Текст книги "Грешная святая любовь"

Автор книги: Карен Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Карен Брукс
Грешная святая любовь

1

На подиуме появилась новая девушка, и Аллан уже не мог оторвать от нее глаз. Волосы цвета спелой пшеницы, глаза – темный аметист лесных фиалок. На какое-то мгновение ему даже показалось, что под ярко-красным, доходящим до лодыжек пальто нет ничего, кроме золотистой кожи. Но логика подсказывала другое. Хотя «Маркс энд Спенсер» был, вероятно, самым современным супермаркетом Лондона, вряд ли они дошли до того, чтобы демонстрировать посетителям обнаженные модели. Столь необычное впечатление создавалось из-за манеры девушки придерживать пальто, прижимая руками высокий воротник к горлу, в то время как распахивающиеся при каждом шаге полы почти полностью обнажали прекрасные, очень длинные и стройные ноги.

Зеленые глаза Аллана оценивающе сузились. Девушка выглядела просто потрясающе. И то, что она прекрасно знала об этом, было видно по гордому виду, с которым она держалась, по презрительному выражению прекрасного лица. Другие манекенщицы все время улыбались толпившимся у подиума покупателям. Девушка же в красном держалась как королева, не снисходящая до простолюдинов. И это придавало ей еще большую привлекательность, подумал Аллан, чувствуя, как напрягается его тело.

Стоящий позади него Брайан издал негромкий возглас:

– О господи, видишь вон ту блондинку? – Брайан тяжело вздохнул. – Предел мечтаний любого мужчины.

Аллан ухмыльнулся.

– Эротических мечтаний, – так же тихо пробормотал он.

Его удивила собственная реакция. Он не относился к мужчинам, склонным к сексуальным фантазиям. В его жизни было достаточно женщин, чтобы довольствоваться реальностью. Но один взгляд на спускающуюся по ступенькам девушку привел его в возбуждение.

– Не хочу тебя обидеть, – пробормотал Брайан, – но с гораздо большим удовольствием я выпил бы с ней, а не с тобой.

Аллан улыбнулся.

– Черт с ней, с выпивкой. Я предпочел бы отвезти ее домой, снять с нее это дурацкое пальто и поподробнее изучить то, что находится под ним.

Замечание предназначалось лишь для ушей друга, но как раз в этот момент в динамиках что-то затрещало, и гремящая музыка замолкла. Слова в наступившей тишине прозвучали совершенно ясно и отчетливо.

Блондинка застыла на месте. По толпе прокатился заинтересованный шепот. Аллан смутился. Что же теперь делать? Улыбнуться? Сделать вид, что не случилось ничего особенного? А может быть, извиниться? Но выбор оказался не за ним. Лицо блондинки окаменело, спина распрямилась, и она с решительным видом начала спускаться по лестнице. От небольшой группы девушек, участвующих в показе, отделилась одна и, умоляюще протягивая руки, попыталась остановить блондинку, но та только отмахнулась.

Брайан тихо рассмеялся.

– Ну, держись, приятель, – пробормотал он, отступая назад.

Не отрывая взгляда от Аллана, девушка остановилась напротив, прекрасное лицо побелело от ярости. Неловко кашлянув, он изобразил на лице улыбку, которая, казалось бы, могла очаровать самую взыскательную женщину.

– Поразительно, какие трюки иногда выделывает с нами акустика, – вежливо начал он.

Она не ответила, продолжая смотреть на него полными негодования глазами.

Аллан вновь кашлянул.

– Послушайте, мне действительно очень жаль, что так случилось, но…

– У вас, – заявила она ледяным тоном, – манеры настоящего хама.

Из толпы послышался смешок. Аллан почувствовал, как покрывается непривычным для него румянцем.

– Видите ли, я…

Она подошла еще на шаг, и его нос уловил слабый, чем-то знакомый аромат духов.

– А может, вы просто-напросто придурок.

Смешок раздался опять, громче – на этот раз смеялось несколько человек. Аллану потребовалось усилие, чтобы сохранить на лице улыбку.

– Послушайте, мисс, – сказал он. – Мне очень жаль, если…

– Нисколько вам не жаль! – Обвиняющие глаза были почти черными от ярости. – Да и почему должно быть жаль? Вы ведь из тех, кто считает, что имеет право оскорблять всякого, зарабатывающего на жизнь своим трудом, не так ли?

