Текст книги "Озеро в лунном свете"

Автор книги: Карен Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Уна, быстро схватив комочек влажного мха, запустила им в Энтони. Вскрикнув от неожиданности, он тут же с веселым смехом вырвал мокрый комок мха и бросил в нее. Хихикнув, она присела, и мох пролетел мимо. Энтони схватил целую пригоршню мха, а Уна отвернулась с нарочито испуганным визгом, сделав вид, что собирается убежать по тропинке.

Но вместо этого она вдруг уткнулась в широкую мужскую грудь. Она ахнула, увидев перед носом голубую футболку, подняла голову и встретилась глазами с Корделлом. Он сжал в ладонях ее талию, стоя так близко, что поднятая ветром прядь волос Уны попала ему в рот. Оторвав одну руку, он отвел с губ серебристые волоски. И вновь в Уне раскрутилась огненная спираль желания, обострившая все ее чувства.

– Корделл, – еле выговорила она, – зачем ты пришел?

– Я пришел извиниться.

Она заглянула в его глаза и утонула в море его истосковавшихся по любви глаз.

– Извинение принято.

Ее затылок покоился в его ладонях, ноги вдруг ослабли, и ее качнуло к нему. Корделл склонил голову к ее лицу, но тут послышался голос Энтони, который вернул их на землю.

– Тетя Уна!

Уна отпрянула от Корделла и обернулась к Энтони. Мальчик смотрел настороженно.

– Ты рассказала отцу о грязных пятнах? Корделл окинул взглядом сына и, увидев во что превратилась его рубашка, удивленно вскинул брови.

– Что это?

– Это грязь, – живо ответила Уна. – Энтони пора было узнать, что вымазаться – не самое страшное.

– Пап, мы бросались мхом! – Энтони не удержался и хихикнул. – Я почти победил!

– Бросались мхом? Надумаешь в следующий раз поиграть в эту игру, предупреди меня. Я, пожалуй, тоже приму участие. Только никому не говори об этом. – На лице Корделла появилось насмешливое выражение. – Может, мне бросить тебя прямо в одежде в озеро и отстирать?

– А ты догони меня сперва! – звонко крикнул Энтони и помчался по тропинке, то и дело оглядываясь и озорно улыбаясь.

– В первый раз вижу, чтобы он смеялся, с тех пор как умерла Дейзи. Как тебе удалось расшевелить его, Уна? – И он снова обхватил ее за талию.

– Я рассказала ему о своем детстве и что-то задела в его душе.

– Эй, па! Догоняй!

– Иди за ним, ты ему нужен.

– Если я решил бросить в озеро его, то придется бросить и тебя, ты ведь была заводилой. – Он схватил Уну за руку и потащил за собой по тропинке.

– Нет, Корделл, нет! – Уна не могла сдержать смеха. Когда-то в детстве он действительно бросил ее в озеро, но теперь она взрослая. – Неприлично!

Они добежали до пляжа, а Энтони с радостным воплем уже мчался вдоль берега. Корделл быстро догнал его и столкнул в воду, а следом за ним с громким визгом полетела в озеро и Уна. Вынырнув, она увидела, что отец с сыном стоят на берегу, смотрят друг на друга и хохочут. Подплыв к ним, она сделала сердитый вид, радуясь в глубине души, что между отцом и сыном нет больше настороженности. И пусть в это лето ей больше ничего не удастся достигнуть, главное чудо она сотворила!

Переодевшись в джинсы и розовую кофту, Уна вернулась на вечеринку. Энтони с отцом еще не пришли, и она с нетерпением стала дожидаться Корделла.

После вынужденного купания Энтони побежал переодеваться, а они с Корделлом медленно шли рядом по пляжу Они почти не разговаривали и не смотрели друг на друга, но что-то возникло между ними, от чего у нее кружилась голова. Она пыталась как-то определить свое состояние, но слова не давались. Чувство спокойного доверия?

