Текст книги "Прикосновение горца"
Автор книги: Карен Мари Монинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– В комнате над Грэйтхоллом тебя ждет Дункан. Он проведет тебя по замку и кое-что расскажет, прежде чем ты начнешь общаться с моими людьми. Я жду тебя к ужину...
– Мы никогда раньше не ели вместе, и я не вижу причины менять эту традицию, – тут же возразила Лиза, но только для того, чтобы не думать о его дыхании у себя на щеке...
– ...и уже послал тебе в комнату несколько новых платьев, – невозмутимо продолжал лорд Броуди, словно не слыша ее. – Гиллендрия поможет тебе помыться и причесаться.
– Мне ни к чему прихорашиваться.
– Моя будущая жена должна следить за своей внешностью, чтобы соответствовать своему высокому положению.
С тех пор как Лиза появилась в замке, мысль о том, что она спит в его постели, заставила Цирцена по-новому взглянуть на их помолвку. Он страстно хотел ее, а это было совершенно несовместимо с его правилами. Но странная штука – чем больше он цеплялся за правила, тем более неистовое желание испытывал. Новый Цирцен Броуди находил помолвку приятным и многообещающим событием, несмотря на аскетизм прежнего Цирцена.
Если бы Лиза повернула голову, то она не смогла бы не заметить горевшее в его глазах желание. И Цирцену очень хотелось, чтобы она это увидела. Как она к этому отнесется? Расширятся ли ее глаза, участится ли дыхание, раздвинутся ли губы?
Но Лиза по-прежнему смотрела прямо перед собой, словно находилась в трансе.
Бесшумной скользящей походкой Цирцен вошел в свои покои. Какой теперь смысл бороться с самим собой? Последние четыре дня он доводил себя до изнеможения физическими упражнениями, чтобы спокойно спать по ночам, но это мало помогало. Все равно он постоянно думал о том, что эта девушка находится в его замке.
Искушение было просто невероятным. Он нарушил все свои чертовы правила, за исключением двух, и пришел сюда, чтобы нарушить еще одно. Цирцен решил при помощи магии заглянуть в свое будущее. Если бы он сделал это в тот момент, когда появилась Лиза, то смог бы предотвратить все беды и не нарушил никаких клятв, кроме одной. Может, с нее и надо было начинать? Или это стоило сделать пару лет назад, и тогда ему удалось бы предсказать ее появление? Но, во-первых, он не любил заниматься магией, а во-вторых, предвидение – это довольно туманное искусство. Иногда Цирцен видел будущее четко и ясно, а иногда вообще не мог понять, что происходит, и это больше озадачивало, чем помогало.
Цирцен долго смотрел на пылающий огонь, споря с самим собой о судьбе и свободе выбора. Когда Адам впервые познакомил его с искусством заглядывать в свое будущее, Цирцен встал на дыбы. Получалось, что если ты увидел свое будущее, то его уже не изменить, а значит, это лишает тебя свободы выбора – такого Цирцен понять не мог. Адам только расхохотался и ехидно заметил, что если Цирцен отказался обучаться всем остальным видам магии, то как же он может понять те немногие, которые ему известны?
– Глаз птицы видит все вокруг, а мышь замечает только грязь. Хочешь быть свободной птицей или жалкой мышью? – спросил тогда Адам с обычной насмешливой улыбкой.
Цирцен вздохнул, присел перед камином, провел рукой по камню, лежащему у основания, и камин с частью стены повернулся на девяносто градусов, открывая дверь в тайную комнату. Цирцен взял свечу и вошел туда, легким движением ноги зацепив рычаг, который вернул стену в прежнее положение.
Это было мрачное помещение без окон, куда он приходил только в случае крайней необходимости. Цирцен прошел мимо столиков, заваленных «подарками» черного эльфа. С действием некоторых из них ему удалось разобраться, а к некоторым даже не хотелось прикасаться. Адам сообщил ему их странные названия: батарейки, автоматические винтовки, зажигалки, тампоны... Одной из вещей, с которыми Цирцен ознакомился, была штука, которую Адам называл «portable CD-плеер». Цирцену казалось, что она переносит его в будущее. Обычно его любимым произведением был «Реквием» Моцарта, но сегодня его душа требовала чего-то более экспрессивного, и он поставил «Полет Валькирий» Рихарда Вагнера. Надев наушники, Цирцен включил музыку на полную громкость и уселся в кресло в углу. Вытащив из споррана свитки, он с кривой улыбкой взглянул на них. Хорошо, что Лиза их не прочитала, а то бы она точно подумала, что он сумасшедший.