– Леди, – стараясь сохранять спокойствие, произнес он, – вам не кажется, что вы придаете этому эпизоду слишком большое значение? Я ведь пытаюсь извиниться, но…

Блондинка холодно рассмеялась, показав небольшие, замечательно белые зубы. Лицо Аллана потемнело, он шагнул к ней. Она была высокой, но он все равно оказался выше и почувствовал какое-то угрюмое удовлетворение, увидев испуг в ее глазах. Она быстро отступила на шаг.

– Вы совершенно правы, – сказал он шелковым голосом. – Я совсем не жалею о случившемся. Ведь этот спектакль доставляет мне большое удовольствие.

Послышались негромкие аплодисменты и довольный свист.

Какой наглец! Маргарет почувствовала, что краснеет. Черт бы побрал это эгоистичное животное с зелеными, как морская волна, глазами и угольно-черными волосами. Теперь взгляды всех вокруг были сосредоточены только на ней.

Почему она не проигнорировала его реплику? Почему не послушала девушку, которая пыталась остановить ее? Почему не воспротивилась, когда несколько минут назад мистер Клеман вытащил ее из-за кассы парфюмерного отдела?

Он подбежал к ней, тяжело дыша, в маленьких глазках мелькало беспокойство. Через пять минут начнется еженедельный показ мод, объяснял он, торопливо таща ее к раздевалке. Одна из моделей заболела, а Маргарет высока и стройна – вполне подойдет для замены. Маргарет пыталась объяснить, что об этом не может быть и речи. Ее взяли сюда лишь два дня назад для того, чтобы продавать духи, а не показывать себя в качестве манекенщицы. Но объяснять что-либо было совершенно бесполезно. Он ее просто не слышал. А вокруг суетились люди. Мистер Клеман буквально затолкал ее в отгороженную ширмами раздевалку.

– Вот вам еще девушка, – бросил он, и некто по имени Берт, с шепелявым нежным голоском, но с хваткой бультерьера, взяв ее в оборот, приказал снять с себя синюю юбку и белую шелковую блузку и переодеться в платье, которое он ей сунул. Потом накинул на ее плечи пальто, цвет которого был так же ненавязчив, как цвет пожарной машины.

Когда Берт выпихнул ее на подиум, Маргарет судорожно ухватилась руками за борта и воротник – он, по крайне мере, прикрывал тело, затянутое в платье, в котором она ощущала себя почти нагой.

– Все будет в порядке, – подбодрила ее та самая девушка, которая потом пыталась ее остановить.

И все шло нормально, пока этот неандерталец, этот болван с опасно красивой внешностью, на которую, вероятно, клюют многие дурочки, не решил сделать ее мишенью для своих дешевых шуток. А она, как последняя идиотка, позволила, чтобы его гнусное замечание задело ее, и ринулась на подлеца очертя голову.

– Ну?

Маргарет недоуменно заморгала. Он же смотрел на нее с отвратительной, самодовольной улыбкой уверенного в себе самца.

– Что ну?

– Я прощен? – спросил он все с той же гадкой улыбочкой.

– Ну же, леди, – раздался из толпы мужской голос, – скажите парню, что принимаете его извинения!

– Конечно, – послышался другой голос, – скажите, что все в порядке.

Зеленоглазый человек осклабился.

– Вы слышите? – негромко спросил он. – Давайте же, дорогая. Давайте поцелуемся и покончим с этим.

Мужчина протянул руку, взял Маргарет за подбородок и наклонился, глядя на нее все с той же чертовой улыбочкой на красивом лице. Он, должно быть, шутит, в панике подумала она, просто шутит. Но, заглянув в его глаза, поняла, что ошиблась. Не медля больше ни мгновения, Маргарет отстранилась, сжала пальцы в кулак и ударила негодяя прямо в челюсть.

Ошарашенный, Аллан попятился, тряся головой и ощущая шум в ушах.

– Аллан? – Тот недоуменно моргал глазами. – С тобой все в порядке? – Он почувствовал на своих плечах руки Брайана. – Проклятье, да скажи же что-нибудь.

Аллан осторожно пощупал подбородок.

– Она меня ударила, – оторопело проговорил он.