Оно и раньше отличало их отношения, во времена, когда она была подростком, что позволяло ей сохранять внутреннюю гармонию. Но теперь она ощущала нечто новое, щекотавшее нервы и немного пугавшее.

Она болтала с Эмили и Саймоном, когда за спиной послышались тяжелые шаги Корделла. Ей стоило огромных усилий сдержать свой порыв и не оглянуться.

– А где Энтони? – услышала она чей-то голос.

– Заснул. Сказалось праздничное возбуждение, – ответил Корделл. – Побежал к себе в комнату переодеваться, а когда я зашел за ним, он лежал на кровати и спал.

Марселла прикрыла рукой зевок.

– Мне тоже пора. – Она поднялась. – Надеюсь, вы меня извините. Спасибо, Эмили, за чудесный вечер.

– Благодарить надо не меня, а Саймона и Уну, это они все устроили!

– Да, это мы, верно? – Саймон обнял Уну за плечи и улыбнулся ей. – Из нас получилась неплохая команда.

В этот момент Уна заметила, что взгляд Корделла сосредоточился на руке Саймона. Она не разглядела выражения его прищуренных глаз, но заведомо знала по угрюмо поджатым губам, что удовольствия ему это не доставляет. Радостное ожидание сменилось глубокой усталостью. Да, Корделл извинился перед ними, но то, что он по-прежнему подозревает их, ясно и слепому. Мысль об этом снова причинила ей боль.

– Пошли, ба, я с тобой. – Она тепло улыбнулась Эмили. – Я очень рада, что тебе понравился наш сюрприз. Вечеринка удалась на славу!

– Ты совсем уходишь? – удивилась Эмили.

– Да, увидимся утром. – Проходя мимо Корделла, Уна нарочито не посмотрела на него, сосредоточив все внимание на бабушке. – Осторожно, тут ступенька, ба, – вполголоса предупредила она. – Здесь песок, можно поскользнуться.

– Спокойной ночи, Уна.

От голоса Корделла все в ней напряглось.

– Спокойной ночи, – холодно ответила она.

– Спокойной ночи, Корделл. – В голосе Марселлы звучала нежность. – Как приятно, что ты опять с нами! Правда, Уна?

– О, разумеется! – откликнулась Уна, зная, что Корделл наблюдает за ней.

– Какой несчастный человек, – тихо проговорила Марселла, когда они шли к своему дому. – Воистину несчастный…

– Знаешь, у них с Энтони стали налаживаться отношения. Они так весело смеялись сегодня на берегу. Корделл сказал, что в первый раз видит сына смеющимся после смерти Дейзи.

– Да, я видела вас втроем на пляже. – Марселла помолчала. – Забавно, – добавила она безразлично, – но вы смотрелись, как одна семья.

Горло Уны перехватило. Она молча открыла дверь и только тогда сказала:

– Я даже не нравлюсь ему, ба, ты же знаешь.

Марселла внимательно вгляделась в лицо внучки.

– О, ты нравишься ему и всегда нравилась. – Бабушка мечтательно улыбнулась. – Я даже думала, если бы не Дейзи, Корделл в один прекрасный день влюбился бы в тебя.

Когда– то и она так думала. Глупая мечтательница! Дейзи с легкостью завладела его сердцем.

А он не раз доверительно объяснял Уне в то лето, что он – однолюб и Дейзи для него единственная на всю жизнь. И хотя Дейзи больше нет, Корделл никогда никого не полюбит.

Теперь он собирается подыскать здоровую женщину для удовлетворения сексуальных потребностей. Все правильно, нормальный мужчина не может долго обходиться без секса. Бабушка права: Корделл несчастен. Уна так любила его, что готова была молиться, чтобы он смог обрести счастье.

8

Весь следующий день Уне удавалось избегать Корделла вплоть до своего отъезда. Она уже попрощалась с бабушкой и та ушла с Энтони за дом, когда на веранду поднялся Корделл.

– Привет, – сказал он. – Я пришел за адресом, если ты не передумала.

