Текст книги "Магическая страсть"
Автор книги: Карен Мари Монинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
4
Я нахмурилась и обернулась. У Бэрронса есть привычка неожиданно появляться из ниоткуда, причем в самое неподходящее время, в тот самый момент, когда я меньше всего ожидаю с ним столкнуться. Я очень медленно повернулась. Воспринимать Бэрронса малыми дозами – это единственный способ смотреть на него. Как всегда, казалось, что он занимает раз в десять больше места, чем положено обычному человеку. Интересно, почему? Потому что в нем сидит Невидимый? А еще мне было интересно, сколько ему на самом деле лет.
Мне следовало бы бояться его. И иногда – во время одиноких ночных размышлений, особенно после того, как я увидела его с телом девушки на руках и рассмотрела выражение его лица, – я боюсь.
Но сейчас, когда Бэрронс стоит передо мной, я совершенно не испытываю страха. Может, это потому, что он транслирует какое-то «оглушающее» заклятие, которое способно полностью обмануть чувства ши-видящей?
– У тебя пятно на лацкане. – Я ткнула пальцем.
Обычно Бэрронс невероятно дотошный и на его одежде не бывает ни пылинки, ни пятнышка, но сегодня на левом лацкане действительно обнаружилось блестящее пятно. А я только что ткнула пальцем… в мужчину, за неимением лучшего слова… который неизвестно когда родился и бродит по реликвиям Невидимых с трупами на руках. Чувствовала я себя при этом крайне глупо, словно попыталась почистить зубы или расчесать шерсть волку.
– И я с ним не целовалась.
«А еще мне очень интересно, какого хрена ты делал с той девушкой в зеркале», – подумала я. Но не спросила.
Есть такой хороший термин, которым любит пользоваться мой папа: res ipsa loquitur– дело, которое говорит само за себя. Я знаю то, что знаю, я видела то, что видела, и теперь буду следить за Бэрронсом. И за собой. Очень внимательно.
Он оттолкнул мою руку.
– Тогда какого черта его язык делал у вас во рту? В'лейн проводил медицинский осмотр на наличие рвотного рефлекса? – Бэрронс улыбнулся, и улыбка была не из приятных. – Ну и как у вас с рвотным рефлексом, мисс Лейн? Плоховато?
Бэрронс часто делает намеки с сексуальным подтекстом, если хочет заткнуть мне рот. Думаю, он рассчитывает, что воспитанная южная красотка вроде меня подумает «ой, мама» и тут же отступится. Иногда я действительно думаю «ой», но отступать не собираюсь.
– Я сплевываю, Бэрронс, если тебя этоинтересует. – Я сверкнула очаровательной улыбкой.
– Не смотрите на меня так. Думаю, вы из тех, кто глотает. Его язык был на полпути в Китай, а вам это не причиняло неудобств.
– Ревнуешь?
– Это слово подразумевает определенные затраты эмоций. Я же трачу на вас только время и не собираюсь тратить его напрасно. Расскажите мне о «Синсар Дабх».
Я взглянула на свою руку. Пятно с его лацкана оставило на пальце влажный след. Я повернула его к свету. Ночью все красное кажется черным. Я понюхала – пятнышко пахло старинными монетами. Ха, кровь. И кто бы удивлялся?
– Ты что, дрался с кем-то? Нет, дай угадаю, ты снова спас раненую собачку? – сухо поинтересовалась я.
В последний раз он придумал именно такую отговорку.
– У меня пошла носом кровь.
– Кровь у него из носа, ох, моя петуния!
– Петуния?
– Жопа, Бэрронс! Такая же, как ты.
– Книга, мисс Лейн.
Я взглянула ему в глаза. Сидит ли в нем Захватчик? В ответ на меня взглянуло нечто очень древнее.
– Мне нечего сказать.
– Тогда почему вы звали В'лейна?
– Я не видела его с тех пор, как книга появилась в последний раз. Я держу В'лейна в курсе дел. Ты не единственная акула в этом море.
