он грубовато произнес: – Ты, наверное, думаешь, что если будешь дуться достаточно долго, то я извинюсь.

Извинюсь! Кэти подавила нечеловеческое желание захихикать. Он и впрямь думал, что несколько ничего не значащих слов могут утешить ее попранное самолюбие! Впрочем, Кэти резонно рассудила, что это будет определенным достижением. Первым шагом на пути к усмирению самонадеянного американца.

– Не беспокойся. Я хорошо знаю, что извинения от тебя не дождешься, – выдавила из себя Кэти. Услышав, как Хейл, лязгнув зубами, сомкнул челюсти, она задрожала.

Хейл заметил девичью дрожь и мысленно обозвал себя дураком и ослом. Видит Бог, он не хотел обойтись с нею так жестоко! Но как иначе можно было сладить с этой девчонкой, когда даже у святого лопнуло бы терпение, а он – Джонатан Хейл – далеко не святой. Он и понятия не имел, что у нее такая нежная кожа.

Он задул свечу и вернулся в постель. Растянувшись на спине, он не делал никаких попыток вновь притронуться к девушке.

– Ладно, прошу прощения, – неохотно произнес он после долгой паузы.

Эти слова несказанно удивили Кэти. Она никак не ожидала, что Хейл в конце концов извинится. Может ли она обернуть его раскаяние в свою пользу? Что, если она притворится, будто прощает его…

– Ч-ч-что? – осторожно переспросила она.

– Черт возьми, я сказал, что прошу прощения, – он говорил сквозь зубы.

Кэти скрыла улыбку. Было ясно, что это признание далось ему с огромным трудом. Если она сумела вырвать у Хейла извинение, то сумеет – это лишь вопрос времени – прибрать негодяя к рукам, чтобы он пресмыкался у ее ног. Однако это не удовлетворит ее мести. Ее не удовлетворит ничего, кроме смерти Хейла!

– Ты получила все, что просила, – сказал он, как будто был вынужден оправдывать свои поступки.

– Что просила? – возмутилась Кэти, позабыв о своем намерении «простить» Хейла. – Чушь собачья! Я не просила, чтобы ты меня изнасиловал.

– Я тебя не насиловал, и ты это понимаешь не хуже меня, – резко произнес Хейл, приподнявшись на локте, чтобы взглянуть на ее лицо, – Не насиловал?!

– Ты этого хотела. В тех местах, откуда я родом, не говорят о насилии, если сама леди была не против.

– Не против! Я этого вовсе не хотела! Ты заставил меня! У меня не было выбора.

– Я признаю, что, если бы мне пришлось заставлять тебя силой, я бы так и сделал. Но мне не пришлось. С того самого раза, как я поцеловал тебя на «Анне Грир», я знал, что ты мне отдашься. Ты очень страстная женщина, Кэти. По крайней мере, ты станешь такой, когда узнаешь обо всем этом немножко больше.

– Чудовище! – крикнула Кэти, выпрямившись. Слова Хейла задели ее больное место. – Я ненавижу все, что ты со мной сделал! Я ненавижу, когда ты ко мне прикасаешься! Я ненавижу тебя самого! Ты изнасиловал меня, подонок, а теперь пытаешься облегчить свою совесть этими разговорами!

– Значит, ты не хотела? – коварно спросил он.

– Нет! – безапелляционно заявила Кэти.

– А если я докажу обратное? – спросил он, и его мускулистая рука, обвив ее талию, потянула ее вниз, на матрас.

– Но ты… ты же только извинился! Ты не можешь сделать это снова, раз попросил прощения за первый раз.

– Ты меня не так поняла, милая. Я извинился за то, что отшлепал тебя, хотя, говоря по правде, ты это и заслужила. Я вовсе не жалею, что взял у тебя то, что ты сама хотела отдать.

– Отпусти меня, лживая свинья! – возмутилась Кэти. – Заруби наконец на своем подлом носу, что я тебя ненавижу! Я сказала – пусти!

Хейл прижал ее вплотную к себе, и ее голос превратился в пронзительный крик.

– Не бойся, милая. Я тебе уже говорил, что во второй раз получится лучше. Тебе не будет больно, только расслабься и дай мне… – он замолчал, погрузив свои губы в нежную, благоухающую ложбинку меж ее грудей.