– Конечно нет. – Она не стала приглашать его войти, он вошел сам. Адрес был написан ею загодя на обороте визитной карточки и оставлен на подоконнике для передачи Корделлу. – Дом на углу набережной. – Отдав ему карточку, она взяла со стола сумку и в нетерпении позвякивала ключами, довольно грубо давая понять, что ей пора.

– Уезжаешь? – Он спрятал карточку в потайной кармашек джинсов, красиво облегающих его бедра.

Кухня явно мала для нас двоих, подумала Уна. Раньше она почему-то этого не замечала.

– Уезжаю, – сухо ответила она.

Он явно не собирался уходить.

– Тогда до среды.

– До среды.

От волнения пальцы у нее стали влажными и скользкими, она выронила ключи и нагнулась за ними. Нагнулся и Корделл, который оказался проворнее. Когда она выпрямилась, дыхание Корделла коснулось ее волос. Она забрала у него ключи. Соприкосновение пальцев отозвалось в ней внутренней дрожью, словно она дотронулась до него оголенными нервными окончаниями.

– Спасибо.

– Для меня это удовольствие.

Голос его звучал странно. Сладостная истома охватила Уну. Глаза Корделла горели, притягивая ее. В душе Уны забили тревожные колокола. Этого человека, решила она, следует обязать в законном порядке носить на себе ярлык: «Смотреть в глаза опасно для вашего здоровья!»

– Я ухожу.

Уна была на грани паники. Стараясь не смотреть на Корделла, она обогнула его и вышла из кухни. Так стремительно, что у него не было никаких шансов удержать ее. Когда она сбегала по ступенькам веранды, ее настиг его оклик:

– Уходишь или… убегаешь?

Насмешливый голос почти всю дорогу звучал у нее в ушах.

В городе нечем было дышать. Духота и влажность к вечеру вторника увеличились настолько, что весь город превратился в сонное царство. Гроза собиралась долго и разразилась в среду. В тот момент, когда Уна открывала дверь Корделлу и Энтони, первая вспышка молнии прочертила ослепительный зигзаг по всему небу, с рассвета набухавшему чернильной чернотой.

– Боюсь, с зоопарком у нас сегодня ничего не выйдет, Энтони. Придется подумать, чем бы заняться.

– Может, я посмотрю телевизор? – Энтони поправил очки жестом, который почему-то стал вызывать в душе Уны умиление.

– Доброе утро, Уна.

Она избегала смотреть на Корделла, но деваться было некуда. На нем были накрахмаленная белая рубашка, шелковый галстук в полоску и темный костюм. В таком наряде любой красивый мужчина с хорошей фигурой выглядел бы неотразимым. На Корделле он смотрелся взрывоопасно.

– Доброе утро.

Глаза их встретились, и у нее перехватило дыхание. Слава богу, на сей раз она не увидела в них насмешливого вызова. Они прошли в гостиную. Обогнув кофейный столик из стекла и бронзы, Корделл сразу подошел к широкому окну.

– Гроза начинается, – пробормотал он. – Какой отсюда чудесный вид! Энтони, иди сюда… – Энтони присоединился к отцу, и Корделл обнял его за плечи. – Смотри, как выглядит здесь наше озеро.

– Совсем как море!

Похоже, Энтони с отцом ладят, и слава богу! – думала Уна, вешая в прихожей куртку Энтони. В их отношениях появилась теплота, которой раньше не хватало.

– Корделл, во сколько ты вернешься?

– Последнее собеседование в час. В два устроит?

– Вполне.

– Отлично. – Его синие глаза обежали ее фигуру, и у нее закружилась голова. Она вышла в узкую прихожую и открыла дверь.

Корделл взъерошил сыну волосы.

– Хорошего дня тебе.

– И тебе, па. Пока!

Уна дожидалась у двери и, когда Корделл приблизился, вжалась в стену, чтобы избежать случайного соприкосновения. Но Корделл, казалось, не торопился уходить.

– Давно ты здесь живешь? – спросил он, стоя рядом.