Бэрронс смерил меня презрительным взглядом.
– В основе природы принцев Фейри лежит способность подчинять женщину при помощи секса, мисс Лейн. Основой женской природы является подчинение. Попытайтесь преодолеть это.
– Да ни фига! Подчинение не является основой женской природы! – Во мне восстали все женщины мира, готовые драться за свою свободу.
Бэрронс повернулся и зашагал прочь.
– На вас моя метка, мисс Лейн, – бросил он через плечо. – А теперь, если я не ошибаюсь, вы носите и его знак. Так кому же вы принадлежите? Себе? Не думаю.
– Себе тоже, – закричала я ему в спину, но Бэрронс уже успел пройти половину улицы и исчезнуть во тьме. – И я не ношуего знака!
Ведь не ношу же? Что конкретно В'лейн поселил у меня на языке? Я сжала кулаки, глядя вслед Бэрронсу.
Сзади загрохотали чьи-то шаги. Я инстинктивно схватилась за копье – оно снова было на месте, в ножнах у меня под рукой. Нужно будет выяснить, как именно В'лейн забирает его. И когда он успел вернуть копье? Во время поцелуя? Почему я ничего не почувствовала? Стоит ли попросить Бэрронса поставить какую-то защиту, чтобы копье никто не смог украсть? Впрочем, кажется, его совершенно не интересует, у меня ли оно.
Мимо протопала группа отвратительных серокожих Носорогов. Я сделала вид, что роюсь в сумочке, краем глаза следя за ними, подсчитывая количество и пытаясь решить, новенькие ли они в городе или я видела их раньше. При этом я старалась держаться в тени. Не удивлюсь, если Гроссмейстер уже распространил листовки с моим портретом и подписью « Разыскивается». Наверное, пора снова сменить стрижку и перекраситься, а также вспомнить о бейсболках и париках.
Так и закончилось мое паломничество к магазину. Кстати, от моего истощенного оргазмами мозга не укрылась маленькая деталь: В'лейн исчез как раз в тот момент, когда появился Бэрронс. Может, в Бэрронсе сидит вовсе не Захватчик, а какой-то куда более гадкий Невидимый из тех, что мне еще не встречались? В мире с каждым днем становится все больше монстров, которых Бэрронс умудряется разгонять с прежней легкостью.
Потому что является самым большим и страшным?
Утром в понедельник я просыпалась медленно и с трудом.
Обычно я сразу же вскакиваю с кровати. Несмотря на то что моя жизнь стала совсем не такой, как мне хотелось бы, я пыталась насладиться ею. Но иногда, вне зависимости от моих попыток прыгнуть в новый день и получить от него максимум удовольствия – пусть даже такого простого, как прекрасное латте со звездочками корицы на пенке или двадцать минут танца по магазину с плеером в руке, – я просыпаюсь, чувствуя себя избитой, и шлейф ночного кошмара тянется за мной весь день.
То же самое было этим утром.
Мне снова снилась прекрасная умирающая женщина.
И сейчас, вспомнив свой сон, я не могла поверить, что так много раз его забывала. Он снился мне годами, с тех пор как я была ребенком. Снился снова и снова, причем так часто, что я начинала путать детали сна с реальностью и очень надеялась увидеть эту женщину, когда проснусь.
Я не знаю, что случилось с той женщиной, знаю лишь, что это было нечто ужасное и я готова была отдать правую руку, передние зубы и даже двадцать лет своей жизни, чтобы спасти ее. Не было закона, который я не решилась бы нарушить, моральных убеждений, на которые я бы не наплевала. Теперь, зная, что нас с Алиной удочерили, я думала о том, что это вовсе не сон, а какое-то воспоминание, которое относится к раннему детству и вырывается из подсознания только по ночам, когда я не могу себя контролировать.
Была ли эта красивая печальная женщина нашей биологической матерью?
Ей пришлось отказаться от нас, потому что она умирала, и ее печаль была вызвана тем, что она вынуждена была отдать нас новым родителям?