Лицо Брайана начало расплываться в улыбке. Глаза Аллана сузились.

– Ну ладно, – произнес он. – С меня довольно. – Вырвавшись из рук друга, он повернулся к сохраняющей полную неподвижность девушке. – Вот что, – угрюмо начал он, – я хотел извиниться перед вами, но вы не приняли моих извинений. Признаю, что вел себя как последний болван. Но если вы думаете, что это дает вам право распускать руки, то ошибаетесь.

– Простите меня, – прошептала она. – Я не хотела!

– Мисс Вудворт! Что тут происходит?

Маргарет побледнела от страха.

– Мистер Клеман, – торопливо проговорила она. – Я… я все объясню, только дайте мне…

Управляющий повернулся к Аллану:

– Что тут произошло, сэр?

Аллан взглянул на девушку. Она стояла бледная как мел, глаза широко открыты и потемнели от страха. Черт бы все это побрал, снова подумал он.

– Ничего особенного, – ответил он.

Стоящий перед ним человечек поджал губы.

– Сэр, я ценю ваше рыцарское поведение, но если мы не будем следить за дисциплиной наших служащих…

– Я тоже ценю вашу заботу, – сказал Аллан, вежливо улыбаясь. – Но в самом деле, не произошло ничего особенного. Мы с этой леди просто не поняли друг друга и…

– Она ударила его, – раздался из толпы довольный голос.

Усатый коротышка побледнел.

– Она сделала что? – Он повернулся к девушке, глаза его сверкали. – Мисс Вудворт?

Маргарет проглотила комок в горле.

Две недели она добивалась этого места, выслушивая от Дайаны, какая она дура, что соглашается на «унизительную» работу.

– Все… все было не так, – в отчаянии запротестовала девушка. – Если только дадите мне объяснить…

– Вы ударили этого джентльмена или нет?

– Мистер Клеман, пожалуйста…

– Вы уволены, мисс Вудворт!

– Подождите минутку, Клеман, – нахмурясь, шагнул вперед Аллан. – Не можете же вы уволить ее просто так.

– Заткнитесь, – отрезала Маргарет, с гневным видом повернувшись к нему. – Вы и так достаточно сделали сегодня. Причина всех неприятностей заключается в вас, в вас… тупой, спесивый сноб!

От этих слов и от внезапного ощущения боли в подбородке Аллан поморщился и покачал головой.

– Послушайте, леди, я стараюсь вести себя как джентльмен, однако…

– Зачем прикидываться тем, кем вы на самом деле не являетесь?

Глаза Аллана сузились. Некоторое время он молча смотрел на нее, затем повернулся к подобострастно ожидающему администратору.

– Да, эта девушка ударила меня, – сказал он сурово. – Вышвырните ее вон.

– Уже сделано, – ответил коротышка и холодно взглянул в сторону Маргарет: – Мисс Вудворт, вы уволены.

Маргарет посмотрела сначала на одного, потом на другого. За кого они ее принимают… за вещь, которую можно обсуждать в ее присутствии?

– Уволена? – спросила она, коротко рассмеявшись, и одним быстрым, вызывающим движением плеч сбросила с себя пальто. – Провалитесь вы пропадом с вашим магазином! – И, прежде чем кто-либо успел вымолвить слово, она повернулась и пошла к раздевалке.

Путь вверх по ступеням и потом до раздевалки показался ей бесконечным. Она физически ощущала сосредоточенные на ней взгляды присутствующих, зная, что они видят платье, состоящее из двух тоненьких бретелек и тесно прилегающего к телу клочка черного шелка, и черные атласные туфли на нелепо высоких каблуках. Но ее голова и плечи были гордо откинуты назад, во всяком случае до тех пор, пока наконец она не оказалась в относительной безопасности раздевалки, где сбросила платье, скинула туфли и, надев свою одежду, выскользнула через служебный выход на улицу.

2

Крохотный двухкомнатный номер в отеле, который они занимали с матерью, к счастью, оказался пуст. Дайана, вероятно, бегает по магазинам, с горечью подумала Маргарет, закрывая за собой дверь. Тратит последние деньги, чтобы принарядиться перед визитом.