– Почти четыре года.

– Мне нравится, как ты тут все устроила. У тебя очень спокойно и уютно.

– Ну… спасибо.

– Одна спальня или две?

– Одна. – Уна перевела глаза на дверь слева от Корделла.

– Можно мне?…

Не дожидаясь ответа, он открыл дверь и молча оглядел маленькую, скромно обставленную спальную комнату.

– Ты удивляешь меня, – повернулся он к ней. – Чем?

– Односпальная кровать… Я-то думал…

– Что ты думал?

Уна старалась говорить небрежно, хотя прекрасно поняла, о чем он думал. Корделл пожал плечами.

– Двуспальная, по крайней мере, – ответил он в тон ей, но в глазах его появилось уже знакомое циничное выражение.

– Ты имеешь в виду, когда я… с кем-нибудь сплю? – Она звонко рассмеялась, хотя ей было далеко не весело. – Пусть это тебя не беспокоит. Софа в гостиной раскладывается и превращается в королевских размеров ложе, на котором можно потеряться.

– Я не беспокоюсь. Просто удивился. Люблю, чтобы во всем была логическая ясность, чтобы все совпадало, как детали головоломки.

Вместо ответа Уна посмотрела на часы.

– Опаздываешь…

Когда она снова взглянула на него, то увидела, что он задумался. Что еще, черт возьми?

– Ты какая-то бледная. – Он прижал ладонь к ее лбу. От нежного жеста и близости кровь бросилась ей в лицо. Корделл удивленно вскинул брови. – Должно быть, игра света. – Он убрал руку. – Теперь ты выглядишь нормально, щеки алеют, как розы. Ладно, я пошел.

Закрыв за ним дверь, Уна привалилась к стене и застыла. Сколько еще она сможет выдержать? Как долго ей удастся скрывать свои истинные чувства? Шум хлынувшего дождя вывел ее из задумчивости.

Печально вздохнув, она побрела к Энтони. Он стоял у окна.

– Папа был прав. – В голосе его слышался благоговейный страх. – Ужас какая гроза, вот здорово!

Корделл вернулся около двух. Когда прозвучал звонок снизу, Энтони, свернувшись калачиком на диване, смотрел телевизор, а Уна находилась на кухне.

Она подняла трубку.

– Да?

– Корделл Паркер.

– Пропустите. – Уна открыла входную дверь и достала из буфета две керамические кружки. – Отец пришел! – крикнула она Энтони и, не получив ответа, заглянула в гостиную. Мальчик был поглощен приключениями на экране телевизора. Она встала между ним и экраном. Он посмотрел на нее. – Твой папа вернулся. Не хочешь встретить его?

– Конечно! – Скатившись с дивана, Энтони попятился в прихожую, не отрывая глаз от экрана.

Уна вернулась в кухню. Она слышала, как Энтони открыл дверь. До нее донесся знакомый мужской голос. Наконец Корделл появился, и на кухне сразу стало тесно.

– Как провели день? – спросил он.

– Хорошо, а как дела у тебя?

– Не возражаешь, если я сниму пиджак? Господи, как будто и не было дождя. Воздух почище, но стало еще жарче. – Он повесил пиджак на спинку стула. – Кажется, пахнет кофе.

– Только что помолола, выпьешь?

Корделл как неприкаянный ходил по кухне.

– Спасибо.

Уна успела приготовить кофе, а он все ходил, не останавливаясь. Она сунула ему в руку кружку.

– Ну как, нашел свою Мэри Поппинс?

Корделл остановился.

– Две кандидатки неплохие. Я назначил им сегодня вторую встречу, чтобы Энтони мог познакомиться с ними. – Он отпил кофе. – Думаю, мне снова понадобится твоя помощь. Нужен женский глаз. Может, ты заметишь то, что упустил я.

Мысленно Уна сразу отменила все, что планировала на вторую половину дня.

– Разумеется, мое время в твоем распоряжении.