Но если ей пришлось отдать нас, потому что она умирала, то почему она отправила нас так далеко? Если я действительно О'Коннор, как утверждала Грандмистрисс ши-видящих Ровена, то мы с Алиной должны были родиться в Ирландии. Так почему нас не вырастили люди, которые могли рассказать о нашем призвании, научить нас тому, чему учились остальные ши-видящие? Почему наших приемных родителей заставили поклясться, что мы вырастем в маленьком американском городке и никогда не приедем в Ирландию? От чего эта женщина пыталась нас уберечь? Или что она собиралась уберечь от нас?
Вполне возможно, что в моем мозгу скрыты еще какие-то детские воспоминания. Если так, то я должна выпустить их на волю.
Отправившись в ванную, я включила душ и открутила горячий кран до отказа. Заполняя комнату паром, я дрожала и чувствовала себя просто ледяной. Даже в детстве этот сон всегда оставлял после себя ощущение дикого холода. Там, где умирала эта женщина, было очень холодно, и я замерзала вместе с ней.
Иногда мои сны кажутся настолько реальными, что мне сложно поверить, будто они – просто путешествие по странной карте подсознания, на которой не указан ни масштаб, ни стороны света. Временами я думаю, что страна Снов действительно существует где-то в одной из реальностей, у нее есть определенные границы, свои законы и правила, опасные места и не менее опасные обитатели.
Говорят, что, если человеку приснится его смерть, сердце может остановиться. Не знаю, правда ли это. Да и к кому можно обратиться с вопросом, а не умер ли он во сне? А может, все, кто умирал во сне, уже давно умерли и наяву.
Горячий душ очистил мою кожу, но не смог отмыть сознание. И мне не удавалось избавиться от чувства, что день будет паршивым.
Просто я тогда не представляла – насколько паршивым.
В школе на уроке психологии нам рассказывали о зонах комфорта. Люди любят находить такие зоны и подолгу в них оставаться. Зона комфорта может быть ментальной: к примеру вера в Бога для многих является зоной комфорта. Поймите меня правильно, я вовсе не насмехаюсь над верой; просто я не думаю, что надо верить во что-то лишь ради того, чтобы почувствовать себя в безопасности. Думаю, верить надо просто потому, что вы верите. Где-то в глубине души вы знаете, что нечто невероятно большое, мудрое и любящее беспокоится о нашей Вселенной и следит за тем, как у нас идут дела. И вы знаете, что, как бы силы тьмы ни старались встать у руля, на самом деле не ониправят бал.
Это моя зона комфорта.
Впрочем, зонами комфорта могут быть и физические места: такие как любимое кресло вашего отца, которое мама не первый год угрожает отдать Армии спасения. Кресло с продавленным сиденьем, растянутыми пружинами, линялой обивкой и чудесной аурой – потому что стоит папе вечером опуститься в это кресло, и он расслабляется. Или, например, мамин любимый уголок в кухне, где она каждое утро пьет кофе, а солнечные лучи, падающие под идеальным углом, создают такое впечатление, словно она светится. Или розарий старенького соседа, который он доводит до совершенства, и, несмотря на летнюю жару, постоянно улыбается чему-то своему.
Книжный магазин – это тоже моя зона комфорта.
Здесь я в безопасности. Пока горят лампы, ни одна Тень не проберется сюда. Бэрронс защитил здание от моих врагов: от Гроссмейстера; от Дерека О'Банниона, который хочет моей смерти из-за того, что я украла копье у его брата и стала причиной его смерти; от жутких демонов – Невидимых Охотников, которые выслеживают и убивают ши-видящих; от всех Фейри, даже от В'лейна. А на тот непредвиденныйслучай, если кто-то из них все же попадет внутрь, у меня есть целый арсенал, прикрепленный пластырем к телу. У меня припрятаны оружие, фонарики и даже святая вода и чеснок, которые я рассовала по всем укромным уголкам магазина.