Первый свиток он помнил наизусть.
4 декабря , 858 г.
Благодаря любезности Адама Блэка , сегодня , в свой сорок первый день рождения , я узнал , что бессмертен. С трудом макаю перо в чернила , потому что руки дрожат от него дования. Он не оставил мне выбора , но что такое желание смертных для бессмертной расы , которая давно утрати ла способность чувствовать? Он ничего не говорил мне до сегодняшнего дня. Дня моей свадьбы. И то я думаю , что всего он мне так и не открыл. Просто поставил в извест ность , что добавлял мне что-то в вино последние десят ь лет. И теперь я увижу , как состарится и умрет моя жена , и останусь в одиночестве. Неужели я стану таким же монстром , как Адам? Не убьет ли время мою способность чувствовать? Каким я стану через тысячу лет? А через две? Таким , как они? Свободным от всякой нравственной борьбы , потому что мое сердце станет холодным как лед? Никаких угры зений совести... Я даже любви не пожелал бы вечной– пусть она рождается и умирает , как положено свыше...
...Неужели еще летом я мечтал о детях , играющих у свер кающего пруда? Теперь мне нужно как следует подумать ,– ведь чем же еще дурачку тешиться , как не своими м ыслями? Что может сделать он с моими детьми , если лишил выбора меня? О , Найа , прости , любимая , но у нас не будет детей.
И второй свиток, который наметил путь его жизни.
31 декабря 858 г .
Моя голова постоянно занята мыслью о бессмертии. Я много думал и сегодня в последний день перед Новым годо м– первым в будущем бессмертии – я принял ре шение. Я не позволю бессмертию изменить мою челове ческую душу , поэтому составил список правил .
Я , Цирцен Броуди , лорд Броуди , клянусь свято следовать этим заветам и никогда не нарушать их , потому что если я их нарушу , то могу с тать таким же , как Адам , – суще ством , для которого нет ничего святого.
– Не лгать.
– Не проливать безвинной крови.
– Не нарушать клятв.
– Не пользоваться магией в личных целях или ради славы.
– Не ронять собственного достоинства.
И третий свиток, который Цирцен заполнил, когда к нему пришло горькое осознание истинной стороны бессмертия, подслащенное отменным здоровьем и долговечностью.
1 апреля 947 года
Сегодня я похоронил приемного сына Джеми , понимая , что это только одна смерть из вереницы бесконечных утрат. Уже поздно , и мои мысли невольно обращаются к Найе. Уже много лет я не спал с женщиной. Осмелюсь ли я полю бить снова? Сколько близких людей опушу я в могилы , пре жде чем мне станет все равно? Похожее , я обречен на оди ночество.
Одиночество... Так и вышло. В наушниках неистовствовала музыка, а Цирцен неотрывно смотрел на пламя, и в его сознании открылась дверь, которую он обычно держал на замке. В отличие от колдовства друидов, требующего заклинаний и заклятий, чистая магия не предполагала никаких церемоний и ритуалов. Магия Адама заключалась в постепенном освобождении сознания и концентрации на интересующем вопросе. Чтобы лучше сфокусировать видение, приходилось смотреть на что-то гладкое – например на пруд или отполированный металлический диск.
Сейчас Цирцен не отрываясь смотрел на свой старый щит, висевший на стене напротив. В прошлый раз, когда он заглядывал в будущее (хотел узнать, каким он станет через пятьсот лет), он тоже смотрел на этот щит. Видение сказало ему, что в семнадцатом веке он станет развратным безумцем.
Судьба? Предначертание?
Его видения правдиво рассказали ему, когда и как умрет Найа, но Цирцен все равно не смог спасти ее, потому что был бессилен против старости. А она злилась на него перед смертью, называя демоном, потому что у него не было ни седых волос, ни морщин...
Он отогнал воспоминания и сосредоточился. На гладкой поверхности щита появились смутные тени, какие-то цветные пятна, и он удвоил усилия, пытаясь увидеть, что принесут ему ближайшие несколько месяцев.
Когда изображение стало более четким, Цирцен невольно вцепился в подлокотники кресла.
Сначала он был потрясен, потом просто застыл и, наконец, со слабой улыбкой смирился с увиденным. В конце концов, кто он такой, чтобы спорить с судьбой? Если так предначертано, он не настолько самонадеян, чтобы пытаться изменить это.