Еще дрожа от пережитого волнения, девушка присела на край продавленной постели. Как назло, она согласилась пойти сегодня на этот вечер! Зачем? Просто очередной раз поддалась на уговоры матери. Визита на прошлой неделе было бы вполне достаточно. Сегодня, скорее всего, будет еще хуже. Дайана явно что-то задумала. Господи, если хотя бы половину своей энергии она тратила на поиски работы, они давно жили бы безбедно!

Губы задрожали, улыбка сползла с лица.

– Черт бы его побрал, – пробормотала она дрожащим голосом. – Чтоб ему провалиться! О, мама! Я не слышала, как ты вошла.

– Обегала все магазины, – проговорила Дайана, бросая покупки на кровать. – Сегодня я хочу выглядеть как можно лучше. И тебе советую.

– Не понимаю, зачем мы туда идем, – пробормотала Маргарет. – И зачем вообще приехали в этот город.

– Потому что у нас здесь родственники. А родственники должны помогать друг другу в беде.

– Нет у нас здесь никаких родственников, и ты прекрасно это знаешь.

– Что за ужасное у тебя настроение, Мэгги. Надеюсь, ты не собираешься дуться весь вечер.

Маргарет тяжело вздохнула.

– Я потеряла работу, – сказала она тихо.

– Неужели, – отозвалась Дайана без всякого интереса. – Как тебе это платье? Не слишком простенькое, как ты думаешь?

При виде ядовито-красного шелкового платья, появившегося из коробки, Маргарет поморщилась.

– Оно просто замечательное, мама. Но ты слышала, что я сказала? У меня вышла ссора с одним из покупателей.

– Что ж, ничего страшного. Продавать парфюмерию – или что там еще? – ничуть не лучше, чем свитера, как ты делала дома.

– Работа продавца, может быть, не слишком престижна, зато это честная работа.

– Избавь меня от своих ханжеских сентенций! – Дайана повернулась к дочери, сверкнув глазами. – Чтобы содержать нас, я делала все: обслуживала клиентов, убирала за людьми, считавшими себя выше меня, брала грошовые подачки, все для того, чтобы обеспечить тебе жизнь, о которой когда-то сама могла только мечтать. И все это задолго до появления Дональда Флеминга с его деньгами. Надеюсь, ты не забыла?

Как и много другого, с внезапной яростью подумала Мэгги. Бесконечная вереница мужчин. Дядя Чарли, дядя Эд, дядя Джек…

– Я делала все, что могла, – продолжала Дайана, как будто прочитав мысли дочери, – и только ради тебя.

Маргарет закрыла глаза, в отчаянии подумав, что больше не хочет этого слышать. Она выросла под такие заклинания, постоянно слыша об их тяжелой жизни, о том, что мать посвятила ей всю свою жизнь…

– Скоро ты, наверное, тоже бросишь меня, как твой отец.

Полное горечи обвинение, как острием ножа, кольнуло сердце.

– Ты же знаешь, что я никогда не сделаю этого, мама.

Дайана улыбнулась.

– Ты хорошая девочка! – Наклонившись, она клюнула дочь в щеку и взглянула на часы. – О, посмотри, сколько времени! Давай же, дорогая. Дедушка Флеминг пришлет за нами машину, и плохо, если мы заставим его ждать. Надень что-нибудь яркое и жизнерадостное, хотя бы ради разнообразия.

3

Каждую пятницу после окончания рабочего дня на улицы Лондона выплескивался поток предвкушающих уик-энд сотрудников всевозможных учреждений, и все питейные заведения и бары быстро заполнялись завсегдатаями. Аллан и Брайан, еще с университетских времен привыкшие проводить вечер пятницы вместе, заняли два последних свободных места у отделанной красивым деревом стойки любимого бара.

– Добрый день, джентльмены, – приветствовал их знакомый бармен. – Как обычно?

– Да, – кивнул Брайан, но Аллан покачал головой.

– Мне коку.

– Коку? – Брайан недоуменно поднял брови. – В чем дело? Неужели на тебя так подействовала сегодняшняя стычка с этой девицей?

Аллан осторожно потрогал подбородок.

– А удар был неплох, – сердито признался он. – Заметно?

– Чуть-чуть. Вот здесь…

– Черт побери! – Аллан вытащил из поставленного перед ним стакана кубик льда и, завернув его в носовой платок, приложил к скуле. – Вдруг поможет. Уж очень не хочется объяснять деду происхождение синяка.