Здесь ничто не сможет причинить мне вред. Ну, если не принимать во внимание самого хозяина магазина. Но пока я не нашла ему книгу, вряд ли он что-то со мной сделает. Такая вот граница у моей зоны комфорта.
Хотите узнать человека? Я имею в виду: действительноузнать, что он из себя представляет? Отнимите у него зону комфорта и посмотрите, что из этого выйдет.
Я знала, что не должна оставлять кассовый аппарат, когда входная дверь открыта, и подниматься двумя этажами выше, чтобы внести книги в каталог, но день был удивительно спокойный и длинный и я просто расслабилась. Было еще светло, и я находилась в магазине. Ничто не могло мне здесь навредить.
Когда звякнул колокольчик над дверью, я крикнула: «Сейчас спущусь!», поставила на полку книгу, которую просматривала, отметив место, где закончила работу, и заторопилась вниз.
На последнем лестничном пролете мои ноги подсекли чем-то вроде бейсбольной биты, и я полетела головой вперед на твердый деревянный пол. На мою спину приземлилась какая-то баньши и попыталась сжать мои запястья за спиной.
– Я поймала ее! – вопила баньши.
Вот петуния, а ведь действительно поймала. Но я уже не та вежливая девочка, какой была совсем недавно. Я вывернула руку, схватила баньши за волосы и дернула на себя. Ее голова запрокинулась. Неслабая головная боль нам обеим обеспечена.
– Ой!
Женщины дерутся совсем не так, как мужчины. Меня ничто не заставит ударить женщину в грудь, потому что я помню, как чувствительна моя собственная грудь, особенно во время ПМС. К тому же грудью ведь кормят ребенка.
Используя волосы противницы в качестве рычага, я перекатилась, прижала ее к полу и схватила за горло. И почти успела придушить ее до потери сознания, но тут в меня врезалась еще одна баньши. В этот раз я услышала, что ко мне приближаются, и успела резко выставить локоть, угодив ей в солнечное сплетение. Нападавшая согнулась пополам и откатилась в сторону. На меня налетела третья и тут же схлопотала по лицу. Ее нос хрустнул под моим кулаком, хлынула кровь.
Появились еще три женщины, и драка стала по-настоящему жестокой. Я больше не считала, что женщины дерутся не так, как мужчины, поскольку представительницы прекрасного пола более мягкие и сдержанные. Мне было все равно, куда я бью, лишь бы попадать в цель. Я слышала глухие удары и резкие выдохи – что ж, чем громче, тем лучше. Шестеро против одной – это слишком нечестная игра.
Я снова почувствовала, что изменяюсь, как в тот день, на складе в Темной Зоне, когда нам с Бэрронсом впервые пришлось драться бок о бок против приспешников Гроссмейстера и Мэллиса. Я ощущала, что превращаюсь в силу, в опасность, с правами которой нельзя не считаться. На сей раз у моей силы не было темной ауры – я не ела плоть Невидимых. Что не мешало мне мечтать о том, чтобы эта аура была.
Я чувствовала, что становлюсь сильной, собранной, куда более быстрой, чем положено обычным людям. Мои удары были снайперски четкими, а движения – отточенными, как у профессионального убийцы.
Была лишь одна проблема – мои противницы носили зеленую униформу с эмблемой «Почтовой службы инкорпорейтед». Они тоже были ши-видящими.
Сцены с драками всегда утомляли меня в фильмах, и, раз уж эту историю рассказываю я сама, давайте пропустим детали. Моих противниц было много, но по какой-то неясной причине они меня боялись. Я решила, что их послала Ровена, предупредив, что я с норовом и мои действия непредсказуемы.
Только не подумайте, что я проиграла. Шесть ши-видящих – это целая армия, и они могли лупить меня по петунии шестью разными способами отсюда и до воскресенья, но им не удалось победить меня.
И как же быстро ситуация может смениться с плохой на отвратительную! Вам остается лишь стоять и размышлять над случившимся.