Он был бы последним лжецом, если бы пытался убедить себя, что хотел увидеть нечто другое.
Цирцен лежал на кровати, а сверху на нем сидела обнаженная девушка. Та самая, которую он так желал с момента ее появления в Данотаре. Она, откинув голову назад, двигала бедрами, а он тянулся к ее обольстительной груди...
Изображение помутнело и исчезло. Когда возбуждение, вызванное видением, улеглось, Цирцен задумался. Значит, он все-таки получит ее и она будет отвечать ему взаимностью. Цирцен даже закрыл глаза, вспомнив родинку на ее левом бедре.
– Почему ты так упорно сопротивляешься? – сердито спрашивал его Адам. – Почему бы тебе просто не наслаж даться жизнью и счастьем быть Цирценом Броуди? Ты обладаешь гораздо большей способностью давать и полу чать удовольствие , чем любой из смертных. Выше голову , Цирцен! Попробуй той жизни , какой живу я! Давай! Уго щайся бесплатно!
Бесплатно? Цирцен горько усмехнулся. Ну уж нет, за все надо платить. Он закрыл глаза. Музыка в наушниках зазвучала еще громче. Чему бывать, того не миновать, и Лиза будет скакать на нем, как валькирия. Эта девушка уже, словно колдунья, приворожила его к себе.
Найа была хорошая, любящая, и ей так мало требовалось от жизни. А такой, как Лиза, самоуверенной и робкой, дерзкой, как валькирия, и кроткой, как ангел, и настолько умной, что она смело может позволить себе прикинуться дурочкой, – такой женщины Цирцен Броуди еще никогда не встречал.
К черту правила! Как он может спорить с будущим? Оно уже предначертано. Цирцен может только смириться с ним и наслаждаться тем, что дарит ему судьба. И надеяться, что он сможет перенести смерть Лизы. Если в будущем ему все равно суждено стать безумцем, то почему бы не начать прямо сейчас?
И тогда лорд Броуди сорвал с головы наушники и сделал то, чего не делал никогда в жизни – он чуть ослабил контроль над собой и отпустил магию, пульсирующую в нем.
Темный ангел, искушал его Адам, взлети над этим миром и ничего не бойся!
Цирцен откинул голову, почувствовав, как могучая сила прокатилась по всему его телу...
И спустя некоторое время совершенно другой человек покинул тайную комнату и направился к своей суженой.
Адам Блэк улыбнулся и вытащил тампон из ствола автоматической винтовки. Хотя Цирцен и отказывался пользоваться подаренным оружием, Адам, как воин, не мог допустить, чтобы оно заржавело, и регулярно чистил его. Тампоны, конечно, предназначались совсем не для этого. Как и у всего, что дарил Адам, у них было свое предназначение. Хотя, если бы все шло, как он хотел, Лизе пришлось бы ждать очень-очень долго, прежде чем она смогла бы использовать их.
Глава 15
–Да вы просто красавица, миледи! – Гиллендрия даже захлопала в ладоши. – Я-то думала, что хорошо подогнала платье, но у вас просто потрясающая фигура!
Лиза с не меньшим удивлением рассматривала себя в зеркале. Это платье, по словам служанки, принадлежало матери Цирцена, Морганне. Темно-синий шелк безупречно облегал грудь Лизы и оттенял ее белоснежную кожу. От бедер платье ниспадало на пол золотисто-голубыми каскадами. На талию Гиллендрия повязала Лизе широкий златотканый пояс, усыпанный драгоценными камнями в форме звезд и полумесяцев. На ногах у Лизы были в тон платью мягкие туфельки, а на шее премиленькое золотое ожерелье. Гиллендрия причесала Лизу и, выбрав самые светлые пряди, заплела их в косички, а затем слегка взбила прическу. Потом она смешала какие-то корни, травы и листья, и Лиза смогла подкрасить губы.
Кто эта женщина в зеркале, которая даже выглядит грешно, думала она, глядя на свое отражение. Лиза вынуждена была признать, что она достойна хозяина этого замка. Впервые она не досадовала на свой рост – в этом платье, он, несомненно, делал ее более величественной.
– Ты просто волшебница, Гиллендрия! – выдохнула наконец Лиза.
– А то! – без всякого самодовольства кивнула служанка. – Милорд будет просто восхищен.
Лиза сама была восхищена. Она никогда не думала, что может так замечательно выглядеть. Конечно, она всегда мечтала выглядеть, как Кэтрин, – ослепительно красивой блондинкой, но работа и забота о маме... Мама!