– Спасибо тебе. – Он рассеянно пощипывал темно-красный виноград из корзины с фруктами в центре стола. – Чем вы занимались с Энтони?

– Мы съездили на выставку «Истории игрушки». Ему понравилось. Затем перекусили по его выбору. – Она неторопливо пила кофе. – Во сколько первая встреча?

– В пять, и через час – вторая.

– Тогда встретимся в вашем номере около пяти, напиши мне адрес. – Она вырвала листок из маленького блокнота, висевшего возле телефона, и подала ему.

Корделл писал, склонившись над кухонным столом, а она смотрела на его шею и затылок. Ей нравилось, что волосы у него на затылке лежат не симметрично, нравилась пластика его движений, сильный размах широких плеч. Все это жадно вбирали ее глаза.

– Вот. – Корделл выпрямился раньше, чем она ожидала. Увидев выражение ее лица, он прищурился. – В чем дело?

– А… что? – растерялась Уна.

– О чем ты думаешь?

– Я… думаю?

– Только что твои глаза были мечтательными, отсутствующими, словно ты за тысячу миль отсюда.

Уна почувствовала, как между ними нарастает опасное физическое притяжение.

– Так… Задумалась кое о чем по работе.

Что бы она ни говорила, у Корделла были свои соображения по поводу ее задумчивости. С горящими щеками она бросилась к выходу из кухни, но у самых дверей он поймал ее за руку, одновременно захлопнув ногой дверь. Легкий щелчок утонул в криках ужаса, несшихся с экрана телевизора. Такой же панический ужас царил в ее душе. Она беспомощно смотрела на Корделла, выжидая, что он сделает дальше.

– Ради бога, не смотри на меня так, – хрипло произнес он, – я не собираюсь кусаться! По крайней мере, – тут он понизил голос почти до интимного шепота, – если ты сама не попросишь меня об этом.

Почти в истерике, Уна уже готова была попросить. Может, он прочитал ответ в ее глазах? Не дав ей опомниться, он сжал ее в объятиях и прильнул к губам в поцелуе. Горячая волна желания мгновенно захлестнула ее. Оторвавшись, он выпустил ее так же резко, как схватил, и она без сил прислонилась к двери.

– Вижу, ты и впрямь хотела, чтобы я укусил тебя… Что ж, буду и впредь следовать твоим указаниям. Но сейчас, увы, не время и не место для занятий любовью. – Он подошел и поправил разлетевшиеся по плечам ее светлые волосы. Голова у нее кружилась, но она заметила, что и его пальцы дрожат. Сердце забилось еще сильнее. – К тому же это не должно произойти на кухне. Когда мы станем близки, я хочу видеть твои волосы рассыпанными по подушке, хочу, чтобы ты, обнаженная, лежала на спине, широко открыв свои прекрасные зеленые глаза, и чтобы лунный свет серебрил твою кожу.

Ей хотелось заставить его замолчать, но горло так перехватило, что она едва дышала. Привалясь к стене, она вяло махнула отяжелевшей рукой, дожидаясь, когда он уйдет.

Корделл наконец вышел из кухни, предварительно натянул пиджак, отщипнув веточку винограда и одарив ее многообещающей улыбкой. Словно с другой планеты услышала она, как Энтони выключил телевизор и крикнул на прощание:

– Пока, тетя Уна!

Дверь захлопнулась.

Какое же я безвольное создание, думала Уна, опускаясь на пол. Лучше бы ей больше не видеть Корделла! Сколько раз повторяла она это с тех пор, как он вернулся? И все же…

Оказаться с ним в постели обнаженной, лежать в лунном свете в его объятиях. От одной этой мысли все в ней таяло. Господи, она даже встать не может. Так и придется сидеть здесь безвольной, как рабыня. В этот момент ей одного и хотелось – стать рабыней Корделла Паркера и делить с ним постель. А что ему нужно от нее? Только секс? Она закрыла лицо ладонями. До чего она докатилась!