Эй, подождите, кто нажал на быструю перемотку? И где мой пульт с кнопкой «отмотать назад»? Можно мне просто вернуться на три секунды и поступить по-другому?
Я не хотела ее убивать.
Я просто слишком увлеклась попытками объясниться, ведь мои противницы тоже были ши-видящими. Я пыталась поговорить с ними, но меня не слушали. Они явно собирались избить меня до бессознательного состояния, я же старалась во что бы то ни стало это сознание сохранить. И не дать им возможности оттащить в аббатство мое бесчувственное тело. Туда я отправлюсь только по своей воле, тогда, когда я решу, что это безопасно. (После сегодняшней выходки Ровены этот момент может вообще не наступить.)
А затем ши-видящие стали требовать мое копье, толкая и пытаясь меня обыскать, чтобы найти его под одеждой. Во мне словно что-то оборвалось: я поняла, что Ровена послала их вовсе не за тем, чтобы притащить меня в аббатство. Она послала их забрать у меня мое оружие, словно у нее было хоть какое-то право на копье! Это яего украла. Ярасплатилась за него кровью. А она собиралась оставить меня беззащитной? Да только через мой труп! Никто не отнимет у меня силу, за которую заплачено такой ценой.
Я сунула руку под куртку, вытащила копье и угрожающе взмахнула им, пытаясь заставить ши-видящих отступить и выслушать меня. Но как только копье выскользнуло из ножен, на меня набросилась брюнетка в бейсболке, и вышло так, что она и копье… пересеклись. Резко.
– О, – сказала она, и ее губы замерли в виде этой круглой буквы. Язык и зубы окрасились кровью.
Мы обе посмотрели вниз, на ее блузку, залитую кровью, на мою руку, сжимающую копье, которое вонзилось ей в грудь. Не знаю, кто из нас удивился больше. Я хотела разжать пальцы и сбежать как можно дальше от той жути, которую натворила, – от холодных дюймов смертоносной стали, – но даже в такой ситуации я не могла заставить себя бросить копье. Оно было моим. Моей жизнью. Моей единственной защитой на темных опасных улицах этого города.
Веки девушки внезапно отяжелели, она казалась… сонной. Думаю, это неудивительно, ведь смерть часто называют вечным сном. Девушка содрогнулась и дернулась назад, пытаясь отступить. Кровь хлынула из открывшейся раны, а я замерла на месте, все еще удерживая копье. Зеленую жидкость, которая вытекала из ран Фейри, я воспринимала совсем по-другому. А сейчас ее блузку, брюки, меняи все вокруг заливала красная человеческая кровь. Меня одновременно бросило в жар и в холод. Слишком много мыслей панически металось в моей голове, и я была просто не способна соображать. Я потянулась к девушке, но ее глаза закрылись и она стала падать на спину.
– Я вызову «скорую»! – крикнула я.
Две ши-видящие подхватили раненую и осторожно опустили ее на пол, перебрасываясь между собой резкими командами.
Я выудила из кармана телефон.
– Какой тут номер неотложки?
Мне нужно было узнать номер раньше. А я не узнала. И девушка не двигалась, совсем не двигалась… Ее лицо было очень бледным, глаза закрыты.
– Слишком поздно, – рыкнула на меня одна из ши-видящих.
К черту медицинскую помощь!
– Я могу достать кое-что другое, это спасет ее! – воскликнула я.
Не нужно было выбрасывать те сэндвичи! И о чем я только думала? Похоже, придется везде и всюду таскать с собой бутерброды с мясом Невидимых.
– Просто последите за ней.
А я выскочу на улицу, поймаю первого попавшегося темного Фейри и притащу его сюда. Девушка его съест, и все будет в порядке. Я все исправлю. Она не умрет. Она не может умереть. Невидимый ее вылечит. Но как только я дернулась к выходу, одна из ши-видящих схватила меня за рукав и рывком вернула на место.