– Ничего я тебе не дам, – придушенно прошептала Кэти вцепилась обеими руками в его волосы. – Тебе придется взять это силой. Ты можешь изнасиловать меня сто тысяч раз, все равно я не сдамся Я ненавижу тебя и скорее умру, чем тебе подчинюсь.

– Сомневаюсь, милая. Умирать тебе еще рановато.

Он пробормотал эти слова, приподнявшись, чтобы отвести в сторону ее руки. Пока Кэти извивалась под его тяжестью, он с наслаждением облизывал ее тугие соски, сначала один, а потом другой. Ее тело пронизывали странные ощущения, и Кэти боролась с отчаянным желанием покориться и замереть. Она знала, чего именно добивается Хейл, и не хотела вновь ощутить ту острую кинжальную боль, которая была готова расщепить ее на две половинки.

Он лежал на боку, лицом к ней, заботливо следя, чтобы она не касалась матраса своим израненным задом. Одной рукой он сорвал с Кэти халатик. Когда она осталась без одежды, он схватил ее за лодыжку и закинул ее ногу на свое туловище. Взбешенная этим свежеиспеченным унижением, Кэти продолжала яростно сопротивляться, но это не принесло ей никакой пользы. Кэти хотела кричать, плакать, молить, чтобы он избавил ее от новой пытки, но Хейл впился ртом в ее губы, и она, задыхаясь, только стонала. Она почувствовала, как его твердый орган скользит между ее ног, и сжалась в ожидании последующей боли. Он вошел внутрь ее тела, но, к ее удивлению, она ощутила не боль, а какую-то сладкую и горячую волну, которая разлилась в каждой клетке. Это было приятно…

– Я же говорил, что в следующий раз получится лучше, – самодовольно пробормотал он на ухо Кэти.

Она ждала, что ею овладеет прежняя ярость Но когда он медленно качнул тазом, она почувствовала, что тает, словно снежинка на солнце. От неожиданного наслаждения она застонала, и ее руки, повинуясь порыву, обвились вокруг шеи Хейла.

– А-а-а-а, Кэти, Кэти… – смутно доносились до нее стоны Хейла, пока она парила в сладком тумане, слишком поглощенная своими новыми ощущениями, чтобы замечать само существование партнера.

Его толчки уносили девушку прочь на волшебном облаке, и у нее не было сил с ними бороться. Прижаться к этому мускулистому теплому телу ближе, ближе, как можно ближе' – вот все, чего она

хотела. Он двигался все напористее и быстрее, испуская страстные стоны. Наконец последовал один особенно глубокий толчок, и все было кончено.

С неохотой Кэти возвратилась к реальности и обнаружила, что он распростерся рядом с нею, накрыв ее груди ладонями и шумно дыша ей в ухо.

– Джон, – тихо позвала она.

– Так, теперь я стал Джоном, а? Я думал, ты меня ненавидишь и презираешь. – Его рот насмешливо изогнулся. – Ах, женщины, женщины, как вы переменчивы…

– Ты… ты… – возмущенно пробормотала Кэти, повернувшись к нему спиной. Он в очередной раз вогнал ее в краску. «Ну подожди, – думала она, закипая. – Подожди, капитан… Ты получишь хорошую взбучку».

Не успела она об этом подумать, как руки Джона, обхватив ее, потянули на прежнее место. Она поддалась, положив голову на его широкое плечо.

– Спи, лисичка.

Глава 4

На следующее утро Джон проснулся, чувствуя себя гораздо более энергичным и оживленным, чем в последние несколько месяцев. Он потянулся, зевнул и с неудовольствием заметил, что маленькая фигурка Кэти свернулась на другой стороне койки, около стенки. Джон сухо подумал, что даже во сне она постаралась отодвинуться от него как можно дальше. Все это скоро изменится, пообещал он себе. Придет день, когда она будет жаждать его тела так же отчаянно и неуемно, как он жаждет ее. А он – чего таить, тем более от себя самого – хочет ее так, что у него от страсти темнеет в глазах. Даже сейчас, зная, что команда ждет его на капитанском мостике, он должен был проявлять чудеса сдержанности, чтобы не наброситься на ее прелести, доверчиво выпростанные во сне. Джон усмехнулся. Он, должно быть, стареет. Он не раз слышал, что мужчины, приближающиеся к зрелости, начинают испытывать тягу к молоденьким девушкам, которые по возрасту годятся им в дочери.