– А-а, – протянул Брайан, – теперь понятно. Не пьешь, потому что предстоит вечер со стариком, верно?

– Ну да. – Аллан слегка подвигал челюстью из стороны в сторону. – Ты что-нибудь понял в этой девице? Прохаживается, черт побери, демонстрируя все свои прелести, а потом закатывает сцену, потому что кто-то это заметил. Куда подевалась благопристойность?

– Благопристойность?

– Да. Благопристойность. Вырез поменьше, юбка подлиннее и вообще поменьше наружу.

Брайан в недоумении поднял брови.

– И это я слышу от человека, который лишь недавно расстался с мисс Ноябрь?

Действительно, с удивлением подумал Аллан. Разве его когда-нибудь интересовало, насколько обнажена женщина? Напротив, чем больше, тем лучше – если, конечно, она красива. Аллан встретился глазами с другом.

– То была мисс Декабрь, – с улыбкой ответил он. – Неужели ты помнишь такие мелочи?

Брайан хмыкнул.

– Еще бы! – Взглянув на Аллана, он нахмурился. – Синяк проступает. Тебе придется выдумать какую-нибудь правдоподобную историю.

Аллан вздохнул.

– Пропади все пропадом. Если дед спросит, расскажу правду. И, скорее всего, услышу, что мне досталось по заслугам.

– Старик совсем не меняется!

– В отличие от той женщины, – заметил Аллан с улыбкой, – мой дед всегда предсказуем.

Как, впрочем, и вечера в доме Флемингов, добавил он про себя. Сначала выпивка в старомодно обставленной гостиной. Бурбон для Аллана, минеральная вода для Каспара – с тех пор, как врачи запретили ему употреблять виски. Затем Эмили Коулсон, полнолицая домоправительница деда, пригласит их в столовую на «сбалансированный» диетический ужин из пересушенного риса, вареных овощей и резинового цыпленка. Десерт же своим видом, запахом и вкусом будет напоминать мыльную пену.

Потом старик закроет дверь за выражающей всем своим видом неодобрение мисс Коулсон, раскурит одну из своих бесконечных сигар – единственная слабость, которую он еще себе позволяет, уставится на внука слезящимися глазами и начнет очередную «лекцию месяца».

Начало будет посвящено теме «Окружающий нас мир – насколько лучше он был семьдесят лет назад». Потом последуют советы, как нужно управлять «Флеминг инкорпорэйтед», хотя за последние пять лет Аллан превратил основанную дедом небольшую фирму, известную в округе, в международную.

Но все это, как обычно, будет только прелюдией к любимой теме, всегда начинающейся словами: «Время идет, мой мальчик» и кончающейся заявлением о том, что Аллану скоро тридцать два и что пора бы ему остепениться.

Аллан улыбнулся. Он выслушает деда, не возражая, без малейшего раздражения. Он, Аллан Флеминг, человек, названный журналом «Дейли» «одиноким налетчиком», терпел эти ежемесячные лекции по самой простейшей, но и наисложнейшей причине – потому что он любит деда, а дед любит его. Хотя старик скорее проглотил бы язык, чем признался в этом.

Дед вырастил и воспитал их вместе с Дональдом после скандального развода родителей. С тех пор как не стало брата, им больше не о ком было заботиться, кроме как друг о друге.

– А как насчет Джой? – Брайан поудобнее устроился в кресле.

– Что ты имеешь в виду?

– Если судить по ее реакции на наши еженедельные мальчишники, перспектива провести нынешний вечер без тебя отнюдь не приведет ее в восторг.

Аллан поморщился.

– Если не возражаешь, я предпочел бы сегодня не говорить о Джой.

– Какие-нибудь проблемы?

– Понимаешь, я забыл о ее дне рождения.

– Поэтому-то мы и оказались в супермаркете?

– Да, но это не главное. – Аллан вздохнул. – Я считал, что мы понимаем друг друга. Джой не желала ничего постоянного и я тоже. А теперь она начала поговаривать о том, что все ее подруги выходят замуж и обзаводятся детьми.

– И ты объяснил ей, что тебе еще рановато хоронить себя?

Аллан поднес стакан ко рту, заглянул в него и, не тронув, поставил обратно на стол.

– В том-то и дело, что нет.

Брайан в ужасе вскинул на него глаза.