– Она мертва, идиотка ты чертова, – прошипела ши-видящая. – Слишком поздно. Ты за это заплатишь. – Она яростно оттолкнула меня, и я врезалась спиной в книжную полку.
Женщины в зеленой униформе суетились возле тела, а я смотрела на них и четко видела свое ближайшее будущее. Они вызовут полицию. Меня арестуют. Джайн закроет меня в камере и выбросит ключ. Никто не поверит, что это была самозащита, учитывая, что орудием убийства послужило украденное древнее копье. И будет суд. Моим родителям придется прилететь сюда. И они потеряют последнее, что у них было, – одна дочь в могиле, вторая за решеткой.
Ши-видящие подняли тело и понесли его к лестнице, чтобы опустить на первый этаж.
Они нарушили неприкосновенность места преступления. Если у меня и была хоть какая-то надежда доказать свою невиновность, я не должна была этого допустить.
– Не думаю, что вам можно это делать. Разве вы не собираетесь вызывать полицию?
Может, я успею выбраться из страны до того, как они это сделают? Может, Бэрронс с этим справится? Или В'лейн? У меня есть влиятельные друзья. Друзья, которым я нужна живой и свободной, поскольку иначе я стану бесполезной.
Одна из девушек обернулась через плечо и бросила на меня ненавидящий взгляд.
– Ты в последнее время хорошо присматривалась к полиции? К тому же люди не занимаются нашими делами. – Она фыркнула. – Мы сами себе полиция. Так было всегда. И так будет. – В ее словах прозвучала недвусмысленная угроза.
Я наклонилась, держась за перила и глядя, как они спускаются. Одна из девушек взглянула на меня.
– Не пытайся сбежать, мы начнем на тебя охотиться, – донеслось до меня ее шипение.
– Ага, покупайте билетик и становитесь в очередь, – пробормотала я, когда они ушли.
– Одолжи мне машину, – сказала я Бэрронсу тем же вечером, когда он появился в дверях магазина.
Часы показывали начало десятого.
Он был одет в прекрасно скроенный костюм, невероятно белую рубашку и кроваво-красный галстук. Темные волосы были зачесаны назад и полностью открывали красивое смуглое лицо. Тело, как всегда, излучало энергию, от которой воздух практически трещал. А глаза были ясными, умными, без устали высматривающими и замечающими все.
Когда взгляд Бэрронса скользнул по мне, я вдруг снова почувствовала тяжесть его тела, прижимающего меня к полу. И попыталась об этом не думать. В моем сознании образовался своеобразный ящичек, которого никогда прежде не было. Раньше он просто был мне не нужен. Этот звуконепроницаемый и наглухо закрытый ящичек я прятала в самом дальнем и темном углу. Именно в него я складывала мысли, с которыми не могла разобраться и которые сулили мне большие неприятности. Под крышкой ящика яростно скреблись воспоминания о мясе Невидимых. Поцелуй с Бэрронсом я тоже старалась удержать там. Но иногда картины прошлого вырывались на волю.
А вот смерть ши-видящей я не собиралась прятать в ящик. С этим событием мне придется разобраться самостоятельно, если я хочу выжить и двигаться к цели.
– Почему бы вам не попросить вашего дружка Фейри отнести вас в нужное место?
А это мысль, это даже идея, но к ней прилагается множество других мыслей, которые мне предстоит обдумать. К тому же еще дома, если меня что-то сильно расстраивало – ну, если я ломала ноготь в тот же день, когда истратила кучу денег на маникюр, или узнавала, что Бетси поехала с матерью в Атланту и купила себе такое же розовое платье, какое у меня было припасено на выпускной, чем испортила все мои планы на вечер, – я садилась в машину, включала музыку на полную громкость и носилась по дорогам, пока не успокаивалась.
И сейчас мне просто необходимо было проехаться, затеряться в ночи, почувствовать под собой грохот копыт сотен лошадей, галопирующих в двигателе. Все мое тело было расцвечено синяками, эмоции тоже окрасились в специфический черно-синий цвет. Сегодня я убила молодую женщину. Умышленно или нечаянно, результат один – она мертва. Я проклинала судьбу, которая в один и тот же момент заставила меня выхватить копье, а ее – броситься на меня.