Первая кандидатка была явно неудачной. Впрочем, вначале она показалась Уне идеальной гувернанткой: жизнерадостная, энергичная, аккуратно одетая и обаятельная. Но случайно бросив взгляд на сумочку, Уна заметила в ней горлышко маленькой плоской фляжки. Перед уходом гувернантки Уна притворилась, что споткнулась. Она ухватилась за женщину и почуяла в ее дыхании запах алкоголя. Подозрение подтвердилось.

После ухода первой кандидатки Корделл стянул пиджак, бросил его на софу у окна и посмотрел на часы.

– Осталось двадцать минут до второй встречи. Какие будут предложения? – Он взглянул на Уну.

– Я видел неподалеку парк. Может, пойдем туда? – предложил Энтони.

– Хорошее предложение. Уна, ты согласна?

– Вполне.

Солнце жарило невыносимо, и Уна порадовалась, что на ней легкое платье без рукавов. В парке они устроились в тени под большим дубом. Уна села на деревянную скамейку и вытянула ноги.

– Па, как насчет мороженого? – спросил Энтони.

Корделл достал бумажник.

– Какое тебе мороженое, Уна?

– О, я не хочу, спасибо.

– Уверена?

– Абсолютно.

– Ладно. Энтони, мне ванильное. Вот деньги, должно хватить. – Он убрал в карман бумажник. – Наверное, ты, Уна, не хочешь портить себе аппетит перед ужином?

Как только Энтони умчался, Уна ровным голосом сказала:

– Эта гувернантка не годится, Корделл, она выпивает.

Корделл не стал задавать вопросы, только произнес:

– Жаль. А я уж подумал…

Вид у него был расстроенный. Он ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, вздернув подбородок характерным движением. Не делай этого, хотелось Уне взмолиться. Она была просто не в силах отвести взгляда от его пальцев, от шеи и черных курчавых волосков в вырезе рубашки. Ради собственной безопасности она заставила себя перевести глаза на свои босоножки. Еще одна ее слабость – дорогая итальянская обувь. Испытав чувство вины, она вздохнула.

– Надо скрестить пальцы, чтобы вторая подошла.

– Так и сделаем.

Между ними установилось довольно дружелюбное молчание.

– Город сильно изменился с тех пор, как я был здесь в последний раз.

– А как ты поступишь со своей фирмой в Англии?

– Я все подготовил для продажи. У меня уже есть покупатели. С этим проблем не будет.

– Ты сообщил тете Элисон, что собираешься обосноваться здесь?

– Я отправил ей письмо.

– Она дружила с Энтони?

Корделл зло рассмеялся.

– Ты же знаешь свою тетку. Можешь представить, что у этой женщины с кем-нибудь были теплые отношения?

– Нет, – чистосердечно ответила Уна. – Бабушка рассказывала, что после гибели моих родителей тетя Элисон предложила взять меня на воспитание. Но ба знала, что она собой представляет, и, слава богу, предпочла забрать меня к себе. Те две недели, что мы обычно проводили летом с тетей Элисон, напоминали тюремное заключение.

– Но была еще твоя кузина. У меня всегда было такое впечатление, будто ты считала…

– Пожалуйста, па, твое мороженое.

Ни Уна, ни Корделл не заметили, как подошел Энтони, но появился он вовремя. Ей не хотелось обсуждать Дейзи и свои с ней отношения. Опасная тема, которой лучше избегать.

– Можно, я пойду на качели? – спросил Энтони, облизывая брикет шоколадного мороженого.

– Иди, только так, чтобы я тебя видел.

Корделл опустился рядом с Уной на скамейку, которая сразу показалась ей тесной для двоих. Захотелось отодвинуться.

– Хочешь лизнуть?

– Спасибо, попробую, – легко согласилась Уна, догадавшись по озорному блеску его глаз, что он ждет отказа.

Она не любила такие игры, но Корделл будил в ней самые интимные желания. Следя за ним из-под густых ресниц и слегка придерживая его запястье, она высунула язык и лизнула верх трубочки. Он вырвал руку и зажал ее пальцы стальной хваткой.