– Но почему?

– Надеюсь, ты заметил, что мы уже не так молоды? Нам ведь уже по тридцать два?

Брайан ухмыльнулся.

– А, понимаю. Ты проникся идеей дедушки Флеминга, что пора остепениться, жениться и произвести на свет маленьких Флемингов, чтобы скрасить его печальную старость.

– Иногда я начинаю думать, что он прав. – Аллан криво усмехнулся. – Ведь брат умер, не оставив после себя наследников.

– Да. Это большое разочарование, не так ли? А как же иначе? Дональд умудрился жениться на ливерпульской версии Иезавели – на Дайане Кейн, верно? Я правильно помню? – Брайан вздохнул. – Послушай, нынче все-таки двадцатый век. Королевства теперь не рушатся от того, что у наследного принца нет невесты. Почему бы тебе не объяснить это старику?

Аллан провел пальцем по краю стакана.

– Дед очень постарел, – мягко сказал он. – Время идет, знаешь ли.

– Но стоит ли из-за этого связывать себя узами брака? – откровенно спросил Брайан. – И потом, если ты все же надумаешь, Джой ведь никуда не денется.

Аллан улыбнулся, Брайан всегда, со времен их совместной учебы в Кембридже, умел все расставить по своим местам.

– Спасибо за совет, однако все же брак для мужчины – неестественное состояние.

– За эти слова стоит выпить.

– Черт возьми, взгляни на мое семейство. Мать в качестве подарка к пятнадцатой годовщине свадьбы попросила у отца развод, мотивируя это тем, что желает заниматься антропологией. Отец через год влюбился в свою собственную секретаршу и исчез в неизвестном направлении. Брат женился на женщине, которая смотрела на него, а видела только доллары.

– Замужество разрушительно, – согласился Брайан. – Хотя мой дед всегда говорил, что его брак действительно оказался счастливым. Почему бы, собственно, и нет? Времена тогда были проще. Моя бабушка была женщиной старомодной. Приятной в обхождении, с ровным характером, всегда готовая уступить.

Аллан недоуменно поднял брови.

– Мы же говорим о жене, а не о кокер-спаниеле.

– При всем том, – продолжил Брайан, игнорируя его замечание, – она обладала прекрасными манерами и обожала своего мужа.

Внезапно перед мысленным взглядом Аллана возник образ сегодняшней блондинки из супермаркета. Он представил себе, как срывает с нее огненно-красное пальто, как пальцы скользят по загорелой, шелковистой коже, касаются высокой, упругой груди, гладких округлостей бедер…

Черт побери! Аллан схватил стакан и залпом осушил его.

– Если бы я нашел подобную малютку, то тут же женился бы! – с энтузиазмом воскликнул Брайан.

– А кто бы отказался? – Аллан ухмыльнулся, взглянув на часы, и поднялся. – Та нарисовал портрет идеальной жены. Но эта модель давно уже вышла из моды. Именно это я и собираюсь сказать деду. – Он вытащил из бумажника пару купюр и бросил их на стойку бара. – Спасибо за беседу, дружище. Как раз это мне и было нужно.

Брайан улыбнулся с притворной скромностью.

– Всегда рад помочь.

– Сегодня, когда дед начнет свой очередной куплет: «Почему бы тебе не остепениться», я отвечу ему припевом: «Хочу, чтобы моя жена была похожа на девушку, на которой женился ты, мой дорогой дед».

Сколько он себя помнил, за столом в доме Флемингов Аллан всегда сидел справа от Каспара. Но сегодня его почему-то посадили во главе стола. Да и все остальное, даже атмосфера в доме как-то неуловимо изменилась.

Аллан нахмурился. Что, черт побери, тут творится? Меню обеда привело его в полное замешательство. Приготовившись к появлению на столе тех несъедобных блюд, о которых только недавно вспоминал, он чуть не упал со стула, когда мисс Коулсон водрузила на стол суповую миску и дед снял крышку.

– Ага! – торжествующе воскликнул Каспар.

– Ага, – невольно повторил Аллан, почувствовав чудесный аромат. – Неужто суп из омаров? – Он не верил самому себе.

– Точно, суп из омаров, – удовлетворенно кивнул Каспар.

Эмили Коулсон бросила на него свирепый взгляд.