Он медленно протянул руку по направлению к Кэти, но тут же отдернул ее назад. Хватит! Его ждет штурвал. Команда подумает, что он обленился и потерял форму, если он будет валяться в постели до полудня. С того дня, как шестнадцатилетним мальчишкой он очутился на море, сегодня он впервые не встал на рассвете. Подумав об этом, он немного нахмурился. Женщины были началом конца многих мужчин. Он должен следить, чтобы притягательность ее по-кошачьи гибкого тела не заставила его окончательно потерять голову. Джон торопливо уверил себя, что это, конечно, совершенно невероятно. Он знал многих женщин, почти все они были красавицами, искушенными в плотских утехах несравненно глубже этого неопытного ребенка, лежащего рядом с ним. Да, он обращался с нею мягче, чем с остальными, но исключительно потому, что она была моложе и гораздо невинней. Да, выпоров ее, он испытал неведомое ему ранее чувство вины, но это было только естественно. В конце концов, синяки могли ему помешать как следует насладиться ее телом! Как только он доберется до Кадиса с его знойными андалусийками, он раз и навсегда избавится от влечения к этой стервочке. Хорошая порция виски и портовые шлюхи – вот что ему поможет.

В дверь каюты сдержанно постучали. Джон вскочил с койки. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы его застали валяющимся в постели, словно какого-нибудь влюбленного юнца. Он торопливо натянул штаны, застегнул пуговицы, накинул на плечи рубашку и лишь после этого отрывисто произнес:

– Да?

Дверь приоткрылась, и внутрь просунулась голова Гарри. При виде хмурого, растрепанного Джона, который явно только что встал с койки, он не смог удержаться от улыбки. Раздражение Джона усилилось.

– Ну? – проворчал он.

– Прошу прощения, кэп, – поспешно сказал Гарри. – Команда за вас беспокоится. Кое-кто слышал, какой тарарам здесь был прошлой ночью, и… м-м… они подумали, что она, может быть, вас убила. Подумали утром, когда вы не поднялись на палубу, сэр.

– Забавно, – кисло сказал Джон. – Беспокоятся… Можешь им передать, что я жив-здоров. Да прекрати ты ухмыляться, а не то .

– Есть, сэр! – Гарри сделал шаг назад, и его лицо совсем расплылось в улыбке. – Кстати, сэр, этот фонарь… ну и фонарь, доложу я вам!

– Вон! – проревел Джон. Гарри поспешно исчез.

– Что случилось? – Кэти, разбуженная громкими голосами, силилась привстать с кровати.

Джон хмуро поглядел в ее сторону. Длинные золотые волосы, плавным каскадом ниспадающие вдоль ее нагого тела, и огромные сапфировые глаза величиной с чайные блюдца делали ее красоту настолько захватывающей, что у него прервалось дыхание. Боже, как он ее хотел! Его мускулы болезненно напряглись. Внезапно Джон понял, что ему лучше всего расстаться с ней как можно быстрее. Иначе он попадет в незавидную для себя ситуацию.

– Ничего. Спи, – коротко ответил он, досадуя на то, какую власть уже приобрела над ним эта девушка. Прошлой ночью он дошел до того, что, словно влюбленный пастушок, выпрашивал прощения за устроенную ей порку, хотя она – дерзкая и непослушная – заслуживала более суровых побоев. Она и впрямь настоящая ведьма. Джон с детства не видел в ведьмах ничего необычного и теперь всерьез начинал думать, что его слабость вызвана бесовскими штучками.

– Куда ты уставилась? – воинственно спросил он, заметив, что ее голубые глаза расширились еще больше, когда она остановила взгляд на его лице.

– У тебя… все лицо… – прошептала она с подрагивающими от смеха уголками губ.

– Что, черт возьми, такого смешного ты нашла на моем лице? Джон потянулся за маленьким зеркальцем, которое он обычно

использовал во время бритья. Теперь он вспомнил, что Гарри говорил о каком-то «фонаре». Для проверки он несколько раз моргнул глазом. Было немножко больно. Странно. Солнце и морской ветер настолько продубили его кожу, что лишь очень сильный удар мог оставить на ней заметный след.