– Ага, понравилось? – Глаза, внезапно потемневшие, не отрывались от ее лица. – Моя очередь.

Он нагнул голову и медленно лизнул верхушку мороженого столь сексуально, что в груди Уны возникло томление, будто это ее он трогал языком, лаская и покусывая. Взрыв желания потряс ее, по телу пробежала дрожь. Глаза Корделла расширились в притворном изумлении.

– Тебе холодно? – растягивая слова, спросил он, выпустил ее руку и откинулся назад, склонив голову набок, чтобы видеть ее лицо.

– Нет. Просто я с трудом переношу жару.

Легкий ветерок шевельнул ветви дуба, пропустив сквозь листву солнечный лучик. Он запутался в волосах Корделла, и Уне нестерпимо захотелось взъерошить их. Она посмотрела на часы.

– О, нам пора идти.

Она встала и, не взглянув на Корделла, пошла к качелям. Щеки у нее, как и все тело, пылали. Если Корделл способен такое сотворить с ней здесь, то как же ей устоять, когда он попытается уложить ее в свою постель? Если бы он хоть немного любил ее…

Вторая кандидатка в гувернантки, Мелани Уайт, оказалась англичанкой. В Штаты она приехала недавно, располагая непогрешимыми рекомендациями: дальние родственники королевской семьи Великобритании, у которых она работала прежде, отзывались о ней очень высоко. Ей было двадцать девять лет. Веснушчатое лицо, рыжие волосы, очаровательные манеры и прямодушие покорили Уну. Когда беседа закончилась, Корделл сказал мисс Уайт, что на следующий день сообщит ей о своем решении. После ее ухода он спросил у Уны:

– Что ты думаешь?

– Кажется, она просто создана для этой работы. – Уна обратилась к Энтони: – Тебе понравилась мисс Уайт?

– Да, она ничего.

– Она понравилась тебе больше, чем предыдущая? – поинтересовался Корделл.

– От той странно пахло. – Энтони побрел к окну и застыл, наблюдая за чайками.

Корделл тихо произнес:

– Устами младенца глаголет истина.

Уна засмеялась.

– Похоже, ты вообще мог обойтись без меня. Так ты нанимаешь ее?

– Да, я бы и сегодня мог ей сказать об этом, но хотелось знать, одобришь ли ты.

– Итак, теперь тебе осталось подыскать любовницу. Хочешь и в этом моей помощи?

О господи, кто ее тянул за язык? Зачем понадобилось портить такой приятный день своей стервозностью? Корделл пристально посмотрел на нее, словно подумал то же самое.

– Нет, в этом мне помощь не понадобится. Тебя куда-нибудь подвезти?

– Нет, я приехала на машине. – Ее охватило острое чувство разочарования. А чего она ждала?

– Ладно. Мы возвращаемся на озеро сегодня вечером. Увидимся в выходные.

– Нет, я не приеду…

Вид у Корделла стал озадаченный.

– Марселла говорила, будто вы собирались в ресторан в субботу вечером. Я ничего не напутал?

– Я действительно обещала бабушке. Но я не поняла, что она ждет меня в эту субботу.

– Она говорила именно об этой.

Какая досада!

– Ладно, до встречи на озере. – Уна повернулась к мальчику. – До свидания, Энтони. Я получила удовольствие от нашей утренней прогулки.

– Мне тоже понравилось.

– Значит, до пятницы, – сказал Корделл.

Не обернувшись, она махнула рукой. Лучше ему не видеть ее лица. Судьбе, как видно, угодно сводить их вместе. Кто она такая, чтобы пытаться избежать предначертанного?

Но нанести парочку встречных ударов, перед тем как признать себя пораженной, она сумеет. В пятницу она будет очень-очень занята. Так занята, что придется позвонить бабушке и сообщить, что раньше десяти она с работы не вырвется. Конечно, бабушка ответит, что слишком поздно ехать одной так далеко. Уна кротко согласится, и они договорятся, что она приедет в субботу.