Лиза вздрогнула. Как она могла забыть о ней?!
– Вам холодно, миледи? – тут же спросила Гиллендрия. – Могу принести плед.
– Не надо... Ты иди, Гиллендрия, я сама найду дорогу в Грэйтхолл.
Служанка вышла, а Лиза присела на кровать. Замок Броуди изумительное место, она одета в платье, достойное принцессы, и ее ждет ужин с мужчиной из ее романтических грез. И за всем этим Лиза позволила себе забыть о матери, в то время как та так нуждается в ее поддержке! Ей надо думать только о том, как добраться до фляги и вернуться домой. Так что это не будет любовным свиданием или семейным ужином – это просто еще один шанс разведать, где находится фляга, которая перенесет Лизу домой.
«И что потом? Потом ты будешь счастлива? – спрашивало ее сердце. – Когда ты вернешься, чтобы сидеть у изголовья матери, и она уйдет, а ты останешься одна в двадцать первом веке, тогда ты будешь счастлива?»
Ее намерение не испытывать наслаждение от ужина продержалось не больше часа. Лиза покончила с десертом и удовлетворенно вздохнула. Она умела ценить то хорошее, что иногда преподносила ей жизнь, а ужин был превосходным.
Залитый светом нескольких дюжин свечей обеденный зал был великолепен. Лиза разомлела от тепла, уюта и вкусной еды. Впервые в четырнадцатом веке она поела с удовольствием. По сравнению с жестким мясом и лепешками, которыми ее кормили до сих пор, даже гамбургеры показались бы Лизе деликатесом. До сегодняшнего вечера она уже не надеялась когда-нибудь нормально поесть.
Словно в кино, они с Цирценом сидели по разные стороны шестиметрового стола. Но Лизе эти шесть метров между ними показались очень кстати, и благодаря им она смогла спокойно поесть. Весь ужин прошел почти в полном молчании, хотя лорд Броуди был просто образцом гостеприимства и даже ни разу не нахмурился, глядя на нее. Более того, Лиза несколько раз ловила на себе его восхищенные взгляды. От его мрачности не осталось и следа. Таким спокойным она его еще не видела. С чего это Цирцен так расслабился? На войну, что ли, собрался? Хорошо бы. Пока он будет сбрасывать вес, преследуя англичан, она разберет замок по кирпичику, но доберется до фляги. Эта идея пришлась Лизе по душе. Вряд ли он возьмет такую ценную вещь в битву. Скорее всего он оставит флягу здесь.
Лиза подняла взгляд на хозяина замка, ободренная шестью метрами стола, которые разделяли их.
– Спасибо.
– За что? – удивился Цирцен, наколов на вилку очередной кусок мяса.
– За то, что накормил, – ответила она, пытаясь убедить себя, что мелькнувший кончик его языка – это еще не повод для учащенного сердцебиения.
– Я каждый день кормил тебя, но прежде ты никогда не благодарила за это, – насмешливо произнес он.
– Это потому, что раньше не кормили ничем хорошим, – по привычке огрызнулась Лиза, но тут же опомнилась. – Ужин был прекрасный. А теперь я устала и хочу отдохнуть.
– Как скажешь, – с готовностью ответил лорд Броуди. Лиза сразу насторожилась.
– С чего это ты стал таким покладистым? Я думала, что ты на меня злишься, не хочешь на мне жениться, считаешь меня шпионкой.
Цирцен простодушно пожал плечами.
– Во-первых, я всегда обращался с тобой вежливо. Во-вторых, у меня нет выбора, кроме как жениться на тебе. А в-третьих, женитьба на тебе исключает недоверие. Простая логика. Когда воин понимает, что у него есть только один путь, он принимает его как данность. Но это не значит, что у меня больше нет к тебе вопросов. Наоборот, я хочу знать о тебе все, – многозначительно сказал он, и Лизе показалось, что шестиметровое расстояние сократилось до нескольких дюймов. – Я больше не собираюсь плыть против течения.
«И не собираюсь больше ни с чем бороться, – мысленно добавил он, – ни с магией, ни со своей темной стороной, ни с нарушением собственных правил. Я теперь новый человек, Лиза Стоун».
Цирцен последовал за девушкой по лестнице в полном молчании. Он мысленно забавлялся, думая о том, как быстро сумел укоротить ее острый язычок любезным обращением. Лиза растерялась и стала такой, какой он всегда хотел бы ее видеть. Что ж, если это так на нее действует, то он всегда будет с ней обходителен и галантен.