За супом последовал хорошо прожаренный бифштекс, печеный картофель в сметане и салат из зелени, посыпанный тертым рокфором.

– А сопроводим мы все это старым добрым кларетом, – торжественно объявил Каспар.

В конце обеда Аллан деликатно кашлянул.

– Мы сегодня что-нибудь отмечаем, дед? – осторожно спросил он.

Каспар оторвал взгляд от тарелки, и на его губах появилась странная полуулыбка.

– Я не формулировал это для себя, мой мальчик, но, пожалуй, можно сказать и так.

Аллан кивнул.

– И что же мы отмечаем, сэр?

Каспар улыбнулся и покачал головой.

– Потерпи, пожалуйста, с вопросами, Аллан. Мы поговорим об этом после десерта, обещаю тебе.

При этих словах, будто по сигналу, с грохотом открылась дверь и появилась мисс Коулсон, всем своим видом выражая неодобрение тому, что несла на овальном серебряном подносе.

– Десерт, – холодно объявила она.

Аллан взглянул на поднос. Такого выбора он не видел со времени своего детства. Маленькие поджаристые плюшки с кремом, крохотные шоколадные эклеры, кубики песочного печенья… Он поднял на мисс Коулсон удивленные глаза:

– Эти пирожные с молочным шоколадом?

Она фыркнула.

– Конечно.

Аллан потянулся было за одним, но, вспомнив о необходимости ежедневной утренней зарядки, отдернул руку.

– Нет, пожалуй, не стоит.

Выражение лица домоправительницы слегка смягчилось.

– Наконец нашелся кто-то, способный использовать мозги по назначению!

Каспар засмеялся.

– Если вы стараетесь отбить у меня аппетит, Эмили, – заявил он, накладывая себе на тарелку всего понемногу, – то спешу разочаровать вас – вы не преуспеете в этом. Принесите кофе, пожалуйста. Только настоящий кофе, а не то пойло, которое подсовывали мне все эти годы. Потом закройте дверь и оставьте нас одних.

Когда мисс Коулсон выполнила все приказания и удалилась, Каспар, вздохнув, вытащил из жилетного кармана сигару и откусил кончик.

– Великолепный обед, не так ли, мой мальчик?

Аллан встал и взял с каминной полки старомодную зажигалку деда.

– Это зависит от того, что понимать под словом «великолепный», – ответил он с кривой усмешкой, поднося зажигалку и чиркая колесиком. – Многие с этим согласились бы, но твои доктора, полагаю, придерживаются другого мнения.

– Доктора, – повторил Каспар презрительно. – Ты хочешь сказать, – шаманы, танцующие вокруг огня со своими бубнами, в то время как все мы прекрасно знаем, что они в состоянии лишь отсрочить неизбежное.

Аллан улыбнулся:

– Твоя диета, может быть, и изменилась, но расположение духа, как я вижу, осталось таким же, как прежде.

Старик хмыкнул и начал раскуривать сигару. Наконец на ее кончике появилась ярко-красная точка.

– Итак, – сказал он, выпустив облачко дыма, – что у тебя новенького, молодой человек?

– Может, сначала расскажешь, что новенького у тебя?

Каспар устало прикрыл веки.

– Что у меня может быть новенького? Вся моя жизнь заключается в приеме пищи и лекарств. Но только не сегодня. Нет, – улыбнулся Каспар, – не сегодня.

– Ты обещал рассказать мен, чему мы обязаны этим отравленным холестерином пиршеством.

– Ты не будешь против, если сперва мы немного поболтаем?

Аллан нахмурился. Тон деда был вполне непринужденным. Почему же тогда его вид и поведение вызывали такое беспокойство?

– Разумеется нет. О чем ты хочешь поговорить?

– Я тебе уже сказал. Что нового в твоей жизни?

– Что ж, дай подумать. Мы решили приобрести ту собственность в Плимуте, а подразделение, организуемое в пригороде Лондона, будет…

– Откуда у тебя этот синяк? Аллан ухмыльнулся.

– Поверишь, если я скажу, что ударился о дверь ванной, потянувшись за куском мыла?

– Нет, – ответил Каспар, поднимая брови. – Не поверю. Не поставил ли его какой-нибудь разгневанный муж?