– Что-то я не в настроении просить своего дружка Фейри.
Губы Бэрронса дрогнули. Я почти заставила его улыбнуться. Бэрронс улыбается не чаще, чем солнце проглядывает над Дублином, и его улыбка оказывает на меня тот же эффект: я становлюсь податливой и глупой.
– Думаю, вы не назовете его так во время следующей встречи и не позволите мне насладиться его реакцией?
– А мне в любом случае это не удастся, Бэрронс, – сладко пропела я. – Стоит тебе показаться, и все резко растворяются в пространстве. Странно, правда? Почти все тебя боятся.
После такого засахаренного юмора на его лице не осталось даже слабого намека на улыбку.
– Вы имеете в виду конкретную машину, мисс Лейн?
Сегодня мне хотелось чего-то сильного и без выкрутасов.
– «Вайпер».
– И с какой стати я должен вам его дать?
– С такой, что мне приходится тебя терпеть.
И он снова улыбнулся. Действительно улыбнулся. Я фыркнула и отвела взгляд.
– Ключ в замке зажигания, мисс Лейн. Ключи от гаража все там же, в верхнем правом ящике моего стола.
Я внимательно взглянула на него. Это что, признание? Зачем он сказал мне, где хранит ключи от гаража? Решил предложить более доверительные отношения?
– Но вы это и так знаете, – сухо продолжил Бэрронс. – Вы видели их, когда в последний раз шастали по моему кабинету. Я удивился, что вы не воспользовались ими, вместо того чтобы разбить окно. Могли бы не раздражать меня.
Бэрронс, кстати, заслуживает, чтобы его раздражали. Поскольку он – самый раздражающий… кто он там есть… из всех, кого я знаю. В ту ночь, когда я разбила окно, чтобы забраться в гараж, я не пыталась найти ключи от машин, потому что была уверена: Бэрронс что-то прячет в гараже и вряд ли будет разбрасываться ключами в тех местах, которые так легко проверить. (А он действительночто-то прячет в гараже, я просто еще не выяснила, как туда добраться.) Мою неудачную попытку взлома с проникновением зафиксировали скрытые камеры. Кассету с записью Бэрронс оставил у меня под дверью.
– Дай угадаю, в магазине тоже полно скрытых камер?
– Нет, мисс Лейн, но я чую ваш запах. И мне известно, что вы были в одной из моих комнат, поскольку я знаю вашу натуру. Вы вечно суете нос не в свое дело.
Я не стала отрицать. Конечно, я всюду сую свой нос. А как иначе я выясню, что вокруг происходит?
– Ты не можешь знать, где я была, – фыркнула я.
– Сегодня я чую кровь, мисс Лейн. Причем не вашу. Откуда синяки на вашем лице? Что произошло? Кто залил кровью мой магазин?
– Где находится аббатство? – спросила я, потирая скулу.
Я приложила лед к месту удара, но, видимо, слишком поздно. Скула отзывалась болью на каждое прикосновение. Мне нанесли множество ударов. Ребра превратились в отбивную, и я не могла глубоко дышать, правое бедро было одним сплошным комком боли. На голенях вспухли шишки размером с гусиное яйцо. Сначала я боялась, что у меня сломаны пальцы, но с ними все было в порядке, если не считать того, что они распухли от ударов.
– А что? Собираетесь сегодня туда отправиться? Не думаю, что это разумно. Что, если они на вас нападут?
– Это мы уже проходили. И первое, и второе. Как ты вчера меня нашел? Ты специально за мной следил?
Этот вопрос меня и вправду волновал. С чего бы ему появляться именно во время разговора с В'лейном? Все сложилось слишком удачно, чтобы оказаться простым совпадением.
– Я направлялся в Честерс. [4]4
Библиотека Честер-Битти.