Джон нашел зеркальце и взглянул на свое отражение. Увиденное его обескуражило. Он выглядел, словно карточный шулер, которого десятка два разъяренных партнеров по очереди пинали ногами. Левый глаз был обведен сочной багровой каймой с желто-зелеными вкраплениями. Три длинные царапины украшали щеку. При воспоминании о вчерашнем поединке болезненно заныла укушенная рука. В плече чувствовалась ломота. Он мрачно покосился на Кэти, которая без особого успеха пыталась унять овладевшее ею веселье.

– Вы находите это смешным, не так ли, мисс? – проворчал он, угрожающе приблизившись к ней.

Кэти вздрогнула и хотела соскочить с койки, но он удержал ее на месте, положив обе руки ей на плечи.

– Нет, нет, – быстро сказала она и тут же зашлась в безудержном приступе хохота. – Прости, – выдавила она в промежутке между душившими ее спазмами. – Я… я, правда, не нарочно.

– Посмотрим, как ты будешь смеяться, если я выведу тебя на палубу и покажу твои собственные синяки всей команде, – пригрозил Джон, зная в душе, что не вынесет посторонних взглядов, скользящих по ее наготе.

– Ты этого не сделаешь! – выпалила Кэти и машинально взметнула руки, чтобы прикрыть свой позор.

– Как знать, – предупредил он.

– Я… я не буду больше смеяться, – пообещала она, но вновь захихикала, бросив взгляд на его разукрашенное лицо.

– Ведьма, – беззлобно произнес он и, отвернувшись от Кэти, присел на край койки, чтобы натянуть ботфорты.

– Джон, – ее веселье понемногу утихло, и Кэти решилась заговорить: – Я не хотела, чтобы так получилось… то есть сначала хотела, но теперь я… извини. Правда.

– Правда? – он пристально на нее посмотрел. Выражение его глаз заставило Кэти почувствовать, какие странные вензеля выписывает ритм ее сердца.

– Д-да. – Кэти и сама не знала, солгала ли она или сказала правду.

Он привел ее чувства в такое смятение и путаницу, что она никак не могла в них разобраться.

– Докажи.

– К-как?

– Поцелуешь меня? – Серые глаза были насмешливыми, но в глубине зрачков горел крохотный огонек.

– Л-ладно.

Поцеловаться с Джоном после той близости, которую они испытали ночью, было волнующе и приятно. Закрыв глаза, она покорно приподняла лицо, и ее розовые губы, готовые к поцелую, собрались бантиком. Джон коротко рассмеялся.

– Я сказал, чтобы ты поцеловала меня сама, детка, а не наоборот.

– А-а.

Кэти лихорадочно соображала. К своему удивлению, она обнаружила, что ей самой хочется поцеловать Джона, прижаться губами к ссадинам на его щеке, а затем к подбитому глазу. Игра становилась опасной. Она потеряла уверенность в том, что по-прежнему стремится к победе над капитаном, и даже не смогла бы сказать, где она видит победу, а где поражение. В конце концов, рассудила она, поцелуй растопит и смягчит сердце Хейла, а потому послужит ее выгоде и станет частью общего плана мести.

Тщательно закутавшись в одеяло, она опустилась на колени рядом с Джоном, который все еще сидел на краю койки. Когда она обвила его шею руками, его глаза потемнели. Внезапно она поняла, что ее собственное сердце забилось быстрее. «Не забудь главную цель, – предупредила она себя, склоняя голову. – Это часть твоей мести…»Сначала она коснулась губами его глаза и осыпала рану десятком легких поцелуев, затем приникла к царапинам, оставленным на щеке ее ногтями. Его грубая шершавая кожа отдавала морской солью и мужским потом. Кэти нравился этот запах…

Джон порывисто обнял девушку и, зарывшись пальцами в ее длин – i ные волосы, притянул ее губы к своим. Он оставался неподвижным, как бы предлагая Кэти самой проявить инициативу. Ее губы медленно раздвинулись, однако он не пошевелился, тугой уздой сдерживая свой пыл, чтобы дать ей возможность самостоятельно овладеть этим искусством. Застенчиво тронув его губы, девичий язык моментально скрылся во рту. Каким бы мимолетным и робким ни был этот поцелуй, он заставил Джона напрячься. В этот момент больше всего на свете ему хотелось бросить Кэти на матрас и до изнеможения любить ее прекрасное тело. Но в то же время он боялся ее отпугнуть… Он не желал вновь прибегнуть к насилию, чтобы овладеть девушкой, и это казалось ему весьма странным. Теперь Джон хотел, чтобы Кэти сама проявила желание и упала в его объятия.