В дверях Лиза остановилась и нерешительно взглянула на него. Цирцен был доволен – она явно ожидала поцелуя. Однако этой ночью он собирался дать ей гораздо больше.
Глава 16
Лиза ждала, проклиная себя за молчание. Еще на лестнице она придумала десяток предлогов, чтобы проскользнуть в комнату без Цирцена, но ей хотелось, чтобы он поцеловал ее на ночь. Прекрасный ужин, прекрасный мужчина, и было бы здорово закончить этот вечер поцелуем, как после настоящего свидания.
Она повернулась и подняла голову.
Но Цирцен не поцеловал ее и не ушел. Он открыл дверь в ее комнату и почти втолкнул Лизу внутрь.
– Ты чего? – спросила она. Ей стало не по себе.
– Хотел немного посидеть у тебя.
– Не очень хорошая идея. Лучше пожелай мне спокойной ночи прямо сейчас. – Она хотела только поцелуя, а не всего лорда целиком. Достаточно с нее эротических фантазий, которые сами собой всплывали в ее мозгу при взгляде на него.
– Почему? Ты боишься? – Он закрыл за собой дверь.
– Конечно нет, – соврала Лиза и попятилась назад, удаляясь от него на безопасное расстояние. – А вот злюсь я на тебя часто. И вообще, нечего тебе делать в моей спальне. Иди. – Лиза, как ей показалось, повелительно махнула рукой.
Цирцен рассмеялся.
– Ты боишься находиться в одной комнате со мной и кроватью?
Лиза демонстративно уселась на кровать.
– Ничего подобного. Просто я объелась и хочу спать. – Она широко зевнула.
– Отлично зеваешь, девочка. И, кстати, у тебя прекрасный розовый язычок. Ты не забыла, как он ласкал мой? Я помню и снова хочу почувствовать его.
Лиза невольно взглянула на Цирцена.
– Я хочу исцеловать тебя всю, – произнес он.
Лиза сглотнула.
– Меня это не интересует, – слабым голосом сообщила она.
– Не лги сама себе, Лиза. Ты хочешь меня, я ведь знаю. Я даже слышу запах твоего желания.
Она замерла. Значит, он не собирается уходить. Да, она хотела его, и это желание становилось невыносимым. В ее голове закрутился калейдоскоп фантазий, но когда Цирцен присел на краешек кровати, Лиза забилась с подушкой в угол.
– Тебе ведь нравится смотреть на меня, правда, Лиза? – спросил он.
Ей куда больше понравилось бы покрыть его тело поцелуями, почувствовать его запах и солоноватый вкус пота на своих губах. Цирцен стянул с себя белую рубашку, встал перед Лизой и напряг мышцы.
– Тогда смотри... Ты это хотела видеть?
Лиза была близка к обмороку. Мужчина ее мечты стоял перед ней, огромный, как гора, с могучими мышцами и бронзовой кожей. Грива черных густых волос падала на его чеканное лицо с темными горящими глазами.
– Бери меня, Лиза, – тихо сказал он. – Возьми, что пожелаешь.
И когда она не ответила, он мягко спросил:
– У тебя ведь никогда не было мужчины?
Лиза облизнула пересохшие губы.
– Это так заметно?
– Может, для других и нет, но я это вижу. Но почему? Ты достаточно взрослая, чтобы переспать уже со многими. Ты ведь красива, а значит, многие пытались тебя соблазнить. Тебе никто не нравился?
В школе у Лизы было несколько парней, но они казались ей слишком юными и неопытными. Мама говорила, что это оттого, что Лиза единственный ребенок в семье и больше привыкла общаться с взрослыми, чем со сверстниками. Похоже, мама была права.
– Может, я отнимаю тебя у кого-то?
– Нет, у меня никого не было.
– Трудно... вернее просто невозможно в это поверить. Ты ведь такая...
– Поверь, – грустно усмехнулась она. – Мужчины не выстраивались в очередь, чтобы постучать в мою дверь.
– Может, они просто не решались подступиться к такой роскошной женщине?
– По-твоему, я полная? – тут же насторожилась Лиза. – Ничего подобного, я просто... крепкая.
– Я не это имел в виду, – улыбнулся Цирцен.
– И не такая уж я высокая. – Она хотела добавить, что ему и баскетболистка покажется Дюймовочкой, но он бы не понял, что это значит.