[Закрыть]– Бэрронс пожал плечами. – Совпадение. А синяки?
Честерс. Именно там инспектор О'Даффи говорил с человеком по имени Риодан, который, по словам Бэрронса, слишком много болтает о том, о чем болтать не следует. То есть о самом Бэрронсе. Я мысленно сделала заметку: найти в Честерсе таинственного Риодана и посмотреть, что можно из него вытащить.
– Мне пришлось подраться с несколькими ши-видящими.
Можешь уходить от темы, Бэрронс, но не считай меня идиоткой.
– Я знал, что прошлой ночью вы находились неподалеку. И решил убедиться в вашей безопасности. Кстати, чем закончилась драка? Вы… не пострадали?
– Не особо. Не волнуйся, я могу действовать любым из нужных тебе способов. Твой ОС-детектор все еще на тропе войны. – Моя рука непроизвольно потерла затылок. – Это все из-за метки? Благодаря ей ты так легко меня нашел?
– Если вы находитесь неподалеку, я чувствую ваше присутствие.
– Это отвратительно, – уязвлено хмыкнула я.
– Я могу убрать метку, если пожелаете, – ответил Бэрронс. – Но это будет… болезненно.
Его внимательный взгляд встретился с моим, и долгое мгновение мы просто смотрели друг на друга. В темной бездне его глаз я снова увидела тьму грота Мэллиса, снова ощутила свою смерть.
Во все времена женщинам приходилось платить за защиту и поддержку. Настанет момент, когда мне… не придется этого делать.
– Ладно, пусть остается. Так где аббатство, Бэрронс?
Он написал на клочке бумаги адрес Арлингтонского аббатства, достал карту с полки и отметил нужное место крестиком. Аббатство находилось в паре часов езды от Дублина.
– Хотите, чтобы я вас сопровождал?
Я покачала головой.
Бэрронс некоторое время меня разглядывал.
– Что ж, тогда спокойной вам ночи, мисс Лейн.
– А как насчет поиска ОС? – В последнее время мы совсем забыли об этом.
– Сейчас я занят другими вещами. Но скоро мы к этому вернемся.
– И чем же ты занят?
– Помимо всего прочего, я отслеживаю потенциальных покупателей копья, – ответил Бэрронс, напомнив, что выудил несколько имен из ноутбука Мэллиса.
Среди них были и участники аукциона, на котором продавалось древнее оружие бессмертных. Я представила, как Бэрронс выслеживает всех, чья страсть к коллекционированию увенчалась нужными нам вещами, и как мы раз за разом похищаем эти вещи: стоит им оказаться в хранилищах, и у нас уже готов план…
На горизонте маячила охота за Объектами Силы. Я удивилась, осознав, что жду ее с нетерпением и радостью.
Бэрронс склонил на прощание свою темную голову и исчез. Я еще долго смотрела на дверь, за которой он скрылся. Иногда мне так хочется вернуться в прошлое, в то время, когда я считала его просто необычным мужчиной, человеком. Но человеком он не был, и если я чему и научилась за последние нелегкие месяцы, так это тому, что пути назад нет. Что сделано, то сделано, пусть мертвецы хоронят своих мертвецов (ну, в большинстве случаев; у Мэллиса с этим были явные проблемы), и все сожаления в мире не способны исправить сложившееся положение вещей. Если бы сожаления могли что-то исправить, Алина была бы жива, а меня бы тут и близко не было.
Я взяла телефонную трубку и набрала номер, который узнала заранее. Меня совсем не удивило, что в такое позднее время мне ответила «Почтовая служба инкорпорейтед», занимающаяся доставкой корреспонденции по городу. Именно там обитали подопечные Ровены, ши-видящие, которые отвечали за то, что творится в этом городе.
Их штаб-квартира находилась в аббатстве, довольно далеко от города. Мне сухо сообщили, что именно там сейчас пребывает Ровена.
– Отлично. Передайте старушке, что я буду через пару часов, – сказала я и повесила трубку.