– Мисс? – Услышав голос Петершэма за дверью, они от неожиданности отпрянули друг от друга.

Джон потер лоб, чувствуя мучительную необходимость поскорее выбраться на свежий воздух, чтобы осмыслить происходящие с ним перемены. Поднявшись с койки, он шагнул к двери и через плечо покосился на Кэти. Она улыбалась, как Мона Лиза, и Джона это до крайности разозлило. У девушки был очень довольный вид. В душе Джона зародилось смутное подозрение, что его попросту хотят одурачить.

– Мне следовало бы выбросить тебя за борт, – медленно произнес он с пронизывающей каждое слово серьезностью. – Только так можно избавиться от ведьмы.

– Ничего подобного. Ведьмы не тонут, – сказала она и задорно сморщила нос.

Джон даже не улыбнулся.

– Мастер Джон! Капитан, я не знал, что вы до сих пор в каюте. Вы больны? – воскликнул Петершэм, когда Джон распахнул дверь. Увидев исцарапанное лицо хозяина, он растерянно заморгал, однако моментально проглотил готовые слететь с языка вопросы. Некоторых вещей лучше не замечать.

– Нет, я не болен, – сухо ответил Джон. Мысли старого дурака были видны как на ладони. – Сегодня утром у меня были м-м… дела, которые требовали моего присутствия в каюте.

– Понимаю, сэр. – Петершэм позволил себе слабо улыбнуться. Вполголоса выругавшись, Джон отстранил слугу в сторону и исчез за дверью.

– Я принес ваш завтрак, мисс. – Петершэм неуверенно вошел в каюту. После того как он увидел покрытого синяками и ссадинами хозяина, он просто боялся взглянуть на мисс Кэти. Мастер Джон был вспыльчивым человеком, и Петершэм полагал, что девушке в самом лучшем случае достались не менее живописные отметины. Его опасения рассеялись, когда он встретил безоблачную улыбку Кэти.

– Доброе утро, Петершэм. Я ужасно голодна. Что вы принесли мне поесть?

Петершэм, все еще пребывая в некотором изумлении, поставил перед ней блюдо с едой. Хозяин, насколько он его знал, не проявлял прежде никаких колебаний, когда требовалось при помощи увесистых тумаков проучить какую-нибудь строптивую бабенку. А если учесть, как разукрасила его мисс Кэти… С этой девушкой он был необычайно мягок. Озадаченный Петершэм тем не менее отверг единственное решение, пришедшее ему на ум, как смехотворное.

– Петершэм, – позвала Кэти, когда он повернулся, чтобы оставить ее завтракать в одиночестве. – Мне понадобятся остальные сундуки с моей одеждой. Мне наконец-то разрешили подняться наверх и подышать свежим воздухом.

Ее слова сопровождала лучезарная улыбка.

– Конечно, мисс, – ответил Петершэм в полной растерянности – Я вам их принесу. М-м… с разрешения капитана, разумеется.

– Разумеется, – сладким голосом согласилась Кэти.

Если все пойдет по ее плану, то совсем скоро капитан ни в чем не сможет ей отказать. О, как она насладится! Она заставит его ползать у своих ног1

Те же два матроса, что прошлой ночью таскали в каюту горячую воду, принесли ее сундуки. Они были почтительны, но, когда Кэти их поблагодарила, она заметила, что на их лицах гуляют кривые ухмылки. Сконфузившись, она опустила глаза, чтобы убедиться в безупречности своего туалета. Все было в порядке. Пожав плечами, Кэти выбросила из головы эту загадку. Мужчины вообще были странными созданиями.

Следующий час она провела, разбирая свою одежду. Она аккуратно сложила белье и убрала его в платяной шкафчик. Чтобы освободить место, ей пришлось переложить оттуда часть рубашек, при надлежащих Джону, и, не долго думая, она запихала их в один из его сундуков. Она была уверена, что он не стал бы возражать. Он не относился к своей одежде с чрезмерной щепетильностью. Несколько не слишком помятых платьев Кэти также повесила в шкаф, а остальные положила в ногах постели, рассчитывая выгладить их, если представится случай. Впрочем, она не особенно надеялась, что на «Маргарите» окажется такое сугубо мирное орудие, как утюг.