– Дед! – Аллан покачал головой. – Ты меня удивляешь, – продолжал он, стараясь скрыть улыбку. – Как тебе известно, я верю в святость брака.

На лице старика появилось какое-то странное выражение.

– Надеюсь на это. Но я так и не услышал, где ты получил свой синяк?

– А если я скажу, что мне поставила его одна женщина?

Каспар хмыкнул.

– Отвечу, что ты наверняка более чем заслужил его. Ладно, можешь ничего не рассказывать. Не думаю, чтобы это имело какое-либо значение. – Он постучал сигарой о край пепельницы. – Что еще новенького?

– Подразделение, о котором я говорил…

– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо прервал его Каспар, – я уверен, что «Флеминг инкорпорэйтед» находится в прекрасном состоянии. Ты добился огромных успехов, гораздо большего, чем когда-либо удавалось мне, и мы оба знаем это.

Аллан рассмеялся.

– Погоди, – остановил он деда. – Для одного вечера более чем достаточно. Сначала такой ужин, потом похвалы…

– Я хотел спросить, – перебил его Каспар, что нового в твоей личной жизни?

– Ага. – Аллан улыбнулся и уселся в кресло. – Наконец-то мы подошли к самому главному. Ты хочешь знать, не собрался ли я на ком-либо жениться за то время, пока мы с тобой не виделись?

– Не на «ком-либо», – ответил старик без тени улыбки, – а на женщине, которая станет тебе подходящей женой.

– Подходящей женой, – хмыкнув, повторил Аллан.

– Не вижу в этом ничего смешного, молодой человек!

– Просто я вспомнил свой сегодняшний разговор с Брайаном Диконом. Вы помните Брайана, сэр?

– Помню. И насколько я понимаю, он тоже пока не остепенился.

– Дед, ты когда-нибудь думал всерьез о том, насколько за последние десятилетия изменился мир? – как можно мягче проговорил Аллан. – Женщины теперь совсем другие.

– Вздор, они ничуть не изменились. Во все времена существовали женщины, на которых мужчина просто обязан жениться. Вся проблема в том, как их найти.

– Что ж, когда мне посчастливится отыскать такую…

– Ну, разумеется, – отрезал Каспар. – Но при твоих темпах и твоих способностях этого никогда не случится. А время идет.

– Дед, – решительно сказал Аллан, – сегодня у меня нет никакого желания обсуждать этот вопрос.

Старик посмотрел на него долгим, изучающим взглядом, потом тяжело вздохнул и затушил сигару.

– Здесь дует. Пойдем в библиотеку.

Аллан поднялся.

– Позвольте помочь вам, сэр, – обратился он к старику, положившему руки на подлокотники кресла.

Такое предложение он делал всякий раз, наблюдая, как старик пытается встать. И каждый раз получал один и тот же ответ: «Пока я еще не в могиле, попробую справиться самостоятельно».

Однако сегодня он услышал:

– Да, пожалуй.

Аллан с тревогой вгляделся в лицо старика, но оно не выражало ничего особенного. Помог ему подняться на ноги, довел до библиотеки, где, несмотря на довольно теплый осенний вечер, в камине горел огонь, и усадил в любимое кожаное кресло.

Каспар вздохнул.

– Так-то лучше. А теперь налей-ка нам немного коньяка.

Аллан хотел было возразить, но передумал. Почему бы и нет? По сравнению с обедом коньяк казался теперь сущим пустяком. Наполнив две рюмки, он передал одну деду, придвинул кресло поближе к огню и сел.

– Ладно, дед, – сказал он, – теперь давай.

– Что давать? – спросил Каспар с невинным выражением лица.

Глаза Аллана сузились.

– Ты совсем заморочил мне голову, но дальше так не пойдет. Я хочу получить от тебя ответ. Что происходит?

– Почему вы, молодые люди, так нетерпеливы?

– Дед… – В тоне внука прозвучало предупреждение.

– Хорошо, хорошо. Ты, надеюсь, помнишь, что скоро мне исполнится восемьдесят семь лет.

– И поэтому ты решил заранее преподнести себе подарок – обед, от которого твои доктора рвали бы на себе волосы?

– Моя жизнь принадлежит мне, а не докторам. – Каспар взглянул прямо в глаза Аллану. – Ты помнишь хоть что-нибудь из того, чему тебя учили в воскресной школе, мой мальчик?