– Я не это хотел сказать.
– А что? Что ты подразумеваешь под выражением «роскошная женщина»?
– Ты умна...
– Нет, – тут же перебила Лиза.
– Поверь моему опыту. Тебе хватило здравого смысла не сбежать от меня в Данотаре, хотя ты нашла способ это сделать. И более того, ты не побоялась испробовать его. Читать и писать умеешь?
– Да, – ответила Лиза. Значит, по его меркам она умна. Ну, разве что для четырнадцатого века...
– Ты решительная, сильная, красивая и умная женщина. Может, тебе просто никто не нужен?
– У меня не было на это времени.
– Я тебе нужен, Лиза.
Она всматривалась в лицо Цирцена. Похоже, он говорил искренне. Что же случилось? Отчего он так переменился?
– Я тебе нужен, – твердо повторил лорд Броуди. – Возьми меня и открой в себе ту женщину, которая еще не жила. И, ради Дагды, брось эти девичьи штучки, я же чувствую в тебе огонь. Разве ты хочешь прожить жизнь, так и не узнав страсти? Не стесняйся, бери меня, используй меня, как хочешь. Бери меня...
Боже, как ей хотелось коснуться его могучей груди, обнять за шею, притянуть к себе и поцеловать, но...
– Я-то думала, что вы, средневековые люди, цените девственность. Или ты думаешь, что у девушки не может быть собственных желаний и принципов?
– Твоя девственность всего лишь тоненькая пленка. Я, конечно, не говорю, что нужно отдаваться первому встречному, но делать из девственности культ тоже не стоит. У мужчин и у женщин одни и те же желания, по крайней мере, до тех пор пока не вмешиваются священнослужители и не начинают внушать женщинам, что это грешно. А на самом деле они должны говорить: «Смотрите, не ошибитесь в выборе».
– А сколько у тебя было... – Лиза осеклась, выругав себя за такой глупый вопрос, который сразу выдавал в ней неопытную любопытную девчонку.
– Семь. – Цирцен ободряюще улыбнулся ей.
– Не слишком много... я имею в виду для мужчины, – поспешно добавила она.
«Интересно, что бы она сказала, если бы знала, что у меня было семь женщин за пятьсот лет? Этого оказалось вполне достаточно, чтобы научиться обращаться с женщинами, и, тем не менее, их было только семь».
– Каждая женщина была для меня как новая страна, и каждую я любил и защищал, как Шотландию. Готов признать, что первые мои женщины были не слишком умны, но я был молод, и кровь так и кипела у меня в жилах. Зато последние две были изумительными любовницами и подругами.
– Тогда почему ты покинул их?
Его красивое лицо помрачнело.
– Это они покинули меня, а не я их.
«Они умерли. Этот мир оказался для них слишком жестоким».
– Почему?
– Лиза, прикоснись ко мне.
Словно под гипнозом, она медленно подняла руку и потянулась к нему, но так и не коснулась его тела, и ее рука бессильно упала.
Цирцен помолчал, а потом кивнул.
– Я все понимаю, ты еще не готова. Но это ничего, я подожду. – Он стремительно поднялся, и от этого резкого движения плед соскользнул с его бедер.
Лиза, как зачарованная, не могла отвести от него глаз. Она представила себе, как...
– Я мог бы сейчас быть между твоих ног, – словно читая ее мысли, заговорил Цирцен, ничуть не смущаясь от ее взгляда. – Я мог бы любить тебя до полного изнеможения. И показал бы тебе все, что ты захотела бы узнать. И, тем не менее, когда и как, должна решать ты. Так что я подожду, пока ты будешь готова. Я буду ждать, сколько потребуется. Но знай, когда утром мы будем завтракать за одним столом, и я буду смотреть на тебя – мысленно я буду в тебе. – Цирцен рассмеялся своей фантазии. – Ты узнаешь все с помощью этого тела. – Он ударил себя в грудь. – И кто знает, может, ты навсегда пленишь его.
Не спуская с нее глаз, он медленно завязал тартан.
– Спокойной ночи, Лиза. Спи с ангелами.
У нее заблестели глаза – так говорила ей мама. Но Цирцен добавил еще несколько слов, которых Кэтрин никогда не произносила:
– А потом возвращайся на землю и спи со своим дьяволом, который сгорит в аду за одну ночь в твоих объятиях.
Ничего себе, только и успела подумать Лиза, прежде чем он скрылся за дверью.