Из всего гардероба лучше других сохранилось белое муслиновое платье, украшенное узором из светло-зеленых листочков. Кэти решила, что оно отлично подойдет для появления на палубе. Вокруг талии платье обхватывалось зеленым шелковым поясом, концы которого сходились на спине в огромный бант. К платью прилагались зеленые туфельки и шляпка. Одевшись, Кэти начала поворачиваться перед длинным зеркалом, вделанным в дверцу шкафа. Шляпка придавала ее очарованию последний неотразимый штрих. Ее фисташковый цвет выгодно подчеркивал золотистые волосы Кэти и делал ее голубые глаза еще глубже и выразительнее. Безыскусный фасон платья приковывал внимание к ее тонкой талии и соблазнительным округлостям как спереди, так и сзади Она решила, что Джон будет непременно ослеплен ее видом. И это было необходимой частью плана возмездия.

Прошлой ночью он дважды овладевал ее телом. И если быть честной, то Кэти приходилось признать, что он прав: с каждым разом это становилось все приятнее. Однако она была уязвлена самой мыслью о том, что он может использовать ее тело, никак не считаясь с ее собственным желанием. Гордость требовала поставить Джонатана Хейла на колени, а лучшим способом этого добиться, как знала Кэти, было заставить американца в нее влюбиться.

Кэти отважилась выйти на палубу только после полудня, когда палящее солнце висело прямо над головой. Яркие лучи заставили девушку на мгновение зажмуриться, но тем не менее она задрала голову, чтобы насладиться долгожданным теплом. Она открыла глаза. По небу, словно овечки, скользили кучерявые белые облачка. Свежий бриз навевал легкую прохладу. «Маргарита» плавно, как детская люлька, покачивалась на волнах. Поскрипывали мачты. Внезапно Кэти почувствовала себя счастливой. Как приятно вновь очутиться в самой гуще жизни!

– Леди Кэтрин.

Кэти обернулась и увидела у себя за спиной молодого человека, того самого, который отказал ей в помощи, когда она попала на борт «Маргариты» и Хейл велел отвести ее в свою каюту. Гарри, так называл его Джон. Настроение Кэти немного упало. Его присутствие живо напомнило ей о том, что на этом чудесном корабле она, как ни крути, все еще оставалась пленницей и капитан мог распоряжаться ее судьбой как заблагорассудится. Она тряхнула головой и сдвинула брови. Она могла поклясться, что ее участь вскоре изменится.

– Мэм, капитан передает вам свое восхищение и будет очень польщен, если вы присоединитесь к нему на юте. Он говорит, что для молодой леди там самый здоровый воздух.

Кэти смотрела на него свысока. Во время их последнего разговора он не очень-то пекся о ее здоровье. Пренебрегая мольбами, он толкнул ее прямо в пасть льву! Правда, к этому времени лев, хотя и свирепый, уже не вселял в нее прежнего ужаса. А его опека позволяла ей с презрением относиться к тявканью мелких хищников вроде этого человека.

Ничего не ответив, как будто ее внезапно поразила глухота, она повернулась к нему спиной. Ее глаза с нарочитой небрежностью блуждали по палубе. Все матросы дружно оторвались от своих занятий и уставились на девушку, словно свора голодных псов на аппетитную косточку. Кэти невольно поежилась. В намерениях этих людей не было никаких сомнений. Если бы не покровительство Джона, они бы накинулись на нее всем скопом. Подумав об этой перспективе, Кэти вдруг поняла, какое невероятное везение ей сопутствовало.

– Миледи, – в отчаянии начал Гарри, но его тут же прервал сердитый рев, раздавшийся с юта.

– Гарри, тащи ее сюда, хватит мямлить! А вы, бездельники, что застыли?! Насмотритесь на баб, когда придем в порт!

– Оно так, кэп, да только где мы отыщем такой товар?!

Команда наградила эту реплику разудалым улюлюканьем. Повернув красное от стыда лицо к юту, где, опираясь на перила, стоял Джон, Кэти с раздражением отметила, что он тоже смеется. Тупые, бесчувственные животные! Между тем матросы, без труда разгадавшие причину возникновения капитанских царапин, еще некоторое время перебрасывались сальными шутками. Ладно, пусть думают что хотят! Ей нет никакого дела до этого грязного сброда.

До конца разглядев ее вызывающе-соблазнительный наряд, Джон внезапно нахмурился, а Кэти состроила в ответ обиженную физиономию. Что ему стоило одернуть своих хамов-матросов! С надмен ным видом она поднималась на ют по деревянным ступенькам. Стоящий наверху Джонатан Хейл выглядел сурово и мужественно. Он широко расставил ноги, чтобы сохранять равновесие посреди прерывистой качки; его мускулистые руки лежали на перилах. Ветерок ерошил его темные волосы. Солнце блестело в иссиня-черной щетине на подбородке. Он был одет в белую рубаху, расстегнутую до пояса, чтобы свежий бриз обвевал покрытую испариной грудь. За пояс, обвязанный вокруг его тонкой талии, были воткнуты пара пистолетов и длинный кинжал. Черные бриджи плотно облегали его налитые мышцами ноги.

– Ты похож на пирата, – кокетливо заявила Кэти, присоединившись к нему на юте.

– Я и есть пират, – коротко ответил он. – Не забудь этого, милая, а не то мне придется напомнить.

Кэти была ошеломлена таким резким отпором. После страстных ночных объятий, увенчавшихся любовным экстазом, она без тени сомнения предвкушала, что совсем скоро Джон, словно собачонка, будет вилять перед ней хвостом. Теперь эта уверенность ее покинула. Он был опытен, знал десятки женщин… Сможет ли ее неумелое тело покорить этого циничного развратника до такой степени, что он станет ее рабом? Трудно сказать. Но это был ее единственный козырь, который она могла разыграть.

Она кокетливо поглядела на Джона и была сильно задета, обнаружив, что его внимание поглощено не ее платьем, а какой-то отдаленной точкой на горизонте.

– Высматриваешь моих спасителей? – уколола она.

Он окинул ее спокойным взглядом и вновь уставился на горизонт.

– Твои, как ты их называешь, спасители потеряли наш след во время шторма. Их не было видно последние несколько дней. За это время «Маргарита» сменила свой курс и плывет теперь в другом направлении. Поэтому я не рассчитываю, что смогу избавиться от тебя таким способом.

– Если тебе не терпится от меня избавиться, почему ты не отправил меня на шлюпке той первой ночью? Эскадра Ее Величества была бы безумно рада меня подобрать.

– О-о! Той ночью ты была мне нужна.

Плотоядный взгляд, которым он ее одарил, не оставил у Кэти никаких сомнений в самом безнравственном значении его слов. Вспыхнув, она быстро оглянулась кругом, чтобы проверить, не под слушивает ли кто-нибудь их беседу. Поблизости были только Гарри и пожилой дюжий матрос, которые с видом величайшей сосредоточенности на своем занятии прилаживали в паз какую-то втулку. Их неестественная отрешенность сделала Кэти уверенной, что они очень внимательно следят за доносящимся до их ушей разговором.

– Кстати, я заметил, что ты не выражаешь участия к судьбе остальных заложников, твоих товарищей по несчастью.

Эти слова вновь остановили ее взгляд на капитане.

– Ну почему… конечно же, я очень о них беспокоюсь, – сказала она, покривив душой. По правде говоря, собственная судьба волновала Кэти куда больше, и она не особенно задумывалась о незнакомых ей людях. Но Джону не нужно этого знать. – Я просто думала, что если ты заинтересован в получении за пленников большого выкупа, значит, их жизни ничего не грозит. Разве не так?

– Так, кошечка, – пробормотал он. – Только язычок у тебя слишком острый. Тут я промахнулся, но дело можно поправить. Например, плетью…

Кэти была обескуражена теми необъяснимыми переменами, которые претерпели его манеры. Что с ним случилось? Ведь они не ссорились. Из-за чего же он рассердился? Что ж, она вынесет и плеть. Пусть этот дикарь порезвится.

– Делайте то, что считаете необходимым, капитан, – холодно сказала она. – Мне всегда говорили, что пираты хуже диких волков.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю